После ужина я подою корову, и ты выпьешь большую кружку парного молока. Кажется, женщины в положении должны пить много молока. Ник сел за стол и Фрэнк поставил перед ним клубящуюся паром миску с бараниной, после чего сел сам.
– Это торжественный момент, – с важным видом заговорил он. – Я думаю, нам надо поблагодарить Бога за то, что Он ниспослал нам свое благословение, добавил нам радости… Ну-ка, склоните головы. Я сказал, склоните головы! Нечего на меня смотреть. Может, я с виду бродяга, но в душе я – богобоязненный человек, и могу сказать пару слов, когда Господь дарует мужчине и женщине добрую перемену в их жизни. Я сказал, склоните головы!
Фрэнк на миг остановился.
– Хорошо. Отче нас, Иже еси на Небесах, благодарю Тебя, что Ты благословил этих двух людей ребенком. На этой земле хватает людей, которые только и мечтают о том, чтобы произвести на свет малыша. Клара и Бен Биконсфильды, например. Я знаю, что эта милая девочка Клара вместе с Саммер хочет переменить жизнь в этих краях и ей трудно понять, почему ей суждено все время наталкиваться на препятствия в этом деле. Сколько, наверное, слез она пролила из-за этого! Господи, не мне интересоваться тем, что руководит тобой! Я думаю. Ты знал, что делал, когда благословил Саммер и Ника самым большим даром, который Ты только можешь послать мужчине и женщине, и, если они сейчас не выглядят слишком благодарными, то не гневайся, а дай им подумать минуту-другую. Они, может, упрямые, но не глупые люди и скоро поймут, что, дав жизнь новому существу, они получили возможность исправить свои старые ошибки, позабыть о прошлом и с новыми силами отдаться будущему!.. Господи, благодарю тебя за это. Аминь.
Глава 19
Ник тут же занялся детской: нарисовал план, послал Фрэнка в Крайстчерч за строительными материалами и начал пристраивать маленькую комнату. Всего за несколько дней они с Фрэнком начерно наметили стены и начали настилать пол.
Стук молотков разбудил Саммер – уже пятое утро подряд. Лежа в постели и глядя в потолок, она позволила улыбке чуть изогнуть кверху уголки ее губ. Она могла себя поздравить. Ей хотелось танцевать, целовать звезды. О небеса, никогда бы она не подумала, что Николас все же обрадуется перспективе стать отцом. Теперь он часами строил планы на будущее – представлял, как в один прекрасный день у его сыновей будет самое крупное в Новой Зеландии овцеводческое хозяйство. Может, они с Саммер пошлют мальчиков учиться в Англию – конечно же, они выберут Кембридж, хотя и Оксфорд тоже не исключен.
Как-то раз она застала мужа за составлением длинного списка имен, и они целых полдня обсуждали, какие из них наиболее приемлемы. Майкл, Филип, Нейл, Бредли и Уильям, они так и не смогли выбрать лучшее имя, и Ник предложил ей нарожать столько сыновей, сколько получилось имен. Рассмеявшись, Саммер спросила:
– А что если у нас будут только девочки? Ник задумался, а потом, пристально посмотрев на нее, сказал:
– Если они будут так же красивы, как и их мать, я буду только рад.
Сердце Саммер преисполнилось радости.
Сейбр изменился чудесным образом, хотя изменения эти произошли не в одночасье. Ей даже казалось, что сам он не замечает в себе ничего необычного. Со своей стороны, Саммер знакомилась с новым Сейбром с тихим ликованием, и время от времени они с Фрэнком обменивались понимающими улыбками, отмечая очередной шажок Николасв к… К чему – она и сама не знала.
Отбросив одеяло, Саммер спустила ноги на холодный пол и подошла к окну. Ник и Фрэнк, закутанные в меховые куртки, обсуждали новую постройку. Пока это был всего лишь каркас будущей комнаты, квадратной, десять на десять футов. Чтобы основание пола не касалось земли, несущие балки покоились на грубо отесанных камнях, расположенных примерно в шести-восьми футах друг от друга.
Саммер помахала мужу рукой. Ник улыбнулся, бросил молоток и поспешил к двери, ведущей на кухню.
Она выбежала навстречу, но тот уже переступил порог, и его фигура заполнила собой дверной проем – длинные ноги, широкие плечи, буйные черные волосы, придававшие ему необузданный, свирепый вид.
– И что это ты бегаешь босиком? – строго спросил он, сбрасывая громоздкую куртку. – Ты же простудишься!
Саммер посмотрела на кончики пальцев, выглядывающих из-под подола ее ночной рубашки.
– Как ты себя чувствуешь? – Ник отодвинул стул и жестом пригласил ее сесть.
– Прекрасно. Теперь я все время чувствую себя хорошо!
– Фрэнк приготовил тебе кашу. Она сморщила нос.
– Я лучше съем холодную картофелину…
– Если ты все время будешь есть одно и то же, то родишь не ребенка, а картофелину! – Он со стуком поставил перед ней миску с кашей. – Ешь!
Себе Ник налил чашку кофе.
– Как идет строительство? – спросила Саммер, отодвигая миску.
Ник терпеливо вновь придвинул ее.
– Нормально.
– Похоже, вы скоро закончите… Может, даже раньше, чем нужно, мне ведь осталось до родов около пяти месяцев…
Одарив жену улыбкой. Ник опустился на стул и обхватил длинными пальцами чашку с кофе.
– Всегда стоит быть готовым заранее. К тому же, скоро зима. Холод может помешать нам работать.
Саммер выглянула в окно – лучи бледного утреннего солнца начинали пробиваться через занавеску.
– Дома, в Англии, зимы не такие… Допив кофе. Ник отставил чашку и встал, поднимая куртку. Саммер пошла за ним в спальню.
– Вот здесь мы, пожалуй, прорубим дверь, – указал Ник на дальнюю стенку.
– Отличное место для двери, – заверила она его так серьезно, что он не удержался от смеха. Обняв жену сзади, он нежно погладил большими ладонями ее округлившийся живот.
– Когда стены уже будут готовы, я нарисую на них картины.
– Картины? Какие именно?
– Много-много овец! Саммер шутливо застонала.
– В Крайстчерче я видел гобелен, который очень неплохо смотрелся бы в детской, – сказал он. – Его можно будет повесить на северной стене. Я помню, что в детстве, в моей комнате было очень много гобеленов.
– Наверное, и комната у тебя была побольше…
– Да, в ней поместился бы весь наш дом. Представляешь: потолки в пятнадцать футов, и у каждой стены – камин. В моей комнате никогда не было холодно, не то, что во всем доме. Самой холодной всегда считалась столовая. Стол был рассчитан на двадцать шесть человек – можешь себе представить, как все это выглядело, когда мы садились есть вчетвером. Отец на одном конце стола, мать на другом. Мы с Кристофером сидели посередине, напротив друг друга. За едой нам разрешалось говорить только о чем-то экстренно важном. Я ненавидел есть там, мне было отвратительно смотреть, как мать и отец стараются не замечать существования друг друга… Как и наше, впрочем. Мы с Крисом разработали целую систему кодов и сигналов, чтобы иметь возможность общаться молча… – Ник замолчал и задумался.
– Крис на пять лет старше меня, – сказал он тихо. – И, естественно, он покинул дом намного раньше меня. Должен сказать, что я рос весьма непокорным ребенком. К десяти годам меня уже выгнали из трех разных школ. В итоге родители оставили меня дома и нанимали учителей. Я жил теми днями, когда Крис приезжал на каникулы, и с ужасом ожидал того времени, когда он снова уедет. Когда он уже учился в университете, я много раз умолял его взять меня с собой, но он всегда уезжал один, пробуждая во мне бессильную злобу: ведь он покидал меня… Кстати, последнее, что я слышал о брате, незадолго до того, как меня отправили сюда, это то, что он уезжаете Америку, кажется в Бостон. Скорее всего, он поссорился с отцом, который не захотел помочь мне.
Ник еще крепче сжал жену в объятиях. Закрыв глаза, он поцеловал ее в макушку…
– Я боюсь стать плохим отцом…
– Справишься, – сказала она. – Я это сердцем чувствую.
Он улыбнулся, прижимаясь лицом к ее волосам.
– Я счастлив, что у нас будет ребенок. Это – фундамент, на котором мы оба сможем построить наше будущее, позабыв о прошлом. Боже, сама мысль об этом вселяет в меня радость и надежду!
Они еще долго стояли, обнявшись, не в силах расстаться. Наконец Ник с сожалением отстранил Саммер и, повернувшись к двери, объявил:
– Фрэнк и я собираемся съездить к Утесу Ветров, посмотреть, как там наши овцы. К вечеру вернемся.
– Подожди, я сейчас быстро оденусь. Он остановился в дверях.
– Зачем?
– Завезите меня по дороге в школу… – заметив, как потемнело его лицо, Саммер пояснила: – Сегодня мне никак нельзя оставаться дома.
– Почему это?
– У нас новенькие: тройняшки Рейнхольд. Представляешь себе, в нашей школе учатся дети из фермерских семей… Их уже полдюжины. Не успеем оглянуться, как все дети Мэлверн Хиллз потянутся к нам. Может быть, скоро разногласия между какаду и фермерами отойдут в прошлое?..
– Школа в трех милях отсюда. Не думаю, что тебе стоит ехать так далеко.
Саммер разгладила складки платья на округлившемся животе. Прошлой ночью ей показалось, что она ощутила первое движение ребенка. Радостное чувство охватило Саммер, ей захотелось обо всем рассказать мужу, но она решила чуть-чуть повременить.
– Он в полной безопасности, – заверила она Ника.
– Он? – он с надеждой улыбнулся.
– Да, я надеюсь, что это будет мальчик, вылитый отец.
– А я-то думал, что это девочка, вылитая мать.
– Может, это будут близнецы…
– Боже милостивый, неужели мне придется строить еще одну комнату?
Саммер, смеясь, прижалась к нему.
– Я буду скучать без тебя сегодня, – признался Ник. Чувствуя, как желание переполняет ее, девушка обняла мужа, наслаждаясь его запахом, его силой и этой новой хрупкой близостью, возникшей между ними. Медленно, но верно, она отвоевывала Сейбра эсквайра, давая ему возможность привыкнуть к новым обстоятельствам и разобраться в собственных чувствах.
Терпение – вот что помогало ей добиться успеха.
– Дети! Дети, пожалуйста! Джейсон Джонсон, немедленно сядь на место, иначе я буду вынуждена сообщить о твоем поведении матери. Ребята! Сейчас же успокойтесь!
Клара бросила полный отчаяния взгляд на Саммер, сидящую в дальнем углу комнаты. Детям, очевидно, сегодня было совсем не до учебы, и, несмотря, на все увещевания Клары, они явно не собирались прекратить попытки сорвать занятия.
– Все, с меня хватит! – вскричала Клара, бросила на стол учебники и, упав на стул, покачала головой.
Саммер отложила свою доску и мел и пошла к двери. Ей было совсем не просто сосредоточивать внимание на уроке, одновременно помогая Кларе поддерживать дисциплину. У нее даже немного разболелась голова.
Чуть-чуть приоткрыв дверь, она внимательно осмотрела горы, обступавшие школу. Убедившись, что все спокойно, Саммер оглянулась на Клару, слегка кивнула и широко распахнула дверь.
С явным облегчением Клара хлопнула в ладоши:
– Можете быть свободны – перемена, дети! Вопя от восторга, дюжина девчонок и мальчишек вскочили со стульев и ринулись на улицу.
– Сегодня они что-то слишком возбуждены, – сказала Клара.
– Они не привыкли сидеть неподвижно так долго. – Саммер потерла спину. – Ничего, привыкнут…
Клара остановилась, глядя как дети рассыпались по поляне, играя в пятнашки.
– Надеюсь, я поступаю правильно, Саммер. Ты же знаешь, Бен не хочет встревать в разборку фермеров и какаду.
– Никто и не втягивает вас… Ты всего лишь учишь ребятишек читать и писать. К, тому же, уже несколько месяцев все спокойно.
Скрестив руки на груди, Клара с улыбкой взглянула на Саммер.
– Должна признаться, ты очень помогла местным обитателям. На нас с Беном это произвело огромное впечатление.
– Я не так много сделала…
– Вздор! Ты все организовала – убедила семьи позволить детям каждый день приходить сюда. Ты открыла двери своего дома для ежемесячного богослужения и даже уговорила нового священника заезжать в Мэлверн Хиллз крестить детей. Ты и меня убедила принять во всем этом участие.
– Моей заслуги здесь нет… Ты ведь тоже не хочешь, чтобы к детям относились предвзято.
– А что обо всем этом думает Ники? Саммер, нахмурилась.
– Он, конечно предпочел бы, чтобы я не ввязывалась. Знаешь, он так заботится обо мне с тех пор, как узнал о ребенке!
– Похоже, он наконец прочувствовал, какая радость его ожидает.
– Да, так и есть. Мне только жаль… – Саммер грустно взглянула на подругу. – Жаль только, что не любовь ко мне заставила его измениться. Я страшно боюсь, что как только ребенок родится, я опять отойду для него на задний план… – чтобы перевести разговор на другую тему, Саммер вынула из кармана исписанный листок бумаги и передала его Кларе.
– Твой почерк улучшается с каждым днем, Саммер. А ошибок в правописании вообще нет. Когда ты собираешься отправить письмо?
– Не знаю… Когда почувствую, что настало время.
– И ты по-прежнему не хочешь ничего говорить Нику?
– Нет.
– Боишься, что он рассердится или запретит тебе сделать это?
– Как сказать… Я всего лишь считаюсь с обостренной гордостью Николасв.
– Значит, ты полагаешь, что Честерфильд прочтет письмо, если оно придет не от Ника?
– Я надеюсь.
– Ты, должно быть, очень хочешь счастья Нику. Вот только не знаю, понимает ли он, какое сокровище получил, встретив тебя. Так когда все-таки ты отправишь письмо?
– Еще не решила. – Саммер аккуратно сложила бумагу, опустила его обратно в карман. – Может, завтра, а может, никогда… В конечном итоге, все зависит от Николасв.
– По-моему, это великолепная идея, Саммер, Ники слишком болезненно воспринимает отказ отца простить его, и если бы тебе удалось помирить их, я уверена, Николас наконец смог бы полностью похоронить свое прошлое.
Ободряюще улыбнувшись подруге, Клара вышла на улицу и позвала детей. Раздался дружный стон, и они гуськом потянулись обратно в видавшую виды хижину, чтобы провести еще час в занятиях, пока за ними не придут родители: никто не хотел подвергать ребят риску нападения со стороны Клана.
Занятия закончились в три часа. К половине четвертого детей разобрали, а Клара и Саммер, оставшись одни, принялись наводить в комнате порядок.
– Шла бы и ты домой, пока не стемнело, – предложила Саммер. – Я подожду Николаса – он заедет за мной. Клара заколебалась.
– Я останусь. Не думаю, что тебе будет здесь уютно одной.
– Не волнуйся, на всякий случай у меня есть ружье! В конце концов Клара поддалась на уговоры и Саммер осталась в маленьком домике одна. Она поправила парты, которыми их снабдил Джефри Мэд, подобрала упавшие осколки мела и смела с пола мелкую белую пыль. Время шло, а Ника все не было. Странно, подобные опоздания были вовсе не в его характере.
А вдруг он о ней забыл? Да нет, не может быть. Последние месяцы Николас просто фанатично беспокоился о ее благополучии. Дошло до того, что он перестал ей разрешать поднимать ведро с водой. Однажды она немного задержалась у Доры и вернулась домой на полчасика позже условленного. Ник был уже на грани паники и потом целый вечер мучил ее лекциями о ее ответственности за собственное здоровье.
Саммер проверила, хватит ли здесь угля на завтрашний день, и вздохнула. Захотелось есть. Слава Богу, в корзине для завтраков у нее еще оставалось несколько ломтиков черствого хлеба и полпирожка.
Дверь позади нее отворилась.
Саммер резко обернулась, но улыбка облегчения тут же сошла с ее лица, потому что в дверном проеме стоял человек в черном капюшоне.
Саммер крикнула и отступила назад, споткнувшись о парту. Ее ружье стояло у самой двери.
Тихий зловещий смех раздался га-под капюшона, покрывавшего голову и плечи мужчины.
– Вы наивная женщина, миссис Сейбр. Знайте, многим здесь не нравится, что вы лезете не в свои дела. Саммер оперлась о парту.
– Вы можете меня убить, – негромко сказал она, – но дети все равно будут учиться, нравится это Рою Тэннисону или нет.
– Убийство – не наш стиль, миссис Сейбр. Вам уже надо бы это знать. Я здесь только для того, чтобы предупредить вас… Вы же не хотите, чтобы владения вашего мужа опять запылали… Или что-нибудь случилось с ним самим…
Подняв подбородок с наигранной решительностью, девушка ответила:
– Наверное, мы добились успеха, если мистер Тэннисон начал угрожать женщинам. Неужели его не успокоила ваша вылазка на пикнике, когда вы лошадьми давили ни в чем не повинных детей?..
Незнакомец резко и сильно ударил ее по щеке. Оглушенная, девушка мгновение лежала неподвижно. Боль копьем вонзалась ей в висок. Во рту появился привкус крови. Немного помедлив, клановец протянул к ней руки в черных перчатках, схватил ее за блузку, грубо поднял на ноги и поволок из школы вон.
Внезапно все вокруг пришло в движение. Не менее полудюжины мужчин в капюшонах возникли из темноты. Один из них нес канистру с керосином, другой – горящий факел.
– Остановитесь! – закричала девушка, с трудом поднялась на ноги, но на ее пути вновь оказался тот человек, который вытащил ее из школы. В отчаянной надежде спасти домик она яростно сражалась с гигантом, но высокие языки пламени уже охватили обреченную школу. Вне себя от злости, Саммер из последних сил ударила проклятого клановца и вцепилась ногтями в его шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Это торжественный момент, – с важным видом заговорил он. – Я думаю, нам надо поблагодарить Бога за то, что Он ниспослал нам свое благословение, добавил нам радости… Ну-ка, склоните головы. Я сказал, склоните головы! Нечего на меня смотреть. Может, я с виду бродяга, но в душе я – богобоязненный человек, и могу сказать пару слов, когда Господь дарует мужчине и женщине добрую перемену в их жизни. Я сказал, склоните головы!
Фрэнк на миг остановился.
– Хорошо. Отче нас, Иже еси на Небесах, благодарю Тебя, что Ты благословил этих двух людей ребенком. На этой земле хватает людей, которые только и мечтают о том, чтобы произвести на свет малыша. Клара и Бен Биконсфильды, например. Я знаю, что эта милая девочка Клара вместе с Саммер хочет переменить жизнь в этих краях и ей трудно понять, почему ей суждено все время наталкиваться на препятствия в этом деле. Сколько, наверное, слез она пролила из-за этого! Господи, не мне интересоваться тем, что руководит тобой! Я думаю. Ты знал, что делал, когда благословил Саммер и Ника самым большим даром, который Ты только можешь послать мужчине и женщине, и, если они сейчас не выглядят слишком благодарными, то не гневайся, а дай им подумать минуту-другую. Они, может, упрямые, но не глупые люди и скоро поймут, что, дав жизнь новому существу, они получили возможность исправить свои старые ошибки, позабыть о прошлом и с новыми силами отдаться будущему!.. Господи, благодарю тебя за это. Аминь.
Глава 19
Ник тут же занялся детской: нарисовал план, послал Фрэнка в Крайстчерч за строительными материалами и начал пристраивать маленькую комнату. Всего за несколько дней они с Фрэнком начерно наметили стены и начали настилать пол.
Стук молотков разбудил Саммер – уже пятое утро подряд. Лежа в постели и глядя в потолок, она позволила улыбке чуть изогнуть кверху уголки ее губ. Она могла себя поздравить. Ей хотелось танцевать, целовать звезды. О небеса, никогда бы она не подумала, что Николас все же обрадуется перспективе стать отцом. Теперь он часами строил планы на будущее – представлял, как в один прекрасный день у его сыновей будет самое крупное в Новой Зеландии овцеводческое хозяйство. Может, они с Саммер пошлют мальчиков учиться в Англию – конечно же, они выберут Кембридж, хотя и Оксфорд тоже не исключен.
Как-то раз она застала мужа за составлением длинного списка имен, и они целых полдня обсуждали, какие из них наиболее приемлемы. Майкл, Филип, Нейл, Бредли и Уильям, они так и не смогли выбрать лучшее имя, и Ник предложил ей нарожать столько сыновей, сколько получилось имен. Рассмеявшись, Саммер спросила:
– А что если у нас будут только девочки? Ник задумался, а потом, пристально посмотрев на нее, сказал:
– Если они будут так же красивы, как и их мать, я буду только рад.
Сердце Саммер преисполнилось радости.
Сейбр изменился чудесным образом, хотя изменения эти произошли не в одночасье. Ей даже казалось, что сам он не замечает в себе ничего необычного. Со своей стороны, Саммер знакомилась с новым Сейбром с тихим ликованием, и время от времени они с Фрэнком обменивались понимающими улыбками, отмечая очередной шажок Николасв к… К чему – она и сама не знала.
Отбросив одеяло, Саммер спустила ноги на холодный пол и подошла к окну. Ник и Фрэнк, закутанные в меховые куртки, обсуждали новую постройку. Пока это был всего лишь каркас будущей комнаты, квадратной, десять на десять футов. Чтобы основание пола не касалось земли, несущие балки покоились на грубо отесанных камнях, расположенных примерно в шести-восьми футах друг от друга.
Саммер помахала мужу рукой. Ник улыбнулся, бросил молоток и поспешил к двери, ведущей на кухню.
Она выбежала навстречу, но тот уже переступил порог, и его фигура заполнила собой дверной проем – длинные ноги, широкие плечи, буйные черные волосы, придававшие ему необузданный, свирепый вид.
– И что это ты бегаешь босиком? – строго спросил он, сбрасывая громоздкую куртку. – Ты же простудишься!
Саммер посмотрела на кончики пальцев, выглядывающих из-под подола ее ночной рубашки.
– Как ты себя чувствуешь? – Ник отодвинул стул и жестом пригласил ее сесть.
– Прекрасно. Теперь я все время чувствую себя хорошо!
– Фрэнк приготовил тебе кашу. Она сморщила нос.
– Я лучше съем холодную картофелину…
– Если ты все время будешь есть одно и то же, то родишь не ребенка, а картофелину! – Он со стуком поставил перед ней миску с кашей. – Ешь!
Себе Ник налил чашку кофе.
– Как идет строительство? – спросила Саммер, отодвигая миску.
Ник терпеливо вновь придвинул ее.
– Нормально.
– Похоже, вы скоро закончите… Может, даже раньше, чем нужно, мне ведь осталось до родов около пяти месяцев…
Одарив жену улыбкой. Ник опустился на стул и обхватил длинными пальцами чашку с кофе.
– Всегда стоит быть готовым заранее. К тому же, скоро зима. Холод может помешать нам работать.
Саммер выглянула в окно – лучи бледного утреннего солнца начинали пробиваться через занавеску.
– Дома, в Англии, зимы не такие… Допив кофе. Ник отставил чашку и встал, поднимая куртку. Саммер пошла за ним в спальню.
– Вот здесь мы, пожалуй, прорубим дверь, – указал Ник на дальнюю стенку.
– Отличное место для двери, – заверила она его так серьезно, что он не удержался от смеха. Обняв жену сзади, он нежно погладил большими ладонями ее округлившийся живот.
– Когда стены уже будут готовы, я нарисую на них картины.
– Картины? Какие именно?
– Много-много овец! Саммер шутливо застонала.
– В Крайстчерче я видел гобелен, который очень неплохо смотрелся бы в детской, – сказал он. – Его можно будет повесить на северной стене. Я помню, что в детстве, в моей комнате было очень много гобеленов.
– Наверное, и комната у тебя была побольше…
– Да, в ней поместился бы весь наш дом. Представляешь: потолки в пятнадцать футов, и у каждой стены – камин. В моей комнате никогда не было холодно, не то, что во всем доме. Самой холодной всегда считалась столовая. Стол был рассчитан на двадцать шесть человек – можешь себе представить, как все это выглядело, когда мы садились есть вчетвером. Отец на одном конце стола, мать на другом. Мы с Кристофером сидели посередине, напротив друг друга. За едой нам разрешалось говорить только о чем-то экстренно важном. Я ненавидел есть там, мне было отвратительно смотреть, как мать и отец стараются не замечать существования друг друга… Как и наше, впрочем. Мы с Крисом разработали целую систему кодов и сигналов, чтобы иметь возможность общаться молча… – Ник замолчал и задумался.
– Крис на пять лет старше меня, – сказал он тихо. – И, естественно, он покинул дом намного раньше меня. Должен сказать, что я рос весьма непокорным ребенком. К десяти годам меня уже выгнали из трех разных школ. В итоге родители оставили меня дома и нанимали учителей. Я жил теми днями, когда Крис приезжал на каникулы, и с ужасом ожидал того времени, когда он снова уедет. Когда он уже учился в университете, я много раз умолял его взять меня с собой, но он всегда уезжал один, пробуждая во мне бессильную злобу: ведь он покидал меня… Кстати, последнее, что я слышал о брате, незадолго до того, как меня отправили сюда, это то, что он уезжаете Америку, кажется в Бостон. Скорее всего, он поссорился с отцом, который не захотел помочь мне.
Ник еще крепче сжал жену в объятиях. Закрыв глаза, он поцеловал ее в макушку…
– Я боюсь стать плохим отцом…
– Справишься, – сказала она. – Я это сердцем чувствую.
Он улыбнулся, прижимаясь лицом к ее волосам.
– Я счастлив, что у нас будет ребенок. Это – фундамент, на котором мы оба сможем построить наше будущее, позабыв о прошлом. Боже, сама мысль об этом вселяет в меня радость и надежду!
Они еще долго стояли, обнявшись, не в силах расстаться. Наконец Ник с сожалением отстранил Саммер и, повернувшись к двери, объявил:
– Фрэнк и я собираемся съездить к Утесу Ветров, посмотреть, как там наши овцы. К вечеру вернемся.
– Подожди, я сейчас быстро оденусь. Он остановился в дверях.
– Зачем?
– Завезите меня по дороге в школу… – заметив, как потемнело его лицо, Саммер пояснила: – Сегодня мне никак нельзя оставаться дома.
– Почему это?
– У нас новенькие: тройняшки Рейнхольд. Представляешь себе, в нашей школе учатся дети из фермерских семей… Их уже полдюжины. Не успеем оглянуться, как все дети Мэлверн Хиллз потянутся к нам. Может быть, скоро разногласия между какаду и фермерами отойдут в прошлое?..
– Школа в трех милях отсюда. Не думаю, что тебе стоит ехать так далеко.
Саммер разгладила складки платья на округлившемся животе. Прошлой ночью ей показалось, что она ощутила первое движение ребенка. Радостное чувство охватило Саммер, ей захотелось обо всем рассказать мужу, но она решила чуть-чуть повременить.
– Он в полной безопасности, – заверила она Ника.
– Он? – он с надеждой улыбнулся.
– Да, я надеюсь, что это будет мальчик, вылитый отец.
– А я-то думал, что это девочка, вылитая мать.
– Может, это будут близнецы…
– Боже милостивый, неужели мне придется строить еще одну комнату?
Саммер, смеясь, прижалась к нему.
– Я буду скучать без тебя сегодня, – признался Ник. Чувствуя, как желание переполняет ее, девушка обняла мужа, наслаждаясь его запахом, его силой и этой новой хрупкой близостью, возникшей между ними. Медленно, но верно, она отвоевывала Сейбра эсквайра, давая ему возможность привыкнуть к новым обстоятельствам и разобраться в собственных чувствах.
Терпение – вот что помогало ей добиться успеха.
– Дети! Дети, пожалуйста! Джейсон Джонсон, немедленно сядь на место, иначе я буду вынуждена сообщить о твоем поведении матери. Ребята! Сейчас же успокойтесь!
Клара бросила полный отчаяния взгляд на Саммер, сидящую в дальнем углу комнаты. Детям, очевидно, сегодня было совсем не до учебы, и, несмотря, на все увещевания Клары, они явно не собирались прекратить попытки сорвать занятия.
– Все, с меня хватит! – вскричала Клара, бросила на стол учебники и, упав на стул, покачала головой.
Саммер отложила свою доску и мел и пошла к двери. Ей было совсем не просто сосредоточивать внимание на уроке, одновременно помогая Кларе поддерживать дисциплину. У нее даже немного разболелась голова.
Чуть-чуть приоткрыв дверь, она внимательно осмотрела горы, обступавшие школу. Убедившись, что все спокойно, Саммер оглянулась на Клару, слегка кивнула и широко распахнула дверь.
С явным облегчением Клара хлопнула в ладоши:
– Можете быть свободны – перемена, дети! Вопя от восторга, дюжина девчонок и мальчишек вскочили со стульев и ринулись на улицу.
– Сегодня они что-то слишком возбуждены, – сказала Клара.
– Они не привыкли сидеть неподвижно так долго. – Саммер потерла спину. – Ничего, привыкнут…
Клара остановилась, глядя как дети рассыпались по поляне, играя в пятнашки.
– Надеюсь, я поступаю правильно, Саммер. Ты же знаешь, Бен не хочет встревать в разборку фермеров и какаду.
– Никто и не втягивает вас… Ты всего лишь учишь ребятишек читать и писать. К, тому же, уже несколько месяцев все спокойно.
Скрестив руки на груди, Клара с улыбкой взглянула на Саммер.
– Должна признаться, ты очень помогла местным обитателям. На нас с Беном это произвело огромное впечатление.
– Я не так много сделала…
– Вздор! Ты все организовала – убедила семьи позволить детям каждый день приходить сюда. Ты открыла двери своего дома для ежемесячного богослужения и даже уговорила нового священника заезжать в Мэлверн Хиллз крестить детей. Ты и меня убедила принять во всем этом участие.
– Моей заслуги здесь нет… Ты ведь тоже не хочешь, чтобы к детям относились предвзято.
– А что обо всем этом думает Ники? Саммер, нахмурилась.
– Он, конечно предпочел бы, чтобы я не ввязывалась. Знаешь, он так заботится обо мне с тех пор, как узнал о ребенке!
– Похоже, он наконец прочувствовал, какая радость его ожидает.
– Да, так и есть. Мне только жаль… – Саммер грустно взглянула на подругу. – Жаль только, что не любовь ко мне заставила его измениться. Я страшно боюсь, что как только ребенок родится, я опять отойду для него на задний план… – чтобы перевести разговор на другую тему, Саммер вынула из кармана исписанный листок бумаги и передала его Кларе.
– Твой почерк улучшается с каждым днем, Саммер. А ошибок в правописании вообще нет. Когда ты собираешься отправить письмо?
– Не знаю… Когда почувствую, что настало время.
– И ты по-прежнему не хочешь ничего говорить Нику?
– Нет.
– Боишься, что он рассердится или запретит тебе сделать это?
– Как сказать… Я всего лишь считаюсь с обостренной гордостью Николасв.
– Значит, ты полагаешь, что Честерфильд прочтет письмо, если оно придет не от Ника?
– Я надеюсь.
– Ты, должно быть, очень хочешь счастья Нику. Вот только не знаю, понимает ли он, какое сокровище получил, встретив тебя. Так когда все-таки ты отправишь письмо?
– Еще не решила. – Саммер аккуратно сложила бумагу, опустила его обратно в карман. – Может, завтра, а может, никогда… В конечном итоге, все зависит от Николасв.
– По-моему, это великолепная идея, Саммер, Ники слишком болезненно воспринимает отказ отца простить его, и если бы тебе удалось помирить их, я уверена, Николас наконец смог бы полностью похоронить свое прошлое.
Ободряюще улыбнувшись подруге, Клара вышла на улицу и позвала детей. Раздался дружный стон, и они гуськом потянулись обратно в видавшую виды хижину, чтобы провести еще час в занятиях, пока за ними не придут родители: никто не хотел подвергать ребят риску нападения со стороны Клана.
Занятия закончились в три часа. К половине четвертого детей разобрали, а Клара и Саммер, оставшись одни, принялись наводить в комнате порядок.
– Шла бы и ты домой, пока не стемнело, – предложила Саммер. – Я подожду Николаса – он заедет за мной. Клара заколебалась.
– Я останусь. Не думаю, что тебе будет здесь уютно одной.
– Не волнуйся, на всякий случай у меня есть ружье! В конце концов Клара поддалась на уговоры и Саммер осталась в маленьком домике одна. Она поправила парты, которыми их снабдил Джефри Мэд, подобрала упавшие осколки мела и смела с пола мелкую белую пыль. Время шло, а Ника все не было. Странно, подобные опоздания были вовсе не в его характере.
А вдруг он о ней забыл? Да нет, не может быть. Последние месяцы Николас просто фанатично беспокоился о ее благополучии. Дошло до того, что он перестал ей разрешать поднимать ведро с водой. Однажды она немного задержалась у Доры и вернулась домой на полчасика позже условленного. Ник был уже на грани паники и потом целый вечер мучил ее лекциями о ее ответственности за собственное здоровье.
Саммер проверила, хватит ли здесь угля на завтрашний день, и вздохнула. Захотелось есть. Слава Богу, в корзине для завтраков у нее еще оставалось несколько ломтиков черствого хлеба и полпирожка.
Дверь позади нее отворилась.
Саммер резко обернулась, но улыбка облегчения тут же сошла с ее лица, потому что в дверном проеме стоял человек в черном капюшоне.
Саммер крикнула и отступила назад, споткнувшись о парту. Ее ружье стояло у самой двери.
Тихий зловещий смех раздался га-под капюшона, покрывавшего голову и плечи мужчины.
– Вы наивная женщина, миссис Сейбр. Знайте, многим здесь не нравится, что вы лезете не в свои дела. Саммер оперлась о парту.
– Вы можете меня убить, – негромко сказал она, – но дети все равно будут учиться, нравится это Рою Тэннисону или нет.
– Убийство – не наш стиль, миссис Сейбр. Вам уже надо бы это знать. Я здесь только для того, чтобы предупредить вас… Вы же не хотите, чтобы владения вашего мужа опять запылали… Или что-нибудь случилось с ним самим…
Подняв подбородок с наигранной решительностью, девушка ответила:
– Наверное, мы добились успеха, если мистер Тэннисон начал угрожать женщинам. Неужели его не успокоила ваша вылазка на пикнике, когда вы лошадьми давили ни в чем не повинных детей?..
Незнакомец резко и сильно ударил ее по щеке. Оглушенная, девушка мгновение лежала неподвижно. Боль копьем вонзалась ей в висок. Во рту появился привкус крови. Немного помедлив, клановец протянул к ней руки в черных перчатках, схватил ее за блузку, грубо поднял на ноги и поволок из школы вон.
Внезапно все вокруг пришло в движение. Не менее полудюжины мужчин в капюшонах возникли из темноты. Один из них нес канистру с керосином, другой – горящий факел.
– Остановитесь! – закричала девушка, с трудом поднялась на ноги, но на ее пути вновь оказался тот человек, который вытащил ее из школы. В отчаянной надежде спасти домик она яростно сражалась с гигантом, но высокие языки пламени уже охватили обреченную школу. Вне себя от злости, Саммер из последних сил ударила проклятого клановца и вцепилась ногтями в его шею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30