– Да, – глухо ответил он и шагнул в темноту. Примерно около десяти вечера Дэн Джонсон вскарабкался на фургон и призвал всех к вниманию.
– Нужны добровольцы для охраны. Первая смена, – объявил он.
Несколько мужчин вышли вперед. Секунду поколебавшись, Ник присоединился к ним. Затем Дэн выкрикнул вторую смену. Все уже собирались расходиться, когда Аллен Джонсон, тоже вскарабкавшийся на отцовский фургон крикнул:
– Огонь!
Все притихли, выжидательно вглядываясь в мерцающий на горизонте огонек.
– Что это может быть? – раздался женский шепот. Дик Торндайк, Ройс Беккетт и Дэн Джонсон схватили ружья, а Нан, Дора и Фанни, вместе с другими женщинами принялись уводить детей в безопасное место. Джеф свистнул своей собаке, но она почему-то не явилась на призыв.
Взяв ружья наизготовку, мужчины вышли наружу. Фрэнк встал рядом с Ником, держа свою винтовку в руках, как ребенка:
– Я чую беду, – сказал он спокойно. – Замечаешь эту вонь? Клянусь своим левым яйцом, где-то горят мясо и волосы. Я достаточно нанюхался этого запаха, когда мотался по прериям. Так пахнут сжигаемые животные, скорее всего овцы. Ничто так отвратительно не воняет, как горящая шерсть. Хуже этого может быть только горящий человеческий волос.
– Заткнись, Фрэнк, – раздался голос из группы стоявших сзади. – Меня тошнит от твоих слов.
Оказалось, что Фрэнк был прав. По крайней мере дюжина овец оказалась сожжена. Среди их обгоревших скелетов была найдена и любимая собака Джефа Мэда. Лицо его побледнело.
– Моя собака! – взвыл он. – Они убили Типпи. Ублюдки! Убийцы! Боже мой, они убили мою собаку…
Когда мужчины вернулись к фургонам, Джефа била дрожь. Шестеро мужчин старались удержать его от похода в горы на поиски тех, кто жег скот. После жены (если, конечно, овцевод был женат) его самым верным помощником была собака. Джефу потребуются годы, чтобы выдрессировать себе нового пса.
В лагере уже кипела бурная деятельность. Женщины согнали лошадей и завели их в круг, за фургоны. Возводились маленькие баррикады, проверялся оружейный запас.
Но где Саммер?
Ника охватило беспокойство – он шел сквозь толпу и вглядывался в каждое лицо. Он спрашивал всех встречных, не видели ли кто Саммер.
– Уэйн, Уэйн Джонсон, сию же минуту иди в фургон! – послышался полный паники голос Доры.
Ник остановил жену Ройса Беккетта, которая уставилась на него с таким ужасом, будто у него выросла вторая голова.
– Вы не видели мою жену? – спросил он ровным тоном. Опасность вернула Нику прежнее ощущение равнодушной злобы.
– Нет, – ответила женщина и поспешила прочь. Немного поразмыслив, он вернулся к своему фургону, и заметил Фрэнка, который стоял в нескольких шагах от него и тихо говорил с Дэном и Арни. Ник хотел крикнуть ему, что Саммер пропала, но слова застряли в его горле. Подобного с ним не случалось с тех самых пор, как полдюжины полицейских Скотланд-Ярда надели ему на руки наручники и сообщили, что он арестован за убийство лорда Прайса. Тут из фургона послышалась какая-то возня. Ник быстро откинул парусину и увидел Саммер и Бетси, лежащих на тюках с шерстью.
– Что ты тут делаешь? – проревел он.
– Прячусь…
На мгновение прикрыв глаза, Ник протянул к девушке руки, обнял за плечи и сильно встряхнул:
– Черт бы тебя побрал, Саммер, ты перепугала меня до смерти!
– Я?
– Я думал, ты уже… – наконец-то он мог вздохнуть спокойно.
Щеки Саммер порозовели. В свете костра она казалась особенно хрупкой и беззащитной. Ее фиалковые глаза стали еще больше от огорчения. С особенной очевидностью Сейбр понял, что могла бы значить для него потеря любимого существа. Еще немного, и он заставил бы ее поклясться, что она больше ни на шаг не отойдет от него.
– Извини меня, – тихо попросила Саммер. – Я заползла сюда только потому, что ты исчез. Я не думала, что ты будешь так беспокоиться…
– Здесь бродит полно сумасшедших, и только и думающих о том, как бы убить человека, Я вернулся и не обнаружил своей жены, и ты еще хочешь, чтобы я не волновался?
– А! – воскликнула она и легкая улыбка появилась на ее губах. – Мужчина должен беспокоиться о своей жене. Но я не думала, что ты и на самом деле обо мне беспокоишься, Николас. Ты беспокоишься?
Прямота ее вопроса вывела Ника из себя. В голове его опять завертелась тысяча мыслей и слов. Как описать ей свои ощущения, если он и сам еще не отдает себе в них отчет?
– Ты моя жена, – произнес он наконец, тщательно подбирая слова. – Я несу за тебя ответственность.
– Значит, это все, что я для тебя значу? Ответственность? – голос ее задрожал то ли от боли, то ли от злости. Прикрыв рукой глаза, Ник покачал головой.
– Я не это хотел сказать.
– Но сказал именно это.
– Я имел в виду… – Саммер отвернулась, и он обнял ее. – Конечно, я беспокоюсь о тебе. Меня очень беспокоит, что с тобой происходит.
Но Саммер уже невозможно было успокоить.
– Ты волнуешься не только обо мне, но и о своей собаке, о своих овцах… Пойми, Ник, беспокойство бывает разное!
Спрыгнув с фургона, девушка принялась помогать Нан убаюкивать плачущего ребенка.
Всю ночь Саммер не сомкнула глаз, прислушиваясь к мужским голосам и детскому плачу. Время от времени лаяла собака. Мужчины несли караул, а женщины умоляли их быть осторожными.
За час до рассвета Ник залез к Саммер под парусину. Он тяжело упал рядом и в его глубоком вздохе она услышала усталость.
– Тихо? – спросила она.
– Тихо, – ответил он устало и потрепал Бетси, улегшуюся прямо рядом с Саммер.
Саммер ждала, что он приласкает и ее, но он этого не сделал. Наконец, она слегка придвинулась к нему и сама положила голову ему на плечо. После продолжительного молчания, она сказала:
– Я скучала без тебя. Извини, что я так разозлилась. Я понимаю, ты делаешь все, что можешь… В конце концов я просто тебе здесь мешаю… Мне нужно научиться быть более терпеливой.
Ник обнял девушку и погладил ее по волосам. В течение следующего часа никто из них не двинулся и не проронил ни слова. Наступил рассвет, встреченный овцеводами с явным облегчением.
Остаток путешествия прошел безо всяких осложнений: караван добрался до Литтлтона как раз незадолго до полудня. Какаду прямиком двинулись на овчарный двор. Саммер ожидала беды, зная, что слишком много местных фермеров тоже привезли сюда шерсть, но, как выяснилось здесь на аукционе, две соперничающие группировки сталкивались друг с другом без последствий. И теми и другими двигала одна цель: продать свою шерсть по максимально высокой цене.
Тюки с шерстью маркировались, на них обозначался общий вес и имя владельца, после чего все собирались и обсуждали, с чьей шерсти начинать завтрашние торги. Покупатели назначат самую высокую цену за самую лучшую шерсть, следовательно, если начать с нее, цена будет высокой и на всю остальную шерсть. Эксперты придирчиво изучали и толщину, и длину, и чистоту шерсти: шерсть загрязненная пятнами, побитая молью, будет продана по минимальным расценкам.
К радости Саммер и удивлению Ника и Фрэнка, именно их шерсть была отобрана для открытия аукциона.
– Твоя шерсть – самая лучшая, – прямо заявил Бен Биконсфильд, и шлепнул Ника по спине. – Впрочем, не радуйся. Теперь ты по традиции должен будешь всех нас угостить элем… Ничего не поделаешь, нам всем нужно немного посходить с ума в ночь перед торгами. Ник никогда раньше к нам не присоединялся, – пояснил он Саммер, – но теперь-то он уже не отвертится!
Возвращение в Крайстчерч было радостным и стремительным. Городок уже гудел голосами обитателей и фермеров, которые раньше других приехали на своих телегах. Фургоны какаду выстроились на пыльных улицах и по берегам чудной реки Эйвон. Вдоль этой реки возник настоящий палаточный городок. Люди изо всех сил стремились найти себе угол. Даже кузнец, по случаю торгов, переместил лошадей в другой загон и сдавал устланные соломой стойла неженатым мужчинам. Общественные учреждения и церковь также отвели приезжим место.
Фрэнк направился к кузнецу, а Николас умудрился снять для себя и для Саммер последнюю комнату в гостинице. Пока он расплачивался за двухдневный постой, Саммер через окно смотрела на улицу, наблюдая за суетой.
Комната была довольно убогая: заколоченное окно, умывальник с потрескавшимся зеркалом, кровать, на которой с трудом поместился бы и один человек… Тем не менее, девушка считала, что это лучше, чем сон на земле или в стогу сена.
Стоя у окна, она спросила:
– И что теперь?
Ник тоже выглянул в окно и сказал:
– Смотри, все женщины носятся с какими-то узелками и пакетами. Думаю, тебе нужно сделать покупки. Саммер улыбнулась.
– А куда идут мужчины, пока женщины заняты покупками?
Они идут выпить или наведываются к шлюхам, короче, занимаются своими мужскими делами.
– Но здесь, кажется, нет свободных женщин. Фрэнк сказал, что на подходе корабль. Значит, будут и женщины. Временно, по крайней мере.
– Понятно…
Ник отошел и полез в свой чемодан. Саммер не отрываясь смотрела, как он достал оттуда свежую рубашку, разгладил рукой складки, надел ее и принялся завязывать галстук.
– Ты, похоже, собрался уходить, – сказала она.
Сейбр кивнул и стряхнул пыль с сапог. Немного волнуясь, девушка заметила:
– Надеюсь, не к шлюхам…
Он улыбнулся и собрался что-то сказать, но тут в дверь постучали. Это были Дора и Нан.
– Пойдем за покупками, – предложила Дора. – Из Лондона прибыл корабль, он привез фарфор, одежду, мебель.
– Пойдем, – поддержала подругу Нан. – Вы не возражаете, мистер Сейбр?
Он едва взглянул на них.
– Нет, конечно. Саммер нахмурилась. Дора схватила ее за руку:
– Поспешим, пока лучшие вещи не расхватали.
– Сейчас, только возьму свою шляпку, – Саммер надела ее с небрежным изяществом и поглядела, хорошо ли смотрится перо. Глаза ее вновь скользнули по лицу Николасв.
– Скорее! – торопили подруги.
– Ладно, ладно, – пробормотала она, повернувшись к двери. Уже в дверях она обернулась назад и увидела, что Николас зачесал волосы назад и перевязывает их черной лентой:
– Я полагаю, – сказала она Доре и Нан, – что если в порт прибыл корабль, то по улицам будет шататься масса полупьяных матросов!..
Николас поднял голову и прислушался. Глаза его сузились.
– Конечно, – ответила Дора.
– Отлично, – улыбнулась Саммер и, выйдя из комнаты, хлопнула дверью, которая тут же снова открылась за ее спиной. В дверном проеме стоял Ник.
– Тебе нужны будут деньги для покупок, – сказал он, выдавая ей несколько монет и бумажных банкнот.
Саммер поблагодарила и поспешила присоединиться к Нан и Доре, которые с нетерпением поджидали ее на верхних ступенях лестницы.
– Саммер, – позвал ее Ник. Девушка оглянулась.
– Не скучай! – произнес он мягко.
Дора купила белый с синим фарфоровый чайный сервиз. Нан купила пинеточки для Фэб и рулон набивного ситца. Саммер стояла у окна магазина и смотрела на улицу.
– Саммер, – окликнула ее Дора. – Что-нибудь случилось?
– Нет, ничего.
– Что-то не так, – подтвердила Нан. – Если женщина не тратит в магазине деньги своего мужа, значит что-то определенно стряслось.
Саммер ничего не могла с собой поделать. Она рассмеялась, повернулась к подругам и сказала:
– Он уже купил мне это замечательное платье. Это все, чего я хочу…
Подняв брови, Дора пробормотала:
– Сразу видно, что она новобрачная.
– Но тебе ведь нужны какие-нибудь вещи. Одежда, домашняя утварь?
– Только продукты и строительные материалы. Нан наморщила нос.
– Небеса! Это уже не смешно. – Она махнула рукой в сторону окна. – Но в тех магазинах наверняка найдется что-то, что ты захочешь купить себе…
Взгляд Саммер блуждал по ряду аккуратных, изысканно украшенных витрин, но ничего не привлекало ее внимания. Николас Уинстон Сейбр, эсквайр, не производил впечатление человека, которого можно было удивить подобными вещицами.
Вдруг она наткнулась на ювелирный магазин:
– Может, нам…
Дора и Нан подошли ближе.
Саммер направилась прямо к витрине магазина Голдсмита и заглянула внутрь. Магазинчик был маленький и темный. Глубоко вздохнув, Саммер зашла внутрь. Подруги последовали за ней. Голдсмит был занят дамой, сидевшей к двери спиной и, очевидно, придирчиво выбиравшей покупку.
Наклонив голову к Саммер, Дора тихо произнесла:
– Это Бланни Тэннисон.
– Дочь Роя Тэннисона? – переспросила та.
– Жена! – ответила Нан. – Она так молода, что годится ему во внучки.
Голдсмит поднял глаза, поправил очки на переносице и улыбнулся:
– Леди, через минуту я вами займусь.
– Понятное дело, – пробормотала Нан себе под нос. – Как только воздадите должное ее светлости.
Подавив смех, Саммер подошла к длинному стеклянному стеллажу, расположенному вдоль всей стены и принялась рассматривать коллекцию карманных часов, булавок для галстуков, серег, ожерелий и браслетов. Дора и Нан не переставали болтать.
– Некоторые говорят, что это была свадьба по расчету.
– Очевидно. Какая женщина в здравом уме выйдет замуж за старого козла?
– Я слышала, она очень несчастна.
– А что бы ты чувствовала на ее месте?
– Когда-то, еще в Лондоне, ее отец был партнером Роя. Поговаривают, что, выдав дочь замуж, он открыл себе путь в общество. Еще ходят слухи, что Теннисон только и мечтает о сыне, которому он сможет передать по наследству свои богатства.
– Нет ничего хуже, чем жить с тем, кого не любишь, – воскликнула Нан.
Саммер остановилась и посмотрела на подруг.
– Если ты думаешь, что слова Нан относились к тебе, то ты ошибаешься, – сказала Дора, подходя поближе.
– Конечно, нет, – сказала Нан. – Твои отношения с Сейбром. – Совсем другое дело!
– Разве? – спросила Саммер, ненавидя предательский румянец, выступавший на ее щеках. – Николас мог бы с вами и не согласиться. Он ясно сказал мне, что оставил меня здесь только потому, что у него не было другого выбора.
Девушка отвернулась, пытаясь стряхнуть с себя исподволь возникшее напряжение, но не смогла. Комната приобрела туманные очертания.
– Вы ищете что-нибудь особенное? – спросил ее мистер Голдсмит.
Саммер вытерла ладони о юбку и, сделав над собой усилие, улыбнулась.
– Я просто хотела спросить…
Голос ее замер, потому что глянув через плечо Бланни Тэннисон, она увидела рубин Николасв в ее затянутой в перчатку ладошке.
– Прямо не знаю, как быть, мистер Голдсмит. – Бланки говорила деланным «аристократическим» голосом. – Неплохая вещь… У меня есть красное платье – к нему этот рубин будет как нельзя кстати… Пожалуй, я возьму его!
– Нет! – воскликнула Саммер.
Бланки удивленно оглянулась, а Голдсмит снял очки.
– Приношу свои извинения… – поклонился он.
– Этот рубин принадлежит моему мужу!
– Милая дама, этот рубин принадлежит мне, – ответил ювелир. – Я купил его несколько дней назад.
– Да, муж продал его, чтобы выручить немного денег и купить мне платье…
– Вы жена Николаса Сейбра?
Саммер кивнула, не отрывая взгляда от рубина.
– Я пришла сюда чтобы выкупить его.
– Понимаю, – Голдсмит развел руками и обвел всех присутствующих виноватой улыбкой. – Похоже, возникла проблема. Миссис Тэннисон хочет купить булавку…
– Но она принадлежит моему мужу. Это его фамильная реликвия.
– Я очень вам сочувствую, миссис Сейбр. Если бы вы пришли несколькими минутами раньше…
Саммер повернулась к молодой жене Роя Тэннисона.
– Мадам, я была бы очень признательна, если бы вы решили не покупать эту булавку. Мне очень нужно выкупить ее…
Бланни долго смотрела на камень, перед тем, как снова повернуться к Саммер. Лицо ее было необыкновенно бледным.
Склонившись над прилавком, мистер Голдсмит нахмурился.
– Миссис Сейбр, извините за прямоту, но позвольте поинтересоваться, есть ли у вас деньги, чтобы расплатиться за покупку?
– Я надеялась, мы с вами придем к определенному соглашению и я смогу платить…
– Исключено! – ювелир покачал головой. – Миссис Тэннисон уже предложила мне большую сумму. Даже если она откажется, я не приму ваши условия.
– Но почему, скажите пожалуйста!
– Очень просто, мадам. Связываться с какаду – это риск, который я себе не могу позволить.
– Но я расплачиваюсь точно такими же деньгами, как и все остальные…
– Конечно, если эти деньги у вас есть. Бланки сделала нетерпеливый жест и поправила платье. Только тут Саммер заметила, что Бланни беременна.
– Заверните, пожалуйста, булавку, – велела она. – Я попрошу мужа заехать и расплатиться с вами позже.
Не глядя на Саммер, Голдсмит подхватил булавку и исчез за шторами.
Дора взяла Саммер под руку и они втроем покинули лавку. Целых два часа Дора и Нан делали все, чтобы отвлечь Саммер от происшедшего. Они побывали в магазинах белья и фарфора, попили чаю в вестибюле гостиницы, прогулялись по аллее, идущей вдоль берега Эйвон. Остановились и полюбовались коллекцией птиц, выставленной на продажу птицеловом. Главной достопримечательностью коллекции был огромный какаду – совершенно белый, с уродливой головой и большими красными кругами вокруг глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30