Де Лэнси некоторое время стоял, не двигаясь, за­тем положил руки ей на плечи.
– Нет, твоя сущность – нежная, добрая, любящая и свободная – осталась такой же. Наверное, потеря памяти сделала эту сущность более острой, но не изменила тебя.
– Но тогда… если вернется память, и я вновь ста­ну прежней, ты не перестанешь любить меня?
– Господи, Мериэль, конечно, нет, – Адриан при­жал ее к себе. – Когда твой брат упомянул о монас­тыре Ламборн, я понял, что уже встречал тебя пять лет назад. И хотя мы обменялись всего несколькими фразами, я запомнил тебя и часто вспоминал. Скорее всего, ты была послушницей, но я подумал, что ты – монахиня,и постоянно корил и ругал себя за возжелание невесты Христовой.
– Правда? – с радостным изумлением спросила Мериэль.
Он кивнул.
– Не случай свел нас, моя дорогая, а судьба. Если бы я знал, что ты не приняла монашество, то уже тогда сделал бы тебе предложение стать моей женой. Несколько лет назад у меня не было шанса, но сей­час он появился – судьба дала нам его, – Адриан усмехнулся. – Или даже два.
Девушке нравилась эта мысль. С тех пор, как она проснулась после таинственного несчастного случая, ощущение, что их связывает какая-то непонятная нить, не проходило. Может, стоит воспользоваться предос­тавленной возможностью и спросить, что же все-таки произошло? Однако мужества задать этот вопрос не хватило – Мериэль чувствовала, что для нее лучше не знать подробностей.
Адриан снял с нее вуаль и отбросил в сторону. Воздушная ткань плавно опустилась на пол. Мериэль слышала звуки музыки и веселые голоса пирующих – празднество продлится до утра. Ей очень хотелось остаться наедине с Адрианом, об этом она мечтала много дней и ночей, но теперь, мучаясь от усталости и стыда, поняла, что еще не совсем готова познать таинства супружеской жизни.
Внимательно посмотрев на жену, Уорфилд пред­ложил:
– Давай просто ляжем и немного отдохнем в объ­ятиях друг друга. Я часто размышлял о том, что же­ниться и в тот же день познать радости супружест­ва – ошибка. Жених и невеста слишком устают, чтобы насладиться друг другом, а сегодня нам повезло на­много меньше, чем любой другой паре.
Мериэль кивнула и, облегченно вздохнув, напра­вилась к постели – она хотела лечь, не раздеваясь.
Адриан обнял ее, затем помог развязать пояс и начал расшнуровывать платье.
– Без него тебе будет гораздо легче дышать.
Уорфилд, как всегда, оказался прав – ей стало гораздо легче, когда платье было снято. «Интересно, предложит ли он снять еще и рубашку?» – мелькнула мысль, но муж обнял ее и прежде, чем новоиспечен­ная графиня успела произнести хотя бы слово, уло­жил на постель. Осторожно сняв туфли и чулки, он начал растирать ее ноги.
– Ой, как хорошо! Я чувствую прилив сил, – при­зналась Мериэль, радостно взвизгнув.
Адриан усмехнулся.
– Нашим ногам приходится туго – они выдержи­вают наш вес с утра до вечера. Поэтому заслужива­ют немного заботы.
Лежа на мягкой перине и наслаждаясь покоем, Мериэль улыбалась. Когда Адриан снял обувь и вер­хнюю одежду, она отвернулась и посмотрела в окно. Заходящее солнце наполнило комнату оранжевым светом. Ей что-то не нравилось в этой картине, напоминало нечто тревожное и волнующее, и, несмотря на тепло, царящее в комнате, девушка вздрогнула.
Но не успела понять причину беспокойства – Уор­филд лег рядом и крепко обнял, притянув ее голову себе на плечо. Мериэль вздохнула и вытянулась, поло­жив руку ему на грудь и вслушиваясь в биение его сердца. Адриан ласково поглаживал темные волосы жены, и тревога отступила от прикосновений его рук. Она даже не представляла, насколько устала, до тех пор пока не легла. Прошло несколько минут, и Мери­эль погрузилась в сон.
В комнате царил мрак, когда она вновь открыла глаза. Слышались веселые голоса пирующих, звон куб­ков и смех, но девушку это не интересовало. Все, что ее волновало – это присутствие мужа, ощущение его расслабленного тела, его теплота и едва слышное дыхание.
Когда Мериэль пошевелилась, Адриан поднял руку и отвел волосы, рассыпавшиеся по лицу.
– Чувствуешь себя лучше, дорогая?
В комнате стало прохладнее, но Мериэль согрева­ло тепло его тела. С видимой неохотой она села на постели.
– Гораздо лучше, однако твоя рука, наверное, ус­тала держать меня.
– Тысячелетие, проведенное в таком положении рядом с тобой, покажутся мне несколькими минута­ми, – Адриан потянулся, чтобы зажечь длинную све­чу на столе возле постели. Затем, повыше положив подушку на изголовье, откинулся на нее. Свет падал на его точеное лицо и серебристые волосы. – Хочешь поесть или выпить немного вина? Я приказал, чтобы здесь оставили еду и вино.
– Мудрое решение, – Мериэль улыбнулась, удив­ленная и тронутая его заботой. Даже расслабившись и находясь в тени, Адриан привлекал ее внимание, и девушка не могла отвести от него глаз.
Почему-то ей вспомнилось, как жарким летним днем они купались в реке, и образ его гибкого строй­ного тела был настолько ярким, что ей показалось, будто и сейчас он лежит перед ней обнаженный. Мериэль прекрасно знала, какие широкие плечи скры­ты под рубашкой, какие тугие и мощные мускулы, узкие бедра и тонкая талия.
Посмотрев на Адриана, она почувствовала, как что-то нежное и мощное шевельнулось в груди, и ожида­ние, мучившее ее целый день, возродилось с новой силой. Мериэль улыбнулась.
– Не еда и вино нужны мне.
В мозгу девушки неожиданно появилась фраза из песни Соломона. Наклонившись, она взяла лицо мужчины в ладони и слегка коснулась его губ:
– Подари мне свои поцелуи, твоя любовь лучше вина.
Спокойствие Адриана мгновенно улетучилось при прикосновении ее губ, он схватил девушку и прижал к себе так, что та упала прямо на него.
– Я спал, но мое сердце проснулось, – нежно от­ветил он, цитируя дальше «Песнь песней». – Меня зовет голос моей возлюбленной: «Откройся мне, моя любовь, моя голубка, моя…»
В поцелуе мужчины воедино слились страсть, тре­бование отдать и получить. Казалось, он никогда не сможет насытиться ею, и Мериэль пыталась понять, сколько сил ему стоило сдерживать свои чувства и желание, чтобы сохранить ее честь. Его руки ласка­ли ее тело, и где бы они ни касались ее, девушка изгибалась, радостно удивляясь глубине чувств.
Их тела разделяла лишь тонкая материя, но даже этого казалось слишком много. Руки мужчины нащу­пали подол рубашки, потянув вверх, остановились на округлости груди. Мериэль крепче прижалась к нему, и мужчина застонал от удовольствия. Быстрым дви­жением он снял рубашку.
– Ты прекрасна, любовь моя, ты прекрасна.
– И ты, – девушка улыбнулась – такая улыбка могла вызвать зависть и святой, и распутницы, – за­тем потянула за его одежду. – Твои губы самые слад­кие, ты самый прекрасный из всех мужчин.
Адриан сел, чтобы жене было удобнее снять с него рубашку. Эту задачу молодая графиня выполнила с видимым удовольствием, нежно касаясь пальчиками обнаженной кожи. Даже легкие, едва ощутимые при­косновения ее рук вызвали в Адриане огонь жела­ния.
И снова молодые люди оказались друг с другом наедине, совершенно обнаженные и лишенные стыд­ливости, словно Адам и Ева в раю. Хотя любовь, ко­торую Адриан испытывал к Мериэль, была чувством гораздо более глубоким, нежели страсть, желание являлось самым лучшим способом доказать, что она держит в руках его сердце и душу. Вид тонкого, хруп­кого тела девушки заставил его дрожать от нетерпе­ния и боли.
Отбрасывая назад ее темные длинные волосы, что­бы видеть все тело любимой, он сказал:
– Я так давно и с таким нетерпением ждал тебя, что теперь твое присутствие кажется сном. Но мне еще не приходилось видеть столь яркий и живой сон, как сейчас.
– Но я не сон, не мечта, я твоя жена, – возразила Мериэль, глядя на него огромными голубыми глаза­ми, горя от желания. Улыбка стала еще шире, когда она процитировала:
– Его левая рука должна быть под головой, а пра­вая должна обнимать меня.
Адриан рассмеялся и повиновался, целуя и лас­кая жену.
– Как прекрасно и приятно твое искусство, моя любовь, источник моих наслаждений.
Адриан искренне радовался тому, что не в первый раз они исследуют тела друг друга, потому что сей­час его сердце замирало от радости, чувствуя знако­мые линии. Ласкать живот, нежную кожу бедер, исследовать влажную теплоту естества было самым приятным занятием на свете.
Тяжело дыша, Мериэль не осталась равнодушной к его прикосновениям и отвечала на ласки, натяну­тая, словно струна. Беспокойные руки девушки гла­дили его лицо и плечи, пальцы перебирали волосы, приближая мужчину к состоянию, близкому к сумас­шествию.
Собрав все свое мужество, Адриан откинулся на­зад, переводя дыхание и положив голову на мягкую грудь жены. Затем поднялся.
– Мериэль, посмотри на меня.
Девушка открыла затуманенные глаза и сосредо­точила внимание на муже.
– Первая близость не всегда приятна, иногда де­вушке даже больно. Прости меня за это, я желал бы взять на себя боль, если бы мог.
Тень пробежала по лицу Мериэль.
– Что, если для меня это не впервые? Я ведь не помню, поэтому ничего не могу обещать. Для тебя это имеет большое значение?
Адриан понимал, что она может и не быть дев­ственницей. Отсутствие стыдливости и ее страстный ответ говорили о том, что Мериэль – женщина, уже имеющая опыт в любовных утехах, и мысль о другом мужчине, наслаждавшимся ее телом, наполнила сер­дце болью. Но что бы ни совершила девушка, это уже принадлежит прошлому, о котором она ничего не помнит.
Уорфилд медленно произнес:
– Одна мудрая женщина сказала, что любая де­вушка – девственница, если впервые занимается лю­бовью с человеком, которого любит. Для нас это очень важно – первая брачная ночь. То, что твое тело делало раньше, осталось в прошлом, и не имеет никакого значения. Единственно важно лишь то, что сейчас чувствует твое сердце.
– Сейчас в моем сердце поселилась любовь, – девушка поднесла его руку к губам и по очереди пе­рецеловала все пальцы. – «Я принадлежу своему лю­бимому, а он принадлежит мне».
– Тогда давай займемся любовью, – одной рукой Адриан обнимал ее, а другой ласкал бедра, ягодицы и влажную плоть, пока тело Мериэль не загорелось огнем ответного желания. Передвинувшись, мужчи­на вошел в нее и остановился, ожидая, пока девушка привыкнет к новому ощущению.
Уорфилд думал, что Мериэль с отвращением от­вергнет его, но когда та открыла глаза, в них свети­лось лишь полное доверие. Улыбнувшись, девушка приподняла бедра ему навстречу. Адриан судорожно вздохнул от напряжения, охватившего все его тело и парализовавшего разум настолько, что в глазах по­мерк свет. Заставив себя дышать размеренно, он пос­тарался взять себя в руки, зная, как легко потерять контроль над собой и руководствоваться одной лишь страстью.
Невзирая на мужское самолюбие и чувство со­бственничества, Адриан все-таки надеялся, что его жена не впервые занимается любовью, потому что мысль о том, что он причинит ей боль, вызывала от­вращение. Действуя чрезвычайно осторожно, Уорфилд продвигался вперед до тех пор, пока не был останов­лен естественной преградой.
На мгновение радость наполнила его душу, но затем сменилась тревогой и озабоченностью.
– Спокойно, любовь моя, будет больно только не­сколько мгновений, – прошептал он, надеясь, что так и произойдет, потому как никогда не имел дела с дев­ственницей, проявляя такое же невежество, как и она.
Адриан напрягся, глядя в ее широко раскрытые глаза, в которых не было страха. Затем, совершенно неожиданно для него, тонкая преграда поддалась, и он оказался внутри. Мериэль судорожно всхлипнула и содрогнулась от неожиданной боли.
Действуя инстинктивно, Адриан остановился.
– Прости, любовь моя, – прошептал он, сжав ее лицо в ладонях.
– Не за что, мне не так уж больно, – девушка улыбнулась, и при свете свечей он увидел, как блес­нули слезы на ее ресницах. – Эта боль означает, что ты у меня первый? Я рада, что ты единственный, до­рогой мой.
Адриан не нашел достойных слов, чтобы выразить глубину своих чувств, поэтому только поцеловал жену, и на мгновение их дыхания слились. Мужчина начал двигаться, сначала медленно, затем все быстрее. Мериэль отвечала на его страсть движениями всего тела и наслаждалась первым уроком любви. Боль быстро отступила, и родились новые, сладостные ощущения, нарастая с каждым мгновением. Девушка открыла для себя новый мир чувств и эмоций, напол­няющих душу радостью и счастьем.
Молодые люди двигались в унисон, разделяя жар, глубину и прелесть любовного дуэта. Мериэль чув­ствовала, как где-то внутри зарождается и растет новое, неизведанное ощущение, в котором растворя­лись мысли, а тело живет своей собственной жизнью, не подчиняющейся разуму. Она сжала мужа в объ­ятиях, трепеща от чудесного открытия.
Впервые Адриан коснулся той части ее тела, которая горела огнем желания, когда они начали изу­чать друг друга. Подчиняясь его опытной руке, Мери­эль растворилась в мире радостных ощущений и вскрикнула, совершенно потеряв контроль над собой. В это же мгновение она почувствовала, как и Адриан уступает своему телу, прижимая ее к себе и шепча ее имя. Мир закружился, изменил очертания, сливая воедино двух любящих людей.
Испытав блаженство, Мериэль ощущала себя сла­бой и разбитой, не способной пройти по комнате и пары шагов, даже если бы это требовалось для спасе­ния жизни. Она расслабилась и ждала, пока Адриан ляжет рядом. Он тяжело дышал и вытирал с лица бисеринки пота. Мериэль молча смотрела, как муж стянул салфетку со стола у кровати и осторожно вытер кровь с ее ног. Боль, испытанная при первых мину­тах близости, казалась далекой и нереальной.
Накинув на жену простыню, Адриан улегся ря­дом.
– Именно поэтому люди и женятся, – пробормо­тала Мериэль.
Он усмехнулся.
– Это одна из причин.
– Мне надо кое в чем признаться, – Адриан по­ощрительно кашлянул, и девушка продолжила: – Я сделала вольный перевод песни Соломона.
– Да, я тоже немного видоизменил ее.
Мериэль улыбнулась.
– Образование – удивительная вещь, – она за­думчиво провела по выступающим ребрам мужа, ощу­щая тепло его тела. – Может, в эту ночь мы зачали ребенка.
Девушка почувствовала, что мужчина слегка от­странился.
– Возможно, – последовало долгое молчание, за­тем Адриан произнес: – Мне следовало сказать это раньше, но я говорю теперь. Я не вел жизнь монаха, у меня была женщина, но не было ребенка. Возмож­но, я не могу иметь детей.
Мериэль была настолько поглощена своей ра­достью, что ничто не могло ее смутить.
– Не думаю, что ты принадлежишь к числу муж­чин, каждую ночь ложащихся в постель с новой женщиной. Скорее всего, ты не очень старался.
Уорфилд рассмеялся.
– Какая удивительная точка зрения! Я имел толь­ко одну любовницу, а не бросался за каждой встреченной юбкой.
Девушка почти спала, однако сумела прошептать:
– Все будет хорошо, вот увидишь.
Следующим утром Мериэль проснулась со странным чувством, будто что-то не так, и через мгновение поняла – рядом нет Адриана. Она села на постели и огляделась. Его нигде не было видно, но если бы муж ушел, она непременно услышала бы скрип двери. Внезапно в голову пришла мысль, она соскользнула в постели и натянула измятую сорочку.
Осторожно прошла через комнату к узкой двери в маленькую часовню. Там, перед алтарем на коленях стоял Адриан, босой и в одной рубашке.
Понимая его чувства, Мериэль опустилась рядом. Не поднимая головы, Адриан взял ее за руку, и молодожены вместе вознесли хвалы Богу за свою любовь и счастье. Мериэль могла прочесть молитвы, впрочем как и гимны, и цитаты из библии, но всегда предпочитала просто открыть свой разум и душу божественному свету и миру, окружавшему ее, и теперь поступила точно так же.
В отдалении слышались звуки колокола, созыва­ющие людей к утренней мессе. Адриан осторожно высвободил пальцы и поднялся. Жена последовала его примеру и внимательно огляделась. Стены оказа­лись побеленными, как в простой часовне, но убран­ство было превосходным – искусно вырезанные крес­ла и окно из цветного стекла.
– Как здесь хорошо, как легко чувствуешь себя.
Адриан задумчиво взглянул на жену.
– Это потому, что в моей душе воцарился мир. Так было не всегда. Когда мой дух находился в смяте­нии, метался в поисках чего-то непонятного и стран­ного, в поисках спокойствия и блаженства, даже ве­ликолепное распятие и освященные иконы не могли заставить меня молиться.
Мериэль встревоженно нахмурилась.
– Почему твой дух метался?
– Потому что я боролся с демонами внутри себя и проигрывал схватку. Годы, проведенные после ухо­да из Фонтевиля, я жил довольно неплохо, сражался, завоевывал новые земли, богател и удостаивался но­вых почестей от императрицы. Наверное, поэтому темные стороны моей души становились сильнее, – губы Адриана искривились в усмешке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40