Капитан Хэммонд послушно сел, а Адам, подозвав официантку, заказал еще пару кружек эля.Когда девушка отправилась выполнять заказ, Хэммонд заметил:– Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Ты же отправился в плавание на две недели раньше меня.– Верно, но меня угораздило попасть в шторм. Мачту сломало, пришлось встать на ремонт. Но теперь корабль уже в полном порядке. Собираюсь выйти в море завтра утром.– Так, значит, ты ничего не знаешь? – спросил Хэммонд, не сводя с Адама пристального взгляда.Адам почувствовал некоторое беспокойство.– О чем, Джек?– О Марианне.– Что? С ней что-то случилось?– Мне очень жаль, Адам. Я не думал... – Хэммонд нерешительно почесал рукой подбородок. – Ну да ладно! Ее обвиняют в убийстве и собираются отдать под суд.И Хэммонд поведал другу обо всем, что ему было известно. Когда он упомянул Троуга, Адам выругался сквозь зубы.– Так ты его знаешь? – удивился Джек.– Еще бы! Вернее, знаю о нем. Главарь банды мародеров с Аутер-Бэнкс.Хэммонд удивленно вскинул брови.– Значит, то, что этот человек отъявленный негодяй, правда?– Конечно, правда! Марианна рассказала мне о нем в этой самой таверне в тот день, когда мы с ней познакомились.– Но самому тебе с ним никогда не доводилось сталкиваться? О том, что он главарь банды, ты знаешь лишь с ее слов?– Да, ну и что с того?Хэммонд ожесточенно махнул рукой.– А то, что этот Троуг был в Саутгемптоне весьма уважаемым человеком, и большинство горожан не верят, что Марианна убила его в целях самозащиты. Подожди, я же не говорю, что я ей не верю! Просто представь себе, дружище, в какой обстановке будет проходить суд.– Джек, я верю Марианне, как самому себе. – Адам подался вперед. – Послушай, если бы ты в тот вечер видел ее и мальчишку, с которым она сбежала с Аутер-Бэнкс, ты бы ей тоже поверил. Они дрожали от страха. Дело в том, что они убили сына Троуга... Вынуждены были это сделать, чтобы не умереть самим, и Марианна не сомневалась, что Троуг найдет их на краю земли, чтобы отомстить за смерть сына. Похоже, именно это и произошло. Хэммонд кивнул:– Я верю тебе, Адам, однако беда в том, что придется убеждать в этом очень многих.– Боже правый! – Адам со стуком поставил кружку на стол. – Нужно возвращаться домой, и как можно скорее. Только бы не опоздать! * * * На следующее утро «Викинг Куин» взял курс на Сэг-Харбор. Из команды на борту остались лишь самые верные люди. Большинство матросов решило остаться в Чарлстоне, надеясь наняться на какое-нибудь другое китобойное судно. Адам их не винил. Хватает людей, чтобы довести корабль до дома, и на том спасибо. Впрочем, если бы понадобилось, он бы вышел в море один.Ему казалось, что до Сэг-Харбора они не доберутся никогда, хотя на самом деле ветер постоянно был попутный, и в город они приплыли невероятно быстро. Якорь бросили у длинной пристани ближе к полудню, и Адам тут же приказал спустить на воду шлюпку, возложив обязанности капитана до своего возвращения на первого помощника, а сам направился прямиком на Шелтер-Айленд.Привязав шлюпку к причалу, Адам помчался домой, на чем свет стоит ругая больную ногу, которая не вовремя разболелась. Он поднялся по лестнице на веранду и, видя, что входная дверь заперта, забарабанил по ней кулаками что есть силы.– Марианна! Это я, Адам!В окне, что рядом с дверью, чуть отодвинулась занавеска, и в щелке показалось испуганное лицо миссис Хорнер. Через секунду дверь распахнулась.– Слава тебе, Господи! Капитан! Вы вернулись!– Где Марианна? Где моя жена?– О Боже! – Миссис Хорнер всхлипнула. – Так вы ничего не знаете, сэр? Бедная девочка!– Я все знаю! – прервал ее Адам. – Где она, миссис Хорнер?– Ее здесь нет, капитан.– Да где же она, черт бы вас побрал?– В Нью-Йорке, сэр. Там состоится, суд.В тот же день Адам нанял небольшое парусное судно и отправился на нем в Нью-Йорк.Хотя Марианна ничего не понимала в юридических делах, она догадывалась, что судебное разбирательство оборачивается против нее. С самого начала все складывалось не в ее пользу, несмотря на отчаянные попытки Стюарта изменить ситуацию. Марианна не могла его винить: он делал все возможное.Вся беда была в том, что все попытки защитить ее избивались о безупречную характеристику Иезекииля Троуга. Марианна не отрицала, что убила Троуга, но настаивала на том, что убийство было совершено с целью самообороны, и поэтому суду требовалось выяснить, что за человек был покойный. Однако допрос многочисленных свидетелей показал, что к Троугу в Саутгемптоне, где он проживал уже довольно долго, все носились с уважением. И всякий раз, когда очередной прошенный превозносил добродетели покойного, Марианне казалось, что присяжные – все как один солидные пожилые горожане – негодующе смотрят на нее, и ей приходилось напрягать всю свою силу, чтобы не опускать голову. А судья – зловещая фигypa, облаченная в черное, – вообще ждал, по ее мнению, лишь одного: чтобы это ненужное разбирательство поскорее закончилось и можно было вынести самый суровый приговор.Еще одно обстоятельство очень смущало и пугало Марианну: зал заседаний был каждый день битком набит любопытными.Когда стало известно, что суд состоится в Нью-Йорке, Стюарт сказал Марианне:– Быть может, это и к лучшему, Марианна. Если бы вас судили в Сэг-Харборе, весь город собрался бы поглазеть на представление. Но поскольку вас в Нью-Йорке никто не знает и преступление совершено не здесь, вряд ли оно вызовет большой интерес.Однако на второй день слушания дела, глядя, как люди, отпихивая друг друга локтями, ломятся в зал суда, Стюарт грустно заметил:– Похоже, я ошибся, моя дорогая, как, впрочем, и во многом другом. Нужно вам было все-таки нанять другого адвоката.Шел четвертый день заседания суда, и Стюарт вел перекрестный допрос очередного свидетеля обвинения. На сей раз это был владелец таверны, которую частенько посещал Троуг.– Итак, мистер Ролинз, вы подтверждаете, что Иезекииль Троуг был постоянным посетителем вашего заведения?– Конечно, подтверждаю, – гордо произнес свидетель.– И как часто он бывал у вас? Раз в неделю? Два раза в неделю?– Чаще. Редкий денек сквайр Троуг не заглядывал ко мне, чтобы пропустить стаканчик.– Значит, стаканчик? Каждый день? Я вас правильно понял?– Ну да, почти каждый.– А случалось, чтобы он выпивал больше? Например, два стаканчика?– И такое случалось.– Так, может, он был пьяницей?– Пьяницей, говорите? – Хозяин таверны, толстяк с багровым носом, ухмыльнулся: – Это как посмотреть. Я бы не назвал человека пьяницей, если он после рабочего дня позволяет себе пропустить стаканчик-другой. Особенно когда речь идет о моем эле.Дружный хохот потряс зал заседаний. Вспыхнув, Стюарт сдавленным голосом произнес:– Шутки, сэр, здесь неуместны. Обвинение предъявлено женщине, так что попрошу быть серьезнее.Свидетель кинул взгляд на Марианну.– Сдается мне, что женщина, о которой вы говорите, должна кое-что смыслить в спиртных напитках, ведь она сама работала официанткой.– Ваша честь, это недопустимо! – сердито воскликнул Стюарт. – Прошу вас указать свидетелю, что он должен отвечать только на поставленные мной вопросы.Судья вяло стукнул по столу своим молотком.– Свидетелю это известно. Суд отклоняет замечание.Ролинз почесал затылок и, удивленно взглянув на судью, пожал плечами.– Поставлю вопрос иначе, сэр, – строгим голосом обратился к хозяину таверны Стюарт. – Вы когда-нибудь видели Иезекииля Троуга пьяным?Ролинз покачал головой:– Нет, никогда. Сквайр Троуг был не каким-нибудь пьянчужкой, а настоящим джентльменом.Все остальные свидетельские показания были похожи друг на друга как две капли воды и выставляли Троуга в таком выгодном свете, что Марианна поняла – надеяться не на что. Ничего не изменишь. Ее осудят и посадят в тюрьму. Ей было бы гораздо легче, если бы она могла отказаться от услуг Стюарта и отдаться на милость присяжных. Но, взглянув на облаченного в черное одеяние судью, Марианна увидела, что пощады от него не будет, а поняв это, тут же взяла себя в руки и выпрямилась, гордо вскинув подбородок и расправив плечи. Ну уж нет! Она будет бороться до конца, каким бы он ни оказался!И она снова стала слушать, какие вопросы задает Стюарт свидетелю обвинения. Стюарт, с отвращением отвернувшись, устало махнул рукой.– У защиты больше нет вопросов, мистер Ролинз.Он направился к столу, но, не дойдя и до середины, застыл на месте, изумленно глядя куда-то в самый конец зала суда. Марианна обернулась и замерла. К ним, сильно прихрамывая, торопился Адам. Лицо его было мрачнее тучи. Марианна не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Сердце отчаянно заколотилось в груди, хотелось крикнуть, позвать мужа, но слова застряли в горле. На мгновение показалось, что она вот-вот потеряет сознание.И вот Адам уже с ней рядом. Наклонившись, он обнял Марианну обеими руками и притянул к себе.– Марианна, любовь моя! Что же они с тобой делают!С трудом поднявшись, чувствуя, как дрожат ноги, Марианна прильнула к мужу, жадно вдыхая такой знакомый запах.– Адам! Как же я рада тебя видеть!Как сквозь сон донеслись до нее гул голосов, стук молотка и раздраженный голос судьи:– Что все это значит, мистер Броли? Сэр, если вы не...– Ваша честь, уже поздно, и я прошу вас отложить судебное разбирательство до завтрашнего утра, – быстро сказал Стюарт. – Этот человек является мужем обвиняемой. Он капитан китобойного судна и только что вернулся из плавания, а потому не знает последних событий. Прошу вашу честь позволить мне рассказать ему о них.– Хорошо, мистер Броли, – недовольно проговорил судья. – Не возражаю, однако впредь попрошу иметь в виду, что я не потерплю, чтобы заседание суда так бесцеремонно прерывали.Стюарт снял для Марианны частный дом, располагавшийся неподалеку от здания суда, а сам поселился в гостинице. Из зала заседаний они вышли втроем. По дороге Марианна забросала мужа вопросами о том, откуда ему стало известно, что ее отдали под суд. Адам ей все объяснил и, в свою очередь, расспрашивал ее, что произошло, как ей удалось справиться с Троугом, и откуда он вообще взялся.Так, за разговорами, они добрались до того дома, где остановилась Марианна. Там, усевшись на веранде, принялись обсуждать более серьезные темы.– Как идут дела, Броли? – спросил Стюарта Адам.Как он ни старался, голос его прозвучал холодно: Адам никак не мог забыть гнусных сплетен, которые ходили по Шелтер-Айленду об этом человеке и Марианне. Он не сомневался, что Броли – хороший адвокат, однако предпочел бы, чтобы Марианна наняла кого-нибудь другого. Впрочем, Адам прекрасно понимал, что теперь уже ничего не изменишь.– Плоховато, капитан Стрит, – мрачно проговорил Стюарт. – Как я ни стараюсь, мне никак не удается опровергнуть свидетельские показания. К несчастью, покойный, как выяснилось, считался на Лонг-Айленде человеком уважаемым.– Так возьмите и у меня свидетельские показания! – воскликнул Адам. – Я им расскажу, какой это был негодяй!Марианна оживилась:– Правильно, Стюарт, я ведь рассказывала ему о Троуге.Стюарт вздохнул:– Дело в том, Марианна, что вы только рассказывали капитану Стриту о Троуге, а сам он никогда его в глаза не видел, верно?– Да, – согласилась Марианна. – Но мы с Филипом рассказывали Адаму, какой это был ужасный человек. А это что-нибудь да значит.Стюарт снова вздохнул:– Боюсь, что нет, Марианна. Во-первых, о покойном капитану Стриту известно лишь с ваших слов, а во-вторых, присяжные ему все равно не поверят.– Это еще почему? – вскипел Адам.– Потому, капитан, что вы муж обвиняемой. И естественно, чтобы защитить ее, вполне можете и солгать.– Лгать не в моих привычках, сэр! Да это и не потребуется. Нужно будет лишь сказать, что я знаю.Стюарт покачал головой:– Вы меня не понимаете, сэр. Я-то знаю, что вы не лжец, а вот присяжные вполне могут так подумать. Нет, по моему глубокому убеждению, ваши свидетельские показания принесут вашей жене один только вред. Страшно даже подумать, что с вами сделает прокурор, если я позволю вам выступить.– Но должен же я хоть чем-то помочь! – воскликнул Адам. – Я чувствую себя беспомощным, как ребенок!– Адам, любимый, но ведь ты и так помогаешь! – Марианна ласково коснулась руки мужа. – Ты и представить себе не можешь, что значит для меня то, что ты со мною рядом. Мне было без тебя так одиноко, а теперь, когда ты здесь, я могу вынести что угодно.Стюарт поднялся.– Ну, день был длинный и трудный. Вы, Марианна, должно быть, очень устали, да и вы, капитан Стрит, тоже. У вас есть где остановиться?Адам покачал головой:– Нет. Как только я приехал в Нью-Йорк, то сразу же отправился в зал суда.– Ничего. Думаю, я смогу раздобыть для вас комнату в своей гостинице.– Но почему Адам не может остаться здесь, со мной? – попробовала возразить Марианна.Стюарт покачал головой:– Боюсь, об этом не может быть и речи.– Но почему? – воскликнула она.– Потому что, Марианна, вы находитесь под моей опекой и я за вас отвечаю. Помните, на Шелтер-Айленде я вызволил вас с Дьявольского корабля, возложив на себя ответственность за вас. Ну так вот, никто ее с меня не снимал и в Нью-Йорке. Видите ли, Марианна, если бы я за вас не поручился, вы бы сейчас находились в тюрьме.– И все же я не понимаю... Ведь Адам мой муж!– В том-то все и дело. Представляю, какой поднимется шум, если узнают, что вы... – Стюарт смущенно отвел взгляд. – Что вам разрешается поддерживать супружеские отношения. Вас могут опять заключить под стражу. Так что очень сожалею, капитан Стрит, – решительно проговорил Стюарт, – но придется вам поселиться в гостинице. Но не переживайте, суд скоро закончится.Адам поднялся и нежно взглянул на Марианну.– Не расстраивайся, любовь моя. В первую очередь мы должны думать о том, как добиться для тебя свободы.И, обняв ее, крепко поцеловал. Марианна прильнула к мужу.– Милый, как же я хочу быть с тобой!– Знаю, но это невозможно. Крепись, Марианна. До сих пор ты держалась молодцом. Осталось всего несколько дней.Адам окинул ее на прощание любящим взглядом, коротко кивнул Стюарту и, не оглядываясь, захромал прочь.Стюарт, словно извиняясь, пожал плечами и спустился следом за Адамом по ступенькам, а Марианна медленно вошла в дом. Ей не давала покоя мысль, что у Стюарта могли быть какие-то свои причины держать ее подальше от мужа. А что, если он все еще лелеет надежду отбить ее у Адама? За последнее время Марианна с каждым днем проникалась к Стюарту все большим уважением. И хотя пока судебный процесс складывался для нее неблагоприятно, она видела, что Стюарт умен и сведущ в юриспруденции, и, если бы ему удалось каким-то образом помочь ей выпутаться из той ужасной ситуации, в которую она попала, Марианна была бы благодарна ему по гроб жизни.И теперь ей впервые пришло в голову, что она зависит от него целиком и полностью. И если ее слепая вера в Стюарта хоть на секунду пошатнется, ей уже не на что будет надеяться.И тем не менее это вовсе не означает, что она в него влюбилась и собирается, помимо гонорара, отблагодарить Стюарта еще каким-то образом.А что, если он себе это вообразил?И самое главное, что, если Адам это подумал? Ведь если Адам вобьет себе в голову, что она питает к Стюарту Броли нежные чувства, она потеряет его навсегда. Глава 19 Наконец настала очередь братьев Барт давать свидетельские показания. Марианне эти люди не понравились с первого взгляда: какие-то скользкие и хитрые. И они явно что-то скрывали.И тем не менее какое бы мнение ни сложилось у Марианны о братцах, оно ровным счетом ничего не значило, поскольку в Саутгемптоне они были на самом хорошем счету, о чем в ходе свидетельских показаний не преминул упомянуть судья.Закончив перекрестный допрос первого брата, в течение которого ему ни разу не удалось припереть его к стенке, Стюарт взялся за второго.Раздосадованный неудачей, он решительным шагом направился к свидетелю и, остановившись перед ним, проговорил:– Мистер Барт, есть в ваших показаниях, равно как и в показаниях вашего брата, один аспект, который ставит меня в тупик. Ваша корабельная фирма считается процветающим предприятием, так? Подождите, не перебивайте, позвольте мне задать вопрос. До того, как вы сделали покойного своим партнером, ваши дела шли хорошо?– Да, хорошо, – ответил Инок Барт.– Однако, как вы только что засвидетельствовали, появляется мистер Троуг, и вы позволяете ему выкупить треть акций вашей компании и таким образом стать вашим партнером. Я вас правильно понял?– Да.– Вам не кажется это странным?Инок Барт нахмурился:– Я вас не понимаю.– Если вы говорите, что дела вашей фирмы шли хорошо, значит, вы не нуждались в дополнительных капиталовложениях и у вас не было никакой необходимости продавать треть акций. Тогда почему же вы это сделали?– Иезекииль Троуг был нашим старым другом, – сквозь зубы проговорил Инок Барт. – У него имеется... то есть имелся огромный опыт в судостроении и деньги, которые можно было вложить.– Значит, старый друг, опытный судостроитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38