А скажите-ка мне, миссис Стрит, вы ничего необычного у себя не замечали в последнее время? Быть может... гм... у вас нарушился менструальный цикл? Или произошли еще какие-то физические изменения?У Марианны голова шла кругом. Какие еще физические изменения? Какой еще менструальный цикл? Внезапно она все поняла. Месячные у нее всегда были нерегулярными, и на их долгое отсутствие она почти не обратила внимания. Но теперь все встало на свои места. Так вот почему ее тошнило по утрам и так болела грудь...– Я никак не могла взять в толк, что со мной происходит, – проговорила она извиняющимся тоном. – Думала, что-нибудь съела, вот меня и тошнит... – И она протянула доктору руки. – Мне так жаль!Голос у доктора предательски задрожал.– Ну что вы, девочка моя. Не стоит извиняться. Это все наше дурацкое ханжество. Никому и в голову не придет рассказать молодой женщине, что ее ожидает после замужества. Считается, что лучше оставаться в блаженном неведении. Впрочем, даже если бы вы и знали о своем состоянии, вы, без сомнения, все равно отправились бы кататься в коляске. При трехмесячной беременности это вполне нормально, и вам совершенно не в чем себя винить. Так что не расстраивайтесь, как я вам уже сказал, у вас еще будут дети.Марианна кивнула и прижала руку к животу, который все еще побаливал. Совсем недавно в нем был ребенок... Ее и Адама... Внезапно она ощутила такую боль утраты, что слезы покатились у нее из глаз.Доктор сжал ее руку.– Ну-ну... Все будет хорошо, уверяю вас. Вы скоро поправитесь. Вот увидите, через несколько недель боль утихнет и вы опять станете такой же веселой, как и прежде.Однако сейчас Марианна очень в этом сомневалась.Почти три недели Марианна провела в своей комнате, в кровати. Физически она чувствовала себя совершенно здоровой. Синяки перестали болеть уже через несколько дней, на их месте появились сине-желтые пятна, которые вскоре прошли. Кровотечение прекратилось. Но у Марианны болело не тело, а душа. Она ужасно тосковала по своему неродившемуся ребенку, о существовании которого даже не подозревала, и винила себя в его смерти. Если бы она тогда не поехала со Стюартом... Если бы не просила его гнать лошадей...Стюарт навещал ее каждый день, равно как и Лавиния. А один раз пришла даже миссис Броли. Все считали Стюарта виновником несчастного случая. Марианна частенько задавала себе вопрос, что бы они сказали, если бы узнали о ее беременности. Однако никто ни о чем не догадывался, лишь ей самой да доктору Уайту было известно истинное положение вещей. Она подозревала, что миссис Хорнер знала о том, что хозяйка ее была беременна, однако они никогда не говорили об этом. Как это ни странно, Марианна полюбила старенького доктора. А ведь сначала терпеть его не могла. На самом деле он оказался человеком очень добрым и милым.И вот в один прекрасный день Марианна решила, что хватит страдать и пора взять себя в руки. Да, она потеряла ребенка, но какой смысл до конца своих дней убиваться из-за этого? У нее еще будут дети. Обязательно будут. Нужно возвращаться к жизни. Вновь выезжать в свет. В конце концов, не монашка же она, чтобы запереть себя в четырех стенах.И с этого дня Марианна старалась не думать о своем несчастье. Она вступила в Общество трезвости и присоединилась к группе женщин, которые собирались раз в неделю и занимались вышиванием. Этот вид рукоделия вообще являлся предметом гордости женщин, живущих на острове, а вот Марианна его терпеть не могла.Она продолжала встречаться со Стюартом, Лавинией и время от времени с миссис Броли, поскольку неизменно получала приглашения на всевозможные званые вечера, устраиваемые в их доме.В общем, время шло не так быстро, как хотелось бы, но шло. Приближалась годовщина с того дня, как Адам отчалил на «Викинг Куин» из Сэг-Харбора.За год Марианна получила от него одно письмо – его доставили с корабля, вернувшегося после плавания в Сэг-Харбор, – в котором Адам сообщал, что плавание оказалось удачным, что он очень по ней соскучился и ждет не дождется, когда сможет вернуться домой.Письмо одновременно и обрадовало Марианну, и расстроило. Ей, естественно, были приятны ласковые слова, что написал Адам, она даже спала теперь с письмом под подушкой, и в то же время, как она поняла, Адам в ближайшем будущем возвращаться не собирается.А вскоре после письма у Марианны со Стюартом произошла размолвка, хотя это не совсем верное слово для характеристики того, что случилось.Стюарт был хорошим другом. Не будь его, год, который она прожила без Адама, показался бы ей вечностью, и теперь Марианне было больно и обидно, что они никогда уже не смогут дружить так, как прежде.Марианна понимала: в том, что произошло, нельзя винить одного Стюарта. Ее доля вины тоже в этом есть. Ведь она позволяла Стюарту приходить, когда заблагорассудится, ездила с ним на всевозможные вечеринки, не желая, однако, ничего давать взамен. Ведь в глубине души Марианна давно догадывалась, что Стюарту нужна от нее не только дружба, которую она с готовностью ему предлагала, но и нечто большее.День клонился к вечеру, когда Марианна со Стюартом возвращались со званого вечера, который устраивала миссис Тимбер, жена крупного судовладельца. Марианна полыхала от злости, поскольку после чая случайно услышала такое, что совершенно выбило ее из колеи.Она случайно оказалась позади двух дам, которые настолько оживленно беседовали, что не замечали ничего вокруг. Миссис Клеменс, старшая из них, наклонилась к подруге очень близко и старалась говорить тихо, на ушко, не подозревая, что ее гнусавый голос разносится чуть ли не по всей комнате и Марианне отчетливо слышно каждое слово.– Интересно, что скажет капитан Стрит, бедняжка, когда вернется домой? Ведь насколько мне известно, его жена и мистер Броли почти не расстаются. Это просто стыд и срам, доложу я вам! А какой пример она подает незамужним девицам?Ее подруга, миссис Хиггинс, энергично закивала:– Да-да, миссис Стрит ведет себя просто вызывающе. Но может быть, она не понимает, что так поступать нельзя? Может, поговорить с ней, сказать, что по острову уже поползли всякие сплетни? Объяснить, что нельзя замужней женщине проводить почти все свободное время в обществе холостяка, да еще в отсутствие мужа.Миссис Клеменс презрительно фыркнула:– Не подозревает она, как же! Такие, как эта вертихвостка, прекрасно отдают себе отчет в том, что делают. Разве вы не знаете, что до замужества она работала простой подавальщицей в таверне?Марианна поспешила отойти. Ее всю трясло от ярости. Да как они смеют говорить о ней в таком тоне! Нахалки! Неужели и правда о ней ходят всякие сплетни? Черт бы их всех побрал!Марианна отправилась на поиски Стюарта и, найдя его, потребовала, чтобы он немедленно отвез ее домой.Всю дорогу в коляске царило гнетущее молчание. Стюарт погонял лошадей и время от времени бросал на Марианну насмешливые взгляды.Когда они подъехали к дому, он попросил разрешения зайти на минутку. Марианна взглянула на него с такой яростью, что он удивленно вскинул брови.– Почему вы на меня так смотрите, Марианна? Что я такого сделал? Нет уж, вы мне скажите! Нельзя смотреть на человека таким убийственным взглядом и не объяснить почему.– Черт бы вас побрал! – пробормотала Марианна, как ей казалось, достаточно тихо, однако Стюарт ее услышал и громко расхохотался.– Вот это да! И это говорите вы, Марианна, воспитанная великосветская дама?– Некоторые меня таковой не считают, – бросила Марианна и нетерпеливо махнула рукой. – Ладно, входите. Большего вреда от этого, чем уже есть, не будет.– Да объясните мне, Бога ради, о чем вы говорите! – воскликнул Стюарт, помогая Марианне выйти из коляски.– Дома скажу, после того как миссис Хорнер нальет вам чего-нибудь выпить, – хмуро сказала Марианна. – Старые сплетницы!Когда они вошли в гостиную и миссис Хорнер, налив Стюарту стаканчик бренди, оставила их одних, Стюарт повернулся к Марианне.– Ну теперь, Марианна, вы, может быть, скажете мне, в чем дело? Почему вы так расстроены?Марианна мрачно взглянула на него.– Налейте и мне бренди, – резко бросила она. – Мне необходимо выпить.Стюарт удивленно вскинул брови, однако просьбу выполнил: плеснул в бокал бренди и протянул его Марианне.Марианна поболтала янтарную жидкость, упорно глядя в бокал, не желая встречаться со Стюартом взглядом. Ей страшно не хотелось с ним объясняться. Воцарилось неловкое молчание.– Стюарт...– Да, Марианна?– Вы знали, что о нас с вами ходят сплетни?Она вскинула на него глаза, и Стюарт, закусив губу, смущенно отвернулся.– Да, слышал кое-что. Но это ничего не значит. Всегда найдутся любители посплетничать о своих соседях.Марианна со стуком поставила свой бокал на стол.– Но почему, черт подери, вы мне ничего не сказали?Стюарта, похоже, удивили и ее ярость, и те крепкие выражения, которые Марианна употребляет, однако ей уже было на это наплевать.– Если вы знали, что о нас судачат, почему продолжали со мной встречаться? Ведь я замужняя женщина!Стюарт одним залпом проглотил остатки бренди и, подойдя к Марианне, взял ее руки в свои.– Потому что я хотел с вами встречаться, моя дорогая, быть с вами рядом. Вы должны знать, как вы мне дороги.Марианна выдернула руки.– Вы были мне хорошим другом, Стюарт, и я дорожу вашей дружбой. Но вся беда в том, что ходят слухи, будто мы с вами больше, чем друзья. Что будет, если Адам, вернувшись домой, услышит об этом? Что он подумает?И Марианна, последовав примеру Стюарта, осушила свой бокал и едва не задохнулась: напиток оказался чересчур крепким.– Марианна, – тихо проговорил Стюарт, – вы должны знать, какие чувства я к вам испытываю. В общем-то эти сплетни о нас не лишены основания. Я люблю вас, моя дорогая, люблю и хочу. Хочу давно, с тех самых пор, когда увидел на пристани.И Стюарт, шагнув к ней, обнял ее и прижал к себе. На Марианну пахнуло табаком, ромом и бренди, и в следующую секунду губы его страстно прижались к ее губам, и она на миг забыла обо всем на свете. К чему скрывать, Стюарт ей нравился, и его слова были ей приятны. Если бы она была свободна, давно позволила бы Стюарту соблазнить ее. Но у нее есть муж, ее Адам. Она любит его всем сердцем и не нарушит клятву верности.И Марианна попыталась вырваться из его объятий. Однако Стюарт лишь крепче прижал ее к себе и зашептал на ушко:– Марианна, любимая, вы и представить себе не можете, как давно я мечтал заключить вас в свои объятия, целовать вас. Марианна, радость моя!Видя, что он возбуждается все сильнее и сильнее, Марианна испугалась и, оттолкнув Стюарта, вырвалась из его объятий.– Стюарт, нет! Не надо! Прекратите! Это нехорошо!Но Стюарт совсем обезумел. Бросившись к Марианне, он снова попытался обнять ее. И тогда Марианна сделала, как ей казалось, единственно возможную вещь: дала ему пощечину.Звук ее эхом пронесся по комнате, и Стюарт мигом пришел в себя. Прижав руку к тотчас же покрасневшей щеке, он отшатнулся и сердито и в то же время печально взглянул на Марианну.– Значит, вот оно что... – сказал он.Марианне тут же стало его жаль. Весь гнев ее как рукой сняло. И зачем только она его ударила? Ведь Стюарт никогда не делал ей ничего плохого. И Марианна запоздало подумала, что сама во всем виновата. И зачем только она поощряла его ухаживания? Вот он и вообразил, что она готова ему отдаться, хотя на самом деле у нее такого и в мыслях не было.– Ах, Стюарт! – проговорила она прерывающимся голосом. – Простите меня, ради Бога! Я не хотела вас обидеть. Вы мне очень нравитесь, правда-правда, и при других обстоятельствах все могло бы быть по-другому. Но я замужем, Стюарт. Я поклялась мужу в верности и никогда не нарушу своей клятвы. Если я своим поведением заставила вас поверить в обратное, прошу меня простить. Но вы должны понять!И Марианна заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, хотя ей было невероятно стыдно.– Вы меня понимаете?Медленно-медленно гнев исчез из его глаз, уступив место боли.– Да, я понимаю. Я давно это чувствовал, но, похоже, просто не хотел себе признаваться. – Он вздохнул. – Это я должен просить у вас прощения. Обещаю вам, больше подобное не повторится.Он отвернулся от нее, и Марианна, понимая, что их дружбе пришел конец, чуть не заплакала. Она снова осталась одна.– До свидания, Стюарт, – тихо проговорила она.– До свидания, Марианна, – ответил он, беря со стола шляпу.Когда он ушел, Марианна дала волю слезам. Где же Адам? Как же он ей нужен сейчас!Марианна и не подозревала, что как раз в эту минуту корабль Адама приближается к Сэг-Харбору и по гавани проносится восторженный крик: «Корабль в заливе!»А два часа спустя юнга уже барабанил в дверь и, когда Марианна открыла, взволнованно сообщил, что корабль ее мужа причалил к пристани.Марианна волновалась, словно новобрачная, которой вот-вот предстоит идти под венец. Прошел целый год и два месяца с тех пор, как она видела Адама в последний раз, и хотя многие жены посчитали бы такое плавание коротким, для нее время тянулось бесконечно.После того как юнга ушел, принесли записку, посланную сигнальщиком корабля в порт Шелтер-Айленда, в которой говорилось, что Адам приедет домой вечером. И теперь Марианна вне себя от волнения и нетерпения дожидалась своего мужа.Миссис Хорнер приготовила замечательный ужин, который уже подогревался на кухне, а Марианна оделась в самый красивый домашний наряд – бледно-розовый пеньюар, накинутый поверх кружевного платья и украшенный розовыми лентами. Свои темные кудри она тоже перехватила розовой лентой, а щеки немного нарумянила.Марианна хотела дождаться мужа в спальне, усевшись в соблазнительной позе на кровати, но когда Адам наконец-то вошел в дом – Марианна услышала внизу его шаги, а потом голос, приветствовавший миссис Хорнер, – не смогла сдержаться и помчалась по лестнице в холл встречать его.– Адам! – крикнула она, придерживая одной рукой юбки, чтобы в них не запутаться. – Милый!Лицо Адама было серым от усталости, однако при виде жены глаза его радостно заблестели, и он порывисто протянул ей навстречу руки.– Марианна!Плача и смеясь, она бросилась к нему на шею и прижалась лицом к его могучей теплой груди, а он, крепко обнимая ее, тихонько повторял:– Марианна, Марианна, Марианна...Он закружил ее по комнате, потом осторожно поставил на ноги.– Любовь моя, как же я рад, что вернулся домой. Я так по тебе соскучился!В этот момент миссис Хорнер, тихонько кашлянув, прервала их восторженную встречу.– Добро пожаловать домой, мистер Стрит. Прикажете подавать ужин, мадам?Марианна обернулась: на губах ее играла ослепительная улыбка, глаза были влажными от счастливых слез.– Да, пожалуйста. Накройте в спальне, как я просила.– Слушаюсь, мадам. – На лице миссис Хорнер появилась легкая улыбка.Но ни Адам, на Марианна уже не обращали на экономку ни малейшего внимания. Они были заняты лишь собой. Марианна с наслаждением ощущала на своих плечах руки мужа, вспоминая их нежные прикосновения, а Адам обнимал жену с такой страстью, будто желал вознаградить себя за все долгие месяцы воздержания.Подхватив Марианну на руки, он начал подниматься по лестнице, а Марианна крепко держалась за его шею.Едва войдя в спальню, Адам принялся стягивать с Марианны пеньюар, но она остановила его, кокетливо улыбаясь.– Подожди, мой дорогой. Мне тоже не терпится, как и тебе, но в любую минуту может войти миссис Хорнер с ужином. Я думала, ты проголодался.Покачав головой, Адам снова притянул ее к себе.– Проголодался, – прошептал он ей на ушко, – по тебе.В этот момент в дверь постучала миссис Хорнер, и Марианна поспешно отпрянула от мужа, безуспешно пытаясь поправить на себе одежду.– Войдите, – сказала она.Миссис Хорнер, вся красная от смущения, опустив глаза, вошла в комнату, неся поднос внушительных размеров, покрытый большой белой салфеткой.– Накрывать на стол, сэр? – спросила она.– Нет, благодарю вас, миссис Хорнер, – ответил Адам. – Мы сами справимся. Вы нам сегодня больше не понадобитесь, так что до завтрашнего утра можете отдыхать.Как только за экономкой закрылась дверь и послышались ее удаляющиеся шаги, Адам заключил Марианну в объятия и, подхватив на руки, направился к постели.– Боже правый, любимая моя, как же я мечтал об этой минуте! Ты не представляешь, как хотелось мне быть с тобой рядом, когда я один-одинешенек лежал на койке в своей каюте!И впервые в жизни Марианна испытала настоящую женскую гордость: он тосковал по ней, мечтал побыстрее оказаться с нею рядом! Это ли не счастье?Адам, застонав, прильнул к ее губам, и от этого страстного поцелуя у Марианны перехватило дыхание. Она целовала его не с меньшим жаром, желая его так же, как он ее.А его загрубевшие руки уже жадно сорвали с нее одежду и принялись ласкать ее тело.Эти ласки вызвали у Марианны такое острое желание, что она уже не могла ждать, пока Адам разденется, и начала сама расстегивать большие пуговицы камзола. Адам, нетерпеливо замычав, кинулся ей помогать и через секунду уже стоял перед ней обнаженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38