– Ш-ш, Белла, – успокаивал ее Бродик, ласково гладя по голове. – Ты не могла спасти ее. Ваши люди много лет испытывали перед ней страх и были полны решимости сжечь ее. Ты ничего не могла сделать, чтобы изменить это.
– И все же я должна была попытаться. Я обязана была что-нибудь сказать в ее защиту. Но я промолчала. – Изабелла уткнулась лицом в мягкие складки его плаща и разразилась безудержными рыданиями.
– Зато сегодня ты высунулась из башни в самый разгар битвы и опровергла лживые обвинения Роберта. – Бродик взял ее за подбородок, приподнял ей голову и заглянул в глаза. – Ты понимаешь, что Роберт мог подстрелить тебя только ради того, чтобы заставить замолчать.
– Мне все равно, – с жаром ответила она. – По крайней мере Макданы узнали бы правду о Гвендолин.
Бродик изумленно взглянул на Изабеллу, ошеломленный ее неожиданной смелостью.
А затем он наклонился и прижался губами к ее губам.
* * *
– …и тогда я буду вынужден уничтожить этот замок вместе со всеми находящимися в нем людьми, – угрожающе закончил Роберт.
Наступило долгое молчание.
– Ты слышишь меня, Макдан? – громовым голосом крикнул он.
Алекс глянул вниз, вежливо сдерживая зевок.
– Прошу меня простить, Роберт, – извинился он, потягиваясь. – Но ты так долго говорил, что я немного отвлекся. Что ты сказал?
Лицо Роберта исказилось от ярости:
– Убейте их!
Туча горящих стрел взвилась в воздух, описала красивую дугу на фоне черного бархатистого неба, а затем устремилась вниз и обрушилась на зубчатые стены замка.
– Господи Иисусе! – вскрикнул Мунро, схватившись за вспыхнувшее плечо. – В меня попали!
Камерон быстро сорвал с себя плед и набросил на плечо Мунро, погасив огонь.
– Боже, Камерон, – сказал Мунро сквозь крепко стиснутые зубы. – Как это благородно с твоей стороны – снова обнажить ради меня свою белую задницу.
– Скажи спасибо, что ночь теплая, – пошутил Камерон. – А то я дважды подумал бы, прежде чем сделать это. А теперь успокойся, – скомандовал он, осторожно укладывая Мунро на каменные плиты. – Дыши глубже. Мы не скоро сможем извлечь стрелу.
– Ты собираешься отдать мне Гвендолин, Макдан? – крикнул Роберт.
Алекс сжал рукоять меча, устремив взгляд на его блестящую сталь, зажатую в разгоряченной ладони.
– Никогда, – поклялся он. – Я собираюсь убить тебя, ублюдок.
– Тогда готовься к смерти! – крикнул Роберт. Он поднял меч, подавая сигнал выпустить новую порцию стрел.
– Остановитесь! – выкрикнул высокий отчаянный голос.
Алекс в раздражении оторвал взгляд от Роберта, удивляясь, почему Бродик все еще не справился с Изабеллой.
Сердце его замерло.
Это была Гвендолин, с трудом балансировавшая на одном из зубцов башни. Несколько Макданов в волнении бросились к ней.
– Назад! Еще один шаг, и я прыгну!
– Никому не двигаться! – приказал Алекс, придя в ужас от того, что она может поскользнуться и упасть, если они испугают ее. Он сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с волнением. – Гвендолин, – заговорил он нарочито беспечным тоном, скрывавшим его тревогу. – Что, по-твоему, ты сейчас делаешь?
– Я этого не могу вынести, – ответила Гвендолин дрожащим голосом. – Я не вынесу, если кто-нибудь из твоих людей погибнет.
– Мы будем рады сделать это, – важно ответил Оуэн. – Этим негодяям Максуинам следует преподнести урок, какой мог бы им дать Могучий Торвальд!
– Я собираюсь вылить на них еще одну порцию своего зелья, – добавил Лахлан, – только на этот раз я сделаю его таким сильным, что у них кишки полезут из глаз!
– А потом мы скормим их лягушкам! – с воодушевлением закончил Реджинальд.
– Спускайся, Гвендолин, – вставил Алекс. – Нам лучше обсудить это, когда ты будешь здесь, внизу.
– Ты не понимаешь, – возразила она, качая головой. – Он никогда не отступит.
– Может, и не понимаю. – Алекс медленно двигался вдоль стены по направлению к башне. – Но я не отдам тебя ему.
– А сколько из-за меня прольется крови? – Она с грустью смотрела на него, и ее глаза серебристыми озерами блестели на бледном лице.
– Я знал, что рисковал, когда выкрал тебя, Гвендолин.
– Нет, Макдан, – с болью в голосе ответила она. – Ты не знал.
Внезапно она отвернулась, и сердце Алекса сжалось от ужаса.
– Стреляй в меня, Роберт, – крикнула она и широко раскинула руки. – Давай покончим с этим!
– Стойте! – вскричал Роберт, увидев, что его воины прицелились в нее. – Я убью первого, кто осмелится выстрелить!
Туго натянув луки, воины изумленно смотрели на него.
– Что, черт побери, с тобой происходит? – спросил Дерек. – Мы пришли сюда, чтобы убить ведьму, или нет?
– Заткнись! – рявкнул Роберт.
– Почему ты не позволяешь им убить меня, Роберт? – с издевкой поинтересовалась Гвендолин. – Ты ведь за этим сюда пришел, правда? Чтобы покончить с моими злыми чарами? Тебе предоставляется шанс избавить Максуинов от всех бед, которые я наслала на них, и одновременно наказать меня за убийство отца. Почему ты медлишь?
– Тебя следует сжечь, ведьма, – ответил Роберт, подыскивая хоть какое-нибудь разумное объяснение своему поведению. – Твоя проклятая плоть должна быть поглощена огнем.
– Тогда прикажи одному из своих храбрых воинов пронзить меня горящей стрелой. Думаю, этого будет достаточно. Когда я упаду, вы можете собрать сухие ветки и сложить вокруг меня, чтобы быть уверенными, что я сгорю дотла. – Она еще выше подняла руки, покачнувшись на крошечной площадке.
Алекс застыл на месте, боясь, что, если он двинется с места, Гвендолин соскользнет вниз, навстречу своей смерти. Подул холодный ветер, и черные шелковистые волосы девушки взметнулись за ее спиной, подобно огромным крыльям. Она выглядела невообразимо прекрасной, ее маленькая стройная фигурка, балансировавшая на зубце, черной тенью выделялась на фоне освещенного серебристым лунным светом неба. Его люди хотели защитить ее, но она предпочла в одиночку противостоять армии Роберта, храбро жертвуя своей жизнью в обмен на безопасность клана, который с самого первого дня проявлял к ней враждебность. Она была великолепна – храбрая и гордая, как самый лучший из всех известных ему воинов. Алекс с трудом сглотнул, покоренный ее величием.
Он был полон решимости снять ее с бастиона.
– Ты заблуждаешься, Гвендолин, – сказал Роберт, и уголки его рта растянулись в хищной улыбке. – Ты только что показала свою слабость.
– Мне нечего терять, Роберт, – возразила Гвендолин. – Ты и так отнял у меня все.
– Неужели? – протянул он. – Тогда тебя не должно беспокоить то, что я намерен сделать.
С этими словами он поднял меч и указал им в сторону рассыпанных по склону холма маленьких ветхих домиков.
– Сожгите их! – отрывисто приказал он. – Уничтожьте поля и сады. И убейте все живое, будь то человек или животное.
Окружавшие его воины с факелами мгновенно бросились выполнять приказ.
– Боже мой! – в ужасе пробормотал Камерон. – Он собирается сжечь наши дома и зарезать скот.
– Трусы! – крикнул Оуэн и погрозил им своим шишковатым кулаком. – Вернитесь и сражайтесь, как подобает воинам!
– Мой дом построил еще дед, – произнес Эван дрожащим от отчаяния голосом. – И я, и мой сын родились в нем.
– Все будет в порядке, – сказал Квентин, положив руку на плечо друга. – Мы снова отстроим его.
Крик ужаса вырвался из груди Гвендолин, когда она увидела, как люди Роберта подносят факелы к крышам домов Макданов. Пламя жадно набросилось на пышные соломенные крыши и принялось с ненасытной алчностью пожирать сладкую, сухую солому. В мгновение ока запылал десяток домов, и оранжево-желтый огонь выглядел неестественно прекрасным на фоне угольно-черного купола неба. Она закрыла глаза, не в силах наблюдать эту ужасную картину. Откуда-то из темноты истерически залаяла собака.
– Это моя Лэдди, – сказал Гаррик. – Она, наверное, думает, что я заперт в своем доме.
– Убейте эту проклятую собаку! – приказал Роберт, разворачивая коня.
– Беги, Лэдди! – крикнул Гаррик, перегнувшись через стену. – Беги!
Лай стих. Затем собака залаяла снова, на этот раз ближе.
– Нет, Лэдди! – хриплым от волнения голосом возразил Гаррик. – Убегай! Беги, черт бы тебя побрал, беги!
– Я вижу ее! – воскликнул Роберт. – Она поднимается на холм. Стреляйте в это проклятое животное!
Гвендолин, не открывая глаз, вскинула руки к черному небу. В уши ей ударил громоподобный рев, в котором утонули собачий лай, треск горящих домов и отчаянные крики Макданов, наблюдавших, как гибнут их родные дома.
«Ты этого не сделаешь, Роберт. Я не позволю тебе».
Безоблачное небо вдруг прорезала ослепительная огненная лента, расколов небесный свод и открыв дорогу сплошному дождевому потоку. Он устремился вниз, разя всех и вся ледяными иглами, заливая пылающие домики, загасив горящие стрелы и факелы в руках Максуинов. Вода с такой силой обрушилась на атакующих воинов, что они с трудом разлепили глаза. В ночи сверкнул еще один зигзаг молнии, затем еще и еще, и эти вспышки ослепляли так же, как дождь. Над горами прокатились оглушительные раскаты грома, от которых лошади Максуинов заржали и в страхе попятились, так что всадники вынуждены были прикрикнуть на них, чтобы удержать на месте. От лившего с неба непрерывного потока на земле образовались лужи, а твердый, поросший травой склон мгновенно превратился в скользкую грязь.
– Будь ты проклят, Макдан! – взвыл Роберт, как будто почувствовал, что Алекс имеет какое-то отношение к этому внезапному шквалу. – Все равно это будет моим!
Он поднял голову и несколько долгих мгновений пристально смотрел на Алекса; струи дождя хлестали его по искаженному яростью лицу.
Затем он резко развернул своего коня и умчался в громыхающую тьму.
Воины Максуинов поспешили вслед за своим командиром, низко пригнув головы, тщетно пытаясь укрыться от бьющего прямо в лицо дождя.
Макданы вскинули свое оружие и разразились торжествующими криками.
– Это было просто блестяще! – воскликнул Оуэн, вытирая с лица влагу промокшей насквозь накидкой. – За всю свою жизнь я не помню такого дикого шторма.
– Девочка отлично управляется с погодой! – громко крикнул Реджинальд, стараясь перекричать раскаты грома. – Вызвала бурю как раз вовремя.
– Немного перестаралась, на мой взгляд, – так же громко ответил Лахлан, беспокойно щурясь от вспышек. – Хватило бы и половины этой мощи.
Алекс почти не слышал их замечаний, осторожно пробираясь к Гвендолин. Ее фигурка возвышалась на стене подобно величественной каменной статуе. Она простерла руки к небу, покачиваясь над гибельной пропастью, и, очевидно, не замечала, что Максуины отступили. Проливной дождь превратил ее платье в мокрый черный чехол, плотно облепивший округлости ее грудей и бедер и сделавший ее похожей на зыбкую тень, выделявшуюся на фоне сверкающих вокруг зигзагов молний. Алекс приближался к ней, не отрывая взгляда от девушки и молясь, чтобы она не упала.
– Гвендолин. – Он потянулся к ней. – Дай мне руку.
Ее веки, затрепетав, открылись. Даже сквозь плотную пелену дождя он видел, что ее серые глаза затуманены, как у человека, только что очнувшегося от долгого сна. Она с удивлением смотрела на него, как будто не понимала, кто он такой и как сюда попал.
А затем она вздохнула и провалилась в непроглядную тьму.
Алекс закричал и, вытянув руки, рванулся вперед. В этот краткий миг, показавшийся ему вечностью, он не ощущал ничего, кроме дождя, темноты и смерти, и его разум стал распадаться на части, как в ту ночь, когда Флора навсегда покинула его.
«Нет, ради Бога, нет».
Он бросился вперед, в ночь, вытянувшись так, что кожа его, казалось, лопнет под напором мышц, костей и сухожилий. И он поймал Гвендолин, целую и невредимую: хрупкое тело девушки беспомощно повисло на его ноющих от боли руках. Он зарычал, как дикий зверь, поднял ее и перетащил в безопасное место, от волнения забыв об осторожности. Крепко прижав ее к себе, он опустился на колени, борясь с раскалывавшей голову болью, которая паутиной опутывала его череп.
«С ней все в порядке, – снова и снова говорил он себе. – Она не умрет».
Жалящие струи дождя пропитывали влагой их волосы, кожу, одежду, и он наклонился над девушкой, тщетно пытаясь защитить ее от потоков воды и холода, от ночи и темных сил, которые могут погубить Гвендолин, отняв ее у него.
Он не знал, как долго оставался в таком положении, склонившись над ней. Когда наконец голос Бродика проник сквозь пелену боли, застилавшую его мозг, на крепостной стене уже почти никого не было.
– Давай внесем ее внутрь, Алекс, – сказал Камерон, кладя руку на его плечо. – Пойдем.
– Сражение, – пробормотал Алекс.
– Бой закончен, – сообщил Бродик. – Все целы и невредимы, включая собаку Гаррика. Я расставил людей на башнях, чтобы они следили за возможным нападением, хотя Роберт вряд ли что-нибудь сможет сделать, пока бушует шторм. Для большей безопасности весь клан проведет ночь под защитой стен замка. Сегодня больше ничего нельзя предпринять, Алекс. Пойдем.
Алекс поднялся на ноги, по-прежнему крепко прижимая к себе драгоценную ношу. Голова его кружилась, и он с трудом понимал, где находится. Глаза Гвендолин были закрыты, а тело безвольно обмякло.
– Она жива, – словно в прострации произнес он.
– Думаю, она без сознания. Ты слишком долго держал ее там.
– Да, – согласилась Гвендолин, с трудом шевеля побелевшими губами. – Я ужасно замерзла, Макдан. – Ее серые глаза открылись, и взгляд их был осмысленным и ясным – совсем не таким, как раньше, перед самым падением. – Теперь нам можно войти внутрь?
Еще крепче прижав девушку к груди, он прошел с ней вдоль стены, спустился по лестнице и двинулся по коридору. Ни Камерон, ни Бродик не проронили ни слова, следуя за ним по освещенному факелами проходу. Слышно было только хлюпанье воды, стекавшей с их промокшей насквозь одежды на каменный пол. Алекс не остановился у двери комнаты, где раньше лежала больная Флора, а двинулся дальше, прямо к себе. Он внес Гвендолин внутрь и захлопнул дверь прямо перед смущенными лицами Камерона и Бродика. Ему наплевать, что они подумают, увидев, что он принес Гвендолин к себе в спальню. Ему наплевать, что подумают все остальные.
Она стала частью этого дома и частью его самого, Алекса Макдана.
Он посадил ее на стул возле очага, затем быстро сложил пирамиду из сухих веток и поленьев, поджег ее при помощи мерцающей свечи и с нетерпением устремил взгляд на издававший шипение и треск огонь. Когда пламя разгорелось, он добавил еще несколько поленьев, чтобы тепла хватило на несколько часов. И только после этого он повернулся к Гвендолин.
– Тебе нужно снять мокрое платье, пока не подхватила простуду.
Гвендолин послушно встала и принялась снимать платье. Алекс подошел к кровати, сдернул плед и завернул в него девушку, когда мокрое черное платье и сорочка упали к ее босым ногам.
– Ну вот. – Он стал растирать ее через мягкую ткань, стараясь восстановить кровообращение и согреть ее окоченевшее тело. – Так лучше?
Она в оцепенении смотрела на него, не произнося ни слова. Мерцающий огонь камина сделал более резкими черты его красивого лица, и он казался старше своих лет. Светлые волосы, подобно влажному шелку, рассыпались по его плечам, и он, казалось, не замечал, что его собственные рубашка и плащ, мокрые и холодные, прилипли к телу. Прикосновения его рук, пытавшихся согреть ее, были необыкновенно нежными – уверенные движения человека, хорошо знавшего, как обращаться со слабыми и больными. Она вспомнила о Флоре. О том, как Флора лежала, запертая в темной душной комнате, но в чистой постели, заботливо украшенной пологом с цветами, солнцем и водопадами. В кровати, куда Алекс каждую ночь ложился рядом с умирающей женой, чтобы ей не было так одиноко. В кровати, которую он приказал сжечь после ее смерти, чтобы избавиться от мучений, которые он испытывал, когда смотрел на нее и вспоминал о Флоре.
Жалость пронзила сердце Гвендолин. Она поняла, что сегодня ночью Макдан ради нее рисковал всем, и была ошеломлена невероятной самоотверженностью его поступков. Он был готов пожертвовать своими людьми, замком, даже собственной жизнью – и это все ради того, чтобы спасти ее. А она точно так же была готова умереть, чтобы его клан мог избежать зверств Роберта. В те мгновения на бруствере, когда она, дрожа, застыла в предчувствии темных объятий смерти, она внезапно осознала всю глубину своих чувств к этому безумному, исстрадавшемуся лэрду.
Ей стало страшно.
Негромко вскрикнув, она обвила его руками, в отчаянии прильнула к нему и прижала дрожащие губы к его губам. Ей хотелось завернуться в него, как в плед, раствориться в его необыкновенной силе и мужестве, отбросить все мысли о Дэвиде и Кларинде, о Камероне, Бродике и Неде, даже о глупой, испорченной Изабелле, которая с такой неожиданной смелостью высунулась из окна и во весь голос возвестила о невиновности Гвендолин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39