– Его голос звучал обманывающе мягко.
Сообразив, что зашла слишком далеко, Ровена осторожно отступила.
– Я только хотела сказать, что она ведьма, Алекс. – Смяв в кулаке льняной платок, она продолжала: – Ты привез ее сюда, чтобы помочь сыну, но теперь, похоже, он поправляется. Она нам больше не нужна. Будет лучше для всех, если ты вернешь ее Максуинам.
– Чтобы они убили ее?
– Как они с ней поступят, их дело, а не наше. Она одна из них, и они имеют право наказать ее за совершенные ею ужасные преступления. Ты не обязан защищать ее.
– Ты не права, Ровена. С того момента, как я спас Гвендолин от сожжения на костре, я отвечаю за нее. И я буду защищать ее, как защищал бы любого члена своего клана.
– Но она здесь чужая, – упорствовала женщина. – Разве ты этого не видишь?
– Чужая она или нет, девушка получит защиту.
Ровена прищурилась и высказала догадку:
– Элспет говорила, что ведьма принесет клану несчастья и смерть, и она оказалась права. Ведьма опутала тебя своими грязными чарами, и ты стал настолько слеп, что не можешь видеть правду!
Алекс пристально смотрел на нее, пораженный внезапной переменой в ее поведении. Красивый платок в ее руке превратился в измятый комок, а страх, блестевший в ее глазах минутой раньше, уступил место жгучей ненависти.
– Ты разочаровываешь меня, Ровена, – натянуто произнес он. – Мне казалось, что у тебя, у всех вас, осталось больше веры в меня.
С этими словами он отвернулся от нее.
– Но, Алекс… – начала она, умоляюще положив ладонь ему на плечо.
– Отправляйся вниз. Меня ждет битва.
Он сбросил ее руку и принялся взбираться по ступеням, глубоко расстроенный от сознания того, что Ровена, очевидно, не одинока в своем предубеждении.
– Убирайтесь от нашей стены, вшивые кучи шерсти! – крикнул Мунро, с усилием сбрасывая с бастиона тяжелый камень.
Фаркар, перегнувшись через стену, затуманенным взором смотрел, как огромный булыжник ударился о землю в добрых шести футах от группы воинов Максуина.
– Промазал, – сообщил он, сделал большой глоток эля и громко рыгнул.
– Черт возьми, эти негодяи слишком проворны, – пожаловался Мунро и вытер рукавом пот со лба.
– Теперь они поднимаются по лестнице, – довольно беззаботно сообщил Фаркар. – Почему бы тебе снова не попробовать?
– Сколько их там? – спросил Мунро, окидывая критическим взглядом предоставленную в его распоряжение огромную груду камней.
– Три… нет… четыре… нет… одного подстрелили… но появился другой… и еще один… всего пять… или, скорее, четыре с половиной – последний парень выглядит довольно хилым… – Он умолк и сделал еще один глоток эля.
– Ради Бога, Фаркар, – взмолился Мунро. – Сколько?
Фаркар рыгнул.
– Точно пять.
– Вот этот как раз на пятерых, – решил Мунро, выбирая из кучи огромный булыжник. Громко пыхтя, он взвалил его на стену и сбросил вниз.
– Чистая работа! – похвалил его Фаркар, наблюдая, как пятерых Максуинов смело со стены.
– Это вам хороший урок, вонючие кучи дерьма! – торжествующе воскликнул Мунро. – О-хо! – сказал он, заметив еще одну группу воинов, приближавшихся к стене с лестницей. – Вы хотите того же? Я не разочарую вас!
– Отойди назад, чтобы я мог выстрелить, – приказал Нед, проскальзывая между ними. В руках он держал натянутый лук.
– Послушай, Недди, мы с Фаркаром успешно удерживаем этот небольшой участок, – запротестовал Мунро. – Почему бы тебе не вернуться на свое место?
– Там слишком тесно, – проворчал Нед.
Мунро вздохнул:
– Ладно. Становись здесь. Только целься в тех Максуинов, что находятся дальше, и оставь нам тех, кто карабкается по стене.
Нед послушно прицелился в лучника, собиравшегося пустить в них горящую стрелу.
– Что за глупец, – заметил Камерон, подходя к ним сзади. – Разве он не понимает, что горящая стрела превращает его в прекрасную мишень?
Нед отпустил тетиву, и стрела взвилась в воздух. Воин Максуинов вскрикнул от боли, когда острый наконечник вонзился ему в грудь.
– Держу пари, теперь понимает, – ответил Нед.
– Рассредоточьтесь! – скомандовал Алекс, втыкая свой меч в живот очередного Максуина, который вскарабкался почти на самую верхушку лестницы. – Они поднимаются с восточной стороны!
Макданы мгновенно растянули строй, закрыв опасные места.
– Мы здесь, парень! – возвестил Оуэн, появляясь на самой верхушке стены. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и стал неуклюже пробираться вдоль парапета. Внезапно он споткнулся и ухватился за плед Камерона, спустив его на мощные лодыжки воина. – Прошу прощения, парень, – поспешно извинился он. – Здесь не очень-то светло, правда?
– Если не принимать в расчет лунный свет, отражающийся от задницы Камерона, – пошутил Бродик, который только что сшиб одного из Максуинов со стены.
– Стой там, Камерон. Ты помогаешь мне лучше разглядеть эти камни, – захохотал Мунро, согнувшись пополам от смеха.
– Ей-богу, этим Максуинам сейчас достанется! – крикнул Реджинальд, появляясь среди воинов с мечом в дрожащей руке. – Я вспорю им брюхо и скормлю их гнилые вонючие кишки лягушкам!
– Что за выражения! – фыркнул Лахлан, следуя за ним с кувшином в руках, из которого поднимался пар. – Ты слишком много времени провел с Изабеллой.
– Изабелла тут ни при чем, – запротестовал Реджинальд; его руки, державшие меч, дрожали от напряжения. – Это сказал Могучий Торвальд, отправляясь на битву.
– Прошу прощения, Реджинальд, – вставил Оуэн, – но, кажется, это были собаки, а не лягушки.
Реджинальд опустил меч и почесал седую голову.
– Ты уверен? – растерянно спросил он.
– Ради всего святого, как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы скормить одного-единственного человека лягушкам? – раздраженно поинтересовался Лахлан. – Несколько лет!
– Именно это и делает угрозу такой страшной, – объяснил Реджинальд. – Все эти скользкие зеленые твари прыгают туда-сюда…
– Ложись! – крикнул Алекс, подбегая к престарелой троице. – Быстро!
Нед, Камерон и Бродик мгновенно бросились на старейшин, сбили их с ног и прикрыли своими телами. Туча горящих стрел взмыла в воздух и опустилась рядом с ними.
– Черт, чуть не попали! – выругался Камерон, отталкивая ногой одну из пылающих стрел.
– Выливайте первый котел, – скомандовал Алекс, наблюдавший за группой Максуинов, которые приблизились к воротам с огромным бревном.
– Подождите! – крикнул Лахлан, все еще державший в руках кувшин. Он с трудом поднялся на ноги, нетвердой походкой подошел к котлу с кипящей водой и вылил в него жидкость из сосуда. – Еще рано, – сказал он, отмахиваясь от Гаррика, Эвана и Квентина. – Оно должно настояться.
– Ради всего святого, Лахлан, не путайся под ногами! – крикнул Алекс.
– Очень хорошо. Пусть будет так, – сдался старик. – Но не обвиняйте меня, если оно не подействует.
Макданы опрокинули огромный котел набок. Когда кипящая вода полилась на них, испуганные Максуины отпустили бревно и бросились врассыпную. Послышался болезненный вой и изощренные ругательства, но никто, похоже, не был серьезно ранен. С опаской поглядывая на стену, Максуины возвращались, чтобы вновь поднять бревно.
– Смотрите, – сказал Лахлан, осторожно выглядывая из-за бруствера.
За несколько ярдов до бревна Максуины закашлялись.
– Боже всемогущий, – пожаловался один из них. – Что это за отвратительный запах?
– Скоро узнаешь! – весело крикнул Лахлан. – Только подойди поближе!
– Тараньте ворота, идиоты! – раздался откуда-то из темноты раздраженный голос Роберта. – Скорее!
Давясь дымом и кашляя, Максуины мужественно продолжали двигаться к цели.
– Приготовьтесь вылить следующий котел! – приказал Алекс.
– Нет, нет, – запротестовал Лахлан. – Давайте подождем и посмотрим, как подействует мое зелье.
– Лахлан, – начал Алекс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, – теперь не время…
– Это займет всего секунду, – заверил его Лахлан. – Мы только взглянем.
– Прекрасно, – пробормотал доведенный до белого каления Алекс.
Зажав носы пальцами, Максуины подошли к бревну. Но как только они опустили руки, чтобы поднять бревно, половина из них перегнулась пополам, терзаемая приступами рвоты.
– Яд! – простонал один из них, опускаясь на колени. – Ей-богу, они нас отравили!
– Сработало! – вскрикнул Лахлан, приплясывая от радости, и храбро перегнулся через стену.
– Испортили ваше любимое бревно, правда? – захихикал он. – Теперь вам лучше поискать ручей, чтобы отмыться, пока эта слизь не загорелась, пожирая плоть с ваших несчастных костей!
Максуины, давясь кашлем, с ужасом посмотрели на него.
Затем они развернулись и, толкая друг друга, бросились бежать, чтобы поскорее оказаться у ручья.
– Боже мой, Лахлан, неужели эта гадость действительно загорится? – недоверчиво спросил Алекс.
– Нет, – лукаво признался старик. – Но им не повредит, если они будут считать, что так и будет, правда?
– Какая досада! – пожаловался Реджинальд, опираясь на меч. – Если ты проделаешь этот трюк со всеми, то кто останется мне, чтобы скормить лягушкам?
– Он хотел сказать – собакам, – заверил Алекса Оуэн.
– Макдан! – послышался низкий, полный ярости голос.
Алекс увидел, как из укрытия выехал Роберт в сопровождении всадников с горящими факелами в руках. Он поднял меч, подавая сигнал своим воинам прекратить наступление и выстроиться перед ним в линию, образовав заслон. Всадники двигались с осмотрительностью и ловкой слаженностью хорошо тренированного войска; их мечи и щиты сверкали в желтом колеблющемся свете факелов. Уловив запах зелья Лахлана, Роберт остановился, не доехав тридцати ярдов до стены. Воины с факелами быстро перегруппировались, окружив его для безопасности кольцом лошадьми и огнем.
– Добрый вечер, Роберт, – приветливо поздоровался Алекс. – Как чудесно, что ты решил присоединиться к нам. Я уже начал скучать без твоего приятного общества.
– Отдай ее мне, Макдан! – холодно потребовал Роберт. – У тебя нет на нее прав.
– Верно, – согласился Макдан и вздохнул: – Никаких. Но проблема в том, что она не желает идти с тобой.
– Наплевать мне на ее желания! – огрызнулся Роберт. – Она должна быть возвращена мне, чтобы ее могли сжечь.
– Боже милосердный, – удивленно произнес Алекс. – Ты не думаешь, что это слишком жестоко?
– Она должна быть наказана.
– Пожалуй, я не могу с этим согласиться, – задумчиво произнес Алекс и прищелкнул языком. – Я хочу сказать, если мы будем сжигать каждую девушку, которая отвергла своего ухажера…
– Я имею в виду не Изабеллу! – резко оборвал его Роберт.
Алекс растерянно смотрел на него.
– Разве?
– Отдай мне ведьму, Макдан, или я не успокоюсь, пока все мужчины, женщины и дети твоего клана не превратятся в кровавое месиво.
– Это означает, что тебе не нужна Изабелла? – нахмурился Алекс.
– Забудь про Изабеллу!
– Боюсь, что это легче сказать, чем сделать, – ответил ему Алекс. – Ты, наверное, мог заметить, что девушка любит быть в центре внимания – и она, похоже, получит его от меня…
– Послушайте меня, Макданы! – крикнул Роберт, решив обратиться непосредственно к клану. – Ваш безумный лэрд подвергает всех вас ужасной опасности, приведя в замок злую ведьму и убийцу…
– Чушь! – крикнул в ответ Оуэн, грозя ему узловатым пальцем. – Девочка и мухи не обидит!
– …которая безжалостно умертвила собственного отца, – продолжал Роберт, – с помощью черной магии, высосав его душу и отправив прямо в ад.
– Неужели? – фыркнул Реджинальд. – Тогда, может, нам попросить, чтобы она проделала то же самое с тобой?
Роберт в замешательстве смотрел на ухмыляющегося старика. Почему, черт побери, эта тупая деревенщина не боится Гвендолин, как боялись члены ее собственного клана?
– Ведьма наслала ужасные бедствия на наш народ и наши земли, – с пафосом произнес он, – чтобы наказать нас за попытку положить конец ее злым делам. С того дня, когда ваш сумасшедший лэрд украл ее, многие Максуины умерли в страшных мучениях: зловонные черные язвы пожирали их тела. Наш урожай погиб от сильных бурь, невиданной силы ветер поднимал в воздух дома, деревья, животных и с силой бросал на землю. Она пыталась уничтожить нас…
– Лжец! – раздался дрожащий от ярости женский голос. – Как тебе не стыдно стоять здесь и произносить эту гадкую ложь!
Макданы и Максуины повернулись и изумленно посмотрели на Изабеллу, высунувшуюся из окна замка.
– Изабелла! – крикнул Бродик, пытаясь за гневом скрыть свою тревогу. – Спрячься немедленно!
– Ни за что! – возразила Изабелла. – Пока мой дядя стоит здесь и предлагает вам эти нелепые россказни. – Она высунулась еще дальше, чтобы все могли видеть ее. – Сказать им правду, дорогой дядюшка?
– Затащи ее назад, Бродик, – стиснув зубы, приказал Алекс, – пока она не упала и не сломала себе шею.
– Я сам ее сломаю, когда доберусь до нее, – пробормотал Бродик, быстро удаляясь.
– Изабелла, дитя мое, – ласковым голосом произнес Роберт. – Как я рад видеть, что с тобой все в порядке. Твой отец места себе не находит от беспокойства. Иди ко мне, милая, я заберу тебя домой.
– Ты хочешь отвезти меня туда, где голодающие Максуины умирают от ужасной болезни, а безжалостные ветры уничтожают дома и леса? – саркастически спросила Изабелла. – Какая трогательная забота о моем благополучии!
– Все это звучит несколько странно, – заметил Оуэн, сдвигая седые брови.
– Не было никаких ужасных болезней после бегства Гвендолин, – крикнула Изабелла, – никаких бурь, ветров или других необычных явлений! Он говорит все это, чтобы вы считали ее воплощением дьявола, а на самом деле дьявол сидит в человеке, которого вы видите перед…
Ее тирада внезапно оборвалась. Бродик схватил девушку за талию и втянул в окно.
– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла, пытаясь высвободиться из его рук. – Я не закончила!
– Нет, закончила, – заверил Бродик, продолжая удерживать ее. – И если я еще раз увижу, что ты, Изабелла, совершаешь такие глупые и опасные поступки, то, клянусь, позабочусь о том, чтобы ты месяц не могла сесть!
– Как ты смеешь! – взорвалась она, не прекращая попыток вырваться. – Я пытаюсь помочь Гвендолин! Роберт забивает им головы ложью!
– Ты уже помогла ей. Ты показала, что обвинения Роберта против нее фальшивы. Тебе больше не нужно подвергать себя опасности выпасть из окна или быть убитой воинами Роберта.
– Нет! – крикнула она, изо всех сил борясь с ним. – Я должна еще помочь ей!
– Остановись, Изабелла! – Он сильно встряхнул ее. – Хватит!
Испуганная его сердитым голосом, она вдруг застыла неподвижно, и ее глаза заблестели от слез.
– Прости меня, Белла, – извинился он, мгновенно ослабив хватку. – Я не хотел причинить тебе боль.
Изабелла с усилием сглотнула и покачала головой.
– Нет, – тихим голосом ответила она. – Не в этом дело.
– Тогда в чем?
Она поколебалась несколько мгновений, затем прерывисто вздохнула и с отчаянием прошептала:
– Я не знаю.
– Что не знаешь? – ласково спросил Бродик, вытирая серебристую каплю, катившуюся по щеке девушки. – Расскажи мне.
– Они были так жестоки с ней, – сказала она прерывающимся голосом. – Все… потому, что они… мы… думали, что она – воплощение зла. Это распространенное мнение, и никому из нас в голову не приходило сомневаться в нем. Когда кто-нибудь из нас заболевал, умирал, когда случался плохой урожай, скисало молоко, не поднимался хлеб – во всех грехах мы обвиняли Гвендолин.
Бродик мрачно смотрел на нее, ничего не говоря.
– Но когда они сказали, что она убила собственного отца… я знала, что это не может быть правдой. – Она прикусила дрожащую губу. – Знаешь, я видела, как они бродили по холмам. Когда мне хотелось побыть одной, я убегала и пряталась в высокой траве. А они гуляли только вдвоем, потому что больше никто не пошел бы с ней. Они держались за руки, и он рассказывал ей чудесные сказки о великом воине по имени Могучий Торвальд. А затем они усаживались на землю, и он рассказывал ей про птиц, облака. Или про целый мир, который открывается тебе, когда перевернешь большой камень… – Ее голос задрожал. – А Гвендолин смотрела на него с такой любовью…
Ее рассказ прервался потоком слез.
– Ш-ш, Белла, – принялся утешать девушку Бродик, обняв ее. – Все в порядке.
– Нет. Я знала: там что-то не так, но, когда Роберт обвинил ее в убийстве отца, я ничего не сделала. Я позволила им признать ее виновной. Разве могла Гвендолин убить единственного родного во всем мире человека, которого любила?
– Конечно, не могла, – согласился Бродик.
– Я верила, что она ведьма, и говорила себе, что все остальное не имеет значения, – призналась она, и в голосе ее сквозило презрение к себе. – Я думала: даже если Гвендолин не убивала отца, то все равно несет ответственность за другие ужасные вещи и заслуживает смерти. А потом я просто выбросила все это из головы. Я надела красивое платье, смеялась, флиртовала с тобой, а они тем временем привязывали ее к этому ужасному столбу… зажигали огонь…
Она опять начала всхлипывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Сообразив, что зашла слишком далеко, Ровена осторожно отступила.
– Я только хотела сказать, что она ведьма, Алекс. – Смяв в кулаке льняной платок, она продолжала: – Ты привез ее сюда, чтобы помочь сыну, но теперь, похоже, он поправляется. Она нам больше не нужна. Будет лучше для всех, если ты вернешь ее Максуинам.
– Чтобы они убили ее?
– Как они с ней поступят, их дело, а не наше. Она одна из них, и они имеют право наказать ее за совершенные ею ужасные преступления. Ты не обязан защищать ее.
– Ты не права, Ровена. С того момента, как я спас Гвендолин от сожжения на костре, я отвечаю за нее. И я буду защищать ее, как защищал бы любого члена своего клана.
– Но она здесь чужая, – упорствовала женщина. – Разве ты этого не видишь?
– Чужая она или нет, девушка получит защиту.
Ровена прищурилась и высказала догадку:
– Элспет говорила, что ведьма принесет клану несчастья и смерть, и она оказалась права. Ведьма опутала тебя своими грязными чарами, и ты стал настолько слеп, что не можешь видеть правду!
Алекс пристально смотрел на нее, пораженный внезапной переменой в ее поведении. Красивый платок в ее руке превратился в измятый комок, а страх, блестевший в ее глазах минутой раньше, уступил место жгучей ненависти.
– Ты разочаровываешь меня, Ровена, – натянуто произнес он. – Мне казалось, что у тебя, у всех вас, осталось больше веры в меня.
С этими словами он отвернулся от нее.
– Но, Алекс… – начала она, умоляюще положив ладонь ему на плечо.
– Отправляйся вниз. Меня ждет битва.
Он сбросил ее руку и принялся взбираться по ступеням, глубоко расстроенный от сознания того, что Ровена, очевидно, не одинока в своем предубеждении.
– Убирайтесь от нашей стены, вшивые кучи шерсти! – крикнул Мунро, с усилием сбрасывая с бастиона тяжелый камень.
Фаркар, перегнувшись через стену, затуманенным взором смотрел, как огромный булыжник ударился о землю в добрых шести футах от группы воинов Максуина.
– Промазал, – сообщил он, сделал большой глоток эля и громко рыгнул.
– Черт возьми, эти негодяи слишком проворны, – пожаловался Мунро и вытер рукавом пот со лба.
– Теперь они поднимаются по лестнице, – довольно беззаботно сообщил Фаркар. – Почему бы тебе снова не попробовать?
– Сколько их там? – спросил Мунро, окидывая критическим взглядом предоставленную в его распоряжение огромную груду камней.
– Три… нет… четыре… нет… одного подстрелили… но появился другой… и еще один… всего пять… или, скорее, четыре с половиной – последний парень выглядит довольно хилым… – Он умолк и сделал еще один глоток эля.
– Ради Бога, Фаркар, – взмолился Мунро. – Сколько?
Фаркар рыгнул.
– Точно пять.
– Вот этот как раз на пятерых, – решил Мунро, выбирая из кучи огромный булыжник. Громко пыхтя, он взвалил его на стену и сбросил вниз.
– Чистая работа! – похвалил его Фаркар, наблюдая, как пятерых Максуинов смело со стены.
– Это вам хороший урок, вонючие кучи дерьма! – торжествующе воскликнул Мунро. – О-хо! – сказал он, заметив еще одну группу воинов, приближавшихся к стене с лестницей. – Вы хотите того же? Я не разочарую вас!
– Отойди назад, чтобы я мог выстрелить, – приказал Нед, проскальзывая между ними. В руках он держал натянутый лук.
– Послушай, Недди, мы с Фаркаром успешно удерживаем этот небольшой участок, – запротестовал Мунро. – Почему бы тебе не вернуться на свое место?
– Там слишком тесно, – проворчал Нед.
Мунро вздохнул:
– Ладно. Становись здесь. Только целься в тех Максуинов, что находятся дальше, и оставь нам тех, кто карабкается по стене.
Нед послушно прицелился в лучника, собиравшегося пустить в них горящую стрелу.
– Что за глупец, – заметил Камерон, подходя к ним сзади. – Разве он не понимает, что горящая стрела превращает его в прекрасную мишень?
Нед отпустил тетиву, и стрела взвилась в воздух. Воин Максуинов вскрикнул от боли, когда острый наконечник вонзился ему в грудь.
– Держу пари, теперь понимает, – ответил Нед.
– Рассредоточьтесь! – скомандовал Алекс, втыкая свой меч в живот очередного Максуина, который вскарабкался почти на самую верхушку лестницы. – Они поднимаются с восточной стороны!
Макданы мгновенно растянули строй, закрыв опасные места.
– Мы здесь, парень! – возвестил Оуэн, появляясь на самой верхушке стены. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и стал неуклюже пробираться вдоль парапета. Внезапно он споткнулся и ухватился за плед Камерона, спустив его на мощные лодыжки воина. – Прошу прощения, парень, – поспешно извинился он. – Здесь не очень-то светло, правда?
– Если не принимать в расчет лунный свет, отражающийся от задницы Камерона, – пошутил Бродик, который только что сшиб одного из Максуинов со стены.
– Стой там, Камерон. Ты помогаешь мне лучше разглядеть эти камни, – захохотал Мунро, согнувшись пополам от смеха.
– Ей-богу, этим Максуинам сейчас достанется! – крикнул Реджинальд, появляясь среди воинов с мечом в дрожащей руке. – Я вспорю им брюхо и скормлю их гнилые вонючие кишки лягушкам!
– Что за выражения! – фыркнул Лахлан, следуя за ним с кувшином в руках, из которого поднимался пар. – Ты слишком много времени провел с Изабеллой.
– Изабелла тут ни при чем, – запротестовал Реджинальд; его руки, державшие меч, дрожали от напряжения. – Это сказал Могучий Торвальд, отправляясь на битву.
– Прошу прощения, Реджинальд, – вставил Оуэн, – но, кажется, это были собаки, а не лягушки.
Реджинальд опустил меч и почесал седую голову.
– Ты уверен? – растерянно спросил он.
– Ради всего святого, как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы скормить одного-единственного человека лягушкам? – раздраженно поинтересовался Лахлан. – Несколько лет!
– Именно это и делает угрозу такой страшной, – объяснил Реджинальд. – Все эти скользкие зеленые твари прыгают туда-сюда…
– Ложись! – крикнул Алекс, подбегая к престарелой троице. – Быстро!
Нед, Камерон и Бродик мгновенно бросились на старейшин, сбили их с ног и прикрыли своими телами. Туча горящих стрел взмыла в воздух и опустилась рядом с ними.
– Черт, чуть не попали! – выругался Камерон, отталкивая ногой одну из пылающих стрел.
– Выливайте первый котел, – скомандовал Алекс, наблюдавший за группой Максуинов, которые приблизились к воротам с огромным бревном.
– Подождите! – крикнул Лахлан, все еще державший в руках кувшин. Он с трудом поднялся на ноги, нетвердой походкой подошел к котлу с кипящей водой и вылил в него жидкость из сосуда. – Еще рано, – сказал он, отмахиваясь от Гаррика, Эвана и Квентина. – Оно должно настояться.
– Ради всего святого, Лахлан, не путайся под ногами! – крикнул Алекс.
– Очень хорошо. Пусть будет так, – сдался старик. – Но не обвиняйте меня, если оно не подействует.
Макданы опрокинули огромный котел набок. Когда кипящая вода полилась на них, испуганные Максуины отпустили бревно и бросились врассыпную. Послышался болезненный вой и изощренные ругательства, но никто, похоже, не был серьезно ранен. С опаской поглядывая на стену, Максуины возвращались, чтобы вновь поднять бревно.
– Смотрите, – сказал Лахлан, осторожно выглядывая из-за бруствера.
За несколько ярдов до бревна Максуины закашлялись.
– Боже всемогущий, – пожаловался один из них. – Что это за отвратительный запах?
– Скоро узнаешь! – весело крикнул Лахлан. – Только подойди поближе!
– Тараньте ворота, идиоты! – раздался откуда-то из темноты раздраженный голос Роберта. – Скорее!
Давясь дымом и кашляя, Максуины мужественно продолжали двигаться к цели.
– Приготовьтесь вылить следующий котел! – приказал Алекс.
– Нет, нет, – запротестовал Лахлан. – Давайте подождем и посмотрим, как подействует мое зелье.
– Лахлан, – начал Алекс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, – теперь не время…
– Это займет всего секунду, – заверил его Лахлан. – Мы только взглянем.
– Прекрасно, – пробормотал доведенный до белого каления Алекс.
Зажав носы пальцами, Максуины подошли к бревну. Но как только они опустили руки, чтобы поднять бревно, половина из них перегнулась пополам, терзаемая приступами рвоты.
– Яд! – простонал один из них, опускаясь на колени. – Ей-богу, они нас отравили!
– Сработало! – вскрикнул Лахлан, приплясывая от радости, и храбро перегнулся через стену.
– Испортили ваше любимое бревно, правда? – захихикал он. – Теперь вам лучше поискать ручей, чтобы отмыться, пока эта слизь не загорелась, пожирая плоть с ваших несчастных костей!
Максуины, давясь кашлем, с ужасом посмотрели на него.
Затем они развернулись и, толкая друг друга, бросились бежать, чтобы поскорее оказаться у ручья.
– Боже мой, Лахлан, неужели эта гадость действительно загорится? – недоверчиво спросил Алекс.
– Нет, – лукаво признался старик. – Но им не повредит, если они будут считать, что так и будет, правда?
– Какая досада! – пожаловался Реджинальд, опираясь на меч. – Если ты проделаешь этот трюк со всеми, то кто останется мне, чтобы скормить лягушкам?
– Он хотел сказать – собакам, – заверил Алекса Оуэн.
– Макдан! – послышался низкий, полный ярости голос.
Алекс увидел, как из укрытия выехал Роберт в сопровождении всадников с горящими факелами в руках. Он поднял меч, подавая сигнал своим воинам прекратить наступление и выстроиться перед ним в линию, образовав заслон. Всадники двигались с осмотрительностью и ловкой слаженностью хорошо тренированного войска; их мечи и щиты сверкали в желтом колеблющемся свете факелов. Уловив запах зелья Лахлана, Роберт остановился, не доехав тридцати ярдов до стены. Воины с факелами быстро перегруппировались, окружив его для безопасности кольцом лошадьми и огнем.
– Добрый вечер, Роберт, – приветливо поздоровался Алекс. – Как чудесно, что ты решил присоединиться к нам. Я уже начал скучать без твоего приятного общества.
– Отдай ее мне, Макдан! – холодно потребовал Роберт. – У тебя нет на нее прав.
– Верно, – согласился Макдан и вздохнул: – Никаких. Но проблема в том, что она не желает идти с тобой.
– Наплевать мне на ее желания! – огрызнулся Роберт. – Она должна быть возвращена мне, чтобы ее могли сжечь.
– Боже милосердный, – удивленно произнес Алекс. – Ты не думаешь, что это слишком жестоко?
– Она должна быть наказана.
– Пожалуй, я не могу с этим согласиться, – задумчиво произнес Алекс и прищелкнул языком. – Я хочу сказать, если мы будем сжигать каждую девушку, которая отвергла своего ухажера…
– Я имею в виду не Изабеллу! – резко оборвал его Роберт.
Алекс растерянно смотрел на него.
– Разве?
– Отдай мне ведьму, Макдан, или я не успокоюсь, пока все мужчины, женщины и дети твоего клана не превратятся в кровавое месиво.
– Это означает, что тебе не нужна Изабелла? – нахмурился Алекс.
– Забудь про Изабеллу!
– Боюсь, что это легче сказать, чем сделать, – ответил ему Алекс. – Ты, наверное, мог заметить, что девушка любит быть в центре внимания – и она, похоже, получит его от меня…
– Послушайте меня, Макданы! – крикнул Роберт, решив обратиться непосредственно к клану. – Ваш безумный лэрд подвергает всех вас ужасной опасности, приведя в замок злую ведьму и убийцу…
– Чушь! – крикнул в ответ Оуэн, грозя ему узловатым пальцем. – Девочка и мухи не обидит!
– …которая безжалостно умертвила собственного отца, – продолжал Роберт, – с помощью черной магии, высосав его душу и отправив прямо в ад.
– Неужели? – фыркнул Реджинальд. – Тогда, может, нам попросить, чтобы она проделала то же самое с тобой?
Роберт в замешательстве смотрел на ухмыляющегося старика. Почему, черт побери, эта тупая деревенщина не боится Гвендолин, как боялись члены ее собственного клана?
– Ведьма наслала ужасные бедствия на наш народ и наши земли, – с пафосом произнес он, – чтобы наказать нас за попытку положить конец ее злым делам. С того дня, когда ваш сумасшедший лэрд украл ее, многие Максуины умерли в страшных мучениях: зловонные черные язвы пожирали их тела. Наш урожай погиб от сильных бурь, невиданной силы ветер поднимал в воздух дома, деревья, животных и с силой бросал на землю. Она пыталась уничтожить нас…
– Лжец! – раздался дрожащий от ярости женский голос. – Как тебе не стыдно стоять здесь и произносить эту гадкую ложь!
Макданы и Максуины повернулись и изумленно посмотрели на Изабеллу, высунувшуюся из окна замка.
– Изабелла! – крикнул Бродик, пытаясь за гневом скрыть свою тревогу. – Спрячься немедленно!
– Ни за что! – возразила Изабелла. – Пока мой дядя стоит здесь и предлагает вам эти нелепые россказни. – Она высунулась еще дальше, чтобы все могли видеть ее. – Сказать им правду, дорогой дядюшка?
– Затащи ее назад, Бродик, – стиснув зубы, приказал Алекс, – пока она не упала и не сломала себе шею.
– Я сам ее сломаю, когда доберусь до нее, – пробормотал Бродик, быстро удаляясь.
– Изабелла, дитя мое, – ласковым голосом произнес Роберт. – Как я рад видеть, что с тобой все в порядке. Твой отец места себе не находит от беспокойства. Иди ко мне, милая, я заберу тебя домой.
– Ты хочешь отвезти меня туда, где голодающие Максуины умирают от ужасной болезни, а безжалостные ветры уничтожают дома и леса? – саркастически спросила Изабелла. – Какая трогательная забота о моем благополучии!
– Все это звучит несколько странно, – заметил Оуэн, сдвигая седые брови.
– Не было никаких ужасных болезней после бегства Гвендолин, – крикнула Изабелла, – никаких бурь, ветров или других необычных явлений! Он говорит все это, чтобы вы считали ее воплощением дьявола, а на самом деле дьявол сидит в человеке, которого вы видите перед…
Ее тирада внезапно оборвалась. Бродик схватил девушку за талию и втянул в окно.
– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла, пытаясь высвободиться из его рук. – Я не закончила!
– Нет, закончила, – заверил Бродик, продолжая удерживать ее. – И если я еще раз увижу, что ты, Изабелла, совершаешь такие глупые и опасные поступки, то, клянусь, позабочусь о том, чтобы ты месяц не могла сесть!
– Как ты смеешь! – взорвалась она, не прекращая попыток вырваться. – Я пытаюсь помочь Гвендолин! Роберт забивает им головы ложью!
– Ты уже помогла ей. Ты показала, что обвинения Роберта против нее фальшивы. Тебе больше не нужно подвергать себя опасности выпасть из окна или быть убитой воинами Роберта.
– Нет! – крикнула она, изо всех сил борясь с ним. – Я должна еще помочь ей!
– Остановись, Изабелла! – Он сильно встряхнул ее. – Хватит!
Испуганная его сердитым голосом, она вдруг застыла неподвижно, и ее глаза заблестели от слез.
– Прости меня, Белла, – извинился он, мгновенно ослабив хватку. – Я не хотел причинить тебе боль.
Изабелла с усилием сглотнула и покачала головой.
– Нет, – тихим голосом ответила она. – Не в этом дело.
– Тогда в чем?
Она поколебалась несколько мгновений, затем прерывисто вздохнула и с отчаянием прошептала:
– Я не знаю.
– Что не знаешь? – ласково спросил Бродик, вытирая серебристую каплю, катившуюся по щеке девушки. – Расскажи мне.
– Они были так жестоки с ней, – сказала она прерывающимся голосом. – Все… потому, что они… мы… думали, что она – воплощение зла. Это распространенное мнение, и никому из нас в голову не приходило сомневаться в нем. Когда кто-нибудь из нас заболевал, умирал, когда случался плохой урожай, скисало молоко, не поднимался хлеб – во всех грехах мы обвиняли Гвендолин.
Бродик мрачно смотрел на нее, ничего не говоря.
– Но когда они сказали, что она убила собственного отца… я знала, что это не может быть правдой. – Она прикусила дрожащую губу. – Знаешь, я видела, как они бродили по холмам. Когда мне хотелось побыть одной, я убегала и пряталась в высокой траве. А они гуляли только вдвоем, потому что больше никто не пошел бы с ней. Они держались за руки, и он рассказывал ей чудесные сказки о великом воине по имени Могучий Торвальд. А затем они усаживались на землю, и он рассказывал ей про птиц, облака. Или про целый мир, который открывается тебе, когда перевернешь большой камень… – Ее голос задрожал. – А Гвендолин смотрела на него с такой любовью…
Ее рассказ прервался потоком слез.
– Ш-ш, Белла, – принялся утешать девушку Бродик, обняв ее. – Все в порядке.
– Нет. Я знала: там что-то не так, но, когда Роберт обвинил ее в убийстве отца, я ничего не сделала. Я позволила им признать ее виновной. Разве могла Гвендолин убить единственного родного во всем мире человека, которого любила?
– Конечно, не могла, – согласился Бродик.
– Я верила, что она ведьма, и говорила себе, что все остальное не имеет значения, – призналась она, и в голосе ее сквозило презрение к себе. – Я думала: даже если Гвендолин не убивала отца, то все равно несет ответственность за другие ужасные вещи и заслуживает смерти. А потом я просто выбросила все это из головы. Я надела красивое платье, смеялась, флиртовала с тобой, а они тем временем привязывали ее к этому ужасному столбу… зажигали огонь…
Она опять начала всхлипывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39