Жорж помрачнел.
— Мистер Кювье просто говорил мне, что это его любовницы, и я ему вроде как верил.
— А вам никогда не приходило в голову, как все это отразится на этих женщинах и их детях?
— Мне платят не за то, чтобы я думал. Я — простой слуга, — ответил Жорж, почесав подбородок.
Дрю нахмурился и стал медленно мерить ногами зал.
— Миссис и мистер Кювье часто скандалили?
— Да, и, как правило, по ночам.
— Можете ли вы рассказать присяжным, из-за чего они ругались по ночам?
— В большинстве случаев я не мог разобрать слов, но знаю, что ей не нравилась физиологическая сторона брака.
— Вы показали, что она говорила, будто Жан Кювье должен ей за пароходство ее отца. Они часто спорили по этому поводу?
— До этого она просто обвиняла его в том, что он обманул ее отца, но денег за пароходство не требовала.
— Она часто ждала, когда он вернется?
— Нет, сэр.
— Вы бы назвали их брак счастливым?
— Нет, сэр.
— Вы знали отца мисс Дю Шамп?
— Да, сэр.
— Почему вы не сказали ему, что Жан Кювье уже женат?
— Я ему не ровня, сэр. Я не смел и подойти к нему.
— А не потому ли вы ему ничего не сказали, что хотели отомстить? Ведь однажды отец Лайлы Энтони Дю Шамп уволил с работы вашего родного брата.
— Нет, конечно же, не поэтому.
— Не по той ли причине вы хранили молчание и позволили мисс Дю Шамп думать, что она живет в браке, который на самом деле был фикцией?
— Это не мое дело! — воскликнул Жорж.
— Если вы решили, что не ваше дело сообщать в полицию о постыдном многоженстве хозяина, то с чего бы вам давать полиции показания против мисс Дю Шамп? — спросил Дрю. — Неужели вы боялись, что полиция станет подозревать в убийстве именно вас?
— Нет! — закричал в раздражении Жорж. — Я ни за что не стал бы убивать мистера Кювье!
— А что, вам уже приходилось кого-то убивать? — спросил Дрю.
— Протестую! — закричал обвинитель, вскакивая со своего места. — Это не имеет отношения к делу!
— Ваша честь, я пытаюсь показать присяжным, что мистер Антуан вполне мог быть потенциальным подозреваемым. Ведь он тоже был в гостиничном номере в ту ночь.
Судья нахмурился.
— Отвечайте на вопрос защиты, свидетель! В глазах Жоржа мелькнула ярость.
— Это нечестно… Ведь я тогда был молод и горяч и не отдавал отчета в своих поступках!
— Отвечайте на вопрос, мистер Антуан! — потребовал Дрю. — Вы кого-нибудь прежде убивали?
Слуга нервно сглотнул и издал глубокий вздох.
— Когда мне было восемнадцать, я случайно в драке убил моряка…
Дрю выдержал паузу, чтобы до присяжных дошла столь важная информация.
— Насколько сложно достать цианистый калий?
— Не знаю.
— А пароходство Кювье случайно не использует этот яд для каких-либо целей? — спросил Дрю.
— Не знаю.
— Хорошо, я все проверил, и, представьте себе, мистер Антуан, в пароходстве иногда травят этим ядом крыс на складах. Так что у вас был доступ к этой отраве, — настаивал Дрю.
Жорж густо покраснел.
— Так у многих есть доступ к ней.
— Как относился к вам мистер Кювье?
— Он обо мне заботился.
— Никогда на вас не кричал, никогда не наказывал? — спросил Дрю, подойдя к свидетелю.
— Ну, порой, бывало, но вообще-то он ко мне хорошо относился.
— А как насчет утра того рокового дня? Он на вас не злился?
Свидетелю стало явно не по, себе.
— Да он кричал лишь тогда, когда его что-нибудь раздражало.
— Кричал ли на вас мистер Кювье в утро, предшествовавшее его гибели? — настаивал Дрю, глядя прямо в глаза Жоржу.
— Ну, это было вполне объяснимо, ведь он был очень расстроен.
— Отвечайте на поставленный вопрос, мистер Антуан, он что, кричал на вас?
— Да, — коротко ответил Жорж.
— Что же его расстроило?
— Я не успел погладить его рубашки, — раздраженно ответил свидетель.
— И вас его крик не взбесил?! Жорж умоляюще посмотрел на судью.
— Должен ли я отвечать на этот вопрос?
— Обязаны, мистер Антуан, — ответил Димитриус.
— Честно говоря, я ненавидел, когда он на меня орал.
— Буду с вами откровенен, свидетель. Вы — человек, которому наплевать на закон, легко приходящий в ярость и уже убивавший прежде.
— Протестую! — крикнул Финни.
— Принято, следите за своей речью, защитник, сделал замечание судья.
— Беру свои слова обратно, — ответил Дрю. — Защита закончила свою работу со свидетелем.
Лайла вздохнула с облегчением, почувствовав, что Дрю все же удалось хоть как-то поправить ее положение.
— Кто ваш следующий свидетель? — спросил судья.
— Обвинение вызывает городского коронера, судебного патологоанатома доктора Бенсона.
Доктор положил руку на Библию и произнес присягу. Он первый обнаружил следы цианистого калия в организме покойного.
— Доктор Бенсон, расскажите суду, что вы обнаружили, когда прибыли в гостиничный номер, — спросил обвинитель свидетеля, прохаживаясь перед скамьей присяжных.
— Когда я прибыл, служанка впустила меня в номер и провела в спальню, где лежало тело. Поскольку труп уже окоченел, я понял, что мистер Кювье уже несколько часов как мертв. Поначалу я посчитал, что он умер естественной смертью, но внезапно ощутил еле уловимый запах горького миндаля — явный признак отравления цианистым калием. При дальнейшем исследовании я заметил, что кожа трупа розовее обычного, и пришел к окончательному выводу, что покойного отравили.
— Какова была причина порозовения его кожи?
— Цианистый калий не дает красным кровяным тельцам получать кислород. А потому в кровяном потоке резко возрастает уровень окиси углерода, что приводит к потере сознания и удушению.
— Это единственный признак отравления цианистым калием?
— Нет, обычно жертва начинает хватать ртом воздух, затем начинается головокружение, сильная головная боль и тошнота. Многие перед смертью испытывают сильную рвоту.
— Так что же, Жан мог мучиться в течение нескольких часов?
— Трудно сказать. В крови у него был обнаружен еще и лауданум. Так что он вполне мог быть в бессознательном состоянии, когда симптомы стали проявляться.
— Вы можете сказать, какие именно дозы лауданума и цианистого калия получил мистер Кювье?
— Я не могу ответить на этот вопрос. Обвинитель кивнул.
— И последний вопрос, мистер Бенсон. Можете ли вы описать, как вела себя мисс Дю Шамп в то время, пока вы находились в гостиничном номере?
— Протестую, — отозвался Дрю, — данный вопрос провоцирует свидетеля.
— Хорошо, я поставлю свой вопрос иначе, ваша честь, — ухмыльнулся Пол Финни.
— Пока вы были там, плакала ли мисс Дю Шамп? Была ли она сильно расстроена смертью ее предполагаемого мужа?
— Она… Она была спокойна, и я не помню, чтобы она проронила хотя бы одну слезинку.
— Благодарю вас, доктор. Свидетель ваш, — бросил Финни, поворачиваясь к сопернику.
Солье встал и подошел к свидетелю.
— Подзащитная призналась, что добавляла лауданум в чай своему мужу. Эту опиумную настойку она давала ему регулярно, дабы удержать его от неприятных для нее половых сношений.
Могла ли убить Жана та небольшая доза, которую он получал ежедневно?
— Человека, привыкшего к лаудануму, трудно убить передозировкой. Ей пришлось бы дать ему сразу несколько флаконов.
— Результаты вскрытия говорят, какое именно количество опиумной настойки получил мистер Кювье?
— Я не могу ответить на этот вопрос.
— По вашему мнению, доктор, мистера Кювье убил лауданум?
— Нет, сэр. Я уверен, что он умер от цианистого калия.
Дрю улыбнулся.
— Благодарю вас, доктор.
— Затем он повернулся к судье.
— Больше у меня нет никаких вопросов, ваша честь.
Судья посмотрел на обвинителя.
— Следующий свидетель.
Лайла посмотрела на Дрю, и он подарил ей ободряющий взгляд.
Внезапно она подумала, что этот процесс не закончится никогда, и она никогда не станет свободной, чтобы любить его.
Дрю сидел в библиотеке с приглушенным освещением и держал в руке стаканчик с бренди. Перед глазами стояла Тереза Сикамор. Его преследовало ее страшное, окровавленное и распухшее лицо. Господи, как же он ее подвел!
Теперь, в самый разгар процесса над Лайлой, ему казалось, что у него произошло раздвоение личности, и он не мог ни на чем сосредоточиться. Отчасти из-за убийства Брайена Сикамора, частично из-за того, что постоянно помнил о своем желании использовать процесс над Лайлой Дю Шамп, чтобы привлечь общественное внимание к своей персоне. Демократы могут выставить своего кандидата уже в ближайшем будущем, и он собирался заручиться их поддержкой и стать новым мэром этого города.
Лайла имела веские причины обвинять его в том, что он использует суд на ней в качестве саморекламы. Но кроме этого… он просто хотел быть с Лайлой. Ночь, проведенная с ней, стала самым потрясающим сексуальным опытом в его жизни. С другой стороны, она никогда не будет принята в высших кругах американского общества, куда он так стремится.
Его родной отец предупреждал, чтобы он не связывался с этой женщиной, и тем не менее Дрю так хотелось оказаться с ней в одной постели… К черту политику!..
Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ
Лайла уже два часа как пыталась уснуть, но все время вспоминала события прошедшего дня. Уставшая и жаждавшая забвения, она все еще будто слышала показания коронера.
Дрю раньше говорил ей, что по заключению эксперта Жан, вне всякого сомнения, умер от отравления цианистым калием, и тем не менее она опасалась, что лауданум лишил покойного возможности позвать на помощь. И наверняка многие присяжные посчитали, что она добавила в чай не только опиумную настойку.
В ночь смерти Жана она испытала необыкновенное облегчение. Ей казалось, что теперь она свободна и вольна наутро уехать, куда ей заблагорассудится. Будущее впервые после замужества показалось ей светлым и счастливым.
Но как же присяжные посчитают ее невиновной, если коронер сообщил, что она не пролила ни единой слезинки по мужу? Конечно же, она радовалась, когда Жан исчез из ее жизни, но то, что он умер, несомненно, ее потрясло. Так или иначе, наутро она собиралась навсегда покинуть его. Уже через сутки она была бы в Батон-Руж, но судьба распорядилась иначе.
Осознав, что уснуть сегодня ей все равно не удастся, Лайла отбросила одеяло. Зевнув, она схватила халат и накинула его на ночную рубашку. Она открыла дверь, в коридоре стояла полная тишина.
Пройдя на цыпочках мимо комнаты Дрю, она спустилась по лестнице вниз в надежде найти в библиотеке какую-нибудь книгу. Но когда она оказалась у дверей, увидела, что там горит свет.
Лайла слегка приоткрыла дверь. Солье сидел в кресле со стаканом бренди в руке и смотрел куда-то вдаль.
— Представь, я боялась тебя разбудить и кралась мимо твоей комнаты на цыпочках, — сказала она.
Дрю оторвался от своих размышлений, но так ничего и не сказал, когда она вошла в комнату. Она села на стул напротив него и пристально посмотрела ему в глаза. Отстраненный и погруженный в себя, Дрю несколько минут сидел молча.
— Я что, прервала твои размышления? По поводу чего ты так переживал весь день? — спросила Лайла, ощутив внезапное разочарование. Когда она увидела его здесь, она подумала… О чем? О чувстве покоя и защищенности в его объятиях. О том, как ей снова хотелось ловить ртом его губы. О том, как его пальцы ласкают ее груди. О, как ей хотелось повторить тот сладкий опыт, испытать чувственную радость той, как теперь казалось, далекой ночи. Еще раз ощутить кожей, как скользит по ней его обнаженное тело.
Хоть она и старалась не вспоминать об этом, каждый раз, когда он на нее смотрел, она вспоминала о том, что испытывала в ту ночь, когда они занимались любовью.
Она уже встала, чтобы уйти, а он продолжал хранить молчание.
— Нет, останься, — наконец промолвил он. — Прости, но у меня из головы не идет мой последний клиент.
— А в чем там дело? — спросила она, вновь присаживаясь.
Поначалу все было элементарно, — горько усмехнулся Дрю. — Бракоразводный процесс пары с двумя детьми, да только вот закончилось все делом об убийстве.
— Я слышала, как кто-то в суде говорил, что прошлой ночью в городе произошло убийство, сказала Лайла. — Так что, это твоя клиентка убила своего мужа?
— Нет, моим клиентом оказался убитый муж. А теперь, поскольку я чувствую себя отчасти виновным в случившемся, я беру на себя защиту жены.
— Но почему ты чувствуешь свою вину?
— Потому что не поверил собственному чутью! воскликнул Дрю, ударив кулаком в ладонь. — Мой клиент ведь не сказал мне, что регулярно избивает свою жену, и хотя у меня были подозрения, я их проигнорировал и даже посоветовал попробовать взять детей под свою опеку. Его жена, испугавшись, что потеряет их навсегда, вновь к нему вернулась. Однажды ночью сын решил заступиться за мать, когда отец вновь стал ее бить. Этот негодяй едва не убил десятилетнего мальчика.
— О, господи! — воскликнула Лайла, видя, как исказилось от боли лицо Дрю. — Надеюсь, с ним все в порядке?
— Рассечена губа, выбит зуб и легкое сотрясение мозга… Но вот что до его матери… — Солье тяжело вздохнул. — У нее такой вид, будто муж намеренно хотел ее умертвить…
Лайла молчала, понимая, какую боль носил он в себе весь день, размышляя над тем, какую роль сыграл лично он в произошедшей трагедии.
— Его жена, такая спокойная, нежная. Просто она решила, что он не смеет калечить ее детей. Одним выстрелом она покончила с ним, — Дрю сделал большой глоток из стакана.
— А теперь ты чувствуешь, что во всем виноват…
Дрю посмотрел на нее.
— Отчасти, да.
Она встала со стула и подошла к нему. Встав на колени у его кресла, она коснулась ладонью его руки.
— Скажи мне, а что еще ты мог предпринять?
— Лайла, да нет никаких законов, чтобы помочь такой, как она. Но я не верю, что не смог бы предотвратить надвигавшуюся беду. По крайней мере, я мог посадить ее вместе с детьми на поезд, чтобы они навсегда уехали из Нового Орлеана.
Лайла немного помолчала, зная, что такой мужчина, как Дрю, сдаваться не привык.
— У таких женщин, как жена твоего клиента, выбора мало. Покончить с рукоприкладством, спрятаться от мужа или же убить его. Мне кажется, она просто защищалась. Думаю, за это ее не казнят.
Он еще раз пригубил бренди, закрыл глаза и вздохнул.
— Это еще не все. Видишь ли, ее муж, мой клиент, был весьма значимым членом Клуба демократов. Организации, поддержки которой я давно уже искал…
Он закрыл лицо руками.
— Господи, какой же дрянью я себя чувствую!.. Удивленная тем, что он винит себя в смерти Сикамора, Лайла ощутила внезапный приступ жалости к этому мужчине.
— Все мы делаем ошибки, а ты такой амбициозный…
— Порой мне кажется, что стать мэром не моя мечта. И что все это придумал мой отец.
Никогда еще Дрю перед ней не раскрывался так. Лайла вздохнула.
— Только ты сможешь ответить на этот вопрос.
— Быть может, я вовсе не хочу быть обязанным людям вроде Сикамора? Или ежедневно общаться с продажными полицейскими и грязными политиками? — Создавалось впечатление, будто Дрю беседует сам с собой.
Она погладила его по руке.
— Члены городского Совета теперь сидят в тюрьме, а импичмент последнего мэра показывает, что политика в Новом Орлеане отнюдь не чиста, — прошептала Лайла.
— Да нет, здесь всегда творились безобразия. Просто какая-то часть меня хочет, чтобы все в нашем городе изменилось к лучшему, — сказал Дрю. — Но что я смогу сделать, если коррупция пустила столь глубокие корни?
Лайла молчала, понимая, что сейчас ему нужен просто слушатель. В глубине души Дрю оказался очень ранимым, и за это она стала любить его еще больше.
— Только ты можешь принять окончательное решение, — подытожила она.
Лайла, но помогать таким женщинам, как Тереза Сикамор, дело куда более благодарное, нежели мирить членов городского Совета с окружными боссами. И разве не учился я на юриста? Дрю немного помолчал.
— Много лет я мечтал стать мэром, но зачем?
Лайле было понятно его смятение, и она надеялась, что поможет ему в этом разобраться. Ей так хотелось успокоить его и утешить, но она чувствовала, что сейчас ему не требуется утешение.
— Боюсь, что с Терезой Сикамор в тюрьме будут ужасно обращаться. Они передадут ее дело какому-нибудь бесчестному детективу, которому будет на нее абсолютно наплевать. Для него что шлюха, что мать двоих детей, все одинаково.
Дрю тяжело вздохнул.
— Но все же она убила своего мужа, — негромко сказала Лайла.
— Да, но мало кто осудит ее, когда я покажу суду ее фотографию и фото ее ребенка.
На душе у Лайлы потеплело, в этот миг она была рада тому, что Дрю настоял на том, чтобы быть ее адвокатом. Прежде она не сознавала, сколь небезразличны ему его клиенты. Да, он взялся за ее дело ради саморекламы, но он так же волновался за людей, которых брался защищать. Как же ей все-таки с ним повезло!
— И как ты собираешься ей помочь? — спросила она, инстинктивно понимая, что Дрю не будет сидеть сложа руки и смотреть, как эту женщину посадят за решетку до конца ее дней.
Я взялся за ее дело и на суде буду ее защищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28