Из всех мужчин вокруг, не считая глубоких стариков и простолюдинов, лишь один вызывает в ней отвращение – и именно этому одному суждено стать ее мужем! И еще она думала о Малкольме.
Стоило закрыть глаза – и она видела его, слышала, чувствовала. Это Малкольм лежал на ней, это его чувственный рот играл с ее сосками. Это Малкольма она обнимала, сжимая ногами его стройное тело.
Генрих с усилием приподнялся на руках и уткнулся лицом ей в шею. Кэтрин уже давно усвоила, что за этим последует: она приподняла бедра и, когда король вошел в нее, ответила ему притворным стоном.
В воображении она видела Малкольма – его длинные мускулистые ноги, широкую, покрытую шрамами грудь, огромные ладони, грубо – и все же с нежностью – мнущие ее груди. Она чувствовала, как вонзается в нее его мощное орудие. Глубже! Еще глубже!
Кэтрин просунула руку вниз, представив, что это рука шотландца. Это он нащупал главный источник наслаждения и возбуждает его чуткими, опытными пальцами. Любовник Кэтрин двигался все нетерпеливей, все резче, и возбуждение ее росло. Наконец с хриплым рычанием Генрих излил семя – и через мгновение, когда ее наслаждение достигло предела, Кэтрин ответила ему восторженным воплем.
Но через несколько секунд она вынуждена была вернуться к реальности. Нет, она занималась любовью не с Малкольмом. Это старый, жирный, омерзительно вонючий Генрих разлегся на ней и довольно сопит ей в ухо! Кэтрин отвернулась: ее охватило отвращение.
Огромная кровать заскрипела, когда король скатился с любовницы и перевернулся на спину, довольно сложив руки на необъятной груди.
– Если бы мы знали, что ты так по нас скучаешь, Кэт, то отложили бы беседу с твоей кузиной!
– А, кстати, как прошла ваша беседа?
– Ничего интересного, – коротко ответил Генрих. Затем положил мясистую руку ей на грудь и двумя пальцами потер возбужденный сосок. – А ты, моя милая, настоящая тигрица! Никогда еще не слышал от тебя таких криков!
Кэтрин фальшиво улыбнулась, скрывая разочарование.
– Ты великолепен! – прошептала она, поглаживая пальцами его волосатую грудь и огромный живот. – Потрясающий любовник! Ты ведь знаешь, одна мысль о тебе сводит меня с ума! Любовь моя, когда же мы наконец поженимся?
Все тело короля сотряслось от хриплого утробного смеха.
– Если ты, Кэт, думаешь, что после свадьбы мы с тобой не будем вылезать из постели, то очень ошибаешься!
– Почему? – капризно надула губки Кэтрин. – Я знаю сотню мужчин, которые отдали бы жизнь, чтобы оказаться на твоем месте!
Она осеклась, увидев, как вспыхнуло гневом его лицо.
– Осторожней с такими разговорами, женщина! – рявкнул он. – Не забывай, где твое место!
Опрокинув ее на спину, он навис над ней, словно хищник над поверженной добычей.
– Только попробуй забыть о своем долге – и твоя голова станет украшением Лондонского моста! Тебе все ясно, Кэт?
И Кэтрин покорно кивнула – а что ей еще оставалось?
Глава 42
Послышался тихий стук, и обе женщины опасливо посмотрели на дубовые двери. Джейми села на кровати и, кивнув Кадди, потянулась за халатом. Она легла всего минуту назад, усталая и измученная донельзя.
Кадди отворила дверь и теперь полушепотом спорила с нежданным визитером. Джейми сидела в нерешительности, не зная, подойти ли к двери самой или предоставить горничной разобраться с непрошеным гостем. Больше всего ей сейчас хотелось рухнуть обратно на подушку и спать, спать… Но поздний гость, кто бы он ни был, настойчиво требовал впустить его внутрь, и Джейми со вздохом поднялась и пошла к дверям.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как дверь распахнулась. В спальню ворвался Малкольм. Кадди, направляемая его мощной рукой, вылетела в коридор, и дверь за ней захлопнулась.
Вся усталость Джейми растаяла, словно и не бывало: с радостным криком она бросилась к нему в объятия. Малкольм прижал ее к себе, покрывая поцелуями ее губы, щеки, шею; затем подхватил ее на руки и понес обратно в постель. Он уложил Джейми в кровать – она не возражала; но, когда Малкольм попытался укрыть ее одеялом, девушка начала отбиваться.
– Зачем ты вскочила? – строго спрашивал он. – А ну прекрати!
– Ни за что! – упрямо отвечала Джейми, сбрасывая одеяло. – Только при одном условии: если ты ляжешь рядом, – прошептала она с улыбкой.
– Не могу, милая. Я пришел кое-что тебе рассказать.
Вместо ответа Джейми начала развязывать поясок халата. Слова застыли у Малкольма на устах. Халат отлетел в сторону: под ним оказалась скромная хлопковая ночная рубашка, но Малкольм пожирал Джейми такими горящими глазами, словно на ней не было вовсе ничего. Она откинулась на спину и открыла ему объятия.
– Ах ты, колдунья! – хрипло прошептал Малкольм и бросился на кровать рядом с ней – не забыв, однако, укутать ее одеялом. Крепко обняв Джейми, он впился в ее уста таким поцелуем, от которого у нее прервалось дыхание.
Не одно мгновение прошло, прежде чем со счастливым вздохом влюбленные оторвались друг от друга.
– Джейми, милая, – серьезно начал Малкольм, сжимая ее лицо в ладонях, – наши планы изменились.
– Ты ведь не уедешь без меня, правда? – воскликнула Джейми, ужас ледяной рукой сжал ее сердце. – Пожалуйста, Малкольм! Я непременно должна ехать с тобой! Я уже совсем здорова!
– Любимая, без тебя я не сделаю отсюда ни шагу, – заверил Малкольм и, как бы в подтверждение своих слов, снова прильнул к ее губам.
– Тогда расскажи, в чем дело, – прошептала она. Малкольм не сразу сумел собраться с мыслями.
– Мы собирались бежать в канун Иванова дня, – начал он наконец.
– Да. Кадди говорила, что уже сейчас, за три дня до праздника, к замку собирается народ со всей округи. Лучшего времени для побега не придумаешь!
– Это верно, но мы не можем ждать.
– Вот как! – радостно воскликнула Джейми.
Малкольм улыбнулся такому нетерпению и нежно погладил ее по щеке.
– Да, сегодня вечером Эван принес мне весть.
– Эван? – удивленно повторила Джейми. – Так этот добрый человек тоже помогает нам?
– Да, – ответил Малкольм. – Так вот, он сказал, что наш корабль пришел две ночи назад, а завтра ночью уходит. Так что нам придется поторопиться.
Тело Джейми пронзила дрожь радостного волнения.
– Наконец-то! Мы едем домой!
– Верно, милая. Завтра с первыми лучами солнца, – ответил Малкольм. – Серрей сказал мне, что король уезжает завтра утром. Во время его отъезда поднимется такая суета, что никто и не заметит нашего отсутствия.
Джейми крепко обняла Малкольма, не в силах скрыть своей бурной радости.
– Я сейчас же собираю вещи!
– Нет, любовь моя. – Он бережно поцеловал ее. – Сейчас тебе необходимо как следует выспаться. Это главное. Я зайду за тобой перед рассветом.
Сияющее лицо Джейми омрачилось заботой.
– Но, Малкольм, я хочу взять с собой…
– Извини, милая, но, боюсь, твои вещи придется оставить здесь.
– Да нет! – с улыбкой покачала головой Джейми. – Я говорю о Кадди. Как мы можем ее бросить!
Малкольм задумался, сведя густые брови.
– Она что-нибудь знает? Джейми помотала головой:
– Нет, Малкольм, я ей ничего не говорила.
– Хорошо, Кадди поедет с нами, – просто сказал Малкольм. – Украдем еще одну лошадь – только и всего.
– Даже этого не надо! – просияла Джейми. – Ведь я могу ехать у тебя на коленях – помнишь, как ты возил меня, когда я была маленькой?
– Но сейчас-то ты совсем не маленькая, Джейми, – прошептал он, нежно улыбаясь. – Ты – взрослая женщина и удивительно красивая. Если ты устроишься у меня на коленях, боюсь, я просто на лошади не усижу!
Джейми крепче обняла его и привлекла к себе.
– Может быть, если сейчас ты поможешь мне расслабиться, то завтра тебе будет проще везти меня на своих коленях?
– Ты так думаешь? – усмехнулся Малкольм и провел языком по ее губам.
Джейми кивнула. В этот миг раздался стук в дверь – и оба замерли.
– Это Кадди! – Малкольм шепотом чертыхнулся. – Знаешь, может, все-таки не стоит брать ее с собой?
– Ты думаешь, она так и стоит у дверей на страже моей нравственности? – улыбнулась Джейми.
– Конечно! И никаких сил не пожалеет, чтобы удержать нас…
– От поцелуев? – закончила Джейми, прильнув устами к его устам. – От нежных объятий? – И она провела рукой по его мускулистой спине. – Или от того, чтобы заняться любовью? – Она откинулась на спину, бросив на Малкольма соблазнительный взгляд.
Шотландец с трудом сглотнул, не в силах оторвать от нее глаз.
– Думаю, Кадди беспокоится не о тебе, а обо мне. Она ведь знает, какой я ранимый – а ты бываешь иногда такой ненасытной тигрицей!
Джейми толкнула его кулачком в грудь:
– Ты наглец, Малкольм Маклеод!
– Верно. Твой наглец. Только твой.
Кадди снова заколотила в дверь, и Малкольм с сожалением поднялся с постели.
– До рассвета? – спросила Джейми.
До рассвета, любовь моя.
***
«Черт бы побрал Генриха!» – думала Кэтрин, поднимаясь по лестнице. Как он смеет указывать ей, что делать! Ни одному – слышите? – ни одному мужчине она не позволит собой командовать! Даже королю. Ладно, пусть говорит что хочет – а она будет делать то, что ей нравится, Кэтрин Говард не потерпит над собой хозяев!
«Черт бы побрал Эдварда!» – шептала она, взбираясь на последний этаж. Если бы он не был так жесток, если бы не унизил ее, сегодня она спала бы в его постели!
Черт бы побрал их всех.
Едва открыв дверь, Малкольм ощутил, что в спальне затаился кто-то чужой.
Плащ, небрежно брошенный на пол, подсказал шотландцу, что чувства его не подвели. Здесь Кэтрин!
На столике возле кровати тускло мерцала свеча. Но Кэтрин там не было. Малкольм обнаружил ее, повернув голову: завернувшись в одеяло, она сидела в кресле у окна, и золотистые волосы окутывали ее голову и плечи сияющим ореолом.
– Я уже думала, что ты сюда не вернешься, – проворковала Кэтрин, поднимаясь с кресла. Одеяло сползло на пол, обнажив прекрасное тело, таинственно мерцающее в свете свечи. – А потом решила, что рано или поздно тебе надоест твоя глупая шлюшка!
Малкольм словно врос в землю. Все силы его воли уходили на то, чтобы не дать гневу вырваться наружу.
– Ты не можешь противиться мне, шотландец, и знаешь это. – Улыбнувшись, Кэтрин соблазнительным жестом приподняла свои груди. – Я видела, как ты смотрел на мою грудь! Теперь она твоя, и все остальное тоже. – Рука ее заскользила вниз, чувственно лаская белоснежную кожу.
Малкольм сжал кулаки. Кэтрин самодовольно полагала, что он борется с ее чарами. О, как она ошибалась. Шотландец думал только о том, как бы справиться с собой и не свернуть этой ведьме шею.
– Иди же ко мне, шотландец! – промурлыкала она, подходя к нему ближе. – Ты знаешь, я была здесь. Я видела тебя с ней. Я знаю, на что ты способен. Да, я видела, как ты вонзался в нее – снова и снова, все сильней, все глубже. Но разве эта девчонка может удовлетворить такого мужчину? Вот почему ты не остался с ней сегодня ночью. Тебе нужна настоящая женщина, которая знает, как вознести мужчину к небесам. Тебе нужна я.
Рука Кэтрин скользнула по его рубашке. Малкольм схватил ее за запястье, и Кэтрин вскрикнула от боли.
– Какой ты грубиян! – рассмеялась она, выдернув руку. – Я просто хочу помочь тебе возбудиться!
– Убирайся отсюда! – Глаза Малкольма пронзили Кэтрин, словно два огненных меча. – Уходи, и немедленно!
Кэтрин расхохоталась и, положив руки Малкольму на грудь, взглянула ему в лицо.
– Нет, не уйду. Не уйду, пока ты не заплатишь мне долг.
– Какой долг? Я тебе ничего не должен!
– Ошибаешься! – прошептала она, проводя пальцами по его мускулистому животу. Малкольм с силой оттолкнул ее; Кэтрин снова расхохоталась. – С той самой ночи, когда я пришла сюда, чтобы подарить тебе свою любовь, и увидела тебя в объятиях этой мерзавки Джейми – с того самого дня вы оба у меня в долгу!
– Ты сумасшедшая, – процедил Малкольм сквозь стиснутые зубы.
– Снова ошибаешься, – ответила Кэтрин. – Я-то в здравом уме, а вот твоя красотка едва не лишилась и рассудка, и жизни! Я травила ее потихоньку, давала ей больше лекарств, чем прописал этот старый зануда-доктор. Так она начала платить по счетам. Ты слушаешь? Только начала! Она еще много мне заплатит! А от тебя мне нужно…
С быстротой молнии Малкольм схватил ее за волосы, запрокинув ее голову назад. Кэтрин содрогнулась в сладкой судороге; глаза ее заблистали предвкушением любовной схватки.
– А теперь слушай внимательно! – прорычал Малкольм. – Оставь свои бесстыжие трюки для кого-нибудь другого – со мной они не годятся. Ты играешь в опасную игру, ведьма, и ставка в ней – твоя жизнь! И я говорю не о твоем женихе, хоть он и любит менять жен. – Малкольм снова дернул ее за волосы – на этот раз Кэтрин вскрикнула от боли. – Если ты только попробуешь близко подойти к Джейми, если снова затеешь какую-нибудь пакость – имей в виду, я тебя придушу собственными руками!
Ты не осмелишься меня тронуть! – прошипела Кэтрин.
Малкольм на секунду застыл, а затем, зарычав, потащил женщину к окну. Распахнув ставни, он наполовину вытолкнул ее в открытое окно, по-прежнему держа за волосы. Кэтрин завизжала, беспомощно молотя руками по воздуху; в лунном свете белоснежное тело ее отливало молочно-голубым.
– Я шотландец, забыла? – проревел он. – Грязный варвар, которому ничего не стоит убить женщину!
Взор Кэтрин обратился вниз, и глаза ее расширились от ужаса.
– У тебя, кажется, богатое воображение, – овладев собой, продолжал Малкольм ледяным тоном. – Представь, как твое роскошное тело будет валяться, распластанное на холодных камнях, все в крови и в грязи. Стражники сбегутся полюбоваться на тебя: будут обсуждать твои прелести и выяснять, кто из них переспал с тобой последним. Уверен, каждый будет клясться, что имел с тобой дело только из жалости! – Он ослабил хватку, притворяясь, что хочет отпустить ее.
– Не надо! – отчаянно завопила Кэтрин. – Не бросай меня, пожалуйста!
– Почему бы и нет? С какой стати мне щадить тебя?
– Никогда, – обливаясь слезами, кричала Кэтрин, – клянусь, никогда больше я не причиню вреда ни тебе, ни Джейми! Только не отпускай меня!
Малкольм сильно встряхнул ее, и Кэтрин завыла от ужаса.
– Пожалуйста! – вопила она. – Все, что ты хочешь.
Резким движением Малкольм втащил ее обратно и отбросил с такой силой, что она ударилась о стену и упала.
– Очень хорошо, – процедил он и, распахнув дверь, выкинул обнаженную, рыдающую Кэтрин в коридор.
Она тупо уставилась на него, потрясенная быстрой сменой событий.
– Держись от меня подальше! – напутствовал ее Малкольм и захлопнул дверь, оставив ее в темноте пустынного коридора.
Кэтрин скорчила злобную гримасу, затем, воровато оглянувшись, смахнула слезы и бросилась в тень.
– Свинья! Грязная скотина! – взвизгнула она, погрозив закрытой двери кулаком. Да пошел он! Этот мерзавец ее плевка не стоит. И сука Джейми тоже. Она и не собиралась им вредить! Пусть вытворяют что хотят – нужны они ей больно! Вот Эдвард – другое дело. Да и, в конце концов, ее дело сделано. Она хотела, чтобы Эдвард не женился на шотландской шлюхе – он на ней и не женится. Особенно после того письма, что Кэтрин ему отправила.
Пугливо оглядываясь, Кэтрин кралась вниз по темной лестнице. Славные предки Говардов сурово взирали на нее с портретов: старикам было невдомек, что делает здесь в такой час обнаженная женщина. Что, если кто-нибудь выйдет на лестницу и застанет ее в таком виде? Эта мысль вдруг наполнила Кэтрин сладостным восторгом: в следующую минуту она уже забыла о Малкольме, обдумывая новое возможное приключение.
«Пора мне расширить круг… друзей», – сказала себе Кэтрин, выходя в освещенный луной коридор и прижимаясь горячим лбом к оконному стеклу. В ее нынешнем положении нетрудно найти любовников, которые будут уважать ее, преклоняться перед ней, с восторгом исполнять любые ее желания. Любовников, которых она сможет держать в узде.
Кэтрин припомнился сэр Томас Калпеппер и его приятель, сэр Френсис. Оба молоды, хороши собой, благовоспитанны и, кажется, не слишком умны. Оба – члены Королевского Совета. И оба за сегодняшним ужином не сводили с нее глаз.
«Да, именно это мне и нужно», – решила Кэтрин, поворачивая по коридору в направлении спальни обоих друзей. Где они спят, будущая королева выяснила заранее – на всякий случай.
Остановившись перед дверью, Кэтрин пристроила золотистые локоны так, чтобы они в художественном беспорядке спадали на грудь.
В ответ на ее стук за дверью послышалось ворчание, потом шаги; дверь отворилась, и у молодого человека, стоящего на пороге в одной ночной рубашке, буквально отвисла челюсть.
– Ах, сэр Томас, – смущенно прощебетала Кэтрин, словно сама была обескуражена тем, что стоит перед мужчиной в таком виде, – мне, право, так неудобно, но не могли бы вы мне помочь?
Сэр Томас оглянулся через плечо, словно проверяя, не грезит ли он. За спиной у него стоял сэр Френсис с тем же выражением на кукольно-красивом лице.
– Ах, это вы, сэр Френсис!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32