Глава 35
«Грязные твари!» – спрятавшись за тяжелым пологом, Кэтрин мысленно проклинала и Малкольма, и Джейми. Со своего «наблюдательного поста» она видела обнаженную спину девушки и ее изящные сердцевидные ягодицы; Джейми ритмично поднималась и опускалась на могучем стволе своего возлюбленного. Кэтрин видела, как он обхватил руками ее бедра, убыстряя темп, – как хотела бы она сейчас оказаться на месте Джейми! Кэтрин не видела лица девушки, но узнала ее по каскаду черных как смоль волос – и, узнав, возненавидела в сотню раз сильнее, чем раньше.
Ей хотелось вырвать женщину из объятий шотландца, выбросить прочь из комнаты и самой занять ее место, но Кэтрин сдержала свой яростный порыв. Нельзя открывать себя. Спрятавшись в темном углу в изножье кровати, Кэтрин смотрела и ждала. Глаза ее скользили по сильным ногам шотландца, по его мускулистым бедрам – к мощному мужскому достоинству, вонзающемуся все глубже и глубже в лоно ненавистной соперницы… Кэтрин вздрогнула от прилива нестерпимого желания. Рука ее скользнула под плащ – под которым на ней ничего не было, – и пальцы начали описывать нетерпеливые круги вокруг набухшего соска.
Как ненавидела она эту ведьму! Как хотела сама усесться на Малкольма верхом! Пальцы ее скользнули ниже – к влажной тайне женственности. Подумать только – она пришла к нему, чтобы предложить себя! Она уже готова. Как он посмел отдать свой пламень другой женщине?!
Вот он задвигался судорожно, конвульсивно – и вдруг, приподнявшись, впился губами сперва, в один, затем в другой сосок любовницы. Кэтрин подавила стон, родившийся глубоко в горле, и прижалась к стене. Сейчас нет смысла их останавливать – но, черт побери, лучше им поскорее закончить!
Джейми стонала все громче, цепляясь за Малкольма. «Подожди, – злобно думала Кэтрин, – завтра под кнутом ты запоешь другим голосом!» Она сама будет хлестать мерзавку, пока не устанет рука, и постарается, чтобы на белоснежной спине и сердцевидных ягодицах навеки запечатлелись отметины гнева королевы! А потом бросит Джейми в Норвич, на растерзание Риду и его людям! Эта шлюха проклянет тот день, когда впервые взглянула на Малкольма Маклеода!
А как поступить с ним? Сощурившись, Кэтрин разглядывала мощное тело Малкольма. Он станет ее рабом. Ее постельной игрушкой. Пусть только попробует заартачиться – не придумано еще таких пыток, какие она обрушит на него! Впрочем, даже самая рабская покорность лишь на время убережет его от наказания. Но как он хорош! Какое роскошное тело! Нет, Эдварда с ним даже сравнивать нельзя!
«Кончайте же, будьте вы прокляты!» – мысленно воскликнула Кэтрин.
Джейми изогнулась дугой, и Малкольм почувствовал, как сжалось ее лоно в последнем томительном усилии. Когда же она вскрикнула в экстазе, самообладание покинуло его и страсть взорвалась, словно шаровая молния. Он уже не мог удержать свое семя – да и не пытался.
– Джейми! – воскликнул он, перекатываясь на живот и подминая ее под себя. Они катались по кровати, сжимая друг друга в объятиях, и тела их содрогались в экстазе, словно эти двое и вправду превратились в одно.
Лишь через несколько секунд Малкольм вновь обрел способность думать; и хотя сейчас он не смог бы даже повернуться на бок, однако вспомнил, что мгновение назад ему послышался какой-то шорох за дверью. Приподнявшись, он вгляделся в лицо Джейми: на нем застыла счастливая улыбка. Можно было и не спрашивать – Джейми, конечно, ничего не слышала.
Малкольм вгляделся в темноту. Может быть, открылась и закрылась соседняя дверь? Он встал, прикрыл Джейми одеялом и, взяв со стола свечу, подошел к дверям.
Малкольм прислушался – тишина. Шотландец приложил к двери ухо – и снова ничего не услышал. Приоткрыв дверь, он выглянул в тускло освещенный коридор. Никого и ничего – даже стражник куда-то исчез. Малкольм вышел за порог и огляделся – ни души. Он задумчиво почесал подбородок и вернулся обратно, захлопнув за собой дверь.
– Там кто-то был? – спросила Джейми. Она сидела в кровати, скромно прикрываясь одеялом.
– Никого, должно быть, какая-нибудь девица из замка увела моего бдительного стража к себе в постель, – ответил Малкольм, взяв со стола кувшин вина. – Ее-то я и слышал. Хороша же должна быть эта шлюшка, если она заставила стражника забыть о долге!
Джейми откинула одеяло и спрыгнула с кровати.
– Может быть, мне лучше уйти, пока его нет?
У Малкольма перехватило дыхание при виде ее совершенной красоты. Джейми нерешительно потянулась за платьем, и Малкольм вздохнул, с сожалением взглянув на кувшин.
– Ты права, оставим это развлечение до следующего раза. Я вовсе не хочу, чтобы ты рисковала жизнью, лазая туда-сюда по стене.
Джейми подошла к нему ближе, и Малкольм почувствовал, как его решимость тает с каждым ее шагом. Он не мог устоять против прелести ее женственно-округлого тела, длинных ног, густых волос, крепкой юной груди.
– А что ты собирался делать с вином? – спросила она, уронив платье и кладя руки ему на грудь.
– Ну, видишь ли, – хрипловато начал Малкольм, – поскольку у меня здесь только один кубок и он принадлежит тебе, как гостье, я надеялся, уложив тебя обратно в постель и вылив на тебя это вино, слизать его с твоего тела. Думаю, таким способом я смогу расправиться с целым кувшином!
– Малкольм, ты же не переносишь вина!
– Ради такого удовольствия я готов мириться и с тошнотой, и с головной болью.
Даже в свете единственной свечи он видел, как Джейми покраснела. Но спустя мгновение она с улыбкой указала ему на другой кувшин, стоящий на столике.
– Это вода, Малкольм?
– Да, дорогая.
– Любовь моя, я умираю от жажды. Не испробовать ли мне твой способ?
– А как же стражник? – спросил Малкольм.
Джейми беззаботно тряхнула головой.
– Будем надеяться, что сегодня ночью он встретил свою истинную любовь.
– И не расстанется с ней до рассвета!
– Я уверена, так оно и будет, – с улыбкой ответила Джейми.
Глава 36
Джейми хотела свернуться калачиком, чтобы снова заснуть, но чья-то грубая, мозолистая рука легла ей на лоб, не давая пошевелиться. Это мастер Грейвс, догадалась Джейми. Она хотела взглянуть на него, но не могла поднять отяжелевших век. Вокруг слышались голоса – удивленные, недоверчивые, встревоженные; Джейми разобрала, что говорят о ней.
– Многие умирали от меланхолии, – озабоченно говорил доктор.
– Но это случилось так внезапно! Ведь еще вчера вечером она казалась совершенно здоровой!
В голосе Френсис слышалось недоверие: Джейми надеялась, что доктор сумеет убедить графиню в серьезности мнимой болезни ее подруги, то есть самой Джейми. Мысли Джейми путались, и слова цеплялись одно за другое, все было как в тумане.
– Миледи, за мою долгую жизнь мне встречалось немало подобных случаев. Меланхолия часто начинается внезапно. Мой наставник в Кембридже говаривал, что причины ее коренятся в душе, а не в теле.
Что-то мягкое и мокрое легло на лоб. «Тряпица, смоченная снотворным», – вспомнила Джейми. Теперь она снова уснет.
– Причины болезни – в душевном страдании, леди Френсис, – продолжал мастер Грейвс. – То, что последователи Галена называют неравновесием внутренних жидкостей. У нервных натур к такому состоянию может привести любое сильное волнение или тревога. Более всего мы должны сейчас опасаться мозговой лихорадки!
– Ох, мастер Грейвс! – теперь в голосе Френсис звучала искренняя тревога.
– Если вы, миледи, хотите узнать, что спровоцировало приступ, вспомните события последней недели. Может быть, мистрис Джейми получила какую-нибудь печальную весть? Или что-то ее расстроило?
«Все идет как нельзя лучше», – сонно думала Джейми. Доктор ловко избегает вопросов Френсис. Вместо этого он заставляет ее саму отвечать на вопросы. Интересно, что она скажет? Однако графиня предпочла промолчать.
– Леди Френсис, – прервал краткое, молчание нежный голосок Мэри, – но ведь завтра Джейми должна ехать во дворец! Его светлость ждет ее в конце недели! Бедный лорд Эдвард – мы не можем заставлять его ждать!
– Знаешь, Мэри, – резко ответила леди Френсис, – переживания Эдварда меня сейчас не волнуют. Мастер Грейвс говорит, что меланхолия смертельно опасна. Так что лорду Эдварду придется подождать, хочет он этого или нет. Джейми никуда ехать не может.
– Но как же…
– Мэри, не лучше ли тебе заняться своим делом? – Графиня редко позволяла себе резкости, очевидно, сейчас она была слишком взволнована. – Ты, кажется, забыла, что мой муж приходится лорду Эдварду братом! Серрей все ему объяснит, не волнуйся. А мы должны сделать все, чтобы Джейми выжила. Сейчас меня не интересует ничего, кроме ее жизни и здоровья. Ты все поняла?
Даже сквозь дремоту Джейми различила, как Мэри что-то сердито пробормотала и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
Через мгновение – или, может быть, прошел целый час? – графиня заговорила совсем другим тоном:
– Мастер Грейвс, что мы можем сделать для бедняжки Джейми? Как ей помочь?
Компресс приятно грел голову: что-то покалывало кожу, и по всему телу распространялось ощущение легкости, невесомости. Но даже в таком состоянии Джейми сознавала, что Френсис искренне беспокоится за нее, и душа ее наполнялась теплым чувством к этой женщине.
– Все, что мы можем сделать, – не мешать ее организму бороться с болезнью. Пусть спит: сон не принесет ей вреда. Я, кажется, говорил, что такие приступы случались у нее и раньше?
– Говорили.
– И все обходилось. Правда, сейчас ее организм сильно ослаблен.
Врач смочил тряпку новой порцией снадобья и снова положил ей на лоб. Джейми чувствовала, что падает – медленно, легко, словно кружащийся в воздухе осенний лист, все ниже и ниже. Парить в воздухе было приятно, но сердце не оставляла смутная тревога: кто знает, что ждет ее там, на дне бездны?
– Учтите, миледи, всякая попытка разбудить ее может оказаться роковой. Если начнется мозговая лихорадка – это верная смерть.
– Но она выздоровеет? – дрогнувшим голосом спросила Френсис.
– Думаю, да. Она молода и здорова: главное – не мешать. Ее тело само справится с болезнью. Через несколько дней она просто проснется свежей и отдохнувшей.
Голоса у постели стали далекими и невнятными. Серрей… гонец… лекарство… Малкольм… При слове «Малкольм» Джейми хотела открыть глаза, но ее поглотила тьма.
Не обращая внимания на шепот Кэтрин, Малкольм повернулся к графу и его жене. Они только что послали во дворец гонца с письмом к герцогу. Несколько минут назад Малкольм идеально сыграл свою роль, изобразив удивление и горе по поводу тяжелой болезни, столь внезапно поразившей Джейми. Конечно, он любил и уважал Серрея и леди Френсис, но все же не мог до конца им доверять.
Кэтрин положила руку ему на колено и повторила свой вопрос:
– Не знаете ли вы, отчего с нашей кузиной случилось такое несчастье?
Малкольм осторожно снял ее руку с колена.
– Почему вы думаете, госпожа, что я могу знать об этом больше вашего?
– Н-ну-у… – протянула Кэтрин, водя пальцем по льняной скатерти. – Ведь вы с ней родом из одних мест и, как я слышала, выросли почти что в одном доме. Можно предположить, что вас связывают общие интересы и увлечения?
– Не понимаю, о чем вы, – раздраженно начал Малкольм. – Какая может быть связь между интересами Джейми и ее болезнью!
Вместо ответа Кэтрин облизнула губы, не сводя с него красноречивого взгляда из-под неправдоподобно длинных ресниц. Но полные губы и белоснежная кожа королевской невесты не привлекали Малкольма, а грубое, чисто физическое желание, которое вызывала у него Кэтрин, он подавил силой воли. Он вновь повернулся было к Серрею, но Кэтрин схватила его за руку, и Малкольм, тяжело вздохнув, вынужден был выслушать ее.
– Мне трудно говорить об этом, – начала она вполголоса, наклоняясь к нему. – Особенно здесь, в этом зале, полном людей. Может быть, если бы мы смогли уединиться…
– Нет, госпожа, – возможно, с излишней резкостью ответил Малкольм, высвобождая руку из ее хватки. – Не забывайте, кто вы и кто я.
– Да, конечно. – Кэтрин вздохнула и надула губки; затем начала соблазнительным жестом поглаживать свою грудь, притворяясь, что разглаживает складки на платье. При этом она не спускала с шотландца хитрого и алчного взгляда.
На мгновение Малкольм засмотрелся на ее роскошные формы, но, опомнившись, сердито отвел глаза.
– В вашей спальне? – поинтересовалась она мурлыкающим, дразнящим голосом. – Или вы предпочитаете мою?
– Ни то, ни другое, госпожа.
Ее рука снова скользнула ему на колено.
– Тогда, может быть, в комнате Джейми? Она без сознания, и мы, можно сказать, будем одни.
На этот раз Малкольм еще резче сбросил с колена ее руку. Черт возьми, как же заставить ее понять? Это становится совершенно невыносимо и, чего доброго, опасно. Но Кэтрин продолжала, словно ничего не заметив.
– Мне нравится быть сверху, – прошептала она, не обращая внимания на его реакцию. – И, судя по тому, что мне удалось… – Загадочно улыбнувшись, она сделала выразительную паузу. – Мне кажется, что и для вас это вполне приемлемо.
Вскочив с места, Малкольм пробормотал какое-то извинение Серрею и его жене и выбежал из зала.
Бросив косой взгляд на спящую Джейми, Кэтрин небрежным шагом направилась к столику с лекарствами. Горничная, стоя в дверях, недоверчиво следила за ней.
– Чего ты ждешь? Иди и делай, что приказано!
Девушка нервно сцепила руки.
– Но, миледи, я обещала мастеру Грейвсу ни за что не оставлять больную без присмотра, пока не вернется горничная мистрис Джейми.
– Дура! – выругалась Кэтрин. – Где же «без присмотра»? Ведь с ней остаюсь я! Иди и принеси мне шерстяной плащ, тот, что с золотыми цветами на кайме! И не волнуйся, я никуда не уйду!
Девушка закивала головой:
– Да, конечно, миледи, но только…
– Хватит болтовни! Убирайся! За это время ты могла бы уже три раза сбегать и вернуться! Ну? Иди же!
Девушка поспешно исчезла. Кэтрин принялась разглядывать баночки и бутылочки, расставленные на столе. Глупышку-служанку даже не пришлось особенно мучить вопросами – она охотно поделилась с госпожой всем, что слышала от доктора и Кадди о действии каждого из этих снадобий. «Все еще легче, чем я думала», – улыбнулась Кэтрин.
Подойдя к постели, она вгляделась в бледное, осунувшееся лицо Джейми. Да, выглядит она так, словно вот-вот отправится к праотцам – нипочем не догадаешься, что это сплошное притворство! «Полезный человек мастер Грейвс, – решила Кэтрин, – может пригодиться в будущем». Теперь Эдвард долго не увидит свою невесту!
На табуретке у кровати лежало влажное льняное полотенце. Понюхав его, Кэтрин сообразила, что тряпка пропитана каким-то одурманивающим составом, а поднеся к носу по очереди все бутылочки, выяснила, каким именно. Прекрасная возможность для мести – всем известно, что лекарство в больших дозах может стать ядом! Кэтрин припомнились страшные рассказы, слышанные при дворе, о том, как герцогиня Бэкингем однажды приняла слишком большую дозу лекарства от мигрени. У бедняжки отнялись ноги, и во цвете лет она превратилась и жалкую калеку.
Времени мало. Вот-вот должна вернуться горничная. Кэтрин торопливо смочила полотенце в дурмане и еще посыпала сверху снотворным порошком – для верности.
«Получай, гадюка!» – думала она, кладя Джейми на лоб отравленное полотно. Но какова стерва – довела Эдварда до того, что он решился просить ее руки! Уже за одно это она заслуживает наказания. А увидев Джейми в постели с шотландцем, будущая королева возненавидела ее самой лютой ненавистью. Эта сучка узнает, как отбивать мужчин у Кэтрин Говард!
Джейми что-то прошептала и беспокойно заворочалась во сне. «Одной тряпки мало, – решила Кэтрин, – надо дать ей еще снотворного». Растворив снотворный порошок в кружке с водой, она присела на край кровати и, приподняв Джейми голову, поднесла к ее сжатым губам ложку смертоносного питья. Джейми стонала и, не просыпаясь, слабо вертела головой, но в конце концов проглотила снадобье. На мгновение лицо ее исказилось, а затем потеряло всякое выражение, став бесстрастным и безжизненным, будто у покойницы.
– Что, каково тебе теперь? – прошипела Кэтрин.
Все оказалось гораздо легче, чем она думала. Если сегодняшняя доза не подействует, никто не мешает ей прийти завтра и продолжить начатое дело. И послезавтра тоже. И так до самого конца.
Это развлечение пришлось ей по вкусу.
Глава 37
Стук конских копыт, лай собак и голоса ловчих заглушали тихую беседу двоих мужчин во дворе замка. Мимо прошла толпа слуг, нагруженных луками, арбалетами и копьями. Малкольм и врач на мгновение замолчали. Шотландец не сводил глаз с северных дверей, откуда вот-вот должен был появиться Серрей.
Малкольм торопливо сунул письмо за пазуху – и очень вовремя: к ним уже приближался молодой паж.
– А вы, мастер Грейвс, не поедете с нами? – громко спросил Малкольм, поймав любопытный взгляд пажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32