— Mapa горазда преподносить сюрпризы, дон Луис, — рассмеялся Брендан, польщенный признанием актерского таланта сестры. — Подчас мне кажется, что она сама не знает, какая ипостась ей ближе, а, моя дорогая сестренка? — усмехнулся он, хотя в черной глубине его глаз все еще мелькали гневные искорки.
— Если ваша сестра согласна выступать в роли моей племянницы, этот выбор становится очень важным, — поспешно вмешался испанец, опасаясь, как бы между экспансивными О'Флиннами не вспыхнула размолвка, грозившая его плану провалом. — Я должен уточнить еще одну немаловажную деталь. Скажите, а мальчик сможет называть вас новым именем? — спросил он, нахмурившись. — Нельзя, чтобы из-за молодого сеньора вся наша затея провалилась.
— Не беспокойтесь, дон Луис, — заверила Mapa. — Характер моего ремесла научил меня учитывать общественное мнение. Я понимаю, что должна предстать перед вашими родственниками прекрасной юной девушкой, а шестилетний ребенок, называющий меня мамой, будет помехой для благополучного осуществления вашего замысла. — Она грациозным движением поправила прическу, так чтобы вьющийся локон красиво ниспадал на плечо. — Малыш не доставит вам хлопот. Он привык называть меня Марой, поскольку я ему не мать. Пэдди — сын Брендана от первого брака. Неужели вы действительно подумали, что это мой ребенок? — обиженно надула она губки. — По-вашему, я выгляжу такой старой, что могу быть матерью шестилетнего мальчика? Помилуйте, да я сама еще ребенок!
— Примите мои извинения, сеньора. Но я и вправду решил, что он ваш сын. Если это не так, тогда вопрос исчерпан. Случайная оговорка в устах младенца ни у кого не вызовет подозрений. Прекрасно! Будем считать, что мы обо всем договорились. — Дон Луис вздохнул с явным облегчением. — Если позволите, сеньора? — С этими словами испанец взял у Мары пустой фужер и вместе с недопитой бутылкой вина убрал в кожаный дорожный саквояж. — Желаю вам доброй ночи, — пробубнил он и удалился с невероятно самодовольным выражением лица.
Как только за ним закрылась дверь, Брендан громко хлопнул в ладоши, чем вывел Мару из глубокой задумчивости.
— Хорошо сыграно, моя радость. Ты держалась так естественно, что даже разозлила меня как следует, — выпалил он, и ярость вспыхнула в его глазах. — Зачем понадобилась эта комедия? Неужели так необходимо доводить человека до исступления, а? Попомни мои слова, Mapa, наступит день, когда ядовитый язык доведет тебя до беды.
Mapa молчала, не зная, что возразить брату.
— Прости меня, Брендан.
— Так-то лучше. Сейчас неподходящее время для шуток, Mapa. Как можно рисковать нашим будущим! А что, если бы дон Луис не обладал достаточным чувством юмора? — укорил он Мару.
— Всегда легче обвинять других, — возмутилась она. — А почему ты сам пребывал в ужасном настроении, когда я пришла? Подобной меланхолии я еще никогда не видела в твоих глазах. Откуда такая мрачность? — взволнованно спросила Mapa.
Брендан уныло посмотрел на нее, сложил руки на груди, затем отвернулся и тихо вымолвил:
— Я обогнул земной шар, рисковал жизнью, болтаясь на этом чертовом корыте, с единственной целью — разбогатеть. А теперь выходит, что золота мне не видать как своих ушей. Уж лучше было оставаться в Лондоне или Париже! И спокойнее, и безопаснее.
— Подожди, я ничего не понимаю, — изумилась Mapa. — Ведь скоро мы прибудем в Калифорнию. Там золота хоть отбавляй. Только не ленись и собирай из-под ног.
— Дуреха! — презрительно хмыкнул Брендан. — Неужели ты думаешь, что ранчо дона Луиса или поместье того другого джентльмена усыпано самородками? Чтобы добыть золото, надо идти в горы. Они называются Сьерра-Невада. А как я отправлюсь туда, когда мне нужно оставаться на ранчо, чтобы за тобой приглядывать? Тебе ведь нельзя доверить серьезное дело, за моей сестричкой нужен глаз да глаз, — снова набросился он на девушку с обвинениями.
— Это несправедливо, — вспыхнула Mapa. — Я никогда в жизни тебя не подводила. Сейчас же возьми свои слова обратно, — потребовала она дрожащим от возмущения голосом.
— Хорошо-хорошо, только не устраивай сцен. Терпеть не могу, когда женщины плачут, — ответил Брендан и устало потер глаза.
— Тебе прекрасно известно, что я никогда не плачу. Во всяком случае, искренне. Вот что, Брендан, раз уж мы ввязались в это дело, придется довести его до конца. Нам остается только молить Бога, чтобы мы благополучно выпутались из него как можно скорее без ущерба для себя. Когда все будет позади, можешь отправляться на свои чертовы золотые прииски.
— Mapa! — окликнул ее Брендан, когда она уже была в дверях. Mapa обернулась, и он встретился с ее холодным, непроницаемым взглядом. — Послушай, это не игра и не спектакль. Для нас на карту поставлено все. Здесь мы можем обосноваться, начать новую жизнь. Не важно, откуда мы и кем был наш отец. В этой стране О'Флинны наравне со всеми. У нас столько же шансов выиграть, сколько и у остальных. И мы победим, Mapa, верь мне.
— Я очень хотела бы этого, Брендан. Бог свидетель, я не кривлю душой, — с мягкой улыбкой ответила девушка. Дверь за ней закрылась, и Брендан без сил рухнул в кресло.
На следующее утро, когда клипер готовился бросить якорь в бухте Сан-Франциско, Mapa вновь стояла на палубе. Пэдди вертелся у ее ног, прыгая от нетерпения и то и дело дергая за рукав, — а она тем временем напряженно всматривалась вдаль, стараясь разглядеть очертания незнакомого берега. И чем дольше Mapa вглядывалась, тем труднее ей было удержать душивший ее смех. Вдруг за ее спиной раздались легкие шаги, Mapa обернулась и увидела Брендана.
— До чего приятный вид! — с трудом промолвила она.
Брендан отчужденно посмотрел на нее, как будто видел впервые, затем устремил свой взор туда, куда указывала рука сестры. Mapa сполна насладилась выражением ужаса, исказившим безупречные черты брата.
— Господи! — У Брендана вырвался невольный вздох при виде сотен брошенных судов, вереницей тянувшихся в тумане до горизонта. Мачты с оборванными парусами сиротливо торчали, безмолвно взывая к сильным и ласковым матросским рукам, променявшим штурвал на кайло, предавшим бурное море ради презренного металла.
Mapa обвела взглядом заброшенную гавань и пустынный песчаный берег, упиравшийся в далекие холмы. Сан-Франциско. Никогда прежде она не встречала города, похожего на этот. Неказистые деревянные домишки и трепещущие на ветру палатки лепились на пологих склонах. Они казались неотъемлемой частью сурового пейзажа, порождением враждебной человеку природы.
— Это и есть Сан-Фриско? — спросил Пэдди. — Здесь отвратительно, — заметил он с детской непосредственностью, высказывая вслух мысли Мары и Брендана, которые взрослые предпочитали скрывать.
— Да, Лондон это мало чем напоминает, — ответила Mapa. — Брендан, ты предполагал, что мы попадем в такую глушь?
Брендан вскинул на сестру глаза, но тут же отвернулся. Mapa прикусила губу и сжала кулаки, пытаясь справиться с душившим ее негодованием. С другой стороны, девушка жалела брата. Она давно не видела его таким подавленным. Пожалуй, лишь внезапное исчезновение Молли нанесло ему когда-то подобный удар.
— М-да, — протянул Брендан. — Ну что ж, в сущности, это ведь очень молодой город…
Mapa отвернулась, чтобы не видеть уныния и растерянности в его глазах. Корабль мягко покачивался на волнах, с шелестом разбивавшихся о его борта, и лишь хриплые крики чаек нарушали гнетущую тишину над гладью залива. Они оказались на краю света по вине Брендана. Это он заразил их своей мечтой и уговорил отправиться в далекое путешествие. Если в сердце брата умрет вера, поддерживавшая силы и заставлявшая двигаться вперед, то что будет с ними?
— Что-то не похоже, чтобы улицы этого города были вымощены самородками. Скорее уж на них грязи по колено. Впрочем, О'Флинны не из тех, кому всегда все легко дается, — сказала Mapa и попыталась ободряюще улыбнуться.
Брендан недоверчиво посмотрел на сестру, удивляясь внезапной смене настроения, затем запрокинул голову и, полной грудью вдохнув свежий морской воздух, расхохотался.
— А ты настоящая О'Флинн, Mapa! Если здесь есть золото, оно будет нашим, можешь мне поверить! — уверенно воскликнул он. Брендан взял Пэдди на руки и поднял высоко над головой, чтобы малыш получше рассмотрел панораму города. Постепенно на палубе стало тесно от пассажиров, стремившихся поскорее сойти на берег. От пристани к кораблю помчались лодки, туземцы спешили перевезти вновь прибывших.
Джэми придерживала шляпку, которую грозило унести ветром в открытое море, и не могла оторвать взгляд от покосившихся, грубо сколоченных домишек, черной сыпью покрывающих побережье.
— И надо же было судьбе занести нас в такое Богом забытое место! — шепотом воскликнула она. Тут взгляд ее упал на ялик, опередивший остальных и подошедший к клиперу первым, за рулем сидел китаец. Ветер трепал его волосы, забранные в маленький хвостик на затылке. Джэми тайком перекрестилась и подавила тяжелый вздох. — Господи, охрани нас, ибо мы, похоже, вступаем в настоящий ад!
Глава 2
Как грустно и странно мне слышать сквозь сон на заре
Первую робкую трель солнцем разбуженной птицы,
Видеть в черном провале окна, выходящего в сад,
Смену оттенков и красок — предвосхищенье рассвета,
Так грустно и странно смотреть вслед уходящему дню.
Теннисон
Несколькими днями позже, ранним вечером, состоялось знакомство Мары О'Флинн с ранчо Виллареаль. Путники спустились в долину, окруженную холмами, у подножия которых и раскинулось поместье. Кирпичные стены и красная черепичная крыша дома отливали золотом в лучах заходящего солнца.
— Эту долину называют Золотой, — объяснил дон Луис Маре. — Однако вовсе не потому, что здесь есть золото, — поспешил он заметить. — Старожилы умеют видеть красоту земли, ее ценности они придают мало значения. Я побывал во многих странах, но такой красоты не встречал нигде, — воодушевленно добавил он, устремив завороженный взгляд на вершины холмов, подпирающих высокое голубое небо.
— Мне кажется, что для вас, однако, немаловажна и цена земли, которой вы владеете. Разве не так, дон Луис? — вкрадчиво, поинтересовалась Mapa, обратив на испанца сияющие глаза, в которых играли отблески прощальных солнечных лучей.
— Пожалуй, что так. Я рад, что вы оказались достаточно мудры и по достоинству оценили мое предложение. А потому мы сможем сообща извлечь выгоду из этой земли, Амайя, — ответил он, напоминая Маре ее новое имя.
— Я счастлива иметь такого заботливого дядю, — цинично улыбнулась Mapa. — Как приятно чувствовать на себе отеческую любовь и внимание!
— Отеческая любовь бывает строгой, моя дорогая, — усмехнулся испанец. — Прежде всего, я хочу, чтобы вы обуздали свой острый язычок, резкие и необдуманные высказывания могут повредить делу. — Он многозначительно взглянул на темную головку Пэдди, мирно дремавшего на ее груди.
— Вам незачем опасаться моего языка, дон Луис. Он вас не подведет, — беспечно ответила Mapa и, отвернувшись от своего собеседника, залюбовалась прекрасным видом.
В небесной бирюзе плыли редкие пушистые облака, раскрашенные в самые немыслимые оттенки малинового цвета. Солнечная палитра казалась неистощимой и менялась каждую минуту. Когда путники спустились в долину, светило уже распрощалось с землей до утра и скрылось за горизонтом, оставив небо в одиночестве до восхода луны. Красное зарево постепенно таяло, облака обесцветились и вскоре исчезли в сумерках без следа.
— Это и есть то место, куда мы едем? — спросил Брендан, высунувшись из окна экипажа и критически разглядывая дом. — Я полагал, что поместье несколько больше, — усмехнулся он, оставаясь равнодушным к окружающему великолепию.
— Больше? — надменно переспросил дон Луис, с видимым неудовольствием всматриваясь в ирландца. — Вся эта долина принадлежит дону Андресу!
— Как? Вся долина? — Лицо Брендана вытянулось от удивления.
— Да. Включая холмы, которые ее окружают.
— Неужели его владения простираются так далеко? Сколько же земли находится в собственности дона Андреса? — с нескрываемым благоговением в голосе спросил Брендан.
— Точно на этот вопрос вам не ответит никто, — равнодушно пожал плечами дон Луис. — С юга его земли замыкают скалы, на восток они тянутся до дубравы, а на север — до голубого озера с чистой и сладкой водой. Приблизительно так. — Он улыбнулся, заметив недоумение на лице спутника.
— Выходит, у вас права собственности не определены законом и не закреплены никакими документами? — недоверчиво нахмурился Брендан.
Дон Луис отвернулся и посмотрел в окно. Его аристократический профиль четко вырисовывался на фоне стекла.
— Нет и не должно быть другого закона, кроме слова дворянина. К чему мне или кому-либо другому клочок бумаги, подтверждающий то, что я и так знаю? Кому придет в голову поставить под сомнение мои права?
— Боже мой! — простонал Брендан. — Боюсь, что с таким подходом к серьезным делам нетрудно оказаться в затруднительном или неприятном положении. Особенно если сталкиваешься с неблагонадежными людьми.
— С какими же, например? — Испанец пристально посмотрел на Брендана.
— С такими, как мы с вами, дон Луис, — ответил тот с усмешкой. — Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Предложите мне выйти из экипажа первым, и я вежливо откажусь, уступив эту честь вам. Ни один из нас не захочет повернуться к другому спиной, не так ли?
— Я рад, что мы хорошо понимаем друг друга, — немного подумав, произнес дон Луис. — Теперь все предельно ясно, и никакого непонимания в критической ситуации возникнуть не должно.
Джэми сжалась в комок и втиснулась в самый угол сиденья, не спуская настороженного взгляда с испанца. Странный диалог между мужчинами оборвался, и в экипаже повисло напряженное молчание. Дон Луис разглядывал О'Флиннов и задумчиво теребил кончик уса, мучительно выбирая тему для разговора.
— В некотором смысле все поместья здешних землевладельцев связаны между собой вне зависимости от того, как далеко они расположены друг от друга. Всех нас соединяют либо дружеские, либо родственные узы. Между нами нет тайн, мы можем полностью доверять и рассчитывать друг на друга. Таким образом, пришлый человек с легкостью может быть введен в заблуждение относительно того, как далеко распространяются владения любого из нас. Дон Андрес, к примеру, знает обо всем, что происходит в Калифорнии в целом, от Сьерра-Невады до океана. Вы меня понимаете?
— Нет, — резко отозвался Брендан. — Нельзя ли выразиться попроще, дон Луис?
— Отчего же, можно, — насмешливо хмыкнул испанец. — Если кто-нибудь захочет тайно сбежать из поместья дона Андреса, то, по сути дела, окажется на земле одного из его, родственников или друзей. В этой стране ему не удастся укрыться.
— Спасибо за предупреждение, хотя беспокоиться вам не о чем. Мы с Марой не намерены покидать этот райский уголок, не получив честно заработанное золото, — с улыбкой заверил Брендан. Он высунулся в окно экипажа и, прищурившись, огляделся. Высокие холмы с крутыми безлесными склонами со всех сторон окружали долину, словно немые стражи, готовые дать отпор непрошеному гостю. Узкий проход между ними, по которому вилась дорога, при необходимости могли перекрыть два вооруженных человека. Таких сил было бы достаточно, чтобы превратить ранчо в ловушку и исключить возможность побега. Брендан вдруг отчетливо понял положение, в котором они оказались, и в душе его зародились справедливые опасения.
Дон Луис стукнул в потолок кулаком, и экипаж тут же остановился. Испанец кивнул на прощание и выбрался наружу. Через минуту О'Флинны увидели его верхом на крапчатой кобыле, которую слуга вел в поводу в те редкие моменты, когда хозяин присоединялся к своим гостям и ехал с ними в экипаже.
— Наглый выскочка! — сквозь зубы процедил Брендан, отворачиваясь от столба пыли, поднятого промчавшимся испанцем.
— Я приятно удивлена, что он считает нужным время от времени посещать нас. Хотя не исключено, что дон Луис просто опасается, как бы мы не свихнулись в дороге от скуки в этом тесном и душном экипаже или, чего доброго, не вздумали плести коварные интриги против него, — улыбнулась Mapa.
— Он хотел нас запугать. Что ж, у него будет время убедиться, что с О'Флиннами такие штуки не проходят.
Mapa задумчиво глядела вслед дону Луису, ускакавшему далеко вперед, и размышляла о том, прав ли Брендан, недооценивая противника. Испанец пустил лошадь крупной рысью, держась на ней так непринужденно и уверенно, будто родился и вырос в седле. Он изменился до неузнаваемости с тех пор, как они сошли на берег с корабля. Европейский стиль одежды и салонные манеры слетели с него, как ненужная шелуха, ушли в небытие черный длиннополый сюртук, узкие твидовые брюки, высокий шелковый цилиндр и галстук. Теперь на нем были короткий зеленый жакет с золотым шитьем и голубой шелковый жилет, а талию перетягивал алый кушак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63