Швед обернулся и с удивлением воззрился в утонченное загорелое лицо человека, небрежно облокотившегося о перила лестницы. В следующую секунду он понял, кто перед ним находится, поскольку внешне незнакомец был удивительно похож на свою сестру.
Mapa побоялась остаться в холле подле еще не пришедшего в сознание Графа и поспешила вслед за Шведом. Она вышла, на крыльцо, и первым делом в глаза девушке бросилась жалкая фигура Жака, распластавшаяся в грязи. Он силился подняться под насмешливый хохот зевак, обступивших его плотным кольцом. Mapa перевела взгляд на Шведа и только тогда увидела человека, который того так заинтересовал.
— Брендан! — вскричала она и бросилась вниз по ступенькам. Не помня себя от радости, Mapa повисла на шее у брата и осыпала его лицо жаркими поцелуями. ? Брендан! Ты живой! — повторяла она, не веря своему счастью.
— Ну и долго же я искал тебя, моя радость! — ответил он, легко оторвав сестру от земли и кружа вокруг себя: — Однако стоило наткнуться на драку, и пожалуйста — ты тут как тут! — рассмеялся Брендан.
— Папа! — Пэдди скатился со ступенек и бросился к отцу. Дженни стояла возле Шведа, смущенно наблюдавшего за трогательной встречей брата и сестры, держа за руки своих сыновей. Все они до сих пор не отделались от испуга. Шутка ли — наткнуться в темной прихожей своего дома на бездыханное тело незнакомца!
Брендан выпустил Мару и подхватил на руки сына.
— Господи! Как ты вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз! — рассмеялся он, вытирая со щек Пэдди слезы счастья.
Жаку удалось незаметно скрыться, пользуясь суматохой, но когда Дженни пригласила всех в дом, Швед вспомнил о Графе и отказался принять участие во всеобщем празднике.
— Пожалуй, для начала стоит убрать отсюда непрошеного гостя, чтобы он своим присутствием никому не омрачал веселья, — кивнул он в сторону мерзавца, подавшего признаки жизни. — Вряд ли кто-нибудь захочет пустить его в гостиную приличного дома.
Mapa выпустила руку Брендана и подошла к Шведу.
— Не знаю, как мне вас благодарить. Я в неоплатном долгу, — сказала она и, повинуясь внезапному порыву, приподнялась на цыпочки и поцеловала Шведа в щеку. На глаза у нее навернулись слезы, а во взгляде читалось признание в искренней и верной дружбе.
Брендан с Дженни не в меньшей степени, чем сам Швед, подивились поступку Мары. Но стенания Графа становились все громче и жалобнее, поэтому Швед лишь улыбнулся ей в ответ, легко взвалил бандита на плечо и, кивнув всем на прощание, пошел к двери.
— Да! — присвистнул от восторга Брендан. — Откуда взялась эта гора, притворяющаяся человеком, с которой ты к тому же в таких прекрасных отношениях, а, моя радость? Кто он?
— Его зовут Швед. А то, что он так предан мне, и вправду удивительно, — добавила Mapa. — Потому что он друг Николя Шанталя. Ты его помнишь?
— Еще бы! Черт возьми! — поморщился Брендан. — Я как чувствовал, что будет какая-нибудь неприятность! В сердцевине самого красивого яблока обязательно сидит червяк.
— Брендан, как я счастлива снова слышать твой насмешливый голос! — рассмеялась Mapa. Она пристально разглядывала брата, по которому изрядно успела соскучиться, и только теперь обратила внимание на то, что он сильно похудел, осунулся и даже немного сгорбился. Брендан выглядел невероятно измученным, как человек после долгой болезни, не успевший окончательно прийти: в себя. Mapa присмотрелась повнимательнее и заметила легкий желтоватый оттенок на его медном от загара лице. Когда Брендан опустился на софу в гостиной, его лоб покрывала испарина.
— Ты себя нехорошо чувствуешь? — встревожилась Mapa.
— Теперь уже все в порядке, — заверил он. — У меня была малярия. В горах это обычное дело. Вообще, если подумать, какой там ад кромешный, то странно, что я вышел оттуда живым.
— Мастер Брендан! — Джэми с криком ворвалась в гостиную, и ее глаза заволокло влажной пеленой при виде Брендана, худого как щепка. — Снова вы в самом центре внимания, завладели разговором, никому не даете и слово вставить! Как же я рада видеть вас! А между тем, — она язвительно прищурилась, — по всему видно, что питались вы кое-как и совсем за собой не следили. Боже, да на вас смотреть страшно! Сама смерть, да и только!
— Джэми, придет ли когда-нибудь время, когда ты перестанешь читать мне нотации? — рассмеялся Брендан, тронутый заботливостью пожилой женщины, хоть и облеченной в форму насмешки.
— Вам нужно есть как следует. Хотите кофе? У нас есть свежие булочки и…
— Не волнуйся; Джэми, — перебила Mapa. — Дженни сейчас что-нибудь приготовит. Хотя, насколько я могу судить, Брендан уже успел где-то остановиться, чтобы принять ванну и пропустить стаканчик виски.
— Радость моя, видела бы ты, в каком виде я появился в Сан-Франциско! Я был страшнее дикаря, а пахло от меня хуже, чем от медведя гризли. И потом, вряд ли можно упрекать человека за то, что он промочил горло, чтобы смыть горький осадок пыли.
— Я помогу миссис Маркхэм, — сказала Джэми и поспешила на кухню, с состраданием оглядев напоследок Брендана с головы до пят.
— Она совсем не изменилась, — заметил он, кивнув в сторону двери, за которой скрылась Джэми. И тут обратил внимание, что Mapa с удивлением разглядывает его модные, из дорогой ткани брюки и новые туфли.
— Ты выглядишь так, словно не с гор спустился, а вернулся с прогулки по Елисейским полям, — сказала Mapa. — Давно ты в Сан-Франциско? Я с трудом представляю себе, откуда ты приехал сюда в этой одежде.
— Конечно же, нет, моя радость, — рассмеялся он. — До вчерашнего вечера я ходил в красной клетчатой рубашке и кожаных штанах на подтяжках, а мое лицо украшала жуткая борода. А теперь, как видишь, я могу себе позволить войти в приличную гостиную, не опасаясь, что скомпрометирую сестру.
— Где ты раздобыл эту одежду?
— Если у человека достаточно золота в кошельке, для него нет ничего невозможного, — ответил Брендан с самодовольной улыбкой, наблюдая за реакцией Мары. — Стоит мне щелкнуть пальцами, и малейшее мое желание тут же исполняется. Например, портной всю ночь напролет кроит мне сюртук, официант приносит бифштекс под грибным соусом и французское шампанское, а портье в гостинице присылает ко мне в комнату очаровательную блондинку.
— Брендан, — с замирающим сердцем вымолвила Mapa, — неужели тебе удалось найти золото?
— Ты права, моя дорогая. Мне это удалось, — с независимым видом ответил Брендан, но глаза его сверкали от счастья.
Mapa молча смотрела на брата, не в силах вымолвить ни слова и не веря своим ушам. Как это может быть правдой? Наверняка эта хрупкая, эфемерная мечта разобьется, как стеклянный бокал, столкнувшись с суровой действительностью.
— Я говорю правду, Mapa, — серьезно повторил Брендан. — Такими вещами не шутят. Мы действительно богаты. Чертовски богаты, моя радость!
— Брендан! Значит, ты добился своего? — с гордостью глядя на брата, спросила она.
Брендан запрокинул голову и счастливо рассмеялся. Они молча переглянулись, понимая, что им не нужны слова, чтобы поведать друг другу о тех чувствах, которые их переполняют. Теперь, когда они богаты, с гнетом прошлого покончено, и можно бесстрашно глядеть в будущее.
Глава 8
Как бы ярко ни светило солнце,
Не миновать заката.
Фердинанд Раймунд
Мария Веласкес с удовольствием оглядела обитый розовым шелком будуар, роскошная обстановка которого служила достойным обрамлением для ее изысканной красоты. Зеркала в позолоченных рамах ловили отблески свечей, вставленных в напольные шандалы, утопавшие медными витыми ножками в толстом персидском ковре. Из-под укороченных бархатных гардин виднелись кружева тончайшего тюля. С тщательно продуманной небрежностью по комнате были расставлены мягкие пуфы и шезлонги. Но господствующее место в интерьере, что вполне естественно для будуара, занимала огромная кровать под балдахином, покрытая расшитым шелковым покрывалом. Здесь царила атмосфера покоя и умиротворенности, более всего ценившаяся мужчинами, вырвавшимися из Сьерры или только что ступившими на землю после утомительного путешествия по океану. Однако эта чудесная комната и восхитительная женщина предназначались далеко не каждому, а лишь тому, у кого в кошельке имелось бессчетное количество золота.
Мария Веласкес никогда не делила ложе с мужчиной, не убедившись прежде, что у того достаточно денег, чтобы заплатить за ее ласки. В городе с богатым выбором клиентов терять время на голодранцев или скупердяев было преступлением. Мария подошла к окну, отдернула гардины и стала смотреть на дождевые капли, медленно ползущие вниз по стеклу. Вскоре ей это надоело, и, завернувшись в пеньюар из тончайшего газа, она подошла к постели, сорвала с нее покрывало и набросила его на плечи.
Со скучающим видом она подошла к столику, заставленному всевозможными напитками, среди которых были ликеры, бренди, кларет и вина, и остановила свой выбор на шампанском. Мария налила себе бокал и задумалась. Сан-Франциско несколько разочаровал ее, когда месяц назад она приехала сюда из Европы. Однако природный ум и опытность позволили ей разглядеть за грубостью и неустроенностью здешней жизни огромное количество возможностей для предприимчивой красивой женщины. Здесь многое из того, что казалось раньше нереальным, могло претвориться в действительность. В особенности если приложить к этому все силы своего тщеславного, амбициозного характера, которых Марии было не занимать.
Соблазнительно покачивая бедрами — это давно вошло у нее в привычку настолько, что даже в одиночестве она не выходила из роли куртизанки, — Мария подошла к гардеробу, отливающему в свете свечей дорогим красным деревом, и распахнула дверцы. Ее взору предстала внушительная вереница нарядов. Мария провела несколько минут в задумчивости и выбрала, наконец, пурпурное шелковое платье. Она достала его из темного плена и тесноты гардероба и разложила на постели. К этому платью подойдет аметистовое ожерелье и серьги, а поверх можно надеть алую накидку, отороченную норкой, в которой будет тепло и уютно. В этот вечер Мария настроилась не один час заниматься своим туалетом. Ей предстоял ужин с необыкновенным мужчиной, и она хотела покорить его. Жак д'Арси не похож на прочих, таких людей ждет большое будущее. Он привлекал Марию своей искушенностью и умением прекрасно разбираться в жизни, а кроме того, ему тоже, как и ей, не была чужда амбициозность. Остальные мужчины, с которыми ей приходилось иметь дело в Сан-Франциско, могли быть щедрыми и нежными с ней, но джентльменов среди них не встречалось. Да и откуда им взяться, если вокруг одни фермеры, клерки, школьные учителя и библиотекари, а то и дезертиры! Богатство не делало их шикарными и благородными. Они ели черепаховый суп и пили шампанское, но не становились от этого воспитаннее.
Мария многого успела добиться в качестве любовницы принцев и князей, генералов и банкиров, пока блистала в европейском обществе. Более того, беря пример со своего идола, Лолы Монте, она нередко оказывала влияние на политику и экономику некоторых стран посредством своих интимных связей. Ей нравилось вести роскошную жизнь, тратить целые состояния на наряды, казнить или миловать слуг по своему усмотрению. Однако пришло время, когда ей надоело приносить в жертву свое тело богатым похотливым старикам, надеясь на их щедрость.
Мария Веласкес позвонила в колокольчик, чтобы пришла служанка, и снова задумалась. В Сан-Франциско все будет по-другому. Она разбогатеет и станет владелицей собственного капитала, ей больше не придется сносить оскорбления от порядочных светских дам и униженно умолять о милости тех, кого она всем сердцем презирает. Придет день, и она всем им еще покажет! Она явится в Европу богачкой и рассмеется в лицо чопорным женам своих бывших любовников, которые отказывали ей от дома! Мария нетерпеливо стукнула каблучком в пол. Где же эта чертова горничная? Почему она должна терпеть рядом с собой эту идиотку? Мария снова схватила колокольчик и яростно его встряхнула, но в этот момент дверь отворилась и на пороге появилась смущенная девушка в белом переднике.
Мария взяла с туалетного столика щетку для волос и запустила ею в горничную. Та не успела увернуться и вскрикнула от боли, поскольку щетка попала в плечо. Прикусив губу, чтобы не расплакаться, девушка молча опустила глаза.
— Где тебя носило? Я плачу жалованье за то, чтобы ты выполняла мои приказания, а не развлекалась с грязными проходимцами из бухты, — выпалила Мария, презрительно оглядывая молоденькую девушку, почти ребенка, с еще неразвитым телом и белокурыми кудряшками, обрамлявшими хорошенькое личико.
? Но я… — начала было та дрожащим голосом.
— Я не желаю ничего слушать, Эллен. Мне отвратительна твоя распущенность и неразборчивость. Уж, по крайней мере, бери деньги с тех, с кем путаешься. А теперь приготовь мне ванну и все, что нужно к вечеру.
Бедная девушка лениво принялась выполнять распоряжения хозяйки. Она тут же забыла об обиде и унижениях, которым подвергала ее Мария, стоило ей взять в руки ожерелье, предназначенное для того, чтобы красоваться на шее хозяйки. А нижняя рубашка! Разве справедливо, что в нее будут облачены роскошные формы этой распутницы? Эллен поджала губы и с досадой оглянулась на Марию, которая нежилась в горячей ванне.
— Снова ты забыла капнуть духов в воду, дура, — продолжала ругаться Мария. — Надо сделать воду погорячее. Смотри, будешь плохо справляться со своими обязанностями, отошлю в портовый бордель, — пригрозила она девушке, с удовольствием наблюдая за тем, как округлились от ужаса ее глаза, а на лице застыло немое страдание. — Ну что ты окаменела, как статуя? Пошевеливайся! Если из-за тебя весь вечер пойдет насмарку, я так тебя отделаю, что живого места не останется, — заключила Мария, усмехнувшись при виде того, как Эллен, подобрав юбки, опрометью бросилась вон из комнаты.
— Радость моя, — нетерпеливо прокричал Брендан с лестницы. — Неужели ты еще не одета? Хотелось бы успеть поужинать до рассвета.
У себя в комнате, наверху, Mapa лишь усмехнулась в ответ на жалобную мольбу брата и продолжала не спеша заканчивать туалет. Нанося капельки духов за уши и в ложбинку между грудями, она думала о том, какие перемены привнесло в ее жизнь возвращение Брендана. До чего же странно, как кусок желтого металла может в один миг преобразить человека! Брендану улыбнулась удача, и на своем ничем не выдающемся участке он наткнулся на самородок, оцененный в сорок пять тысяч долларов.
Немудрено, что брат находился на вершине счастья. Mapa никогда не видела его таким прежде. Ему хотелось плясать и петь, он чувствовал себя в силах покорить весь мир. Однако погоня за золотом подорвала его здоровье. Брендан никогда не отличался особенной телесной крепостью, и суровые погодные условия в сочетании с неумеренным потреблением виски и скудной пищей оказали на него разрушительное воздействие. Как бы то ни было, Брендан категорически отвергал любую возможность отдыха, необходимую ему, по мнению Мары, для поправки пошатнувшегося здоровья. «Золотая лихорадка» дала новый виток, и Брендан не хотел тратить впустую время, которое могло удвоить или даже утроить его состояние.
Разбогатев, Брендан не изменился и тратил деньги на себя и сестру с какой-то одержимой расточительностью, внушавшей Маре опасения. Он полностью обновил ее гардероб, покупал драгоценности и безделушки. Стоило сестре только заикнуться, что та или иная вещица ей нравится, как Брендан спешил ее приобрести. Mapa считала, что было бы благоразумнее ограничить траты и сохранить какую-то часть денег. После стольких бед и тревог, которые им пришлось вынести из-за их отсутствия, видеть, как они рекой текут сквозь пальцы Брендана и бесследно уходят в песок, было для Мары настоящей мукой. Но все ее попытки повлиять на брата ни к чему не приводили, Брендан лишь беспечно пожимал плечами и уверял ее, что найти еще золота для него не составляет труда.
Единственное, на чем Маре удалось настоять, так это на том, что они с Пэдди и Джэми останутся в пансионе и не, переедут в самый роскошный в Сан-Франциско отель на площади Святого Фрэнсиса, где Брендан снял номер. Решимости ей придала уверенность в том, что обстановка отеля дурно повлияет на Пэдди, а кроме того, при переезде малышу пришлось бы расстаться со своими друзьями. Но главное, Mapa предпочитала оставаться в тени потому, что слишком хорошо помнила свою последнюю встречу с Николя и не хотела ее повторения.
Брендан легко уступил настояниям сестры, поскольку его больше устраивало заботиться о сыне, держа того на расстоянии и избегая таким образом необходимости постоянно заниматься его воспитанием. Присутствие сестры также было нежелательно для Брендана, так как это ограничивало бы его свободу, ведь, вернувшись со Сьерра-Невады, он не отказывал себе в удовольствии посетить казино или провести ночь в обществе хорошенькой женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63