Продал, чтобы расплатиться с долгами, накопившимися за первый год обучения.Знай Энджел об этом заранее, она дала бы ему деньги или по крайней мере попыталась бы это сделать, но Дерри решил больше ничего не брать у нее, хотя прекрасно понимал, что Энджел с радостью потратила бы деньги ради его будущего.— Ты не одобрила эту продажу, — заметил Хок.— Это был его катер. — Энджел говорила спокойно, она уже взяла себя в руки.— Тебе нравилось рыбачить на нем?Энджел взглянула на собеседника, пораженная прямотой его вопросов.— Да.— Тебе повезло, что в этот момент подвернулся я, в противном случае пришлось бы продавать свою прелестную… эээ… улыбку… чтобы получить возможность выйти в море.— Люди, которые берут меня к себе на лодку, платят не только за улыбку, — сказала Энджел, сознательно выражаясь двусмысленно.— Могу поспорить.В голосе Хока прозвучало презрение.— Ты проиграешь спор. — Энджел посмотрела ему прямо в глаза. — У меня есть лицензия на работу инструктором по рыбной ловле.Вместо ответа Хок лишь слегка приподнял бровь.— Я уже раньше говорила тебе, Хок, ты ничего не знаешь обо мне.— Боюсь, тебя ждет сюрприз, дорогая, — фыркнул он.По насмешливому излому брови нетрудно было догадаться, что Хок имеет в виду. «Что за женщина сумела так озлобить его, что теперь он. всех их считает существами пустыми и бесчувственными?» — гадала Энджел, но тут же одернула себя: думать о женщине или женщинах в жизни Хока означало терять столь тяжело давшееся ей спокойствие. Она не могла повлиять на вынесенные из прошлого представления Хока о жизни, которыми определялось и его отношение к ней. Она имела власть только над собой, над своими мыслями и чувствами.Сделав над собой усилие, как она научилась в те страшные месяцы после смерти Гранта, Энджел вызвала в мыслях образ прекрасной алой розы.Одинокая роза, распускающаяся на фоне летней зари, жемчужно переливающиеся лепестки — красота, которая пережила зиму и сейчас раскрывалась в блистающей тишине.Нечто простое и прекрасное…Энджел чувствовала, как к ней возвращается спокойствие. Она уверенно опустила руки на штурвал, подчинив тело и разум управлению мощной машиной.Удивленный внезапной переменой в лице Энджел, Хок внимательно следил за каждым ее движением.Она словно отступила. Нет, не отступила, тотчас поправил он себя, она просто ушла в свой внутренний мир — тихое место, куда ему не проникнуть.Энджел увеличила скорость, подняв вдвое обороты двигателей. Она внимательно следила за приборами. Моторы оказались прекрасно сбалансированными и работали в синхронном режиме.Довольно улыбнувшись, она немного сбавила мощность и повела катер вперед.Лодка послушно отзывалась на каждое ее прикосновение, легко рассекая заленоватую воду и оставляя за собой две бегущие в разные стороны дорожки.Пока лодка двигалась по заводи, Энджел включила эхолот и внимательно осмотрела мерцающую зеленую картинку. Хок с любопытством уставился на экран размером с тарелку.— Ты когда-нибудь пользовался эхолотом? — спросила Энджел.— Нет.Энджел ткнула пальцем в нижнюю часть экрана, затем показала шкалу глубины.— Вот здесь мы видим дно — глубина около двадцати морских сажен. Сейчас здесь ничего нет, но… Подожди-ка!Не отрывая глаз от экрана, Энджел развернула лодку и медленно повела ее назад.— Вот. — Она указала на яркие меняющиеся группы линий, которые появились примерно на глубине десяти сажен. — Косяк рыб. Похоже, селедка.— Откуда ты знаешь?Энджел легонько пожала плечами.— Опыт, — просто сказала она. — Косяк сельди выглядит как неустойчивое, но очень плотное скопление линий. Видишь, как быстро они меняют свое местоположение?Хок смотрел на экран эхолота, но видел лишь худенькие руки, которые так быстро научились справляться с катером. Кем бы ни оказалась эта женщина, она обладала координацией и быстротой реакции, свойственными прирожденному гонщику.— Как на экране выглядит лосось?Хок наклонился вперед, словно для того, чтобы лучше видеть экран, но на самом деле его привлекала сидящая рядом женщина. Раздув ноздри, он вдохнул нежный запах, который теперь связывался у него только с Энджел, — запах солнца, ветра и свежих цветов.— Косяк лосося менее плотный.Энджел на мгновение прикрыла глаза, чувствуя, как ей передается жар тела Хока.— Лосось редко держится у дна. Если ты видишь стаю рыб у дна, то это скорее всего треска, а не лосось.«Зачем он встал так близко? Я не могу вздохнуть, чтобы не почувствовать его запах». Энджел ощущала себя пойманной в клетку, ее спокойствие улетучивалось с каждым глотком воздуха, приносящим ей запах мужского тела.— У тебя близорукость? — сдавленно спросила Энджел.— Близорукость? — В голосе Хока явно слышалось удивление.— Ну да. Когда человек ничего не видит, пока не уткнется носом в предмет своего интереса, — сухо объяснила Энджел.Лицо Хока оказалось совсем рядом с ее лицом, и в неверном утреннем свете глаза Энджел казались зелеными изумрудами.— Извини. Я что, слишком сильно напирал на тебя?— Ничего страшного.Энджел внезапно повернула штурвал и увеличила скорость катера, вынуждая Хока сделать шаг назад, чтобы удержать равновесие. Она повела катер ближе к скалам, нависающим над восточной частью пролива.Хок смотрел, как к ним с угрожающей скоростью приближается скалистый берег. Он бросил взгляд на эхолот. Дно было в тридцати трех саженях и углублялось с каждой секундой. Хок оценивающе оглядел скалы: «По меньшей мере сто футов. Нет, пожалуй, двести».В трещинах на поверхности росли высокие сосны, но на фоне гигантской каменной глыбы они казались скорее порослью мха.Слегка повернув голову, Энджел следила за реакцией Хока. Человеку, незнакомому с проливом Инсайд-Пасседж, покажется сумасшествием двигаться к берегу на такой скорости, но Энджел хорошо знала эти места и не боялась сесть на мель.— Геологи считают, что это затонувший берег, — прокричала Энджел, стараясь перекрыть рев моторов. — Во время последнего ледникового периода уровень моря был значительно ниже. Затем лед растаял, и уровень моря поднялся. Скалы перед нами уходят в воду на глубину триста футов.— Похоже на Норвегию, — проговорил Хок, с интересом поглядывая на берег.— Один из моих подопечных на рыбалке сказал то же самое, — согласилась Энджел. — Он был родом из Норвегии. Эти фьорды вызывали у него ностальгию. Я тогда впервые поняла, что фьорд — не что иное, как долина, залитая соленой водой.Хок посмотрел на Энджел, но она не заметила этого. Она развернула катер, и сейчас они шли параллельно берегу футах в двадцати от него. Затем остановила двигатели и попыталась оценить скорость течения. Лодку медленно сносило в море.— Как ты думаешь, двигатели нас не подведут?— В каком смысле?— Они сразу заведутся?— Я бы не стал клясться жизнью, но, — Хок пожал плечами, — в девяноста девяти процентах случаев они заводятся.— Хорошо, я бы с радостью отдохнула от их грохота.Их окутала благословенная тишина. Энджел инстинктивно закрыла глаза и улыбнулась.Хок заметил выражение удовольствия на ее лице и с трудом переборол желание коснуться губами ее рта.Еще в самом начале охоты он решил, что на этот раз жертва сама захочет ему отдаться. Разумеется, время от времени он будет касаться Энджел, хотя бы просто для того, чтобы видеть, как чувственность придает блеск ее глазам и смягчает линию губ, однако делать он это будет нежно и как бы невзначай.Хок видел: Энджел явно не агрессивна, как большинство знакомых ему женщин. С ними он обычно уходил в сторонку, наблюдая, как раздражает их его неуловимость.Но с Энджел придется ждать, пока она сама не придет к нему.В любом случае, однако, конец предрешен. Насыщение, а вслед за ним раздражение и слезы. А потом он уйдет, вновь распахнув крылья в ожидании очередной охоты.Хок скривил губы в жестокой усмешке, относящейся как к нему самому, так и к тем женщинам, которые становились его жертвами. В последнее время ему приелась охота, а еще более того — ощущение неудовлетворенности, которое неизбежно возникало на следующее утро. Ему уже явно не хватало адреналина, но чего еще можно было ожидать от женщин!Хок познал это в свои восемнадцать лет и все же не смог полностью примириться с этим знанием. И поэтому снова и снова взмывал ввысь. Надежда шептала ему, что в жизни есть нечто иное, кроме предательства, лжи и пустоты.Хок научился ненавидеть эту надежду, но убить ее не смог. Пока не смог. Глава 8 — Хок?Хок моргнул, возвращаясь к реальности. На мгновение он забыл, что рядом с ним — красивая актриса, охота за которой обещает быть весьма увлекательной, по крайней мере на время.— Да?— Если ты подвинешься, то я смогу достать рыболовные снасти.Он немного отступил, чтобы Энджел смогла подняться. Она помедлила, затем быстро протиснулась мимо, оставив за собой дуновение тепла и приятного запаха, как с удовольствием отметил Хок. Однако ничто не отразилось на его лице — он выглядел, как обычно, невозмутимым, когда спокойно последовал за ней.Энджел ловко собирала удилища, объясняя по ходу дела, почему она взяла те, а не другие. Выбранные ею удочки были длиною в восемь футов и очень гибкими.Лодка легонько покачивалась, почти незаметно дрейфуя к мелководью.— Я бы не стала использовать блесну для лосося, — сказала Энджел.— Почему?— А его пока что здесь нет.— Откуда ты знаешь?Губы Энджел изогнулись в улыбке.— Я не вижу Карлсона, — объяснила она. — Этот человек обладает сверхъестественными способностями и интуицией. Должно быть, все перенял от своих индейских предков. Если поблизости есть лосось, он тут как тут.— Старый седой лососевый шаман? — Хок весело приподнял брови.Энджел рассмеялась, затем наклонилась над ящиком со снастью и достала катушку к спиннингу.— Карлсон вовсе не старый, а волосы у него такие же густые и черные, как у тебя. Он дьявольски красив и суров, как скала. На тебя похож.Голос Энджел звучал так спокойно, что Хоку потребовалась минута, чтобы осознать смысл ее слов.— Спасибо.Энджел достала крючок — металл блеснул на солнце.— Благодари своих родителей, я здесь ни при чем.Хок на мгновение опешил. Женщины часто говорили ему, что он очень хорош собою, и он устал выслушивать их комплименты, так же как устал от многого другого. Однако замечание Энджел было удивительно приятным. Она ничего не ожидала в ответ: ни ласки, ни комплимента, словно просто свидетельствовала о том, что у него десять пальцев. Что ж тут особенного, у всех десять пальцев.Легкое возбуждение заструилось по телу Хока. Никогда раньше его жертвы не вели себя так непредсказуемо, значит, он не ошибся, позволяя Энджел самой задавать темп преследования.Он и впредь разрешит ей вольничать, пока желание не победит его терпение.— А что ты скажешь, если я замечу, что ты красива? — с любопытством спросил Хок.— Скажу, что у тебя хорошее воспитание и плохое зрение.Пока они перебрасывались словами, Энджел ловко закрепила на леске крючок.— Никогда не жаловался на зрение.— Тогда ты должен видеть, что у меня слишком высокий лоб, слишком выступающие скулы, волосы слишком густые, а тело очень худое.Энджел осторожно коснулась крючка кончиком указательного пальца. Еще недостаточно острый.— С другой стороны, — продолжала она, — у меня красивый цвет глаз, к тому же я достаточно умна, по крайней мере не слишком часто делаю глупости, — добавила она сухо.Энджел достала маленький точильный камень и принялась затачивать крючок.Хок следил за ней, заинтригованный этим спокойным перечислением своих достоинств.«Строго говоря, она не погрешила против истины, — согласился про себя Хок. — Ее нельзя назвать красивой в общепринятом смысле слова, но она восхитительна. Словно калейдоскоп, где картина меняется с каждым легким движением; переливчатая мозаика цветов, перемены деликатны и нежны».Хок был поражен. Ему казалось, что Энджел знает о своей уникальности, но интонации ее голоса подразумевали, что она не представляет интереса для мужчин.— Ты замечательная актриса, — пробормотал Хок, вкладывая особый смысл в каждое слово этого сомнительного комплимента. — Самая лучшая из тех, что я встречал.Энджел удивленно подняла голову.Крючок сорвался и поранил кожу на ее большом пальце. Она отдернула руку и нахмурилась, глядя, как из пореза выступила яркая алая капелька.— Что ты имеешь в виду?Хок в восхищении качнул головой:— Вот это самое, Ангел.Он взял ее руку и, поднеся к губам, коснулся ранки языком.— У тебя настоящая кровь, — пробормотал он, отпуская ее руку.Движения Хока были такими быстрыми, что Энджел не сразу поняла, что произошло.Однако тело ее отреагировало без промедления. Она ощутила теплоту его языка, быстрое касание губ. В горле словно встал ком.Хок спокойно, как ни в чем не бывало, взял удочку из рук Энджел:— Мне кажется, крючок уже достаточно острый.— Да, — не глядя на него, послушно согласилась Энджел.Она быстро прошла в рубку и проверила эхолот. Течение пронесло их мимо скал, и теперь дно быстро поднималось вверх. Глубина под катером была не более восьмидесяти футов.Энджел рассеянно лизнула пораненный палец — кожа все еще хранила запах Хока. Пульс ее участился, она несколько раз глубоко вздохнула, вызывая в памяти образ алой розы. В свое время, когда она заново училась ходить, училась жить, это был для нее единственный способ собраться с силами и вытерпеть боль.Энджел, нахмурившись, посмотрела на палец. Ей как-то не приходило раньше в голову, что ее роза того же цвета, что и кровь. Она позволила себе немного поразмышлять об этом.Когда Энджел вернулась на корму, дыхание ее было ровным, а голос спокойным.— Ты когда-нибудь ловил треску? — Энджел забрала удочку из рук Хока.— Нет. Это трудно?— Тебе? Сомневаюсь. Ты очень проворный.— Еще один комплимент? Ты вскружишь мне голову.Энджел бросила на Хока холодный косой взгляд:— Просто еще один факт. Ну а голову твою не повернуть и бульдозером.Левый уголок рта Хока пополз вверх.— Ты раньше пользовался спиннингом? — спросила Энджел, отворачиваясь от взгляда горящих карих глаз.— Да. Меня тогда отшлепали, так как я взял его без спросу.Энджел посмотрела на стоявшего рядом высокого, сильного мужчину.— Должно быть, это случилось, когда ты был совсем маленьким, или же они напали на тебя вчетвером.— Мне было шесть лет. — Воспоминания затуманили глаза Хока.Энджел смотрела на него, гадая, чем вызван этот мгновенный всплеск горя и ярости.Да, ярость была несомненной.Энджел знала, как подобные чувства могут рвать душу, и внезапно поняла, что детство Хока было отнюдь не радужным.Наверное, он редко смеялся, когда был мальчиком, и почти не смеется сейчас, будучи взрослым.— Можешь сколько угодно делать узлов на леске, — тихо проговорила Энджел, — я не стану тебя наказывать.Хок повернулся к ней, пораженный искренним сочувствием, которое скрывалось за этими словами. Кончиком указательного пальца он легонько коснулся носа Энджел:— Очень мудро с твоей стороны, Ангелочек. Быть может, ты не заметила, но я значительно выше и сильнее тебя.— К тому же намного строже, — согласилась Энджел.Глаза Хока потемнели. Искушение испробовать сладость ее губ было почти непреодолимым, но едва он собрался принять приглашение, прозвучавшее в ее голосе, как она отвернулась.Несколько минут Энджел стояла спиной к Хоку. А потом, вновь повернувшись к нему, принялась спокойно, методично объяснять технику ловли трески на удочку.— Вскоре мы будем дрейфовать над каменным рифом, который находится на глубине шести сажен. Там и попробуем забросить удочки. Особо привередничать не станем, я согласна и на каменного окуня; в детстве папа не разрешал мне ловить то, что я не стану есть.Энджел передала удочку Хоку и подала ему знак подойти к борту.Хок выбросил удилище вперед.Легким движением руки Энджел сдвинула защелку, которая не позволяла леске соскользнуть с бобины, и тяжелый крючок тотчас опустился в воду, оставляя за собой небольшие разбегающиеся круги на сине-зеленой поверхности.— Пусть крючок сперва коснется дна, — сказала Энджел, — а затем подними его футов на шесть вверх.Хок следил, как леска, блестя на солнце, разматывается с катушки. Когда крючок достиг дна, он последовал совету Энджел, затем повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь.— Идея в том, чтобы треска подумала, будто на дно упала раненая сельдь, — объяснила Энджел.— Каким образом?— Быстро потяни удочку кверху, затем вновь опусти, через несколько секунд повтори все снова. Если голодная треска где-то поблизости, она тотчас приплывет. А потом, — Энджел легонько облизала губы, — у нас будет прекрасный обед.Темные глаза Хока не отрываясь следили за кончиком ее языка.— Хитрый трюк, — заметил он. — Жертва оборачивается преследователем.Энджел покачала головой.— Я никогда не думала об этом, — призналась она, — впрочем, треска расплачивается за все свои обеды из сельди и других рыб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21