Когда пальцы Калеба дотронулись до затылка и тихонько подвигали упругую кожу, Виллоу застонала.– Теперь я понял, в чем проблема, – сказал Калеб, приподнимаясь на локте и заглядывая через плечо Виллоу– В чем? – шепотом спросила она– А вот в чем. – Он сжал находящуюся под одеждой кисть, отчего ее спина приподнялась. – Видишь? Мы запутались в твоей одежде. Лежи спокойно, голубушка. Я сейчас освобожу нас.Затаив дыхание и вспыхнув как маков цвет, Виллоу затуманенными карими глазами наблюдала за Калебом и ждала. Его рука зашевелилась под фланелью, а большой палец описывал медленные круги возле соска. Тело Виллоу напряглось.– Спокойно, голубушка, – пробормотал Калеб. – Разве я делаю тебе больно?Из горла Виллоу вырвался какой-то хрип, когда палец погладил твердую пирамидку ее груди. Калеб улыбнулся и погладил снова, наслаждаясь бархатистой поверхностью, которая готовно реагировала на его прикосновения.– Почти освободил, – сказал Калеб. Он медленно перевернул Виллоу на спину, продолжая ласкать грудь большим пальцем. – Спокойно, душа моя, еще чуть-чуть – и мы освободимся. Подвинь немного свое плечо. Да, вот так.. А теперь сделай глубокий вдох… Хорошо… – Дрожь пробежала по его телу, когда он бросил взгляд на обнаженную девичью грудь. – Боже мой, как ты хороша!Калеб наклонил лицо к груди Виллоу, и стал водить головой из стороны в сторону, лаская грубоватым шелком своей бороды нежную девичью плоть, заставляя вздрагивать соски. Виллоу задохнулась и взяла Калеба за голову.– Да-да, – низким голосом сказал он. – Покажи мне, чего ты хочешь.Виллоу в смятении пыталась оттолкнуть его голову, но в это время ее напряженный сосок коснулся его губ.– Хорошо, – сказал Калеб. – Я тоже этого хочу.Калеб захватил ртом верх груди, не позволяя Виллоу отодвинуться, пока его язык и губы ласкали нежное тело. Неведомое ранее блаженное ощущение пронизало Виллоу, заставив ее вскрикнуть.– Душа моя, я сделал тебе больно? – хрипло спросил Калеб, оторвавшись от упругого ароматного тела.– Мы не должны… мы не должны этого делать.Калеб закрыл глаза. Разум был согласен с ее словами, а желание не хотело их слушать.– Я сделал тебе больно? – вновь спросил он.Говоря это, он дунул на сосок, который все еще влажно поблескивал после того, как побывал у него во рту. Ощутив холодок, ее живот напрягся. Инстинктивно качнулись бедра Виллоу не могла понять смысла собственного движения. Но Калеб понял.– Скажи мне, Виллоу. – Он поцеловал тугой розовый бутон груди. – Я сделал тебе больно?Виллоу что-то хотела сказать, но не смогла. Она просто покачала головой.– А тебе понравилось это? – спросил Калеб.Румянец окрасил щеки Виллоу. Она опустила голову вниз, пряча лицо от Калеба.Калеб еще раз легонько погладил бородатой щекой грудь и отвернулся, будучи не уверен в том, что сможет устоять, если станет и дальше смотреть на это белоснежное, упругое чудо с твердыми алыми сосками, еще сохраняющими тепло его рта.– Хорошо, душа моя. Я не буду тебя принуждать.Калеб поднялся и направился к очагу Через несколько минут к нему присоединилась Виллоу. Они ели в молчании, которое отнюдь не казалось гнетущим. Они не говорили о том, что произошло в постели. Калеб боялся вспугнуть родившуюся между ними близость."Стыдливая, робкая форель. Она так давно не знала мужской ласки Требуется лишь терпение – и она приплывет мне в руки сама Мне всегда говорили, что я терпеливый человек Почему мне так трудно быть терпеливым с ней?Почему это так трудно? – вопрошал себя Калеб – Почему?"Виллоу не без смущения украдкой наблюдала за тем, как Калеб ходил по лагерю, укладывая продукты в багажные мешки, проверяя подпруги и недоуздки, заботясь о том, чтобы в пути ничто не беспокоило лошадей Когда он появился на лугу с новым мешком зерна, Виллоу присоединилась к нему.По свистку Калеба к нему рысью подбежал Трей и подошел, прихрамывая, Дьюс. Калеб насыпал две кучки зерна и пока лошади с хрустом жевали, осмотрел у них копыта и спины, ласково разговаривая с ними и хваля их за выносливость и добрый нрав. Виллоу была зачарована непринужденностью движений, силой и какой-то неповторимой мужской грацией Калеба. Удивительно точно и уверенно двигались его руки. Он настолько осторожно коснулся пулевой раны Дьюса, что мерин даже не вздрогнул. Калеб очень внимательно осмотрел рану.– Все такая же чистая, – сказал он негромко. Он потрепал лошадь по холке, ощупал шерсть в тех местах, где чаще всего выступает пена. – Я послежу за тобой, мой малыш. Думаю, тебе надо дать отдых на денек-другой. Я нисколько тебя не виню. Дорога была чертовски трудная.Запах зерна долетел до одной из кобыл, и она, тихонько заржав, направилась к Калебу. Он улыбнулся и потрогал ее за челку.– Привет, Пенни. Чувствуешь себя получше после того, как ночь попаслась? – спросил он.Пенни решительно потянулсь к мешку с зерном.Виллоу засмеялась.– Перестань мучить ее. Она знает, что ее ожидает лакомство.Калеб искоса взглянул на Виллоу и как-то загадочно улыбнулся.– Чем дольше ждешь, тем желаннее то, к чему стремишься. Разве ты не знаешь?Со стороны Виллоу было мудро промолчать, но с румянцем во всю щеку она ничего поделать не могла. Она вздрогнула, вспомнив утренние ласкиЧерез всю долину к ним галопом несся Измаил. Уши у него были торчком, шаг легкий и ровный, тело гибкое.– Хорошо выглядит, – заметил Калеб.– Дышит тяжеловато…– Это высота сказывается… Через недельку пообвыкнет.Виллоу вздохнула и потерла виски. Каждую из кобыл, примчавшихся на запах, Калеб оделил порцией зерна.– Мы не будем так сильно гнать, пока ты не привыкнешь к высоте.– Будем ехать всего лишь по двенадцать часов в сутки, а не по восемнадцать? – пробормотала под нос ВиллоуНо Калеб услышал Слух у него был как у оленя. Он поднял глаза на Виллоу и увидел, что она закрыла глаза и трет виски Он добавил еще зерна лошадям, завязал мешок ремнем, отставил его и подошел к Виллоу.– Болит голова? – участливо спросил он.Она виновато опустила руки.– Немножко… Хотя и не так, как на перевале.– А ну-ка позволь мне.Пресекая любые возможные возражения со стороны Вил-лоу, Калеб провел большим пальцем по ее вискам.– Расслабься по возможности, – сказал он. – Чем напряженней мышцы, тем сильнее болит.Виллоу тихонько охнула от удовольствия, когда пальцы Калеба заскользили по голове, массируя и расслабляя узлы, о существовании которых она даже не подозревала. Сильные, нежные, искусные руки убирали, снимали боль, принося ей облегчение и покой. Легким движением пальцев Калеб побудил Виллоу наклониться и затем опереться лбом о его грудь.Лишь тогда Виллоу осознала, что рубашка у Калеба расстегнута и ее лоб касается обнаженной теплой груди. Темная поросль щекотала ей нос и рот. Она втянула в себя воздух, ощутив запах шерстяной рубашки, лошади и мужского пота. Она вздохнула и с наслаждением потерлась щекой о мужскую грудь.– Это так здорово, – сказала Виллоу, медленно поворачивая голову, подставляя ее сильным пальцам, уносящим боль.– Хорошо, – ответил Калеб, ощущая тепло ее дыхания на своей груди.На некоторое время воцарилось молчание. Затем Виллоу снова вздохнула и произнесла:– Я никогда не смогу расплатиться с тобой…Калеб засмеялся.– Ну почему же? Я могу позволить тебе потереть мне голову.– Я имею в виду кобыл. Спасибо тебе, Калеб.– Они слишком хороши, чтобы можно было их потерять из-за чьей-то ошибки.– Я знаю, – просто сказала Виллоу. – Это была моя ошибка.Калеб потер виски Виллоу тыльной стороной пальцев.– Не ты создавала эти горы, душа моя. Это сделал господь.Она грустно улыбнулась.– Но я наняла проводника и тут же отказалась прислушиваться к его словам. Я едва не погубила моих красавиц, которые виновны лишь в том, что шли туда, куда я их вела. Они бы погибли, если бы ты не отправился за ними… Я бы не смогла… Я пыталась, но… – Ее голос прервался.Виллоу покачала головой и зашептала:– У меня не хватило сил. У тебя они оставались, но ты не обязан был идти за лошадьми, хотя бы потому, что ты несколько дней недосыпал.Руки Калеба задержались на висках Виллоу. Затем он снова стал поглаживать ей лоб. Ее готовность взять на себя ответственность за выбор, который она сделала, поражала его. Он мало встречал мужчин и еще меньше женщин, которые не пытались бы при неблагоприятном развитии событий переложить вину на других, а при благополучном исходе – присвоить лавры себе.Чем дольше Калеб присматривался к Виллоу, тем больше убеждался, что она приучена заботиться о себе и о тех, кто с ней рядом. Ее никак нельзя было назвать южной леди, к разряду которых он относил ее на первых порах."Должно быть, бог заснул в то время, иначе он не должен был позволить Виллоу броситься в объятия такого негодяя, как Рено. Она слишком хороша для него. Она не могла знать, что из себя представляет Рено, иначе она никогда бы не отдалась ему. Я окажу ей услугу, когда прихлопну этого сукиного сына.Она будет моей женщиной до того, как снова увидится с ним. Я не двинусь из этой долины до тех пор, пока Виллоу не станет моей, и тогда даже смерть ее возлюбленного не сможет что-либо изменить".– Спасибо тебе за моих лошадей, Калеб, – тихо повторила Виллоу. Она стояла все в том же положении, касаясь лбом груди Калеба. – Я должна тебе больше, чем в состоянии заплатить.– Виллоу, – еле слышно произнес Калеб.Она открыла глаза и откинула голову назад, чтобы увидеть его лицо. Никогда еще искорки в ее карих глазах не казались Калебу настолько красивыми.– Ты спасла мне жизнь, когда подстрелили Дьюса, – сказал он. – Ты принесла мне боеприпасы и потом отстреливалась рядом со мной… Ты мне ничего не должна.– А сколько раз спасал мне жизнь ты с того времени, как мы покинули Денвер?– Это разные вещи.– Почему?– А потому, – Калеб наклонился и прикоснулся к губам Виллоу, – что ты меня наняла для этой цели.– Ты очень хорошо выполняешь свою работу… да и другие вещи делаешь не хуже.Виллоу думала о том, насколько заботлив он был к лошадям, но она не успела сказать об этом, как на ум ей пришли другие примеры того, насколько искусен был Калеб. Румянец залил ее щеки.Калеб слегка улыбнулся и подразнил ее губы кончиком языка.– Разве? – спросил он. – А что ты имеешь в виду?– Ты отлично знаешь сам, – пробормотала Виллоу.– Нет, я не знаю, – сказал он, покачав головой и скользнув ртом по ее губам. – Скажи мне.Виллоу отвела взгляд и подумала, что ей надо поучиться вначале думать, а уж потом говорить. До встречи с Калебом она не замечала за собой подобной импульсивности. А вот после знакомства с ним она все время попадала в ситуации, когда ей приходилось краснеть.– Должно быть, ты имеешь в виду, что я словно из-под земли сумел достать тебе костюм для езды, – предположил Калеб.Губы Виллоу сложились в улыбку. Она посмотрела на него сквозь длинные ресницы.– Ну что ж, это одна из вещей.– И еще седло.Улыбка Виллоу стала шире.– Да.– И еще умею ловить форель.Щеки Виллоу прямо-таки заполыхали.– Так как, Виллоу? Я прав? – переспросил Калеб. Руки Калеба скользнули к ее бокам. Могучие мускулы перекатились под кожей, когда он медленно поднял девушку до уровня своих глаз. – Это та вещь, в которой я силен? В ловле форели?Виллоу кивнула и хрипло произнесла:– Ты в этом особенно силен.Несколько мгновений Калеб в молчании, под гулкий стук собственного сердца, смотрел на полные розовые губы Виллоу. Затем он нагнулся и взял ее рот в быстром, обжигающем поцелуе, который заставил Виллоу напрячься. Его язык коснулся глянцевой поверхности ее сомкнутых зубов.– Открой их для меня, – шепнул он. – Дай мне попробовать этот теплый мед.Он куснул ее за нижнюю губу. Когда она ахнула от удивления, он проник языком в рот и стал дразнить Виллоу, пока она не задрожала в его руках. В конце концов она вздохнула, и ее язык робко коснулся его языка, как бы возвращая поцелуй. Удивительное сочетание сдержанности и отзывчивости в девушке напомнило Калебу о собственном намерении – поцеловать Виллоу в следующий раз лишь тогда, когда она попросит его об этом.Но он был не в состоянии ждать. Медленно и неохотно, проклиная страсть, которую разбудила в нем Виллоу, Калеб поднял голову. Открыв глаза, он увидел, что Виллоу с изумлением смотрит на него.– А в поцелуях я тоже силен? – хрипло спросил он.Густо покраснев, Виллоу произнесла с укоризной:– Калеб!– Если я в этом плох, скажи мне, что я делаю не так. Я хочу доставить тебе удовольствие, Виллоу. Я от души хочу тебя порадовать… Я хочу этого, – шептал Калеб возле ее губ, – я очень этого хочу.Когда Виллоу произносила его имя, ее губы дрожали, и это больше всего волновало Калеба. Несмотря на неукротимую страсть, которая владела им, его поцелуй был нежным, не требующим от Виллоу ничего такого, что выходило бы за пределы ей известного.Целомудренность поцелуя удивила Виллоу, ибо она явно чувствовала страсть и напряженность в теле Калеба. Эта сдержанность придала ей уверенности, равно как и его утренняя готовность прекратить ласки. Ведь несколькими днями раньше, когда он расчесывал ей волосы, а затем стал горячо целовать ее и трогать плоть, которую никто из мужчин никогда не трогал, ее отпор откровенно рассердил Калеба.Раньше, но не сегодня. Сегодня Калеб не сердился. Сегодня Виллоу казалось, что в ее жилах течет солнечный свет и мед.Она положила ладони на плечи Калеба. Ей хотелось, чтобы ее пальцы ощутили не шерсть рубашки, а тепло тела под ней. Виллоу украдкой погладила упругие мышцы, с удовольствием ощущая шелк волос на груди.Калеб напрасно ждал, когда Виллоу откроет губы для более страстного поцелуя. Она подарила ему поцелуй такой же целомудренный, как и он ей, после чего вздохнула и стала гладить его, отчего он едва не застонал. Ее нежные пальцы и видимое удовольствие, с которым она дотрагивалась до его груди, вызвали в нем настоящий пожар.И в то же время Виллоу не делала попыток повторить поцелуй, сделать его более страстным, чтобы он стал прелюдией к чему-то более интимному.Калеб подумал, уж не относится ли Рено к разряду тех мужчин, которые любят причинять женщинам боль в постели. Этим может объясняться внезапно родившийся у Виллоу страх, когда его рука легла между ее ног, но это не объясняет, почему его так упорно защищала Ребекка. Она была откровенно избалованным, изнеженным ребенком. У нее всегда на первом плане были шалости, любовь, радости жизни. Грубый человек не завоевал бы ее сердца, ее верности, она не отдала бы ему свою честь. Она могла полюбить лишь подлинного джентльмена.Внезапно Калеб подумал, что сам он вряд ли отвечает образу джентльмена, в особенности в настоящий момент. От него пахло лошадьми, тяжелой работой, он был одет в не первой свежести одежду. Этого не скажешь о Виллоу. От нее постоянно пахло лавандой, луговыми травами и летом. Неудивительно, что она не горела желанием сближаться с ним.– Я признаюсь, в чем я еще силен, – сказал Калеб, опуская девушку на землю и отступая от нее на шаг. – Я еще и лозоискатель.– Ты? Лозоискатель?– Угу… Я могу найти горячие источники практически в любом месте.Глаза Виллоу широко раскрылись от удивления, и это помогло ей преодолеть разочарование, вызванное тем, что руки Калеба больше не обнимают ее.– Ты можешь найти горячую воду? Даже здесь?!– Тем более здесь. Шестое чувство подсказывает мне, что есть горячий источник в пределах этой долины, с бассейном, в котором можно плавать.Она улыбнулась, вспомнив журнал отца Калеба, к которому он постоянно возвращался.– Ты – настоящий волшебник, Калеб Блэк!– Конечно, я еще не все умею, но я учусь.– Хочешь, бросим монету?Калеб в недоумении заморгал глазами.– Это еще зачем?– Чтобы решить, кто первый примет ванну.Калеб с трудом удержался, чтобы не сморозить глупость и не предложить искупаться одновременно. «Помни о форели. Медленно и постепенно. Никаких резких шагов. Терпение и еще раз терпение».– Ты будешь первой, душа моя. Я займусь лошадьми.– Но это несправедливо по отношению к тебе!– Я люблю возиться с лошадьми.– Тогда я постираю нашу одежду. Идет? – предложила Виллоу, протягивая руку.Калеб взял руку, поднес ее к губам и легонько куснул подушечку большого пальца.Отпустив руку, он принялся расстегивать свою рубашку.– Что ты делаешь? – спросила Виллоу.– Снимаю одежду. Или ты намерена стирать ее вместе со мной?– Гм… нет.Мысль показалась Виллоу привлекательной. Об этом можно было судить по густоте румянца, прихлынувшего к ее лицу. Калеб улыбнулся и стянул с себя рубашку. Он испытывал удовлетворение при виде румянца во всю щеку и широко раскрытых глаз Виллоу. Возможно, она не хотела или боялась физической близости с ним, но она искренне восхищалась им как мужчиной. В этом заключался один из многих парадоксов ее поведения, и это и манило, и ставило Калеба в тупик.Желая узнать реакцию Виллоу, Калеб начал расстегивать брюки. Виллоу испуганно вскрикнула и подняла взгляд на его лицо.– Та же проблема, что и с рубашкой, – объяснил Калеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34