Она хотела… Виллоу покачала головой, потому что она хотела такого, для чего не находилось слов и что вызревало где-то в глубинах души.Виллоу вздохнула и признала, что, несмотря ни на какие повороты судьбы, она чувствовала в себе больше жизненных сил, чем если бы она оставалась в Западной Виргинии. Ничто не находило в ее душе такого отклика, как этот горный пейзаж, за исключением, может быть, человека, который ехал рядом с ней. Подобно горам, Калеб был суровым, непредсказуемым, порой непонятным. И подобно горам, он дарил мгновения тепла и дикой красоты. Виллоу повернулась к нему и мягко улыбнулась.– Делайте то, что нужно, – сказала она негромко. – Со мной все в полном порядке.После некоторых сомнений Калеб вынул из брюк большие карманные часы и передал их Виллоу.– Дайте мне пятнадцать минут. Затем езжайте быстрой рысью.Пальцы Виллоу сжали часы. Металлическая поверхность была гладкой, блестящей и хранила тепло тела Калеба. Ей вспомнилось, как он целовал ее, как его борода касалась ее лица, и как его рука блуждала между ее ног, приводя Виллоу в смятение и в то же время даря невыразимо сладостные ощущения. Трепет пробежал по ее телу…Так приблизиться и к стране, и к человеку – и затем осознать, что ты можешь потерять все это… Виллоу закусила губу и опустила голову.– Не беспокойтесь, – сказал Калеб, которого неожида-но разволновали страх Виллоу и ее попытка не выдать его. – Я буду недалеко. Если вы услышите выстрелы, ложитесь на землю и ждите, пока я не отыщу вас.– А что если… если вы не найдете?– Я найду. Я прожил столько не для того, чтобы меня убил какой-то дрянной, пьяный команчи.Калеб надвинул шляпу и натянул повод. Его крупная лошадь сорвалась с места и пошла легким галопом. Виллоу неподвижно наблюдала, как Калеб ехал по левому краю долины, выискивая следы, пока не скрылся в широком овраге. Через несколько минут он вновь появился в поле зрения, но вскоре исчез.Когда истекли пятнадцать минут, Виллоу вынула из чехла дробовик, положила его себе на колени и поскакала быстрой рысью к вершине, указанной Калебом. Лошади следовали за ней, ведомые Измаилом…Лишь через два часа Калеб присоединился к Виллоу.– Что-нибудь видели? – спросила Виллоу– Следы, – сказал он лаконично. – Четыре лошади Одна подкована. Они охотятся то ли за оленями, то ли за нами, то ли еще за кем-то.– Почему вы так считаете?– Они делают то же, что делал я: ищут следы.– Где они сейчас?– Они разъехались по двое. Одна группа следов ведет влево. Вторая идет вдоль рукава реки. У истока этого рукава есть хороший брод. Если бы не эти два бандита, я повел бы этим путем. Он короче. Мы можем достичь водораздела через несколько дней.– Великого Водораздела? – взволнованно спросила Виллоу.Калеб улыбнулся, заметив ее возбуждение.– Здесь всюду рыщут команчи, так что голову не высунуть, а вас волнует еще один горный перевал.– Все реки, которые я видела и знала, текут в Атлантический океан. Хочется увидеть воду, которая течет в Тихий… – Виллоу счастливо засмеялась. – Я знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я росла, получая письма от братьев, которые рассказывали о Китае, где в гавани целый город построен из дау – это такое судно, и о Сандвичевых островах, где волны выше нашего амбара, который сожгли повстанцы… И еще об Австралии, где рифы большие-пребольшие… А я видела только восход солнца в Западной Виргинии, цыплят в кухонном садике да туман за холмами.Калеб хмыкнул, заинтересовавшись ее волнением.– Похоже, в вашей семье всем присуща страсть к путешествиям. Неудивительно, что вы решили отправиться на поиски возлюбленного, как только он написал вам.– Я гак или иначе должна была ехать, – призналась Виллоу. – Мне нечего было делать дома. У меня не оставалось ничего, кроме воспоминаний о лучших днях.Виллоу замолчала. Калеб не делал попыток втянуть ее в разговор. Так было безопаснее для него, больше шансов сохранить дистанцию, которая цолжна быть между ним и женщиной Рено. И еще это позволяло ему любоваться ею, вспоминать, как его руки обнимали ее знойное, податливое тело.«Доступная женщина. Вот кто она. Боже правый, почему я не вспоминаю об этом, когда смотрю на нее? Почему она вошла в мою плоть и кровь?»Ответ был простой и определенный, как и тогда, когда его ладонь скользнула под тонкую материю панталон и пальцы ощутили трепет знойной плоти. Он никогда не встречал женщины, которая хотела бы его так сильно, загораясь так быстро, так горячо. При этом воспоминании его мужская плоть среагировала мгновенно и решительно.Калеб заставил себя переключить внимание на расстилавшуюся перед ними обширную долину. Время от времени он замедлял шаг и определял местонахождение, используя в качестве ориентиров вершины гор. Один раз он достал из багажной сумки компас, карандаш и отцовский журнал в кожаном переплете. В течение нескольких минут он делал собственные пометки. Сравнив показания компаса с линиями, нанесенными три года назад, а также свои рисунки с видневшимися слева вершинами, он удовлетворенно кивнул головой. Хотя он никогда раньше не ездил по эту сторону гор, он безошибочно определил свои координаты.– Куда мы направляемся? – подъехав к нему, спросила Виллоу.Это были первые слова, которые прозвучали за несколько часов. Никто из них не считал молчание обременительным. Они оба привыкли к одиночеству.– А вот вы мне сами скажите, – деловито сказал Калеб. – Сан-Хуан находится к юго-западу от нас. Мы можем идти несколько дней прямо на юг между горами и пересечь их севернее пика Сан-Луи. Или же можно через водораздел к западу отсюда и затем повернуть на юг. А можно взять понемногу от одного и другого маршрута.– А что быстрее?Он пожал плечами.– Идти на юг, возможно, легче, но потребуется больше времени. Идти на запад будет легче один день, затем начнется долгий подъем к перевалу и зигзагообразный спуск на другой стороне Все зависит от того, действительно ли ваш мужчина находится на притоке Гуннисона, или же он на Анимасе, или Долоресе, или на какой-либо другой речке, которых больше десятка.Виллоу задумалась.– Гуннисон – единственная река, которую Мэт упоминал, но я не уверена, что он находится на одном из ее притоков. Он сказал, что там есть горячий источник, и ручей, и еще высокогорная маленькая долина, окруженная со всех сторон горами, куда ведет только круто поднимающийся проход.Калеб безнадежно махнул рукой.– То, что вы сейчас нарисовали, чертовски напоминает район, прилегающий к Сан-Хуану. Горы и горячие источники Здесь тоже есть горячие источники.– А как насчет долины?– Это называется «висячая долина», в Скалистых горах их уйма– Висячая долина? – спросила она, хмуря лоб. – Что это такое?– Видите отрог справа, на одной линии с заводью бобров?– Да.– Посмотрите прямо туда, – он указал рукой направление.Через минуту Виллоу сказала:– Я вижу только, как водопад низвергается с гор.– Вот-вот. Висячих долин не видно, видны только ручьи, которые их орошают.– Не понимаю.Теперь нахмурил лоб Калеб.– Представьте себе, что долину разделили на две или четыре части, каждую часть в виде ступеньки вделали в склон горы и стянули их ручьем. Поскольку в долину нет входа и нет выхода из нее иначе как через водопад или каскад, а они нависают над широкой долиной внизу, их называют висячими. Там хорошо пасти летом скот, если только удастся найти для коров проход. А зимой там сущий ад. Снег ложится рано, слой его глубокий, долго не тает.Виллоу после некоторого раздумья покачала головой.– Это не подходит для Мэта. Он терпеть не может холод.– Он фермер?– Если бы он был фермером, он остался бы в Западной Виргинии, – сухо сказала Виллоу. – Мы, то есть семья Моранов, владели несколькими большими фермами до войны.– Он скотовод?Виллоу покачала головой.– Охотник-траппер?Она снова покачала головой.Калеб хмыкнул.– Я слышал, что в этих высокогорных ручьях есть золото.Виллоу вздрогнула.– Боже мой, – сказал Калеб, не скрывая отвращения. – Я должен был догадаться. Ваш возлюбленный охотится за золотом.Виллоу ничего не сказала.– Тогда это объясняет все, – пробормотал он.– Что именно?– Почему он оставил вас, – лаконично сказал Калеб. – Если человек одержим страстью к желтому металлу, ему нипочем все другое – будь то жена, ребенок… Ему ничего не нужно, кроме золотой суки.«И меньше всего он думал о невинной девушке, которая отдала ему любовь и свое тело, не думая о будущем, – мрачно рассуждал Калеб. – Бедная малышка Ребекка! У нее не было никакого шанса».– Мэт не такой, – сказала Виллоу.– Тогда почему он оставил вас одну на столь долгий срок, что вы разучились целоваться? Он должен был приехать и забрать вас, когда началась война, – резко сказал Калеб. – Да вы и сами это понимаете не хуже меня.Были у Калеба и другие мысли, которые он не высказал вслух. «Если бы он был с Виллоу во время войны, он не оказался бы в Нью-Мексико и не соблазнил бы мою сестру. У него была бы любовница для удовлетворения своей похоти».На лице Калеба читалось явное осуждение. Виллоу вспыхнула, но ничего не сказала. Если бы она была женой Мэта, тогда то, что сказал Калеб, было бы справедливым. Но она была его сестрой. Подобно другим братьям, Мэт уехал более чем десять лет назад. Домой он появлялся лишь с кратковременными визитами. Его не привлекал ни Север, ни Юг Сердце Мэта было отдано бескрайнему пустынному Западу и золоту, которое переливалось, словно солнечный луч в горном ручье.На несколько минут воцарилось молчание. Внезапно Калеб круто остановил лошадь, поднес бинокль к глазам и негромко чертыхнулся. Он осмотрел все окрестности, но других людей видно не было. Те двое, которых он засек, не скрываясь, легким галопом ехали им навстречу.– Кто это? – спросила Виллоу.– Команчи. Выньте дробовик. Не суетитесь, но держите их на прицеле. Если они разъедутся, берите на мушку того, что слева. Если он полезет за ружьем, стреляйте из обоих стволов, да не мешкайте. Вы поняли меня?– Да, – коротко сказала Виллоу. – Но я… Я никогда не стреляла в человека.Улыбка Калеба сверкнула словно лезвие ножа.– Не переживайте, южная леди. Это не люди. Это двуногие койоты.Он вынул из чехла ружье, снял предохранитель с шестизарядного револьвера и стал ждать. Ни слова не было сказано, пока они наблюдали за тем, как всадники из маленьких точек вырастали до натуральных размеров. Виллоу думала, что команчи собрались проскакать мимо них, но в последний момент они остановились так резко, что их лошади взвились на дыбы.Лошади у них были малорослые, неподкованные и худые, как щепки. Однако же они не выглядели взмыленными и дышали нормально, хотя и преодолели галопом немалый отрезок по лугу. Подобно лошадям, наездники были невысокого роста, жилистые, крепкие, оба полукровки. И еще они были грязные, возбужденные, вооруженные до зубов Мужчина справа оказался голубоглазым блондином Мужчина слева был метисом.На расстоянии двадцати футов голубоглазый блондин выкрикнул:– Привет, Человек из Юмы.– Это ты, Девять Пальцев, – сказал Калеб. – Ты далеко уехал от того места, где мы встречались с тобой раньше.Команчи улыбнулся, показав один золотой зуб вверху и черную пустоту внизу. Он посмотрел на Виллоу. От его откровенно масляного взгляда ей стало не по себе.– Сколько за нее? – спросил Девять Пальцев.– Она не продается.– Я дам тебе толстый кошель золота.– Нет.Девять Пальцев снова посмотрел на Виллоу оценивающим взглядом.– А если я арендую ее на время?Калеб слегка пошевелился в седле. Когда Девять Пальцев оторвал взор от Виллоу, в правой руке Калеб держал шестизарядный револьвер, а в левой ружье. На таком расстоянии револьвер был самым подходящим видом оружия.– Ты немножко нервный, – сказал Девять Пальцев.– Немножко есть.Голос Калеба звучал ровно, хотя в нем клокотала ярость. Ни одна, даже самая падшая, женщина не заслуживала того, что читалось в голубых глазах Девяти Пальцев. При одной только мысли, что команчи будет смотреть на Виллоу, а не то что касаться ее своими грязными руками, палец Калеба готов был нажать на спусковой крючок.– Я думаю, что тоже был бы нервным, если бы мне пришлось охранять такую шикарную женщину и семь таких шикарных лошадей.Внезапно к Калебу обратился второй команчи.– Тебе нужен Рено? Я видел его. Я покажу тебе.– Спасибо, не надо. У меня сейчас другие заботы.Девять Пальцев гортанно засмеялся и что-то сказал своему приятелю о Человеке из Юмы, который ездит на желтоволосой пони лучше и дольше, чем команчи.Калеб быстро взглянул на Виллоу, пытаясь определить, поняла ли она вульгарную смесь испанских и индейских слов. Выражение ее лица не изменилось.– Мы, твои друзья, можем объездить желтую пони для тебя, – предложил Девять Пальцев по-английски, подъезжая поближе. – А затем у тебя будет время догнать Рено…Щелчок взведенного курка был достаточно красноречив. Девять Пальцев отскочил в сторону. Тогда быстро заговорил второй команчи.– Ты не будешь стрелять, Человек из Юмы. Плохие люди ходят близко. Совсем плохие. Услышат ружье и придут сюда, будь уверен.– А это не ваши проблемы, – сказал Калеб, не спуская глаз с обоих. – Вы будете мертвыми раньше, чем первое эхо докатится сюда с гор.Девять Пальцев улыбнулся.– Низкорослая Собака говорит правду. Джед Слейтер ищет тебя. Он в бешенстве, что ты дал такую кличку его младшему брату – Щенок Койота. – Девять Пальцев засмеялся, прозвище ему явно нравилось. – Старик Джед обещал отправить тебя в ад.Калеб пожал плечами.– Он не первый.– Он говорит, что даст большую награду за твой скальп.– Койоты тоже много лопочут.– А ты послушай. Сейчас все охотники до самого Сангре де Кристос зашевелились, чтобы снять твой скальп. Четыреста долларов человеку, который убьет тебя. Тысяча долларов человеку, который приведет тебя к Джеду живым.– Можете попробовать, добро пожаловать, – сказал Калеб.– Большие деньги, – заметил Низкорослая Собака.– Большие хлопоты, – возразил Калеб. – Мертвецы не тратят доллары.Девять Пальцев громко рассмеялся и посмотрел на своего напарника.– Es muy hombre, no?Низкорослая Собака хрюкнул и посмотрел на ствол дробовика Виллоу, направленный в промежуток между двумя команчи. Он заставил свою лошадь сделать несколько шагов в сторону. Ствол дробовика сместился вслед за ним.– Если Низкорослая Собака шевельнет руками, стреляйте в него, – сказал Калеб, не отводя глаз от Девяти Пальцев.Es muy hombre, no? (исп.) – а мужик что надо, а?Виллоу ничего не сказала. Она лишь быстрым движением взвела курок, что свидетельствовало о ее умении обращаться с дробовиком. Команчи обменялись взглядами.– Зачем горячиться, – примирительно сказал Девять Пальцев, внимательно глядя на Виллоу. – Мы не ищем себе могильной плиты. Ты только подумай, маленькая леди. Если ты обойдешься хорошо с нами, мы обойдемся хорошо с тобой. Если ты будешь выжидать, пока твоего мужчину убьют, мы после этого не будем слушать твои мольбы. Мы схватим тебя, разденем догола, а когда ты нам надоешь, мы продадим тебя тому, кто предложит самую большую цену в округе отсюда до Соноры.Виллоу не отрывала взгляда от рук Низкорослой Собаки.Девять Пальцев принужденно улыбнулся.– Она хорошо выполняет приказы… Мне это нравится в шлюхе.– Уезжай или умри, – без обиняков сказал Калеб.– Adios! Команчи развернули своих лошадей и помчались галопом в том направлении, откуда прискакали, – в направлении, куда собирались ехать Калеб и Виллоу, чтобы пересечь Великий Водораздел, а затем двинуться к Сан-Хуану.Калеб смотрел, как команчи пересекли наискось правую часть поляны и исчезли за холмом. Едва он вложил шестизарядный револьвер в чехол, как раздались три выстрела, прогремевших друг за другом почти без пауз. Калеб пробормотал ругательство и, внимательно прислушиваясь, стал ждать дальнейшего развития событий. Отдаленное эхо прокатилось справа. Через несколько мгновений снова послышалась ружейная пальба.– Теперь ясно, – сказал Калеб. – Убирайте дробовик и приготовьтесь скакать так, будто гончие из самой преисподней гонятся за нами… А они появятся, как только Девять Пальцев встретится со своими дружками. 10 Несколько миль Калеб шел быстрым галопом, держась естественных укрытий и внимательно наблюдая за местностью. Они преодолели несколько мелких и три больших ручья. У четвертого большого ручья он остановился, сверился с компасом и повернул на запад, к горам, выраставшим впереди.Горы приближались, природа оставалась прежней. Слегка холмистая местность была покрыта сочной травой, попадались перелески из осин и сосен, а вдали сверкали снежные вершины. Постепенно стало ясно, что облюбованный Кале-бом ручей глубоко вдавался в горную цепь. С обеих сторон все выше поднимались поросшие лесом горы, долина сужалась в некоторых местах до мили. Иногда лес спускался вниз, отвоевывая себе пространство у луговых трав.Калеб пустил лошадь легким галопом – этим аллюром он ездил даже тогда, когда шкура лошади лоснилась от пота и пена выступала на холке и боках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34