— Вы так нужны мне. Я знаю, что вы — достойный и благородный человек, даже если вы в этом сомневаетесь.Потянувшись, он крепко обнял ее, прижался к ней и покрыл ее лицо поцелуями.— О, Белл, как вы нужны мне! Не знаю, смогу ли я жить без вас.— А мне не прожить без вас.— Вы сокровище, Белл. Подарок судьбы. — Он вдруг закружил ее в бешеном вальсе. Они вращались круг за кругом, пока не повалились на постель, задыхаясь от смеха.— Взгляните на меня, — попросил Джон. — Не могу припомнить, когда я в последний раз чувствовал себя таким счастливым. Я улыбаюсь целыми днями, не зная почему. Я залез на это проклятое дерево, забрался к вам в окно и вот теперь смеюсь рядом с вами. — Он вскочил, подняв Белл. — Сейчас ночь, а я здесь, рядом с вами. И кружусь в полночном танце, сжимая в объятиях само совершенство.— О Джон! — вздохнула она, не зная, как выразить свои чувства.У Белл перехватило дыхание, когда губы Джона сомкнулись на ее губах.Поцелуй был совсем иным, чем все прежние. Его переполняла страсть, это был уверенный, властный поцелуй. И Белл отвечала на него с таким же пылом, обхватив ладонями мускулистую спину Джона — словно пытаясь доказать, что он принадлежит ей одной.Ладони Джона гладили ее спину, их жар проникал сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Он подхватил ее ниже талии и прижал к себе так сильно, что она ощутила твердое, физическое доказательство его желания.— Теперь понятно, как я хочу вас? — выдохнул он.Белл не ответила — Джон вновь закрыл ее рот своими губами. Она не могла кивнуть — потому, что его ладонь обхватила ее голову и не давала пошевелиться. Она ответила единственным доступным ей способом — сильнее прижавшись к Джону. Он издал хриплый стон, и Белл ощутила радостный трепет, почувствовав свою власть над ним.Он встал на колени, прожигая губами ткань рубашки, спускаясь по ложбине между ее грудями и касаясь пупка.— Джон! — задыхающимся голосом произнесла она. — Что же…— Те-с, я сам обо всем позабочусь. — Он опустился еще ниже, пока не коснулся ладонями ее щиколоток. — Как гладко, — пробормотал он. — Ваша кожа словно лунный свет.— Лунный свет? — сдавленно воскликнула она, голос отказывался повиноваться ей.— Мягкая, гладкая и таинственная. — Его горячие ладони медленно ласкали ее ноги, приподнимая подол рубашки.Тут он развернул Белл спиной к себе и запечатлел два поцелуя в ямках под коленями. Белл вскрикнула и чуть не упала.— Вам это понравилось? Я запомню. — Он продолжил томительное движение вверх, восхищаясь нежной кожей ее бедер. С дьявольским смешком он нырнул под высоко поднятый подол ее рубашки и поцеловал место, где сливались ее бедра.Белл показалось, что она теряет сознание.Рубашка поднялась еще выше, обнажив бедра, и Белл ощутила смутное облегчение, когда Джон коснулся ее живота, обходя стороной самое укромное местечко.Поднимая рубашку, Джон постепенно вставал, помедлив, прежде чем обнажить ее груди.— Помните, когда-то я говорил вам, что они — совершенство? — страстно прошептал он на ухо Белл.Белл безмолвно покачала головой.— Округлые, упругие, словно два драгоценных розовых бутона. Я готов упиваться ими весь день.— О Господи! — Белл ощутила, как ослабели ее колени.— Это еще не все, дорогая. — Он удержал рубашку чуть ниже грудей, прижав ткань к коже.Когда Джон вновь поднял ее, Белл ощутила, как трепещущие ладони подхватывают ее груди. Волны наслаждения прошли по всему телу. Белл поняла, что оказалась совершенно обнаженной. Ее кожа матово отсвечивала в тусклом свете свечей.Джон задохнулся.— Никогда в жизни я еще не видывал такой красоты, — благоговейно прошептал он.Белл вспыхнула от удовольствия.— Боже мой! — вдруг простонала она.Стыдливость налетела на нее как холодный ветер, и она попыталась, как могла, прикрыться дрожащими руками.В своей попытке она не преуспела, ибо Джон тут же подхватил ее на руки.— Любовь моя, ты совершенство. Тебе нечего стыдиться.— Я не стыжусь, — слабо ответила она, — с тобой — нет… Но это так странно… непривычно.— На это я и надеялся. — Он сбросил книги с постели и уложил Белл на белоснежные простыни.Белл вздрогнула, увидев, что он начинает раздеваться. Сброшенная рубашка обнажила твердую мускулистую грудь, свидетельство многолетних упражнений. При виде мужского тела Белл начала переполнять приятная истома. Не думая, она протянула руку, даже не вспомнив о том, что Джон стоит слишком далеко.От ее любопытства Джон одновременно улыбнулся и простонал. Ему становилось все труднее держать себя в руках — особенно теперь, когда Белл лежала нагая на постели, глядя на него огромными синими глазами. Присев на край постели, он стащил сапоги, а затем поднялся, чтобы снять бриджи. Белл с трудом сдержала возглас удивления, увидев его мужское достоинство, огромное и… но оно ненадолго привлекло ее взгляд.Она вскрикнула, увидев его колено.— О Господи… — прошептала Белл.Колено покрывали шрамы, казалось, огромный клок плоти выдран прямо над суставом. Кожа здесь обесцветилась, лишилась волос — это было суровое напоминание об ужасах войны.Джон скривил губы.— Незачем туда смотреть.Белл быстро перевела взгляд на его лицо.— Дело не в этом, — заверила его она, — рана совсем не так ужасна. И чтобы доказать свои слова, она соскользнула с постели и встала перед ним на колени, целуя шрамы. — Мне больно думать о том, как тебе пришлось страдать, — прошептала она, — и о, том, что ты чуть не лишился ноги. Ты, такой сильный, такой решительный"… не знаю, что стало бы с тобой. — Она вновь принялась целовать его, омывая израненное колено потоком любви.Чувства, о которых Джон даже не мечтал, вдруг полностью захватили его. Он властным жестом поставил Белл на ноги.— Белл, как я хочу тебя! — задыхаясь, пробормотал он.Они: бросились на постель — так, что Белл оказалась придавленной тяжелым телом Джона. Белл задохнулась, но эта тяжесть была приятной, вызывала ощущения, которых она еще не испытывала. Джон целовал ее так долго, что Белл была готова растаять от наслаждения. Вдруг он поднял голову и взглянул прямо ей в глаза.— Сначала я доставлю тебе удовольствие, — произнес он. — Так, чтобы ты знала: тебе нечего бояться, впереди ждут лишь красота и чудо.— Я не боюсь, — прошептала она и вдруг вспомнила, какой он огромный.— Пожалуй, — немного волнуюсь…Джон успокаивающе улыбнулся.— Не могу похвастаться большим опытом, но я постараюсь сделать так, чтобы это тебе понравилось. Полагаю, будет легче, если сначала ты расслабишься.Белл не представляла, о чем он говорит, но тем не менее кивнула.— Похоже, ты все заранее обдумал.— Поверь мне, — хрипло возразил он, — я думал совсем не об этом. — Он легко скользнул ладонью по ее телу.Потянувшись, Белл коснулась его щеки, проговорив:— Я верю тебе.Джон закрыл ртом ее губы, отвлекая ее, и в этот момент его пальцы коснулись самого укромного местечка ее тела. Она волновалась, и Джон не желал, чтобы потрясение стало слишком сильным.Но так и случилось — Белл чуть не спрыгнула с постели.— А ты уверен, что это необходимо? — задыхаясь, произнесла она.— Абсолютно уверен.А затем его губы присоединились к пальцам.Белл не сомневалась, что она умирает. Ничто, кроме смерти, не могло вызвать такого трепета… и такого блаженства.— О Джон! — простонала она, не в силах сдержаться и чувствуя, что улетает ввысь. — Я не смогу… я не выдержу…Она и впрямь не выдержала. Казалось, все нервы ее тела вдруг переместились в низ живота. Она напряглась, и за напряжением последовал взрыв. Ей понадобилось несколько минут, чтобы вернуться на землю, и Белл сумела лишь пробормотать: "Милосердное небо!”Она услышала, как Джон рассмеялся, и когда открыла глаза, то обнаружила, что он насмешливо наблюдает за ней. Склонившись, он поцеловал ее в нос.— Значит, так и должно быть? — робко спросила Белл.Он кивнул.— Еще лучше.— В самом деле?Он снова кивнул.— И ты?.. — Она осеклась. Впечатление было еще слишком новым, Белл никак не могла освоиться с ним.Он покачал головой.— Когда я испытаю наслаждение, ты поймешь это.— И это будет так же хорошо, как… — она не смогла закончить.Глаза Джона потемнели от желания, и он кивнул.— Замечательно, — вздохнула Белл. — Мне бы не понравилось, если бы ты при этом испытывал меньшее удовольствие, чем я. Но если ты не против, я хотела бы полежать рядом с тобой пару минут.Вздыбленное мужское достоинство Джона наотрез отказалось согласиться с его мнением, когда он произнес:— И я не прочь ничего не делать.Они провели в объятиях друг друга всего несколько секунд, прежде чем услышали так хорошо им знакомый голос Персефоны.Затем послышался стук в дверь.— Белл! — донесся из-за двери громкий шепот. — Белл!Белл вскочила.— Персефона?— Ты не впустишь меня на минутку?Белл охватила паника.— Подожди немного! — Слава Богу, дверь спальни была заперта. Прячься! — прошипела она Джону.— Этим я и занимаюсь, — шепнул он в ответ и соскочил с постели, проклиная ночной холод. Он собрал одежду, молясь о том, чтобы ничего не забыть, и на цыпочках выбежал в гардеробную Белл.Белл схватила халат, набросила его и отправилась к двери. Повернув ключ, она открыла дверь, радуясь, что трясущиеся ноги все-таки держат ее.— Добрый вечер, Персефона.— Прости, что побеспокоила тебя, но я никак не могла заснуть. Я вспомнила, что сегодня ты была в книжной лавке и подумала, что, возможно, смогу одолжить у тебя что-нибудь почитать.— Разумеется. — Белл метнулась в комнату и собрала сброшенные с постели книги. — Это стихи, на сегодня я уже покончила с ними.Персефона заметила голые икры Белл, промелькнувшие под халатом, и удивленно спросила:— Разве ты не надела ночную рубашку?Белл вспыхнула и молча возблагодарила ночную темноту за то, что та милостиво скрыла ее смущение.— Мне было жарко.— Понятия не имею почему. Окно открыто настежь. Ты простудишься.— Вряд ли. — Белл сунула книги в руки Персефоне…— Спасибо. — Персефона вдруг сморщила нос и принюхалась. — Что это за запах? Какой странный…Белл взмолилась, чтобы Персефона оказалась девственницей, ибо комната пропахла любовью. Можно было лишь надеяться, что женщина не узнает этот запах.— По-моему, его приносит с улицы.— Понять не могу, чем это пахнет. Не забудь, пожалуйста, закрыть окно перед сном. И если ты не против, я могла бы дать тебе свои духи с ароматом фиалки. Стоит немного прыснуть ими здесь, и этот отвратительный запах исчезнет.— Может, отложим это до утра? — Белл направилась к двери.— Тогда спокойной ночи. Увидимся утром.— Спокойной ночи. — Белл закрыла дверь и быстро повернула ключ в замке, а затем с облегченным вздохом прислонилась к ней.Дверь в гардеробную приоткрылась, и оттуда показался Джон, прикрываясь пестрыми платьями Белл.— Боже милостивый, сколько у тебя нарядов!Белл пропустила его слова мимо ушей.— Как же я перепугалась!— А я чувствовал себя чертовски глупо. И потом, предупреждаю тебя: я не согласен долго терпеть все это. — Он яростно сунул раненую ногу в штанину.— В самом деле? — слабо переспросила Белл.— Ни в коем случае! Я взрослый мужчина. Я прошел почти всю проклятую войну, чуть не лишился ноги и теперь сколотил достаточную сумму для покупки поместья. Думаешь, мне нравится прятаться по чуланам?Белл сочла, что отвечать не обязательно.— Объясняю прямо: не нравится. Ни в коей мере. — Он уселся в ближайшее кресло и сунул в штанину вторую ногу.Белл предположила, что раненая нога Джона недостаточно крепка, поэтому он и сел.— И могу сообщить тебе кое-что еще, — добавил он, давая волю своему раздражению. — Насколько я понимаю, ты моя. Надеюсь, это тебе ясно? А я не привык чувствовать себя вором, наслаждаясь тем, что принадлежит мне. — Что же ты намерен делать?Джон встряхнул рубашку.— Жениться на тебе, и немедленно. А потом увезти тебя в Блетчфорд-Мэнор, затащить в постель и продержать там всю неделю, не опасаясь, что в комнату ворвется мисс Лимона и испортит мне все настроение.— Тебе давно пора подыскать новое название своему поместью.— Нашему поместью, — поправил он, усмехнувшись такой откровенной попытке сменить тему. — Я был слишком занят ухаживанием, чтобы уделять время этому вопросу.— Я помогу тебе, — улыбнулась Белл.Джон любил ее — до сих пор он не признался в этом, но его глаза не лгали.— Отлично. А теперь, прошу меня простить, мне придется выпрыгнуть в окно, спуститься по дереву, вернуться к Дамиану и лечь спать. Утром я попробую раздобыть особое разрешение.— Особое разрешение?— Больше я не намерен терпеть весь этот вздор. Если повезет, мы поженимся к концу недели.— К концу недели? — эхом повторила Белл. — Да ты спятил! Я не могу выйти замуж через несколько дней! Я не могу даже объявить об официальной помолвке, пока не вернутся родители.Джон застонал, натягивая сапоги, и выдал совершенно незнакомое Белл проклятие.— Когда они возвращаются? — спросил он еле слышно.— Точно не известно.— Ну хотя бы предположительно?— Полагаю, через пару недель. — Белл предпочла умолчать, что, возможно, придется ждать еще месяц, а то и два, пока они вернутся. Мать будет настаивать на шумной свадьбе — в этом Белл не сомневалась ни на секунду. Джон вновь выругался.— Если они не явятся домой через две недели, выдать тебя замуж придется Алексу. Или твоему брату. Мне все равно, которому из них.— Но…— Никаких «но»! Если твои родители начнут расспросы, можешь просто сказать им, что нам пришлось пожениться.Белл кивнула: а что еще ей оставалось делать?— Я лю… — храбрость покинула ее, и фраза осталась незаконченной.Джон обернулся.— Что?— Нет, ничего. Спускайся осторожнее — до земли слишком далеко.— Если быть точным — три этажа…Лукавая улыбка Джона оказалась заразительной, и, провожая его к окну, Белл ощутила, как уголки ее губ приподнимаются.Склонившись, он пробормотал:— Поцелуй на прощание.Их губы слились в короткой страстной ласке.Джон быстро отстранился, натянул перчатки и скрылся за окном. Белл бросилась к окну и выглянула наружу, с улыбкой наблюдая, как Джон спускается по дереву.— Он мог бы попросту выйти через дверь, — пробормотала она себе. Комната Персефоны в другом крыле.Разумеется, спускаться по дереву было гораздо забавнее и романтичнее, если при этом ухитриться не свернуть шею. Белл вздохнула с облегчением, когда ноги Джона коснулись земли. Он нагнулся, растирая больное колено, и Белл сочувственно поморщилась.Прислонившись к подоконнику, с мечтательным выражением лица она следила за Джоном, пока тот не скрылся из виду. Лондон может быть удивительно красивым, думала Белл, в такие минуты, как сейчас, с пустынными улицами и…Движение на улице привлекло ее внимание. Прохожий? Судить об этом в темноте было трудно. На краткий миг Белл удивилась, что кому-то вздумалось бродить по городу ночью.Она хихикнула. Возможно, всем лондонским джентльменам сегодня пришло в голову совершить необычный романтический поступок.Глубоко вздохнув, Белл закрыла окно и вернулась к постели. Только забираясь под одеяло, она вспомнила, что желание Джона так и не осуществилось.Неудивительно, что он был настолько раздражен.Всю обратную дорогу к дому брата Джон не выпускал из руки пистолета. Разгуливать ночью по Лондону было опасно, и все-таки он решил не брать экипаж у самого дома Белл — кто-нибудь мог это заметить, а Джон не хотел, чтобы Белл стала предметом сомнительных слухов. Кроме того, до дома Дамиана требовалось пройти всего несколько кварталов. Казалось, весь высший свет Лондона разместился на крошечном пятачке столицы. Джон сомневался, что кому-нибудь из здешних обитателей известно, что город простирается далеко за границы Гросвенор — сквер.Он прошел половину пути к дому, когда услышал позади осторожные шаги.Джон оглянулся, но увидел лишь тени домов и деревьев и продолжил путь. Должно быть, звук шагов ему просто послышался. Эта настороженность сохранилась в нем еще с войны, когда каждый звук мог означать смерть. Однако, свернув за последний угол, он вновь услышал шаги, и мимо его уха просвистела пуля.— Черт возьми, что такое?За первой пулей последовала вторая — она обожгла ему руку, задев ее. Джон выхватил пистолет, обернулся и заметил на противоположной стороне темную фигуру, торопливо перезаряжающую оружие. Джон не терял времени: его пуля угодила незнакомцу в плечо.Но, проклятие, при этом мишень исчезла из виду. Не выпуская из рук оружия, Джон бросился к преследователю. Увидев его, незнакомый мужчина схватился за плечо и вскочил. Его лицо скрывала полумаска, и Джон не смог узнать раненого. Окинув Джона злобным взглядом, мужчина бросился бежать.Устремляясь за ним, Джон проклинал хромоту, мешавшую ему бежать быстрее. Никогда еще он не был так зол на судьбу и на свое увечье. Догнать противника было невозможно. Смирившись с этим, Джон вздохнул и повернул обратно.Ощупав руку, Джон понял, что она кровоточит, но боли почти не почувствовал: ярость вытеснила все остальные ощущения. Кто-то преследовал его, и Джон не мог понять почему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31