«Клянусь мощами святого Петра, — подумал рыцарь с яростью, — почему я должен чувствовать себя виноватым? Ведь это она сыграла со мной скверную шутку, солгала и упорствует в своей лжи».— Нэн! — позвал он. — Еще вина!Кассия сидела притихнув. В своем радостном возбуждении она на мгновение забыла, что он не любил ее и не доверял ей. Но, конечно, он не мог забыть. Он никогда ни о чем не забывает.Несколькими часами позже Кассия лежала, свернувшись в маленький комочек, и раскаты грубого мужского хохота вторгались в ее сны.Какой-то мужской голос сказал тихонько:— Настало время узнать, может ли зачать моя маленькая подружка.Со вздохом она повернулась и оказалась лежащей на спине. Внезапно Кассия услышала мужское дыхание совсем рядом. Она заморгала и попыталась выпрямиться и сесть в постели.— Лежи тихо. — Руки Грэлэма скользнули по ее телу, и он принялся развязывать пояс се ночной рубашки.«Он пьян», — подумала Кассия с отчаянием.— Прошу тебя, Грэлэм, — зашептала она, прикрывая руками обнаженную грудь.— Лежи спокойно, — повторил он еще раз. Потом, забыв об узле пояса, рванул ее ночную рубашку и оказался лежащим на ней. Его руки охватили голову жены, и он поцеловал ее. В тот же миг его язык оказался у нее глубоко во рту. Кассия ощутила прикосновение его возбужденной и набухшей мужской плоти на своих бедрах. Она знала, что не справится с ним, и продолжала лежать очень тихо и неподвижно.Грэлэм поднял голову, чтобы видеть ее лицо в неверном и тусклом свете. Глаза ее были плотно зажмурены.— Черт тебя возьми. — Он ощутил дрожь ее тела под собой и с горечью улыбнулся. — Я заставлю тебя отвечать мне.С трудом овладев собой, Грэлэм соскользнул с нее и лег рядом.Ее глаза широко раскрылись, и Кассия жалобно вздохнула, испугавшись его хмурого лица и гневной складки губ.— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя, чтобы я применил силу? Тогда ты станешь ненавидеть меня еще больше. — Грэлэм мрачно усмехнулся.— Я не питаю к тебе ненависти.Он легонько провел рукой по ее шее.— Сними ночную рубашку.«Он командует мной, — подумала Кассия. — Он поступит со мной, как захочет, невзирая на мои желания и не считаясь с ними». Она ощутила в себе потребность воспротивиться, не подчиниться.— Ты говоришь мне, что я дитя, что во мне нет женских чувств. Зачем же утруждать себя? Почему бы тебе не вернуться к своей любовнице? Тебе нравится унижать и мучить меня, причинять мне боль. Если так, давай покончим с этим сейчас же!Грэлэм чувствовал, как винные пары туманят его сознание, и все же был достаточно трезв, чтобы понять ее сбивчивую речь. Он довольно ясно соображал, что, пожалуй, слишком пьян, чтобы заставить Кассию отвечать ему страстью на страсть, потому что теперь она не станет его слушать, потому что ее душа и разум закрылись, отгородились от него. Наконец он отодвинулся от жены и поднялся.— Очень хорошо. — Грэлэм протянул руку к своей ночной рубашке. Как ни странно, он не чувствовал гнева на нее за то, что она позволила себе его уязвить. — Если я вернусь ночью, можешь меня не опасаться.Он повернулся и вышел из спальни. Глава 22 Кассия повернулась спиной к сараю, служившему кухней, снова и снова перебирая в уме слова, которые случайно подслушала. Сэр Уолтер говорил Гаю перед отъездом его и Бланш из Вулфтона:— Какая жалость, что у меня нет отца, который мог бы умереть и оставить мне свое имущество.На что Гай рассеянно ответил:— Да, это и в самом деле невезение.— Но есть и другие способы поправить дела, — продолжил сэр Уолтер через минуту, — надеюсь, скоро я перестану быть бедным и безземельным. Я получу то, что всегда должно было принадлежать мне.Кассия вздрогнула, вспомнив, как холодно и равнодушно он сказал это, хотя объективно его слова могли означать только, что сэр Уолтер честолюбив и питает кое-какие надежды на будущее. Она хотела было сказать Грэлэму о своих подозрениях, но понимала, что он просто посмотрит на нее как на глупую женщину и тотчас же забудет ее слова.На мгновение Кассия задумалась, наблюдая за оружейником Дрейком и его работой. Ей недоставало Гая. Она хмурилась, вспоминая слова, которые он сказал ей, расставаясь:— А теперь, миледи, — он слегка прикоснулся губами к ее щеке, — для вас открыт путь к счастью и спокойной жизни в Вулфтоне. — Гай, улыбаясь, покачал головой. — Бланш — это штучка, можете не сомневаться, Кассия, но меня она, полюбит, будьте уверены!Кассия так и не поняла, что он имел в виду. Хотя в манерах Бланш появились прежде несвойственные ей томность и нежность, она продолжала смотреть на Кассию так, будто та была прозрачной как стекло. Бланш даже не простилась с ней, когда они с Гаем покидали Вулфтон.На мгновение Кассия замерла, услышав властный голос мужа с их замкового стрельбища. В ту ночь он не вернулся в их постель. Но с тех пор прошла уже неделя. Каждую ночь он спал рядом, не делая попыток прикоснуться к ней. Кассия полагала, что после бурных утех с Нэн он нуждался в покое и сне в собственной постели. Ей хотелось махнуть на все рукой и пожать плечами, но у нее это никак не выходило.Молодая женщина направилась в комнату, где управляющий Блаунт производил свои расчеты, и принялась писать очередное письмо отцу. Не желая его огорчать, Кассия никогда не упоминала в письмах о том, что несчастна и что муж не доверяет ей. На мгновение она замерла над кусочком пергамента, вспоминая особенно запомнившееся ей место из последнего письма отца: «Жоффрей затаился. Он как змея, готовящаяся нанести удар из укромного угла».В остальной части письма отец описывал повседневную жизнь в Бельтере. Кассия в ответ рассказала ему о предстоящей коронации и на этом остановилась.— Вы полагаете, что выше всех нас, моя прекрасная госпожа?Кассия повернулась, услышав язвительную насмешку в голосе Нэн, и нахмурилась. Служанка стояла в дверях, уперев руки в бока, откинув длинные и густые волосы со лба на спину.Обычно вызывающая наглость Нэн не трогала Кассию, несмотря на то что нахальная девка делила постель с ее мужем. Этот выпад был и неожиданным, и из ряда вон выходящим.— Чего тебе, Нэн? — спросила Кассия резко, поднимаясь с места.— Эта старая ведьма Итта сказала мне, что вы хотите, чтобы я почистила и вымыла столы после пира.— Да, я хочу именно этого.— Ну, мы еще посмотрим, кто этим займется! — пробормотала Нэн и выскочила из комнаты.Кассия только покачала головой. Еще больше испортилось ее настроение, когда несколькими часами позже она кончила шить свое шелковое платье и направилась в большой зал. Столы на козлах не были вычищены. Более того, Нэн восседала на месте Кассии, размахивая руками, и отдавала нелепые распоряжения нарочито громким, визгливым голосом, явно пытаясь передразнивать свою госпожу. Кассия почувствовала, как ее охватывает ярость, и шагнула в зал.Остальные служанки увидели ее раньше Нэн и тотчас же потупили головы, делая вид, что ревностно выполняют свою работу.— Убирайся с моего места, — ледяным тоном приказала Кассия, — немедленно!Нэн вздрогнула и сползла со стула, услышав в голосе хозяйки властные нотки. Но тотчас же взяла себя в руки, выпрямилась и нагло посмотрела Кассии в лицо.Однако Кассия и не подумала отступать.— Займись тем, что тебе велено делать, а иначе я отошлю тебя в прачечную или заставлю работать в поле.— Ну уж нет, миледи, — Нэн с презрением смерила ее взглядом с головы до ног, — у вас нет власти сделать то, что обещаете. Милорд никогда этого не допустит. — Она провела рукой по своим вымытым до блеска длинным волосам. — Да, у вас нет на это власти. Чистить столы — тяжелая работа. Милорд не захочет, чтобы я тратила силы на это и потом была слишком усталой, когда он пожелает меня посетить.Кассия услышала за спиной тихое хихиканье. На мгновение она прикрыла глаза. Она была хозяйкой замка. Нельзя позволять разговаривать с ней в таком тоне этой маленькой потаскушке, а иначе ее авторитет пострадает и никто не станет ее слушаться. Госпожа Вулфтона выпрямилась во весь рост.— Закрой свой наглый рот, Нэн, и делай работу, которую тебе приказано выполнить. Делай это сейчас же.— Нет, миледи. Это слишком тяжелая работа. Милорд не захочет, чтобы я ее выполняла. Это может повредить его ребенку.Она сложила руки на животе, вызывающе глядя на Кассию.Ребенок! Ребенок Грэлэма! Кассия почувствовала, как ее охватывает паника. Ее глаза обшарили тело Нэн, и она разглядела, что талия служанки слегка округлилась. Если бы в руках у нее сейчас оказался нож, она вонзила бы его сперва в Нэн, а потом в Грэлэма.Все это время Грэлэм стоял в тени огромной дубовой двери. Слова Нэн его до крайности удавили, но сейчас внимание лорда Грэлэма привлекала не она. Кассия, на его взгляд, выглядела нездоровой и растерянной. Рыцарь знал, что не может позволить Нэн перечить ее госпоже, знал это так же хорошо, как и Кассия. Когда он выступил в зал из тени, все глаза обратились к нему.Кассия увидела мужа и гадала, как много он услышал из их перепалки. Она стояла, будто оцепенев, ожидая, что он довершит ее унижение.— Милорд! — крикнула Нэн и шагнула к нему.Грэлэм поднял руку и спросил:— Что здесь происходит, миледи?«Он отлично знает, что случилось, — подумала Кассия, — и провоцирует меня. Он хочет заставить меня сказать перед всеми, что я думаю, а потом отменит мое распоряжение».Она усилием воли заставила себя встретить взгляд суровых темных глаз мужа. И сказала ясным, холодным голосом:— Я дала Нэн работу, милорд. Она не хочет ее выполнять, потому что носит ребенка.— Понимаю. — Грэлэм повернулся к Нэн. — И что это за работа, которую ты считаешь слишком утомительной для себя?— Миледи велела мне отчистить и вымыть столы в зале, милорд. Люди герцога — настоящие свиньи и оставили их в ужасном виде.Грэлэм бросил взгляд на жену. Он увидел, как ее руки, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки, и слегка улыбнулся.— Принимайся за работу, Нэн, как велела твоя госпожа. Миледи, а вы будьте любезны следовать за мной.«Принимайся за работу». Кассия недоверчиво смотрела на мужа.Нэн склонила голову, собираясь что-то возразить, но передумала. Возможно, он просто не хочет смущать свою тощую жену перед слугами. Вероятно, ей следовало сказать ему о ребенке, прежде чем она набросилась на Кассию.— Очень хорошо, милорд, — произнесла Нэн смиренно, — я буду делать эту работу.— Идемте, Кассия, — повторил Грэлэм и вышел из зала.Кассия знала, что у нее нет выбора. Выпрямив плечи и подняв подбородок, она последовала за мужем.Он подождал, пока она вошла в спальню, потом тихо закрыл дверь. И долго ничего не произносил, только смотрел на жену. Ее подбородок, как он заметил, снова был вызывающе вздернут — значит, она была готова к бою.— Конечно, это твой ребенок, — сказала Кассия и услышала дрожь гнева в собственном голосе.— Подозреваю, что Нэн не соврала, — ответил Грэлэм спокойно.— Ты ждешь от меня благодарности за то, что не унизил меня перед слугами?— Ты могла бы поблагодарить меня, но сомневаюсь, что ты это сделаешь.Его полное хладнокровие разгневало ее свыше всякой меры.— Я — госпожа Вулфтона! — выкрикнула Кассия.— Вот как? — притворно удивился он. — Впрочем, в некотором роде — да. Что же касается остального, миледи, тут ты, к моему прискорбию, вовсе не отвечаешь роли госпожи.— Как и вы, милорд!К ее удивлению, он кивнул, соглашаясь.— Это правда. А теперь послушай меня внимательно. Я положу конец наглости Нэн. Я сделаю с этой девкой, что ты потребуешь, если ты согласишься стать настоящей госпожой Вулфтона во всех отношениях.— Ч-что ты хочешь сказать?— Вижу, ты уже слушаешь меня внимательно. Я предлагаю тебе сделку, миледи. Ты добровольно придешь ко мне в постель. Ты больше не будешь разыгрывать из себя оскорбленную невинность или несчастную жертву. Но если ты откажешься, то я предвижу, что твоя жизнь станет еще неприятней. Грэлэм ожидал, что Кассия с отвращением отшатнется, но она осталась стоять неподвижно. Ее широко раскрытые глаза не отрывались от его лица и будто вопрошали.— Так ты сделаешь с Нэн, что я потребую? Что это значит?— Хочешь выяснить условия нашего соглашения? Мудро с твоей стороны поставить все точки над i прежде чем ответить согласием или наоборот. Я выдам эту девку замуж, и ее не будет в Вулфтоне. Тебе никогда больше не придется терпеть от ее наглости. Но это только в случае твоего согласия.Кассия легко могла представить, что произойдет, если Нэн одержит над ней верх. Она вздернула подбородок еще выше.— Не думаю, что ты вправе вмешиваться в мои отношения со слугами. Включая и твою драгоценную любовницу.— Значит, ты не соглашаешься на мои условия?Ему показалось, он услышал, как она выругалась, и это вызвало его улыбку.— Ты не имеешь права! Ты хочешь отобрать у меня все!— Напротив, — ответил де Моретон спокойно. — Я хочу дать тебе то, чего у тебя никогда не было. Например, наслаждение. Уверяю тебя, что женщина тоже способна его испытать.— Ну и черт с тобой, можешь одарить им свою девку!Рыцарь спокойно смотрел на жену некоторое время, потом сказал:— Как я завидую Гаю! Я слышал, как стонала и кричала Блайш в их свадебную ночь. Ты подарила бы Гаю то, чего не хочешь дать мне?— Я не подарила бы ничего никому из вас!— Хватит, Кассия! Каков твой ответ?— Если я откажусь, ты освободишь Нэн от всех обязанностей и сделаешь госпожой Вулфтона?Конечно, он никогда не сделал бы этого, но заметил, что Кассия этого не понимает.Рыцарь только пожал плечами. Вид у него был скучающий и нетерпеливый.Кассия отвернулась и смотрела в сторону, ежимая и разжимая руки.— Не знаю, что мне делать! — выкрикнула она.— Все, чего я хочу, — это помощи. Остальному я научу тебя. Ну же, жена, мои люди ждут. Каков твой ответ?— Я… я согласна, — произнесла Кассия шепотом.Грэлэм не сделал движения к ней.— Очень хорошо, — сказал он. — А теперь ты вернешься со мной в зал и отдашь распоряжения Нэн, а я постараюсь найти для нее мужа.Мысли Кассии путались, но она последовала за ним. Почему это его беспокоило? Почему для него было важно, чтобы она тоже наслаждалась минутами их близости? Она не понимала этого.Нэн недоверчиво смотрела на Грэлэма. Это она доставляла этому сукину сыну радость, так почему же он теперь выбирает свою тощую жену, думала Нэн с ненавистью. Женщина понимала, что довела свою хозяйку до крайности, что уязвила ее слишком сильно, что бросила ей вызов открыто. Она видела, что и остальные служанки такого же мнения. Они радовались ее опале. Будь они все прокляты! Что ж, ей придется поговорить с лордом Вулфтона наедине.Грэлэм тем временем, взяв Кассию за руку, увлек ее во внутренний двор.— Ты начнешь выполнять условия нашей сделки нынче же ночью, жена.Он слегка сжал ее руку и ушел, предоставив ей смотреть ему вслед. Она стояла и чувствовала, что руки ее покрываются гусиной кожей.
Позже Грэлэм наблюдал, как сэр Уолтер мыл голову и тело водой из колодца.— Все идет хорошо, Уолтер?— Да, милорд.— Я хочу, чтобы ты вместе с тремя нашими людьми поехал завтра утром на ферму, что в трех милях к западу. Имя фермера — Роберт. Я слышал, он недавно потерял жену. Привези его сюда.Уолтер с готовностью кивнул головой, не озаботившись поинтересоваться, зачем Грэлэму понадобился фермер в Вулфтоне. Он только пожалел, что не может проехать дальше, к твердыне Дайнуолда де Фортенбеори.Грэлэм мудро рассудил, что не стоит ставить Нэн в известность об уготованной ей свадьбе, пока не наступит завтра. У него не было уверенности, что Кассия выполнит условия сделки. У него не было никаких чувств к Нэн, и его не особенно заботило то, что она носит его ребенка. Конечно, он был готов помочь ей деньгами и собирался заплатить фермеру за то, что тот возьмет ее в жены. Это был уже второй его бастард. Первый — девочка — не прожил и года. Его отец хвастался количеством своих побед и их последствиями и утверждал, что у него более дюжины незаконных отпрысков. Однако Грэлэм не находил сходства с собой ни в одном из окрестных крестьян, живших поблизости от Вулфтона. Он подумал о том, как будет расти животик Кассии, и эта мысль была ему приятна. «Я повредился в уме», — сказал он себе и яростно зарычал на одного из солдат, сломавшего свое копье.— Твои волосы быстро отрастают, детка, — сказала Итта, расчесывая блестящие локоны Кассии. — Мне кажется, они гуще, чем были до болезни. И все же пока тебе не надо носить ни плата, ни сетки для волос.
Кассия погляделась в полированное серебряное зеркало. Ее каштановые волосы падали мягкими завитками почти до плеч.— Вижу, — ответила она голосом, в котором чувствовалось напряжение. — Я начинаю снова выглядеть как женщина.«А всего через несколько минут буду вынуждена притворяться, что мне не нравится быть женщиной!» Как ни странно, память ее сохранила воспоминания о том, что ей были приятны поцелуи и прикосновения мужа, пока он не причинил ей боли, пока не показал, как презирает ее. Как он мог сделать так, что теперь все стало по-иному?— Твой супруг хорошо разделался с этой маленькой потаскушкой Нэн, — продолжала Итта, не забывая прибирать комнату, — тебе больше не придется мириться с ее капризами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45