Кэтрин Коултер: «Песня огня»

Кэтрин Коултер
Песня огня


Песня – 2




«Песня огня»: АСТ; Москва; 1999

ISBN 5-237-02174-3Оригинал: Catherine Coulter,
“Fire Song”

Перевод: Л. И. Желоховцева
Аннотация Норманнский рыцарь Грэлэм де Моретон, снискавший славу в крестовом походе, попал в странную историю. Этот суровый воин, презиравший женщин и брак, был вынужден обвенчаться с французской аристократкой Кассией, лежавшей на смертном одре, после чего вернулся в Англию, считая себя вдовцом. Каково же было изумление Грэлэма, когда немного времени спустя красавица жена приехала в его замок с твердым намерением не просто превратить фиктивный брак в настоящий, но и завоевать любовь супруга-незнакомца… Кэтрин КоултерПесня огня Глава 1 — Клянусь всеми кострами ада. Гай! — вскричал Грэлэм, указывая куда-то вперед над настороженно прижатыми ушами своего боевого коня.— Подумать только! Дюжина мерзких вилланов атакует купца, у которого всего-то шестеро сопровождающих!Грэлэм круто повернулся в седле и крикнул через плечо своим людям:— А ну-ка покажем этим чертовым французским ублюдкам, из чего сделаны англичане!Продолжая кричать, он пришпорил коня, не случайно названного Демоном, и легко вытащил из ножен блеснувший на солнце меч. Демон ринулся с травянистого покатого холма вниз, в небольшую долину. Его отделанная серебром уздечка засверкала в лучах солнца.— За Моретон! За Моретон! — выкрикнул рыцарь. Он рывком опустил на лицо забрало и описал широкую смертоносную дугу своим огромным мечом. Двое других рыцарей и дюжина солдат не отставая вторили его воинственным крикам. На скаку разглядывая шайку разбойников, Грэлэм хладнокровно думал, что место для засады и трусливого нападения было выбрано ими идеально. Однако, как он теперь понял, к счастью для оборонявшихся, один из них вовсе не был купцом.Тем временем Демон налетел на лошадь одного из разбойников, и от ужасного удара ее всадник, вылетев из седла, оказался высоко в воздухе. Но даже это не помешало Грэлэму рассматривать участников схватки. Путник, на которого было совершено нападение, был богато одет и сидел верхом на великолепном гнедом жеребце. Его кольчугу покрывал винно-красный бархатный плащ. По-видимому, человек этот владел боевыми искусствами, необходимыми для рыцаря: его меч сверкал непрерывно; но его осаждало не менее шестерых разбойников, и четверо из них были конными. Несмотря на воинскую доблесть, без помощи он не смог бы с ними справиться и скоро нападавшие изрубили бы его в куски.Грэлэм снова издал свой воинский клич: «За Моретон! За Моретон!» — и часть бандитов, не будучи глупцами, бросилась под укрытие леса, в то время как шестеро оставшихся продолжали яростно атаковать одинокого всадника и его слуг.«Хорошо сражается», подумал Грэлэм. В следующую минуту он вихрем налетел на атакующих и ввязался в драку. В этот момент на лице его появилась мрачная улыбка. Он с размаху пронзил мечом одного из разбойников, угодив ему прямо в горло. Кровь взметнулась фонтаном вверх, обрызгав латы Грэлэма, но рыцарь даже не обратил на это внимания, направляя Демона на другого конного разбойника. Демон встал на дыбы и принялся молотить неприятельского коня копытами передних ног по шее. В ту же минуту Грэлэм пронзил грудь всадника ударом меча, и тот кубарем скатился с лошади на землю. Из горла его вырвался хриплый крик, похожий на карканье. Грэлэм, приблизившийся к обороняющемуся воину, чтобы защитить его с фланга, громко расхохотался, видя, как остальные негодяи, раненные и испуганные, последовали в лес за своими товарищами.Схватка длилась не более пяти минут, и затем снова воцарились мир и тишина, нарушаемые только стонами раненых. Грэлэм спокойно опустил окровавленный меч, потом спешился и повернулся к сэру Гаю де Блазису, одному из своих рыцарей.— Ранен только Хью, милорд, — поспешил успокоить, его слегка задыхающийся после потасовки Гай, — но рана неопасная. Эти мерзавцы оказались трусами.Грэлэм кивнул и подошел к человеку, которого только что выручил из беды.— Вы ранены?— Нет, но мне пришлось бы стать удобрением для грядущего посева, если бы не ваша помощь. Примите мою благодарность.Он снял шлем и сдвинул со лба кольчугу, прикрывавшую голову.— Мое имя Морис де Лорис из Бельтера.Он широко улыбнулся Грэлэму.«Сражается как молодой», — подумал рыцарь, оглядывая коротко остриженную, уже седеющую голову де Лориса и морщинки, расходящиеся от его темно-зеленых глаз. Француз все еще сохранял привлекательность и не походил на многих старья вояк, потерявших удаль и отправившихся на покой. На его мускулистом теле не было ни унции жира, и нетрудно было догадаться, как играют железные мускулы под кожей его плеч и рук.— Вы тяжело дышите, милорд, — сказал де Моретон. — Пойдемте со мной, отдохните и расскажите мне, почему эти разбойники напали на вас.Морис кивнул и спешился, чувствуя, что сердце его еще не успокоилось, а дыхание не восстановилось. «Но страсти Господни, — думал он, — это была славная драка!»— Вы ранены!Морис недоуменно осмотрел кровавое пятно и прореху в своем бархатном плаще и тихонько выругался. Кассии будет трудно залатать эту дыру с рваными и неровными краями.— Ничего страшного, — ответил он, пожимая плечами.— Гай, — крикнул Грэлэм, — пусть кто-нибудь принесет воды и чистых тряпок.Он улыбнулся Морису.— Я лорд Грэлэм де Моретон, англичанин, возвращающийся из Святой Земли. Признаться, я начинаю думать, что проезжаю через Эдем, — продолжал он, оглядываясь и любуясь волнистыми холмами Аквитании. — Одно меня беспокоило — здесь становилось довольно скучно. Благодарю, милорд, что вы дали нам возможность разогнать кровь.— То, что вы вмешались, — ответил Морис, вздрагивая оттого, что один из людей Грэлэма, в этот момент очищавший и перевязывавший рану на его руке, распорол его плащ, И теперь ни о какой починке думать уже не приходилось, — это не иначе, как Божий промысел. Вы сказали, что возвращаетесь из Святой Земли?Де Моретон кивнул, и Морис продолжал голосом, в котором можно было распознать печаль:— До нас дошли слухи о короле Луи. Бедный король, умирающий, как самый ничтожный смертный, в этой забытой Богом стране. И что же будет теперь? Как насчет вашего отважного принца Эдуарда? Он жив?— Жив. Но вам не стоит много разговаривать. Подождем, пока вы окрепнете, милорд.Морис благодарно оперся на руку Грэлэма, и тот помог ему опуститься на землю под развесистым дубом; потом снял шлем и провел рукой по всклокоченным черным волосам.— Гай, — Грэлэм указал рукой на смертельно раненного разбойника, корчившегося на земле. — Отправь-ка этого негодяя в ад.«Странно, — подумал рыцарь, — похоже, ни одна из повозок с поклажей не пострадала. — Он попытался воспроизвести в уме только что окончившуюся битву, в которой шестеро мужчин набросились на Мориса де Лориса. — Если их целью не была нажива, то…»Грэлэм покачал головой и продолжил осмотр поля боя. Трое слуг лорда Мориса были мертвы, а двое ранены. Отдав своим людям дальнейшие распоряжения, он вернулся к Морису, рука которого уже была перевязана должным образом.Морис с невольным восхищением разглядывал высокого англичанина, который только что спас ему жизнь. Кем бы он ни назвался, рыцарь являл собой великолепный экземпляр мужчины и свирепого воина. И, подумал Морис, он молод, здоров, грудь у него мощная и крепкая, как дуб. Этот человек привык командовать, и ему, пожалуй, можно доверять.Заметив, что ле Моретон нахмурился, Морис сказал:— Понимаю, что вас тревожит, милорд, потому что ваши мысли — эхо моих собственных. В этом мире множество воров и грабителей, но те, кто напал на меня, — не обычные разбойники. Аквитания — страна, в которой царит порядок, и как ни напрягай фантазию, а что-то не верится, чтобы на меня напали из-за трех повозок, груженных вином.— У вас есть враги, — бесстрастно сказал Грэлэм.— Похоже на то, — согласился де Лорис и посмотрел прямо в черные глаза рыцаря. — У кого их нет?— Ваш враг слишком труслив, чтобы взять на себя грязную работу, он действует чужими руками.— И снова вы правы.На минуту лицо Мориса приняло задумчивое выражение. Наконец он сказал:— У меня нет доказательств, но я знаю одного человека, способного пуститься во все тяжкие, чтобы сжить меня со свету.Возбуждение, вызванное необходимостью сражаться, прошло, и Грэлэм начинал чувствовать усталость — скорее оттого, что несколько недель добирался сюда из Сицилии, чем оттого, что помахал своим мечом. Он потер рукой затекшую шею.— Я и забыл, — продолжил Морис, — ведь ваш принц Эдуард — теперь уже не принц, а король! Скоро ли он вернется, чтобы потребовать свою корону?— Нет. Он жаждет путешествий. Его дядя, герцог Корнуоллский, заботится о том, чтобы в Англии царили мир и согласие; он сохранит для Эдуарда его наследие.— Но вы, Грэлэм из Моретона, вы ведь хотите вернуться домой?— Да. Сражаться с язычниками в Святой Земле — дело хлопотное. Там были и болезни, и смерти, и неудачи. По крайней мере соглашение, которое Эдуард заключил с сарацинами, оградит на какое-то время христиан от опасностей.Де Лорис задумчиво смотрел на английского рыцаря.— Мы всего в трех днях пути от моего дома, лорд Грэлэм, — сказал он. — Не соблаговолите ли сопроводить меня до Бельтера?— С величайшим удовольствием, — ответил Грэлэм.— Отлично. — Морис кивнул. Теперь все его мысли устремились к Кассии. У него было три дня, чтобы решить, будет ли этот англичанин достойной партией для его единственной дочери. Но сперва надо было выяснить главный вопрос:— Полагаю, у вас есть семья, с нетерпением ожидающая вашего возвращения?— Нет, но мой замок ветшает. Год — длительный срок, а меня не было дома как раз около года.— Как я вас понимаю! — сказал Морис и, прислонившись к дубу, закрыл глаза. Глава 2 Кассия движением плеч сбросила подбитый горностаем плащ, аккуратно сложила его и постелила перед собой поперек седла. «Он слишком красив, чтобы его носить», — с улыбкой подумала она, припоминая ласковый взгляд, с которым отец преподнес ей этот плащ в прошлый ее день рождения. Она поддразнивала его, говоря, что подобный подарок достоин принцессы, а не простой девушки, живущей в дикой Бретани. Ее нянька, а теперь горничная Итта тогда и посетовала, что господин балует ее девочку, но Морис только рассмеялся.Кассия подняла голову, подставляя лицо весеннему солнцу. Воздух был чистым, прозрачным и теплым, а небо усеяли нежные пушистые облачка. Девушка легонько повернулась в седле. Ей казалось, что этим воздухом невозможно надышаться. Кассия бросила взгляд в сторону Бельтера. При виде четырех круглых башен, горделиво вздымавшихся вверх, как огромные часовые, глаза ее блеснули. Толстые серые каменные стены, которым возраст шел только на пользу, стали еще живописнее за последние сто лет. Соединяемые стенами гигантские башни образовали большое каре на вершине усеянного скалами холма.Бельтер был не только ее домом, но и крепостью, представлявшей стратегическое значение; отсюда хорошо просматривалась река Морлэ. Ни один враг не мог подняться по этой реке от моря, не будучи замеченным солдатами Бель-тера. И никто не скрылся бы от бдительных взглядов часовых, попытайся он подобраться по суше, — ведь замок стоял на самом высоком холме в округе. Глядя в сторону процветающего города Морлэ, расположенного ближе к морю, Кассия припоминала рассказанные отцом истории о бурном прошлом Бретани, когда за контроль над ней соперничали и сражались могущественные рыцари. Бельтер выстоял: даже самые мощные осадные машины не смогли нанести ему урона. Единственное, чего страшился ее отец, — это осады: каждую осень после сбора урожая он напоминал об этом. Кассия, отличавшаяся Такой же хозяйственностью и домовитостью, как ее покойная бабушка, постоянно следила за тем, чтобы сараи, амбары и другие хозяйственные постройки были должным образом загружены припасами — пшеницей, фуражом и солониной; чтобы было закуплено вдоволь муки и соли и чтобы всего этого хватило, даже если бы сам король Франции осадил замок. .Томас, один из оруженосцев ее отца, попридержал свою лошадь рядом с ее Ромашкой.— Миледи, — сказал он, указывая на восток, — приближается группа людей. Нам следует вернуться в Бельтер.Кассия кивнула, вспомнив об обещании, данном отцу, и пустила Ромашку рысью, направляясь к замку. Она улыбалась, думая о том, что. отец должен быть дома уже через неделю. Он привезет из Аквитании вина, которого хватит на добрых десять лет! Как она любила дразнить его, указывая на якобы умножавшиеся красные прожилки у него на носу — свидетельство его пристрастия к излюбленному напитку. Он верил ей, пока не заглянул однажды в зеркало и не убедился, что это шутка. Вдоволь наглядевшись на свое отражение, отец бросился за ней в погоню; она же почувствовала себя настолько виноватой, что вскоре после этого случая дала ему обыграть себя в шахматы.Привратник Пьер поднял решётку, закрывающую ворота, и небольшой отряд въехал во внутренний двор замка. Как и всегда, попадая домой, Кассия испытала удовлетворение при виде опрятности надворных построек и хорошо выметенного булыжника, покато спускавшегося к внешнему двору так, чтобы дождевая вода не застаивалась внутри. В ее доме не было грязи, все было аккуратно и чисто, а обитатели замка всегда были сыты и одеты в добротное шерстяное платье.У крепостной стены играла ватага ребятишек, и Кассия приветливо помахала им рукой. Они были частью ее огромной семьи, и каждого из них она знала по имени.— Мы живем в кроличьем садке, — говаривал ее отец с улыбкой. — Иногда я не могу облегчиться без свидетелей.— Томас, — приказала Кассия оруженосцу после того, как он помог ей спешиться, — пусть Пьер опустит решетку. Мы должны сперва узнать, кто едет.— Да, миледи. В голосе молодого человека звучало благоговение. Томас был одного возраста с Кассией: его отец владел богатыми и обширными землями на востоке. Но сам он с грустью признавался себе, что Кассия видела в нем всего лишь брата. Хорошо, думал юноша, поворачиваясь к Пьеру, чтобы исполнить поручение, что через год он наденет рыцарские шпоры и уедет отсюда. Он не мог бы вынести, если бы отец девушки в его присутствии выдал Кассию замуж за другого.— Чертов ублюдок! — выбранился Пьер, видя, как дюжина всадников приближается к Бельтеру. — Это гнусный Жоффрей де Лэси. Узнаю его штандарт. На самом деле на нем должна красоваться ласка, а не горделивый орел. Как мне хочется дать этому мужлану от ворот поворот и сказать, чтобы держался подальше от Бельтера и моей госпожи!— Пойду узнаю, что скажет Кассия, — сказал Томас. Но Кассия уже слышала их разговор; она приказала открыть ворота. Жоффрей был ее кузеном, сыном отцовской сестры Фелис. Судя по всему, его заносчивая, неприветливая мать на этот раз не сопровождала сыночка. «Слава святым угодникам хоть за это!» — подумала Кассия. Если бы только отец был дома! Она взобралась на внешнюю стену по деревянной лестнице и наблюдала за Жоффреем и его небольшим отрядом, который остановился у подножия холма. Как и всегда, Жоффрей был богато разряжен в темно-синий бархат, и девушка представляла, как его маленькие бледно-голубые глазки алчно оглядывают Бельтер и как он прикидывает, сколько стоит замок. Она прикусила губу, жалея, что не может не впустить его.— Кассия, это я, Жоффрей! — Кузен был уже перед воротами. — Могу я немного передохнуть в замке?Девушка даже не позаботилась отозваться, и Жоффрей не мог этого не заметить. Он с досадой заскрежетал зубами. Маленькая надменная сучка! Когда он на ней женится, то научит ее хорошим манерам. Молодой человек не мог удержаться от того, чтобы не пройтись любовным взглядом по владениям Бельтера, не упуская ни одной мало-мальски стоящей детали; потом он сам и его люди не спеша въехали в замок через массивные ворота. Куда торопиться — и так скоро все это будет принадлежать ему. Он станет лордом Бельтера и избавится от бесконечных проповедей и злого язычка своей мамаши.Жоффрей расправил плечи; маска-улыбка словно приклеилась к его лицу. В таком виде он появился перед Кассией, которая уже стояла в ожидании, наблюдая его приближение. Жоффрей не видел ее почти шесть месяцев, и его приятно удивили происшедшие в девушке перемены. Как красиво выделялась теперь ее грудь, ставшая более округлой и женственной! Он любовался великолепными каштановыми волосами кузины; солнечный свет играл на шелковистых прядях, ниспадавших горделивыми волнами до талии. Вот только глаза… Яркие, светло-карие, окаймленные густыми черными ресницами, они смотрели на молодого человека так, будто читали его мысли. Для женщины она была слишком прямолинейна, слишком отважна; ее чертов папаша, его дядюшка, избаловал ее, не научив понимать свое место и назначение. Но на этот раз Жоффрею нетрудно было ей улыбаться, потому что он знал — перед ним его будущая жена и его будущий дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45