Она поняла, что в его жизни всегда будет только одна большая страсть, и эта страсть – поиск формулы. Поэтому она и ушла.
– Взяв с собой камень утренней зари и копию формулы, – договорил Таддеус.
– Она имела право и на то и на другое, – твердо сказала Леона.
Он улыбнулся.
– Что тут, по-твоему, смешного? – спросила Леона.
– По-моему, самое забавное в том, что я буду сопровождать прямую наследницу Сибиллы, колдуньи-девственницы, на первый Весенний бал общества «Аркейн», – ответил он. – А моей семье, да и всему Обществу ничто не может быть так дорого, как добрая легенда.
Глава 42
– Она – прямой потомок Сибиллы? – Гейб Джонс широко улыбнулся. – Вот подожди, узнает об этом Венеция.
Новый хозяин общества «Аркейн» сидел за своим столом в библиотеке – английский джентльмен до кончиков ногтей. Никому бы и в голову не пришло, подумал Таддеус, что Гейб – один из наиболее опасных людей в Лондоне, и все благодаря его талантам.
Как и многие его родные по линии Джонсов, Гейб был параохотником с рефлексами, чувствительностью и инстинктами, как у крупных хищников. Даже когда Гейб находился в состоянии покоя и ни о чем не волновался, любой, кто обладал хоть каким-то талантом, мог сразу ощутить паранормальную энергию, так и рвущуюся из него.
– Подожди, пока я узнаю о чем! – раздался от дверей в библиотеку голос Венеции. Заметив Таддеуса, она улыбнулась. – Таддеус! Как я рада тебя видеть! Я не знала, что ты здесь.
– Добрый день, Венеция! – Таддеус встал. – Выглядишь великолепно – как всегда. Ты только что фотографировала кого-то?
– Вообще-то да, – кивнула Венеция.
В дополнение к основной роли жены главы Общества Венеция была модным фотографом, спрос на которого был весьма велик. Однако лишь немногие из ее богатых и высокопоставленных клиентов знали о том, что ее таланты фотографией не заканчиваются.
Талант позволял Венеции четко видеть ауры людей. Надо сказать, что многие из тех, кто обычно потешается над всем, что касается паранормального, весьма серьезно относятся к аурам. Эти люди признавались, что испытывают странную, непонятную неловкость, или восхищение, или какое-то другое чувство рядом с некоторыми особами.
Все дело заключалось в том, что они попросту ощущали слабый шепот ауры человека, о котором шла речь. Те же, кто обладал сильными паранормальными способностями, могли с легкостью различить ауры, окружавшие других людей. Но лишь немногие имели редчайший вид второго зрения, которое позволяло им видеть полный и уникальный спектр ауры другого человека, и Венеция принадлежала к их числу.
– Ты никогда не догадаешься, кого Таддеус будет сопровождать на первый Весенний бал, – сказал Гейб, подходя к жене, чтобы поздороваться. – Женщину, работающую с кристаллами, которая случайно оказалась прямым потомком Сибиллы, колдуньи-девственницы.
Венеция изумленно посмотрела на мужа.
– А я считала, что история Сибиллы и камня утренней зари – всего лишь очередная легенда, появившаяся в обществе «Аркейн».
– Знаешь поговорку о том, что в каждой легенде есть доля правды?
Приобняв жену, Гейб быстро поцеловал ее, как это сделал бы любой другой муж, однако Таддеус тут же ощутил в их мимолетном объятии жар интимности и любви. Хозяин общества «Аркейн» был счастлив в браке.
– В свою очередь, существуют две версии каждой доброй легенды, – проговорил Таддеус, наблюдая за тем, как Венеция садится за стол напротив него. – Леона определенно чувствует, что камень утренней зари принадлежит ей. По ее словам, он когда-то принадлежал Сибилле, и я подозреваю, что она права.
– Проблема в том, – промолвил Гейб, – что камень, как и формула, похоже, весьма опасен.
– Каким образом? – поинтересовалась Венеция.
– А вот это не совсем понятно, – сказал Гейб, возвращаясь на свое место за столом. – Судя по запискам Силвестера, камень обладает способностью губить мужскую власть и силу.
Уголки рта Венеции чуть дрогнули.
– Боже правый! Ты хочешь сказать, что он может сделать мужчину импотентом? Тогда неудивительно, что все мужчины, которые носят фамилию Джонс, так хотят вернуть его и надежно запереть где-нибудь.
Таддеус рассмеялся.
– Мы думаем, или, по крайней мере, мы надеемся, что разговоры о власти камня утренней зари касаются его физических способностей, а не каких-либо других.
– Как бы там ни было, ничего нельзя сбрасывать со счетов, – сказал Гейб. Он улыбнулся, но тут же стал более серьезным. – Силвестер верил, что Сибилле удалось сделать с кристаллом что-то такое, что лишь один человек может контролировать его энергию. Разумеется, эту способность унаследовала одна из ее правнучек.
– Леона умеет работать с этим кристаллом, – уверенно проговорил Таддеус.
Венеция нахмурилась:
– Но если никто другой не в состоянии работать с ним, то почему же так много людей готовы убивать за него?
– Мы не знаем, – признался Гейб. – Однако Калеб подозревает, что все это имеет какое-то отношение к очередной попытке украсть формулу основателя.
Венеция вздохнула.
– Это одна из легенд общества «Аркейн», которой лучше бы оставаться легендой, если вы хотите знать мое мнение, – сказала она. – И если бы вы с Калебом не обнаружили ее, поднимая надгробную плиту на могиле Силвестера, у нас бы сейчас этих проблем не было.
– С этим не поспоришь, – кивнул Гейб. – Но вред уже причинен. Интуиция подсказывает мне, что отныне эта чертова формула станет для нас еще более серьезной проблемой.
– А еще одной проблемой станут такие люди, как Лансинг, – сказал Таддеус. – По очевидным причинам у полиции всегда будут сложности, когда возникнет необходимость останавливать подобных преступников.
– Согласен. – Гейб сложил руки на столе. – Уж так получилось, что в последнее время я много обо всем этом думал. Я считаю, что Общество обязано не только защитить одну из наиболее опасных тайн, но также должно контролировать таких сильных негодяев, как Лансинг.
– Что у тебя на уме? – спросил Таддеус.
– Я считаю, что настала пора открыть офис, который будет заниматься проблемами безопасности за пределами общества «Аркейн», – ответил Гейб. – Работать он будет под контролем Совета и хозяина Общества.
– А кого ты поставишь во главе этого офиса? – полюбопытствовала Венеция.
Таддеус улыбнулся:
– Может, того, кому природа дала талант видеть порядок там, где другие видят полный хаос? Лучшего теоретика всевозможных заговоров?
– Как ты догадался? – засмеялся Гейб в ответ. – Да, я намерен немедленно поговорить с Калебом.
Глава 43
Худой как скелет, весь какой-то взъерошенный, с очками в золотой оправе на носу, сапожник сильно нервничал. С ним было двое дородных помощников.
– Я искренне прошу прощения за путаницу, связанную со временем нашей встречи сегодня, – проговорил он. – Но мадам Лафонтен прислала мне записку, в которой сообщала, что я должен приехать ровно в одиннадцать, чтобы мисс Хьюитт могла примерить свои танцевальные туфельки.
– Мы не ждали вас раньше трех часов, – сказала Виктория, – но поскольку мы только что закончили с модисткой, то сейчас можем заняться и туфельками. По крайней мере, сегодня одной заботой станет меньше.
– Да, разумеется. – Повернувшись к Леоне, сапожник улыбнулся ей льстивой и испуганной улыбкой. – Это не займет много времени. Мадам Лафонтен велела, чтобы туфли подошли по цвету к вашему платью. Вот я и принес с собой несколько пар, чтобы вы могли выбрать.
Леона опустила глаза на большой деревянный ящик, который помощники сапожника поставили на ковер. Опять необходимость принимать решение, мрачно подумала она. При нормальных обстоятельствах она бы с удовольствием примеряла танцевальные туфли и решала бы, какие из них больше подойдут к великолепному платью, которое сшила мадам Лафонтен. Да и в самом деле, весь процесс подготовки к Весеннему балу должен сводить женщину с ума. Тем более, что ее никогда в жизни не приглашали на столь пышное торжество. Мало того, что бал будет грандиозным, великолепным, так она еще окажется на нем под руку с человеком, в которого влюбилась по уши.
Однако нынешние обстоятельства называть нормальными невозможно. Единственная причина, заставляющая Леону пойти на бал, – это ее способность помочь Таддеусу в выявлении тех, кто имеет отношение к опасному заговору. В дополнение ко всему, если выяснится, что она – племянница Эдварда Пайпвелла, то есть та женщина, которая, пусть и неосознанно, помогла обмануть дюжину самых важных лиц в Обществе, ей еще повезет, если ее не арестуют в ту же ночь. Эти два факта свели на нет весь ее энтузиазм в деле выбора танцевальных туфелек.
А вот Виктория, напротив, была необычайно оживлена. Без сомнения, она хорошо выспалась за ночь. Виктория нетерпеливо посмотрела на ящик.
– Позвольте мне взглянуть на обувь, которую вы принесли с собой, – сказала она сапожнику.
– Разумеется, мадам. – Он сделал знак своим помощникам. – Образцы, прошу вас.
Один из помощников направился к большому ящику. На затылке у Леоны волоски встали дыбом. Зачем сапожнику такие крупные помощники? – спросила себя Леона.
Она посмотрела на Викторию, все внимание которой было сосредоточено на длинном, размером с гроб, ящике. Вот помощник поднял крышку. Заглянув внутрь, Леона не увидела никаких туфель.
– Если вы не возражаете, я закрою эту дверь, чтобы нам никто не помешал, – тихо сказал сапожник.
Леона резко повернулась, ее охватила ужасная тревога.
– Нет! – воскликнула она. – Не…
Но было уже слишком поздно. Один из огромных помощников схватил ее, одной рукой закрыл ей рот, а другой сжал ее руки. Леона услышала испуганный вскрик Виктории, после которого наступила зловещая тишина.
Леона яростно сопротивлялась, царапалась и пинала схватившего ее типа.
– Быстрее! – крикнул сапожник. – У нас всего несколько мгновений.
– Черт возьми, это же сущая дьяволица, – пробормотал державший Леону человек. – Я бы предпочел удавить эту сучку.
– Не причини ей вреда! – яростно завопил сапожник. – Ты меня слышишь? Она нужна мне живой.
– Да слышу я, – пробормотал человек. – Поторопись, Паддон!
Тут перед ней оказался второй помощник, в руках у него был кусок влажной ткани. Леона ощутила неприятный запах химического вещества, которым пропитали ткань.
Он с силой прижал мясистой рукой тряпку к ее носу. Леона попыталась ударить его в пах, но юбка помешала замахнуться ногой как следует. Лучше бы всегда ходить в мужской одежде, промелькнуло у нее в голове.
Сильные испарения затмевали ее разум. Мир поплыл перед глазами. Ей показалось, что комната погружается во тьму, которая уносит ее в бесконечную ночь.
Последним, что запомнила Леона, был Фог. Пес, находившийся в саду, громко завыл. Казалось, этот звук исходит из преисподней.
Глава 44
– Господи, только бы этот гадкий пес прекратил выть, – пробормотала Виктория. Она лежала на диване с мокрым полотенцем на лбу; рядом на столике стояла чашка чая. – Слуги сказали мне, что он начал выть, как только похитители напали на нас. И с тех пор он не умолкает. Это начинает действовать мне на нервы.
Таддеус посмотрел на Фога, все еще находившегося в саду. Собаку было видно сквозь стеклянные французские двери. Фог поднял голову и испустил еще один душераздирающий вой.
Таддеусу это было по нраву. Более того, он сам с радостью поступил бы так же, но ему удавалось сдерживать это желание. Он не мог позволить себе роскошь выражать свое состояние таким вот примитивным способом. Драгоценное время уходило – Таддеус мог сказать это с такой же уверенностью, с какой мог бы сказать, кто похитил Леону. Она нужна похитителям, но, возможно, совсем ненадолго.
Таддеус решил не волновать Викторию еще больше и не говорить ей, что жизнь им обеим спасла необходимость оставить Леону живой и в здравом уме. Мерзавец использовал поэтому хлороформ, а не яд, вызывающий ночные кошмары. Он вернулся домой пятнадцать минут назад и понял, что произошла катастрофа. Дворецкий вообще ничего не заметил, и все стало ясно лишь тогда, когда он проходил через переднюю. В охваченной паникой гостиной царил полный хаос.
– Я обнаружил леди Милден на ковре, – печальным голосом объяснял Гриббс, дворецкий. – Сапожник и его помощники уехали незадолго до этого, забрав с собой мисс Хьюитт, разумеется.
Похитители засунули Леону в деревянный ящик и вынесли ее через заднюю дверь для прислуги. Никому и в голову не пришло заподозрить что-то, обратив внимание на то, что сапожник и его помощники ушли слишком быстро. Сапожник пробормотал невнятно про неразбериху, связанную со множеством заказов, про то, что он приехал рано и что леди Милден велела ему вернуться в более приемлемое время.
Ящик погрузили в поджидавший их экипаж, и вся компания быстро исчезла в туманной мгле.
Таддеус с помощью гипноза выудил у Гриббса подробное описание сапожника и его помощников. Сапожника он не узнал, а вот сомнений в том, кем были двое его крупных помощников, которые помогли похитить Леону, у него не возникло.
– Это те самые охранники, которых Делбридж нанимал, когда устраивал в особняке вечеринку, – сказал Таддеус Виктории. – Мерзавец, скорее всего, не знал, кого бы еще можно было нанять, вот он и обратился к ним.
Виктория нахмурилась.
– Я ничего не понимаю, – сказала она.
– Я тоже, но с этого можно начать, – ответил Таддеус.
– Господи, она же в смертельной опасности, не так ли?
– Именно так, – кивнул Таддеус.
Уэр пересек библиотеку и распахнул французские двери.
Прекратив воем молить небеса о мести, Фог посмотрел на него. Его уши напряженно приподнялись, холодный взгляд был ужасен.
– Пойдем со мной, – спокойно сказал Таддеус. – Мы должны разыскать ее.
Глава 45
Леона очнулась от сильной тошноты и сдавленных причитаний какой-то сумасшедшей женщины. Одно мгновение ей казалось, будто это она сама ведет столь чудовищный и пугающий монолог.
– Демон пришел из ада, – бормотала женщина. – Когда на него смотришь, этого не понять, но он приходит прямиком из ада, именно так. Ты тоже пришла оттуда?
Леона осторожно приоткрыла глаза. Мир больше не крутился перед ее взором, как это было, когда ее усыпляли, но она все еще находилась почти в полной темноте. Ящик сапожника… возможно, она все еще в нем.
Леону охватил ужас. Она села – слишком быстро села. И ее желудок тотчас взбунтовался. Несколько мгновений Леона опасалась, что сейчас ее стошнит. Она закрыла глаза и стала глубоко дышать. Постепенно ощущение покачивания прекратилось.
– Он – дьявол, но ты лучше не говори ему об этом, продолжала бормотать сумасшедшая. – Он считает себя особенным, вот что, называет себя ученым.
Леона снова рискнула открыть глаза и обнаружила, что она сидит на краю койки, стоящей у стены небольшой каменной камеры. Потоки света от фонаря проникали в камеру сквозь железную решетку в двери, но окон тут не было. Этим и объяснялась почти полная темнота.
– Это слуги демона спустили тебя сюда, в преисподнюю.
Несколько секунд Леона пыталась сосредоточиться на происходящем. Нет, голос, который она слышит, рождается не в ее голове. В камере есть еще кто-то. Оглядевшись по сторонам, она увидела сидевшую в углу женщину.
Вторая узница была одета в выцветшее коричневое платье. Она смотрела на Леону сквозь спутанные светлые пряди, падавшие ей на лицо. Судя по всему, женщина была в полном отчаянии.
– Говорит, что он ученый, но это настоящий демон, – объясняла она Леоне.
– Если вы имеете в виду мужчину, выдающего себя за сапожника, то я с вами совершенно согласна, – тихо проговорила Леона.
– Нет, нет, нет, он не сапожник! – Женщина даже закачалась от охватившего ее волнения. – Он ученый.
– Понимаю, – промолвила Леона, соглашаясь. – Ученый – это действительно демон.
– Да-да. Именно так. – Женщина немного успокоилась, убедившись, что ее слова услышаны. – Ужасный демон. Он готовит колдовские зелья, которые превращают ночные кошмары в реальность.
Леона поежилась.
– Знаю, – кивнула она.
Только сейчас она поняла, о чем толкует женщина, и по ее спине побежали мурашки. Таддеус и Фог ищут ее. В этом она была уверена так же, как в том, что солнце встает по утрам. Ей нужно выиграть время, чтобы они могли найти ее.
– Говорит, что он ученый, но он – настоящее чудовище, монстр, как и тот, второй, – пояснила женщина испуганным шепотом.
Леона нахмурилась.
– О ком вы говорите? – спросила она. – Кто этот второй?
– Видите ли, я подумала, что он – джентльмен. Он такой красивый, привлекательный. – Голос несчастной стал едва слышен, она тяжело вздохнула. – Такой элегантный, приятный в общении. И у него чудесные волосы – как золото. Он похож на ангела со старинной картины.
Леона вцепилась в края койки.
– Так вы говорите, что у него золотистые волосы? – спросила она.
– Он так мило улыбается – никогда не подумаешь, что он монстр. – Голос женщины огрубел от отчаяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33