И даже если наш план провалится, мы получим дополнительную информацию к той, которая у нас уже имеется.
– Иными словами, бал станет ловушкой для заговорщиков?
– Да, – кивнул Уэр. – И ты тоже будешь там, поможешь нам захлопнуть эту ловушку. Так теперь ты понимаешь, почему так важно, чтобы ты пошла на бал вместе со мной?
Сияющий восторг Леоны выбрасывал в атмосферу так много энергии, что Фог радостно взвизгнул и сунул нос ей в руку.
Леона взъерошила шерсть у него на шее, улыбаясь своей таинственной улыбкой.
– Ни за что на свете не пропущу этот бал! – воскликнула она.
Глава 25
Шум из утренней гостиной вырвался наружу и по холлу дошел до библиотеки. У мадам Лафонтен, портнихи, был резкий раздражающий голос. При этом говорила она с чудовищным французским акцентом, который выдавал в ней женщину, выросшую скорее в районе доков, чем вблизи Парижа.
– Нет, нет, нет, мисс Хьюитт! – тараторила она, путая английские слова с французскими. – Только не шелк грибного цвета. Это исключено! Я запрещаю! Такой унылый оттенок серого, совершенно не подходящий к вашим глазам и волосам! Неужели вы хотите слиться с окружением?
Отложив ручку, Таддеус взглянул на Фога, который предпочел остаться с ним. Пес стоял возле окна и тоскливо смотрел в сад.
Таддеус встал.
– Я понимаю, что тебе хочется выйти из дома, – сказал он. – Пойдем со мной.
Фог быстро побежал следом за ним, прижимая уши, чтобы не слышать громкого голоса портнихи.
– Шляпа с вуалью? Вы с ума сошли, мисс Хьюитт! – раздавалось из утренней гостиной. – На бал такие шляпы не надевают, во всяком случае, с моим платьем! Я позволяю украшать волосы лишь цветами из драгоценных камней. Кстати, о волосах… Мод, запиши-ка. В день бала я пришлю к мисс Хьюитт мистера Дюкена – он уложит ей волосы. Только он способен сделать такую прическу, которая подойдет к моему платью.
Таддеус улыбнулся про себя. Несмотря на его слова, Леона, судя по всему, старается сделать все возможное, чтобы замаскироваться.
Он открыл заднюю дверь и выпустил Фога в сад. Возвращаясь в библиотеку, он остановился у дверей в утреннюю гостиную и стал удивленно наблюдать за безумным действом. Еще ни разу он не видел Леону столь ошеломленной, даже когда она наткнулась в галерее на мертвое тело.
В гостиной властвовала мадам Лафонтен – миниатюрная женщина с резкими чертами лица, одетая в элегантное темно-синее платье, которое прекрасно сидело на ней. Ее миниатюрные размеры никак не вязались с ее громким голосом. Она стояла посреди отрезов ткани, разваленных на ковре и разложенных на столе, и яростно командовала двумя измотанными помощницами. В одной руке она держала сложенный веер и размахивала им с таким видом, словно дирижировала оркестром.
– Вот что, мисс Хьюитт, отойдите-ка от дымчатого шелка! – Мадам Лафонтен весьма ощутимо шлепнула Леону веером поруке.
– Ай! – вскрикнула Леона, выронив образец серого шелка.
– Мадам Лафонтен совершенно права, – заявила Виктория, сидевшая у дальнего конца стола. – Вам подойдут цвета драгоценных камней.
– Совершенно верно, леди Милден. – Мадам Лафонтен одобрительно взглянула на тетушку Таддеуса, а затем, повернувшись, ткнула веером в сторону одной из помощниц: – Принеси-ка мне шелк янтарного цвета. Думаю, он отлично подойдет к цвету глаз мисс Хьюитт.
Нужный отрез тут же был принесен и разложен на столе. Виктория, которую Таддеус уже много лет не видел столь оживленной, подошла поближе, чтобы посоветоваться с мадам Лафонтен. Парочка разглядывала янтарный шелк с таким видом, словно перед ними лежала карта с указанием места, где были зарыты сокровища.
– Да, этот отлично подойдет, – объявила по-французски мадам Лафонтен. – Я сошью платье с элегантным, изящным турнюром и длинным шлейфом. – Она смачно поцеловала кончики пальцев.
Тут Леона подняла глаза и увидела в дверях Таддеуса. С удовлетворением заметив выражение отчаяния на ее лице, Уэр помахал ей и поспешил ретироваться. Ему не меньше Фога захотелось поскорее выйти из дома.
Остановив на улице экипаж, Таддеус сел в него, откинулся на подушки и стал думать о новой интригующей тайне, которая занимала его весь последний час. Она неожиданно вырисовалась перед ним, когда он объяснял Леоне, что Калеб Джонс считает, что они имеют дело с опасным заговором, цель которого – украсть тайную формулу основателя Общества.
Леона задавала очень много вопросов, но был один чрезвычайно важный вопрос, который она ему не задала. А ведь большинство действительно любопытных людей непременно сделали бы это.
Леона ничего не спросила о сути и об особенностях формулы – такой опасной и мощной, что она заставляла людей совершать убийства. Скорее всего, заключил Таддеус, Леона поступила так потому, что ответ на этот вопрос был ей известен.
Считалось, что правда о формуле известна только нескольким членам общества «Аркейн». И вопрос о том, каким образом Леоне стала известна эта тайна, мучил Таддеуса.
Глава 26
– Я приняла решение стать свахой-консультантом, – объявила Виктория.
Таддеус оторвался от тарелки с лососем и картофелем.
– Что вы сказали? – переспросил он.
Виктория, сидевшая за длинной стороной стола, вызывающе посмотрела на него.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала, – ответила она.
– Да, слышал, – вежливо согласился он. – Только я вас не понял.
– Я пришла к выводу, что членам общества «Аркейн» требуется мой особый талант, чтобы составлять подходящие супружеские пары. Ведь для людей, обладающих сильными способностями, наступили непростые времена. В отношении браков, я имею в виду, – пояснила она. – Взять хотя бы тебя.
Таддеус вопросительно посмотрел на Леону, полагая, что она, возможно, поможет ему.
– Кажется, я что-то пропустил в этом разговоре? – спросил он.
Леона улыбнулась.
– Совершенно верно! – воскликнула она. – Дело в том, что у твоей тети талант: она видит, подходят люди друг другу для брака или нет.
– Понятно, – сказал он.
– Я также могу помогать людям в поисках подходящей пары, – продолжила Виктория. – В конце концов, я всю жизнь состою в обществе «Аркейн». Больше того, я вышла замуж за одного из Джонсов. Это означает, что у меня замечательные связи, причем на всех уровнях Общества. И я смогу наводить справки, расспрашивать о людях, чтобы выяснить, кого кому следует представить.
– Это очень интересно, – осторожно промолвил Таддеус. – А как ты собираешься рекламировать свои способности?
– С помощью слухов, – ответила Виктория. – Не беспокойся, слухи о моих услугах быстро разойдутся.
– В этом я не сомневаюсь, – сказал Таддеус, подумав о том, что сказала бы его мать, узнав о планах Виктории.
– Я заведу журнал записей, куда занесу имена всех потенциальных пар, – проговорила Виктория с горящими от возбуждения глазами. – Я буду проводить интервью и делать там пометки. Мисс Хьюитт уверена, что скоро у меня отбоя от клиентов не будет.
Таддеус не видел тетю в таком состоянии с тех пор, как умер ее муж. И за эти перемены следует поблагодарить Леону. Он улыбнулся ей.
– Я уверен, что мисс Хьюитт права, – сказал он, снова поворачиваясь к Виктории. – Хотя, честно говоря, я даже представить себе не могу, что вы ведете какой-то бизнес, тетя Вики.
– Мисс Хьюитт объяснила мне, что люди не ценят советов до тех пор, пока не заплатят за них, – сказала Виктория.
Таддеус рассмеялся.
– Мисс Хьюитт лучше знать, – проговорил он.
Глава 27
Вздрогнув, Леона проснулась и несколько мгновений лежала не шевелясь, ожидая, чтобы растаяли обрывки неприятного сновидения. Затем она медленно села, пытаясь понять, что же заставило ее проснуться и прервало неспокойный сон.
Откуда-то из тени раздалось тихое рычание. Только сейчас Леона поняла, что Фог рычит уже не в первый раз, словно предупреждая ее о чем-то.
– Что такое? – спросила она, отбрасывая одеяло в сторону. – Что случилось?
Фог стоял на задних лапах у окна, опираясь передними о подоконник; его силуэт четко вырисовывался в лунном свете. Леона подошла к собаке. Прикоснувшись к Фогу, она почувствовала, как сильно напряглись его мышцы под густой шерстью.
Они стали вместе смотреть в сад. Несколько мгновений Леона не видела ничего необычного. А потом она разглядела мерцающий свет. Кто-то пробирался сквозь кустарник, держа в одной руке зажженный фонарь. Рука Леоны, лежавшая на спине у Фога, застыла.
– Кто-то влез в сад! – проговорила она. – Я должна поднять тревогу.
Но едва Леона хотела повернуться, чтобы пойти к двери, из кухни вышла еще одна темная фигура и направилась к незнакомцу с фонарем.
– Это Таддеус! – сказала она Фогу. – Господи, что тут происходит?
Внизу двое коротко поговорили. А потом человек с фонарем ушел туда же, откуда пришел, и растаял в ночи. Таддеус вернулся в дом.
Леона быстро подошла к двери и осторожно ее приоткрыла. Фог потрусил следом за ней и выставил нос в образовавшуюся щель. Едва слышные шаги тихим эхом отдавались в холле первого этажа. Таддеус прошел в передний холл.
Леона шире приотворила дверь. Фог тут же вырвался из спальни и бросился к лестнице. Леона сорвала с крючка халат и поспешила за ним.
Когда она подбежала к лестнице, Фог уже был внизу и радостно прыгал вокруг Таддеуса. Оба были освещены светом настенной лампы. На Таддеусе была черная льняная рубашка, черные брюки, сапоги и длинное черное пальто – то самое, в котором Леона впервые увидела его в галерее Делбриджа.
Ей стало страшно. Запахнув полы халата, она схватилась рукой за перила и стала быстро спускаться. Таддеус уже ждал ее, стоя в тени у лестницы.
– Мне следовало догадаться, что я не смогу выскользнуть из дома, не привлекая внимание собаки и соответственно твое, – сказал он.
– Куда ты идешь в столь поздний час? – спросила она, останавливаясь на нижней ступеньке. – С кем ты разговаривал в саду? Я имею в виду человека с фонарем, – пояснила Леона.
– Ты видела Пайна? – Улыбнувшись, Таддеус провел костяшками пальцев по ее щеке. – Должно быть, ты спала еще более чутко, чем я.
– Таддеус, прошу тебя, скажи, что тут происходит?
Его рука упала.
– У меня нет времени что-то объяснять, – ответил он. – Но обещаю, что утром расскажу тебе все.
Леона видела, что настроен он весьма решительно, и к тому же Таддеус явно торопился. Похоже, ничто его не остановит.
– Я могла бы пойти с тобой, – быстро сказала она.
Сначала ее слова удивили его. Потом он криво улыбнулся.
– Да, могла бы, – кивнул Таддеус. – Но не пойдешь.
– В таком случае возьми с собой Фога.
– Его работа – охранять тебя. Обо мне не беспокойся, моя дорогая. Я не раз имел дело с подобными делами.
– Это имеет какое-то отношение к твоей работе следователя? – поинтересовалась Леона.
– Да.
Наклонившись вперед, Таддеус властно поцеловал ее, словно она принадлежала ему и своим поцелуем он хотел лишь напомнить ей об этом.
Через мгновение Таддеус исчез в ночи, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 28
Его настоящее имя было Фокскрофт, но все звали его Рыжим так давно, что он уже сомневался в том, помнит ли кто-либо, кроме его матери, как его зовут на самом деле. Он был крепок, рыжеволос и хитер. С самого рождения он прошел жестокую школу выживания на городских улицах. У него были развитые инстинкты. Едва познакомившись с человеком, который поджидал его сейчас в переулке, Рыжий почувствовал, что этот тип опасен.
Прийти к такому выводу было совсем нетрудно. Любой джентльмен, не побоявшийся назначить встречу в темном переулке в этой части города, мог быть или очень опасен, или чрезвычайно глуп. После их первой встречи, которая произошла года два назад, Рыжий быстро понял, что дураком его наниматель не был. Так что оставался первый вариант.
Замедлив шаг в круге слабого света, отбрасываемого уличным фонарем, Рыжий вгляделся в узкий переулок. Ему показалось, что он ощущает чье-то присутствие там, однако уверенности в этом не было.
– Вы здесь, сэр? – осторожно спросил он.
– Да, Рыжий, я здесь, – послышалось в ответ. – Я получил твое послание. У тебя есть новости?
Низкий и зловещий, этот голос всегда навевал на Рыжего воспоминания о громе, сообщающем о приближающейся грозе. Рыжий никогда не видел его лица и не смог бы описать его. Не было ему известно и его имя. Но ночами на улицах его называли Призраком.
Временами, думая об этом, Рыжий покрывался ледяным потом, ведь такое прозвище могло означать, что он работает на мертвеца. Однако в одном сомнений не было: если этот человек и был мертвецом, то платил он весьма щедро, так что на полученные от него деньги Рыжий мог целых шесть месяцев жить и питаться дома.
– Да, сэр, – ответил он. Выйдя из безопасного светового круга, он приблизился к входу в переулок. – В таверне говорят, что этим вечером умерла еще какая-то девушка, а одна пропала прошлой ночью.
Несколько мгновений Призрак молчал. Молчание затянулось настолько долго, что Рыжий уже начал спрашивать себя, не растворился ли дух в ночной тьме.
– Как зовут этих девушек, и где они жили? – наконец спросил Призрак.
– Имя той, что умерла, – Белла Ньюпорт, – ответил Рыжий. – Говорят, труп все еще там, где Полуночный монстр оставил его, – в подвале под ее комнатой на Долтон-стрит. Нашедший его человек боялся звать полицию, так как опасался, что его обвинят в убийстве. Горло ей перерезали – как и другим.
– А другая девушка? Та, что пропала? Ее как звали?
– Энни Спенс, – ответил Рыжий. – Она работает на улице напротив «Сокола». Владелец таверны утверждает, что она весь вечер простояла напротив заведения под уличным фонарем. Правда, она так и не привела к себе клиента. Хозяин таверны жаловался, что у нее дела в последнее время пошли неважно, как и у него. Он рано закрылся и вышел на улицу, чтобы проведать ее. Но ее там уже не было. Он очень о ней тревожится. Говорит, что не в ее правилах уходить куда-то с клиентом.
– А кто-нибудь видел, чтобы одна из этих девушек разговаривала на улице с мужчиной? – поинтересовался Призрак.
– О Белле Ньюпорт ничего сказать не могу, – ответил Рыжий. – Но владелец таверны говорил мне, что Энни хвалилась, будто какой-то джентльмен целых два дня за ней наблюдает. Он показался ей очень элегантным, только, по ее мнению, он робел, когда надо было познакомиться с девушкой.
– Спасибо тебе, Рыжий.
Тут из туманной мглы выехал экипаж и прокатил мимо Рыжего. Он сосредоточил все свое внимание на погруженном во тьму переулке. Ему показалось, что он различил какое-то движение теней, но уверен в этом он не был. Стук колес и цокот копыт заглушили бы любые шаги, если, конечно, эти шаги вообще были бы.
К тому времени, когда экипаж был вновь поглощен туманной мглой, Рыжий был уверен, что остался один. Он медленно пошел вперед. Как обычно, конверт лежал на каменной мостовой. В нем наверняка деньги, которых хватит на то, чтобы купить жене новую шляпку. Бесси будет в ужасе. Она не одобряла его новой работы в качестве помощника Призрака, однако неожиданным деньгам радовалась.
Сунув пухлый конверт во внутренний карман, Рыжий поспешил домой. И, попивая дома чай у камина, он сумеет убедить себя, что работает не на мертвеца.
Возле темного убогого здания не было констебля, да и толпа на улице напротив него не собралась. Похоже, об убийстве Беллы Ньюпорт пока не сообщили в полицию, однако, учитывая, что слухи о ее смерти уже распространялись в преступном мире, власти скоро прознают о нем. Таддеус знал, что времени у него совсем мало.
Он внимательно прислушался, напрягая все свои чувства, чтобы убедиться, что, кроме него, на улице никого нет. Он никого не увидел и ничего не услышал. Никаких потоков энергии вокруг него – во всяком случае, таких, которые он бы мог ощутить.
Удовлетворенный, он вышел из укрытого тенью каменного дверного проема, взялся за железные перила и спрыгнул в подвальный этаж старого дома. В проникавшем сюда свете уличного фонаря Таддеус разглядел какие-то обломки и увядшие листья, занесенные с улицы ветром.
Тут он услышал какой-то тихий шорох. Через мгновение две крысы, явно раздраженные тем, что кто-то прервал их пиршество, бросились вверх по лестнице и исчезли под нижним краем перил.
Узкие окна, сделанные так, чтобы днем в кухню под лестницей проникали свет и воздух, в этот час были черными и непроницаемыми. Таддеус нажал рукой в перчатке на дверную ручку. Она легко поддалась.
Едва он открыл дверь, на него навалился запах смерти. Таддеус прикрыл нос и рот рукавом пальто.
Несколько мгновений он стоял в дверном проеме, привыкая к темноте и запаху. Только через несколько секунд он понял, что свет уличного фонаря сюда сквозь узкие окошки не проникает.
Закрыв дверь, он зажег свет и тут же понял, почему уличное освещение не проникает сквозь стекло: окна были занавешены кусками ткани, заляпанной пятнами, которая прежде лежала на кухонном полу. Из этой ткани вырезали квадраты и гвоздями прибили их к оконным рамам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Иными словами, бал станет ловушкой для заговорщиков?
– Да, – кивнул Уэр. – И ты тоже будешь там, поможешь нам захлопнуть эту ловушку. Так теперь ты понимаешь, почему так важно, чтобы ты пошла на бал вместе со мной?
Сияющий восторг Леоны выбрасывал в атмосферу так много энергии, что Фог радостно взвизгнул и сунул нос ей в руку.
Леона взъерошила шерсть у него на шее, улыбаясь своей таинственной улыбкой.
– Ни за что на свете не пропущу этот бал! – воскликнула она.
Глава 25
Шум из утренней гостиной вырвался наружу и по холлу дошел до библиотеки. У мадам Лафонтен, портнихи, был резкий раздражающий голос. При этом говорила она с чудовищным французским акцентом, который выдавал в ней женщину, выросшую скорее в районе доков, чем вблизи Парижа.
– Нет, нет, нет, мисс Хьюитт! – тараторила она, путая английские слова с французскими. – Только не шелк грибного цвета. Это исключено! Я запрещаю! Такой унылый оттенок серого, совершенно не подходящий к вашим глазам и волосам! Неужели вы хотите слиться с окружением?
Отложив ручку, Таддеус взглянул на Фога, который предпочел остаться с ним. Пес стоял возле окна и тоскливо смотрел в сад.
Таддеус встал.
– Я понимаю, что тебе хочется выйти из дома, – сказал он. – Пойдем со мной.
Фог быстро побежал следом за ним, прижимая уши, чтобы не слышать громкого голоса портнихи.
– Шляпа с вуалью? Вы с ума сошли, мисс Хьюитт! – раздавалось из утренней гостиной. – На бал такие шляпы не надевают, во всяком случае, с моим платьем! Я позволяю украшать волосы лишь цветами из драгоценных камней. Кстати, о волосах… Мод, запиши-ка. В день бала я пришлю к мисс Хьюитт мистера Дюкена – он уложит ей волосы. Только он способен сделать такую прическу, которая подойдет к моему платью.
Таддеус улыбнулся про себя. Несмотря на его слова, Леона, судя по всему, старается сделать все возможное, чтобы замаскироваться.
Он открыл заднюю дверь и выпустил Фога в сад. Возвращаясь в библиотеку, он остановился у дверей в утреннюю гостиную и стал удивленно наблюдать за безумным действом. Еще ни разу он не видел Леону столь ошеломленной, даже когда она наткнулась в галерее на мертвое тело.
В гостиной властвовала мадам Лафонтен – миниатюрная женщина с резкими чертами лица, одетая в элегантное темно-синее платье, которое прекрасно сидело на ней. Ее миниатюрные размеры никак не вязались с ее громким голосом. Она стояла посреди отрезов ткани, разваленных на ковре и разложенных на столе, и яростно командовала двумя измотанными помощницами. В одной руке она держала сложенный веер и размахивала им с таким видом, словно дирижировала оркестром.
– Вот что, мисс Хьюитт, отойдите-ка от дымчатого шелка! – Мадам Лафонтен весьма ощутимо шлепнула Леону веером поруке.
– Ай! – вскрикнула Леона, выронив образец серого шелка.
– Мадам Лафонтен совершенно права, – заявила Виктория, сидевшая у дальнего конца стола. – Вам подойдут цвета драгоценных камней.
– Совершенно верно, леди Милден. – Мадам Лафонтен одобрительно взглянула на тетушку Таддеуса, а затем, повернувшись, ткнула веером в сторону одной из помощниц: – Принеси-ка мне шелк янтарного цвета. Думаю, он отлично подойдет к цвету глаз мисс Хьюитт.
Нужный отрез тут же был принесен и разложен на столе. Виктория, которую Таддеус уже много лет не видел столь оживленной, подошла поближе, чтобы посоветоваться с мадам Лафонтен. Парочка разглядывала янтарный шелк с таким видом, словно перед ними лежала карта с указанием места, где были зарыты сокровища.
– Да, этот отлично подойдет, – объявила по-французски мадам Лафонтен. – Я сошью платье с элегантным, изящным турнюром и длинным шлейфом. – Она смачно поцеловала кончики пальцев.
Тут Леона подняла глаза и увидела в дверях Таддеуса. С удовлетворением заметив выражение отчаяния на ее лице, Уэр помахал ей и поспешил ретироваться. Ему не меньше Фога захотелось поскорее выйти из дома.
Остановив на улице экипаж, Таддеус сел в него, откинулся на подушки и стал думать о новой интригующей тайне, которая занимала его весь последний час. Она неожиданно вырисовалась перед ним, когда он объяснял Леоне, что Калеб Джонс считает, что они имеют дело с опасным заговором, цель которого – украсть тайную формулу основателя Общества.
Леона задавала очень много вопросов, но был один чрезвычайно важный вопрос, который она ему не задала. А ведь большинство действительно любопытных людей непременно сделали бы это.
Леона ничего не спросила о сути и об особенностях формулы – такой опасной и мощной, что она заставляла людей совершать убийства. Скорее всего, заключил Таддеус, Леона поступила так потому, что ответ на этот вопрос был ей известен.
Считалось, что правда о формуле известна только нескольким членам общества «Аркейн». И вопрос о том, каким образом Леоне стала известна эта тайна, мучил Таддеуса.
Глава 26
– Я приняла решение стать свахой-консультантом, – объявила Виктория.
Таддеус оторвался от тарелки с лососем и картофелем.
– Что вы сказали? – переспросил он.
Виктория, сидевшая за длинной стороной стола, вызывающе посмотрела на него.
– Ты прекрасно слышал, что я сказала, – ответила она.
– Да, слышал, – вежливо согласился он. – Только я вас не понял.
– Я пришла к выводу, что членам общества «Аркейн» требуется мой особый талант, чтобы составлять подходящие супружеские пары. Ведь для людей, обладающих сильными способностями, наступили непростые времена. В отношении браков, я имею в виду, – пояснила она. – Взять хотя бы тебя.
Таддеус вопросительно посмотрел на Леону, полагая, что она, возможно, поможет ему.
– Кажется, я что-то пропустил в этом разговоре? – спросил он.
Леона улыбнулась.
– Совершенно верно! – воскликнула она. – Дело в том, что у твоей тети талант: она видит, подходят люди друг другу для брака или нет.
– Понятно, – сказал он.
– Я также могу помогать людям в поисках подходящей пары, – продолжила Виктория. – В конце концов, я всю жизнь состою в обществе «Аркейн». Больше того, я вышла замуж за одного из Джонсов. Это означает, что у меня замечательные связи, причем на всех уровнях Общества. И я смогу наводить справки, расспрашивать о людях, чтобы выяснить, кого кому следует представить.
– Это очень интересно, – осторожно промолвил Таддеус. – А как ты собираешься рекламировать свои способности?
– С помощью слухов, – ответила Виктория. – Не беспокойся, слухи о моих услугах быстро разойдутся.
– В этом я не сомневаюсь, – сказал Таддеус, подумав о том, что сказала бы его мать, узнав о планах Виктории.
– Я заведу журнал записей, куда занесу имена всех потенциальных пар, – проговорила Виктория с горящими от возбуждения глазами. – Я буду проводить интервью и делать там пометки. Мисс Хьюитт уверена, что скоро у меня отбоя от клиентов не будет.
Таддеус не видел тетю в таком состоянии с тех пор, как умер ее муж. И за эти перемены следует поблагодарить Леону. Он улыбнулся ей.
– Я уверен, что мисс Хьюитт права, – сказал он, снова поворачиваясь к Виктории. – Хотя, честно говоря, я даже представить себе не могу, что вы ведете какой-то бизнес, тетя Вики.
– Мисс Хьюитт объяснила мне, что люди не ценят советов до тех пор, пока не заплатят за них, – сказала Виктория.
Таддеус рассмеялся.
– Мисс Хьюитт лучше знать, – проговорил он.
Глава 27
Вздрогнув, Леона проснулась и несколько мгновений лежала не шевелясь, ожидая, чтобы растаяли обрывки неприятного сновидения. Затем она медленно села, пытаясь понять, что же заставило ее проснуться и прервало неспокойный сон.
Откуда-то из тени раздалось тихое рычание. Только сейчас Леона поняла, что Фог рычит уже не в первый раз, словно предупреждая ее о чем-то.
– Что такое? – спросила она, отбрасывая одеяло в сторону. – Что случилось?
Фог стоял на задних лапах у окна, опираясь передними о подоконник; его силуэт четко вырисовывался в лунном свете. Леона подошла к собаке. Прикоснувшись к Фогу, она почувствовала, как сильно напряглись его мышцы под густой шерстью.
Они стали вместе смотреть в сад. Несколько мгновений Леона не видела ничего необычного. А потом она разглядела мерцающий свет. Кто-то пробирался сквозь кустарник, держа в одной руке зажженный фонарь. Рука Леоны, лежавшая на спине у Фога, застыла.
– Кто-то влез в сад! – проговорила она. – Я должна поднять тревогу.
Но едва Леона хотела повернуться, чтобы пойти к двери, из кухни вышла еще одна темная фигура и направилась к незнакомцу с фонарем.
– Это Таддеус! – сказала она Фогу. – Господи, что тут происходит?
Внизу двое коротко поговорили. А потом человек с фонарем ушел туда же, откуда пришел, и растаял в ночи. Таддеус вернулся в дом.
Леона быстро подошла к двери и осторожно ее приоткрыла. Фог потрусил следом за ней и выставил нос в образовавшуюся щель. Едва слышные шаги тихим эхом отдавались в холле первого этажа. Таддеус прошел в передний холл.
Леона шире приотворила дверь. Фог тут же вырвался из спальни и бросился к лестнице. Леона сорвала с крючка халат и поспешила за ним.
Когда она подбежала к лестнице, Фог уже был внизу и радостно прыгал вокруг Таддеуса. Оба были освещены светом настенной лампы. На Таддеусе была черная льняная рубашка, черные брюки, сапоги и длинное черное пальто – то самое, в котором Леона впервые увидела его в галерее Делбриджа.
Ей стало страшно. Запахнув полы халата, она схватилась рукой за перила и стала быстро спускаться. Таддеус уже ждал ее, стоя в тени у лестницы.
– Мне следовало догадаться, что я не смогу выскользнуть из дома, не привлекая внимание собаки и соответственно твое, – сказал он.
– Куда ты идешь в столь поздний час? – спросила она, останавливаясь на нижней ступеньке. – С кем ты разговаривал в саду? Я имею в виду человека с фонарем, – пояснила Леона.
– Ты видела Пайна? – Улыбнувшись, Таддеус провел костяшками пальцев по ее щеке. – Должно быть, ты спала еще более чутко, чем я.
– Таддеус, прошу тебя, скажи, что тут происходит?
Его рука упала.
– У меня нет времени что-то объяснять, – ответил он. – Но обещаю, что утром расскажу тебе все.
Леона видела, что настроен он весьма решительно, и к тому же Таддеус явно торопился. Похоже, ничто его не остановит.
– Я могла бы пойти с тобой, – быстро сказала она.
Сначала ее слова удивили его. Потом он криво улыбнулся.
– Да, могла бы, – кивнул Таддеус. – Но не пойдешь.
– В таком случае возьми с собой Фога.
– Его работа – охранять тебя. Обо мне не беспокойся, моя дорогая. Я не раз имел дело с подобными делами.
– Это имеет какое-то отношение к твоей работе следователя? – поинтересовалась Леона.
– Да.
Наклонившись вперед, Таддеус властно поцеловал ее, словно она принадлежала ему и своим поцелуем он хотел лишь напомнить ей об этом.
Через мгновение Таддеус исчез в ночи, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 28
Его настоящее имя было Фокскрофт, но все звали его Рыжим так давно, что он уже сомневался в том, помнит ли кто-либо, кроме его матери, как его зовут на самом деле. Он был крепок, рыжеволос и хитер. С самого рождения он прошел жестокую школу выживания на городских улицах. У него были развитые инстинкты. Едва познакомившись с человеком, который поджидал его сейчас в переулке, Рыжий почувствовал, что этот тип опасен.
Прийти к такому выводу было совсем нетрудно. Любой джентльмен, не побоявшийся назначить встречу в темном переулке в этой части города, мог быть или очень опасен, или чрезвычайно глуп. После их первой встречи, которая произошла года два назад, Рыжий быстро понял, что дураком его наниматель не был. Так что оставался первый вариант.
Замедлив шаг в круге слабого света, отбрасываемого уличным фонарем, Рыжий вгляделся в узкий переулок. Ему показалось, что он ощущает чье-то присутствие там, однако уверенности в этом не было.
– Вы здесь, сэр? – осторожно спросил он.
– Да, Рыжий, я здесь, – послышалось в ответ. – Я получил твое послание. У тебя есть новости?
Низкий и зловещий, этот голос всегда навевал на Рыжего воспоминания о громе, сообщающем о приближающейся грозе. Рыжий никогда не видел его лица и не смог бы описать его. Не было ему известно и его имя. Но ночами на улицах его называли Призраком.
Временами, думая об этом, Рыжий покрывался ледяным потом, ведь такое прозвище могло означать, что он работает на мертвеца. Однако в одном сомнений не было: если этот человек и был мертвецом, то платил он весьма щедро, так что на полученные от него деньги Рыжий мог целых шесть месяцев жить и питаться дома.
– Да, сэр, – ответил он. Выйдя из безопасного светового круга, он приблизился к входу в переулок. – В таверне говорят, что этим вечером умерла еще какая-то девушка, а одна пропала прошлой ночью.
Несколько мгновений Призрак молчал. Молчание затянулось настолько долго, что Рыжий уже начал спрашивать себя, не растворился ли дух в ночной тьме.
– Как зовут этих девушек, и где они жили? – наконец спросил Призрак.
– Имя той, что умерла, – Белла Ньюпорт, – ответил Рыжий. – Говорят, труп все еще там, где Полуночный монстр оставил его, – в подвале под ее комнатой на Долтон-стрит. Нашедший его человек боялся звать полицию, так как опасался, что его обвинят в убийстве. Горло ей перерезали – как и другим.
– А другая девушка? Та, что пропала? Ее как звали?
– Энни Спенс, – ответил Рыжий. – Она работает на улице напротив «Сокола». Владелец таверны утверждает, что она весь вечер простояла напротив заведения под уличным фонарем. Правда, она так и не привела к себе клиента. Хозяин таверны жаловался, что у нее дела в последнее время пошли неважно, как и у него. Он рано закрылся и вышел на улицу, чтобы проведать ее. Но ее там уже не было. Он очень о ней тревожится. Говорит, что не в ее правилах уходить куда-то с клиентом.
– А кто-нибудь видел, чтобы одна из этих девушек разговаривала на улице с мужчиной? – поинтересовался Призрак.
– О Белле Ньюпорт ничего сказать не могу, – ответил Рыжий. – Но владелец таверны говорил мне, что Энни хвалилась, будто какой-то джентльмен целых два дня за ней наблюдает. Он показался ей очень элегантным, только, по ее мнению, он робел, когда надо было познакомиться с девушкой.
– Спасибо тебе, Рыжий.
Тут из туманной мглы выехал экипаж и прокатил мимо Рыжего. Он сосредоточил все свое внимание на погруженном во тьму переулке. Ему показалось, что он различил какое-то движение теней, но уверен в этом он не был. Стук колес и цокот копыт заглушили бы любые шаги, если, конечно, эти шаги вообще были бы.
К тому времени, когда экипаж был вновь поглощен туманной мглой, Рыжий был уверен, что остался один. Он медленно пошел вперед. Как обычно, конверт лежал на каменной мостовой. В нем наверняка деньги, которых хватит на то, чтобы купить жене новую шляпку. Бесси будет в ужасе. Она не одобряла его новой работы в качестве помощника Призрака, однако неожиданным деньгам радовалась.
Сунув пухлый конверт во внутренний карман, Рыжий поспешил домой. И, попивая дома чай у камина, он сумеет убедить себя, что работает не на мертвеца.
Возле темного убогого здания не было констебля, да и толпа на улице напротив него не собралась. Похоже, об убийстве Беллы Ньюпорт пока не сообщили в полицию, однако, учитывая, что слухи о ее смерти уже распространялись в преступном мире, власти скоро прознают о нем. Таддеус знал, что времени у него совсем мало.
Он внимательно прислушался, напрягая все свои чувства, чтобы убедиться, что, кроме него, на улице никого нет. Он никого не увидел и ничего не услышал. Никаких потоков энергии вокруг него – во всяком случае, таких, которые он бы мог ощутить.
Удовлетворенный, он вышел из укрытого тенью каменного дверного проема, взялся за железные перила и спрыгнул в подвальный этаж старого дома. В проникавшем сюда свете уличного фонаря Таддеус разглядел какие-то обломки и увядшие листья, занесенные с улицы ветром.
Тут он услышал какой-то тихий шорох. Через мгновение две крысы, явно раздраженные тем, что кто-то прервал их пиршество, бросились вверх по лестнице и исчезли под нижним краем перил.
Узкие окна, сделанные так, чтобы днем в кухню под лестницей проникали свет и воздух, в этот час были черными и непроницаемыми. Таддеус нажал рукой в перчатке на дверную ручку. Она легко поддалась.
Едва он открыл дверь, на него навалился запах смерти. Таддеус прикрыл нос и рот рукавом пальто.
Несколько мгновений он стоял в дверном проеме, привыкая к темноте и запаху. Только через несколько секунд он понял, что свет уличного фонаря сюда сквозь узкие окошки не проникает.
Закрыв дверь, он зажег свет и тут же понял, почему уличное освещение не проникает сквозь стекло: окна были занавешены кусками ткани, заляпанной пятнами, которая прежде лежала на кухонном полу. Из этой ткани вырезали квадраты и гвоздями прибили их к оконным рамам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33