У него была двухдневная щетина, подернутые серебром черные волосы растрепались и стояли дыбом. Он выглядел грязным и измученным, но мгновенный свет, вспыхнувший в его глазах, когда они встретились взглядами, согрел ее до глубины души. Не было никого на свете прекраснее его, и никто никогда не сумел бы убедить ее в обратном.
Обняв за плечи Уолли и Тома, Риордан втиснулся между ними и, медленно выговаривая слова с педантичностью пьяного, провозгласил:
– Добрый день! Уолли и Том хором повторили приветствие следом за ним, после чего вся троица внезапно качнулась влево и с трудом восстановила равновесие. Дамы, хихикая, выглядывали из-за их спин.
– Мы проезжали тут по соседству, – ничуть не смущаясь, объяснил Риордан, – и решили засвидетельствовать свое почтение.
Он послал Кассандре широкую ухмылку и тут же ухватился за дверной косяк: ноги явно отказывались ему служить.
Уэйд медленно поднялся с места. На губах у него появилась еле заметная снисходительная улыбка человека, привыкшего все воспринимать философски.
– Риордан, – невозмутимо заметил он, – я, кажется, незнаком с вашими друзьями.
Риордан живо представил их, запнувшись только на именах дам (как выяснилось, их звали Кора и Тэсс), и тотчас же спросил, не найдется ли в доме крошки хлеба и глотка воды для усталых путников. С обреченным вздохом Уэйд дал знак слугам принести стулья и приборы для вновь прибывших, а затем представил им всех, сидевших за столом. Риордан отвесил фатовской полупьяный поклон каждому. Как только принесли стулья, он выхватил один у ошеломленного лакея и втиснул его между Кассандрой и Тедди Эвертоном.
Испустив громкий блаженный стон, он плюхнулся на стул и обнял Кассандру за плечи. Она благоухала, как райский сад, и выглядела так, что ее хотелось съесть. У Риордана были веские причины на нее сердиться, но в эту минуту он не мог припомнить ни одной. Он заметил, что она сжимает губы, еле сдерживая улыбку, и без долгих размышлений поцеловал ее.
Уэйду такое поведение не понравилось. Он встал и наклонился вперед, опираясь обеими руками о край стола.
– Послушайте, Риордан, – сказал он решительно, – вы находитесь в моем доме, а мисс Мерлин – моя гостья. Будьте добры не распускать руки, пока вы здесь.
Кассандре приходилось слышать куда более галантные выступления в защиту своей чести, но и этого на какое-то время оказалось достаточно, чтобы остудить пыл Риордана. Он смущенно улыбнулся и пробормотал какое-то невнятное извинение: дескать, простите, ничего не могу с собой поделать. Но самой Кассандре от этого ничуть не стало легче. Ей по-прежнему безумно хотелось обнять его и никогда больше не отпускать.
Потянувшись за бокалом вина, Риордан опрокинул его неловким движением локтя. На белой скатерти расплылось ярко-красное пятно. Кассандра бросила быстрый взгляд на Уэйда. Он многозначительно прищурился ей в ответ, словно намекая: «Вот посмотрим, сколько он действительно проглотит!» Ее охватила тревога. Надо было срочно переговорить с Риорданом по секрету, предупредить его о подозрениях Уэйда и о том, что их трюк с подменой бокалов здесь не сработает. Но как это сделать прямо под носом у Уэйда?
Слуги подали еще еды, это немного разрядило обстановку. Однако Риордан твердо вознамерился удовлетворить свой аппетит, и привлечь его внимание теперь можно было разве что пушками, но отнюдь не шепотом. Не сводя с него влюбленных глаз, Кассандра следила, как жадно он вгрызается в ножку жаренной на вертеле индейки, как азартно его сильные белые зубы рвут мясо на куски. На душе у нее стало легко. На противоположном конце стола Уолли, Том и их дамы насыщали голод с таким же зверским аппетитом. Интересно, когда они в последний раз останавливались в дороге, чтобы поесть?
Общий разговор постепенно возобновился: вновь прибывших приняли в компанию как старых друзей. Конец обеда отнюдь не означал конца попойки: шум в столовой стал оглушительным. Кассандра дождалась, пока Уэйд отвернется, чтобы поговорить с сидевшей слева от него подружкой виконта, дамой по имени мисс Клуни. Только после этого ей удалось потихоньку обратиться к Риордану.
– Уэйд следит за тобой, – сказала она вполголоса, сохраняя на лице вежливую улыбку, словно делала комплимент по поводу удачно выбранного шейного платка. – Он не верит, что ты и вправду пьян.
Кассандра сразу же отвернулась, невольно содрогаясь при мысли о том, что Уэйд мог ее услышать. Едва она успела договорить, как он поднялся, словно по команде, с бокалом в руке и предложил тост за короля. Риордан посмотрел на него – их взгляды скрестились в молчаливом поединке.
– За короля! – подхватили все за столом, послушно и охотно опрокидывая в глотки содержимое своих бокалов.
Уэйд выпил, не сводя глаз с Риордана. Кассандра смотрела прямо перед собой, нервно комкая в руках край скатерти.
– За короля.
Риордан закрыл глаза и опустошил свой бокал в четыре глотка, весь сосредоточившись на том, чтобы не закашляться. Он впервые прикоснулся к спиртному за последние одиннадцать месяцев.
Тосты следовали один за другим без перерыва: за короля, за королеву, за принца Уэльского, за союз с Ирландией, за равноправие для католиков, за Кору и Тэсс. При каждом тосте Уэйд устремлял на Риордана холодный насмешливый взгляд и не отводил его до тех пор, пока тот не выпивал все до последней капли. Кассандра умирала от страха, но ничего не могла придумать, чтобы остановить попойку. Когда она напомнила Уэйду об обещанных петушиных боях, он снисходительно отмахнулся и сказал, что не хочется прерывать столь приятное застолье, а петушиные бои могут подождать и до завтра.
Риордан чувствовал, что пьянеет. Самое замечательное заключалось в том, что, когда он напивался, ему море было по колено. Он начинал всех любить. Какие прекрасные, дружелюбные люди его окружают, какие забавные истории они рассказывают! Он сам рассказал несколько анекдотов. Все дружно расхохотались и стали хлопать его по плечу. И этот Эвертон тоже чертовски славный малый: как здорово он передразнивает премьер-министра! Напротив него за столом сидели три сестры, вроде бы их фамилия Ллойд… Они пели мадригал на три голоса. Петь они совершенно не умели, и это показалось ему безумно смешным. Он сполз со стула и чуть не свалился на пол от хохота, а немного придя в себя, решил сам предложить тост.
– За самую прекрасную женщину на свете! – провозгласил он, поднимаясь. – За Касс Мерлин.
Послышались добродушные возгласы «Слушайте, слушайте!», и все выпили. Риордан сел и улыбнулся Кассандре, заметив, что только она одна почему-то не веселится. Ей надо бы успокоиться, подумал он, положив тяжелую руку ей на плечо и придвинувшись так близко, что они едва не стукнулись лбами. Вид у нее был несчастный, казалось, она вот-вот заплачет. Его душа наполнилась глубокой, безрассудной нежностью. Ему захотелось ее утешить. Нимало не задумываясь о том, что все на них смотрят, он коснулся пальцами ее лица и поцеловал ее.
Господи, до чего же сладко было ее целовать! Уэйд нес какую-то белиберду над ухом, но Риордан решил не обращать на него внимания. Одной рукой он притянул ее к себе, а другую положил ей на бедро. Как приятно ее обнимать… Что они вообще здесь делают среди чужих, никому не нужных людей? Им надо подняться наверх, уединиться в одной из роскошных гостевых спален Уэйда. Завалиться с ней на широкую кровать…
Он почувствовал, как кто-то крепко сжал его плечо, и поднял голову.
– Я же вас предупреждал, Риордан, держитесь подальше от Кассандры, черт бы вас побрал! – проворчал Уэйд.
Казалось, он нетвердо держится на ногах, но Риордан подумал, что, возможно, это у него самого неладно со зрением. Касс что-то невнятно пробормотала, пока он с трудом поднимался со стула.
– Вот как? – ответил он со всей язвительностью, на какую был способен. – С чего вы решили, что у вас на нее больше прав, чем у меня?
– Как я уже говорил, это мой дом, а она моя гостья. А это значит – руки прочь.
– Да неужели?
Кассандра оперлась локтем о стол и обхватила лоб рукой. Бессмысленная перепалка продолжалась поверх ее головы. Было предложено драться на пистолетах, потом на шпагах, потом на кулаках. Том и Уолли вызвались быть секундантами. Ей следовало бы встревожиться, но она не могла воспринять все происходящее всерьез. Она прекрасно видела, что противники и их секунданты свалятся замертво, даже не добравшись до места поединка.
– Я кое-что придумал, – пропищал Тедди Эвертон. – Почему бы вам не сыграть на нее в карты? К чему ссориться и поднимать шум? Дружеская партия в пикет решит ваш спор. И тогда мы сможем опять вернуться к нашим делам.
Он взмахом руки показал на стол, видимо, подразумевая под делами еду и выпивку. Все решили, что это отличная мысль. Уэйд велел слуге принести две колоды.
– С тобой все в порядке, Касс? – заботливо спросил Риордан.
Она по-прежнему держалась рукой за голову и не хотела на него взглянуть. От стыда и неверия в реальность происходящего ее охватило какое-то странное оцепенение. Ей даже захотелось смеяться.
– Только не до сотни, – жалобно протянул Тедди. – Это слишком долго.
– Одну партию, – предложил Уолли. – Победитель получает все.
– Ты не против, Касс? Никакого ответа.
– Думаю, она не возражает. Тянем карту, посмотрим, кому сдавать.
Право сдавать досталось Уэйду. Кассандра безжизненно смотрела, как на столе перед нею разлетаются карты. Уэйд сдал по двенадцать карт каждому, вынимая сразу по две. Взяв карты из колоды, Риордан набрал очко за секанс и терц , но Уэйд объявил, что пики удваиваются, и выиграл первый ход. Игра пошла всерьез, оба подсчитывали свои очки вслух после каждой взятки. Через несколько минут партия была окончена.
Риордан выиграл со счетом двадцать восемь к девятнадцати.
Ухмыляясь, как гиена, он принял шумные поздравления своих друзей. Уэйд скрестил руки на груди, с мужественным видом признавая поражение. Риордан выпил за его здоровье. В эту минуту он не имел ничего против своего соперника.
– За тебя, Колин, ты принял это как солдат! Все выпили.
– Ну, Касс, – продолжал Риордан, откинувшись на спинку стула все с той же широкой улыбкой, – давай-ка отправимся в Ланкастер и найдем себе комнату.
Это предложение всеми было встречено с шумным одобрением. Только после этого Кассандра подняла на него взгляд, и Риордан впервые смутно ощутил, что не все идет так, как ему хочется.
– Ну, – повторил он, – что скажешь?
– Что именно означает эта партия в пикет, как по-твоему? – негромко спросила она.
В комнате воцарилась тишина. О, черт, подумал он, до чего же женщины любят все усложнять!
– Разумеется, она означает, что ты теперь моя, – решительно заявил он.
Его поддержал дружный хор одобрительных мужских голосов.
– Понятно. Означает ли это, что моего мнения на сей счет никто не спрашивает?
Эти слова привели его в замешательство. Он туго соображал и никак не мог найти правильный ответ, чтобы ее срезать и поставить на место.
– Полагаю, ты думаешь, что теперь я соглашусь к тебе переехать и жить с тобой, – безжалостно продолжала Кассандра.
– Совершенно верно, это именно то…
– Попробуй сыграть еще одну партию, если не побоишься, – предложила она с грозной улыбкой, словно посылая ему предупреждение. – На этот раз со мной. Если ты выиграешь, я соглашусь стать твоей любовницей.
Он кивнул, хотя на сердце у него скребли кошки. Черт побери, он ведь уже выиграл ее один раз! Так какого лешего ему снова рисковать?
– А если он проиграет? – внезапно спросил вездесущий Тедди.
– Да, что будет, если он проиграет? – эхом отозвался Том Сеймур.
Кассандра опять улыбнулась, и Риордан зябко поежился. Холодок предчувствия змейкой пробежал у него по позвоночнику.
– Если проиграет, он женится на мне.
9.
В столовой воцарилось столь глубокое молчание, что стало слышно, как лакей счищает объедки с тарелки. Все смотрели на Кассандру, словно ожидая, что она сейчас рассмеется и скажет, что пошутила. Когда до присутствующих дошло, что она делает ставку всерьез, Уолли издал восторженный вопль, разрушивший всеобщее напряжение. Все сгрудились вокруг игроков, толкаясь и перебрасываясь шуточками. Кто-то дружески хлопнул Риордана по плечу. Ему наконец удалось закрыть рот и оторвать взгляд от суровых, неумолимо трезвых серых глаз Кассандры. С болезненной гримасой вместо улыбки он потянулся за своим бокалом, обнаружил, что тот пуст, и в состоянии, близком к панике, огляделся вокруг в поисках графина или бутылки. Смеющийся виконт Сент-Обэн наполнил ему бокал до краев, и Риордан опустошил его одним гигантским глотком. То, что не поместилось во рту, потекло у него по подбородку. Он выпил, чтобы промочить перехваченное судорогой горло, но, когда попытался заговорить, изо рта вырвался какой-то жалкий прерывистый скрип:
– Тянем карту.
Он вытащил туза, Кассандра – девятку. Она подсняла, он сдал. Они сидели, повернувшись боком к обеденному столу и лицом друг к другу, почти соприкасаясь коленями. Риордан развернул карты веером и посмотрел на свою сдачу. Его лицо вытянулось. Сплошные семерки и восьмерки. Он взглянул на Кассандру. Она аккуратно и ловко расправила карты. Двигались только ее руки, в остальном ее можно было принять за статую, олицетворяющую хладнокровие. Вот разве что крепко сжатые губы свидетельствовали о том, что речь идет о ставке покрупнее денежной.
Она сбросила три карты и взяла столько же из колоды. Он сделал то же самое, но добился лишь замены семерок и восьмерок на десятки.
– Четыре, – предложила Кассандра, чтобы открыть счет взяток.
– Сколько у тебя всего?
– Сорок одно очко.
– Поровну.
Риордан перевел дух. В первой сдаче ни один из них не набрал очка. Сдали по новой.
– Quatrieme , – объявила Кассандра.
– Мы говорим «кварт», – поправил ее Риордан с внезапно прорвавшимся раздражением. Она невозмутимо пожала плечами:
– Ну хорошо, у меня кварт.
– Ладно, – согласился Риордан.
– И еще старший терц – три туза.
– А вот это уже не так хорошо, – криво усмехнулся он. – У меня четыре десятки и три валета.
Она вновь пожала плечами.
– Я начну с семи.
– А я начну с семнадцати.
Ему стало немного легче, но не надолго. Кассандра выиграла взятку, предъявив старший секанс: червонного туза, короля, даму и валет. После каждой взятки она спокойным, ничего не выражающим голосом, вселявшим в душу Риордана панический страх, объявляла вслух сумму набранных очков. Если ей удастся выиграть семь взяток или больше, она наберет десять! Ей фантастически везло. В следующей сдаче ей опять выпал старший секанс: туз, король, дама и валет бубен. Семь взяток. Десять очков.
Кассандра пошла с пиковой семерки, и ему наконец удалось забрать взятку. Он взял еще две, но потом пошел с трефового валета, и она покрыла его тузом. В последней взятке она пошла с пикового короля и выиграла.
– Двадцать восемь, – объявила она общий счет, глядя на сложенные стопкой карты перед собой и выравнивая их края длинными точеными пальцами.
Риордан растерянно заморгал, ему пришлось прочистить горло кашлем.
– Девятнадцать.
Можно было подумать, что вокруг них разверзлась преисподняя. Все бросились к ним, кто с поздравлениями, кто с соболезнованиями. На них градом обрушились поцелуи, рукопожатия, объятия с хлопками по спине. До ушей Кассандры адский шум доносился как будто издалека. Перед глазами у нее все затуманилось. Ясно она видела только одно: выражение смертного страха в глазах Риордана. Он смотрел на нее, не отрываясь, как на бесноватую, приставившую бритву к его горлу. Кто-то чуть ли не волоком заставил его подняться на ноги, кто-то еще помог встать Кассандре, отодвинув ее стул. Кто-то предложил тост, и все выпили.
– За жениха и невесту! – выкрикнул Тедди Эвертон, высоко поднимая бокал.
Кассандра залпом осушила свой и секунду спустя с благодарностью почувствовала, как по всему ее онемевшему телу распространяется живительное тепло, но тотчас же содрогнулась снова, увидев, как Риордан неверным жестом пьяного вдрызг человека пытается нащупать горлышко графина и, промахнувшись, хватает пустоту.
– А почему бы не прямо сейчас? – предложил Том Сеймур, когда крики и хохот немного утихли.
Он полулежал на столе, поддерживая голову рукой и даже не замечая, что его локоть при этом упирается в остывающий желеобразный соус на блюде с остатками жареного свиного окорока.
– Я хочу сказать – почему бы нам прямо сейчас не махнуть в Гретна-Грин?
– Верно! – поддержал его Уолли, в который раз оглушительно хлопнув Риордана по спине. – Если мы отправимся прямо сейчас, то к утру прибудем на место. Еще до обеда вы будете женаты!
Это предложение было встречено новыми криками, смехом и сальными шуточками.
– Я дам вам свежих лошадей и кучера! – вставил Уэйд.
Кассандра взглянула на него в изумлении. Он безусловно был пьян:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Обняв за плечи Уолли и Тома, Риордан втиснулся между ними и, медленно выговаривая слова с педантичностью пьяного, провозгласил:
– Добрый день! Уолли и Том хором повторили приветствие следом за ним, после чего вся троица внезапно качнулась влево и с трудом восстановила равновесие. Дамы, хихикая, выглядывали из-за их спин.
– Мы проезжали тут по соседству, – ничуть не смущаясь, объяснил Риордан, – и решили засвидетельствовать свое почтение.
Он послал Кассандре широкую ухмылку и тут же ухватился за дверной косяк: ноги явно отказывались ему служить.
Уэйд медленно поднялся с места. На губах у него появилась еле заметная снисходительная улыбка человека, привыкшего все воспринимать философски.
– Риордан, – невозмутимо заметил он, – я, кажется, незнаком с вашими друзьями.
Риордан живо представил их, запнувшись только на именах дам (как выяснилось, их звали Кора и Тэсс), и тотчас же спросил, не найдется ли в доме крошки хлеба и глотка воды для усталых путников. С обреченным вздохом Уэйд дал знак слугам принести стулья и приборы для вновь прибывших, а затем представил им всех, сидевших за столом. Риордан отвесил фатовской полупьяный поклон каждому. Как только принесли стулья, он выхватил один у ошеломленного лакея и втиснул его между Кассандрой и Тедди Эвертоном.
Испустив громкий блаженный стон, он плюхнулся на стул и обнял Кассандру за плечи. Она благоухала, как райский сад, и выглядела так, что ее хотелось съесть. У Риордана были веские причины на нее сердиться, но в эту минуту он не мог припомнить ни одной. Он заметил, что она сжимает губы, еле сдерживая улыбку, и без долгих размышлений поцеловал ее.
Уэйду такое поведение не понравилось. Он встал и наклонился вперед, опираясь обеими руками о край стола.
– Послушайте, Риордан, – сказал он решительно, – вы находитесь в моем доме, а мисс Мерлин – моя гостья. Будьте добры не распускать руки, пока вы здесь.
Кассандре приходилось слышать куда более галантные выступления в защиту своей чести, но и этого на какое-то время оказалось достаточно, чтобы остудить пыл Риордана. Он смущенно улыбнулся и пробормотал какое-то невнятное извинение: дескать, простите, ничего не могу с собой поделать. Но самой Кассандре от этого ничуть не стало легче. Ей по-прежнему безумно хотелось обнять его и никогда больше не отпускать.
Потянувшись за бокалом вина, Риордан опрокинул его неловким движением локтя. На белой скатерти расплылось ярко-красное пятно. Кассандра бросила быстрый взгляд на Уэйда. Он многозначительно прищурился ей в ответ, словно намекая: «Вот посмотрим, сколько он действительно проглотит!» Ее охватила тревога. Надо было срочно переговорить с Риорданом по секрету, предупредить его о подозрениях Уэйда и о том, что их трюк с подменой бокалов здесь не сработает. Но как это сделать прямо под носом у Уэйда?
Слуги подали еще еды, это немного разрядило обстановку. Однако Риордан твердо вознамерился удовлетворить свой аппетит, и привлечь его внимание теперь можно было разве что пушками, но отнюдь не шепотом. Не сводя с него влюбленных глаз, Кассандра следила, как жадно он вгрызается в ножку жаренной на вертеле индейки, как азартно его сильные белые зубы рвут мясо на куски. На душе у нее стало легко. На противоположном конце стола Уолли, Том и их дамы насыщали голод с таким же зверским аппетитом. Интересно, когда они в последний раз останавливались в дороге, чтобы поесть?
Общий разговор постепенно возобновился: вновь прибывших приняли в компанию как старых друзей. Конец обеда отнюдь не означал конца попойки: шум в столовой стал оглушительным. Кассандра дождалась, пока Уэйд отвернется, чтобы поговорить с сидевшей слева от него подружкой виконта, дамой по имени мисс Клуни. Только после этого ей удалось потихоньку обратиться к Риордану.
– Уэйд следит за тобой, – сказала она вполголоса, сохраняя на лице вежливую улыбку, словно делала комплимент по поводу удачно выбранного шейного платка. – Он не верит, что ты и вправду пьян.
Кассандра сразу же отвернулась, невольно содрогаясь при мысли о том, что Уэйд мог ее услышать. Едва она успела договорить, как он поднялся, словно по команде, с бокалом в руке и предложил тост за короля. Риордан посмотрел на него – их взгляды скрестились в молчаливом поединке.
– За короля! – подхватили все за столом, послушно и охотно опрокидывая в глотки содержимое своих бокалов.
Уэйд выпил, не сводя глаз с Риордана. Кассандра смотрела прямо перед собой, нервно комкая в руках край скатерти.
– За короля.
Риордан закрыл глаза и опустошил свой бокал в четыре глотка, весь сосредоточившись на том, чтобы не закашляться. Он впервые прикоснулся к спиртному за последние одиннадцать месяцев.
Тосты следовали один за другим без перерыва: за короля, за королеву, за принца Уэльского, за союз с Ирландией, за равноправие для католиков, за Кору и Тэсс. При каждом тосте Уэйд устремлял на Риордана холодный насмешливый взгляд и не отводил его до тех пор, пока тот не выпивал все до последней капли. Кассандра умирала от страха, но ничего не могла придумать, чтобы остановить попойку. Когда она напомнила Уэйду об обещанных петушиных боях, он снисходительно отмахнулся и сказал, что не хочется прерывать столь приятное застолье, а петушиные бои могут подождать и до завтра.
Риордан чувствовал, что пьянеет. Самое замечательное заключалось в том, что, когда он напивался, ему море было по колено. Он начинал всех любить. Какие прекрасные, дружелюбные люди его окружают, какие забавные истории они рассказывают! Он сам рассказал несколько анекдотов. Все дружно расхохотались и стали хлопать его по плечу. И этот Эвертон тоже чертовски славный малый: как здорово он передразнивает премьер-министра! Напротив него за столом сидели три сестры, вроде бы их фамилия Ллойд… Они пели мадригал на три голоса. Петь они совершенно не умели, и это показалось ему безумно смешным. Он сполз со стула и чуть не свалился на пол от хохота, а немного придя в себя, решил сам предложить тост.
– За самую прекрасную женщину на свете! – провозгласил он, поднимаясь. – За Касс Мерлин.
Послышались добродушные возгласы «Слушайте, слушайте!», и все выпили. Риордан сел и улыбнулся Кассандре, заметив, что только она одна почему-то не веселится. Ей надо бы успокоиться, подумал он, положив тяжелую руку ей на плечо и придвинувшись так близко, что они едва не стукнулись лбами. Вид у нее был несчастный, казалось, она вот-вот заплачет. Его душа наполнилась глубокой, безрассудной нежностью. Ему захотелось ее утешить. Нимало не задумываясь о том, что все на них смотрят, он коснулся пальцами ее лица и поцеловал ее.
Господи, до чего же сладко было ее целовать! Уэйд нес какую-то белиберду над ухом, но Риордан решил не обращать на него внимания. Одной рукой он притянул ее к себе, а другую положил ей на бедро. Как приятно ее обнимать… Что они вообще здесь делают среди чужих, никому не нужных людей? Им надо подняться наверх, уединиться в одной из роскошных гостевых спален Уэйда. Завалиться с ней на широкую кровать…
Он почувствовал, как кто-то крепко сжал его плечо, и поднял голову.
– Я же вас предупреждал, Риордан, держитесь подальше от Кассандры, черт бы вас побрал! – проворчал Уэйд.
Казалось, он нетвердо держится на ногах, но Риордан подумал, что, возможно, это у него самого неладно со зрением. Касс что-то невнятно пробормотала, пока он с трудом поднимался со стула.
– Вот как? – ответил он со всей язвительностью, на какую был способен. – С чего вы решили, что у вас на нее больше прав, чем у меня?
– Как я уже говорил, это мой дом, а она моя гостья. А это значит – руки прочь.
– Да неужели?
Кассандра оперлась локтем о стол и обхватила лоб рукой. Бессмысленная перепалка продолжалась поверх ее головы. Было предложено драться на пистолетах, потом на шпагах, потом на кулаках. Том и Уолли вызвались быть секундантами. Ей следовало бы встревожиться, но она не могла воспринять все происходящее всерьез. Она прекрасно видела, что противники и их секунданты свалятся замертво, даже не добравшись до места поединка.
– Я кое-что придумал, – пропищал Тедди Эвертон. – Почему бы вам не сыграть на нее в карты? К чему ссориться и поднимать шум? Дружеская партия в пикет решит ваш спор. И тогда мы сможем опять вернуться к нашим делам.
Он взмахом руки показал на стол, видимо, подразумевая под делами еду и выпивку. Все решили, что это отличная мысль. Уэйд велел слуге принести две колоды.
– С тобой все в порядке, Касс? – заботливо спросил Риордан.
Она по-прежнему держалась рукой за голову и не хотела на него взглянуть. От стыда и неверия в реальность происходящего ее охватило какое-то странное оцепенение. Ей даже захотелось смеяться.
– Только не до сотни, – жалобно протянул Тедди. – Это слишком долго.
– Одну партию, – предложил Уолли. – Победитель получает все.
– Ты не против, Касс? Никакого ответа.
– Думаю, она не возражает. Тянем карту, посмотрим, кому сдавать.
Право сдавать досталось Уэйду. Кассандра безжизненно смотрела, как на столе перед нею разлетаются карты. Уэйд сдал по двенадцать карт каждому, вынимая сразу по две. Взяв карты из колоды, Риордан набрал очко за секанс и терц , но Уэйд объявил, что пики удваиваются, и выиграл первый ход. Игра пошла всерьез, оба подсчитывали свои очки вслух после каждой взятки. Через несколько минут партия была окончена.
Риордан выиграл со счетом двадцать восемь к девятнадцати.
Ухмыляясь, как гиена, он принял шумные поздравления своих друзей. Уэйд скрестил руки на груди, с мужественным видом признавая поражение. Риордан выпил за его здоровье. В эту минуту он не имел ничего против своего соперника.
– За тебя, Колин, ты принял это как солдат! Все выпили.
– Ну, Касс, – продолжал Риордан, откинувшись на спинку стула все с той же широкой улыбкой, – давай-ка отправимся в Ланкастер и найдем себе комнату.
Это предложение всеми было встречено с шумным одобрением. Только после этого Кассандра подняла на него взгляд, и Риордан впервые смутно ощутил, что не все идет так, как ему хочется.
– Ну, – повторил он, – что скажешь?
– Что именно означает эта партия в пикет, как по-твоему? – негромко спросила она.
В комнате воцарилась тишина. О, черт, подумал он, до чего же женщины любят все усложнять!
– Разумеется, она означает, что ты теперь моя, – решительно заявил он.
Его поддержал дружный хор одобрительных мужских голосов.
– Понятно. Означает ли это, что моего мнения на сей счет никто не спрашивает?
Эти слова привели его в замешательство. Он туго соображал и никак не мог найти правильный ответ, чтобы ее срезать и поставить на место.
– Полагаю, ты думаешь, что теперь я соглашусь к тебе переехать и жить с тобой, – безжалостно продолжала Кассандра.
– Совершенно верно, это именно то…
– Попробуй сыграть еще одну партию, если не побоишься, – предложила она с грозной улыбкой, словно посылая ему предупреждение. – На этот раз со мной. Если ты выиграешь, я соглашусь стать твоей любовницей.
Он кивнул, хотя на сердце у него скребли кошки. Черт побери, он ведь уже выиграл ее один раз! Так какого лешего ему снова рисковать?
– А если он проиграет? – внезапно спросил вездесущий Тедди.
– Да, что будет, если он проиграет? – эхом отозвался Том Сеймур.
Кассандра опять улыбнулась, и Риордан зябко поежился. Холодок предчувствия змейкой пробежал у него по позвоночнику.
– Если проиграет, он женится на мне.
9.
В столовой воцарилось столь глубокое молчание, что стало слышно, как лакей счищает объедки с тарелки. Все смотрели на Кассандру, словно ожидая, что она сейчас рассмеется и скажет, что пошутила. Когда до присутствующих дошло, что она делает ставку всерьез, Уолли издал восторженный вопль, разрушивший всеобщее напряжение. Все сгрудились вокруг игроков, толкаясь и перебрасываясь шуточками. Кто-то дружески хлопнул Риордана по плечу. Ему наконец удалось закрыть рот и оторвать взгляд от суровых, неумолимо трезвых серых глаз Кассандры. С болезненной гримасой вместо улыбки он потянулся за своим бокалом, обнаружил, что тот пуст, и в состоянии, близком к панике, огляделся вокруг в поисках графина или бутылки. Смеющийся виконт Сент-Обэн наполнил ему бокал до краев, и Риордан опустошил его одним гигантским глотком. То, что не поместилось во рту, потекло у него по подбородку. Он выпил, чтобы промочить перехваченное судорогой горло, но, когда попытался заговорить, изо рта вырвался какой-то жалкий прерывистый скрип:
– Тянем карту.
Он вытащил туза, Кассандра – девятку. Она подсняла, он сдал. Они сидели, повернувшись боком к обеденному столу и лицом друг к другу, почти соприкасаясь коленями. Риордан развернул карты веером и посмотрел на свою сдачу. Его лицо вытянулось. Сплошные семерки и восьмерки. Он взглянул на Кассандру. Она аккуратно и ловко расправила карты. Двигались только ее руки, в остальном ее можно было принять за статую, олицетворяющую хладнокровие. Вот разве что крепко сжатые губы свидетельствовали о том, что речь идет о ставке покрупнее денежной.
Она сбросила три карты и взяла столько же из колоды. Он сделал то же самое, но добился лишь замены семерок и восьмерок на десятки.
– Четыре, – предложила Кассандра, чтобы открыть счет взяток.
– Сколько у тебя всего?
– Сорок одно очко.
– Поровну.
Риордан перевел дух. В первой сдаче ни один из них не набрал очка. Сдали по новой.
– Quatrieme , – объявила Кассандра.
– Мы говорим «кварт», – поправил ее Риордан с внезапно прорвавшимся раздражением. Она невозмутимо пожала плечами:
– Ну хорошо, у меня кварт.
– Ладно, – согласился Риордан.
– И еще старший терц – три туза.
– А вот это уже не так хорошо, – криво усмехнулся он. – У меня четыре десятки и три валета.
Она вновь пожала плечами.
– Я начну с семи.
– А я начну с семнадцати.
Ему стало немного легче, но не надолго. Кассандра выиграла взятку, предъявив старший секанс: червонного туза, короля, даму и валет. После каждой взятки она спокойным, ничего не выражающим голосом, вселявшим в душу Риордана панический страх, объявляла вслух сумму набранных очков. Если ей удастся выиграть семь взяток или больше, она наберет десять! Ей фантастически везло. В следующей сдаче ей опять выпал старший секанс: туз, король, дама и валет бубен. Семь взяток. Десять очков.
Кассандра пошла с пиковой семерки, и ему наконец удалось забрать взятку. Он взял еще две, но потом пошел с трефового валета, и она покрыла его тузом. В последней взятке она пошла с пикового короля и выиграла.
– Двадцать восемь, – объявила она общий счет, глядя на сложенные стопкой карты перед собой и выравнивая их края длинными точеными пальцами.
Риордан растерянно заморгал, ему пришлось прочистить горло кашлем.
– Девятнадцать.
Можно было подумать, что вокруг них разверзлась преисподняя. Все бросились к ним, кто с поздравлениями, кто с соболезнованиями. На них градом обрушились поцелуи, рукопожатия, объятия с хлопками по спине. До ушей Кассандры адский шум доносился как будто издалека. Перед глазами у нее все затуманилось. Ясно она видела только одно: выражение смертного страха в глазах Риордана. Он смотрел на нее, не отрываясь, как на бесноватую, приставившую бритву к его горлу. Кто-то чуть ли не волоком заставил его подняться на ноги, кто-то еще помог встать Кассандре, отодвинув ее стул. Кто-то предложил тост, и все выпили.
– За жениха и невесту! – выкрикнул Тедди Эвертон, высоко поднимая бокал.
Кассандра залпом осушила свой и секунду спустя с благодарностью почувствовала, как по всему ее онемевшему телу распространяется живительное тепло, но тотчас же содрогнулась снова, увидев, как Риордан неверным жестом пьяного вдрызг человека пытается нащупать горлышко графина и, промахнувшись, хватает пустоту.
– А почему бы не прямо сейчас? – предложил Том Сеймур, когда крики и хохот немного утихли.
Он полулежал на столе, поддерживая голову рукой и даже не замечая, что его локоть при этом упирается в остывающий желеобразный соус на блюде с остатками жареного свиного окорока.
– Я хочу сказать – почему бы нам прямо сейчас не махнуть в Гретна-Грин?
– Верно! – поддержал его Уолли, в который раз оглушительно хлопнув Риордана по спине. – Если мы отправимся прямо сейчас, то к утру прибудем на место. Еще до обеда вы будете женаты!
Это предложение было встречено новыми криками, смехом и сальными шуточками.
– Я дам вам свежих лошадей и кучера! – вставил Уэйд.
Кассандра взглянула на него в изумлении. Он безусловно был пьян:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50