И Джун стала любовницей Стокера.
У Танзи болезненно сжалось сердце.
– Слух об этом распространился по городу. Но Расс любил мать, несмотря ни на что, и часто ввязывался в драки, если слышал оскорбительные замечания в ее адрес. А потом Стокер бросил Джун. Неизвестно по какой причине. То ли она стала чересчур жадной, то ли просто надоела ему. Джун не смогла этого пережить и свела счеты с жизнью. А вскоре покончил с собой и Боб Тибболт. Он оставил предсмертную записку, в которой сообщал, что Расс не его сын.
– Какая жестокость! – воскликнула Танзи. – Как он мог!
– Смерть жены его подкосила.
– А что Расс?
– Расс? Пытался как-то справиться со своим горем. Поехал к Стокеру, хотел с ним разобраться. Стокер, естественно, посмеялся над ним, сказал, что его мать шлюха, и велел своим людям вышвырнуть Расса на улицу.
– Господи, да как он посмел?
– Богатым все дозволено.
– И что было дальше?
– Расса недолюбливали в городе, а после стычки со Стокером все от него отвернулись. Не найдя никакой работы, Расс отправился в Техас.
Теперь Танзи поняла, почему Расс не уважал женщин и не хотел жениться. И почему ненавидел Стокера. Танзи самой пришлось пережить смерть отца и братьев. Но у Расса все сложилось гораздо хуже.
– А письма? – спросила Танзи.
– Есть еще кое-что, и в этом отчасти виноват я. – Уэльт помрачнел.
– Я любил сестру Расса чуть ли не с детства, – продолжил он. – У моего отца было солидное дело, и я считался завидным женихом. В восемнадцать лет я решил жениться, но тут появился Толли Пуллет.
– А до этого он жил где-то в другом месте?
– Нет. Дело в том, что, выйдя вторично замуж, мать Стокера переехала в другой город. А когда умерла, Толли вернулся в Боулдер-Гэп. Он был симпатичным парнем, веселым, и денежки у него водились. Они с Адель понравились друг другу с первого взгляда. Когда он собрался снова уезжать, Адель отправилась с ним. Я сдуру написал об этом Рассу. Письмо шло год. К тому времени, когда Расс получил его, Толли уже бросил Адель. Однажды ночью, дело было зимой, Адель сильно напилась и замерзла на улице.
Танзи вздохнула. Кровная вражда – дело страшное, но близкие люди никогда не давали Танзи в обиду.
– Расс вернулся в город, когда Толли Пуллет приехал навестить брата. Я ни слова не сказал ему об Адель, но сказали другие. Сообщили Рассу, что его сестра оказалась не лучше его матери. За два года, проведенных в Техасе, Расс возмужал и окреп. Я попытался было помешать ему встретиться с Толли, но он просто избил меня.
– Так вот почему он застрелил Толли, – задумчиво проговорила Танзи.
– Расс как сумасшедший помчался в город, я поехал с ним. Всю дорогу уговаривал его вернуться, но он слушать ничего не хотел. Решил, что терять ему нечего. Расс предложил Толли драться, намереваясь избить его до полусмерти. Но Толли сказал, что будет стреляться, потому что не собирается пачкать руки о Расса. Что, если Расс хочет защищать честь своей сестры-шлюхи, ему придется взять в руки ружье.
– Так и сказал?
– Расс был в ярости, я боялся, что он накинется на Толли, а кто-нибудь из людей Стокера просто пристрелит его. Но драться они стали по правилам. Все было честь по чести. Оба выстрелили одновременно, Толли промахнулся. Расс нет. Расса хотели убить тут же, но я взял на мушку Стокера и сказал, что выстрелю не задумываясь, если они не отведут Расса к шерифу. Я был уверен, что шериф отпустит его, ведь я мог засвидетельствовать, что это была честная дуэль.
Но я просчитался. Люди Стокера обвинили Расса в том, что он выстрелил раньше, чем Толли успел достать ружье из чехла. Я защищал Расса на суде, свидетельствовал в его пользу, но Стокер подкупил судей, и те признали Расса виновным. Ему дали всего пять лет, поскольку судья знал, что Расса оболгали.
– Я так и не поняла, почему вы писали мне? – произнесла Танзи. – Неужели полагали, что Расс, столько переживший из-за женщин, захочет вдруг жениться?
– Я знаю, что Расс очень хочет иметь семью. Он так страдал только потому, что любил свою мать и сестру. Он бы любил и Боба Тибболта, если бы этот негодяй дал ему шанс. Говорят, Тибболт был вспыльчивым и злопамятным. Постоянно затевал драки. Расс очень болезненно воспринимал сплетни, ходившие о его семье.
– Он говорил вам, что хочет жениться?
– Он говорил, что не хочет жениться, но я знал, что это неправда. Здесь, в Боулдер-Гэп, нашлись бы девушки, которые против воли родителей согласились бы выйти замуж за Расса, но Расс уверен, что все его ненавидят. Вот я и решил, что, возможно, он не будет иметь ничего против женщины с востока.
– Итак, ставка была сделана на меня…
– Расс мой лучший друг. И я чувствовал себя в какой-то степени виноватым перед ним. Прежде чем остановиться на вас, я переписывался еще с дюжиной женщин.
– Вы остановились не на мне, а на том, что моя подруга писала обо мне.
– Расс так и сказал. Но ваша подруга написала правду.
– Не написала только, что я не собираюсь выходить замуж за человека, который воюет против целого города и не уважает женщин.
– Расс ни с кем не воюет, а к вам относится с большим уважением.
– Теперь это уже не имеет значения. Расс не хочет на мне жениться. Он сам так сказал.
– Расс сам не знает, чего хочет. Он постоянно жил в напряжении. И лишь когда построил ранчо и обзавелся друзьями, немного расслабился.
– Я чувствую, что сейчас вы попросите меня выйти за него замуж. Но это невозможно. Причину я уже объяснила.
– Он уважает вас, и вы ему нравитесь. Но раз не хотите выходить за него замуж, сделайте для него кое-что другое.
– Что именно?
– Помогите ему вновь обрести веру в женщин. Тогда он сможет обзавестись семьей.
– Думаете, у меня получится?
– Расс попросил вас научить его читать. Впервые в жизни обратился к женщине с просьбой. Не знаю, как вам удалось разрушить эту стену, но прошу вас, помогите мне вытащить из нее последние кирпичики.
– Я пробуду здесь два месяца. Я не могу…
– Может быть, так много времени и не потребуется. Он не привез бы вас сюда, если бы не доверял вам и если бы вы ему не нравились. Вы должны мне помочь.
– Нет. Вы лгали мне в письмах.
Впрочем, все это теперь не имело значения. Ни для нее, ни для Уэльта. Ей нравится Расс. И она собирается жить здесь какое-то время. Так почему бы не помочь Рас-су вновь обрести веру в женщин?
– Хорошо, – промолвила Танзи. – Я помогу ему. В благодарность за то, что он был добр ко мне. И объясните ему, пожалуйста, что как только я отработаю свой долг, сразу же уеду. Не стоит вводить его в заблуждение.
Все утро Танзи приводила в порядок кухню и составляла список продуктов, которые следовало купить в самое ближайшее время. После этого она намеревалась перестирать всю одежду мужчин.
В дверь заглянул Уэльт.
– Мисс Галлант, к вам гости.
– Гости? – удивилась Танзи. Кто бы это мог быть? Она должна хотя бы умыться. – Какие гости? – спросила Танзи.
– Пойдите посмотрите, – растерянно пробормотал Уэльт и исчез за дверью.
Танзи не успела привести себя в порядок и вышла из дома. Уэльт сидел в кресле на крыльце.
– Где они? – спросила Танзи.
Уэльт жестом указал в сторону гряды деревьев. Танзи застыла от ужаса. В небольшой коляске сидели Стокер и Этель Питерс.
– Господи! Что им здесь нужно?
– Видимо, приехали спасать вашу честь и достоинство, – отозвался Уэльт.
Танзи охватил гнев. Как эти люди смеют вмешиваться в ее жизнь?
– Не думают же они, что я в таком виде пытаюсь соблазнять обитателей ранчо, – произнесла Танзи.
– О, они уверены в том, что мы обесчестим любую женщину, стоит ей попасть к нам.
Не успел Стокер остановить лошадей у крыльца, как Этель, округлив от ужаса глаза, крикнула:
– Что они сделали с вами?
– Я просто чистила печь и мыла пол, – улыбнувшись, ответила девушка. Увидев Танзи, Этель, очевидно, решила, что подтвердились ее худшие опасения. – Мужчины не умеют поддерживать чистоту на кухне.
– Вы не можете здесь оставаться, – заявила Этель. – Это небезопасно.
Танзи подошла к коляске.
– Если речь идет о моей репутации, то она уже испорчена. Бетти Хикс постаралась.
– Я не поверила ей, – сказала Этель.
– Но я действительно работала в игорном клубе, однако моя честь от этого не пострадала. Ей ничто не угрожает и здесь.
– Вы не должны доверять Рассу Тибболту, – заговорил Стокер. – Ни ему, ни его людям. Они лжецы и преступники.
– Я сплю в отдельной комнате, а они в сарае. В другой комнате, около моей двери, спит Черепашка.
– А кто сказал, что можно доверять мальчишке! – возмутился Стокер.
– Мой племянник может казаться странным и раздражать всех, – ледяным голосом отрезала Этель, – но он никогда не покусится на честь порядочной женщины. И другим не позволит этого сделать.
– Он не сможет остановить Расса.
– Ему и не придется этого делать, – усмехнулся Уэльт.
– Очень огорчительно видеть тебя здесь, Уэльт Аллард, – вздохнула Этель. – Ты разбил сердце своим родителям.
– Я не хочу иметь дело с лгунами и подхалимами, которые по чужой указке готовы оговорить кого угодно и отправить невинного человека в тюрьму. Для которых слово Стокера важнее собственной совести.
– Ты называешь меня лгуном, сынок? – прорычал Стокер.
– Ты, черт возьми, не ошибся. Я назвал тебя так еще десять лет назад.
Рука Стокера потянулась к ружью, которое лежало у него на коленях, но Танзи быстро встала между ним и Уэльтом.
– Не советую вам устраивать тут перестрелку, – сказала она. – Если вас не убьет Уэльт, это сделает кто-нибудь другой.
– Как вы можете одобрять насилие! – возмутилась Этель.
– Я не одобряю насилия. Но не нужно хвататься за ружье, если кто-то говорит то, что вам не по душе.
– Он назвал меня лгуном.
– Думаю, человек с таким достатком и репутацией, как у вас, не должен обращать внимания на то, что о нем говорят.
– Человек с достатком должен заботиться о своей репутации.
– Хотите сказать, что если убьете Уэльта, то таким образом позаботитесь о свой репутации?
– Помогите мне, Стокер, – сказала Этель. – Я должна поговорить с Танзи. Не могу допустить, чтобы она осталась в таком опасном месте.
– Вам тоже лучше зайти в дом, – обратилась Танзи к Стокеру. – Мне бы не хотелось оставлять вас одного наедине с Уэльтом. Здесь, правда, грязно, – извинилась она, когда непрошеные гости зашли на кухню. – Я как раз убирала.
– Вы вон там спите? – спросила Этель, жестом указав на дверь спальни.
– Можете зайти туда и убедиться, что там нет даже окон и что единственный вход здесь.
– Это не важно. Никто не поверит вам, что вы жили здесь с пятью мужчинами, и ничего такого не произошло. Возможно, мне удастся договориться со школьным комитетом, и вам снова позволят работать в школе, – решительно заявила Этель.
– Вы можете работать на меня, – сказал Стокер.
– Чтобы все шептались за моей спиной? Жители Боулдер-Гэп не сомневаются в том, что, проведя два месяца на ранчо, я потеряю девственность. Но потерять девственность можно и за неделю. И даже за одну ночь. Что же касается вашего предложения, – Танзи повернулась к Стокеру, – то я вот что вам скажу. Мужчины, приходящие в салун, обязательно узнают, что я оказалась там не по собственному желанию, а потому, что была обесчещена. Они будут чувствовать себя виноватыми в какой-то степени, так как их намерения тоже не отличаются благопристойностью. Я вам принесу одни убытки. Так что идти мне некуда.
Этель и Стокер в один голос принялись убеждать Танзи вернуться в Боулдер-Гэп, но она вежливо отказалась, сказав, что обещала отработать на ранчо два месяца и не может нарушить данного обещания.
– Обещание, данное преступнику, лгуну и негодяю, можно нарушить в любой момент, – заявил Стокер.
– Не думаю, что вы справедливы по отношению к Рассу, – возразила Танзи. – Мы с Черепашкой видели от него только добро.
– Где мой племянник? – спросила Этель, которая только сейчас вспомнила о Черепашке. – Я заберу его отсюда.
– Расс учит его обращаться с животными.
– Хотите сказать, учит, как угонять коров? – усмехнулся Стокер.
– Нет. Расс учит Черепашку ездить верхом и бросать лассо. Думаю, он также научит его, как защитить своих коров от угонщиков.
– Но Расс сам крадет коров у фермеров со всей округи, – сказал Стокер.
– Я что-то этого не заметила. Разве у вас есть доказательства?
– Мне не нужны никакие доказательства. Я в этом уверен.
– Но я могу сказать то же самое: мне не нужны никакие доказательства, потому что я точно знаю – Расс не угоняет чужой скот. Как вы думаете, кто из нас прав?
– Вы очень упрямая женщина.
– А вы человеконенавистник.
– Я стал таким из-за Расса Тибболта. Он убил моего брата.
– Уэльт говорит, что это был честный поединок.
– Уэльт лжет.
– Он встал на защиту Расса, потому что знает, как все было на самом деле. Он даже отрекся от собственной семьи, поскольку его родители повели себя не очень порядочно в этой истории. Отказался Уэльт и от легкой жизни, которая его ждала. Однажды я видела вас в гостинице в компании мужчин и заметила, как они стали переглядываться, стоило вам заговорить о Рассе. Я сразу поняла, что тут что-то не так, и жители Боулдер-Гэп хорошо это знают. – Она посмотрела на Этель. – Благодарю вас за заботу, но я остаюсь. Скажу вашему племяннику, что вы хотели его увезти, но не могу заставить его возвратиться в Боулдер-Гэп. А теперь, прошу меня извинить, я должна готовить ужин к приходу мужчин.
Танзи поднялась. Вслед за ней поднялась Этель.
– Я увезу вас отсюда силой, – заявил Стокер.
– Вам придется утешиться тем, что вы сделали все возможное, желая помочь мне.
Стокер вскочил и зашагал к выходу.
– Надеюсь, вы не раскаетесь в своем решении остаться, – сказала Этель.
– Не беспокойтесь. Ничего плохого со мной не случится.
– Вы здесь пробыли всего день.
– Вполне достаточно, чтобы убедиться в порядочности этих людей.
Разговор был исчерпан. Помедлив, Этель попрощалась и направилась к двери. Танзи пошла ее провожать.
Выйдя на крыльцо, женщины увидели, что к дому приближается Расс.
– Это моя земля, – заявил Стокер.
– Ты даже не подозревал о ее существовании до тех пор, пока я не построил здесь ранчо, – спокойно ответил Расс.
– Ты лжец и вор, – рявкнул Пуллет.
– То же самое я могу сказать и о тебе, – невозмутимо проговорил Расс.
– За сегодняшний день меня уже второй раз назвали лжецом! – заорал Стокер. – Я этого не потерплю!
Стокер бросился к коляске за ружьем.
Глава 17
Танзи и Этель вскрикнули, а Черепашка заслонил собой Расса. Стокер прицелился мальчику в грудь. Расс схватил Черепашку в охапку и вместе с ним бросился на землю.
– А ну-ка убери пушку, Стокер, – сказал Уэльт. – И не оборачивайся. Ты у меня на мушке.
Сцена, свидетельницей которой стала Танзи, казалась нереальной: Стокер застыл с ружьем в руках, Расс и Черепашка лежали на земле, Уэльт целился в Стокера. Через мгновение Расс оттолкнул от себя Черепашку одной рукой, а второй достал револьвер. Еще мгновение, и начнется перестрелка. Двое наверняка будут убиты. А то и больше.
Танзи забрала у Стокера ружье.
– Не могу поверить своим глазам. Вы целились в мальчишку, который никому не сделал ничего плохого.
– Я не собирался его убивать, – ответил Стокер, поостыв. – Хотел пристрелить того негодяя. – Он кивнул в сторону Расса.
– Это было бы убийство. И я бы стала свидетельствовать против вас, – заявила Танзи.
– И я тоже. – Этель бросила гневный взгляд на Стокера и подошла к племяннику. Черепашка медленно поднялся. – Ты ушибся? – спросила Этель.
– Нет, но мог бы. И все из-за этого сумасшедшего. – Черепашка отстранился от своей тетки.
– Не смей называть меня сумасшедшим, – рявкнул Стокер, снова потянувшись за ружьем.
– Вы всегда хватаетесь за ружье, если вам что-нибудь не нравится? – спросила Танзи.
– Он виноват. – Стокер ткнул пальцем в сторону Расса. Расс убрал пистолет в кобуру, поднялся и отряхнул одежду. – Когда я слышу, как он лжет, то едва сдерживаюсь, чтобы не убить его на месте.
– Если вы считаете, что Расс действительно угоняет скот, потрудитесь представить доказательства.
– Он хитрый, черт.
– Это не дает вам права его оскорблять.
– Он не угоняет коров, – вмешался Черепашка. – Я объехал сегодня всю долину и не видел там ни одной чужой коровы.
– Не болтай зря, маленький дурачок! – прорычал Стокер.
– Никакой он не дурачок, – возразил Расс, обняв Черепашку за плечи. – Мальчик все схватывает налету.
– Я сегодня сам заарканил теленка, тетя Этель, – сообщил Черепашка, гордо выпятив грудь. – Расс говорит, мне пока не нужно учиться валить его на землю, потому что у меня мускулов маловато. После тренировок все тело болит.
– Не могу сказать, что твои успехи меня очень радуют, – сказала Этель. – Но я довольна – все обошлось благополучно, и ты жив-здоров. Теперь пора возвращаться домой. Хватит играть в ковбоя.
– Я не играю в ковбоя, – рассердился Черепашка. – Это не игрушки, здесь все серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
У Танзи болезненно сжалось сердце.
– Слух об этом распространился по городу. Но Расс любил мать, несмотря ни на что, и часто ввязывался в драки, если слышал оскорбительные замечания в ее адрес. А потом Стокер бросил Джун. Неизвестно по какой причине. То ли она стала чересчур жадной, то ли просто надоела ему. Джун не смогла этого пережить и свела счеты с жизнью. А вскоре покончил с собой и Боб Тибболт. Он оставил предсмертную записку, в которой сообщал, что Расс не его сын.
– Какая жестокость! – воскликнула Танзи. – Как он мог!
– Смерть жены его подкосила.
– А что Расс?
– Расс? Пытался как-то справиться со своим горем. Поехал к Стокеру, хотел с ним разобраться. Стокер, естественно, посмеялся над ним, сказал, что его мать шлюха, и велел своим людям вышвырнуть Расса на улицу.
– Господи, да как он посмел?
– Богатым все дозволено.
– И что было дальше?
– Расса недолюбливали в городе, а после стычки со Стокером все от него отвернулись. Не найдя никакой работы, Расс отправился в Техас.
Теперь Танзи поняла, почему Расс не уважал женщин и не хотел жениться. И почему ненавидел Стокера. Танзи самой пришлось пережить смерть отца и братьев. Но у Расса все сложилось гораздо хуже.
– А письма? – спросила Танзи.
– Есть еще кое-что, и в этом отчасти виноват я. – Уэльт помрачнел.
– Я любил сестру Расса чуть ли не с детства, – продолжил он. – У моего отца было солидное дело, и я считался завидным женихом. В восемнадцать лет я решил жениться, но тут появился Толли Пуллет.
– А до этого он жил где-то в другом месте?
– Нет. Дело в том, что, выйдя вторично замуж, мать Стокера переехала в другой город. А когда умерла, Толли вернулся в Боулдер-Гэп. Он был симпатичным парнем, веселым, и денежки у него водились. Они с Адель понравились друг другу с первого взгляда. Когда он собрался снова уезжать, Адель отправилась с ним. Я сдуру написал об этом Рассу. Письмо шло год. К тому времени, когда Расс получил его, Толли уже бросил Адель. Однажды ночью, дело было зимой, Адель сильно напилась и замерзла на улице.
Танзи вздохнула. Кровная вражда – дело страшное, но близкие люди никогда не давали Танзи в обиду.
– Расс вернулся в город, когда Толли Пуллет приехал навестить брата. Я ни слова не сказал ему об Адель, но сказали другие. Сообщили Рассу, что его сестра оказалась не лучше его матери. За два года, проведенных в Техасе, Расс возмужал и окреп. Я попытался было помешать ему встретиться с Толли, но он просто избил меня.
– Так вот почему он застрелил Толли, – задумчиво проговорила Танзи.
– Расс как сумасшедший помчался в город, я поехал с ним. Всю дорогу уговаривал его вернуться, но он слушать ничего не хотел. Решил, что терять ему нечего. Расс предложил Толли драться, намереваясь избить его до полусмерти. Но Толли сказал, что будет стреляться, потому что не собирается пачкать руки о Расса. Что, если Расс хочет защищать честь своей сестры-шлюхи, ему придется взять в руки ружье.
– Так и сказал?
– Расс был в ярости, я боялся, что он накинется на Толли, а кто-нибудь из людей Стокера просто пристрелит его. Но драться они стали по правилам. Все было честь по чести. Оба выстрелили одновременно, Толли промахнулся. Расс нет. Расса хотели убить тут же, но я взял на мушку Стокера и сказал, что выстрелю не задумываясь, если они не отведут Расса к шерифу. Я был уверен, что шериф отпустит его, ведь я мог засвидетельствовать, что это была честная дуэль.
Но я просчитался. Люди Стокера обвинили Расса в том, что он выстрелил раньше, чем Толли успел достать ружье из чехла. Я защищал Расса на суде, свидетельствовал в его пользу, но Стокер подкупил судей, и те признали Расса виновным. Ему дали всего пять лет, поскольку судья знал, что Расса оболгали.
– Я так и не поняла, почему вы писали мне? – произнесла Танзи. – Неужели полагали, что Расс, столько переживший из-за женщин, захочет вдруг жениться?
– Я знаю, что Расс очень хочет иметь семью. Он так страдал только потому, что любил свою мать и сестру. Он бы любил и Боба Тибболта, если бы этот негодяй дал ему шанс. Говорят, Тибболт был вспыльчивым и злопамятным. Постоянно затевал драки. Расс очень болезненно воспринимал сплетни, ходившие о его семье.
– Он говорил вам, что хочет жениться?
– Он говорил, что не хочет жениться, но я знал, что это неправда. Здесь, в Боулдер-Гэп, нашлись бы девушки, которые против воли родителей согласились бы выйти замуж за Расса, но Расс уверен, что все его ненавидят. Вот я и решил, что, возможно, он не будет иметь ничего против женщины с востока.
– Итак, ставка была сделана на меня…
– Расс мой лучший друг. И я чувствовал себя в какой-то степени виноватым перед ним. Прежде чем остановиться на вас, я переписывался еще с дюжиной женщин.
– Вы остановились не на мне, а на том, что моя подруга писала обо мне.
– Расс так и сказал. Но ваша подруга написала правду.
– Не написала только, что я не собираюсь выходить замуж за человека, который воюет против целого города и не уважает женщин.
– Расс ни с кем не воюет, а к вам относится с большим уважением.
– Теперь это уже не имеет значения. Расс не хочет на мне жениться. Он сам так сказал.
– Расс сам не знает, чего хочет. Он постоянно жил в напряжении. И лишь когда построил ранчо и обзавелся друзьями, немного расслабился.
– Я чувствую, что сейчас вы попросите меня выйти за него замуж. Но это невозможно. Причину я уже объяснила.
– Он уважает вас, и вы ему нравитесь. Но раз не хотите выходить за него замуж, сделайте для него кое-что другое.
– Что именно?
– Помогите ему вновь обрести веру в женщин. Тогда он сможет обзавестись семьей.
– Думаете, у меня получится?
– Расс попросил вас научить его читать. Впервые в жизни обратился к женщине с просьбой. Не знаю, как вам удалось разрушить эту стену, но прошу вас, помогите мне вытащить из нее последние кирпичики.
– Я пробуду здесь два месяца. Я не могу…
– Может быть, так много времени и не потребуется. Он не привез бы вас сюда, если бы не доверял вам и если бы вы ему не нравились. Вы должны мне помочь.
– Нет. Вы лгали мне в письмах.
Впрочем, все это теперь не имело значения. Ни для нее, ни для Уэльта. Ей нравится Расс. И она собирается жить здесь какое-то время. Так почему бы не помочь Рас-су вновь обрести веру в женщин?
– Хорошо, – промолвила Танзи. – Я помогу ему. В благодарность за то, что он был добр ко мне. И объясните ему, пожалуйста, что как только я отработаю свой долг, сразу же уеду. Не стоит вводить его в заблуждение.
Все утро Танзи приводила в порядок кухню и составляла список продуктов, которые следовало купить в самое ближайшее время. После этого она намеревалась перестирать всю одежду мужчин.
В дверь заглянул Уэльт.
– Мисс Галлант, к вам гости.
– Гости? – удивилась Танзи. Кто бы это мог быть? Она должна хотя бы умыться. – Какие гости? – спросила Танзи.
– Пойдите посмотрите, – растерянно пробормотал Уэльт и исчез за дверью.
Танзи не успела привести себя в порядок и вышла из дома. Уэльт сидел в кресле на крыльце.
– Где они? – спросила Танзи.
Уэльт жестом указал в сторону гряды деревьев. Танзи застыла от ужаса. В небольшой коляске сидели Стокер и Этель Питерс.
– Господи! Что им здесь нужно?
– Видимо, приехали спасать вашу честь и достоинство, – отозвался Уэльт.
Танзи охватил гнев. Как эти люди смеют вмешиваться в ее жизнь?
– Не думают же они, что я в таком виде пытаюсь соблазнять обитателей ранчо, – произнесла Танзи.
– О, они уверены в том, что мы обесчестим любую женщину, стоит ей попасть к нам.
Не успел Стокер остановить лошадей у крыльца, как Этель, округлив от ужаса глаза, крикнула:
– Что они сделали с вами?
– Я просто чистила печь и мыла пол, – улыбнувшись, ответила девушка. Увидев Танзи, Этель, очевидно, решила, что подтвердились ее худшие опасения. – Мужчины не умеют поддерживать чистоту на кухне.
– Вы не можете здесь оставаться, – заявила Этель. – Это небезопасно.
Танзи подошла к коляске.
– Если речь идет о моей репутации, то она уже испорчена. Бетти Хикс постаралась.
– Я не поверила ей, – сказала Этель.
– Но я действительно работала в игорном клубе, однако моя честь от этого не пострадала. Ей ничто не угрожает и здесь.
– Вы не должны доверять Рассу Тибболту, – заговорил Стокер. – Ни ему, ни его людям. Они лжецы и преступники.
– Я сплю в отдельной комнате, а они в сарае. В другой комнате, около моей двери, спит Черепашка.
– А кто сказал, что можно доверять мальчишке! – возмутился Стокер.
– Мой племянник может казаться странным и раздражать всех, – ледяным голосом отрезала Этель, – но он никогда не покусится на честь порядочной женщины. И другим не позволит этого сделать.
– Он не сможет остановить Расса.
– Ему и не придется этого делать, – усмехнулся Уэльт.
– Очень огорчительно видеть тебя здесь, Уэльт Аллард, – вздохнула Этель. – Ты разбил сердце своим родителям.
– Я не хочу иметь дело с лгунами и подхалимами, которые по чужой указке готовы оговорить кого угодно и отправить невинного человека в тюрьму. Для которых слово Стокера важнее собственной совести.
– Ты называешь меня лгуном, сынок? – прорычал Стокер.
– Ты, черт возьми, не ошибся. Я назвал тебя так еще десять лет назад.
Рука Стокера потянулась к ружью, которое лежало у него на коленях, но Танзи быстро встала между ним и Уэльтом.
– Не советую вам устраивать тут перестрелку, – сказала она. – Если вас не убьет Уэльт, это сделает кто-нибудь другой.
– Как вы можете одобрять насилие! – возмутилась Этель.
– Я не одобряю насилия. Но не нужно хвататься за ружье, если кто-то говорит то, что вам не по душе.
– Он назвал меня лгуном.
– Думаю, человек с таким достатком и репутацией, как у вас, не должен обращать внимания на то, что о нем говорят.
– Человек с достатком должен заботиться о своей репутации.
– Хотите сказать, что если убьете Уэльта, то таким образом позаботитесь о свой репутации?
– Помогите мне, Стокер, – сказала Этель. – Я должна поговорить с Танзи. Не могу допустить, чтобы она осталась в таком опасном месте.
– Вам тоже лучше зайти в дом, – обратилась Танзи к Стокеру. – Мне бы не хотелось оставлять вас одного наедине с Уэльтом. Здесь, правда, грязно, – извинилась она, когда непрошеные гости зашли на кухню. – Я как раз убирала.
– Вы вон там спите? – спросила Этель, жестом указав на дверь спальни.
– Можете зайти туда и убедиться, что там нет даже окон и что единственный вход здесь.
– Это не важно. Никто не поверит вам, что вы жили здесь с пятью мужчинами, и ничего такого не произошло. Возможно, мне удастся договориться со школьным комитетом, и вам снова позволят работать в школе, – решительно заявила Этель.
– Вы можете работать на меня, – сказал Стокер.
– Чтобы все шептались за моей спиной? Жители Боулдер-Гэп не сомневаются в том, что, проведя два месяца на ранчо, я потеряю девственность. Но потерять девственность можно и за неделю. И даже за одну ночь. Что же касается вашего предложения, – Танзи повернулась к Стокеру, – то я вот что вам скажу. Мужчины, приходящие в салун, обязательно узнают, что я оказалась там не по собственному желанию, а потому, что была обесчещена. Они будут чувствовать себя виноватыми в какой-то степени, так как их намерения тоже не отличаются благопристойностью. Я вам принесу одни убытки. Так что идти мне некуда.
Этель и Стокер в один голос принялись убеждать Танзи вернуться в Боулдер-Гэп, но она вежливо отказалась, сказав, что обещала отработать на ранчо два месяца и не может нарушить данного обещания.
– Обещание, данное преступнику, лгуну и негодяю, можно нарушить в любой момент, – заявил Стокер.
– Не думаю, что вы справедливы по отношению к Рассу, – возразила Танзи. – Мы с Черепашкой видели от него только добро.
– Где мой племянник? – спросила Этель, которая только сейчас вспомнила о Черепашке. – Я заберу его отсюда.
– Расс учит его обращаться с животными.
– Хотите сказать, учит, как угонять коров? – усмехнулся Стокер.
– Нет. Расс учит Черепашку ездить верхом и бросать лассо. Думаю, он также научит его, как защитить своих коров от угонщиков.
– Но Расс сам крадет коров у фермеров со всей округи, – сказал Стокер.
– Я что-то этого не заметила. Разве у вас есть доказательства?
– Мне не нужны никакие доказательства. Я в этом уверен.
– Но я могу сказать то же самое: мне не нужны никакие доказательства, потому что я точно знаю – Расс не угоняет чужой скот. Как вы думаете, кто из нас прав?
– Вы очень упрямая женщина.
– А вы человеконенавистник.
– Я стал таким из-за Расса Тибболта. Он убил моего брата.
– Уэльт говорит, что это был честный поединок.
– Уэльт лжет.
– Он встал на защиту Расса, потому что знает, как все было на самом деле. Он даже отрекся от собственной семьи, поскольку его родители повели себя не очень порядочно в этой истории. Отказался Уэльт и от легкой жизни, которая его ждала. Однажды я видела вас в гостинице в компании мужчин и заметила, как они стали переглядываться, стоило вам заговорить о Рассе. Я сразу поняла, что тут что-то не так, и жители Боулдер-Гэп хорошо это знают. – Она посмотрела на Этель. – Благодарю вас за заботу, но я остаюсь. Скажу вашему племяннику, что вы хотели его увезти, но не могу заставить его возвратиться в Боулдер-Гэп. А теперь, прошу меня извинить, я должна готовить ужин к приходу мужчин.
Танзи поднялась. Вслед за ней поднялась Этель.
– Я увезу вас отсюда силой, – заявил Стокер.
– Вам придется утешиться тем, что вы сделали все возможное, желая помочь мне.
Стокер вскочил и зашагал к выходу.
– Надеюсь, вы не раскаетесь в своем решении остаться, – сказала Этель.
– Не беспокойтесь. Ничего плохого со мной не случится.
– Вы здесь пробыли всего день.
– Вполне достаточно, чтобы убедиться в порядочности этих людей.
Разговор был исчерпан. Помедлив, Этель попрощалась и направилась к двери. Танзи пошла ее провожать.
Выйдя на крыльцо, женщины увидели, что к дому приближается Расс.
– Это моя земля, – заявил Стокер.
– Ты даже не подозревал о ее существовании до тех пор, пока я не построил здесь ранчо, – спокойно ответил Расс.
– Ты лжец и вор, – рявкнул Пуллет.
– То же самое я могу сказать и о тебе, – невозмутимо проговорил Расс.
– За сегодняшний день меня уже второй раз назвали лжецом! – заорал Стокер. – Я этого не потерплю!
Стокер бросился к коляске за ружьем.
Глава 17
Танзи и Этель вскрикнули, а Черепашка заслонил собой Расса. Стокер прицелился мальчику в грудь. Расс схватил Черепашку в охапку и вместе с ним бросился на землю.
– А ну-ка убери пушку, Стокер, – сказал Уэльт. – И не оборачивайся. Ты у меня на мушке.
Сцена, свидетельницей которой стала Танзи, казалась нереальной: Стокер застыл с ружьем в руках, Расс и Черепашка лежали на земле, Уэльт целился в Стокера. Через мгновение Расс оттолкнул от себя Черепашку одной рукой, а второй достал револьвер. Еще мгновение, и начнется перестрелка. Двое наверняка будут убиты. А то и больше.
Танзи забрала у Стокера ружье.
– Не могу поверить своим глазам. Вы целились в мальчишку, который никому не сделал ничего плохого.
– Я не собирался его убивать, – ответил Стокер, поостыв. – Хотел пристрелить того негодяя. – Он кивнул в сторону Расса.
– Это было бы убийство. И я бы стала свидетельствовать против вас, – заявила Танзи.
– И я тоже. – Этель бросила гневный взгляд на Стокера и подошла к племяннику. Черепашка медленно поднялся. – Ты ушибся? – спросила Этель.
– Нет, но мог бы. И все из-за этого сумасшедшего. – Черепашка отстранился от своей тетки.
– Не смей называть меня сумасшедшим, – рявкнул Стокер, снова потянувшись за ружьем.
– Вы всегда хватаетесь за ружье, если вам что-нибудь не нравится? – спросила Танзи.
– Он виноват. – Стокер ткнул пальцем в сторону Расса. Расс убрал пистолет в кобуру, поднялся и отряхнул одежду. – Когда я слышу, как он лжет, то едва сдерживаюсь, чтобы не убить его на месте.
– Если вы считаете, что Расс действительно угоняет скот, потрудитесь представить доказательства.
– Он хитрый, черт.
– Это не дает вам права его оскорблять.
– Он не угоняет коров, – вмешался Черепашка. – Я объехал сегодня всю долину и не видел там ни одной чужой коровы.
– Не болтай зря, маленький дурачок! – прорычал Стокер.
– Никакой он не дурачок, – возразил Расс, обняв Черепашку за плечи. – Мальчик все схватывает налету.
– Я сегодня сам заарканил теленка, тетя Этель, – сообщил Черепашка, гордо выпятив грудь. – Расс говорит, мне пока не нужно учиться валить его на землю, потому что у меня мускулов маловато. После тренировок все тело болит.
– Не могу сказать, что твои успехи меня очень радуют, – сказала Этель. – Но я довольна – все обошлось благополучно, и ты жив-здоров. Теперь пора возвращаться домой. Хватит играть в ковбоя.
– Я не играю в ковбоя, – рассердился Черепашка. – Это не игрушки, здесь все серьезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28