— Извини. Надеюсь, и ты извинишься за то, что сбил меня с ног.
Капитан терпеливо ждал, поблескивая глазами. В эту минуту Элайне хотелось только одного: дать хорошего пинка ненавистному янки. Внезапно Коул недоуменно вскинул бровь и принюхался.
— В чем дело? Ты решил стать настоящей леди? Сердце Элайны мгновенно ушло в пятки. Коул же между тем продолжал:
— От тебя пахнет так, словно ты вымылся в надушенной воде.
— А, это! — Элайна тщетно подыскивала правдоподобное объяснение. — Все из-за Роберты. Она сказала, что от меня несет, как от помойки, и облила меня розовой водой.
Коул усмехнулся:
— Кажется, теперь я понял, почему ты хотел удрать от меня. — Он надел шляпу и направился к двери конюшни, где стоял его жеребец. — Не беспокойся, Эл, я никому не проговорюсь. И все-таки на твоем месте я не стал бы являться в госпиталь, благоухая таким ароматом.
Элайна послала ему вслед взгляд, полный бессильной ярости. Она проводила капитана до крыльца, и тут ей стало ясно, что на этот раз он никуда не уедет: возле дома уже стоял экипаж семейства Крэгхью.
— О, это вы, мистер Латимер! — радостно воскликнула Роберта и призывно замахала рукой. — Что привело вас к нам сегодня? — Улыбка застыла на ее лице, когда она увидела выходящую из-за дома Элайну. — Только не говорите, что вы приехали проведать Эла!
Коул галантно протянул руку, помогая дочери хозяина выйти из коляски.
— У меня появилось несколько свободных часов, и я рассчитывал застать вас дома.
— Хм! — громко кашлянул Энгус. — Боюсь, сегодня наша дочь будет сопровождать нас, капитан.
— Папочка! — застонала Роберта. Она хотела возразить, но вынуждена была опустить голову под гневным взглядом отца.
— Мы должны навестить друзей, а они ждут нас вместе с Робертой. — Энгус откровенно лгал, но он больше не собирался потакать прихотям дочери. Роберте он позволял почти все, но согласиться на ее брак с янки было выше его сил.
— Надеюсь, вам не пришлось долго ждать, капитан? — Судя по всему, Роберта уже успела взять себя в руки и теперь ослепительно улыбалась. Ей и прежде случалось спорить с отцом — такие размолвки она считала увлекательным занятием. Главное — выиграть время.
— Эл как мог развлекал меня, — усмехнулся Коул, — пока я не понял, что нельзя бесконечно злоупотреблять его терпением.
— Эл? — Роберта раздраженно оглянулась на кузину. — И что же он такое… наговорил?
— Уверен, он захочет рассказать о том же и вам, поэтому не стану ему мешать. — Коул помедлил, задумчиво глядя на напряженную спину Энгуса. Похоже, глава семейства Крэгхью забыл о правилах гостеприимства.
Чтобы не стать виновником скандала, капитан грустно подвел итог:
— Мне, к сожалению, пора.
Роберта с досадой смотрела, как он садится в седло.
— Счастливо оставаться, мисс Крэгхью, — произнес Коул, небрежно прикасаясь к шляпе. Затем обернулся к Элайне: — А с тобой увидимся завтра.
Когда цоканье подков затихло, а родители ушли в дом, Роберта в ярости обернулась к кузине и требовательно спросила:
— Как это ты развлекала капитана Латимера, а, маленькая дрянь? Если ты рассказала ему обо мне…
— Даже не знаю, что на меня нашло, — отозвалась Элайна, прикидываясь простушкой. Она намеренно медлила, чтобы помучить Роберту.
— Элайна Макгарен, если это правда, я выцарапаю тебе глаза!
Элайна пожала плечами:
— Что правда? Я почти ничего не говорила, зато сделала немало…
Брови Роберты взлетели вверх.
— Мы встретились в каретном сарае. — Маленькая инквизиторша облизнула губы, наслаждаясь пыткой. — Ему очень понравились мои духи.
— Лайни! — пронзительно выкрикнула Роберта. — Опять ты насмехаешься надо мной? Так я и знала! Если ты сейчас же не расскажешь мне, что произошло, то очень об этом пожалеешь!
— Угомонись, — Элайна презрительно усмехнулась, — а не то лопнешь от злости. Просто я нечаянно сбила его с ног.
— Если это все, тебе повезло, — дрожащим голосом отозвалась кузина. — Но если ты меня обманула — берегись!
Глава 9
Изнуряющая летняя жара сменилась приятной прохладой. Волосы Элайны отросли, и поэтому девушке волей-неволей пришлось попросить Лилу укоротить их, однако аккуратная стрижка только подчеркнула красоту ее лица и огромных серых глаз. Теперь ей редко приходилось голодать, и ее стройное гибкое тело слегка округлилось под мешковатой одеждой, которую она продолжала носить, выдавая себя за юношу.
В понедельник, по заведенному обычаю, врачи пришли в госпиталь пораньше: им предстояло совершить обход, во время которого они выслушивали все претензии пациентов. Майор Магрудер сопровождал их с карандашом и блокнотом наготове, а также с предостерегающим взглядом для тех, кто собирался подать какую-либо жалобу. Именно по понедельникам консилиум решал, кто из солдат уже готов к выписке.
Элайна уже приступила к работе, когда по лестнице стали спускаться солдаты в серых мундирах; некоторые из них были закованы в кандалы. Глядя на них, девушка ощутила острую боль в груди. Для большинства из этих людей война была окончена: если они не сумеют сбежать из кишащей стражниками тюрьмы, то больше не увидят ни единого сражения и будут обречены влачить жалкое существование в четырех стенах. Проходя мимо Элайны, пленники улыбались, а дюжий сержант, нога которого уже срослась, поднял сжатый кулак.
— Выше нос, парень! — бросил он на ходу. — Война еще не кончена! — Губы его пытались улыбнуться, но голос звучал не слишком весело — было ясно, что он пытается подбодрить прежде всего самого себя.
Элайне захотелось утешить сержанта, но она так и не нашла слов.
Вскоре холл опустел, и лязганье цепей затихло вдали. А ведь каких-нибудь два года назад эти люди так надеялись на победу! У Элайны перехватило горло, на глаза навернулись слезы. Она поспешно смахнула их и вдруг заметила, что Коул наблюдает за ней. Взгляд, которым она ответила ему, выражал ярость и бессилие. В этот момент ненависть к янки вспыхнула в ней с новой силой: глядя на пленников, она представила своего брата в кандалах. Как же ненавистны были ей война, янки, а больше всех — капитан Коул Латимер!
Коул не стал испытывать судьбу и, отвернувшись, занялся делами. Он знал, что только время может исцелить исстрадавшегося мальчишку.
Вскоре в госпитале появились новые пленники, которые заняли только что опустевшую палату. Некоторых принесли на носилках и сразу отправили в операционную. Среди них оказался молодой кавалерист — ядро раздробило ему ногу, оставив ужасную рану от середины бедра до колена. Доктор Митчелл покинул госпиталь сразу же после утреннего обхода, оставив за старшего майора Магрудера, и тот, посоветовавшись с майором Форбсом, принял решение об ампутации, поскольку извлечь осколки ядра никак не удавалось.
Узнав об этом из разговора ординарцев, Коул предпринял попытку переубедить коллег.
— Другого выхода нет! — уверенно заявил Магрудер, выслушав мнение капитана.
— Черт побери, майор! — Чтобы подавить раздражение, Коул сделал паузу и потом продолжил уже спокойнее: — Это же человеческая нога, а не нога мула! Рана чистая, положение еще можно спасти!
— Нагноение — всего лишь вопрос времени. Предотвратить его мы не в силах — нам с майором Форбсом это абсолютно ясно.
— И все же давайте попробуем, — настаивал Коул. — Это самое меньшее, что мы можем сделать.
— Нам хватает хлопот с другими ранеными, — отрезал Магрудер. — Нашей помощи ждут северяне, и незачем терять время на этого бунтовщика.
Тут уж Коул не выдержал:
— У всех наших солдат раны не опасны. Джентльмены, после войны этому человеку очень понадобится нога. Неужели ваши сердца настолько очерствели, что вы превратились в мясников?
— В мясников? — Лицо Магрудера покраснело. Майор давно недолюбливал этого выскочку-капитана, который ставил свое мнение выше мнения старших по званию офицеров, к тому же располагавших внушительным опытом. Очевидно, Латимер даже не подозревал, какая ответственность лежит на плечах начальника госпиталя. Больше Магрудер такого неуважения терпеть не собирался.
— Капитан, если вы не измените свое мнение, я подам на вас рапорт за нарушение субординации, — пригрозил он. — Сочувствие к врагам будет стоить вам карьеры. А теперь я приказываю вам покинуть помещение.
Коул быстро вышел, чуть не сбив с ног Элайну, которая отмывала пол неподалеку, и она, уже второй раз за день, одарила его гневным взглядом.
— Неужели вы уступите им?
— Приведи доктора Брукса, — неожиданно приказал Коул, — да поживее!
Элайну не понадобилось упрашивать: забыв о тяжеленных башмаках, она пулей пронеслась по коридору, взлетела вверх по лестнице и через минуту уже вела за собой пожилого врача.
Схватив Брукса за руку, Коул втащил его в комнату, где майор Магрудер уже приступал к ампутации.
— Джентльмены, если вы не остановитесь, — решительно начал он, — вам придется иметь дело не только со мной, но и с доктором Бруксом. Мы привлечем вас к суду за негуманное отношение к пленным.
Майор Магрудер отшвырнул скальпель.
— Вы что же это — угрожаете мне, Латимер?
— Нет, майор, — почти ласково отозвался Коул. — Я только обращаю ваше внимание на то, что подобное обращение с военнопленными недопустимо для главного врача госпиталя.
— Слишком много на себя берете, капитан! — Майор Форбс предостерегающе поднял палец.
Коул невозмутимо заложил руки за спину.
— Очень может быть, но зато я могу надеяться, что если сам окажусь в подобном положении, кто-нибудь попытается спасти и мою ногу.
Магрудер фыркнул:
— Раз уж вам так дорог этот мятежник, забирайте его чертову ногу вместе со всем остальным, но предупреждаю: такая попытка может стоить пациенту жизни…
Ответа он не дождался: Коул Латимер с помощью доктора Брукса уже принялся за работу.
Элайна то и дело заглядывала в операционную, опасаясь, что солдат не выживет. Когда капитан наконец отошел от стола, то, обнаружив ее на пороге, не очень удивился. Выждав минуту, он произнес:
— Будет жить.
— А нога? — с замиранием сердца спросила Элайна.
Коул медленно кивнул:
— Ее удалось спасти.
Увидев блеснувшую на чумазом лице полоску белых зубов, капитан невольно усмехнулся, но Элайна тут же вновь нахмурилась и, смущенно кивнув, отправилась продолжать работу.
Бобби Джонсон постепенно поправлялся, и морфин ему кололи все реже; однако когда Элайна останавливалась возле его койки и пыталась заговорить с ним, он только отворачивался.
Утром, после ночной грозы, Элайна обнаружила, что Бобби сражается с бумагой и пером, пытаясь написать письмо. Подметая пол, она то и дело подходила ближе, пытаясь разглядеть плоды его трудов. Лист бумаги был испещрен чернильными кляксами, строчки наползали одна на другую.
— Никто не сумеет прочесть это!
Перо в руке солдата остановилось. Он скомкал лист бумаги и со сдавленным всхлипом швырнул его в стену.
— Эй, янки, зачем ты прибавляешь мне работы? Резкий ответ последовал незамедлительно:
— Это ты, мятежник, изувечил меня на всю жизнь. Элайна ахнула:
— Разве не по вине янки на кладбищах города не хватает мест?
Солдат беспомощно замотал головой:
— Лучше бы мне умереть и быть похороненным! А что теперь? Вернуться домой и стать обузой для жены? Я не могу так поступить с Дженни! Кому нужен слепой муж?
— Сдается мне, янки, она будет рада уже тому, что ты вернулся домой.
— Меня зовут не «янки»!
— Знаю. Ты Бобби Джонсон. Мы познакомились возле операционной.
Последовала длинная пауза.
— Это ты, Эл?
— Угу.
Бобби Джонсон тяжело вздохнул:
— Похоже, я начал слишком часто жалеть себя.
Элайна долго смотрела на юношу, всем сердцем желая утешить его. Наконец она решилась:
— Я редко читаю, но иногда у меня выдается свободная минутка. Хочешь, я почитаю тебе что-нибудь?
— Это было бы замечательно.
В последующие несколько дней девушка спешила закончить работу пораньше, чтобы посидеть рядом с Бобби и почитать ему. Вскоре он начал отзываться на ее шутки и даже продиктовал ей два письма — матери и жене.
Как-то, дочитав последнюю страницу коротенького романа и закрыв книгу, Элайна заметила на лице Бобби Джонсона тревожное выражение.
— В чем дело? Тебе не понравилось? — озабоченно спросила она.
— Понравилось, — с расстановкой ответил Бобби. — Но я заметил, что пока ты читал, твой голос… стал мягче. И, похоже, ты учился, хотя и пытаешься скрывать это.
По спине Элайны пробежал холодок.
— А еще я понял, что ты вовсе не Эл. — Солдат взял ее за тонкое запястье. — Ты — женщина, девушка. Да, да, девушка! Как тебя зовут по-настоящему?
— Элайна, — прошептала она.
— Сколько тебе лет? — Его пальцы скользнули по руке Элайны.
— Мне уже семнадцать. — Она прикусила губу. — Ты никому не скажешь?
— Объясни, почему ты хочешь, чтобы тебя принимали за юношу, и тогда я решу.
Нехотя Элайна изложила причины своего перевоплощения — у нее просто не оставалось выхода.
— Меня обвинили в шпионаже. Теперь решай. От того, какое решение ты примешь, зависит моя свобода.
Прошло несколько минут, прежде чем Бобби негромко произнес:
— Мне всегда нравилась история Оливера Твиста. Ты почитаешь мне эту книгу, Эл?
Слезы облегчения подступили к глазам Элайны; в растерянности она начала оправлять простыни.
— У моего дяди есть эта книга. Завтра я принесу ее. — Уже собираясь уходить, она вдруг спохватилась: — А ты ничего не скажешь капитану Латимеру?
— Ничего, пока в этом не возникнет необходимость, — заверил ее Бобби.
Дождь никак не желал заканчиваться; к воскресенью исчезла всякая надежда на то, что небо прояснится. Тучи нависли над самыми крышами домов, по мощеным тротуарам неслись целые потоки грязи. За неделю Элайна навела в госпитале идеальную чистоту и даже после тщательного осмотра палат уже не могла найти себе занятие. Когда она собралась уходить, ее внимание привлекли грязные следы на мраморном полу просторного холла. Оставить пол в таком виде девушка не могла, хотя и понимала, что понадобится немало усилий, чтобы вернуть мраморной мозаике изначальную красоту.
Прошло не меньше четверти часа, прежде чем она выпрямилась и удовлетворенно оглядела свою работу. В это время с улицы до нее донеслись громкие голоса. В дверь вошли несколько офицеров и двое штатских; они торопливо пересекли холл, оставляя грязные отпечатки подошв на полу.
С досадой схватив тряпку, Элайна погрузила ее в ведро и снова принялась что было сил тереть пол. Когда она уже заканчивала работу, дверь снова широко распахнулась и еще одна пара обляпанных грязью сапог оставила жирные черные следы на мраморе.
На миг Элайна замерла, а затем громко заявила:
— Эй, янки, а ну вытри…
— Прочь с дороги, болван!
Ее грубо толкнули, и она чуть не упала. Жак Дюбонне с надменным видом прошествовал мимо, не обращая внимания на следы своих сапог, но затем вдруг остановился в нескольких шагах от девушки и, оглянувшись, спросил:
— Может, ты знаешь, где мне найти доктора?..
Он не договорил: издав чавкающий звук, тряпка угодила ему в лицо. Дюбонне взмахнул руками, пытаясь удержаться, и тут же оказался облитым с ног до головы грязной водой из ведра. В ярости он выхватил из кармана нож.
Увидев, как сверкнуло в его руке стальное лезвие, Элайна попятилась и приготовилась бежать, но тут огромные черные ручищи обхватили ее сзади. Неистово лягаясь, она попыталась вырваться, однако это ей никак не удавалось. Перекошенное от бешенства лицо человека с ножом придвигалось все ближе.
— А ну, стойте! Что здесь происходит? — послышался с лестницы резкий окрик.
Коул уже собирался уходить, однако странная группа перед дверью заставила его остановиться.
Жак поспешно спрятал нож, но чернокожий гигант даже не пытался выпустить пленницу. Руки Элайны затекли; ведро, с которым она до сих пор не расставалась, выпало из ослабевших пальцев и с грохотом покатилось по полу.
Капитан не спеша приблизился.
— Отпусти мальчишку, — требовательно произнес он. — Если понадобится, я сам накажу его.
Негр не шевелился.
— Отпусти, я сказал! — Капитану не осталось ничего другого, кроме как расстегнуть кобуру и достать из нее пистолет, но тут Жак что-то произнес на непонятном языке, и великан, улыбнувшись, широко развел руки. От неожиданности Элайна не удержалась на ногах и, упав на пол, громко вскрикнула от боли.
Дюбонне, прищурившись, не спеша оглядел ее.
— Кажется, я вспомнил! Этот плыл со мной на пароходе. — Он недобро усмехнулся. — Имей в виду, с сегодняшнего дня ты мой должник, и в следующий раз я потребую то, что мне причитается.
Пока Элайна пыталась подняться, Жак снял промокший сюртук и с недовольным видом обернулся к капитану.
— Видите? — Он указал на свой окровавленный рукав. — Это рана. Я пришел к врачу, а маленький ублюдок…
Элайна стиснула кулаки и сделала шаг вперед, но Коул вовремя успел схватить ее за штаны.
Ничуть не обеспокоившись такой агрессивностью подростка, Жак продолжал как ни в чем не бывало:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58