Просто выполняйте свою работу. От вас сейчас требуется только это.
– Доктор...
Док повернулась в сторону комнаты Маделейн и поджала губы.
Нет, это не может так закончиться! Она проделала весь этот долгий путь до Лоуэлла, выходит, лишь для того, чтобы ее отец умер прежде, чем узнает о том, что она его дочь!
Кухня показалась ей тесной, и Онор выбежала во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Она зажмурилась, чтобы остановить слезы.
Что с ней происходит? Она приехала в Лоуэлл, чтобы встретиться с человеком, которого презирала, а теперь льет слезы потому, что он болен. Он не стоит ее слез. Он не думал о ее матери и не плакал, когда она умирала.
И все же...
Онор устало поднесла руку ко лбу. Все идет не так, как она ожидала. Нужно успокоиться и как следует оценить ситуацию. Для этого понадобится время.
Услышав приближающийся стук копыт, Онор подняла голову. Вдали показался всадник. Не желая, чтобы ее увидели растрепанной и дрожащей, она спряталась за крыльцом дома.
Всадник подъехал ближе, и Онор облегченно вздохнула. Она с первого взгляда узнала широкие плечи и выгоревшие на солнце волосы. Он привязал лошадь у коновязи, и она уже решила подойти к нему, но тут дверь распахнулась и на крыльцо вышла Селеста.
Ее красивое лицо было красным от гнева.
– Что ты тут делаешь, Кэл? – прошипела она.
Онор заметила, как Кэл сдерживается, чтобы ей не нагрубить.
– В городе мне сказали, что Митч приезжал сегодня утром за доктором, потому что у моего отца случился новый приступ. Я слышал, ему очень плохо. Я хотел...
– Мне все рано, что ты хотел! Твой отец ясно дал понять, что не желает тебя больше видеть.
– Он мой отец, Селеста! Если он болен, я должен быть с ним.
– А он не хочет этого! Он никогда не простит тебе смерть твоей сестры.
– Да, Бонни умерла. Я в этом виноват или не я, но все это давно в прошлом.
– Правда? Ты никогда не убедишь в этом отца.
– Я хочу его видеть.
– Бак болен... очень болен. Он слишком слаб, чтобы спорить с тобой. Если ты и впрямь волнуешься за него, ты уедешь до того, как он узнает, что ты был здесь.
– Я хочу его видеть, Селеста.
Онор отступила еще на шаг, когда за Селестой на крыльце возникла внушительная фигура Док Мэгги. К удивлению Онор, Док Мэгги вмешалась в их перепалку:
– Я только что была у твоего отца, Кэл. Он спит. – Док взглянула на разгневанную Селесту. – Селеста права. Твой отец сейчас слишком слаб, чтобы волноваться.
Грудь Кэла вздымалась от переполнявших его эмоций, и у Онор защемило сердце, а к глазам опять подступили слезы.
– Я всего лишь хотел поговорить с ним пару минут, Док, – сказал он.
– Не сейчас.
– Ни сейчас, ни потом! – рявкнула Селеста. – Уходи! Ты герой Лоуэлла, но тамошние люди слишком глупы, чтобы понять, какой ты на самом деле человек, Кэл Стар, но мы на этом ранчо не такие невежественные. Твой отец помнит о том, что ты сделал, да и я тоже. Ты ему здесь не нужен. Я позабочусь о нем, как всегда о нем заботилась, можешь быть в этом уверен. Так что уезжай и больше не возвращайся!
Со слезами на глазах Онор наблюдала, как Кэл еще раз взглянул на Док Мэгги, потом повернул лошадь и поскакал в город.
Не обращая внимания на сердитый разговор между Селестой и Док, последовавший за этим, Онор поспешила к конюшне. Она удивленно ахнула, когда Джейс подошел к ней с ее оседланной лошадью.
– Она мне нужна... сейчас, – сказала она, удивляясь его догадливости.
Джейс молча вручил ей поводья. Онор села в седло и пришпорила лошадь.
Она помчалась по главной дороге, стараясь не терять из виду Кэла, быстро возвращавшегося в город. Он придержал поводья и повернулся к ней, когда увидел, как она погоняет лошадь, чтобы его догнать; Онор остановила свою кобылу рядом с ним и смутилась, потому что в первый раз осталась с братом наедине.
– Вы меня ищете?
У Кэла были глаза цвета меда. Наверное, он был красивым ребенком, потому что стал красивым мужчиной. Она предполагала, что эти глаза могли излучать тепло, но сейчас, когда он ждал ее ответа, в них был холод.
– Да, вас.
У Онор так перехватило горло, что она с трудом говорила. Что она может сказать?
Привет , Кэл , я твоя сестра , о существовании которой ты и не подозревал , а ты мой брат , о существовании которого я не знала. Мне хотелось бы с тобой познакомиться. Мне хотелось бы , чтобы мы подружились. Мне хотелось бы...
– Я хочу с вами поговорить.
Кэл вгляделся в ее лицо:
– Кто вы?
Он и вправду был красив особой мужской красотой. Он был совсем не похож ни на Бака, ни на нее, но Онор испытала странную гордость, зная, что он ее брат.
– Я... я Онор Ганнон. Бак нанял меня для работы на кухне на своем ранчо, пока служанка Селесты не поправится. Я слышала ваш разговор и просто хочу сказать, что сожалею. Я знаю, что вы страдаете от того, что вас не пускают к отцу, даже когда он болен... когда вам не позволяют быть членом собственной семьи. – Она моргнула, чтобы не заплакать, и продолжила: – Не могу сказать, будто понимаю, что именно происходит на этом ранчо, но я хочу, чтобы вы знали – я позабочусь о вашем отце, пока буду работать здесь.
Кэл удивленно посмотрел на нее:
– Я не понимаю.
Онор заставила себя улыбнуться:
– Все очень просто. Селеста не имеет права не пускать вас к вашему отцу, если вы хотите с ним поговорить.
– Онор... – запросто обратился к ней Кэл, – я ценю вашу заботу, но дело в том, что это мой отец не хочет со мной разговаривать.
– Он совершает, ошибку.
Кэл не ответил.
– Он должен гордиться таким сыном, как вы.
Кэл внимательно посмотрел на нее.
– Я... я вас где-то уже видел?
– Нет, но такое происходит довольно часто. Только сейчас в этой ситуации оказались вы.
– Да, это так.
Онор нервно вздохнула.
– Я лишь хотела заверить вас, что сделаю все, что смогу, для... для вашего отца и для вас.
Кэл продолжал молчать, Онор заставила себя улыбнуться:
– Это все, что я хотела сказать.
Онор собралась развернуть лошадь, но Кэл схватил ее за руку.
– Спасибо, Онор. Я очень благодарен вам за эти слова, – произнес он, глядя ей прямо в глаза.
Комок в горле не давал возможности говорить, и она кивнула в ответ. Она ни разу не оглянулась, возвращаясь на ранчо.
Джейс вышел из сарая, когда она остановила лошадь рядом с ним. Не дожидаясь, пока она спешится, он снял ее с седла. Выражение его лица было напряженным.
– Вас ищет Селеста. Док хочет поговорить с вами перед отъездом. Я сказал, что пришлю вас в дом, как только найду.
– Я ходила... – начала она, понимая, что должна как-то объяснить свое отсутствие.
– Я знаю, куда вы ходили. Вы его любите? – неожиданно спросил Джейс, когда она ему не ответила.
Онор замерла на мгновение, ощутив, как сердце ее забилось. Да, наверное.
Похоже, Джейс прочитал ответ в ее глазах.
– Вам следует поторопиться, если не хотите потерять работу, – холодно произнес он.
Онор быстро пошла к дому.
Перед тем как войти в дом, она повернулась к конюшне и увидела, как Джейс ведет ее лошадь к коляске Док. Она вспомнила, что не поблагодарила его за то, что он ждал ее, и за... заботу.
Джейс вел лошадь Онор по двору ранчо, но его мысли были далеки от того, чем он занимался. Он видел выражение ее глаз, когда она помчалась за Кэлом Старом.
Он не ожидал этого, но с первого же взгляда понял, что она любит рослого ковбоя.
Джейс проглотил комок в горле, появившийся при мысли об этом. Он вспомнил то время, когда ему была не чужда любовь. Пег наполнила его жизнь смыслом, но, покинув его, она забрала с собой всю его любовь.
В его сознании снова возник образ худенькой девушки в мешковатом платье, и Джейс ощутил знакомый трепет. Джейс никак не мог понять, почему он позволил себе ввязаться в дела Онор. В первый раз она его заинтересовала, выстрелив в гремучую змею, но что в ней было особенного, он не мог бы сказать. Если оставить без внимания чисто мужскую реакцию, которую он старался сдерживать, его, по-видимому, заинтриговало ее упрямое высокомерие. Он разглядел в ее глазах какую-то незащищенность и одиночество, противоречившие тому образу, который она старалась продемонстрировать и который засел у него в голове. Она задела в нем струну, которая странным образом притягивала его к ней. Он хотел...
Джейс прогнал незаконченную мысль. Правда тяжела: он ошибся. Он разгадал ее потребности, но Онор был нужен не он. Теперь он знал, что она не случайно приехала сюда.
Джейс привязал лошадь позади коляски Док, как об этом распорядился перед отъездом Рэнди, потом вернулся в конюшню, чтобы оседлать старину Уистлера. Работники ждут его на северном пастбище, и ему не хотелось оставаться в доме дольше, чем это было необходимо. Наверное, Онор нашла Селесту и Док Мэгги на кухне. После отъезда Кэла между Док и Селестой возникла, яростная перепалка. Он предположил, что и Онор достанется.
Онор выбрала трудный путь.
Джеймс надеялся, что Кэл Стар достоин ее.
– Я закажу в городе кресло-каталку. – Круглое лицо Док Мэгги все еще было красным от гнева, когда она повернулась к Онор. – Селеста утверждает, что Маделейн должна двигаться. Я уверена, что Маделейн совершит ошибку, если сейчас попытается встать на ноги, но Селеста настаивает на своем, а Маделейн с ней соглашается. Джон Сикал – хороший плотник. Он сделает все и возьмет с Селесты мало денег, а Селеста заверила меня, что заплатит ему, сколько он скажет. – Док Мэгги помолчала, ее нос предательски дернулся. – Я убедила Селесту, что до тех пор, пока Маделейн не сможет передвигаться без коляски, нужно позволить вам помогать ей в уходе за мужем.
Удивленная этим заявлением, Онор взглянула на Селесту. Селеста ответила ей злобным взглядом. Перепалка между ней и Док, начавшаяся на крыльце после отъезда Кэла, явно приняла угрожающие размеры. Насколько Онор могла судить, Док решила позаботиться о кресле-каталке на своих условиях.
– Я вернусь завтра, чтобы осмотреть Бака и Маделейн и удостовериться, что все идет именно так, как мы договорились. Да, Селеста?
Селеста хмуро кивнула:
– Меня волнует только одно: Бак должен получить самое лучшее лечение.
Док Мэгги сдержанно улыбнулась: – Я тоже так считаю. Именно поэтому я и хочу удостовериться, что Онор позволят заботиться о нем, когда вы устанете.
– Думаю, мы обо всем договорились, поэтому я прощаюсь с вами, Док. Я иду к Баку. Он расстроится, если меня не будет рядом, когда он проснется, – ответила Селеста равнодушным тоном.
Улыбка Док превратилась в гримасу, когда Селеста повернулась к двери.
– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы проводили меня до коляски, Онор, – шепнула она, когда Селеста вошла в дом.
Едва дождавшись момента, когда они вышли во двор. Док извергла такой поток ругательств, что у Онор глаза полезли на лоб.
Док заметила реакцию Онор:
– Я как-то забыла, что мы мало знакомы, а если бы мы были знакомы давно, то знали бы, что с помощью ругательств я успокаиваюсь, когда расстроена. К сожалению, иногда это единственное, что приносит мне облегчение, – смотрела прямо перед собой. – Я не сомневаюсь, что Селеста наблюдает за нами из окна, поэтому буду кратка. Бак – мой старый друг, но одновременно он классическая иллюстрация к известной поговорке, что на свете нет большего дурака, чем старый дурак. Наверное, вы слышали, что Селеста говорила Кэлу. По-моему, это из-за нее Бак все еще винит своего сына в смерти сестры, хотя все мы знаем, что это был несчастный случай. Говоря попросту, я не люблю Селесту и не доверяю ей. То же самое я думаю и о ее служанке. Не знаю, как получилось, что вы оказались в центре этого змеиного клубка, но сейчас вы здесь, и я хочу вас предостеречь. Берегитесь! Селеста не колеблясь растопчет вас, если вы встанете у нее на пути. – Док Мэгги взглянула на Онор и продолжила: – К счастью, если в городе говорят о вас правду, вы относитесь к тем людям, которые умеют за себя постоять. Это может послужить вам на пользу или во вред. Я могу с уверенностью утверждать только то, что, несмотря на все протесты Селесты, вы тут нужны, хотя я и не понимаю, почему вы вообще решили принимать во всем этом участие.
– А городская молва говорит что-нибудь о моем упрямстве, Док?
– Наверняка.
– А насчет того, что я сама решаю, что мне делать, и так и поступаю?
– И об этом тоже.
– Что ж, этим сказано все.
– Остается только один вопрос: почему?
– Не знаю. – Онор пожала плечами. – Наверное, мне тоже не нравится Селеста.
Док рассмеялась и села в коляску. Она взглянула на лошадь, взятую Онор напрокат.
– Вместо вас я верну лошадь. Еще надо попросить Софи упаковать ваши вещи, которые остались в пансионе. Завтра я их вам привезу. – Она взглянула на Онор, державшую в руках вожжи. – Должна вам сказать, что я высоко ценю ваше присутствие здесь. Может, Бак и дурак, но они с Эммой... Ну, я знаю его очень давно. Я хочу поступить с ним по справедливости.
«Я знаю его очень давно».
Когда коляска Док Мэгги покатила по дороге, Онор пожалела, что не может сказать о своем отце то же самое. Селеста молча сидела у кровати Бака. Лицо ее было равнодушным. Он прерывисто дышал, кожа его стала серого цвета.
Только щепотку...
Она вспомнила о щепотке порошка Маделейн, которую она подсыпала Баку в кофе перед тем, как они пошли спать. Она улыбнулась, вспомнив, что подсыпала тогда чуть больше щепотки. У этого мерзавца с узловатыми похотливыми руками и костлявым телом не хватило после этого сил даже дотронуться до нее.
Разумеется, она была «так встревожена», когда Бака вскоре после этого начало рвать. Она убрала за ним и заверила его в том, что он поправится, а сама наслаждалась каждой минутой его страданий. Благодарность, которую Бак выражал в перерывах между приступами рвоты, ее немало повеселила.
И сейчас продолжала веселить.
Бак метался во сне, Селеста спокойно оценивала его состояние. Она сомневалась, что он сможет выдержать еще одну дозу порошка Маделейн, какую она ему подсыпала накануне вечером. Нужно быть осторожной. Если он умрет до изменения завещания, до того как она удостоверится, что он исключил из него Кэла и его давно исчезнувшего братца Тейлора, с блестящим будущим в Новом Орлеане, как они с Маделейн его задумали, будет покончено.
Ну да, Бак – упрямец. Презирая сыновей по причинам, о которых она ему постоянно напоминала, заявляя о страстной любви к ней, он упорно избегал любых разговоров о завещании. Она не понимала, почему он отказывается пойти на эту последнюю уступку, но была решительно настроена сломить упрямство. Надо просто подождать.
Она отвлеклась от этих мыслей, услышав топот копыт, приближавшихся к дому. Селеста подошла к окну спальни. Она слышала, что работники уехали раньше, что Джейс уехал вскоре после отъезда Док Мэгги. Выйдя замуж за Бака, она тщательно следила за тем, чтобы на ранчо «Техасская звезда» поменьше бывало посторонних людей. Интересно, кто бы это мог быть?
Она выглянула в окно, увидела приближающегося всадника, и ее сердце учащенно забилось. Через несколько мгновений она уже была на крыльце.
– Идите работать. Я сама разберусь, – бросила она, недовольная тем, что Онор тоже вышла на крыльцо.
Селеста выждала, пока за Онор закроется дверь, а потом повернулась к всаднику. У него было хмурое лицо, одежда пропиталась потом, сапоги покрыты грязью, и даже издали она почувствовала запах нечистот.
– Здравствуйте, мэм. Я услышал в городе, что вам нужен работник, так я приехал спросить. Думаю, я такой же хороший ковбой, как и здешние, если вы захотите кого-то нанять.
– Мы не захотим. – Тон Селесты был холоден, несмотря на то что ее сердце бешено колотилось. – Очень жаль, но вы зря потратили время. До свидания.
– Мэм...
Она направилась к двери, но хриплый голос заставил ее обернуться.
– Я надеюсь, что не зря потратил время... что вы будете иметь меня в виду.
– Да... конечно, – вздохнула Селеста. – До свидания.
Звук удаляющихся копыт разнесся эхом по двору, когда Селеста, задыхаясь от волнения, вбежала в комнату Маделейн. Не потрудившись постучать, она распахнула дверь и, плотно закрыв ее за собой, подошла к кровати служанки, тут же отметив, что та нахмурилась.
– Что случилось, Селеста?
– Он приезжал сюда! Я велела ему никогда этого не делать!
Маделейн что-то тихо пробурчала.
– Ты должна быть уверена, что он никогда не повторит этой глупости. Нам есть что терять, – произнесла она вслух.
– Я знаю. Нет необходимости напоминать мне об этом. – От волнения сердце Селесты забилось еще сильнее. – Черт побери, Маделейн! Это из-за твоей небрежности возникло столько проблем. Мне нужно встретиться с ним. Он заявил, что будет ждать, а я сижу здесь, потому что не хочу, чтобы эта девушка приближалась к Баку, когда меня нет рядом, – прошипела она.
– Ты сказала, что доктор дала твоему мужу сонный порошок?
– Да.
– Он очень слаб и проспит несколько часов. Если ты поведешь себя умно, то найдешь способ вернуться до того, как он проснется.
– Конечно, Бак должен спать, но мы обе знаем, что мой муж редко делает то, что от него ожидают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Доктор...
Док повернулась в сторону комнаты Маделейн и поджала губы.
Нет, это не может так закончиться! Она проделала весь этот долгий путь до Лоуэлла, выходит, лишь для того, чтобы ее отец умер прежде, чем узнает о том, что она его дочь!
Кухня показалась ей тесной, и Онор выбежала во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Она зажмурилась, чтобы остановить слезы.
Что с ней происходит? Она приехала в Лоуэлл, чтобы встретиться с человеком, которого презирала, а теперь льет слезы потому, что он болен. Он не стоит ее слез. Он не думал о ее матери и не плакал, когда она умирала.
И все же...
Онор устало поднесла руку ко лбу. Все идет не так, как она ожидала. Нужно успокоиться и как следует оценить ситуацию. Для этого понадобится время.
Услышав приближающийся стук копыт, Онор подняла голову. Вдали показался всадник. Не желая, чтобы ее увидели растрепанной и дрожащей, она спряталась за крыльцом дома.
Всадник подъехал ближе, и Онор облегченно вздохнула. Она с первого взгляда узнала широкие плечи и выгоревшие на солнце волосы. Он привязал лошадь у коновязи, и она уже решила подойти к нему, но тут дверь распахнулась и на крыльцо вышла Селеста.
Ее красивое лицо было красным от гнева.
– Что ты тут делаешь, Кэл? – прошипела она.
Онор заметила, как Кэл сдерживается, чтобы ей не нагрубить.
– В городе мне сказали, что Митч приезжал сегодня утром за доктором, потому что у моего отца случился новый приступ. Я слышал, ему очень плохо. Я хотел...
– Мне все рано, что ты хотел! Твой отец ясно дал понять, что не желает тебя больше видеть.
– Он мой отец, Селеста! Если он болен, я должен быть с ним.
– А он не хочет этого! Он никогда не простит тебе смерть твоей сестры.
– Да, Бонни умерла. Я в этом виноват или не я, но все это давно в прошлом.
– Правда? Ты никогда не убедишь в этом отца.
– Я хочу его видеть.
– Бак болен... очень болен. Он слишком слаб, чтобы спорить с тобой. Если ты и впрямь волнуешься за него, ты уедешь до того, как он узнает, что ты был здесь.
– Я хочу его видеть, Селеста.
Онор отступила еще на шаг, когда за Селестой на крыльце возникла внушительная фигура Док Мэгги. К удивлению Онор, Док Мэгги вмешалась в их перепалку:
– Я только что была у твоего отца, Кэл. Он спит. – Док взглянула на разгневанную Селесту. – Селеста права. Твой отец сейчас слишком слаб, чтобы волноваться.
Грудь Кэла вздымалась от переполнявших его эмоций, и у Онор защемило сердце, а к глазам опять подступили слезы.
– Я всего лишь хотел поговорить с ним пару минут, Док, – сказал он.
– Не сейчас.
– Ни сейчас, ни потом! – рявкнула Селеста. – Уходи! Ты герой Лоуэлла, но тамошние люди слишком глупы, чтобы понять, какой ты на самом деле человек, Кэл Стар, но мы на этом ранчо не такие невежественные. Твой отец помнит о том, что ты сделал, да и я тоже. Ты ему здесь не нужен. Я позабочусь о нем, как всегда о нем заботилась, можешь быть в этом уверен. Так что уезжай и больше не возвращайся!
Со слезами на глазах Онор наблюдала, как Кэл еще раз взглянул на Док Мэгги, потом повернул лошадь и поскакал в город.
Не обращая внимания на сердитый разговор между Селестой и Док, последовавший за этим, Онор поспешила к конюшне. Она удивленно ахнула, когда Джейс подошел к ней с ее оседланной лошадью.
– Она мне нужна... сейчас, – сказала она, удивляясь его догадливости.
Джейс молча вручил ей поводья. Онор села в седло и пришпорила лошадь.
Она помчалась по главной дороге, стараясь не терять из виду Кэла, быстро возвращавшегося в город. Он придержал поводья и повернулся к ней, когда увидел, как она погоняет лошадь, чтобы его догнать; Онор остановила свою кобылу рядом с ним и смутилась, потому что в первый раз осталась с братом наедине.
– Вы меня ищете?
У Кэла были глаза цвета меда. Наверное, он был красивым ребенком, потому что стал красивым мужчиной. Она предполагала, что эти глаза могли излучать тепло, но сейчас, когда он ждал ее ответа, в них был холод.
– Да, вас.
У Онор так перехватило горло, что она с трудом говорила. Что она может сказать?
Привет , Кэл , я твоя сестра , о существовании которой ты и не подозревал , а ты мой брат , о существовании которого я не знала. Мне хотелось бы с тобой познакомиться. Мне хотелось бы , чтобы мы подружились. Мне хотелось бы...
– Я хочу с вами поговорить.
Кэл вгляделся в ее лицо:
– Кто вы?
Он и вправду был красив особой мужской красотой. Он был совсем не похож ни на Бака, ни на нее, но Онор испытала странную гордость, зная, что он ее брат.
– Я... я Онор Ганнон. Бак нанял меня для работы на кухне на своем ранчо, пока служанка Селесты не поправится. Я слышала ваш разговор и просто хочу сказать, что сожалею. Я знаю, что вы страдаете от того, что вас не пускают к отцу, даже когда он болен... когда вам не позволяют быть членом собственной семьи. – Она моргнула, чтобы не заплакать, и продолжила: – Не могу сказать, будто понимаю, что именно происходит на этом ранчо, но я хочу, чтобы вы знали – я позабочусь о вашем отце, пока буду работать здесь.
Кэл удивленно посмотрел на нее:
– Я не понимаю.
Онор заставила себя улыбнуться:
– Все очень просто. Селеста не имеет права не пускать вас к вашему отцу, если вы хотите с ним поговорить.
– Онор... – запросто обратился к ней Кэл, – я ценю вашу заботу, но дело в том, что это мой отец не хочет со мной разговаривать.
– Он совершает, ошибку.
Кэл не ответил.
– Он должен гордиться таким сыном, как вы.
Кэл внимательно посмотрел на нее.
– Я... я вас где-то уже видел?
– Нет, но такое происходит довольно часто. Только сейчас в этой ситуации оказались вы.
– Да, это так.
Онор нервно вздохнула.
– Я лишь хотела заверить вас, что сделаю все, что смогу, для... для вашего отца и для вас.
Кэл продолжал молчать, Онор заставила себя улыбнуться:
– Это все, что я хотела сказать.
Онор собралась развернуть лошадь, но Кэл схватил ее за руку.
– Спасибо, Онор. Я очень благодарен вам за эти слова, – произнес он, глядя ей прямо в глаза.
Комок в горле не давал возможности говорить, и она кивнула в ответ. Она ни разу не оглянулась, возвращаясь на ранчо.
Джейс вышел из сарая, когда она остановила лошадь рядом с ним. Не дожидаясь, пока она спешится, он снял ее с седла. Выражение его лица было напряженным.
– Вас ищет Селеста. Док хочет поговорить с вами перед отъездом. Я сказал, что пришлю вас в дом, как только найду.
– Я ходила... – начала она, понимая, что должна как-то объяснить свое отсутствие.
– Я знаю, куда вы ходили. Вы его любите? – неожиданно спросил Джейс, когда она ему не ответила.
Онор замерла на мгновение, ощутив, как сердце ее забилось. Да, наверное.
Похоже, Джейс прочитал ответ в ее глазах.
– Вам следует поторопиться, если не хотите потерять работу, – холодно произнес он.
Онор быстро пошла к дому.
Перед тем как войти в дом, она повернулась к конюшне и увидела, как Джейс ведет ее лошадь к коляске Док. Она вспомнила, что не поблагодарила его за то, что он ждал ее, и за... заботу.
Джейс вел лошадь Онор по двору ранчо, но его мысли были далеки от того, чем он занимался. Он видел выражение ее глаз, когда она помчалась за Кэлом Старом.
Он не ожидал этого, но с первого же взгляда понял, что она любит рослого ковбоя.
Джейс проглотил комок в горле, появившийся при мысли об этом. Он вспомнил то время, когда ему была не чужда любовь. Пег наполнила его жизнь смыслом, но, покинув его, она забрала с собой всю его любовь.
В его сознании снова возник образ худенькой девушки в мешковатом платье, и Джейс ощутил знакомый трепет. Джейс никак не мог понять, почему он позволил себе ввязаться в дела Онор. В первый раз она его заинтересовала, выстрелив в гремучую змею, но что в ней было особенного, он не мог бы сказать. Если оставить без внимания чисто мужскую реакцию, которую он старался сдерживать, его, по-видимому, заинтриговало ее упрямое высокомерие. Он разглядел в ее глазах какую-то незащищенность и одиночество, противоречившие тому образу, который она старалась продемонстрировать и который засел у него в голове. Она задела в нем струну, которая странным образом притягивала его к ней. Он хотел...
Джейс прогнал незаконченную мысль. Правда тяжела: он ошибся. Он разгадал ее потребности, но Онор был нужен не он. Теперь он знал, что она не случайно приехала сюда.
Джейс привязал лошадь позади коляски Док, как об этом распорядился перед отъездом Рэнди, потом вернулся в конюшню, чтобы оседлать старину Уистлера. Работники ждут его на северном пастбище, и ему не хотелось оставаться в доме дольше, чем это было необходимо. Наверное, Онор нашла Селесту и Док Мэгги на кухне. После отъезда Кэла между Док и Селестой возникла, яростная перепалка. Он предположил, что и Онор достанется.
Онор выбрала трудный путь.
Джеймс надеялся, что Кэл Стар достоин ее.
– Я закажу в городе кресло-каталку. – Круглое лицо Док Мэгги все еще было красным от гнева, когда она повернулась к Онор. – Селеста утверждает, что Маделейн должна двигаться. Я уверена, что Маделейн совершит ошибку, если сейчас попытается встать на ноги, но Селеста настаивает на своем, а Маделейн с ней соглашается. Джон Сикал – хороший плотник. Он сделает все и возьмет с Селесты мало денег, а Селеста заверила меня, что заплатит ему, сколько он скажет. – Док Мэгги помолчала, ее нос предательски дернулся. – Я убедила Селесту, что до тех пор, пока Маделейн не сможет передвигаться без коляски, нужно позволить вам помогать ей в уходе за мужем.
Удивленная этим заявлением, Онор взглянула на Селесту. Селеста ответила ей злобным взглядом. Перепалка между ней и Док, начавшаяся на крыльце после отъезда Кэла, явно приняла угрожающие размеры. Насколько Онор могла судить, Док решила позаботиться о кресле-каталке на своих условиях.
– Я вернусь завтра, чтобы осмотреть Бака и Маделейн и удостовериться, что все идет именно так, как мы договорились. Да, Селеста?
Селеста хмуро кивнула:
– Меня волнует только одно: Бак должен получить самое лучшее лечение.
Док Мэгги сдержанно улыбнулась: – Я тоже так считаю. Именно поэтому я и хочу удостовериться, что Онор позволят заботиться о нем, когда вы устанете.
– Думаю, мы обо всем договорились, поэтому я прощаюсь с вами, Док. Я иду к Баку. Он расстроится, если меня не будет рядом, когда он проснется, – ответила Селеста равнодушным тоном.
Улыбка Док превратилась в гримасу, когда Селеста повернулась к двери.
– Я была бы вам очень благодарна, если бы вы проводили меня до коляски, Онор, – шепнула она, когда Селеста вошла в дом.
Едва дождавшись момента, когда они вышли во двор. Док извергла такой поток ругательств, что у Онор глаза полезли на лоб.
Док заметила реакцию Онор:
– Я как-то забыла, что мы мало знакомы, а если бы мы были знакомы давно, то знали бы, что с помощью ругательств я успокаиваюсь, когда расстроена. К сожалению, иногда это единственное, что приносит мне облегчение, – смотрела прямо перед собой. – Я не сомневаюсь, что Селеста наблюдает за нами из окна, поэтому буду кратка. Бак – мой старый друг, но одновременно он классическая иллюстрация к известной поговорке, что на свете нет большего дурака, чем старый дурак. Наверное, вы слышали, что Селеста говорила Кэлу. По-моему, это из-за нее Бак все еще винит своего сына в смерти сестры, хотя все мы знаем, что это был несчастный случай. Говоря попросту, я не люблю Селесту и не доверяю ей. То же самое я думаю и о ее служанке. Не знаю, как получилось, что вы оказались в центре этого змеиного клубка, но сейчас вы здесь, и я хочу вас предостеречь. Берегитесь! Селеста не колеблясь растопчет вас, если вы встанете у нее на пути. – Док Мэгги взглянула на Онор и продолжила: – К счастью, если в городе говорят о вас правду, вы относитесь к тем людям, которые умеют за себя постоять. Это может послужить вам на пользу или во вред. Я могу с уверенностью утверждать только то, что, несмотря на все протесты Селесты, вы тут нужны, хотя я и не понимаю, почему вы вообще решили принимать во всем этом участие.
– А городская молва говорит что-нибудь о моем упрямстве, Док?
– Наверняка.
– А насчет того, что я сама решаю, что мне делать, и так и поступаю?
– И об этом тоже.
– Что ж, этим сказано все.
– Остается только один вопрос: почему?
– Не знаю. – Онор пожала плечами. – Наверное, мне тоже не нравится Селеста.
Док рассмеялась и села в коляску. Она взглянула на лошадь, взятую Онор напрокат.
– Вместо вас я верну лошадь. Еще надо попросить Софи упаковать ваши вещи, которые остались в пансионе. Завтра я их вам привезу. – Она взглянула на Онор, державшую в руках вожжи. – Должна вам сказать, что я высоко ценю ваше присутствие здесь. Может, Бак и дурак, но они с Эммой... Ну, я знаю его очень давно. Я хочу поступить с ним по справедливости.
«Я знаю его очень давно».
Когда коляска Док Мэгги покатила по дороге, Онор пожалела, что не может сказать о своем отце то же самое. Селеста молча сидела у кровати Бака. Лицо ее было равнодушным. Он прерывисто дышал, кожа его стала серого цвета.
Только щепотку...
Она вспомнила о щепотке порошка Маделейн, которую она подсыпала Баку в кофе перед тем, как они пошли спать. Она улыбнулась, вспомнив, что подсыпала тогда чуть больше щепотки. У этого мерзавца с узловатыми похотливыми руками и костлявым телом не хватило после этого сил даже дотронуться до нее.
Разумеется, она была «так встревожена», когда Бака вскоре после этого начало рвать. Она убрала за ним и заверила его в том, что он поправится, а сама наслаждалась каждой минутой его страданий. Благодарность, которую Бак выражал в перерывах между приступами рвоты, ее немало повеселила.
И сейчас продолжала веселить.
Бак метался во сне, Селеста спокойно оценивала его состояние. Она сомневалась, что он сможет выдержать еще одну дозу порошка Маделейн, какую она ему подсыпала накануне вечером. Нужно быть осторожной. Если он умрет до изменения завещания, до того как она удостоверится, что он исключил из него Кэла и его давно исчезнувшего братца Тейлора, с блестящим будущим в Новом Орлеане, как они с Маделейн его задумали, будет покончено.
Ну да, Бак – упрямец. Презирая сыновей по причинам, о которых она ему постоянно напоминала, заявляя о страстной любви к ней, он упорно избегал любых разговоров о завещании. Она не понимала, почему он отказывается пойти на эту последнюю уступку, но была решительно настроена сломить упрямство. Надо просто подождать.
Она отвлеклась от этих мыслей, услышав топот копыт, приближавшихся к дому. Селеста подошла к окну спальни. Она слышала, что работники уехали раньше, что Джейс уехал вскоре после отъезда Док Мэгги. Выйдя замуж за Бака, она тщательно следила за тем, чтобы на ранчо «Техасская звезда» поменьше бывало посторонних людей. Интересно, кто бы это мог быть?
Она выглянула в окно, увидела приближающегося всадника, и ее сердце учащенно забилось. Через несколько мгновений она уже была на крыльце.
– Идите работать. Я сама разберусь, – бросила она, недовольная тем, что Онор тоже вышла на крыльцо.
Селеста выждала, пока за Онор закроется дверь, а потом повернулась к всаднику. У него было хмурое лицо, одежда пропиталась потом, сапоги покрыты грязью, и даже издали она почувствовала запах нечистот.
– Здравствуйте, мэм. Я услышал в городе, что вам нужен работник, так я приехал спросить. Думаю, я такой же хороший ковбой, как и здешние, если вы захотите кого-то нанять.
– Мы не захотим. – Тон Селесты был холоден, несмотря на то что ее сердце бешено колотилось. – Очень жаль, но вы зря потратили время. До свидания.
– Мэм...
Она направилась к двери, но хриплый голос заставил ее обернуться.
– Я надеюсь, что не зря потратил время... что вы будете иметь меня в виду.
– Да... конечно, – вздохнула Селеста. – До свидания.
Звук удаляющихся копыт разнесся эхом по двору, когда Селеста, задыхаясь от волнения, вбежала в комнату Маделейн. Не потрудившись постучать, она распахнула дверь и, плотно закрыв ее за собой, подошла к кровати служанки, тут же отметив, что та нахмурилась.
– Что случилось, Селеста?
– Он приезжал сюда! Я велела ему никогда этого не делать!
Маделейн что-то тихо пробурчала.
– Ты должна быть уверена, что он никогда не повторит этой глупости. Нам есть что терять, – произнесла она вслух.
– Я знаю. Нет необходимости напоминать мне об этом. – От волнения сердце Селесты забилось еще сильнее. – Черт побери, Маделейн! Это из-за твоей небрежности возникло столько проблем. Мне нужно встретиться с ним. Он заявил, что будет ждать, а я сижу здесь, потому что не хочу, чтобы эта девушка приближалась к Баку, когда меня нет рядом, – прошипела она.
– Ты сказала, что доктор дала твоему мужу сонный порошок?
– Да.
– Он очень слаб и проспит несколько часов. Если ты поведешь себя умно, то найдешь способ вернуться до того, как он проснется.
– Конечно, Бак должен спать, но мы обе знаем, что мой муж редко делает то, что от него ожидают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24