И вместо ответа Саша Трофимовский смешно втянул щеки.
В это время к ларьку подошел крепкий старик с окладистой бородой.
— Дедушка, эти мальчики из Петрограда, — сказала ему девушка. — Они едут в Миасс.
— Это зачем же в Миасс? Неужто там интереснее, чем в Питере?
Мальчики наперебой стали рассказывать, зачем их привезли на Урал.
— Ну, ладно. Давайте знакомиться. Я — Степан Тимофеевич. По фамилии буду Бардин. Здешний минералог и натуралист. И еще охотой балуюсь. И чучелятник к тому же.
— А у вас чучела есть? Вот бы посмотреть…
— Хотите? Тогда приглашаю к себе. Тут недалече. Только не хватятся ли вас? Не уйдет поезд?
Дорога к усадьбе заняла не более десяти минут. Жил Бардин в добротном доме. Вокруг различные службы, обнесенные оградой из плитчатого камня. Двор чисто выметен. В любой мелочи видна рука доброго хозяина.
Завидев Степана Тимофеевича, навстречу бросились две сибирские лайки. Хозяин стал их гладить:
— Познакомьтесь с моими друзьями. Это Нахал. А вот его сын Топаз. Все понимают. Вот только говорить еще не научились.
В подтверждение этих слов собаки начали прыгать, радостно повизгивая.
Мальчики вошли в дом, где их встретила женщина лет сорока, дочь хозяина.
— Дуняша, вот гости к нам. Издалека, из самого Питера. Пока мы тут кое-что посмотрим, ты кваску холодного спроворь. Может, кто простокваши отведает. Думаю, и шаньги найдутся. По запаху слышу.
Одна из комнат напоминала музей. В витринах вдоль стен хранились уральские камни. На стене висело свидетельство, выданное императорской Академией наук «натуралисту-минералогу Бардину С.Т.». Но более всего внимание ребят привлекли чучела животных и птиц.
Под потолком распластал крылья громадный орел. На ветке сидел глухарь. Обхватив передними лапами бревно, стоял медведь. А возле дивана находилось чучело неизвестного зверя. Лапы кривые, на ушах кисточки, а шкурка в темных пятнах.
— Что, хороша? — спросил, подойдя к ним, Бардин. — Шел я по следу сохатого, а рысь притаилась на дереве. Я бы и не заметил, но почуял Нахал.
— А она могла бы на вас прыгнуть с дерева?
— Рысь на людей не нападает. Она дожидалась зверя.
— А лось у вас есть?
— Как не быть! Но разве такую громадину в горнице поставишь? Он у меня во дворе, под навесом стоит.
Ребята даже потеряли дар речи, когда увидели чучело быка-лося, до того оно было искусно выполнено. Казалось, пугни его, и сохатый сорвется с места и перемахнет через ограду.
— Каков красавец! А? — не удержался от восхищения и сам хозяин. — Нипочем бы не стал стрелять. Это его браконьер тяжело ранил. Я подошел, а сохатый уж не дышит.
…Еще много интересного увидели и услышали ребята. Отведали домашней пищи. Попили холодного кваску и не заметили, как прошло три часа. Пора было прощаться с гостеприимным хозяином и его приветливой дочерью.
Они поспешили к станции. Елизавета Аристидовна беспокойно ходила вдоль вагона. Но не отсутствие ребят ее тревожило. Даже не стала их попрекать. Она сообщила мальчикам, что восстали чешские войска. Железная дорога перекрыта. И теперь неизвестно, смогут ли они добраться до Миасса.
Так в неопределенности прошло еще два часа, пока не вернулся Георгий Иванович. Он принес новость — чехи разрешили проследовать «детскому поезду» до Челябинска. А там надо вновь просить разрешения.
Как видно, и здесь не обошлось без помощи Вихры.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МИАСС
Тридцать шесть стран участвовало в Первой мировой войне. И Австро-Венгрия в том числе. Многие ее солдаты попали в русский плен. Некоторые, подобно капитану Вихре, добровольно перешли на сторону России. Советское правительство после заключения Брестского мира разрешило пленным эвакуироваться в Европу, но через Владивосток. Одни (среди них и чешский писатель Ярослав Гашек, автор «Похождений бравого солдата Швейка») порвали с чешскими легионами. Большая же часть оказалась по другую сторону баррикады.
Конечно, корпус в шестьдесят тысяч штыков — это не так много для войны, в которую втянуты миллионы. Однако бывшие военнопленные отличались высокой дисциплиной, прекрасной выучкой, были хорошо вооружены. К тому же бело-чешские эшелоны вытянулись по всей транссибирской магистрали, занимая ключевые позиции, где решалась судьба Гражданской войны за Уралом.
Мятеж начался 25 мая 1918 года — ровно неделю спустя после того, как первый поезд с детьми покинул перрон Финляндского вокзала. Он охватил не только Урал, куда прибыли колонисты, но и всю Среднюю Волгу, а также многие города вдоль сибирского пути, включая Владивосток. Огромная территория России отошла в руки бывшего царского адмирала Колчака.
Итак, Петроградская детская колония попала в самый центр восстания. Но, ни сами дети, ни их воспитатели пока что не понимали сути происходивших вокруг событий.
Вагон дернулся и в который уже раз остановился. Наступила тишина, очень неожиданная после громыхания колес. Стало даже слышно дыхание спящих детей. Не спали только старшие, тихонько переговариваясь. Не могли же они пропустить Челябинск!
Симонов приоткрыл дверь. Стала видна полоска звездного неба. Пахнуло паровозным дымом. Он вышел из вагона и поежился. Весенний предутренний воздух был холодным после тепла чугунной печки, рядом с которой он только что лежал.
— Георгий Иванович, а можно нам?
— Давайте. Только тихо.
Ребята вместе с воспитателем стали всматриваться вперед — в ту сторону, где находился Челябинск. Там мигало множество огоньков, слышались паровозные гудки.
— Входной семафор закрыт, — сказал авторитетно Саша Трофимовский.
— Думаю, это надолго, — со знанием дела заявил Петя Александров.
— И вовсе нет, — решительно возразил Гоша Орлов.
— Поживем — увидим, — рассудительно заметил Леша Карпей, оставив за собой последнее слово.
Из вагона показались головы Коли Иванова и Бориса Печерицы. Не дожидаясь, пока и эти двое включатся в спор, воспитатель твердо сказал:
— Давайте лучше спать…
Утром поезд продолжал стоять, но уже не в чистом поле, а в окружении других эшелонов. Это мешало увидеть вокзал, да и пробраться к нему.
Рядом метались люди. Они брали в кольцо железнодорожников. Просили, умоляли, доказывали и грозились… На каждом лице — отчаяние. И так продолжалось бы долго, не появись на перроне чешский офицер в сопровождении солдат. Он спокойно смотрел на происходящее. А затем, даже не повернув головы, что-то сказал своим подчиненным. Два солдата, козырнув, нырнули под вагон.
На соседних путях раздались выстрелы. Всех как ветром сдуло. Остался один офицер. Такой же невозмутимый.
Он прошелся вдоль вагонов с детьми, заглянул в некоторые. И отдал новое распоряжение. На станции назревали какие-то события. Сотни детей могли стать помехой, не говоря уже об опасности для них самих.
Часом раньше мальчишкам все же удалось тайком прошмыгнуть вдоль составов и кое-что увидеть. Рядом со станцией разоружали какую-то часть. Солдаты медленно шли строем по четыре человека в ряд. Одна пара бросала винтовки налево, другая — направо. По бокам этого шествия стояли другие солдаты. Их штыки были направлены в сторону разоружаемых.
Вагоны покидали станцию при закрытых дверях. Их открыли, когда за окнами промелькнули окраины так и не увиденного Челябинска.
До Миасса оставался один перегон.
…Дорога от Челябинска до Миасса очень живописна. Колея идет среди леса, между озерами Чебаркуль и Кисегач. Медные стволы сосен совсем близко подступали к железнодорожному полотну. Клубы паровозного дыма цеплялись за их вершины. В голубом зеркале озера отражались и деревья, и холмы, и тень поезда.
Пете и его друзьям легко было ориентироваться. Они держали в руках карту, нарисованную специально для них Степаном Тимофеевичем Бардиным.
— Ну вот, ребятки, наконец-то наше сидение в вагонах закончено, — сказала Елизавета Аристидовна, когда поезд прибыл в Миасс. — Собираем вещи…
Детвора высыпала из вагонов, как горох из стручков. Группы смешались. Десять дней дороги показались детям очень долгими. Вздохнули с облегчением и воспитатели. Груз ответственности, давивший на их плечи, стал чуть легче. И теперь они шутили и смеялись не меньше ребят. Это были те короткие и беспечные минуты, когда прежние заботы позади, а новые еще только ожидают.
Колонисты стали озираться. Насколько хорошо место, где они проведут каникулы? Привольно ли и красиво здесь?
То, что они увидели, обрадовало. Невдалеке возвышались покрытые лесом горы. Снег на их вершинах еще не успел растаять. Левее простиралось Ильменское озеро. А еще левее, закругляя панораму, бежала река Миасс. Берега ее утопали в зелени. И было понятно нетерпение мальчишек, готовых тотчас бежать к воде. Пришлось им напомнить, что в двух вагонах находится гора вещей, которую следует разобрать.
Ребята с увлечением взялись за дело.
Наконец вещи были рассортированы и погружены на телеги. Колонна выглядела внушительно. Путь до города оказался неблизким. А дорога — скверная. Пыльная и вся в рытвинах. Вот почему, пройдя половину расстояния, решили сделать привал.
Только расположились у обочины, как мимо, четко держа равнение и печатая шаг, прошла группа василеостровцев, ведомая Вячеславом Вихрой. Пели они песню про соколов, которые «в черный час постоят за край родной!».
— Это когда же они научились так красиво шагать? — удивился Георгий Иванович.
— Вихра проводил занятия на всех станциях, во всякую свободную минуту, — ответила мужу не без укоризны Елизавета Аристидовна.
Тем временем внимание мальчишек привлек крест, стоящий на пригорке и сколоченный из бревен. На дощечке выжжена надпись: «На этом месте 3 мая 1918 года злодеями убит 14-летний Федор Васильевич Кырдаев».
Они стали гадать, кто такой Федор Кырдаев и за что его погубили. Но спросить было не у кого.
Только колонисты отошли от могилы, чтобы присоединиться к своей группе, как из леса показалось несколько вооруженных людей. За плечами винтовки и ружья. А за поясом у каждого тесак. Бело-зеленые ленточки на их фуражках уже были знакомы ребятам. Казаки, значит. Спрашивать их о могиле почему-то не хотелось.
Казаки присели рядом и сняли сапоги. Наконец один из них, видно старший, давно не бритый, удостоил мальчиков вниманием:
— Куда вас гонят?
— Мы не овцы, чтобы нас гнать, — ответил с обидой Петя Александров.
Обычно ребята с охотой рассказывали, кто они, откуда и куда путь держат. Эти же незнакомцы не располагали к беседе, а тем более к доверию. И только Карпей дерзко ответил вопросом на вопрос:
— А вы кто будете? И почему ленточки у вас бело-зеленые?
— Ты что же, другие встречал?
— Встречал. У чехов — бело-красные. А в Екатеринбурге мы видели на фуражках у солдат красные звездочки.
— Ишь, глазастый… Так вот, забудь о красных звездочках. Больше не увидишь. Так откуда вы?
— Издалека, — загадочно ответил Коля Иванов.
— Мы из Питера, — с гордостью сказал Александров.
— Вон откуда! Тогда ясно. Отцы, значит, в большевиках ходят. Приехали наш уральский хлеб жрать! Ничего, скоро узнаете, какой он, наш уральский хлебушек.
Перемотав портянки, лесные незнакомцы встали и растворились среди деревьев. Но ненависть, прозвучавшая в их последних словах, не ушла вместе с ними. Доброго настроения ребят как ни бывало. Еще полчаса назад они смотрели на новые для них места с радостью и надеждой. Здесь они будут жить все лето… Собирать грибы… Путешествовать… Строить шалаши… Теперь же за каждой сосной чудился человек с винтовкой и тесаком.
— Наверно, дезертиры. Не хотят служить. Вот и прячутся по лесам, — предположил Ваня Трофимовский.
— Это те злодеи, что убили Федора Кырдаева, — сказал Борис Печерица.
Отдохнув, дети двинулись дальше, на все лады обсуждая слова человека из леса. Что он имел в виду, когда сказал: «Скоро узнаете, какой он, уральский хлебушек!»
Слова эти звучали как угроза. Но ребята решили не говорить своим воспитателям об услышанном.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
День был ясный. Майская зелень по обочинам дороги радовала глаз. Солнце по-весеннему щедро заливало равнину, по которой двигалась колонна детей. Она растянулась больше чем на версту. Перелески прятали ее начало. Но вот дорога пошла вверх и стала видна голова колонны.
Если бы не телеги впереди, на которых везли вещи и которые задавали скорость движению, то старшие ребята давно бы уже были в городе. Приходилось то и дело напоминать им о малышах.
Ксюша Амелина шла с рюкзачком за плечами. С лица ее не сходила улыбка. Глаза щурились от яркого света, а еще от пыли, взбиваемой сотнями ног. Очарование весны, красивая церквушка, видневшаяся на холме, песня, звучащая впереди, наполняли ее существо радостью и ожиданием чего-то необыкновенного.
Она шла, не видя и не выбирая дороги, в общем потоке, зная, что он выведет куда надо. В ней жила еще покорность пассажира, доверившего себя железной колее.
Чуть впереди шагала сестра Катя и руководительница их группы Анна Александровна Зыкова.
Анна Александровна то и дело озиралась. Их группе не хватило телеги, чтобы положить пожитки, и она была вынуждена оставить на вокзале трех старших девочек. А с ними и чемодан, в котором деньги и документы. Как бы чего не случилось! С другой стороны, она не могла оставить без своего попечения младших детей. Кто-то потеряется, заблудится. Вот Анна Александровна и металась.
— Не волнуйтесь, — снова и снова утешала ее Катя. — Все обойдется.
Зыкова и сама знала, девочек она оставила толковых: Нину Рункевич, Аню Сужан, Женю Лихтенштейн… Что бы она делала все эти дни в дороге, не будь их рядом! И все же. Место чужое, и люди чужие. Кто знает… А в чемодане — все деньги группы, собранные родителями.
Наконец вошли в город. Жители Миасса, стоявшие на тротуарах, с изумлением смотрели на столь необычный отряд. За последние месяцы они привыкли к совсем другим колоннам.
— Беженцы, наверное, — покачала головой одна из женщин.
— Сиротки, — поддержала ее старушка и перекрестила детей.
Колонисты дошли до центра и, миновав его, снова зашагали к окраине. Они остановились перед двумя белыми зданиями. Это были казармы, где им предстояло поселиться.
Заведующая колонией Вера Ивановна Кучинская подняла руку, призывая к тишине:
— Ребята, поздравляю вас с прибытием. Условия здесь не те, к которым вы привыкли дома. Но жить можно. Заботьтесь о меньшеньких. Помогайте воспитателям. Помните, с сегодняшнего дня все мы — одна большая семья. А сейчас за дело. Устраивайтесь основательно.
Девочки пошли в отведенную им комнату и были разочарованы. Грязная и пустая. Только в углу стояло несколько тумбочек, покрытых толстым слоем пыли.
— А на чем спать будем? — спросила Оля Каменская.
— А кушать где?
Оказалось, кровати находятся на чердаке, а деревянные топчаны — в сарае. Предстояло позаботиться и о соломе, чтобы набить матрасики, захваченные из дому. На помощь пришли мальчики, которых возглавил Юра Заводчиков. Он был чуть старше и чуть выше других мальчишек. Сестры Амелины быстро нашли с ним общий язык.
Мальчики принесли и расставили мебель. Девочки убрали пыль и помыли полы. Работа закипела. Вскоре комнату было не узнать.
Катя Амелина достала из чемодана фотографию папы и мамы. Ее примеру последовали и другие. Подумать только, всего десять дней из Петрограда, а кажется, так давно.
— Молодцы, ребята, — похвалила Анна Александровна. — А теперь всем во двор. Там рукомойники.
На обед подали щи и гречневую кашу. Пеший поход и работа утроили и без того немалый аппетит. Дети облизывали ложки.
— Можно добавки? — не слишком уверенно просили они. Кучинская предвидела это. Несколько местных жителей, предупрежденных заранее, напекли вдоволь хлеба, разожгли две полевые кухни.
До вечера времени оставалось довольно много.
— Пойдем гулять, — предложила Ксюша.
— Лучше с мальчишками. Они нас охранять будут.
Девочки принарядились и веселой стайкой в сопровождении Юры Заводчикова и его друзей выпорхнули из казармы.
В то время Миасс представлял собой маленький заштатный городок. Его полусонный провинциальный быт устоялся за многие годы. Даже центральная площадь была пустынной, без каких-либо признаков того, что называют кипением жизни. Ее окружали лишь несколько двухэтажных каменных домов. Остальная застройка была деревянной и одноэтажной.
В последнее время Миасс несколько ожил благодаря появлению военных. И не только русских, но и чехов, поляков и даже французов. За неимением других развлечений офицеры собирались в кондитерской Факерода. Предприимчивый грек угощал своих посетителей различными яствами и напитками, ставшими уже довольно редкими.
Сюда заглянули и колонисты. У них еще оставались деньги, и, сложившись, они заказали по чашечке кофе и пирожному.
Здесь же, в кондитерской, они купили местную газету. Этот маленький листок издавался на грубой и темной оберточной бумаге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82