Ничто не омрачало визита детей в Калифорнию. Было, правда, одно происшествие. Четырнадцатилетняя Вера Михайлова, заглядевшись, переступила через край пристани и упала в узкое пространство между причальной стенкой и бортом судна. К счастью, находившийся невдалеке офицер дока бросился, не раздумывая, следом и спас девочку. Газета «Сан-Франциско кроникл» опубликовала фотографию храброго офицера. А заботливый доктор Девисон уложил Веру Михайлову в лазарет. Но о каком лазарете может идти речь, если ждет автобус и впереди новая экскурсия…
Каждое утро военное ведомство присылало в «Форт-Скотт» двадцать пять грузовиков. Но только для мальчиков — таким было условие. И мальчики очень гордились, что будут разъезжать по Сан-Франциско на военном транспорте. За девочками приходили городские автобусы. Но вот что было одинаковым — те и другие получали в пути как угодно много напитков, мороженого, конфет и фруктов.
Список развлечений был столь велик, что дети возвращались домой затемно — в десять и даже одиннадцать часов.
«Переутомленное семейство» — так говорила Ханна Кемпбелл, укладывая детей в постель. Они засыпали без всяких уговоров. Стоило лишь голове прикоснуться к подушке.
…Уложив детей, миссис Кемпбелл отправилась к начальнику колонии, чтобы доложить о прошедшем дне.
— А Федор Кузовков на месте? — был первый вопрос Аллена.
— При въезде в лагерь мы сделали перекличку. Все, кто уехал, вернулись. А почему вы спрашиваете?
— Прошу вас, Ханна, посмотреть, на месте ли этот мальчик.
Миссис Кемпбелл вернулась через четверть часа:
— Ваши тревоги не напрасны. Кузовкова и в самом деле нет.
— Он был в городе?
— Воспитатель говорит, что Кузовков отказался от поездки. Собака поранила лапу, и он не захотел оставлять ее одну.
— А не было ли это уловкой?.. Чтобы не поехать со всеми?
— Возможно. Но мальчик попросил для своей собаки у врача йод и бинт. Но почему вы об этом спрашиваете? — снова спросила миссис Кемпбелл. — Что-то случилось?
— Случилось, случилось… Кузовков сбежал. До последней минуты я надеялся, что он с вами вернется.
— Но какие у вас основания так думать?
— Вот посмотрите, — Аллен достал из стола два листа бумаги. — Это письмо. А вот — перевод.
Ханна села за стол и, придвинув лампу, стала читать письмо.
Дорогой мистер Аллен!
Это пишет Кузовков. Письмо вам подсунут под дверь. А иначе — начнете допытывать моих друзей: куда пропал Кузовков? А я никуда не пропал.
Помните, я рассказывал об отце? Он ушел в море на пароходе «Новгород» и не вернулся. Последнее письмо пришло из Шанхая. Он нам написал, что из Китая судно пойдет во Владивосток. И больше ни одной весточки целых полгода.
Мама все время плакала. Она решила, что отца уже нет в живых. А я этому не верил и решил найти папу.
Я оставил маме письмо, как сейчас пишу вам. А потом из Крыма, где мы живем, отправился в Одессу. Это не так и далеко. Там я все разузнал про «Новгород». И поехал по железной дороге сначала в Москву, а потом во Владивосток. Папиного судна здесь никто не видел. Но один капитан сказал, что в Китае пароход загрузили шелком и чаем и, скорее всего, он пошел в Америку.
Мне очень повезло, что вы, мистер Аллен, приняли меня в колонию. Благодаря вам я попал в Америку. Здесь, в Сан-Франциско, в первый же день я обратился к русским эмигрантам, и они обещали помочь мне. Но в списке пароходов, которые за последние полгода приходили в Сан-Франциско, «Новгорода» не оказалось. Значит, надо ехать в другой конец Америки, где находится Нью-Йорк. Там очень большой порт.
Мистер Аллен, мне известно, что «Йоми Мару» тоже пойдет туда. Но по морю в Нью-Йорк идти долго. Я смотрел по карте. Сначала вдоль Мексики, потом Панамский канал и Карибское море. Понадобится не меньше трех недель. Я потеряю много времени. А по железной дороге — короче и быстрее. По Сибири я уже проехал. Так что знаком с железной дорогой.
Теперь вы понимаете? Не ругайте меня, ради Бога. И не ищите. Я не пропаду. Да и вы за меня не в ответе. Ведь я бродяга. Такой же приблудный, как мой Кузовок. К тому же я не из Питера. А значит, и не совсем колонист.
Даю слово, когда «Йоми Мару» придет в Нью-Йорк, я буду встречать вас на берегу. Надеюсь, вместе с папой.
Простите меня, ради Бога! И спасибо за все…
Федор Кузовков. 3 августа 1920 г.
Еще хочу добавить, что вместе со мной будет мой верный друг Кузовок. Я его ни за что не брошу.
Сан-Франциско.
— Ну что вы на это скажете? — нетерпеливо постукивая костяшками пальцев по столу, спросил Аллен.
— Вы о письме или о бегстве мальчика?
— О том и о другом.
— Вы, наверно, заметили, что я прочла письмо дважды.
— Как не заметить.
— В письме этого мальчика столько достоинства…
— И никакого чувства вины или желания оправдаться. Этот мальчик разговаривает с нами как равный с равными. Он объясняет мне мотивы своего поступка. Сначала, найдя письмо под дверью, я был в гневе. Готов был кричать, бежать, звонить… Но, как и вы, прочел еще и еще раз. И ко мне пришли другие чувства и мысли. Цель, которую поставил перед собой Кузовков, не менее масштабна и грандиозна, чем наша. Задача Красного Креста — доставить домой целую колонию. А Кузовкова — своего папу. Но папу еще надо найти! За нами могучая организация и немалые деньги. А что у него?
— Один доллар в кармане.
— И собака…
— Если есть такие мальчики, — с волнением сказала миссис Кемпбелл, — значит, не переведутся настоящие мужчины. Райли, мы обязаны ему помочь.
— Сначала Кузовкова нужно найти. Его и его собаку. Наверно, в эти минуты они уже в сотне миль от Сан-Франциско.
— И это в чужой стране! Без языка и денег…
— Думаю, он не пропадет. Ведь именно так он уверяет в своем письме.
— Но его могут подстерегать опасности. Вы заявили в полицию?
— Этого все равно не избежать. Если мальчик не явится к отходу судна, то полиция начнет его розыски.
Аллен вернул письмо в ящик стола.
— Ханна, у меня к вам еще одно дело.
— Слушаю, Райли.
— Сегодня утром позвонили из штаб-квартиры. А днем пришло и письменное распоряжение. Я на время должен оставить колонию и выехать в Вашингтон и Нью-Йорк.
— Как же мы без вас?..
— На время моего отсутствия колонию возглавит доктор Эверсол.
— А почему не Барл Бремхолл? Вы его всегда называете своей правой рукой.
— Так оно и есть. Но у Барла много других обязанностей, он незаменим.
— Согласна. Но вы что-то еще хотели мне сказать?
— Я хочу вас взять с собой в Нью-Йорк. Там до прихода «Йоми Мару» мне нужна помощница. Точнее, секретарь. Я не буду находиться на одном месте. Кто-то должен вести текущие дела, отвечать на звонки.
— Почему именно я?
— Потому что уверен в вас.
— Я бы с удовольствием отправилась в Нью-Йорк. Но не сочтите это нескромным, на пароходе я столь же незаменима, как и Бремхолл. На мне питание и стирка. Не вижу ни среди американского персонала, ни среди русских человека, которому все это можно передать.
— Что же делать? Предлагаете ехать одному?
— Зачем же одному! Вы, наверно, забыли о Марии Леоновой. Несмотря на молодость, она очень толковая. Умеет печатать на машинке. Прекрасно знает оба языка. А вам, я уверена, в Нью-Йорке придется иметь дело с русской общиной.
Райли снова, как это было и в Японии, поймал на себе лукавый и понимающий взгляд Ханны.
Сан-Франциско, 4 августа 1920 г.
Доктору Г. О. Эверсолу.
Мне необходимо отправиться по железной дороге в Нью-Йорк и Вашингтон, чтобы уточнить дальнейший маршрут «Йоми Мару» и решить финансовые вопросы.
В мое отсутствие и на время следования парохода в порт Нью-Йорк вы назначаетесь начальником экспедиции. И в этой должности будете управлять колонией.
Вам необходимо регулярно сообщать мне по радио и телеграфу о продвижении колонии и условиях жизни детей. Необходимо также заполнять судовой журнал.
После моего возвращения на «Йоми Мару» вы дадите мне полный отчет.
Полковник Р. X. Аллен.
Утром пятого августа после четырехдневной дремы заработали паровые машины, хриплый голос парохода заставил вздрогнуть тех, кто собрался на палубе и берегу. «Йоми Мару» возвестил о продолжении одиссеи и вместе с тем предупредил — пора прощаться.
На берегу стояли тысячи людей. Вскоре к ним присоединился и Райли Аллен. Он спускался по трапу вместе с Марией Леоновой, провожаемый улыбками, рукопожатиями и прощальным маршем. Исполнял его оркестр старших мальчиков.
Оркестром дирижировал Ваня Семенов. А Евгения Колосова руководила хором девушек, которые хором кричали:
— Мистер Аллен, до встречи в Нью-Йорке!
— Мария, до встречи!..
Берег и палуба сияли улыбками. И только одно лицо было в слезах. Александра впервые прощалась с Марией, своей старшей сестрой. Они не увидятся целый месяц, пока «Йоми Мару» будет огибать западные и южные берега Северной Америки на пути в Нью-Йорк.
Каждая из сестер держала в руке платочек. Александра то махала платочком, а то подносила его к глазам.
Свободные от вахты японцы бросали в сторону пирса другим японцам серпантин (прекрасный и трогательный обычай!). Ленты серпантина, совсем как ленты телеграфа, несли послания добра и любви.
Дамы из Армии спасения подарили каждой девочке по целлулоидной кукле. У девочек не было серпантина. Но очень хотелось как-то выразить свои чувства. Одна из них привязала к ноге куклы очень длинную бечевку и бросила с кормы за борт. Не прошло и пяти минут, как ее примеру последовали десятки других детей. Так и покидал пароход Сан-Франциско — с множеством плывущих за кормой кукол.
Спустя полчаса «Йоми Мару» достиг «Золотых ворот». Дети узнали «Форт-Скотт» — еще одну остановку на пути домой, где они нашли гостеприимное пристанище.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ВОКРУГ КОЛОНИИ
Пока колонисты знакомились с Калифорнией, беседовали с соотечественниками и лакомились мороженым; …когда, казалось, до них никому нет дела, кроме родителей, находившихся далеко, и Красного Креста, находящегося рядом и вместе с ними; …в то время как они жили в тепле, сытости и счастливом неведении о многом из происходившего, — в эти самые дни и недели проблема Петроградской детской колонии вновь привлекла внимание журналистов и государственных мужей.
Хотя Красный Крест и сообщал в своих бюллетенях о продвижении колонии, а иногда помещал и списки детей, сведения эти не всегда попадали к родителям. Как и письма. Редкое послание, написанное детской рукой, находило своих адресатов. Это давало почву для самых невероятных слухов.
Казалось, узнав о том, что их сыновья и дочери плывут по Тихому океану, папы и мамы должны бы радоваться. Но взамен старых появились новые страхи. Со дня гибели «Титаника» прошло всего восемь лет. Если утонуло непотопляемое судно, что же тогда говорить о старом пароходе, вовсе не предназначенном для перевозки людей. Не попадаются ли в тех широтах айсберги? Достаточно ли спасательных шлюпок?..
Уже знакомые нам Валерий Львович Альбрехт и Иван Петрович Пржевоцкий взяли на себя роль добровольных информаторов. Они постоянно держали связь с Москвой, с международными и религиозными организациями. И как только узнавали что-то новое, тотчас оповещали сотни семей.
Многое, очень многое знал Валерий Альбрехт. Не знал только одного — что младшей его дочери Настеньки уже нет в живых, что она навсегда осталась на далеком острове. Старшая Таня скрывала от родителей смерть сестры. И просила подруг не писать об этом в Петроград. Все равно папа и мама узнают. Но пусть это случится, когда Таня вернется домой.
Альбрехту и Пржевоцкому стало известно, что Кремль вновь проявляет интерес к судьбе детской колонии и что у Ленина по этому поводу состоялся особый разговор с наркомами — Чичериным и Луначарским.
Валерий Львович и Иван Петрович за время поездки в Сибирь стали друзьями и абсолютно доверяли друг другу. Что происходит в Москве? Неужели от Советского правительства в адрес Красного Креста вновь пойдут протесты и мнимые разоблачения?
9 июля 1920 года (день прибытия «Йоми Мару» во Владивосток) в Москве вышел очередной номер газеты «Известия». Газета шла нарасхват. Но не в Москве, а в Петербурге. И все из-за короткой, уже знакомой нам телеграммы. В ней уполномоченный Советского правительства на Дальнем Востоке Виленский сообщал о детской колонии: «Дети в хорошем состоянии… Американским Красным Крестом принимаются все меры к наискорейшей отправке их домой. Посылается именной список колонии».
Замечательные новости! Что может быть лучше! Наконец-то мальчики и девочки после более чем двухлетней разлуки направляются домой. Разве не того же хотят и в Кремле? Но большевики на то и большевики, чтобы использовать любую возможность для идеологической атаки. Тем более что поле битвы развернется на территории противника — две недели колония проведет в Нью-Йорке.
…Чтобы лучше понять происходящее, придется коснуться скучного предмета — структуры Американского Красного Креста.
Штаб-квартира этой уважаемой организации находилась в Вашингтоне, куда должен был направиться по железной дороге, на время покинув «Йоми Мару», Райли Аллен. А вместе с ним и Мария Леонова.
В то время национальный Красный Крест возглавлял доктор Фарренд. Заместителем его был Фредерик Кеппель.
Штаб-квартира имела отделения по всему земному шару. Каждым из них руководил начальник с широкими полномочиями.
В судьбе Петроградской детской колонии принимали участие четыре отделения — Сибирское, Тихоокеанское, Атлантическое и Европейское. Когда дети жили на острове Русском, они были под опекой Сибирского отделения во главе с Рудольфом Тойслером. Это он встретил Аллена по прибытии во Владивосток. Сейчас Тойслер находился в Токио. С его помощью был зафрахтован и оборудован «Йоми Мару».
Но как только пароход пришел в Сан-Франциско, заботу о детях взяло на себя Тихоокеанское отделение Красного Креста.
Так и будут передавать колонию из рук в руки (своеобразная эстафета), пока судно не придет к финишу — в Петроградский морской порт.
Но в Сан-Франциско случилось непредвиденное. Аллену вручили письмо, которое пришло из Вашингтона. Вскрыв конверт, он не поверил своим глазам. Первоначальный маршрут «Нью-Йорк — Петроград» изменен на «Нью-Йорк — Бордо» (Франция). Доктор Фарренд вызывает его в столицу для консультации.
Аллен тотчас пригласил к себе в каюту Эверсола и Бремхолла, чтобы обсудить возникшую проблему.
— Дети не должны пока об этом знать, — сказал Бремхолл.
— Я тоже так думаю, — согласился Эверсол. — Сначала мы должны выяснить причину столь неожиданной перемены.
— Что же вы предлагаете?
— Вы должны нам дать из Вашингтона радиограмму. Но такую, чтобы она была обращена и к детям, — сказал Эверсол. — А то они поднимут бунт.
— Я бы на их месте так и поступил! — воскликнул Бремхолл.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
«ОНИ ЭТО ДЕЛАЛИ ДЛЯ ВАС»
Покинув западный берег Америки, «Йоми Мару» повернул на юг и стал спускаться по глобусу к тропическим широтам. От входа в Панамский канал судно отделяло 3428 миль.
Теперь, когда Райли Аллена не было на борту, всем распоряжался старший врач Грегори Эверсол. Как это уже было после Владивостока и Мурорана, он позволил детям первые два дня поспать дольше обычного. Так что завтракать они сели только в десять утра. Вот меню колонии в этот день:
Завтрак: Саго с молоко м, чай, хлеб, масло, апельсины.
Обед: Овощной суп, холодная ветчина, рис, томаты, кофе с молоком, чернослив.
Ужин: Жаркое из баранины, картофель, чай, хлеб, яблоки.
Ханна Кемпбелл подружилась с десятилетним Леней Андреевым. У мальчика малокровие, плохой аппетит.
— Я возьму над ним шефство, — сказала мамаша Кемпбелл. И все дни пребывания на берегу не отпускала от себя.
Только они вышли из автобуса на одной из улиц Сан-Франциско, как мальчик спросил:
— Скажите, как это им удалось так чисто убрать улицы?
…Теперь, на пароходе, Леня тоже держался рядом с Ханной.
— Что тебе, Леня? — спросила она.
— Я хочу, чтобы у нас на пароходе было так же чисто, как в Америке.
— Это замечательно. Но что ты предлагаешь?
— Дайте мне щетку и мыло. И скажите, где убирать.
Ханна была глубоко растрогана. Но Леня оказался не единственным, кто обратился к ней. Мания уборки прокатилась по всему судну, как раньше — стирка. Чтобы каждому найти дело, пришлось даже освободить от своих обязанностей часть бывших военнопленных.
— Вы правы, — сказал Ханне доктор Эверсол. — Надо поддержать энтузиазм детей. Скоро мы войдем в тропики. А там санитарные требования куда жестче.
— Не волнуйтесь, Грегори! С такой армией волонтеров мы сделаем наш пароход образцовым… Самым чистым из всех, что находятся сейчас в Тихом океане.
— И не забудьте о белье…
— О да! Это моя головная боль! — воскликнула мамаша Кемпбелл.
— Почему же?
— Известно ли вам, сколько белья перестирали для нас в Сан-Франциско? — Она выразительно помолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82