Владычица сладкоустых увидела, что творится вокруг, затрепетала и побледнела от страха. Шахзаде заметил, что она от страха ничего не понимает, стал утешать и успокаивать ее и рассказал ей, что произошло.
— О дорогая сестра! — говорил он. — Не горюй, не устремляйся по улице скорби, ибо я — твой утешитель и покровитель и вновь доставлю тебя целой и невредимой в твои покои.
Вымолвив эти слова, шахзаде, словно обретя силу Фархада, взвалил себе на плечи трон с владычицей сладкоустых и отнес его к падишахскому дворцу. Из своей чалмы он свил веревку, привязал ее крепко к подножию трона, поднялся, словно канатоходец, на крышу, а потом поднял наверх трон и целой и невредимой доставил царевну в ее покои. Царевна стала благодарить его от всей души, говоря:
— О садовник в цветнике благородства и великодушия! О блистающее светило милосердия! Воистину, добро и помощь, которые ты оказал мне, еще не виданы на свете. Не знаю, как мне отблагодарить тебя, — разве только всю жизнь быть твоей служанкой. Ради бога, расскажи мне о себе. С таким царским величием — какой страны ты властитель?
Фаррухфал, хоть он и торопился, рассказал вкратце о себе и попросил разрешения удалиться.
— Пусть сердце и душа мои будут жертвой тебе! — воскликнула царевна. — Хоть я и не могу отблагодарить тебя за твое благодеяние, я не теряю надежды, что, если перед тобой встанут какие-нибудь трудности, ты окажешь мне милость своим доверием, чтобы я по мере сил своих постаралась помочь тебе.
— О благородная царевна! — ответил шахзаде. — Трудная задача стоит передо мной, и не в твоей власти решить ее, хоть ты и владычица всех стран. Удача и успех зависят от длани всевышнего. И, если будет на то его воля, в назначенное время красавица моего желания выйдет из-за завесы и явит свой лик. А теперь разум велит тебе отпустить меня, так как мне не подобает более оставаться здесь.
— О мой возлюбленный брат! — воскликнула царевна. — Ты навеки обязал меня благодарностью. Было бы несправедливо и неблагородно с моей стороны не приложить всех усилий, чтобы помочь тебе. Я не хочу, чтобы ты страдал. Ради бога, освети своим благословенным пребыванием мою скорбную келью и отдохни здесь одну ночь так, как хочет твое утомленное сердце. А когда дева-утро откроет свои глаза под сверкающим солнцем и взглянет на вселенную, я сделаю необходимые приготовления для твоего дела и отпущу тебя, чтобы ты мог без особого труда достигнуть того, к чему стремишься.
И вот в разгаре беседы на шахзаде из засады набросился сон, и он перестал понимать и соображать, забыл об осторожности и заснул беззаботно на постели царевны. Царевна тоже, одурманенная глубоким сном, упала на постель, и ее томные глаза закрылись. Во время сна, который является потребностью человека, они повернулись друг к другу, так что коснулись один другого ногами и руками.
Когда пришел рассвет и солнце выглянуло на востоке, словно из окошечка, слуги и невольницы проснулись и вошли в покои царевны, чтобы служить ей. И тут они увидели, что царевна лежит в объятиях прекрасного юноши, а в стене чести падишаха пробита брешь. От страха перед гневом владыки они затрепетали, словно осиновый лист, и на некоторое время оцепенели. Но потом решили, что молчание и укрывательство их погубит, не раздумывая, отправились к главному евнуху и сообщили ему губительную весть. Главный евнух не поверил словам невольниц, так как знал, что царевна не совершит поступка который приведет ее к гибели. Но невольницы настаивали на своем, и тогда он, встревоженный, отправился в покои царевны и воочию убедился, что пламя греха разгорелось и молния ударила в гумно падишахской чести. Он мигом лишился разума, в нем запылало пламя гнева, и он одним махом стащил Фаррухфала за шиворот с постели. Фаррухфал пробудился от сладкого сна и вдруг ощутил горечь смерти. Он погрузился в пучину изумления, а потом отбросил сомнения по поводу скорого своего перехода в мир иной и промолвил:
— Слава Аллаху! Оказывается, за благодеяние лишают жизни и за добро воздают смертью… Теперь ничего не остается, как проститься с этой юдолью скорби и отдать жемчужину своей души смерти, так и не взглянув ни разу на свою возлюбленную.
Тут проснулась и царевна и увидела, что ее спаситель попал в лапы беды. Она тотчас закричала:
— Эй, слепой евнух! Этот юноша — мой названый брат по законам веры. Не смей касаться и волоска на его голове!
Но евнух пренебрег угрозами царевны, гневно говоря:
— Эй, бесстыдница! Ты осквернила чистый родник чести отца грехом и покрыла прахом позора свою невинность. А теперь еще дерзаешь защищать этого негодяя, которому место на виселице. Ты, может быть, не ведаешь, что тебе и жить-то осталось всего несколько мгновений!
Царевна, видя упорство евнуха, воспылала яростью, но ничего не помогло, и тогда ее розоподобные щеки оросились кровавыми слезами, словно лепестки роз, окропленные ночной росой. Евнух же пошел к падишаху, произнес славословия, а потом сказал:
— О шах, да будет жизнь твоя длиннее, чем могут подсчитать самые искусные математики! Сегодня ночью в шахском гареме произошло непотребное. При известии об этом разум из головы человека исчезает, словно напиток из чаши. Я не дерзаю довести до слуха падишаха эту мерзость, но не смею и скрыть.
Падишах сильно разгневался и спросил:
— Что случилось? В чем дело? Может быть, в шахском гареме погас светильник безопасности? Или же нить целомудрия в моем роду порвалась?
Евнух стал в подобающих выражениях докладывать падишаху и рассказал о том, что случилось. Падишах от ярости начал бушевать, словно бурлящее море, и немедленно написал указ о казни того невинного шахзаде. Евнух поволок к плахе шахзаде, удрученного сверх меры, намереваясь избавить его от жизни мечом. А бедняга уже примирился с мыслью о смерти и пошел прямо навстречу ей.
Царевна же, услышав об этом, пришла в сильное волнение, вошла к отцу и, не соблюдая церемоний почета, остановилась там, где стоят просители, говоря:
— О отец! Справедливые и правосудные мужи не проливают кровь невинного, не доказав предварительно его проступка и не расследовав обстоятельств. Такие действия правителей, призванных быть стражами своих подданных, были бы неслыханным насилием. Казнить этого юношу, который оказал твоей державе огромную услугу и достоин самого большого покровительства с твоей стороны, значит, вне всякого сомнения, вызвать гнев небесного владыки. Подумай о том времени, когда ты предстанешь с этим делом перед вышним Судией! Ведь тогда ты будешь стоять наравне с нищим и не сможешь дать ответа.
Слова дочери очень подействовали на падишаха, он повелел отложить пока казнь и произвести расследование. И тогда царевна рассказала отцу обо всем, ничего не утаив и не прибавив.
— Справедливость моих слов подтверждается тем, сказала она, — что в храме лежит восемь трупов.
Когда рассказ дочери падишаха подтвердился и невиновность шахзаде была доказана, когда все выяснилось, падишах раскаялся и позвал к себе Фаррухфала. Он попросил у него прощения, усадил на самое почетное место, выказывая ему всяческое уважение, а потом сказал:
— Прошу тебя, не сердись и прости мне мою оплошность — ведь это в природе людей. Возьми себе служанкой эту мою дочь, жемчужину в море владычества.
— О великий падишах! — отвечал Фаррухфал. — Даже если рок и предначертал мне такое — этому не бывать. Если твое величество хочет усыновить меня, скитальца по долинам скорби, то для меня это милость, о которой я никогда и не мечтал. Причина же моего отказа от неожиданного счастья в том, что уже с давних пор мне предстоит великое и важное дело, за которое я готов отдать жизнь. Поэтому я надеюсь, что ты отпустишь меня поскорее, ибо для меня, твоего верного слуги, нет большей милости.
Падишаху не хотелось его отпускать, и он сказал:
— Прошу тебя, побудь с нами некоторое время и озари лучами своей красоты покои моего сердца, чтобы и мы могли оказать тебе милости. Впрочем, коли ты склонен огорчить нас расставанием с тобой, то делать нечего. Пусть бог хранит тебя в пути. Всегда считай мой дом своим домом и отправляй мне вести о своих делах. И если встанут перед тобой трудные задачи, то не стесняйся просить помощи у столпов моей державы, и мы поможем тебе и окажем тебе содействие самым лучшим образом.
Шахзаде, видя, что падишах сердечно к нему расположен и готов помочь, рассказал, как он влюбился в портрет.
— Хотя, быть может, и непочтительно рассказывать обо всем этом в присутствии вельмож и сановников, — говорил он — но благодаря расположению падишаха я дерзнул на это. Я прошу падишаха, чей трон вознесся до Плеяд, повелеть найти Джафара, моего преданного и искреннего друга, а потом приказать своим служителям проявить рвение в поисках и определить имя и приметы, а также местонахождение той красавицы с портрета, похитившей мое сердце и веру.
Падишах приложил в знак повиновения руку к глазам, и не прошло и часа, как слуги нашли Джафара и привели к нему. Потом падишах вызвал своих доверенных придворных и наказал им строго ехать в известные и неизвестные страны и употребить все старания в поисках, расспрашивая путешественников и жителей.
Слуги падишаха побывали во всех странах, но так ничего и не добились и вернулись ни с чем. Падишах сильно огорчился, стал извиняться перед Фаррухфалом, который еще больше расстроился и попросил падишаха отпустить его.
Из той страны шахзаде двинулся куда глаза глядят. Хоть сил у него было немного, он, словно ветерок, в поисках своей возлюбленной побывал в каждом саду и на каждой лужайке. За время своих поисков он обошел все страны, но нигде не почувствовал аромата надежды. Он истер ноги в поисках, но все было бесполезно. От изнурительной страсти он высох, словно соломинка, так что Джафару стало жаль его, и он сказал:
— О шахзаде! Долго ты скитался по свету и странствовал в поисках своей мечты. Но ты так и не достиг цели, — видно, звезды не покровительствуют тебе. Я боюсь, что ты в конце концов сложишь голову во имя любви, так и не увидев прекрасного лица своей возлюбленной. Разумнее было бы набраться терпения и остановиться на некоторое время в каком-нибудь городе. Положись на Изеда, исполняющего просьбы страждущих, а действовать предоставь мне. Может быть, терпение откроет врата успеха.
Фаррухфал, ноги которого от долгих скитаний по свету покрылись язвами до самых колен, поручил поиски Джафару, а сам поселился в городе Удджайне, во всем положившись на милость божью и ожидая благополучного исхода.
Милость Аллаха еще не иссякла,
Весть милосердья Суруш принесет.
Джафар ведет поиски по советам разума и узнает путь к цели, иными словами, он нападает на следы несравненной красавицы, так что Фаррухфал по его указанию достигает того, чего желает, и с помощью симурга, срывает плод желания с древа надежды
Природа Джафара была взращена в цветнике и орошена водой правды, и потому он готов был жертвовать собой ради Фаррухфала. Он проявлял рвение и умение, превышающие возможности человеческие, напрягал разум, в котором заключены все блага человека, и наконец нашел средство. Джафар открыл лавку на видном месте, где проходили скитальцы и путешественники со всех сторон, и стал торговать самыми редкими товарами. На стене лавки он повесил портрет, вызвавший безумие Фаррухфала. Джафар показывал портрет всем странникам и путешественникам, расспрашивая их о той, что была нарисована на портрете, выпытывая ее имя и приметы. И вот, наконец, долгое время спустя, когда от чрезмерного ожидания терпение его начало уже иссякать, а силы его от неблагосклонности неба стали ослабевать, в лавку вошел некий муж, прошедший в скитаниях почти весь свет, измеривший его шагами. Он видел все чудеса земли воочию, был осведомлен о тайнах семи кишваров, повидал и белое и черное золото двухцветного времени, испытал и тепло и холод этого мира. Как только пришелец взглянул на портрет, он тут же вручил Джафару ключи к вратам цели, передал ему нить желания, развязал на его душе узел томительного ожидания, сказав:
— Это замечательная и мудрая девушка. Словно кипарис, она благородна. Но она избегает общества мужчин и считает себя единственной и несравненной. Трон Сарандиба держится на ее славе, а на ее голове красуется падишахский венец той страны. Даже сердца мудрецов терзают ее косы, а своими локонами она как арканом пленяет солнце в небе. Она проводит много времени на охоте, ловит и поражает прелестных газелей. Она, словно Джамшид, постоянно устраивает роскошные пиры. На ее весенних празднествах волшебные музыканты и певцы мелодиями, как у Барбада, и песнями, как у Давуда, чаруют сердца солнцеликих красавцев, а кравчий прозрачным вином похищают разум у ученых мужей. Ее щеки от багряного вина краснеют, как тюльпаны, и она делается еще прелестнее. А вельможи ее и государственные сановники — сплошь луноликие девы, которые своей прелестью заставляют деву востока — солнце забыть о всяком целомудрии. Сорок тысяч воинственных копьеносцев и меченосцев поклялись верно служить ей, и они всюду сопровождают ее, словно тень. Она нежна и грациозна, но вершит подвиги, словно Рустам, и может выступить в бой против Исфандияра. И при всем этом она мягка характером, ее речи приятны, она умеет шутить и острить. Вокруг ее владений на сто фарсахов простирается ужасная безжизненная и безводная пустыня. Ни одно живое существо не дерзнет пройти через эту пустыню: там высятся зыбучие песчаные холмы до самых небес и нет никакой дороги, как нет пушка на лице красавиц. К тому же границы ее страны охраняют отряды воинственных дев, которые поражают львов и сокрушают слонов, и им приказано, едва покажется вблизи рискнувший жизнью мужчина, пронзить его грудь стрелами, рассекающими гранит, и облегчить его тело от бремени головы кровожадными мечами.
Джафар выслушал рассказ о владычице сердец, поспешил к Фаррухфалу и сообщил ему радостную весть.
— А теперь, — заключил он, — отринь горе и скорбь и готовься воссесть на троне счастья. Настала пора, когда на горизонтах надежды взойдет заря счастья и солнце желания засверкает лучами успеха.
Окончилось время разлуки, прошла одиночества ночь.
Гадал я, звезда поднимается, чтобы свершеньям помочь.
Истому и вкрадчивость осени, всё, чем пленяет она,
Весенний ликующий ветер сумел без труда превозмочь.
Во имя истерзанной розы, чтоб счастье несчастной вернуть,
Холодные зимние ветры от сада отброшены прочь.
Заре той надежды, что долго скрывалась в обители тайн,
Скажи: «Приходи к нам скорее, рассвета и радости дочь!»
Фаррухфал, услышав весть о счастье, так преисполнился ликованием, что забыл все на свете, выпустил из рук поводья терпения, хотел взлететь от счастья, словно птица, и в один день очутиться в стране возлюбленной. Но Джафар посоветовал ему пробыть в городе еще несколько дней и приготовил несколько красивых женских платьев. Оба они были искусными музыкантами и прекрасными певцами, и Джафар решил при помощи этого искусства проникнуть в Сарандиб и купил много всяких музыкальных инструментов. После этого они вновь пустились вдвоем в дальний путь, во всем положившись на бога и уповая на его милость. Они шли трудными дорогами и опасными путями, взяв себе в проводники провидение и божественный промысел.
Проведя в пути большую часть своей короткой жизни и пройдя долгий путь, они, наконец, прибыли к устрашающей пустыне и пустились дальше в путь по этой гибельной местности, наедине со смертью, позабыв о собственной безопасности и касаясь рукою бедствий. Шли они быстро, опьяненные предстоящим успехом.
Однажды, когда солнце находилось в зените, друзья оказались под деревом и, изнуренные зноем, сели отдохнуть в его тени. А на том дереве, оказывается, свил себе гнездо Симург. И как раз в это время полз по стволу дерева удав, чтобы проглотить его птенцов. Шахзаде пожалел птенцов, разрубил удава блестящим мечом на куски и бросил их под деревом, а сам лег поспать. Джафар, которого тоже утомила дорога, прилег рядом.
Когда златокрылая птица-солнце полетела за гору Каф на западе, к своему гнезду вернулся Симург, улетавший за пищей для птенцов, и принес для них разные плоды из всех садов земли. Вдруг Симург увидел спящих людей, принял их за врагов и уже готовился расправиться с ними, но птенцы догадались о его намерениях, рассказали ему, как их спас Фаррухфал, и стали благодарить юношу красноречиво. Симург раскаялся в своих поспешных подозрениях, подлетел к Фаррухфалу и, разбудив его, извинился и одарил его диковинными плодами.
— В награду за то, что ты спас моих птенцов, — сказал Симург, — я усыновляю тебя и беру на себя исполнение твоих дел. Если пред тобой встанет какая-нибудь трудность, поведай мне обо всем без утайки, и я постараюсь помочь тебе своим покровительством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— О дорогая сестра! — говорил он. — Не горюй, не устремляйся по улице скорби, ибо я — твой утешитель и покровитель и вновь доставлю тебя целой и невредимой в твои покои.
Вымолвив эти слова, шахзаде, словно обретя силу Фархада, взвалил себе на плечи трон с владычицей сладкоустых и отнес его к падишахскому дворцу. Из своей чалмы он свил веревку, привязал ее крепко к подножию трона, поднялся, словно канатоходец, на крышу, а потом поднял наверх трон и целой и невредимой доставил царевну в ее покои. Царевна стала благодарить его от всей души, говоря:
— О садовник в цветнике благородства и великодушия! О блистающее светило милосердия! Воистину, добро и помощь, которые ты оказал мне, еще не виданы на свете. Не знаю, как мне отблагодарить тебя, — разве только всю жизнь быть твоей служанкой. Ради бога, расскажи мне о себе. С таким царским величием — какой страны ты властитель?
Фаррухфал, хоть он и торопился, рассказал вкратце о себе и попросил разрешения удалиться.
— Пусть сердце и душа мои будут жертвой тебе! — воскликнула царевна. — Хоть я и не могу отблагодарить тебя за твое благодеяние, я не теряю надежды, что, если перед тобой встанут какие-нибудь трудности, ты окажешь мне милость своим доверием, чтобы я по мере сил своих постаралась помочь тебе.
— О благородная царевна! — ответил шахзаде. — Трудная задача стоит передо мной, и не в твоей власти решить ее, хоть ты и владычица всех стран. Удача и успех зависят от длани всевышнего. И, если будет на то его воля, в назначенное время красавица моего желания выйдет из-за завесы и явит свой лик. А теперь разум велит тебе отпустить меня, так как мне не подобает более оставаться здесь.
— О мой возлюбленный брат! — воскликнула царевна. — Ты навеки обязал меня благодарностью. Было бы несправедливо и неблагородно с моей стороны не приложить всех усилий, чтобы помочь тебе. Я не хочу, чтобы ты страдал. Ради бога, освети своим благословенным пребыванием мою скорбную келью и отдохни здесь одну ночь так, как хочет твое утомленное сердце. А когда дева-утро откроет свои глаза под сверкающим солнцем и взглянет на вселенную, я сделаю необходимые приготовления для твоего дела и отпущу тебя, чтобы ты мог без особого труда достигнуть того, к чему стремишься.
И вот в разгаре беседы на шахзаде из засады набросился сон, и он перестал понимать и соображать, забыл об осторожности и заснул беззаботно на постели царевны. Царевна тоже, одурманенная глубоким сном, упала на постель, и ее томные глаза закрылись. Во время сна, который является потребностью человека, они повернулись друг к другу, так что коснулись один другого ногами и руками.
Когда пришел рассвет и солнце выглянуло на востоке, словно из окошечка, слуги и невольницы проснулись и вошли в покои царевны, чтобы служить ей. И тут они увидели, что царевна лежит в объятиях прекрасного юноши, а в стене чести падишаха пробита брешь. От страха перед гневом владыки они затрепетали, словно осиновый лист, и на некоторое время оцепенели. Но потом решили, что молчание и укрывательство их погубит, не раздумывая, отправились к главному евнуху и сообщили ему губительную весть. Главный евнух не поверил словам невольниц, так как знал, что царевна не совершит поступка который приведет ее к гибели. Но невольницы настаивали на своем, и тогда он, встревоженный, отправился в покои царевны и воочию убедился, что пламя греха разгорелось и молния ударила в гумно падишахской чести. Он мигом лишился разума, в нем запылало пламя гнева, и он одним махом стащил Фаррухфала за шиворот с постели. Фаррухфал пробудился от сладкого сна и вдруг ощутил горечь смерти. Он погрузился в пучину изумления, а потом отбросил сомнения по поводу скорого своего перехода в мир иной и промолвил:
— Слава Аллаху! Оказывается, за благодеяние лишают жизни и за добро воздают смертью… Теперь ничего не остается, как проститься с этой юдолью скорби и отдать жемчужину своей души смерти, так и не взглянув ни разу на свою возлюбленную.
Тут проснулась и царевна и увидела, что ее спаситель попал в лапы беды. Она тотчас закричала:
— Эй, слепой евнух! Этот юноша — мой названый брат по законам веры. Не смей касаться и волоска на его голове!
Но евнух пренебрег угрозами царевны, гневно говоря:
— Эй, бесстыдница! Ты осквернила чистый родник чести отца грехом и покрыла прахом позора свою невинность. А теперь еще дерзаешь защищать этого негодяя, которому место на виселице. Ты, может быть, не ведаешь, что тебе и жить-то осталось всего несколько мгновений!
Царевна, видя упорство евнуха, воспылала яростью, но ничего не помогло, и тогда ее розоподобные щеки оросились кровавыми слезами, словно лепестки роз, окропленные ночной росой. Евнух же пошел к падишаху, произнес славословия, а потом сказал:
— О шах, да будет жизнь твоя длиннее, чем могут подсчитать самые искусные математики! Сегодня ночью в шахском гареме произошло непотребное. При известии об этом разум из головы человека исчезает, словно напиток из чаши. Я не дерзаю довести до слуха падишаха эту мерзость, но не смею и скрыть.
Падишах сильно разгневался и спросил:
— Что случилось? В чем дело? Может быть, в шахском гареме погас светильник безопасности? Или же нить целомудрия в моем роду порвалась?
Евнух стал в подобающих выражениях докладывать падишаху и рассказал о том, что случилось. Падишах от ярости начал бушевать, словно бурлящее море, и немедленно написал указ о казни того невинного шахзаде. Евнух поволок к плахе шахзаде, удрученного сверх меры, намереваясь избавить его от жизни мечом. А бедняга уже примирился с мыслью о смерти и пошел прямо навстречу ей.
Царевна же, услышав об этом, пришла в сильное волнение, вошла к отцу и, не соблюдая церемоний почета, остановилась там, где стоят просители, говоря:
— О отец! Справедливые и правосудные мужи не проливают кровь невинного, не доказав предварительно его проступка и не расследовав обстоятельств. Такие действия правителей, призванных быть стражами своих подданных, были бы неслыханным насилием. Казнить этого юношу, который оказал твоей державе огромную услугу и достоин самого большого покровительства с твоей стороны, значит, вне всякого сомнения, вызвать гнев небесного владыки. Подумай о том времени, когда ты предстанешь с этим делом перед вышним Судией! Ведь тогда ты будешь стоять наравне с нищим и не сможешь дать ответа.
Слова дочери очень подействовали на падишаха, он повелел отложить пока казнь и произвести расследование. И тогда царевна рассказала отцу обо всем, ничего не утаив и не прибавив.
— Справедливость моих слов подтверждается тем, сказала она, — что в храме лежит восемь трупов.
Когда рассказ дочери падишаха подтвердился и невиновность шахзаде была доказана, когда все выяснилось, падишах раскаялся и позвал к себе Фаррухфала. Он попросил у него прощения, усадил на самое почетное место, выказывая ему всяческое уважение, а потом сказал:
— Прошу тебя, не сердись и прости мне мою оплошность — ведь это в природе людей. Возьми себе служанкой эту мою дочь, жемчужину в море владычества.
— О великий падишах! — отвечал Фаррухфал. — Даже если рок и предначертал мне такое — этому не бывать. Если твое величество хочет усыновить меня, скитальца по долинам скорби, то для меня это милость, о которой я никогда и не мечтал. Причина же моего отказа от неожиданного счастья в том, что уже с давних пор мне предстоит великое и важное дело, за которое я готов отдать жизнь. Поэтому я надеюсь, что ты отпустишь меня поскорее, ибо для меня, твоего верного слуги, нет большей милости.
Падишаху не хотелось его отпускать, и он сказал:
— Прошу тебя, побудь с нами некоторое время и озари лучами своей красоты покои моего сердца, чтобы и мы могли оказать тебе милости. Впрочем, коли ты склонен огорчить нас расставанием с тобой, то делать нечего. Пусть бог хранит тебя в пути. Всегда считай мой дом своим домом и отправляй мне вести о своих делах. И если встанут перед тобой трудные задачи, то не стесняйся просить помощи у столпов моей державы, и мы поможем тебе и окажем тебе содействие самым лучшим образом.
Шахзаде, видя, что падишах сердечно к нему расположен и готов помочь, рассказал, как он влюбился в портрет.
— Хотя, быть может, и непочтительно рассказывать обо всем этом в присутствии вельмож и сановников, — говорил он — но благодаря расположению падишаха я дерзнул на это. Я прошу падишаха, чей трон вознесся до Плеяд, повелеть найти Джафара, моего преданного и искреннего друга, а потом приказать своим служителям проявить рвение в поисках и определить имя и приметы, а также местонахождение той красавицы с портрета, похитившей мое сердце и веру.
Падишах приложил в знак повиновения руку к глазам, и не прошло и часа, как слуги нашли Джафара и привели к нему. Потом падишах вызвал своих доверенных придворных и наказал им строго ехать в известные и неизвестные страны и употребить все старания в поисках, расспрашивая путешественников и жителей.
Слуги падишаха побывали во всех странах, но так ничего и не добились и вернулись ни с чем. Падишах сильно огорчился, стал извиняться перед Фаррухфалом, который еще больше расстроился и попросил падишаха отпустить его.
Из той страны шахзаде двинулся куда глаза глядят. Хоть сил у него было немного, он, словно ветерок, в поисках своей возлюбленной побывал в каждом саду и на каждой лужайке. За время своих поисков он обошел все страны, но нигде не почувствовал аромата надежды. Он истер ноги в поисках, но все было бесполезно. От изнурительной страсти он высох, словно соломинка, так что Джафару стало жаль его, и он сказал:
— О шахзаде! Долго ты скитался по свету и странствовал в поисках своей мечты. Но ты так и не достиг цели, — видно, звезды не покровительствуют тебе. Я боюсь, что ты в конце концов сложишь голову во имя любви, так и не увидев прекрасного лица своей возлюбленной. Разумнее было бы набраться терпения и остановиться на некоторое время в каком-нибудь городе. Положись на Изеда, исполняющего просьбы страждущих, а действовать предоставь мне. Может быть, терпение откроет врата успеха.
Фаррухфал, ноги которого от долгих скитаний по свету покрылись язвами до самых колен, поручил поиски Джафару, а сам поселился в городе Удджайне, во всем положившись на милость божью и ожидая благополучного исхода.
Милость Аллаха еще не иссякла,
Весть милосердья Суруш принесет.
Джафар ведет поиски по советам разума и узнает путь к цели, иными словами, он нападает на следы несравненной красавицы, так что Фаррухфал по его указанию достигает того, чего желает, и с помощью симурга, срывает плод желания с древа надежды
Природа Джафара была взращена в цветнике и орошена водой правды, и потому он готов был жертвовать собой ради Фаррухфала. Он проявлял рвение и умение, превышающие возможности человеческие, напрягал разум, в котором заключены все блага человека, и наконец нашел средство. Джафар открыл лавку на видном месте, где проходили скитальцы и путешественники со всех сторон, и стал торговать самыми редкими товарами. На стене лавки он повесил портрет, вызвавший безумие Фаррухфала. Джафар показывал портрет всем странникам и путешественникам, расспрашивая их о той, что была нарисована на портрете, выпытывая ее имя и приметы. И вот, наконец, долгое время спустя, когда от чрезмерного ожидания терпение его начало уже иссякать, а силы его от неблагосклонности неба стали ослабевать, в лавку вошел некий муж, прошедший в скитаниях почти весь свет, измеривший его шагами. Он видел все чудеса земли воочию, был осведомлен о тайнах семи кишваров, повидал и белое и черное золото двухцветного времени, испытал и тепло и холод этого мира. Как только пришелец взглянул на портрет, он тут же вручил Джафару ключи к вратам цели, передал ему нить желания, развязал на его душе узел томительного ожидания, сказав:
— Это замечательная и мудрая девушка. Словно кипарис, она благородна. Но она избегает общества мужчин и считает себя единственной и несравненной. Трон Сарандиба держится на ее славе, а на ее голове красуется падишахский венец той страны. Даже сердца мудрецов терзают ее косы, а своими локонами она как арканом пленяет солнце в небе. Она проводит много времени на охоте, ловит и поражает прелестных газелей. Она, словно Джамшид, постоянно устраивает роскошные пиры. На ее весенних празднествах волшебные музыканты и певцы мелодиями, как у Барбада, и песнями, как у Давуда, чаруют сердца солнцеликих красавцев, а кравчий прозрачным вином похищают разум у ученых мужей. Ее щеки от багряного вина краснеют, как тюльпаны, и она делается еще прелестнее. А вельможи ее и государственные сановники — сплошь луноликие девы, которые своей прелестью заставляют деву востока — солнце забыть о всяком целомудрии. Сорок тысяч воинственных копьеносцев и меченосцев поклялись верно служить ей, и они всюду сопровождают ее, словно тень. Она нежна и грациозна, но вершит подвиги, словно Рустам, и может выступить в бой против Исфандияра. И при всем этом она мягка характером, ее речи приятны, она умеет шутить и острить. Вокруг ее владений на сто фарсахов простирается ужасная безжизненная и безводная пустыня. Ни одно живое существо не дерзнет пройти через эту пустыню: там высятся зыбучие песчаные холмы до самых небес и нет никакой дороги, как нет пушка на лице красавиц. К тому же границы ее страны охраняют отряды воинственных дев, которые поражают львов и сокрушают слонов, и им приказано, едва покажется вблизи рискнувший жизнью мужчина, пронзить его грудь стрелами, рассекающими гранит, и облегчить его тело от бремени головы кровожадными мечами.
Джафар выслушал рассказ о владычице сердец, поспешил к Фаррухфалу и сообщил ему радостную весть.
— А теперь, — заключил он, — отринь горе и скорбь и готовься воссесть на троне счастья. Настала пора, когда на горизонтах надежды взойдет заря счастья и солнце желания засверкает лучами успеха.
Окончилось время разлуки, прошла одиночества ночь.
Гадал я, звезда поднимается, чтобы свершеньям помочь.
Истому и вкрадчивость осени, всё, чем пленяет она,
Весенний ликующий ветер сумел без труда превозмочь.
Во имя истерзанной розы, чтоб счастье несчастной вернуть,
Холодные зимние ветры от сада отброшены прочь.
Заре той надежды, что долго скрывалась в обители тайн,
Скажи: «Приходи к нам скорее, рассвета и радости дочь!»
Фаррухфал, услышав весть о счастье, так преисполнился ликованием, что забыл все на свете, выпустил из рук поводья терпения, хотел взлететь от счастья, словно птица, и в один день очутиться в стране возлюбленной. Но Джафар посоветовал ему пробыть в городе еще несколько дней и приготовил несколько красивых женских платьев. Оба они были искусными музыкантами и прекрасными певцами, и Джафар решил при помощи этого искусства проникнуть в Сарандиб и купил много всяких музыкальных инструментов. После этого они вновь пустились вдвоем в дальний путь, во всем положившись на бога и уповая на его милость. Они шли трудными дорогами и опасными путями, взяв себе в проводники провидение и божественный промысел.
Проведя в пути большую часть своей короткой жизни и пройдя долгий путь, они, наконец, прибыли к устрашающей пустыне и пустились дальше в путь по этой гибельной местности, наедине со смертью, позабыв о собственной безопасности и касаясь рукою бедствий. Шли они быстро, опьяненные предстоящим успехом.
Однажды, когда солнце находилось в зените, друзья оказались под деревом и, изнуренные зноем, сели отдохнуть в его тени. А на том дереве, оказывается, свил себе гнездо Симург. И как раз в это время полз по стволу дерева удав, чтобы проглотить его птенцов. Шахзаде пожалел птенцов, разрубил удава блестящим мечом на куски и бросил их под деревом, а сам лег поспать. Джафар, которого тоже утомила дорога, прилег рядом.
Когда златокрылая птица-солнце полетела за гору Каф на западе, к своему гнезду вернулся Симург, улетавший за пищей для птенцов, и принес для них разные плоды из всех садов земли. Вдруг Симург увидел спящих людей, принял их за врагов и уже готовился расправиться с ними, но птенцы догадались о его намерениях, рассказали ему, как их спас Фаррухфал, и стали благодарить юношу красноречиво. Симург раскаялся в своих поспешных подозрениях, подлетел к Фаррухфалу и, разбудив его, извинился и одарил его диковинными плодами.
— В награду за то, что ты спас моих птенцов, — сказал Симург, — я усыновляю тебя и беру на себя исполнение твоих дел. Если пред тобой встанет какая-нибудь трудность, поведай мне обо всем без утайки, и я постараюсь помочь тебе своим покровительством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46