Не знаю, сколько сотен человек в связи со взрывом они опросили, но твоя мать – пострадавшая, которая интересует их больше всего. Наиболее пристальное внимание сосредоточится на тебе. Ты – человек, у которого были наиболее близкие отношения с матерью. И подобраться к тебе проще, чем к депутату парламента.
Она задумалась.
– Зайдешь ко мне, если не возражаешь?
– Исключено. Полиция нагрянет.
– Нет, они не знают. Когда меня спросили вчера, я назвала дедушкин адрес, так что им пока неизвестно о моей квартире.
Я немного подумал. О способах минимизировать риск. Если все так и есть, как она сказала, у меня остается один день в запасе. А возможностей, абсолютно не сопровождаемых риском, у меня больше нет.
– Договорились. Я приду к тебе в семь, хорошо? Она улыбнулась:
– Наверное, лучше запастись виски, да?
– Ты бы меня спасла, – честно ответил я. – И еще. Когда ты отсюда выйдешь…
Я объяснил ей, что нужно делать, покинув бар. Она вздохнула, выдохнув дым.
– Придется заниматься таким идиотизмом?
– Я не занимался таким идиотизмом, поэтому есть люди, которым известно это место. Кому конкретно, не знаю. Почему – тоже не знаю. Но меня вычислили. Я был слишком легкомыслен. Стал беспечным. Наверное, оттого, что привык к нынешней жизни. Даже и сейчас за нами, может быть, следят. Я могу ошибаться, но лучше перестраховаться. Тем более я посвятил тебя в так называемый краткий курс молодого бойца.
– Тебя вычислили не следователи, да?
– Если бы следователи, меня бы уже забрали. Повод можно придумать какой угодно.
– Понятно, – сказала она. – Похоже, лучше немедленно переходить к действиям.
Я кивнул, а она открыла дверь и обернулась:
– Какой виски ты любишь?
– Любой сойдет. Лишь бы градусы были.
Она снова улыбнулась. Мне показалось, я понял мужиков, которые не сводили с нее глаз. Не вынимая сигареты изо рта, она, не оглядываясь, вышла из бара. Будто, не раздумывая, спешила действовать.
Я подождал пятнадцать минут. Медленно выпил двойной виски. Посмотрел на руки. Дрожь еще не прошла. Я подумал о Юко. Перед глазами, словно в тумане, появилось ее лицо и исчезло. Больше двадцати лет прошло. Я тряхнул головой и вошел в свою комнату. Напялил пальто – давно я его не носил, надел часы. Распихал по карманам всю оставшуюся выручку. Положил в бумажный пакет нераспечатанную бутылку. Забрал весь свой скудный скарб и протер тряпкой внешнюю ручку двери. Я вышел из бара в начале второго. Вряд ли я когда-нибудь сюда вернусь, но все-таки закрыл дверь на ключ.
По сторонам не оглядывался. Дошел пешком до третьего квартала Синдзюку, зашел в метро. Сел в вагон, шедший в направлении станции «Синдзюку». Когда двери стали закрываться, я открыл их силой и вышел. Тут же сел в идущий в противоположную сторону поезд линии Маруноути. Выйдя на Икэбукуро, зашел в универмаг на Западном выходе. В воскресенье в магазинах толпы народа. Я поднялся на эскалаторе на шестой этаж, быстрым шагом переместился в лифт, который приметил заранее, и снова спустился на первый этаж. В лифте, похоже, были только покупатели. Я вышел через другой вход и сел на кольцевую линию Яманотэ в сторону Уэно. Вышел у Токийского вокзала, снял все деньги с карточки в автомате. Сто двадцать пять тысяч иен. Все мои сбережения. Походил по людному кварталу, убивая время. Хотелось выпить, но я сдерживался. Я снова сел на линию Маруноути и в этот раз вышел на Акасака-мицукэ. В переходе до Нагата-тё линии Хандзомон народу было мало. Я впервые оглянулся. В поле зрения попали три тетки средних лет, несколько празднично одетых мужчин с фуросики и группка старшеклассников. Больше никого. Я добрался до Омотэсандо по линии Хандзомон. Может, и не стоило так заморачиваться, но во мне неожиданно проснулись привычки двадцатилетней давности.
Я вышел из вокзала и зашел в телефонную будку. Я не особенно надеялся, но в справочной мне тут же дали нужный телефон. Я набрал номер, мне ответил грубый мужской голос:
– «Кёва сёдзи».
– Господин Асаи на месте? – спросил я.
– Кто его спрашивает?
– Симамура.
– Директора сейчас нет.
– А во сколько вернется?
– Понятия не имею.
– Тогда позови того молодого, который всегда ходит вместе с господином Асаи. Молодой такой, в ярком голубом пиджаке. Забыл, как его зовут.
– В голубом пиджаке? Мотидзуки?
Кажется, мой мяч попал в цель. Неужели он постоянно ходит в этом пиджаке?
– Ну да. Мотидзуки, – ответил я.
– Ты сказал, что ты Симамура. Какой такой Симамура?
– Скажи, Симамура из «Гохэя», он поймет. У меня важное дело.
Похоже, он понес куда-то радиотелефон. Звук, доносившийся из трубки, изменился. Издалека послышался шум. Кто-то сказал:
– Давай десятку.
– Аут! – крикнул другой.
Вновь голос Голубого Пиджака. Он орал:
– Я же сказал, не приноси мне! – И тот же голос сказал в трубку: – Вчерашний бармен?
– Да. Я хочу поговорить с Асаи. Когда он вернется?
– Невежлив ты со своими клиентами.
– Вы больше мне не клиенты. Я сегодня закрыл бар.
Мотидзуки помолчал. Когда он заговорил, в голосе его появились осторожные нотки:
– Мы сами тебе позвоним. Если не будешь в баре, скажи, куда звонить.
– Со мной невозможно связаться. Я перезвоню в шесть. Передай Асаи, если найдешь его, – сказал я и положил трубку.
Я погрузился в раздумья, слушая пищание телефона-автомата, из которого я не вынул карточку. Я еще раз вставил карточку в автомат и набрал телефон справочной – сто четыре. Опять грубый мужской голос. Наверное, у всех, кто вынужден работать в воскресенье, такая судьба – становиться нелюбезными и грубыми…
– Редакция еженедельного журнала «Сан».
– Будьте добры господина Мори, выпускающего редактора.
– Простите, а…
– Моя фамилия Симамура.
В этот раз включили мелодию. Я знал Мори еще с тех пор, когда сам был завсегдатаем бара. Он и сейчас постоянный посетитель. Обычно заходит по вечерам во вторник. Иногда поздно ночью в понедельник. «Сан» выходит по четвергам. Мори – один из клиентов, с которым я общался по-дружески.
Вот и голос Мори:
– Сима, это ты? Удивлен. У тебя дело ко мне?
– Ты, наверное, занят сейчас?
– Fly да, из-за этого происшествия в Синдзюку. Сегодня опять будем всю ночь сидеть. Так что ты хотел?
– У вас есть какая-нибудь новая информация о взрыве?
– Не очень много. Сегодня опять будет пресс-конференция в полицейском управлении Синдзюку. Интересно, сколько информации они откроют.
– А от «Сан» кто-нибудь пойдет?
Мори рассмеялся:
– Как ты думаешь, почему покупают еженедельные журналы? Потому что мы не состоим в клубе журналистов. Если бы мы публиковали только официальные заявления, тем, кто читает газеты, журналы бы не понадобились.
– Но основную-то информацию вы даете, наверное?
– Она поступает к нам сразу же от агентства «Киодо цусин». А большего нам и не надо. Наш выигрыш – только в прибавочной стоимости. Ты хотел что-то узнать про происшествие на Синдзюку?
– Нет, – ответил я. – Это меня не интересует. Дело в том, что я поцапался с якудза. Ты разбираешься в их кланах?
– Я в этом не силен. Но у нас есть один специалист. Вообще он работает в свободном полете, но сейчас как раз на месте, в редакции. Поговоришь с ним?
– Да, если можно, – ответил я.
Мори быстро принимает решения. А может, он просто не хочет тратить время на всякие рассусоливания. «Э-эй, Мацуда! – послышался голос Мори. – Тут мой приятель хочет что-то спросить про братков. Расскажи ему все, что знаешь».
– Здравствуйте, меня зовут Юити Мацуда, – вежливо назвал он себя.
– Моя фамилия Симамура. Господин Мацуда, я слышал, вы хорошо разбираетесь во взаимоотношениях бандитских группировок.
– Не так чтобы… А какой у вас вопрос?
– Хотел бы узнать про одну группировку.
– Какую?
– «Кёва сёдзи» с Синдзюку.
– А-а, про этих знаю. Новая компания с офисом в районе Кабуки-тё. По-моему, они одни из первых переделались в акционерную компанию до введения в действие Закона о борьбе с организованной преступностью в прошлом году. Поразительная интуиция. Их главу или представителя зовут Асаи. У него голова хорошо варит. Он даже, хотя и немного, считается известным в их кругах. Существуют они за счет работы с банкротами и возвращения долгов и мало чем отличаются от других якудза, занимающихся экономической деятельностью. Правда, говорят, что Асаи прекрасно разбирается в законах и экономике, и получается у них так ловко, что комар носа не подточит. Делают все по-умному, так что с юристами разговор ведут на равных.
– А вы знаете, чем этот Асаи занимался раньше?
– Говорят, он входил в клан Эгути синдиката Сэйсю. Может быть, вы знаете, что синдикат Сэйсю попал под действие Закона о борьбе с организованной преступностью.
– То есть получается, их компания подчиняется клану Эгути.
– Нет, похоже, не все так просто. Когда-то они занимали в клане Эгути лидирующие позиции, но, кажется, что-то там случилось, и они отделились. Вроде бы они порвали с кланом, случай весьма редкий в их среде.
Я вспомнил крики «Аут!», доносившиеся в телефонную трубку. Знак выхода из игры. «Десятка» значит десять тысяч иен.
– «Кёва сёдзи» держит и контору для игры в покер?
– Да, рядом с офисом. Но это для них вроде хобби. В районе Кабуки-тё таких заведений тучи, что комаров на болоте, и полиция каждое не проверяет. Но скоро, вполне возможно, ситуация изменится.
– Почему?
Похоже, он на некоторое время задумался.
– Господин Симамура, простите, а вы кем работаете?
– В баре. Заведение чистое. В этом я, правда, не уверен, раз к нам Мори наведывается.
Мацуда засмеялся.
– И у вас проблемы с «Кёва»?
– Вот именно.
– Ну это, думаю, не так страшно. Есть вероятность, что Асаи заберут. А вы сможете спать спокойно.
– Почему?
– Только ни в коем случае никому не говорите. Правда, наверное, не только нам одним известно. – Мацуда понизил голос. – Но даже если кто и знает, написать об этом нельзя, пока не будет официально объявлено. Сейчас везде обмусоливают события в парке Тюо, и никто не хочет оказаться в долгу у полиции. На самом деле во втором отделе расследований в Сакурадамоне ведется работа. Говорят, один игорный дом дал взятку сержанту отдела по борьбе с преступностью полицейского участка Акасака. В обмен на информацию об обысках. Таким образом, существует вероятность, что до того, как факты обнаружатся, Сакурадамон, включая полицейский участок Синдзюку, возьмет инициативу в свои руки и задействует подведомственные структуры. Нужно это для того, чтобы выиграть время, найдя аналогичные прецеденты, и показать, что для Акасаки такая ситуация редкая.
– Но сейчас, наверное, в участке Синдзюку не до этого.
– Конечно. Поэтому возможны два варианта: или дело замнут, когда появятся перспективы в расследовании взрыва, или, наоборот, вытащат на свет, если со взрывом ничего не будет получаться. Но времени нет, и, скорее всего, по срокам осталась одна неделя.
– Понятно, – сказал я. – В журнале «Сан» – хорошие сотрудники.
Послышался смех.
– Сразу видно, работаете на клиента. Умеете комплимент сказать. Если узнаете что-нибудь интересное, поделитесь?
– Непременно, – ответил я. Поблагодарил его, попросил передать благодарность Мори и повесил трубку.
Я вышел из телефонной будки, дул холодный ветер. С Омотэсандо пошел в сторону Харадзюку. Боль, мучившая меня с утра, понемногу утихла. За полчаса я дошел до парка Ёёги. Посмотрел на часы: полпятого. Лег на газон. Посмотрел на руки. Дрожь прошла. Между пальцев проглядывало солнце. Оно уже светило неярко, по наклонной. Я открыл бутылку виски. Налил в колпачок, не пролив ни капли. В воскресенье в парке полно народу. Но на меня никто не обращал внимания. Я приступил к виски. Мои увлечения вряд ли назовешь разнообразными. Никаких других способов провести время я не знаю. Всегда одно и то же. Но есть и отличие от вчерашнего, размышлял я. Возвращаться мне теперь некуда. Правда, не такая уж это проблема. Алкаш теряет место ночлега не реже, чем якудза мизинцы. Он следует потоку. Вот и я приплыл туда, куда должен был. Только и всего. А еще мне стало известно, где Юко Эндо. Правда, когда я узнал об этом, она уже умерла. За эти двадцать с лишним лет я находился ближе всего к ней вчера, в парке. Может быть, я видел ее среди пороха и дыма. А может, видел части ее тела. Может, я даже слышал ее голос. Когда бежал, вдыхая запах льющейся крови. Я пытался вспомнить картину вчерашних событий. Но увидеть в ней Юко мне не удавалось. И услышать ее голос. Интересно, какой она стала за эти двадцать с лишним лет. Я пытался вспомнить ее лицо. Но у меня не получалось. Я рассеянно смотрел, как лучи солнца постепенно меняют свой цвет.
Солнце зашло, стемнело, но я продолжал лежать в той же позе. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что вокруг остались одни влюбленные парочки. Похолодало. Я посмотрел на часы. Начало седьмого. Я встал и с трудом пошел. Вдоль парка, по направлению к улице Яманотэ. Перейду Яманотэ, а там и до Уэхары рукой подать.
По дороге я зашел в телефонную будку. Набрал номер. Мне ответили прежде, чем я назвал себя.
– О, алкаш. Говорят, ты закрыл свою лавочку. – Это был Асаи.
– Твои предупреждения сработали, – ответил я.
– Знаю.
– Знаешь?
– Ага. Не думал, правда, что крупная компания отреагирует так быстро. Но ты, говорят, заставил их изрядно попотеть. Похоже, боксом занимался. Одному из них ты руку сломал.
– И кто из Эгути тебе растрепал?
Тишина. Никаких звуков. Наконец послышался голос Асаи. Будто он чему-то радовался.
– А ты откуда знаешь?
– Ты же сам сказал. Малому предприятию, чтобы выжить, необходима информация. Даже такой мошке, как я, иногда она бывает нужна.
– Нда-а, – пробормотал Асаи. – Как я и предполагал. Ты не так прост, как кажешься.
– Я обычный помятый алкаш. У меня один вопросик есть.
– Что еще?
– В связи с чем твой дружок из Эгути упоминал мое имя?
– А какая мне польза, если я тебе отвечу?
– Никакой.
Послышался смех.
– Послушай-ка. В нашем бизнесе тоже есть правила. Получил одно – отдал одно. Получил десятку – отдал десятку. Такой кодекс чести существует у нас с незапамятных времен.
– Да только если играть в покер с компьютером, от него этих правил не добьешься.
Асаи опять засмеялся басом.
– Хорошее у тебя чутье. Я слышал, что наш молодец таскался с трубкой в руке.
– Я как-то заходил к вам с одним из посетителей бара. Я-то потерял только выручку за один день, а у него испарились деньги на жизнь на три месяца.
– И такое бывает. Ладно, ты мне задал вопрос, на который трудно ответить.
– Но вчера ты предупредил меня.
– Так и на меня, бывает, находит. Может, из-за хот-дога. Работа профи. А я люблю смотреть, как работают профи. Но не каждый же день.
Немного подумав, я сказал:
– Хорошо. Я буду искать другие способы.
– Какие способы?
– Ты, похоже, упертый. А пацан, которого зовут Мотидзуки, глядишь, и со мной поговорит.
– Эй, ты язык-то попридержи. Не люблю я таких выражений. Пацан, понимаешь…
– Да? Ну извини, – сказал я. – Хорошо, пусть будет молодой человек. Поищу другие способы.
– Вот и поищи.
– Можно тебя предупредить?
– Если бы ты был на моем месте, сказал бы: «Валяй», да? О чем предупредить?
– Похоже, вам тоже надо бы прикрыть лавочку. Повисла тишина. Наконец Асаи произнес:
– Причина?
– Я пообещал не говорить.
Опять тишина.
– Дело в Акасаке?
Я промолчал.
– Слышь, Симамура, – сказал Асаи с немного иной интонацией. – Ты мог бы сразу воспользоваться этой информацией в качестве сделки. У меня тоже есть кое-какие наводки. Почему же ты с самого начала не козырнул ею?
– Я незнаком с вашими правилами. Но вчера вечером мне показалось, ты предупредил меня по собственному желанию.
Опять возникла пауза.
– А ты где сейчас находишься?
– В городе.
– Сегодня в бар не вернешься?
– Не вернусь. А тебе-то что?
– Да вот захотелось вдруг взглянуть на тебя.
– А мне уже не до этого.
– Где ты будешь завтра?
– Чего ты привязался?
– А если я скажу, что захотел ответить на твой вопрос?
Немного подумав, я сказал:
– Хорошо. Тогда завтра утром я свяжусь с тобой.
Он продиктовал мне номер.
– Мой мобильник. Если будешь звонить, то лучше на него.
– Так и сделаю, – ответил я и положил трубку.
Я вышел из будки, пошел по улице Иногасира и почувствовал, как похолодал октябрьский ветер. Он раздувал полы пальто, будто резал острыми ножами. Под ноги прикатился комок бумаги. Я положил очки от солнца в карман пальто.
5
Без десяти семь я стоял перед жилым домом. Пять этажей, стены облицованы бежевой плиткой. Здесь скорее живут семьями, чем поодиночке, как я предполагал. Я посмотрел вверх – из всех комнат струился свет, отражалась тень заиндевевших балконных перил. Я обошел окрестности, сделав крюк. Тихий жилой квартал, никаких подозрительных личностей вокруг, никаких странных автомобилей. Никаких людей в штатском.
Я поднялся на третий этаж по красивой лестнице. В коридоре – шесть дверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Она задумалась.
– Зайдешь ко мне, если не возражаешь?
– Исключено. Полиция нагрянет.
– Нет, они не знают. Когда меня спросили вчера, я назвала дедушкин адрес, так что им пока неизвестно о моей квартире.
Я немного подумал. О способах минимизировать риск. Если все так и есть, как она сказала, у меня остается один день в запасе. А возможностей, абсолютно не сопровождаемых риском, у меня больше нет.
– Договорились. Я приду к тебе в семь, хорошо? Она улыбнулась:
– Наверное, лучше запастись виски, да?
– Ты бы меня спасла, – честно ответил я. – И еще. Когда ты отсюда выйдешь…
Я объяснил ей, что нужно делать, покинув бар. Она вздохнула, выдохнув дым.
– Придется заниматься таким идиотизмом?
– Я не занимался таким идиотизмом, поэтому есть люди, которым известно это место. Кому конкретно, не знаю. Почему – тоже не знаю. Но меня вычислили. Я был слишком легкомыслен. Стал беспечным. Наверное, оттого, что привык к нынешней жизни. Даже и сейчас за нами, может быть, следят. Я могу ошибаться, но лучше перестраховаться. Тем более я посвятил тебя в так называемый краткий курс молодого бойца.
– Тебя вычислили не следователи, да?
– Если бы следователи, меня бы уже забрали. Повод можно придумать какой угодно.
– Понятно, – сказала она. – Похоже, лучше немедленно переходить к действиям.
Я кивнул, а она открыла дверь и обернулась:
– Какой виски ты любишь?
– Любой сойдет. Лишь бы градусы были.
Она снова улыбнулась. Мне показалось, я понял мужиков, которые не сводили с нее глаз. Не вынимая сигареты изо рта, она, не оглядываясь, вышла из бара. Будто, не раздумывая, спешила действовать.
Я подождал пятнадцать минут. Медленно выпил двойной виски. Посмотрел на руки. Дрожь еще не прошла. Я подумал о Юко. Перед глазами, словно в тумане, появилось ее лицо и исчезло. Больше двадцати лет прошло. Я тряхнул головой и вошел в свою комнату. Напялил пальто – давно я его не носил, надел часы. Распихал по карманам всю оставшуюся выручку. Положил в бумажный пакет нераспечатанную бутылку. Забрал весь свой скудный скарб и протер тряпкой внешнюю ручку двери. Я вышел из бара в начале второго. Вряд ли я когда-нибудь сюда вернусь, но все-таки закрыл дверь на ключ.
По сторонам не оглядывался. Дошел пешком до третьего квартала Синдзюку, зашел в метро. Сел в вагон, шедший в направлении станции «Синдзюку». Когда двери стали закрываться, я открыл их силой и вышел. Тут же сел в идущий в противоположную сторону поезд линии Маруноути. Выйдя на Икэбукуро, зашел в универмаг на Западном выходе. В воскресенье в магазинах толпы народа. Я поднялся на эскалаторе на шестой этаж, быстрым шагом переместился в лифт, который приметил заранее, и снова спустился на первый этаж. В лифте, похоже, были только покупатели. Я вышел через другой вход и сел на кольцевую линию Яманотэ в сторону Уэно. Вышел у Токийского вокзала, снял все деньги с карточки в автомате. Сто двадцать пять тысяч иен. Все мои сбережения. Походил по людному кварталу, убивая время. Хотелось выпить, но я сдерживался. Я снова сел на линию Маруноути и в этот раз вышел на Акасака-мицукэ. В переходе до Нагата-тё линии Хандзомон народу было мало. Я впервые оглянулся. В поле зрения попали три тетки средних лет, несколько празднично одетых мужчин с фуросики и группка старшеклассников. Больше никого. Я добрался до Омотэсандо по линии Хандзомон. Может, и не стоило так заморачиваться, но во мне неожиданно проснулись привычки двадцатилетней давности.
Я вышел из вокзала и зашел в телефонную будку. Я не особенно надеялся, но в справочной мне тут же дали нужный телефон. Я набрал номер, мне ответил грубый мужской голос:
– «Кёва сёдзи».
– Господин Асаи на месте? – спросил я.
– Кто его спрашивает?
– Симамура.
– Директора сейчас нет.
– А во сколько вернется?
– Понятия не имею.
– Тогда позови того молодого, который всегда ходит вместе с господином Асаи. Молодой такой, в ярком голубом пиджаке. Забыл, как его зовут.
– В голубом пиджаке? Мотидзуки?
Кажется, мой мяч попал в цель. Неужели он постоянно ходит в этом пиджаке?
– Ну да. Мотидзуки, – ответил я.
– Ты сказал, что ты Симамура. Какой такой Симамура?
– Скажи, Симамура из «Гохэя», он поймет. У меня важное дело.
Похоже, он понес куда-то радиотелефон. Звук, доносившийся из трубки, изменился. Издалека послышался шум. Кто-то сказал:
– Давай десятку.
– Аут! – крикнул другой.
Вновь голос Голубого Пиджака. Он орал:
– Я же сказал, не приноси мне! – И тот же голос сказал в трубку: – Вчерашний бармен?
– Да. Я хочу поговорить с Асаи. Когда он вернется?
– Невежлив ты со своими клиентами.
– Вы больше мне не клиенты. Я сегодня закрыл бар.
Мотидзуки помолчал. Когда он заговорил, в голосе его появились осторожные нотки:
– Мы сами тебе позвоним. Если не будешь в баре, скажи, куда звонить.
– Со мной невозможно связаться. Я перезвоню в шесть. Передай Асаи, если найдешь его, – сказал я и положил трубку.
Я погрузился в раздумья, слушая пищание телефона-автомата, из которого я не вынул карточку. Я еще раз вставил карточку в автомат и набрал телефон справочной – сто четыре. Опять грубый мужской голос. Наверное, у всех, кто вынужден работать в воскресенье, такая судьба – становиться нелюбезными и грубыми…
– Редакция еженедельного журнала «Сан».
– Будьте добры господина Мори, выпускающего редактора.
– Простите, а…
– Моя фамилия Симамура.
В этот раз включили мелодию. Я знал Мори еще с тех пор, когда сам был завсегдатаем бара. Он и сейчас постоянный посетитель. Обычно заходит по вечерам во вторник. Иногда поздно ночью в понедельник. «Сан» выходит по четвергам. Мори – один из клиентов, с которым я общался по-дружески.
Вот и голос Мори:
– Сима, это ты? Удивлен. У тебя дело ко мне?
– Ты, наверное, занят сейчас?
– Fly да, из-за этого происшествия в Синдзюку. Сегодня опять будем всю ночь сидеть. Так что ты хотел?
– У вас есть какая-нибудь новая информация о взрыве?
– Не очень много. Сегодня опять будет пресс-конференция в полицейском управлении Синдзюку. Интересно, сколько информации они откроют.
– А от «Сан» кто-нибудь пойдет?
Мори рассмеялся:
– Как ты думаешь, почему покупают еженедельные журналы? Потому что мы не состоим в клубе журналистов. Если бы мы публиковали только официальные заявления, тем, кто читает газеты, журналы бы не понадобились.
– Но основную-то информацию вы даете, наверное?
– Она поступает к нам сразу же от агентства «Киодо цусин». А большего нам и не надо. Наш выигрыш – только в прибавочной стоимости. Ты хотел что-то узнать про происшествие на Синдзюку?
– Нет, – ответил я. – Это меня не интересует. Дело в том, что я поцапался с якудза. Ты разбираешься в их кланах?
– Я в этом не силен. Но у нас есть один специалист. Вообще он работает в свободном полете, но сейчас как раз на месте, в редакции. Поговоришь с ним?
– Да, если можно, – ответил я.
Мори быстро принимает решения. А может, он просто не хочет тратить время на всякие рассусоливания. «Э-эй, Мацуда! – послышался голос Мори. – Тут мой приятель хочет что-то спросить про братков. Расскажи ему все, что знаешь».
– Здравствуйте, меня зовут Юити Мацуда, – вежливо назвал он себя.
– Моя фамилия Симамура. Господин Мацуда, я слышал, вы хорошо разбираетесь во взаимоотношениях бандитских группировок.
– Не так чтобы… А какой у вас вопрос?
– Хотел бы узнать про одну группировку.
– Какую?
– «Кёва сёдзи» с Синдзюку.
– А-а, про этих знаю. Новая компания с офисом в районе Кабуки-тё. По-моему, они одни из первых переделались в акционерную компанию до введения в действие Закона о борьбе с организованной преступностью в прошлом году. Поразительная интуиция. Их главу или представителя зовут Асаи. У него голова хорошо варит. Он даже, хотя и немного, считается известным в их кругах. Существуют они за счет работы с банкротами и возвращения долгов и мало чем отличаются от других якудза, занимающихся экономической деятельностью. Правда, говорят, что Асаи прекрасно разбирается в законах и экономике, и получается у них так ловко, что комар носа не подточит. Делают все по-умному, так что с юристами разговор ведут на равных.
– А вы знаете, чем этот Асаи занимался раньше?
– Говорят, он входил в клан Эгути синдиката Сэйсю. Может быть, вы знаете, что синдикат Сэйсю попал под действие Закона о борьбе с организованной преступностью.
– То есть получается, их компания подчиняется клану Эгути.
– Нет, похоже, не все так просто. Когда-то они занимали в клане Эгути лидирующие позиции, но, кажется, что-то там случилось, и они отделились. Вроде бы они порвали с кланом, случай весьма редкий в их среде.
Я вспомнил крики «Аут!», доносившиеся в телефонную трубку. Знак выхода из игры. «Десятка» значит десять тысяч иен.
– «Кёва сёдзи» держит и контору для игры в покер?
– Да, рядом с офисом. Но это для них вроде хобби. В районе Кабуки-тё таких заведений тучи, что комаров на болоте, и полиция каждое не проверяет. Но скоро, вполне возможно, ситуация изменится.
– Почему?
Похоже, он на некоторое время задумался.
– Господин Симамура, простите, а вы кем работаете?
– В баре. Заведение чистое. В этом я, правда, не уверен, раз к нам Мори наведывается.
Мацуда засмеялся.
– И у вас проблемы с «Кёва»?
– Вот именно.
– Ну это, думаю, не так страшно. Есть вероятность, что Асаи заберут. А вы сможете спать спокойно.
– Почему?
– Только ни в коем случае никому не говорите. Правда, наверное, не только нам одним известно. – Мацуда понизил голос. – Но даже если кто и знает, написать об этом нельзя, пока не будет официально объявлено. Сейчас везде обмусоливают события в парке Тюо, и никто не хочет оказаться в долгу у полиции. На самом деле во втором отделе расследований в Сакурадамоне ведется работа. Говорят, один игорный дом дал взятку сержанту отдела по борьбе с преступностью полицейского участка Акасака. В обмен на информацию об обысках. Таким образом, существует вероятность, что до того, как факты обнаружатся, Сакурадамон, включая полицейский участок Синдзюку, возьмет инициативу в свои руки и задействует подведомственные структуры. Нужно это для того, чтобы выиграть время, найдя аналогичные прецеденты, и показать, что для Акасаки такая ситуация редкая.
– Но сейчас, наверное, в участке Синдзюку не до этого.
– Конечно. Поэтому возможны два варианта: или дело замнут, когда появятся перспективы в расследовании взрыва, или, наоборот, вытащат на свет, если со взрывом ничего не будет получаться. Но времени нет, и, скорее всего, по срокам осталась одна неделя.
– Понятно, – сказал я. – В журнале «Сан» – хорошие сотрудники.
Послышался смех.
– Сразу видно, работаете на клиента. Умеете комплимент сказать. Если узнаете что-нибудь интересное, поделитесь?
– Непременно, – ответил я. Поблагодарил его, попросил передать благодарность Мори и повесил трубку.
Я вышел из телефонной будки, дул холодный ветер. С Омотэсандо пошел в сторону Харадзюку. Боль, мучившая меня с утра, понемногу утихла. За полчаса я дошел до парка Ёёги. Посмотрел на часы: полпятого. Лег на газон. Посмотрел на руки. Дрожь прошла. Между пальцев проглядывало солнце. Оно уже светило неярко, по наклонной. Я открыл бутылку виски. Налил в колпачок, не пролив ни капли. В воскресенье в парке полно народу. Но на меня никто не обращал внимания. Я приступил к виски. Мои увлечения вряд ли назовешь разнообразными. Никаких других способов провести время я не знаю. Всегда одно и то же. Но есть и отличие от вчерашнего, размышлял я. Возвращаться мне теперь некуда. Правда, не такая уж это проблема. Алкаш теряет место ночлега не реже, чем якудза мизинцы. Он следует потоку. Вот и я приплыл туда, куда должен был. Только и всего. А еще мне стало известно, где Юко Эндо. Правда, когда я узнал об этом, она уже умерла. За эти двадцать с лишним лет я находился ближе всего к ней вчера, в парке. Может быть, я видел ее среди пороха и дыма. А может, видел части ее тела. Может, я даже слышал ее голос. Когда бежал, вдыхая запах льющейся крови. Я пытался вспомнить картину вчерашних событий. Но увидеть в ней Юко мне не удавалось. И услышать ее голос. Интересно, какой она стала за эти двадцать с лишним лет. Я пытался вспомнить ее лицо. Но у меня не получалось. Я рассеянно смотрел, как лучи солнца постепенно меняют свой цвет.
Солнце зашло, стемнело, но я продолжал лежать в той же позе. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что вокруг остались одни влюбленные парочки. Похолодало. Я посмотрел на часы. Начало седьмого. Я встал и с трудом пошел. Вдоль парка, по направлению к улице Яманотэ. Перейду Яманотэ, а там и до Уэхары рукой подать.
По дороге я зашел в телефонную будку. Набрал номер. Мне ответили прежде, чем я назвал себя.
– О, алкаш. Говорят, ты закрыл свою лавочку. – Это был Асаи.
– Твои предупреждения сработали, – ответил я.
– Знаю.
– Знаешь?
– Ага. Не думал, правда, что крупная компания отреагирует так быстро. Но ты, говорят, заставил их изрядно попотеть. Похоже, боксом занимался. Одному из них ты руку сломал.
– И кто из Эгути тебе растрепал?
Тишина. Никаких звуков. Наконец послышался голос Асаи. Будто он чему-то радовался.
– А ты откуда знаешь?
– Ты же сам сказал. Малому предприятию, чтобы выжить, необходима информация. Даже такой мошке, как я, иногда она бывает нужна.
– Нда-а, – пробормотал Асаи. – Как я и предполагал. Ты не так прост, как кажешься.
– Я обычный помятый алкаш. У меня один вопросик есть.
– Что еще?
– В связи с чем твой дружок из Эгути упоминал мое имя?
– А какая мне польза, если я тебе отвечу?
– Никакой.
Послышался смех.
– Послушай-ка. В нашем бизнесе тоже есть правила. Получил одно – отдал одно. Получил десятку – отдал десятку. Такой кодекс чести существует у нас с незапамятных времен.
– Да только если играть в покер с компьютером, от него этих правил не добьешься.
Асаи опять засмеялся басом.
– Хорошее у тебя чутье. Я слышал, что наш молодец таскался с трубкой в руке.
– Я как-то заходил к вам с одним из посетителей бара. Я-то потерял только выручку за один день, а у него испарились деньги на жизнь на три месяца.
– И такое бывает. Ладно, ты мне задал вопрос, на который трудно ответить.
– Но вчера ты предупредил меня.
– Так и на меня, бывает, находит. Может, из-за хот-дога. Работа профи. А я люблю смотреть, как работают профи. Но не каждый же день.
Немного подумав, я сказал:
– Хорошо. Я буду искать другие способы.
– Какие способы?
– Ты, похоже, упертый. А пацан, которого зовут Мотидзуки, глядишь, и со мной поговорит.
– Эй, ты язык-то попридержи. Не люблю я таких выражений. Пацан, понимаешь…
– Да? Ну извини, – сказал я. – Хорошо, пусть будет молодой человек. Поищу другие способы.
– Вот и поищи.
– Можно тебя предупредить?
– Если бы ты был на моем месте, сказал бы: «Валяй», да? О чем предупредить?
– Похоже, вам тоже надо бы прикрыть лавочку. Повисла тишина. Наконец Асаи произнес:
– Причина?
– Я пообещал не говорить.
Опять тишина.
– Дело в Акасаке?
Я промолчал.
– Слышь, Симамура, – сказал Асаи с немного иной интонацией. – Ты мог бы сразу воспользоваться этой информацией в качестве сделки. У меня тоже есть кое-какие наводки. Почему же ты с самого начала не козырнул ею?
– Я незнаком с вашими правилами. Но вчера вечером мне показалось, ты предупредил меня по собственному желанию.
Опять возникла пауза.
– А ты где сейчас находишься?
– В городе.
– Сегодня в бар не вернешься?
– Не вернусь. А тебе-то что?
– Да вот захотелось вдруг взглянуть на тебя.
– А мне уже не до этого.
– Где ты будешь завтра?
– Чего ты привязался?
– А если я скажу, что захотел ответить на твой вопрос?
Немного подумав, я сказал:
– Хорошо. Тогда завтра утром я свяжусь с тобой.
Он продиктовал мне номер.
– Мой мобильник. Если будешь звонить, то лучше на него.
– Так и сделаю, – ответил я и положил трубку.
Я вышел из будки, пошел по улице Иногасира и почувствовал, как похолодал октябрьский ветер. Он раздувал полы пальто, будто резал острыми ножами. Под ноги прикатился комок бумаги. Я положил очки от солнца в карман пальто.
5
Без десяти семь я стоял перед жилым домом. Пять этажей, стены облицованы бежевой плиткой. Здесь скорее живут семьями, чем поодиночке, как я предполагал. Я посмотрел вверх – из всех комнат струился свет, отражалась тень заиндевевших балконных перил. Я обошел окрестности, сделав крюк. Тихий жилой квартал, никаких подозрительных личностей вокруг, никаких странных автомобилей. Никаких людей в штатском.
Я поднялся на третий этаж по красивой лестнице. В коридоре – шесть дверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25