Не хочу, чтобы ты надо мной смеялась. Завтра рано утром сможешь оттуда уйти?
– Конечно смогу. Где мы встретимся?
– У тебя, – ответил я.
13
Теперь я позвонил Асаи. По мобильнику связаться не удалось. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сказал женский голос. Пока я размышлял, уместно позвонить в офис или нет, кто-то легонько постучал меня по спине. Испугавшись, я обернулся и увидел перед собой старика. С улыбкой на безмятежном лице, с тем же томом, что и сегодня утром, под мышкой.
– Большое вам спасибо. Мне передали.
В первое мгновение я не понял и с удивлением посмотрел на него.
– Мясо с рисом. Ваш подарок.
Услышав его вежливые слова, я наконец-то вспомнил.
– А-а, вы об этом? Я уж стал беспокоиться, не сделал ли чего лишнего.
– Почему?
– Тацу сказал мне: здесь не принято никого жалеть.
– Вот что? Тацумура так сказал? А я вам благодарен. Когда получаешь такой подарок, на душе становится тепло. Очень вкусно было. Я давненько не ел мяса с рисом.
– Погодите. Вы сказали, Тацумура. Это настоящая фамилия Тацу?
– Ой, а вы не знали? Он сам мне сказал.
– Он сам вам так назвался?
– Да. Он и меня о многом расспрашивал. Я даже удивился. Сам я на Синдзюку недавно, но как бездомный понабрался кое-какого опыта. Меня зовут Кисигава.
Я огляделся. Взглянул в сторону квартала картонных домов. Никто не обращал на нас внимания. Я посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Толпа пока не сильно уменьшилась по сравнению с часом пик.
– Моя фамилия Симамура, – представился я. – Если вы не против, давайте пройдемся по подземному центру у Восточного выхода.
Старик улыбнулся:
– Я как раз об этом подумал и вышел из дому. Холод сковывает старческое тело. А в подземном центре у Восточного выхода тепло. К тому же надо хоть чуть-чуть подвигаться. Что я и собирался сделать, перед тем как увидел вас.
Мы спустились со стариком в подземный переход метро линии Маруноути. Походка у него была неуверенная, он шагал будто птица, упавшая на землю. Пошатывался из стороны в сторону, но я старался идти с ним вровень. Мы брели по подземному центру в сторону Восточного выхода. Народу столько же, сколько обычно. Интересно, подземный центр когда-нибудь не сможет вместить всех желающих? Или же его успеют расширить до того, как это произойдет? Мне все равно. По крайней мере, сейчас температура от скопления людей значительно выше по сравнению с холодом улицы.
Я спросил на ходу:
– Господин Кисигава, вы врач?
– В общем-то да. Я говорил об этом Тацумуре. Это он вам сказал?
– Нет, – с трудом выдавил я.
Усмехаясь, старик посмотрел на свою книгу.
– Судебная медицина?
– Да. Преподавал в университете на севере. Но это было очень давно.
Мне показалось, что меня огрели по голове. Не потому что старик рассказал мне о своей профессии. Тацу знал, что старик – врач. Хотя сегодня утром он разыграл удивление, на самом деле он был в курсе. И, как заметил старик, нарушил правило обитателей городка у Западного выхода. Пусть я и не настоящий бомж, но могу понять, что такое случается нечасто.
Я постарался держаться спокойно:
– Я думал, Тацу – не из тех, кто расспрашивает о прошлом, но, видимо, бывают и исключения.
– Нет, он многое знает не только про меня, но и про других. Например, о владельце домика, в котором вы сейчас живете. Кажется, его зовут Гэндзо Кавахара? Он приехал сюда на заработки из Акиты, но так и не смог вернуться на родину. А сейчас он, вероятно, куда-то уехал. Хорошо было бы, если домой.
Я впервые услышал настоящее имя дедушки Гэна. Гэндзо Кавахара. В первый раз я узнал и о том, что он приехал на заработки. Я шел рядом со стариком и размышлял. Гигантский людской поток двигался по направлению к вокзалу. Я заметил: если идти в противоположную с ним сторону, проходящие мимо нас люди сохраняют большую дистанцию, чем обычно. Я достал из кармана листовку и со словами: «Извините за неожиданный вопрос» – протянул ее старику:
– Вы когда-нибудь видели это?
Старик бросил взгляд на листовку и сказал:
– А-а. Ее принес молодой человек с крашеными волосами. Он пришел вместе с Тацумурой, поэтому я поговорил с ним. Тогда он о многом меня расспрашивал. Но я не интересуюсь религией и подобными организациями.
– Он пришел вместе с Тацу?
– Да. Он потом сказал: «Если вас это не интересует, то и не стоит обращать внимания». Но почему-то тот молодой человек заговаривал только с нами.
– С вами?
– Со стариками. Мне показалось это странным: в последнее время религиозные организации ориентируются на молодежь.
По спине у меня пробежал холодок.
– И когда это было?
– Недавно. Всего недели две-три назад.
– А какими он пользовался фразами, чтобы привлечь вас в свои ряды?
– По-моему, он не старался привлечь нас, а рассматривал наши кандидатуры, кто больше подойдет им. Помню, я еще подумал, специфическая какая-то организация.
– Дело в том, что этот крашеный парень обратился и ко мне, но по другому делу.
– Да? – Старик улыбнулся. – Я читал этот листок, но вряд ли его послание рассчитано на таких, как вы. По-моему, этот крашеный молодой человек совсем не разбирается в людях.
Я опустил взгляд и прочитал несколько фраз из листовки:
– «Давай поговорим с тобой вместе с божественной субстанцией, которая утверждает: ты несчастен, если не можешь превзойти эту реальность». Текст далек от связного, но, несомненно, ориентирован на молодежь. Кстати, господин Кисигава, вы сейчас не сказали: «религиозная организация». Вы назвали ее специфической. А что вы про нее подумали?
Старик остановился, и я вместе с ним. Толпа, стекавшая потоком вниз по направлению к вокзалу, неохотно разделялась на две части перед нами и смыкалась за нашими спинами. Старик нахмурился и сказал, понизив голос:
– Тацумура – хороший юноша. Я обычно не рассказываю о своем прошлом, но он располагает к душевному разговору.
– Хороший юноша, – повторил я. Даже сейчас мое мнение о нем не изменилось. – И что?
– Поэтому я не хотел бы доставлять ему неприятностей.
– Значит, то, что он был вместе с раздававшим листовки сектантом, вы рассматриваете как неприятную для него ситуацию, то есть как его возможную причастность к какой-либо противозаконной организации или лицу? Получается, так?
Старик слабо улыбнулся:
– Логичный вывод. Может быть, так оно и есть, а может, это всего лишь мои личные впечатления.
Он снова пошел, я вместе с ним.
– Но если оставить все как есть, вдруг с Тацу случится что-то неладное? Вы не расскажете мне о своих впечатлениях?
Услышав мои слова, старик остановился и задумчиво посмотрел на меня.
– Скажите, о чем вы подумали? – еще раз спросил я.
Сначала он не решался, а потом сказал сдавленным голосом:
– Похоже, вы с ним в весьма дружеских отношениях. И доверять вам можно. Да?
– К сожалению, я не знаю, как отвечать на подобные вопросы.
– Вы честный человек, – засмеялся старик. Смеялся он чисто и беззаботно. – Хорошо. Мне действительно показалось, что эта организация занимается чем-то противозаконным, как вы подметили.
– А чем именно?
– У вас не возникло впечатления, что текст листовки полон метафор?
– Метафор? То есть иносказаний?
– Совершенно точно. Подтекста.
Я еще раз посмотрел на листовку. Не очень понятно.
– Я не специалист. Не дадите подсказку?
– У Тацумуры была долларовая купюра. Если вы не знакомы с особенностями их мира, эта подсказка окажется для вас слишком сложной. Разумеется, к вам она не имеет никакого отношения, а я сталкивался с подобными делами в суде.
Я видел купюру, которая выглядывала у Тацу из кармана. Он сказал, что это бумажка в один доллар. Я еще раз посмотрел на листовку. На этот раз одно из слов стало принимать смутные очертания, словно тайнопись. Наконец картинка сложилась.
– Надо же, – пробормотал я. – Я тоже слышал о таких вещах. Я прав?
– Вы знали? Тогда вы поняли правильно. Только не осуждайте меня за то, что я не предупредил их. Молодежь не прислушивается к старческим наставлениям.
Я вспомнил картонный дом Тацу с открытой крышей.
– Господин Кисигава, вы знаете, откуда Тацу добывает еду?
– А зачем вам это знать?
– Хочу проверить одну вещь. Если он попал в опасный переплет, я, может быть, смогу ему чем-нибудь помочь. Вполне вероятно, что помощь требуется срочная.
Старик пристально посмотрел на меня, его глаза светились мягким светом.
– Вы подарили мне мясо с рисом. Похоже, вы умеете думать о других. – Вздохнув, он продолжил: – Зона действий Тацумуры – часть квартала Кабуки-тё. В районе бейсбольного тренировочного центра, к востоку от больницы Окубо. Он сказал мне об этом, когда показывал тот район.
– Я очень вам благодарен, – сказал я и спросил: – Извините ради бога, а сколько вам лет?
– На следующий год – счастливая дата: две семерки, семьдесят семь. – И добавил, смеясь: – Если удастся пережить нынешнюю зиму.
Я снова поблагодарил его и, оставив старика в подземном центре, вышел на улицу, где толпа была ничуть не меньше. Я перешел улицу Ясукуни, народу стало еще больше.
В последний раз я заходил в Кабуки-тё несколько месяцев назад. Но здесь ничего особенно не изменилось. Абсолютно другой мир, не такой, как у Западного выхода. И от подземного центра на Восточном он тоже отличался. Его обитатели – люди совсем другого толка. Толпа в подземном центре в большей массе направлялась в сторону вокзала, из Кабуки-тё пока никто туда не спешил. Район бурлил, будто водоворот. В эти часы его улицы всегда казались мне забродившей массой. Разноцветный свет, электронные звуки, голоса зазывал, усиленные микрофонами, коктейль запахов. Все перемешивалось и клокотало. Вот идут пьяные в стельку мужики, оглашая окрестности неразборчивыми криками. Мимо пробегают девушки, разговаривая на языке чужой страны. В стороне блюет парень, дергаясь всем телом. Рядом девушка рассеянно наблюдает за ним. Вот группа девчонок, наверное, школьницы, оглушительно визжат. Мужчины и женщины непонятного рода занятий. Молодежь, слоняющаяся без определенной цели. Разные люди приходят сюда, но нет никакого смысла пытаться определить, кто они и зачем здесь. Я алкаш, за сорок, но кого это здесь волнует? Я пробирался сквозь водоворот толпы, лица менялись в мелькающем свете. Попадались и полицейские. Когда мимо меня прошли трое с дубинками в руках, я занервничал. Но они на меня даже не взглянули.
Я обошел полицейскую будку Кабуки-тё неподалеку от больницы и зашел в парк Окубо. Тут тоже тусовались несколько бомжей. Я никого из них не знал. Я вышел из парка и пошел дальше. В этом районе народу собиралось не так много, как около театра Кома. Я заметил винную лавку, она была открыта. Я купил там бутылку виски и расспросил об окрестностях у продавца, наверное, владельца лавки. Затем пошел по узким улочкам и увидел круглосуточный магазин с яркой вывеской. В магазин заходить не стал, только осмотрелся вокруг. Завернул за угол и обнаружил мусорку. За закрытой на замок железной решеткой стояли три пластиковых ведра. Я повернул в другую сторону.
Дул сильный ветер, я засунул руки в карманы пальто. Стал заходить в центры игровых автоматов. Вряд ли найдутся другие места, куда тебя пустят без денег. У третьего игрового центра я увидел знакомого парня. Он медленно шел навстречу. Я чихнул и сгорбился. Я поднял глаза и, прежде чем попасть в его поле зрения, успел открыть дверь аптеки, которая находилась слева от меня. Мы разминулись в один чих. Я наблюдал за ним через окно у стойки с напитками. Рыжий сектант остановился. Огляделся вокруг и вошел в игровой центр напротив. Я ждал. С небольшим перерывом подтянулись два мужика в пиджаках, с виду офисные служащие, вслед за ними парень в свитере. Пиджак и Свитер исчезли в недрах игрового центра, будто их засосало. Второй Пиджак остался около видеопроката рядом с моей аптекой. Достал сигарету и закурил. Только попахивало от него не табаком, а сыскарем в штатском. Я указал пальцем на энергетический напиток и сказал продавцу, что выпью здесь. Заплатил и стал потихоньку тянуть его через трубочку.
Решение ко мне не приходило. Я наблюдал за игровым центром. Самый большой из всех, которые мне доводилось видеть до сих пор. С двумя входами на одной улице. Проходившая мима парочка остановилась, засмотревшись на яркие неоновые огни. В это мгновение я вышел из аптеки и прямиком направился в игровой центр, умело использовав ситуацию. Мужик у видеопроката посмотрел на меня. Я спиной почувствовал. Им неизвестно, как я сейчас выгляжу. Единственное, на что я мог надеяться. Но его поведение непредсказуемо. Я на него даже не смотрел. Мгновение спустя я оказался в водовороте электронных звуков и огней.
В центре было людно. Однако они выделялись из толпы молодежи, словно чернильные кляксы на белой бумаге. Два черных пятна. Пиджак дергал за ручку стоявшего с самого края автомата для игры в покер. Взгляд его витал вдали от крутящихся барабанов автомата. Свитер жал на кнопку «ловца летающих тарелок», смотря поверх стекла. Их взгляды пересекались у автомата автомобильных гонок. За рулем сидел рыжий сектант и смотрел на экран. Соседнее с ним место пустовало, увлеченным игрой он не выглядел. Я огляделся вокруг. Больше знакомых лиц нет. Всеобщее ожидание.
Я вышел из центра. Опять спиной почувствовал взгляд мужика у видеопроката. Даже если он вызвал кого-нибудь на подмогу, вряд ли они успеют. Думаю, у него и времени кого-то вызвать не хватило. Я пробыл в игровом центре меньше полминуты. Другое дело, если ему приспичит отсюда уйти. Но, похоже, он уходить не собирался. Видимо, не собирался он и следить за мной. Ждал кого-то. Я снова вышел на улицу, пройдя через переулок. По улице Куякусё бродили толпы пьяных.
Я зашел в телефонную будку и позвонил Асаи. Опять недоступен.
Я открыл бутылку виски, купленную в винном. Пил виски, стоя в будке, и размышлял. Офис Асаи находится здесь, в Кабуки-тё, думал я. В этот момент я увидел парня на противоположной стороне улицы. Он шел, никуда не торопясь, в руках нес белый пластиковый пакет. Я выскочил из будки ему навстречу. Схватил за руку и зашептал на ухо:
– Лучше тебе не заходить в игровой центр. Там не очень-то весело.
Его роскошная борода затряслась. Он смотрел на меня невидящим взором.
– Сима-сан? – наконец выдавил из себя Тацу после долгого молчания. – Откуда ты знаешь про этот центр?
– Заглянул недавно. Там дружок твой сидел. Привел с собой троих прилипал.
Тацу усмехнулся. Похоже, он пришел в себя.
– Думаешь, я не знаю, что копы за ним приглядывают? Я смотрел отсюда, как они друг за дружкой потянулись. У меня привычка: заранее проверять, все ли в порядке. Я уже передумал идти в этот центр.
– О, а ты предусмотрительный.
– Да. Но ты так мне и не ответил. Откуда ты знаешь про центр? А-а, наверное, спросил у профессора, где моя территория.
– Точно. Ты хороший человек, Тацу. Передал господину Кисигаве мясо с рисом, как я и просил. Он так благодарил меня, даже неловко стало. Суть да дело – вот мы с ним и разговорились.
Тацу снова улыбнулся:
– Я не из тех, кто плюет на доброту других.
– Пойдем поговорим на ходу.
Я направился в сторону улицы Ясукуни, он покорно поплелся за мной.
– Почему ты скрыл от меня, что знаком с рыжим сектантом?
– А мне что, нужно выкладывать тебе всю подноготную? Или же ты связан с ним по другим делам, а, Сима-сан? Или как там правильнее, Кикути, да?
На этот раз он меня сильно не удивил.
– Вот как? Ты знал?
Он хрипло засмеялся:
– Значит, я прав. До сих пор я сомневался. Но ничего у меня воображеньице, работает. Я не только целыми днями свой кассетник слушаю. Времени у меня хоть отбавляй, любую газету или журнал могу в мусорке найти. Ты любишь поспать. Вчера утром я все газеты успел просмотреть, до того как ты глаза протер. А потом опять их выкинул, чтобы тебе на глаза не попались.
– Но как ты догадался из этих статей, что это я?
– Ты появился сразу после фейерверка в парке Тюо. К тому же со вчерашнего дня тебя волнует, не приходили ли копы. Не находишь, по времени идеально совпадает с тем, что написано в статьях? Но уверенность ко мне пришла, когда ты объяснил название книжки профессора. Далеко не каждый способен разобраться в таких мудреных словах.
Я легонько вздохнул. Перейдя через улицу Ясукуни, я повернул налево, направившись к «Исэтану». Тацу молча следовал за мной.
– Но почему надо было скрывать прошлое господина Кисигавы?
Кажется, он сомневался, но в конце концов сказал, видно, решился:
– А разве нестыдно интересоваться чужой жизнью? Особенно если это несколько расходится с моими принципами. Поэтому я и молчал. Но сегодня ты проявил ко мне заботу. В общем, Нисио – так зовут рыжего парня – появился у нас где-то с месяц назад, он проводил исследование по нашим дедкам. И я помог ему. Он знал, что я хорошо со всеми знаком, вот и обратился ко мне. Я, конечно, не особо хотел влезать в эти дела, но согласился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Конечно смогу. Где мы встретимся?
– У тебя, – ответил я.
13
Теперь я позвонил Асаи. По мобильнику связаться не удалось. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – сказал женский голос. Пока я размышлял, уместно позвонить в офис или нет, кто-то легонько постучал меня по спине. Испугавшись, я обернулся и увидел перед собой старика. С улыбкой на безмятежном лице, с тем же томом, что и сегодня утром, под мышкой.
– Большое вам спасибо. Мне передали.
В первое мгновение я не понял и с удивлением посмотрел на него.
– Мясо с рисом. Ваш подарок.
Услышав его вежливые слова, я наконец-то вспомнил.
– А-а, вы об этом? Я уж стал беспокоиться, не сделал ли чего лишнего.
– Почему?
– Тацу сказал мне: здесь не принято никого жалеть.
– Вот что? Тацумура так сказал? А я вам благодарен. Когда получаешь такой подарок, на душе становится тепло. Очень вкусно было. Я давненько не ел мяса с рисом.
– Погодите. Вы сказали, Тацумура. Это настоящая фамилия Тацу?
– Ой, а вы не знали? Он сам мне сказал.
– Он сам вам так назвался?
– Да. Он и меня о многом расспрашивал. Я даже удивился. Сам я на Синдзюку недавно, но как бездомный понабрался кое-какого опыта. Меня зовут Кисигава.
Я огляделся. Взглянул в сторону квартала картонных домов. Никто не обращал на нас внимания. Я посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Толпа пока не сильно уменьшилась по сравнению с часом пик.
– Моя фамилия Симамура, – представился я. – Если вы не против, давайте пройдемся по подземному центру у Восточного выхода.
Старик улыбнулся:
– Я как раз об этом подумал и вышел из дому. Холод сковывает старческое тело. А в подземном центре у Восточного выхода тепло. К тому же надо хоть чуть-чуть подвигаться. Что я и собирался сделать, перед тем как увидел вас.
Мы спустились со стариком в подземный переход метро линии Маруноути. Походка у него была неуверенная, он шагал будто птица, упавшая на землю. Пошатывался из стороны в сторону, но я старался идти с ним вровень. Мы брели по подземному центру в сторону Восточного выхода. Народу столько же, сколько обычно. Интересно, подземный центр когда-нибудь не сможет вместить всех желающих? Или же его успеют расширить до того, как это произойдет? Мне все равно. По крайней мере, сейчас температура от скопления людей значительно выше по сравнению с холодом улицы.
Я спросил на ходу:
– Господин Кисигава, вы врач?
– В общем-то да. Я говорил об этом Тацумуре. Это он вам сказал?
– Нет, – с трудом выдавил я.
Усмехаясь, старик посмотрел на свою книгу.
– Судебная медицина?
– Да. Преподавал в университете на севере. Но это было очень давно.
Мне показалось, что меня огрели по голове. Не потому что старик рассказал мне о своей профессии. Тацу знал, что старик – врач. Хотя сегодня утром он разыграл удивление, на самом деле он был в курсе. И, как заметил старик, нарушил правило обитателей городка у Западного выхода. Пусть я и не настоящий бомж, но могу понять, что такое случается нечасто.
Я постарался держаться спокойно:
– Я думал, Тацу – не из тех, кто расспрашивает о прошлом, но, видимо, бывают и исключения.
– Нет, он многое знает не только про меня, но и про других. Например, о владельце домика, в котором вы сейчас живете. Кажется, его зовут Гэндзо Кавахара? Он приехал сюда на заработки из Акиты, но так и не смог вернуться на родину. А сейчас он, вероятно, куда-то уехал. Хорошо было бы, если домой.
Я впервые услышал настоящее имя дедушки Гэна. Гэндзо Кавахара. В первый раз я узнал и о том, что он приехал на заработки. Я шел рядом со стариком и размышлял. Гигантский людской поток двигался по направлению к вокзалу. Я заметил: если идти в противоположную с ним сторону, проходящие мимо нас люди сохраняют большую дистанцию, чем обычно. Я достал из кармана листовку и со словами: «Извините за неожиданный вопрос» – протянул ее старику:
– Вы когда-нибудь видели это?
Старик бросил взгляд на листовку и сказал:
– А-а. Ее принес молодой человек с крашеными волосами. Он пришел вместе с Тацумурой, поэтому я поговорил с ним. Тогда он о многом меня расспрашивал. Но я не интересуюсь религией и подобными организациями.
– Он пришел вместе с Тацу?
– Да. Он потом сказал: «Если вас это не интересует, то и не стоит обращать внимания». Но почему-то тот молодой человек заговаривал только с нами.
– С вами?
– Со стариками. Мне показалось это странным: в последнее время религиозные организации ориентируются на молодежь.
По спине у меня пробежал холодок.
– И когда это было?
– Недавно. Всего недели две-три назад.
– А какими он пользовался фразами, чтобы привлечь вас в свои ряды?
– По-моему, он не старался привлечь нас, а рассматривал наши кандидатуры, кто больше подойдет им. Помню, я еще подумал, специфическая какая-то организация.
– Дело в том, что этот крашеный парень обратился и ко мне, но по другому делу.
– Да? – Старик улыбнулся. – Я читал этот листок, но вряд ли его послание рассчитано на таких, как вы. По-моему, этот крашеный молодой человек совсем не разбирается в людях.
Я опустил взгляд и прочитал несколько фраз из листовки:
– «Давай поговорим с тобой вместе с божественной субстанцией, которая утверждает: ты несчастен, если не можешь превзойти эту реальность». Текст далек от связного, но, несомненно, ориентирован на молодежь. Кстати, господин Кисигава, вы сейчас не сказали: «религиозная организация». Вы назвали ее специфической. А что вы про нее подумали?
Старик остановился, и я вместе с ним. Толпа, стекавшая потоком вниз по направлению к вокзалу, неохотно разделялась на две части перед нами и смыкалась за нашими спинами. Старик нахмурился и сказал, понизив голос:
– Тацумура – хороший юноша. Я обычно не рассказываю о своем прошлом, но он располагает к душевному разговору.
– Хороший юноша, – повторил я. Даже сейчас мое мнение о нем не изменилось. – И что?
– Поэтому я не хотел бы доставлять ему неприятностей.
– Значит, то, что он был вместе с раздававшим листовки сектантом, вы рассматриваете как неприятную для него ситуацию, то есть как его возможную причастность к какой-либо противозаконной организации или лицу? Получается, так?
Старик слабо улыбнулся:
– Логичный вывод. Может быть, так оно и есть, а может, это всего лишь мои личные впечатления.
Он снова пошел, я вместе с ним.
– Но если оставить все как есть, вдруг с Тацу случится что-то неладное? Вы не расскажете мне о своих впечатлениях?
Услышав мои слова, старик остановился и задумчиво посмотрел на меня.
– Скажите, о чем вы подумали? – еще раз спросил я.
Сначала он не решался, а потом сказал сдавленным голосом:
– Похоже, вы с ним в весьма дружеских отношениях. И доверять вам можно. Да?
– К сожалению, я не знаю, как отвечать на подобные вопросы.
– Вы честный человек, – засмеялся старик. Смеялся он чисто и беззаботно. – Хорошо. Мне действительно показалось, что эта организация занимается чем-то противозаконным, как вы подметили.
– А чем именно?
– У вас не возникло впечатления, что текст листовки полон метафор?
– Метафор? То есть иносказаний?
– Совершенно точно. Подтекста.
Я еще раз посмотрел на листовку. Не очень понятно.
– Я не специалист. Не дадите подсказку?
– У Тацумуры была долларовая купюра. Если вы не знакомы с особенностями их мира, эта подсказка окажется для вас слишком сложной. Разумеется, к вам она не имеет никакого отношения, а я сталкивался с подобными делами в суде.
Я видел купюру, которая выглядывала у Тацу из кармана. Он сказал, что это бумажка в один доллар. Я еще раз посмотрел на листовку. На этот раз одно из слов стало принимать смутные очертания, словно тайнопись. Наконец картинка сложилась.
– Надо же, – пробормотал я. – Я тоже слышал о таких вещах. Я прав?
– Вы знали? Тогда вы поняли правильно. Только не осуждайте меня за то, что я не предупредил их. Молодежь не прислушивается к старческим наставлениям.
Я вспомнил картонный дом Тацу с открытой крышей.
– Господин Кисигава, вы знаете, откуда Тацу добывает еду?
– А зачем вам это знать?
– Хочу проверить одну вещь. Если он попал в опасный переплет, я, может быть, смогу ему чем-нибудь помочь. Вполне вероятно, что помощь требуется срочная.
Старик пристально посмотрел на меня, его глаза светились мягким светом.
– Вы подарили мне мясо с рисом. Похоже, вы умеете думать о других. – Вздохнув, он продолжил: – Зона действий Тацумуры – часть квартала Кабуки-тё. В районе бейсбольного тренировочного центра, к востоку от больницы Окубо. Он сказал мне об этом, когда показывал тот район.
– Я очень вам благодарен, – сказал я и спросил: – Извините ради бога, а сколько вам лет?
– На следующий год – счастливая дата: две семерки, семьдесят семь. – И добавил, смеясь: – Если удастся пережить нынешнюю зиму.
Я снова поблагодарил его и, оставив старика в подземном центре, вышел на улицу, где толпа была ничуть не меньше. Я перешел улицу Ясукуни, народу стало еще больше.
В последний раз я заходил в Кабуки-тё несколько месяцев назад. Но здесь ничего особенно не изменилось. Абсолютно другой мир, не такой, как у Западного выхода. И от подземного центра на Восточном он тоже отличался. Его обитатели – люди совсем другого толка. Толпа в подземном центре в большей массе направлялась в сторону вокзала, из Кабуки-тё пока никто туда не спешил. Район бурлил, будто водоворот. В эти часы его улицы всегда казались мне забродившей массой. Разноцветный свет, электронные звуки, голоса зазывал, усиленные микрофонами, коктейль запахов. Все перемешивалось и клокотало. Вот идут пьяные в стельку мужики, оглашая окрестности неразборчивыми криками. Мимо пробегают девушки, разговаривая на языке чужой страны. В стороне блюет парень, дергаясь всем телом. Рядом девушка рассеянно наблюдает за ним. Вот группа девчонок, наверное, школьницы, оглушительно визжат. Мужчины и женщины непонятного рода занятий. Молодежь, слоняющаяся без определенной цели. Разные люди приходят сюда, но нет никакого смысла пытаться определить, кто они и зачем здесь. Я алкаш, за сорок, но кого это здесь волнует? Я пробирался сквозь водоворот толпы, лица менялись в мелькающем свете. Попадались и полицейские. Когда мимо меня прошли трое с дубинками в руках, я занервничал. Но они на меня даже не взглянули.
Я обошел полицейскую будку Кабуки-тё неподалеку от больницы и зашел в парк Окубо. Тут тоже тусовались несколько бомжей. Я никого из них не знал. Я вышел из парка и пошел дальше. В этом районе народу собиралось не так много, как около театра Кома. Я заметил винную лавку, она была открыта. Я купил там бутылку виски и расспросил об окрестностях у продавца, наверное, владельца лавки. Затем пошел по узким улочкам и увидел круглосуточный магазин с яркой вывеской. В магазин заходить не стал, только осмотрелся вокруг. Завернул за угол и обнаружил мусорку. За закрытой на замок железной решеткой стояли три пластиковых ведра. Я повернул в другую сторону.
Дул сильный ветер, я засунул руки в карманы пальто. Стал заходить в центры игровых автоматов. Вряд ли найдутся другие места, куда тебя пустят без денег. У третьего игрового центра я увидел знакомого парня. Он медленно шел навстречу. Я чихнул и сгорбился. Я поднял глаза и, прежде чем попасть в его поле зрения, успел открыть дверь аптеки, которая находилась слева от меня. Мы разминулись в один чих. Я наблюдал за ним через окно у стойки с напитками. Рыжий сектант остановился. Огляделся вокруг и вошел в игровой центр напротив. Я ждал. С небольшим перерывом подтянулись два мужика в пиджаках, с виду офисные служащие, вслед за ними парень в свитере. Пиджак и Свитер исчезли в недрах игрового центра, будто их засосало. Второй Пиджак остался около видеопроката рядом с моей аптекой. Достал сигарету и закурил. Только попахивало от него не табаком, а сыскарем в штатском. Я указал пальцем на энергетический напиток и сказал продавцу, что выпью здесь. Заплатил и стал потихоньку тянуть его через трубочку.
Решение ко мне не приходило. Я наблюдал за игровым центром. Самый большой из всех, которые мне доводилось видеть до сих пор. С двумя входами на одной улице. Проходившая мима парочка остановилась, засмотревшись на яркие неоновые огни. В это мгновение я вышел из аптеки и прямиком направился в игровой центр, умело использовав ситуацию. Мужик у видеопроката посмотрел на меня. Я спиной почувствовал. Им неизвестно, как я сейчас выгляжу. Единственное, на что я мог надеяться. Но его поведение непредсказуемо. Я на него даже не смотрел. Мгновение спустя я оказался в водовороте электронных звуков и огней.
В центре было людно. Однако они выделялись из толпы молодежи, словно чернильные кляксы на белой бумаге. Два черных пятна. Пиджак дергал за ручку стоявшего с самого края автомата для игры в покер. Взгляд его витал вдали от крутящихся барабанов автомата. Свитер жал на кнопку «ловца летающих тарелок», смотря поверх стекла. Их взгляды пересекались у автомата автомобильных гонок. За рулем сидел рыжий сектант и смотрел на экран. Соседнее с ним место пустовало, увлеченным игрой он не выглядел. Я огляделся вокруг. Больше знакомых лиц нет. Всеобщее ожидание.
Я вышел из центра. Опять спиной почувствовал взгляд мужика у видеопроката. Даже если он вызвал кого-нибудь на подмогу, вряд ли они успеют. Думаю, у него и времени кого-то вызвать не хватило. Я пробыл в игровом центре меньше полминуты. Другое дело, если ему приспичит отсюда уйти. Но, похоже, он уходить не собирался. Видимо, не собирался он и следить за мной. Ждал кого-то. Я снова вышел на улицу, пройдя через переулок. По улице Куякусё бродили толпы пьяных.
Я зашел в телефонную будку и позвонил Асаи. Опять недоступен.
Я открыл бутылку виски, купленную в винном. Пил виски, стоя в будке, и размышлял. Офис Асаи находится здесь, в Кабуки-тё, думал я. В этот момент я увидел парня на противоположной стороне улицы. Он шел, никуда не торопясь, в руках нес белый пластиковый пакет. Я выскочил из будки ему навстречу. Схватил за руку и зашептал на ухо:
– Лучше тебе не заходить в игровой центр. Там не очень-то весело.
Его роскошная борода затряслась. Он смотрел на меня невидящим взором.
– Сима-сан? – наконец выдавил из себя Тацу после долгого молчания. – Откуда ты знаешь про этот центр?
– Заглянул недавно. Там дружок твой сидел. Привел с собой троих прилипал.
Тацу усмехнулся. Похоже, он пришел в себя.
– Думаешь, я не знаю, что копы за ним приглядывают? Я смотрел отсюда, как они друг за дружкой потянулись. У меня привычка: заранее проверять, все ли в порядке. Я уже передумал идти в этот центр.
– О, а ты предусмотрительный.
– Да. Но ты так мне и не ответил. Откуда ты знаешь про центр? А-а, наверное, спросил у профессора, где моя территория.
– Точно. Ты хороший человек, Тацу. Передал господину Кисигаве мясо с рисом, как я и просил. Он так благодарил меня, даже неловко стало. Суть да дело – вот мы с ним и разговорились.
Тацу снова улыбнулся:
– Я не из тех, кто плюет на доброту других.
– Пойдем поговорим на ходу.
Я направился в сторону улицы Ясукуни, он покорно поплелся за мной.
– Почему ты скрыл от меня, что знаком с рыжим сектантом?
– А мне что, нужно выкладывать тебе всю подноготную? Или же ты связан с ним по другим делам, а, Сима-сан? Или как там правильнее, Кикути, да?
На этот раз он меня сильно не удивил.
– Вот как? Ты знал?
Он хрипло засмеялся:
– Значит, я прав. До сих пор я сомневался. Но ничего у меня воображеньице, работает. Я не только целыми днями свой кассетник слушаю. Времени у меня хоть отбавляй, любую газету или журнал могу в мусорке найти. Ты любишь поспать. Вчера утром я все газеты успел просмотреть, до того как ты глаза протер. А потом опять их выкинул, чтобы тебе на глаза не попались.
– Но как ты догадался из этих статей, что это я?
– Ты появился сразу после фейерверка в парке Тюо. К тому же со вчерашнего дня тебя волнует, не приходили ли копы. Не находишь, по времени идеально совпадает с тем, что написано в статьях? Но уверенность ко мне пришла, когда ты объяснил название книжки профессора. Далеко не каждый способен разобраться в таких мудреных словах.
Я легонько вздохнул. Перейдя через улицу Ясукуни, я повернул налево, направившись к «Исэтану». Тацу молча следовал за мной.
– Но почему надо было скрывать прошлое господина Кисигавы?
Кажется, он сомневался, но в конце концов сказал, видно, решился:
– А разве нестыдно интересоваться чужой жизнью? Особенно если это несколько расходится с моими принципами. Поэтому я и молчал. Но сегодня ты проявил ко мне заботу. В общем, Нисио – так зовут рыжего парня – появился у нас где-то с месяц назад, он проводил исследование по нашим дедкам. И я помог ему. Он знал, что я хорошо со всеми знаком, вот и обратился ко мне. Я, конечно, не особо хотел влезать в эти дела, но согласился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25