Она пригласила его поужинать на яхте, и на протяжении всей трапезы, сервиро­ванной ловким французским метрдотелем, они об­менялись несколькими малозначащими фразами. Вондт спросил ее, где Вильхейм Брюннер.
Ответ был коротким: «Он остался в Африке», потом она добавила что-то вроде: «В ближайшем будущем главное – наш план. Не волнуйтесь, Вондт, я владею ситуацией», – все с той же неиз­менной улыбкой. Ветер играл ее светлыми волоса­ми, иногда она погружала пальцы в шелковистую массу, поправляя медовую прядь. Вондт не мог ви­деть ее глаза за дымчато-синим стеклом бокала, но задавался вопросом, какой наркотик мог вызвать у женщины состояние такого удовольствия.
Ему очень хотелось узнать, где находится Кес-лер и что связывает Пинту с киллером Тревиса.
Именно о Кеслере он рассказал Еве Кристенсен сразу после приезда на яхту. О Кеслере и еще об ав­стралийском следе, появившемся вечером, это мог­ло хоть как-то компенсировать катастрофу в Эворе.
Вначале Ева, лежавшая в шезлонге с бокалом коктейля в руке, холодно оглядела его с головы до ног. Потом ее лицо озарила слабая улыбка. Весь ве­чер, пока багровое солнце опускалось в море, эта улыбка становилась все лучезарнее.
– Я говорила вам, что мой бывший муж не при­вык останавливаться на полпути. Кого бы он ни на­нял, это профессионал, причем явно один из лучших в своем деле. Нужно приспособиться к ситуации.
– Да, – коротко ответил Вондт.
– Что вы сделали с людьми, которые должны были следить за приграничными дорогами?
– Всех отправил в Мончике. В резерве у меня люди из Албуфейры, они следят за бывшим домом Тревиса…
– М-м-м, – пробормотала Ева. – Не стоит дер­жать столько вооруженных людей в доме в Мончи­ке. Кончится тем, что их заметят и мы потеряем всех сразу…
Вондт знал, что вступать в спор с этой женщи­ной, не имея на то достаточных оснований, опасно. Она принимала только бесспорные аргументы!
– Конечно, мадам… Но не стоит забывать, что этот дом стоит в уединенном месте и Сорван умеет вести себя тихо. Правда, можно оставить в Мончи­ке связного, а остальных увести.
Улыбка Евы сияла.
– Мы с вами отлично понимаем друг друга, Вондт…
При первом намеке на улыбку он едва не под­дался смертоносному очарованию. И весь вечер мужественно сопротивлялся своим чувствам. Не время. Сейчас надо как-то выпутываться из этой хреновой ситуации, изобретать выход.
Но теперь, под сияющими золотыми звездами, под влиянием внутреннего возбуждения, желания, весны и лунного света, да еще и великолепного французского вина, он спрашивал себя, долго ли еще сможет противиться силе, притягивавшей его к ней словно магнит.
– Завтра же утром разделите группу. Ядро ос­тавите в Мончике, а остальных переведете в дру­гой дом. Снимите его где-нибудь недалеко от того места, о котором мне говорили.
– Мыс Синиш?
– Да, если Тревис еще там, удастся действо­вать быстрее. Но в Португалии мы можем остаться максимум на два дня…
Вондт поднял одну бровь, потрясенный. Улыбка стала еще более откровенной, голово­кружительной.
– Я не хочу ненужного риска. Если за два дня я не верну Алису, мы приостановим операцию, ти­хонько всех увезем и будем действовать по-друго­му. Я займусь подготовкой плана сегодня ночью.
За сиреневатым бокалом что-то блеснуло.
– Теперь нам надо будет сосредоточиться на Тревисе: мы расставим ему ловушку, которую я придумала сегодня вечером… Ах да, еще надо разо­браться: если этого киллера нанял мой бывший муж, почему он ищет его с помощью Пинту? Об этом Вондт уже подумал.
– Два варианта; меры безопасности, на случай, если человек попадет к нам в руки. Своего рода иг­ра в шпионов – он знает дорогу к Пинту, а тот в конце концов выводит его на Тревиса.
– Неплохо придумано. А второй вариант?
– Ну… Что-то у них не сработало, хотя этому типу здорово везет. Может быть, Тревис так хоро­шо затаился, что они сами потеряли его след, но я склоняюсь к первой гипотезе…
– То есть к шпионской игре?
– Да. Две-три стратегические остановки, чтобы парень мог получить информацию и приблизиться к цели. От Амстердама сюда. А Пинту – посредник, который откроет последнюю дверь.
– А почему Пинту, а не Грек?
– Ну… ваш муж, то есть ваш бывший муж… у него чутье, он, наверное, понял, что с Греком иметь дело опасно, и поставил на старого дружка – моря­ка, такого же, как он сам.
– Да-да, – прошептала Ева Кристенсен, – пси­хология, я должна была догадаться…
Внезапно возбудившись, произнесла с каким-то пугающим напором:
– Кеслеру никак нельзя упустить этих людей. Они нас приведут прямиком к Тревису. Когда вер­нетесь с яхты, сделайте все необходимое, чтобы ок­ружить его дом, но потихоньку. Потом дождетесь, когда Алиса окажется там, как мы договаривались, и позвоните мне из Каса-Асуль. Пока Пинту и этот тип будут там, ничего не предпринимайте. Спокой­но выждите, пока они уедут, и тогда действуйте. Но на этот раз без шума, ладно? Не нужно перестрел­ки, я хочу тихо и спокойно увезти их обоих. Его и ее. Живыми.
Слово «живыми» она произнесла с какой-то странной интонацией, но Вондт не понял, что она означает.
– Потом все приедут в условленное место встре­чи и получат свои деньги и новые документы. Когда они окажутся на борту, остальным я займусь сама. Гонорары погибших будут разделены между теми, кто пережил нападение. И каждому добавлю по пять тысяч марок премии. Людей надо стимулировать… я хочу, чтобы Сорван доверял мне, и вы, и Кеслер.
– Если Сорвану что и понравится, так это воз­можность заняться тем парнем, киллером от Тревиса…
Улыбка Евы на мгновение застыла.
– На это у нас не будет времени.
Она сделала резкий, решительный жест рукой, как бы говоря, что тема закрыта.
– Слушайте, Вондт, этот тип похож на вас. Ему платят за работу, и он ее выполняет, вот и все. Сей­час для нас имеет значение моя дочь, это самое глав­ное, а потом уж Тревис – по возможности живой, вот и все. Дождитесь отъезда Пинту и агента Тревиса, я хочу, чтобы все прошло как по маслу, пони­маете?
– Все ясно. Я успокою Сорвана.
– Правильно.
– Хорошо, а что нам делать, если сицилиец ос­танется охранять?
– Позвоните мне из Каса-Асуль, как договори­лись. Я решу – в зависимости от обстановки.
Мир заполнился шумом океана и ветра. Лицо Евы казалось недоступным для любых внешних воздействий, ее взгляд был обращен на луну. На губах сохранилась тень улыбки, но она вела себя так, словно Вондта рядом уже не было.
Он понял, что беседа закончена.
Два моряка-испанца спокойно ждали на корме, пока он спустится в шлюпку.
Вондт отплыл от красивой белой яхты и ни ра­зу не оглянулся. Вдали, в слабом лунном свете, он мог видеть изрезанный берег и светлое пятно зда­ния института, погруженного во мрак. Брызги хле­стали его по лицу.
В институте Каса-Асуль был один особый кли­ент, голландец по имени Йохан Плиссен, друг хозя­ина, которому всегда отводили просторный номер в одном из коттеджей, удаленных от основного зда­ния. Шлюпка доставила его к дебаркадеру, откуда нужно было пройти по дорожке к ступенькам, вы­рубленным в прибрежной скале.
В конце узкого бетонного мола мелькала тень. А ведь совершенно не предполагалось, что кто-то будет встречать его здесь, да еще и размахивать руками. У Вондта появилось скверное предчувствие.
Человек представился помощником Ван Эй-дерке. Он прекрасно говорил по-английски.
– Вам звонил некий господин Кайзер, по очень срочному делу, я попытался перевести вызов в ва­шу комнату, но вас не было. Мне сообщили, что вы на корабле, но, когда я связался с госпожей Кристобаль, она сказала, что вы уже уехали… И я решил дождаться вас здесь.
«Господин Кайзер, – лихорадочно думал Вондт. – О боже, Сорван звонил в Каса-Асуль! Это могло означать только что-то действительно страшное, настоящую катастрофу».
– Ваш друг сказал, что перезвонит… теперь уже через десять минут.
Человек смотрел на часы, поднимаясь по сту­пенькам.
– Я переведу вызов в ваш номер.
За поворотом дорожки, ведущей к главному зданию, он исчез в темноте.
Отпирая дверь, Вондт почувствовал, как внут­ри все сжалось от тревожного предчувствия.
Он ждал десять минут, сидя у маленького серо­го телефона.
Точно на одиннадцатой минуте раздался звонок.
Коротко бросив в трубку: «Алло, Йохан Плиссен у телефона», он напрягся в ожидании.
– Коммутатор. Вас просит господин Кайзер. Да, настоящая катастрофа.
«Нас спасло только нетерпение Сорвана», – думал Дорсен за рулем автомобиля, мчавшегося с потушенными фарами по лесной дороге после загадоч­ного телефонного звонка от болгарина.
После переговоров с Кеслером по радио вече­ром Сорван начал метаться по комнате, словно хищник в клетке. Раненый хищник, с перевязанной ногой, опирающийся на металлическую трость. Но все-таки хищник, кровожадный и дикий.
Он разбудил команды приграничной стражи и велел быть в состоянии боевой готовности. Сицили­ец Тревиса и тип по имени Пинту направлялись к убежищу.
За считанные минуты дом превратился в не­приступную крепость. Сорван расставил людей на все стратегически важные точки и снаружи, и вну­три. Двух французов отправил на разведку в парк. Велел Рудольфу подняться на второй этаж и осмо­треть все вокруг в бинокль ночного видения. Весь свет в доме был потушен, все шторы задернуты. Он ничего не сказал Дорсену, спокойно ждавшему в гостиной. Тот попытался прояснить обстановку. Он подошел к Сорвану, изучавшему в щелку горы, за­литые лунным светом.
– Что именно сказал Кеслер, где эти ребята Тревиса? – прошептал Дорсен.
– Где-то ррядом. Он говорить, они ехать между Серра-Мончике и дрругой… Калдоерро… Он перрезвонить, если они возврращаться в Мончике.
После этого он добрых десять минут кружил по первому этажу, куря огромную сигару, – по ее све­тящемуся кончику можно было следить за его пе­ремещениями.
Дорсен занял позицию на столе у окна и начал готовиться. Он зарядил свою «беретту», загнал па­трон в ствол «Калашникова» со съемным прицелом и стал терпеливо ждать, не сводя глаз с леса и уз­кой дороги, похожей на извилистую беловатую ленту на склоне холма.
Спустя полчаса он услышал шепот остановив­шегося рядом Сорвана. Клубы дыма заполнили гос­тиную.
– Где Кеслерра носит, черрт побери?
Повернув голову, Дорсен увидел стоявшего ря­дом гиганта, пристально всматривавшегося в уз­кую дорогу. На серпантине не было видно ни одно­го огонька, двигавшегося в их сторону.
– Может, они едут вовсе не в Мончике, – осме­лился прошептать Дорсен.
Болгарин смерил его взглядом, отвернулся.
Словно разъяренный носорог, он бросился ко входной двери. Палка застучала по зеркальному паркету огромного зала. Дорсен услышал, как он открыл дверцу маленького комода, где была спря­тана рация, потом до него донеслось потрескивание настраиваемого аппарата.
– Алло, К-2? Кайзерр на связи, вы слышать? – прорычал Сорван.
Рычал он минут пять, без перерыва. Потом па­уза – не больше полминуты. Тяжелое дыхание, клубы дыма расплываются по гостиной. И снова дом содрогнулся от звуков громового голоса, кида­ющего вопросы в радиомикрофон и в бесконечное пространство.
Затем Дорсен услышал тяжелые шаги – Со­рван возвращался в гостиную.
– Доррсен? Кеслер не отвечать. Там прроблемы…
Дорсен спокойно повернулся к гиганту.
– Наша должна действовать…
Дорсен инстинктивно понял, что болгарин вы­брал его своим заместителем, и повесил на плечо русский автомат.
Казалось, Сорван о чем-то задумался.
– Наша выходить. Пойдем в эти горры, где Кес­лер видел, куда идти сицилиец. Делиться на коман­ды. Идем ты, я и два фрранцуза. Антооон!..
Раскаты его голоса долетели до кухни, где в это время находился Антон.
Тот примчался бегом. Из всех людей Сорвана уцелели только Антон, Рудольф и два француза. Раньше он караулил у границы Вила-Реал-ди-Санту-Антонью с одним из ребят Кеслера и потому не попал в перестрелку. Команды Кеслера дежури­ли в Бадахосе и Албуфейре. Что касается двух пор­тугальцев из Марвау, они были из местных, их, скорее всего, обеспечил загадочный португальский связной.
Антон, молодой слушатель болгарской школы полицейских, сбежал из страны в 1991 году вместе с Сорваном.
Гигант обратился к нему по-болгарски:
– Антон, ты с Рудольфом должен остаться здесь, будешь руководить двумя командами в до­ме… Нам прридется выйти, чтобы найти Кеслера и сицилийца. Будем связываться по ррадио. Если за­метите горящие фары, сообщите. Ничего не делай­те. Пусть подъедут и даже войдут в дом. Пррижмете их внутри, ясно? Не стррелять. Если мы приедем раньше, сделаем то же самое, понял? Антон едва заметно кивнул.
– Хорошо, вызови фрранцузов по ррации.
Он повернулся к Дорсену, а Антон уже быстро шел ко входной двери, прижимая к уху черный прямоугольник в кожаном футляре.
– Не нрравится мне, что Кеслер молчать, – проговорил болгарин на ломаном голландском.
Дорсен не ответил. Ему это тоже не нравилось. Именно Кеслер нанял его, посулив не очень опасную работу, и он неплохо изучил этого стреляного воро­бья из антитеррористического подразделения юж­ноафриканской полиции. Никто не мог сравниться с Кеслером в умении вести слежку за людьми – без устали, днем и ночью, в любых условиях. Он мог де­лать это незаметно, не отвлекаясь ни на секунду. Благодаря этой своей способности Кеслер оказал множество каких-то темных услуг частным компа­ниям с сомнительной репутацией, и, насколько знал Дорсен, именно в одной из них познакомился с Вондтом, а потом и с женщиной, на которую они все рабо­тали, с этой госпожей Кристобаль, которая так щед­ро платит. «Кеслер не даст себя провести», – думал он, одна только мысль об этом казалась столь неверо­ятной, ее следовало загнать поглубже в подсознание.
Дорсен сел за руль, Сорван – рядом, на пасса­жирское место, французы устроились сзади. Они взяли старый «опель вектру», и Дорсен послушно следовал всем указаниям Сорвана, который изу­чал дорогу по карте, разложенной на коленях и за­крывавшей повязку и трость.
Они спустились в долину и поехали на восток, через тридцать километров Сорван приказал свернуть на узкую дорогу, ведшую к №124. Он внимательно смотрел на карту, ведя указательным шльцем по отметкам, и одновременно следил за гридорожными указателями. В какой-то момент последовал приказ повернуть, на сей раз – на маленькую дорожку, углублявшуюся в Серра-Калдуэйро.
– Вот, когда они сверрнуть на этот доррога, Кеслер последний рраз связаться с нами.
Дорсен замедлил ход и включил ближний свет. Он прищурился, чтобы лучше видеть смутно белевшую дорогу, которая вела к склонам высоких, поросших лесом холмов, неровной линией вытя­нувшихся у горизонта.
Именно здесь они и наткнулись на машину Кеслера.
Что-то было не так. Она валялась у обочины, у подножия каменис­той гряды, поросшей соснами и кедрами, на боку, странным образом удерживая равновесие. Маши­на была совершенно изуродована, в лунном свете они ясно разглядели борозду, которую она пропа­хала среди кустов у склона под дорогой, обвивав­шейся вокруг горы. Эге, да ведь тачку Кеслера ски­нули с вершины холма, и она докатилась до самой дороги, до этого места. Сорван рассматривал кучу металла молча, сжав зубы, в его глазах горел мрач­ный огонь.
С трудом выйдя из машины, хромая и опираясь на трость, он подошел к перевернутому «сеату».
Дорсен вышел следом, за ним последовали французы.
Они обошли машину и направили фонарики на дорогу по обе ее стороны и на склон холма. Они ис­кали тело Кеслера, но никто ничего не увидел.
– Они могли его пришить выше, на дороге, не в машине, – пробормотал Дорсен, стараясь не повы­шать голос.
Сорван посмотрел на капот «сеата», присел пе­ред радиатором.
– Это точно тот гад с пулеметом… Ладно, – ска­зал он, выпрямляясь, и добавил, бросив взгляд на темный левый склон холма: – Надо спихнуть тач­ку туда… Давайте.
Французы поставили машину на колеса: под­нялось облако пыли, раздался грохот железа и звон бьющегося стекла.
Потом вместе с Дорсеном они уперлись в груду искореженного металла и столкнули ее в каменис­тую ложбину, поросшую колючим кустарником и соснами, на дне которой струилась мелкая речуш­ка, извивавшаяся между холмами и пригорками.
– Поехали дальше… Надо находить Кеслерр…
Не говоря ни слова, они вернулись в «опель».
Сорван сразу схватился за микрофон и вызвал Мончике.
Соединившись, он зарычал по-болгарски:
– Антон? Ну?
– Ничего, шеф. Ничего. Ни тачек, ни гостей. Ни­каких новостей.
Сорван заворчал:
– Будь ты неладен! На каком языке тебе объяс­нять: я спрашиваю, есть ли новости от Кеслера, а ты должен сказать – да или нет, ясно?
Сорван произнес это таким тоном, что у Дорсена похолодела спина.
– Ясно, шеф, ясно! Нет, нет, никаких новостей от Кеслера нет.
Сорван молча прервал связь, взглянул на доро­гу. Подъехав к участку, откуда свалился «сеат» Кеслера, Дорсен включил фары на полную мощ­ность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43