Мичелз мгновенно задумался.– Действительно, мы все бывали на них. Даже девушка присутствовала на одной короткой встрече в прошлом году, на которой Дьювал делал сообщение. Но тем не менее предположим, что именно Оуэнс перешел на другую сторону. Скажем, ему было дано задание удостовериться, что Бенеш убит. Тогда он должен был рисковать для этого жизнью. Водитель столкнувшегося автомобиля знал, что идет на смерть, и те пятеро с винтовками тоже знали, что могут умереть. Люди не исключают вероятность гибели.– И Оуэнс готов скорее умереть, чем позволить нам достичь успеха? Из-за этого он нервничает?– О, нет! То, что вы предположили, совершенно невероятно. Я готов вообразить, чтобы предположить ваши рассуждения, что Оуэнс может решиться отдать жизнь за некоторые идеалы, но не могу представить, чтобы он готов был принести в жертву престиж своего корабля, провалив его в первую ответственную миссию.– Следовательно, вы считаете, что его следует исключить и не опасаться возможности странных действий в сложной ситуации?Мичелз добродушно рассмеялся. Его лунообразное лицо смягчилось.– Конечно. Но я готов держать пари, что Картер обсуждал каждого из нас. И вы тоже.– Например, Дьювала? – спросил Грант.– Почему бы и нет? Каждый может работать на другую сторону. Не за деньги, конечно, – я уверен, что купить никого нельзя – а из-за ошибочного идеализма. Миниатюризация, например, сейчас является, в первую очередь, орудием войны, и многие здесь у нас весьма сильно настроены против такого использования. С этой целью несколько месяцев тому назад президенту было направлено предписанное заявление с требованием покончить с гонкой в области миниатюризации, составить совместно с другим государством комплексную программу использования миниатюризации для мирных целей, в частности, исследования в области биологии и медицины.– Кто же вовлечен в это движение?– Очень многие. Дьювал был одним из самых громких и откровенных лидеров. И, кстати, я тоже подписал это заявление. Я уверяю вас, что подписавшие его были искренни. И я был и остаюсь таким. Можно утверждать, что средство Бенеша для неограниченной продолжительности миниатюризации, если оно будет эффективно, значительно увеличит опасность войны и уничтожения. Если это так, то я могу предположить, что Дьювал или я сам скорее желали бы, чтобы Бенеш умер до того, как сумеет заговорить. Что касается меня, то я не верю, чтобы обо мне так подумали. Так экстремально, во всяком случае. Что же касается Дьювала, то основной проблемой является его неприятная личность. Есть много людей, которые готовы заподозрить его в чем угодно.Мичелз согнулся в своем кресле в сторону Гранта и сказал:– И еще эта девушка здесь.– Она тоже подписала?– Нет, заявление подписал только старший персонал. Но почему она здесь?– Потому что на этом настоял Дьювал. Вы же присутствовали при этом.– Да, но почему она была удостоена такой настойчивой поддержки с его стороны? Она молода и очень хороша собой. Он на 20 лет старше ее и совсем ею не интересуется – как и любым другим живым существом. Желала ли она отправиться в это путешествие ради Дьювала или по другой, более политической причине?– Вы ревнивы, доктор Мичелз?Мичелз казался огорошенным. Постепенно на его губах появилась улыбка.– Знаете, я никогда не думал об этом. Держу пари, что это так. Я не старше Дьювала, и если она действительно интересуется пожилыми мужчинами, было бы приятнее, если бы она предпочла меня. Но есть основания сомневаться в мотивах ее поступка.Улыбка Мичелза поблекла, и он вдруг сделался мрачно-серьезным.– И потом, в конце концов, безопасность этого корабля зависит не только от нас самих, но и от тех, находящихся снаружи, которые в определенной степени управляют нами. Полковник Рейд также благосклонно отнесся к той репетиции, как и любой из нас, хотя как военный офицер он не мог присоединиться к политической акции. И хотя его имя отсутствовало среди подписей, его голос не молчал. Он и Картер поссорились из-за этого. Раньше они были хорошими друзьями.– Довольно паршиво, – сказал Грант.– И сам Картер. Он слишком подозрителен. Напряжение от работы может вызвать неуравновешенность у самого здравомыслящего человека. Я сомневаюсь, есть ли хоть один человек, который твердо верит в то, что Картер не может в конце концов свихнуться.– Вы думаете, он свихнулся?Мичелз поднял вверх руки.– Нет, конечно. Я же говорил вам – это терапевтический разговор. Или вы предпочитаете, чтобы я сидел здесь и просто потел или потихоньку взвизгивал? – Нет, я так не считаю. Действительно, можно сказать, что, как правило, наименее подозрительные на вид личности оказываются виновными. Вам так не кажется?– Конечно, – сказал Грант. – И кто же эти наименее подозрительные личности? Или это не место, где может раздаться выстрел и вы рухнете на пол, как только назовете имя этого злого духа?– Никто, кажется, не целится в меня, – сказал Мичелз. – Я думаю, это время еще не наступило. Наименее подозрительная личность – это, очевидно, вы, Грант. Кто наименее подозрителен, чем доверенный агент, назначенный присматривать за тем, чтобы корабль успешно выполнил свою задачу? Можно ли вам действительно доверять, Грант?– Я не уверен. Вы можете положиться только на мое слово, а что может быть ненадежнее?– Совершенно верно. Вы бывали на той стороне, бывали чаще и при более неясных обстоятельствах, чем кто-либо на корабле. Я в этом уверен. Предположим, что тем или иным способом вас купили.– Я полагаю, это невозможно, – сказал Грант бесстрастно. – Я доставил сюда Бенеша в целости и сохранности.– Да, доставили, зная, вероятно, что о нем позаботятся на следующем этапе, оставив вас незапятнанным и готовы к выполнению дальнейших заданий, как сейчас.– Я думаю, вы действительно так считаете, – заметил Грант.Мичелз покачал головой.– Нет, не считаю. Я сожалею, что стал несколько агрессивным.Он ущипнул себя за нос и сказал:– Я хотел бы, чтобы миниатюризация уже началась. После этого у меня не будет времени на раздумья.Грант почувствовал замешательство. Лицо Мичелза выражало недоброе предчувствие, словно кожа вместе с доброжелательной улыбкой была снята с него.Грант крикнул:– Как там дела, капитан?– Все в порядке, – донесся жесткий металлический голос Оуэнса.Включился свет. Тут же Дьювал вынул несколько листов карт и стал их просматривать. Кора тщательно осматривала лазер.– Можно мне подняться к вам, Оуэнс? – спросил Грант.– Вы можете протиснуть сюда голову, если хотите, – ответил Оуэнс. – Здесь нет места для кого-нибудь еще.Грант тихо сказал:– Не принимайте близко к сердцу, доктор Мичелз. Я отлучусь на несколько минут, и вы можете, если хотите, понервничать без посторонних глаз.Голос Мичелза был безжизненным, слова, казалось, с трудом перемалывались зубами.– Вы деликатный человек, Грант. Если бы я по-настоящему поспал…Грант поднялся со своего места и пошел назад, улыбаясь Коре, которая холодно посторонилась. Он быстро поднялся по лестнице, огляделся вокруг и спросил:– Как вы будете знать, куда плыть?– У меня есть карта Мичелза, – ответил Оуэнс.Он щелкнул выключателем, и на одном из экранов прямо перед ним появилась часть кровеносной системы, которую Грант видел уже несколько раз.Оуэнс коснулся другого выключателя, и карта засверкала переливами желто-оранжевого цвета.– Наш предполагаемый путь, – сказал он. – Мичелз будет по мере необходимости направлять меня, а так как у нас ядерное топливо, то Картер и все остальные могут с большой точностью следить за нами. Они могут направлять нас, если вы сумеете наладить радиосвязь.– У вас тут очень сложная панель управления.– Она довольно мудреная, – сказал Оуэнс с видимой гордостью. – Так сказать, кнопки для всего, и компактна, насколько это возможно. Знаете, корабль должен был использоваться для глубоководных работ.Грант вернулся назад, и снова Кора уступила ему дорогу. Она была полностью занята своим лазером, хлопоча над ним с инструментами, напоминавшими инструменты часовщика.– Это выглядит довольно сложным, – сказал Грант.– Рубиновый лазер, если вы знаете, что это такое, – коротко ответила Кора.– Я знаю, что он испускает плотный луч когерентного монохроматического света, но у меня нет даже туманного представления о том, как он действует.– Тогда я предлагаю вам вернуться на свое место и дать мне заняться делом.– Да, мэм. Но если вам захочется надуть какого-нибудь футболиста, дайте мне знать. Наш физический тип как раз подходит для такого рода неквалифицированной работы.Кора положила на стол небольшую отвертку, свела вместе свои затянутые в резиновые перчатки пальцы и сказала:– Мистер Грант…– Да, мэм?– Вы собираетесь сделать это рискованное предприятие еще отвратительным с помощью вашего понимания юмора?– Нет, я не собираюсь, но… Ладно, как же мне с вами разговаривать?– Как с членом команды.– Вы, кроме того, еще и молодая женщина.– Я знаю, мистер Грант, но какое это имеет отношение к вам? Нет, никакой необходимости каждым замечанием и жестом убеждать меня в том, что вам известно, что я женщина. Это утомительно и не нужно. Когда все закончится, а вы еще будете ощущать необходимость в совершении некоего ритуала, который вы привыкли совершать перед молодой женщиной, мы с вами договоримся о какой-нибудь приличной форме, но сейчас…– Прекрасно. Это намек на свидание в будущем.– И еще, мистер Грант…– Да?– Не становитесь все время в оборонительную позицию по поводу того, что когда-то играли в футбол. Для меня это действительно не имеет значения.Грант сглотнул слюну и сказал:– Что-то подсказывает мне, что мой ритуал собираются разрушить, но…Она, не обращая больше на него внимания, повернулась к своему лазеру. Грант, не имея возможности помочь, следил за ней, и его рука повторяла мельчайшие движения ее уверенных пальцев.– О, если вы намерены только попусту потратить время… – тихонько пробормотал Грант.К счастью, она не услышала его или, по крайней мере, не подала виду, что услышала.Неожиданно она положила свою руку на его, и Грант почувствовал, что слегка вздрогнул от прикосновения ее теплых пальцев.Она сказала:– Простите его.Отодвинув руку в сторону, она опустила ее.Почти одновременно с этим она нажала какой-то контакт в лазере, и красный луч толщиной в волос вырвался из него и ударил в металлический диск, на котором только что покоилась его рука. На диске тут же появилось крошечное отверстие, распространился слабый запах испарившегося металла. Если бы рука Гранта осталась на прежнем месте, то это отверстие образовалось бы в его большом пальце.– Вы могли бы предупредить меня, – сказал Грант.– У вас ведь нет причин находится здесь, не правда ли? – спросила она.Она подняла лазер, и игнорируя предложенную им помощь, направилась к складскому помещению.– Да, мисс, – смиренно сказал Грант. – Впредь, когда я буду около вас, я буду более тщательно выбирать место, куда положить руку.Кора оглянулась, пораженная и до некоторой степени даже растерянная. Затем она на мгновение улыбнулась.– Осторожно, щеки могут лопнуть, – сказал Грант.Ее улыбка тут же исчезла.– Я вас предупредила, – сказала она холодно.Она направилась в лабораторию.Сверху раздался голос Оуэнса:– Грант, проверьте радиостанцию!– Хорошо, – отозвался Грант. – Я увижусь с вами, Кора. Потом!Он проскользнул в свое кресло и в первый раз взглянул на радиопередатчик.– Похоже, что устройство работает азбукой Морзе.Мичелз поднял глаза. Сумрачное выражение сошло с его лица.– Да, технически сложно передать голос через миниатюризированную зону. Я полагаю, вы умеете работать с азбукой Морзе.– Конечно.Он отстучал короткую радиограмму. Через некоторое время система внешней громкоговорящей связи в комнате для миниатюризации разразилась звуками такой громкости, что их свободно было слышно в «Протерусе».– Радиограмма получена. Подтвердите правильность. Радиограмма гласит: «Мисс Петерсон улыбнулась».Кора, только что вернувшаяся в свое кресло, оскорбленно сказала:– Вот беда…Грант наклонился над передатчиком и простучал: «Правильно»Ответ на этот раз пришел в закодированной форме. Грант прослушал, а потом сообщил:– Радиограмма, полученная снаружи: «Приготовиться к миниатюризации». 6. Миниатюризация Грант, не зная, как готовиться, остался сидеть на своем месте. Мичелз вскочил с почти импульсивной стремительностью и посмотрел вокруг, как бы делая последнюю общую проверку.Дьювал, отложив в сторону карту, начал копаться в своих привязных ремнях.– Вам помочь, доктор? – спросила Кора.Он поднял на нее глаза.– А? О, нет. Все дело заключается в том, чтобы правильно установить эту пряжку. Вот мы и в порядке.– Доктор…– Да?Он снова поднял на нее глаза и вдруг с беспокойством заметил, что она хочет что-то сказать ему, но не решается.– Какие-нибудь неполадки с лазером, мисс Петерсон?– О, нет. Просто мне очень жаль, что я была причиной ссоры между вами и доктором Рейдом.– Пустяки, не думайте об этом.– Спасибо вам, что вы уладили вопрос о моем участии в этой экспедиции.Дьювал сказал серьезным тоном:– Для меня совершенно необходимо, чтобы вы были со мной. Я не могу ни на кого другого так положиться, как на вас.Кора направилась к Гранту, который до сих пор следил за Дьювалом, а теперь нарочито копался в собственном снаряжении.– Вы знаете, как это действует, – спросила она.– Это выглядит более сложно, чем обычные самолетные привязные ремни.– Да, действительно. Этот крючок вы зацепили неправильно. Позвольте мне.Она наклонилась над ним, и Грант увидел совсем близко от себя ее щеку и уловил слабый нежный запах духов. Он сдержался.Кора тихо сказала:– Я сожалею, что была сурова с вами, но у меня положение очень трудное.– Временами я нахожу его восхитительным. Нет, простите меня. Это случайно выскользнуло.Она продолжала:– В ОМСС я нахожусь в таком же положении, как и многие мужчины, но на каждом шагу я натыкаюсь на препятствия, вызванные моим совершенно не имеющим отношения к делу полом. Ко мне или слишком предупредительны, или слишком снисходительны, а я не хочу не того, ни другого. Не в работе, во всяком случае. Это часто расстраивает мои планы.В голове Гранта промелькнул напрашивавшийся ответ, но он не высказал его вслух. Когда он постоянно удерживался от очевидного, это стоило ему напряжения большего, вероятно, чем он мог бы выдержать.Он сказал:– Каков бы ни был ваш пол – и в этом вопросе я буду достаточно осторожен, чтобы не связывать себя – вы самый спокойный человек здесь, не считая Дьювала. Но что касается Дьювала, то, я думаю, он не знает, что находится здесь.– Вы недооцениваете его, мистер Грант. Уверяю вас, он знает, что находится здесь. Если он спокоен, то это потому, что осознает – значение этой миссии превышает цену его жизни.– Из-за тайны Бенеша?– Нет. Потому что впервые осуществляется миниатюризация в такой степени и потому что она осуществляется с целью спасения жизни.– Использование лазера не опасно? – спросил Грант. – После того, как он чуть не поранил мне палец.– В руках доктора Дьювала этот лазерный луч уничтожит тромб, не повредив ни одной молекулы из окружающей ткани.– Вы очень высоко оцениваете его способности.– Их признает весь мир. У меня есть основание разделять это признание. Я постоянно работаю с ним до тех пор, как получила профессиональный диплом.– Я полагаю, он не относится к вам ни слишком предупредительно, ни слишком снисходительно просто потому, что вы женщина.– Нет, это не так.Она вернулась в свое кресло и проскользнула в привязные ремни одним легким движением.– Доктор Мичелз, мы ждем! – крикнул Оуэнс.Мичелз поднялся со своего кресла и медленно пошел по кабине с отрешенным и неуверенным видом. Затем, быстро переведя взгляд с одного члена команды на другого, он сказал:– Да.– Он сел и поправил свои ремни.Оуэнс свесился из своего купола, быстро проверил ремни каждого, снова влез в купол и пристегнул собственные ремни.– О'кей, мистер Грант. Сообщите им, что мы готовы.Грант передал сообщение, и почти тут же загремел громкоговоритель.– Внимание, «Протерус»! Это последнее речевое сообщение, которое вы получите, пока ваша миссия не будет завершена. У вас есть 60 минут объективного времени. Как только миниатюризация будет окончена, находящийся в судне счетчик времени выдаст 60 показаний. Вы должны все время помнить об этих показаниях, которые будут уменьшаться каждую минуту на одну единицу. Если нет – повторно включите счетчик, если снова нет – полагайтесь на ваши субъективные ощущения течения времени. Вы должны выйти из тела Бенеша до того, как показания счетчика достигнут нуля. Если вы этого не сделаете, вы убьете Бенеша независимо от успеха хирургической операции. Удачи вам!Голос умолк, и Грант не нашел ничего более оригинального для поддержки своего упавшего настроения, кроме как:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23