– Я предлагал ему ликер. Я говорил, что здесь, в Милане, сухая глотка не приличествует мужчине, а он вынужден был отказаться, но с болью в сердце. Он был зол на меня.Оуэнс улыбнулся и кивнул.– Но давайте сядем в автомобиль и отправимся в штаб-квартиру. Мы дадим вам возможность осмотреться и покажем всем, что вы здесь. После этого я предлагаю вам, если хотите, поспать 24 часа, прежде чем мы зададим вам некоторые вопросы.– 16 будет достаточно. Но сначала…Он с беспокойством поглядел вокруг.– А где Грант? Ах, вот он.Он направился к молодому агенту.– Грант!Он протянул ему руку.– До свидания. Большое спасибо. Я еще увижу вас, не так ли?– Может быть, – ответил Грант. – Я человек, которого легко увидеть. Только отыщите какую-нибудь грязную работу, и я окажусь как раз в самой гуще.– Я рад, что вы выполнили именно эту грязную работу.Грант покраснел.– Эта грязная работа имела важное значение, профессор. Рад был помочь. Я так считаю.– Я знаю. До свидания!Бенеш махнул рукой и пошел назад к автомобилю.Грант повернулся к полковнику.– Должен ли я ослабить бдительность, если моя работа окончена, шеф?– Идите. И, между прочим, Грант…– Да, Сэр?– Хорошая работа.– Надо было выразиться, Сэр: «Очень хороший спектакль». Я считаю, это единственно правильное определение.Он язвительным жестом коснулся виска указательным пальцем и направился прочь.Уходя он подумал: «Итак, добро пожаловать, старина Чарли?»Полковник повернулся к Оуэнсу.– Отправляйтесь с Бенешем и поговорите с ним. Я буду в головной машине. Когда мы приедем в штаб-квартиру, я хотел бы, что бы вы были готовы решительно подтвердить, что это Бенеш, если будете уверены в этом, или решительно опровергнуть это, если придете к такому решению. Ничего другого мне не нужно.– Он вспомнил этот эпизод с выпивкой, – сказал Оуэнс.– Совершенно верно, – подтвердил полковник недовольным тоном, – он вспомнил его слишком быстро и слишком хорошо. Поговорите с ним.Все расселись по машинам, и кавалькада тронулась в путь, набирая скорость.Грант смотрел на них издали, затем махнул вслед рукой, не обращаясь к кому-либо конкретно, и снова зашагал прочь.Для него наступает время отдыха, и он точно знал, как проведет его, посвятив одну ночь сну. Он улыбнулся в радостном предвкушении. * * * Кавалькада двигалась по тщательно выбранному маршруту. Соотношение городского шума и тишины, изменяющееся от района к району и от часа к часу, было хорошо известно для данного района и для данного часа.Автомобили, урча, спешили вдоль пустынных улиц, пролегавших через захудалый район темных пакгаузов. Мотоциклы тряслись где-то впереди, и полковник, сидевший в первой машине, снова попытался оценить, как другая сторона станет реагировать на этот успешный ход.Следовало всегда считаться с возможностью саботажа в штаб-квартире. Он не мог представить себе, какие еще меры предосторожности можно было предпринять, но в их деле считалось аксиомой, что никакие меры предосторожности не являются абсолютно эффективными.Свет?На мгновение ему показалось, что на одном из старых судов, мимо которых они проезжали, вспыхнул и погас луч света, и его рука метнулась к автомобильному телефону, чтобы предупредить мотоциклетный эскорт.Он говорил быстро и свирепо. Мотоцикл, шедший позади, двинулся вперед.И в то же самое мгновение впереди и сбоку заревел в полную мощность автомобильный мотор, заглушенный и почти потонувший в грохоте приближающейся кавалькады, и сам автомобиль с шумом вылетел из переулка.Его фары были потушены, а неожиданное появление настолько ошеломляющее, что никто ничего не успел заметить. Потом ни один человек не мог дать ясную картину происшествия.Автомобиль-снаряд, нацеленный прямо в середину лимузина, в котором ехал Бенеш, столкнулся с направляющимся в голову колонны мотоциклом. В результате столкновения мотоцикл был разбит, а его водителя отбросило на много метров в сторону, где он остался лежать, мертвый и изуродованный. Сам автомобиль отклонился от выбранного направления и врезался в зад лимузина.Произошло еще несколько столкновений.Лимузин, потерявший управление, врезался в телефонный столб и, подскочив, остановился.Автомобиль-смертник, также потерявший управление, врезался в кирпичную стену и вспыхнул.Лимузин полковника остановился.Мотоциклы, разворачиваясь, пронзительно заскрежетали.Гондер выскочил из своей машины, подбежал к потерпевшему аварию автомобилю и дернул дверь.Потрясенный Оуэнс с красноватой ссадиной на скуле спросил:– Что случилось?– Об этом потом. Как Бенеш?– Он ранен.– Он жив?– Да. Помогите мне.Вместе они наполовину вытянули, наполовину вытолкнули Бенеша из автомобиля.Глаза у Бенеша были открытыми и остекленевшими, он издавал только бессвязные негромкие звуки.– Как вы себя чувствуете, профессор?Оуэнс быстро и тихо сказал:– Он сильно ударился головой о ручку двери. Сотрясение мозга, вероятно. Но он действительно Бенеш, это точно.Гондер закричал:– Теперь мы знаем это, вы…Он с трудом проглотил последнее слово.Дверь первой машины была открыта. Вдвоем они втащили Бенеша в внутрь. В это время откуда-то щелкнул винтовочный выстрел. Гондер бросился в машину и накрыл своим телом Бенеша.– Давайте перенесем спектакль подальше отсюда! – завопил он.Автомобиль и колонна мотоциклетного эскорта двинулись вперед. Остальные остались на месте. Полицейские побежали в здание, из которого раздался винтовочный выстрел. Угасавшее пламя автомобиля-смертника отбрасывало адский отблеск на эту сцену.Издалека доносился шум собиравшейся толпы.Гондер укачивал голову Бенеша, как младенца, у себя на коленях. Ученый уже полностью потерял сознание, его дыхание стало тяжелым, пульс еле прослушивался. Гондер не сводил глаз с человека, который вполне мог умереть, прежде чем машина дойдет до своей конечной остановки, и с отчаянием бормотал про себя:– Он был почти на месте! Почти на месте! 3. Штаб-квартира Грант не совсем ясно осознал, что кто-то стучит в дверь. Натыкаясь на мебель, он вышел из спальни, шлепая босыми ногами по холодному полу и зевая во весь рот.– Идите вы…Он чувствовал себя еще одурманенным сном, и ему не хотелось лишаться этого чувства. Когда он занимался делом, он был натренирован приходить в себя от любого постороннего звука, мгновенно настораживаться. Отрубается кусок сна, добавляется толика хорошего тумана, и тут же получается этакий цветущий живчик.Но сейчас как раз у него было личное время, и он был готов послать все к черту.– Что вам нужно?– От полковника, Сэр, – донеслось из-за двери. – откройте немедленно!Помимо своей воли Грант встряхнулся и окончательно проснулся. Он шагнул к одной из половинок двери и прислонился к стене. Затем он открыл дверь настолько, насколько позволяла цепочка, и сказал:– Просуньте свою идентификационную карточку.Ему протолкнули карточку, и он отнес ее в спальню. Здесь он взял свой бумажник и вытащил из него идентификатор.Он вернулся с карточкой и отсоединил цепочку, готовый, несмотря ни на что, к появлению ружейного дула или к чему-нибудь подобному.Но вошедший молодой человек выглядел совершенно безобидно.– Вам следует отправиться вместе со мной в штаб – квартиру.– Который час?– Примерно шесть сорок пять, Сэр.– Утра?– Да, Сэр.– Зачем я им понадобился в это время?– Не могу сказать, Сэр. Я выполняю приказ. Я должен сообщить вам, что вы должны пойти со мною. Весьма сожалею.Он пытался говорить в шутливом тоне.– Мне самому не хотелось подниматься, но вот я здесь…– Я могу побриться и принять душ?– Ну…– Ладно, тогда, по крайней мере, могу я одеться?– Да, Сэр. Но быстро!Грант поскреб большим пальцем щетину на щеках и подумал, как хорошо, что он принял душ вчера вечером.– Дайте мне 5 минут на то, чтобы одеться и на все прочие нужды.Из ванной он крикнул:– А что случилось?– Я не знаю, Сэр.– А в какую штаб-квартиру мы направимся?– Я не думаю…– Неважно.Шум спускаемой воды сделал на какое-то время разговор невозможным.Грант появился с мрачным ощущением себя наполовину цивилизованным человеком.– Итак, мы отправляемся в штаб-квартиру. Вы так сказали, верно?– Да, Сэр.– Очень хорошо, сынок, – произнес Грант любезно, – но если посчитаю, что вы собираетесь стать мне поперек дороги, я разорву вас пополам.– Да, Сэр. * * * Когда автомобиль остановился, Грант нахмурился. Рассвет был серым и сырым, по всем признакам собирался дождь. Местность представляла собой жалкую мешанину из товарных складов, а четвертью мили раньше они проехали участок, огороженный канатами.– Что здесь случилось? – спросил тогда Грант.Но его спутник, как обычно, ничего не знал.Теперь они остановились, и Грант нежно опустил руку на рукоятку своего торчавшего из кобуры пистолета.– Вы мне лучше расскажите, что произойдет дальше.– Мы на месте. Здесь расположено секретное правительственное учреждение. С первого взгляда на это не похоже, но это так.Молодой человек вышел из машины, так же поступил и водитель.– Пожалуйста, оставайтесь в машине, мистер Грант.Пока Грант настороженно осматривался, эти двое отступили от машины на сотню фунтов.Неожиданно он ощутил резкий толчок и на какую-о долю секунды потерял равновесие. Поднявшись, он собирался распахнуть дверцу автомобиля, но заколебался, обнаружив с изумлением, что вокруг него со всех сторон выросла сплошная стена.Понадобилось некоторое время, прежде чем он осознал, что опускается вместе с автомобилем и что автомобиль стоит на платформе лифтового подъемника. Пока он упивался этим зрелищем, стало уже поздно покидать автомобиль.Наверху крышка встала на место, и на время Грант оказался в полной темноте.Он включил фары, но их свет бесполезно отражался от округлой поверхности окружавших его стен. Ничего не оставалось делать, как ждать эти бесконечные 3 минуты, пока подъемник не остановился.Две большие половинки двери открылись, и напрягшиеся мышцы Гранта пришли в состояние полной боевой готовности. Но он тут же расслабил их. Двухместный мотороллер с военными полицейскими в нем – настоящими полицейскими в полной военной форме – ожидал его.На касках полицейских были буквы ОМСС. Такие же буквы были и на мотороллере.Автоматически Грант попытался расшифровать аббревиатуру.«Отдельные Морские Стратегические Силы, – подумал он. Объединенный Международный Союз Судовладельцев?»Затем он спросил вслух, не расслышав, что сказал полицейский:– Что?– Садитесь, пожалуйста – проговорил полицейский с натянутой любезностью, указывая на свободное сидение.– Конечно. Тихое местечко тут у вас..– Да, Сэр.– И большое оно?Они ехали по свободному пространству пещеры, вдоль стены которой выстроились грузовики и автомобили, все со знаками ОМСС.– Достаточно большое, – ответил полицейский.– Это как раз то, что мне нравится здесь в каждом, – сказал Грант. – Ответы, полные бесценных россыпей точных данных.Мотороллер благополучно поднялся вверх по пандусу на более высокий уровень, который был довольно многолюдным. Одетые в форму лица мужского и женского пола двигались вокруг с озабоченным видом. В воздухе, несомненно, ощущалось неуловимое волнение.Грант обнаружил, что следит за поспешными шагами девушки в чем-то, напоминающем форму сестры милосердия (буквы ОМСС были аккуратно отпечатаны над округлостью груди) и вспомнил о планах, которые начал обдумывать вчера вечером.Если это было еще одно задание…Мотороллер сделал крутой поворот и остановился у стола. Полицейский выбрался из сидения.– Чарльз Грант, Сэр.Офицер, сидевший за столом, не отреагировал на это сообщение.– Имя? – спросил он.– Чарльз Грант, – ответил Грант, – как сказал этот добрый малый.– Идентификационную карточку, пожалуйста.Грант протянул ее. На карточке был выбит только номер, на который офицер бросил быстрый взгляд. Он вставил карточку в идентификатор, стоявший у него на столе.Грант наблюдал за ним без особого интереса. Идентификатор выглядел точно таким же, как и его карманный, только увеличенный до гигантских размеров. На сером бесцветном экране высветилось его собственное изображение в анфас и профиль, выглядевшее – как всегда казалось Гранту – мрачным и угрожающе бандитским.Куда девался открытый искренний взгляд? Где очаровательная улыбка? Где ямочки на щеках, которые сводили девушек с ума?Остались только черные, низко опущенные брови, которые придавали ему сердитый вид. Было бы удивительно, если бы кто-нибудь узнал его по этой фотографии.Но офицер узнал и, очевидно, без особых затруднений – один взгляд на фотографию, один на Гранта. Он вынул идентификационную карточку, протянул ее Гранту и жестом разрешил продолжать путь.Мотороллер повернул направо, проехал под аркой и затем спустился ниже, в длинный коридор, размеченный для дорожного движения по два ряда с каждой стороны. Движение было достаточно интенсивным, и только один Грант был не в военной форме.Двери появлялись с каждой стороны – прямо таки с гипнотической периодичностью, к стенам примыкали пешеходные тротуары. Людей на них почти не было.Мотороллер добрался до второй арки, на которой была надпись: «Медицинский отдел».Военный полицейский, дежуривший в возвышающейся над аркой будке – точно такой, как будка дорожного полисмена – нажал кнопку. Тяжелая стальная дверь открылась, мотороллер проскользнул в нее и подъехал к стоянке.Грант пытался угадать, под какой частью города они сейчас находятся.Быстро подошедший к нему человек в генеральской форме показался ему знакомым. Грант узнал его, как только он подошел на расстояние, достаточное для рукопожатия.– Картер, не так ли? Мы встречались в Трансконтинентале пару лет тому назад. Вы тогда, кажется, не носили форму?– Здравствуйте, Грант. О, к черту форму. Я ношу ее только для работы в этом месте. Это единственный способ проникнуть сюда. Пройдемте со мной. Гранитный Грант, не так ли?– Совершенно верно.Они прошли через дверь в помещение, которое, очевидно, было операционной. Сквозь большие обзорные окна Грант увидел знакомую картину: мужчины и женщины суетились в почти осязаемой стерильной чистоте вокруг тускло сверкающих металлических инструментов, острых и холодных. Все они выглядели жалкими и ничтожными рядом с изобилием электронных приборов, которые превратили медицину в отрасль индустрии. В комнату вкатывали операционный стол, копна седых волос свисала из-под белого покрывала.Гранта чуть не хватил удар от изумления.– Бенеш? – прошептал он.– Бенеш, – ответил Картер мрачно.– Что с ним случилось?– Они в конце концов добрались до него. Это наша ошибка. Мы живем в век электроники, Грант. Все, что мы делаем, мы делаем с помощью наших электронных слуг. От нападения любого из наших врагов мы защищаемся, манипулируя потоком электронов. Мы разработали маршрут, оборудованный всевозможными сигнализационными устройствами, которые действовали только против электронных врагов. Мы не рассчитывали на автомобиль, управляемый человеком, и на винтовки с человеческими пальцами на курках.– Я думаю, вы не заполучите никого из них живыми?– Никого. Человек в машине умер тут же, на месте. Остальные были убиты нашими пулями. Мы тоже потеряли несколько человек.Грант снова посмотрел вниз. На лице Бенеша было выражение абсолютной пустоты, которое ассоциировалось с полным умиротворением.– Я полагаю, он жив, так что есть надежда.– Он жив. Но надежда не очень велика.– Кто-нибудь имел возможность поговорить с ним? – спросил Грант.– Капитан Вильямс Оуэнс. Вы его знаете?Грант покачал головой.– Видел мельком в аэропорту, когда Гондер представлял его, назвав по имени.– Оуэнс говорил с Бенешем, но не получил никакой важной информации. Гондер тоже разговаривал с ним. Вы говорили с ним больше, чем кто-либо другой. Он сказал вам что-нибудь?– Нет, Сэр. Я бы ничего не понял, даже если бы он и сказал. Моя миссия заключалась только в том, чтобы доставить его в нашу страну, и ничего больше.– Конечно. Но вы разговаривали с ним, и он мог сказать больше, чем хотел бы.– Если он даже и сказал, это прошло мимо меня. Но я думаю, чтобы он сказал что-то лишнее. Живя на той стороне, вы получаете хорошую практику по держанию языка за зубами.Картер нахмурился.– Не старайтесь без особой необходимости подчеркивать свое превосходство, Грант. Вы получаете такую же практику и на этой стороне. Если вы этого не знаете… Простите, это все лишнее.– Все в порядке, генерал, – равнодушно сказал Грант.Он пожал плечами.– Суть дела в том, что он никому ничего не сказал. Он был выведен из строя прежде, чем мы сумели получить от него то, что хотели получить. Он мог бы никогда и не покидать ту сторону.– Когда я ехал сюда, я проезжал огороженное место…– Это то самое место. Еще пять кварталов, и он был бы в безопасности.– Что с ним?– Повреждение мозга. Его нужно оперировать – и для этого вы нам и нужны.– Я? – спросил Грант. – Послушайте, генерал, в мозговой хирургии я ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23