Офицеры спецназа пожали всем руки и с жадностью схватили чашки с горячим кофе.
– Садитесь, пожалуйста, – предложил вежливый Стюарт.
Диллинджер не заставил себя долго упрашивать и опустился на стул, но Холлис упрямо замотал головой:
– Спасибо, но я лучше постою. – Он обвел вопросительным взглядом четверых сотрудников НУМА и настойчиво вопросил: – Может быть, кто-нибудь потрудится мне объяснить, что за чертовщина здесь происходит?
– Речь пойдет, как вы понимаете, о «Леди Флэмборо», – спокойно ответил Питт.
– Не понимаю, что здесь можно обсуждать. Ее террористы потопили.
– Уверяю вас, судно в целости и сохранности и находится на плаву, – заверил полковника Питт.
– У меня нет ни одного факта, говорящего в пользу этого, – отрезал Холлис. – На спутниковых фото судна нет.
– Поверьте мне на слово.
– Я никому не верю на слово. Представьте доказательства.
– Но вы же не повернули назад, не правда ли?
– Мои люди и я летели сюда, чтобы спасать жизни, – резко ответил Холлис – Никто, даже мои командиры, не утверждал, что людей на борту еще можно спасти.
– Вы должны понять, полковник, – начал Питт, причем его голос лишился обычного дружелюбия, теперь он говорил короткими, четкими фразами, звучавшими как удары хлыста, – что имеете дело не с обычными террористами. Их командир чрезвычайно изобретателен. До сих пор ему удавалось перехитрить лучшие умы из наших сил безопасности, и он продолжает это делать.
– Тем не менее кое-кого ему не удалось перехитрить, – сказал полковник, отпустив весьма неуклюжий комплимент.
– Нам повезло. Если бы «Саундер» не находился поблизости, могли уйти месяцы, чтобы распознать обман. А так у террористов в запасе остался только день или два.
Воинственный пессимизм Холлиса начал таять. Нет, этот человек и не думал сдаваться. Просто он начал понимать, что после всего спасательная операция может все-таки состояться.
– Где судно? – прямо спросил он.
– Мы не знаем, – так же прямо ответствовал Ганн.
– А хотя бы примерное местонахождение?
– Лучшее, что мы можем предложить, это его местонахождение по экспертной оценке, – дипломатично сообщил Джордино.
– Основанной на чем?
Ганн бросил взгляд на Питта, тот улыбнулся и принял подачу:
– На интуиции.
Надежды Холлиса снова начали рушиться.
– Позвольте полюбопытствовать, вы пользуетесь картами Таро или хрустальным шаром? – язвительно поинтересовался он.
– Предпочитаю кофейную гущу. – Питт не любил оставаться в долгу.
Последовало молчание, долгое и холодное, как погода за окном. Холлис сообразил, что его агрессивные нападки ни к чему хорошему не приведут. Он одним глотком допил кофе и стал нервно вертеть чашку в руке:
– Ладно, господа, мне жаль, что я был излишне резок. Извините, но я не привык иметь дело с гражданскими лицами.
На лице Питта не было и намека на злость. Казалось, все происходящее его искренне забавляет.
– Если вам так будет удобнее, примите к сведению, что я имею звание майора военно-воздушных сил.
– Тогда какого черта вы делает в НУМА? – фыркнул Холлис.
– Будем считать, что я туда временно откомандирован. А вообще, это долгая история, пересказывать которую нет времени.
До Диллинджера наконец дошло. Он должен был понять сразу, как только Питт назвал свое имя, но теснившиеся в его голове вопросы не оставляли места для всего остального.
– Вы случайно не родственник сенатора Джорджа Питта? – спросил Диллинджер.
– Это мой отец.
Небольшая часть завесы приподнялась, и оба офицера наконец увидели проблеск света. Холлис подвинул к себе стул и сел:
– Хорошо, мистер Питт, расскажите, пожалуйста, что у вас есть.
Вмешался Диллинджер:
– По последним данным «Леди Флэмборо» направлялась в Антарктику. Вы утверждаете, что судно не затонуло и остается на плаву. Тогда на новых фотографиях оно будет отлично видно среди льдов.
– Если вы ставите на «каспера», – быстро сказал Питт, – поберегите деньги.
Диллинджер бросил унылый взгляд на командира. Ситуация была более чем странной. Похоже, эти океанологи тоже не обладали дополнительной информацией, но по непонятной причине изъяснялись загадками.
– «Каспер» может с расстояния сотни тысяч километров сфотографировать трехмерный объект настолько четко, что вы прочтете этикетку на футбольном мяче, – сказал Холлис.
– Не сомневаюсь. Ну а если мяч будет замаскирован под камень?
– Я все-таки не понимаю...
– Думаю, вы все поймете, если увидите своими глазами, – сказал Питт. – Пойдемте, на палубе мы приготовили все необходимое для демонстрации.
* * *
Палуба на корме была застелена большим непрозрачным покрывалом из белого пластика, хорошо закрепленного, чтобы пластик оставался неподвижным и не вздувался от ветра.
Капитан Стюарт остановился немного поодаль с двумя матросами, державшими пожарный шланг.
– В процессе осмотра района вокруг затопленного «Генерала Браво» был обнаружен рулон этого самого пластика, – начал рассказывать Питт. – Полагаю, он упал с палубы «Леди Флэмборо» случайно. Он находился на дне среди пустых бочек краски, которую террористы использовали для переоборудования круизного лайнера в мексиканский контейнеровоз. Понимаю, что вы вряд ли сочтете это убедительным свидетельством, но тут уж ничего не поделаешь. Придется вам поверить мне на слово. Здесь все указывает на подготовку еще к одной маскировке. На последней спутниковой фотографии ничего не было обнаружено по единственной причине: все искали судно. А «Леди Флэмборо» больше таковым не выглядит. Лидер террористов, должно быть, разбирается в современном искусстве и увлекается весьма спорными работами Кристо, известного своими скульптурами из пластика на открытом воздухе. Он покрывает этим материалом здания и целые острова. Он повесил чудовищный занавес в Рифл-Гэп, Колорадо, и создал протянувшийся на много миль забор в Марин-Каунти, Калифорния. Наш террорист решил от него не отставать. Он надумал целиком завернуть в пластик круизный лайнер. Судно, в общем, не слишком большое. Основные очертания корпуса легко изменить с помощью всевозможных накладок. При соответствующей предварительной подготовке сотня похитителей и заложников совместными усилиями могли выполнить работу часов за десять. Когда над судном прошел «Ландсат», они как раз работали. Увеличения было недостаточно, чтобы рассмотреть детали. Когда же спустя двенадцать часов над тем же районом прошел «Сисат», не было обнаружено ничего даже отдаленно напоминающего судно. Я не слишком быстро говорю?
– Нет, – ошеломленно пробормотал Холлис, – но все это полнейшая бессмыслица.
– Он, должно быть, с Миссури, – скривился Джордино, указывая на Холлиса. – Может, лучше показать ему? Мне кажется, он быстрее поймет.
Питт кивнул капитану Стюарту.
– Хорошо, парни, давайте еще раз, потихоньку, – велел он матросам с пожарным шлангом.
Один из них повернул кран, другой направил шланг в нужном направлении. На пластик полетел дождь мелких брызг. В первый момент ветер унес почти весь искусственный дождик за борт. Матрос направил шланг под другим углом, и очень скоро пластик оказался покрытым водяной пленкой.
Прошла минута, и вода превратилась в лед.
Холлис внимательно наблюдал за превращениями. Затем он подошел к Питту, протянул ему руку и с чувством проговорил:
– Примите мои заверения в искреннем уважении, сэр, у вас светлая голова.
Диллинджер несколько мгновений взирал на происходящее с видом деревенщины, которого обвели вокруг пальца на ярмарке.
– Айсберг, – пробормотал он. – Эти ублюдки превратили судно в айсберг!
49
Под утро Гала очень замерзла и проснулась. Уже светало, но в каюте было темно. Стенки фальшивых контейнеров и непрозрачная пленка, окутавшая круизный лайнер, почти не пропускали света. Но все же его было достаточно, чтобы разглядеть фигуры президентов Хасана и Де Лоренцо на соседней кровати. Укрытые одним тоненьким одеялом, они жались друг к другу, чтобы согреться, а их дыхание в холоде каюты сразу превращалось в пар, который сначала зависал белесым облаком над их головами, а потом замерзал на стенках каюты.
Холод еще можно было терпеть, но повышенная влажность делала низкую температуру в помещениях невыносимой. Положение пленников с каждым часом усугублялось тем, что после выхода из Пунта-дель-Эсте их ни разу не кормили. Похитителей не заботили такие мелочи, как питание пассажиров и членов экипажа. Бесчеловечная жестокость Аммара сделала свое дело. Холод и страх перед неизвестным медленно, но верно лишали несчастных мужества.
В первые дни людям помогала выжить вода, которая постоянно текла из кранов в ванных и душевых кабинах. Но по мере понижения температуры трубы замерзли, и теперь к мукам голода прибавилась пытка жаждой.
Круизный лайнер «Леди Флэмборо» был предназначен для плавания в тропических морях, поэтому одеял на нем было немного. Все пассажиры, поднявшиеся на борт в Пуэрто-Рико и Пунта-дель-Эсте, планировали находиться в теплом климате и не брали с собой зимней одежды. Пленники напяливали на себя все что можно: на них постоянно было несколько пар легких рубашек, шорт и носков. Чтобы сохранить тепло тела, они заворачивали головы в полотенца. Больше всего людям не хватало перчаток.
Тепла не было нигде. Аммар ответил решительным отказом на все просьбы обогреть помещения. Такого он просто не мог себе позволить. Тепло растопило бы ледяную пленку, тем самым сведя на нет его гениальный план.
Гала была не единственной пленницей, которой не спалось. Большинство пассажиров обнаружили, что при такой температуре глубокий сон невозможен. Они лежали погруженные в нечто похожее на гипнотический транс, осознавая, где они находятся, но не в силах даже рукой пошевелить. О сопротивлении террористам уже никто и не помышлял. Капитан Коллинз и его люди теперь были заняты борьбой за выживание в пронизывающем холоде.
Когда сенатор Питт вошел в комнату, Гала приподнялась на локтях.
На общем фоне он выглядел странно, оставаясь в сером деловом костюме и тонкой голубой рубашке. Он ободряюще улыбнулся госпоже Камиль, хотя и понимал тщетность таких попыток. Усталость последних пяти суток сказалась и на неизменно подтянутом сенаторе. Он больше не казался моложавым и сильным, а выглядел измученным пожилым человеком.
– Как дела? – спросил он.
– Я бы отдала правую руку за чашку горячего чая, – пытаясь улыбнуться, сообщила Гала.
– Что касается меня, я бы отдал не только руку.
Президент Де Лоренцо сел и спустил ноги на пол.
– Кто-то говорил о горячем чае? Я не ослышался?
– Мы просто мечтали, господин президент, – ответил сенатор.
– Никогда не думал, что можно замерзнуть и умереть от голода на роскошном круизном лайнере.
– Я тоже.
Президент Хасан пошевелился, негромко застонал и поднял голову.
– Вас опять беспокоит спина? – участливо спросил Де Лоренцо.
– Мне так холодно, – ответил Хасан, – что я даже боли не чувствую.
– Могу я помочь вам подняться?
– Нет, спасибо, лучше я останусь здесь и сохраню остаток сил. – Хасан взглянул на президента Де Лоренцо и слабо улыбнулся. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Я слышал, американцы говорят, что политика загоняет в одну постель самых разных людей. Мы с вами – прямой тому пример.
– Когда выберемся из этой истории, вы должны быть моим гостем в Египте.
Де Лоренцо кивнул:
– Благодарю вас. Но и вы тоже должны посетить Мексику.
– Это для меня большая честь.
Два президента торжественно пожали друг другу руки. В этот момент они были не главами государств, а обычными людьми, попавшими в ситуацию, которой не могли управлять, и желавшими выйти из нее с почетом, каким бы ни был исход.
– Двигатели остановились, – неожиданно сказала Гала. Сенатор Питт кивнул:
– Только что бросили якоря. Мы стоим, поэтому и двигатели молчат.
– Должно быть, мы недалеко от земли.
– К сожалению, невозможно выглянуть в окно и посмотреть.
– Плохо быть слепым.
– Если кто-то из вас покараулит дверь, я попробую обеспечить для нас обзор, – сказал Питт. – Если удастся разбить стекло, не привлекая внимания охранника, я смогу прорезать отверстие в фиброкартоне. При определенной доле везения мы сможем увидеть, где находимся.
– Я послушаю у двери, – вызвалась Гала.
– Мы и так замерзаем, зачем же впускать холод снаружи? – уныло протянул Де Лоренцо.
– В каюте температура такая же, как на улице, – ответил сенатор.
Он не был намерен терять время на дебаты и направился прямо к стеклянному окну в гостиной. Оно было довольно большое – примерно два метра на метр. Снаружи под окнами не было прогулочной палубы. Двери всех апартаментов выходили к центру судна, а окна возвышались прямо над бортами.
Террористы патрулировали только верхние палубы, а также открытые части главной палубы на носу и корме.
Сенатор постучал по стеклу костяшками пальцев. Послышался глухой звук. Стекло было толстым. Оно должно было выдерживать удары волн и напор ураганного ветра.
– У кого-нибудь есть кольцо с бриллиантом?
Гала вытащила руки из карманов легкого плаща, протянула их вперед и, пошевелив пальцами, продемонстрировала два небольших колечка с бирюзой и опалами.
– Мусульманские поклонники не балуют своих женщин дорогими подарками, – сказала она.
– А мне нужен целый карат.
Президент Хасан снял с тонкого пальца массивное кольцо:
– Здесь три карата.
Сенатор осмотрел кольцо:
– То, что нужно! Спасибо.
Он работал быстро, но осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Первым делом следовало проделать отверстие такой величины, чтобы в него пролез палец. Работу приходилось периодически прерывать, чтобы согреть дыханием руки. Когда же пальцы совсем теряли чувствительность, он держал их под мышками до тех пор, пока они снова не обретали подвижность.
Сенатор не думал о том, что сделают с ним террористы, если поймают. И даже без особых эмоций представлял свой пробитый пулями труп, плывущий по течению.
Он прочертил кружок вокруг маленькой дырочки в центре, потом несколько раз провел брильянтом по тому же месту, постепенно усиливая нажим. Драгоценный камень вгрызался в стекло все глубже и глубже. Самое сложное было не дать вырезанному стеклу упасть. Звон бьющегося о стальной корпус стекла наверняка будет услышан.
Сенатор осторожно просунул палец в отверстие в центре и потянул на себя. Стекло поддалось. Он медленно вынул стеклянный кружочек и опустил его на ковер. Неплохо. Теперь в стекле появилось отверстие достаточно большое, чтобы в него можно было просунуть голову.
Фиброкартонные щиты, являющиеся стенками фальшивых контейнеров, располагались на расстоянии половины вытянутой руки от окна и закрывали всю надстройку. Сенатор осторожно просунул голову в окно, понимая: края отверстия настолько острые, что он легко может остаться без ушей. Оглядевшись, он увидел только узкую щель между контейнерами и стальными бортами судна. Сверху постулат свет – там виднелся небольшой участок неба, но он был тусклым, словно проходил сквозь полосу тумана. Внизу он ожидал увидеть воду, но вместо нее сенатор увидел огромный кусок пластика, закрепленный на уровне ватерлинии. Он с удивлением уставился на новое украшение, искренне недоумевая, зачем оно понадобилось.
Сенатор чувствовал себя в безопасности. Он вернулся в спальню и стал рыться в портфеле.
– Что вы ищете? – спросила Гала.
Сенатор достал и показал большой швейцарский армейский нож.
– Я всегда вожу его вместе с принадлежностями для бритья, – сообщил он. – Правда, до сих пор из всех его приспособлений мне приходилось пользоваться только штопором.
Сенатор Питт помедлил, чтобы как следует согреть руки, и только потом продолжил. Он крепко взялся за красную рукоятку, просунул руку в отверстие в стекле и принялся за работу. Сначала он, поворачивая нож, использовал маленькое лезвие как сверло, а потом большим лезвием срезал края, увеличивая площадь круга.
Процесс шел мучительно медленно. Он старался, чтобы кончик ножа не высовывался за уровень фиброкартона, справедливо опасаясь, что привлеченные шумом охранники могут заметить блеск металла. Он действовал очень осторожно и, справившись с одним слоем фиброкартона, переходил к следующему.
Его рука уже почти ничего не чувствовала, но он не хотел прерываться, чтобы согреться. Ладонь сенатора, казалось, примерзла к красной рукоятке, а нож стал продолжением руки.
В конце концов сенатору удалось проделать достаточно большое отверстие в картоне, чтобы можно было видеть море. Он снова просунул голову сквозь дыру в стекле и приник к глазку.
Что-то мешало, загораживало обзор. Он ткнул в глазок пальцем и коснулся пластиковой поверхности. Оказалось, что пластик закрывает не только корпус, но и контейнеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Садитесь, пожалуйста, – предложил вежливый Стюарт.
Диллинджер не заставил себя долго упрашивать и опустился на стул, но Холлис упрямо замотал головой:
– Спасибо, но я лучше постою. – Он обвел вопросительным взглядом четверых сотрудников НУМА и настойчиво вопросил: – Может быть, кто-нибудь потрудится мне объяснить, что за чертовщина здесь происходит?
– Речь пойдет, как вы понимаете, о «Леди Флэмборо», – спокойно ответил Питт.
– Не понимаю, что здесь можно обсуждать. Ее террористы потопили.
– Уверяю вас, судно в целости и сохранности и находится на плаву, – заверил полковника Питт.
– У меня нет ни одного факта, говорящего в пользу этого, – отрезал Холлис. – На спутниковых фото судна нет.
– Поверьте мне на слово.
– Я никому не верю на слово. Представьте доказательства.
– Но вы же не повернули назад, не правда ли?
– Мои люди и я летели сюда, чтобы спасать жизни, – резко ответил Холлис – Никто, даже мои командиры, не утверждал, что людей на борту еще можно спасти.
– Вы должны понять, полковник, – начал Питт, причем его голос лишился обычного дружелюбия, теперь он говорил короткими, четкими фразами, звучавшими как удары хлыста, – что имеете дело не с обычными террористами. Их командир чрезвычайно изобретателен. До сих пор ему удавалось перехитрить лучшие умы из наших сил безопасности, и он продолжает это делать.
– Тем не менее кое-кого ему не удалось перехитрить, – сказал полковник, отпустив весьма неуклюжий комплимент.
– Нам повезло. Если бы «Саундер» не находился поблизости, могли уйти месяцы, чтобы распознать обман. А так у террористов в запасе остался только день или два.
Воинственный пессимизм Холлиса начал таять. Нет, этот человек и не думал сдаваться. Просто он начал понимать, что после всего спасательная операция может все-таки состояться.
– Где судно? – прямо спросил он.
– Мы не знаем, – так же прямо ответствовал Ганн.
– А хотя бы примерное местонахождение?
– Лучшее, что мы можем предложить, это его местонахождение по экспертной оценке, – дипломатично сообщил Джордино.
– Основанной на чем?
Ганн бросил взгляд на Питта, тот улыбнулся и принял подачу:
– На интуиции.
Надежды Холлиса снова начали рушиться.
– Позвольте полюбопытствовать, вы пользуетесь картами Таро или хрустальным шаром? – язвительно поинтересовался он.
– Предпочитаю кофейную гущу. – Питт не любил оставаться в долгу.
Последовало молчание, долгое и холодное, как погода за окном. Холлис сообразил, что его агрессивные нападки ни к чему хорошему не приведут. Он одним глотком допил кофе и стал нервно вертеть чашку в руке:
– Ладно, господа, мне жаль, что я был излишне резок. Извините, но я не привык иметь дело с гражданскими лицами.
На лице Питта не было и намека на злость. Казалось, все происходящее его искренне забавляет.
– Если вам так будет удобнее, примите к сведению, что я имею звание майора военно-воздушных сил.
– Тогда какого черта вы делает в НУМА? – фыркнул Холлис.
– Будем считать, что я туда временно откомандирован. А вообще, это долгая история, пересказывать которую нет времени.
До Диллинджера наконец дошло. Он должен был понять сразу, как только Питт назвал свое имя, но теснившиеся в его голове вопросы не оставляли места для всего остального.
– Вы случайно не родственник сенатора Джорджа Питта? – спросил Диллинджер.
– Это мой отец.
Небольшая часть завесы приподнялась, и оба офицера наконец увидели проблеск света. Холлис подвинул к себе стул и сел:
– Хорошо, мистер Питт, расскажите, пожалуйста, что у вас есть.
Вмешался Диллинджер:
– По последним данным «Леди Флэмборо» направлялась в Антарктику. Вы утверждаете, что судно не затонуло и остается на плаву. Тогда на новых фотографиях оно будет отлично видно среди льдов.
– Если вы ставите на «каспера», – быстро сказал Питт, – поберегите деньги.
Диллинджер бросил унылый взгляд на командира. Ситуация была более чем странной. Похоже, эти океанологи тоже не обладали дополнительной информацией, но по непонятной причине изъяснялись загадками.
– «Каспер» может с расстояния сотни тысяч километров сфотографировать трехмерный объект настолько четко, что вы прочтете этикетку на футбольном мяче, – сказал Холлис.
– Не сомневаюсь. Ну а если мяч будет замаскирован под камень?
– Я все-таки не понимаю...
– Думаю, вы все поймете, если увидите своими глазами, – сказал Питт. – Пойдемте, на палубе мы приготовили все необходимое для демонстрации.
* * *
Палуба на корме была застелена большим непрозрачным покрывалом из белого пластика, хорошо закрепленного, чтобы пластик оставался неподвижным и не вздувался от ветра.
Капитан Стюарт остановился немного поодаль с двумя матросами, державшими пожарный шланг.
– В процессе осмотра района вокруг затопленного «Генерала Браво» был обнаружен рулон этого самого пластика, – начал рассказывать Питт. – Полагаю, он упал с палубы «Леди Флэмборо» случайно. Он находился на дне среди пустых бочек краски, которую террористы использовали для переоборудования круизного лайнера в мексиканский контейнеровоз. Понимаю, что вы вряд ли сочтете это убедительным свидетельством, но тут уж ничего не поделаешь. Придется вам поверить мне на слово. Здесь все указывает на подготовку еще к одной маскировке. На последней спутниковой фотографии ничего не было обнаружено по единственной причине: все искали судно. А «Леди Флэмборо» больше таковым не выглядит. Лидер террористов, должно быть, разбирается в современном искусстве и увлекается весьма спорными работами Кристо, известного своими скульптурами из пластика на открытом воздухе. Он покрывает этим материалом здания и целые острова. Он повесил чудовищный занавес в Рифл-Гэп, Колорадо, и создал протянувшийся на много миль забор в Марин-Каунти, Калифорния. Наш террорист решил от него не отставать. Он надумал целиком завернуть в пластик круизный лайнер. Судно, в общем, не слишком большое. Основные очертания корпуса легко изменить с помощью всевозможных накладок. При соответствующей предварительной подготовке сотня похитителей и заложников совместными усилиями могли выполнить работу часов за десять. Когда над судном прошел «Ландсат», они как раз работали. Увеличения было недостаточно, чтобы рассмотреть детали. Когда же спустя двенадцать часов над тем же районом прошел «Сисат», не было обнаружено ничего даже отдаленно напоминающего судно. Я не слишком быстро говорю?
– Нет, – ошеломленно пробормотал Холлис, – но все это полнейшая бессмыслица.
– Он, должно быть, с Миссури, – скривился Джордино, указывая на Холлиса. – Может, лучше показать ему? Мне кажется, он быстрее поймет.
Питт кивнул капитану Стюарту.
– Хорошо, парни, давайте еще раз, потихоньку, – велел он матросам с пожарным шлангом.
Один из них повернул кран, другой направил шланг в нужном направлении. На пластик полетел дождь мелких брызг. В первый момент ветер унес почти весь искусственный дождик за борт. Матрос направил шланг под другим углом, и очень скоро пластик оказался покрытым водяной пленкой.
Прошла минута, и вода превратилась в лед.
Холлис внимательно наблюдал за превращениями. Затем он подошел к Питту, протянул ему руку и с чувством проговорил:
– Примите мои заверения в искреннем уважении, сэр, у вас светлая голова.
Диллинджер несколько мгновений взирал на происходящее с видом деревенщины, которого обвели вокруг пальца на ярмарке.
– Айсберг, – пробормотал он. – Эти ублюдки превратили судно в айсберг!
49
Под утро Гала очень замерзла и проснулась. Уже светало, но в каюте было темно. Стенки фальшивых контейнеров и непрозрачная пленка, окутавшая круизный лайнер, почти не пропускали света. Но все же его было достаточно, чтобы разглядеть фигуры президентов Хасана и Де Лоренцо на соседней кровати. Укрытые одним тоненьким одеялом, они жались друг к другу, чтобы согреться, а их дыхание в холоде каюты сразу превращалось в пар, который сначала зависал белесым облаком над их головами, а потом замерзал на стенках каюты.
Холод еще можно было терпеть, но повышенная влажность делала низкую температуру в помещениях невыносимой. Положение пленников с каждым часом усугублялось тем, что после выхода из Пунта-дель-Эсте их ни разу не кормили. Похитителей не заботили такие мелочи, как питание пассажиров и членов экипажа. Бесчеловечная жестокость Аммара сделала свое дело. Холод и страх перед неизвестным медленно, но верно лишали несчастных мужества.
В первые дни людям помогала выжить вода, которая постоянно текла из кранов в ванных и душевых кабинах. Но по мере понижения температуры трубы замерзли, и теперь к мукам голода прибавилась пытка жаждой.
Круизный лайнер «Леди Флэмборо» был предназначен для плавания в тропических морях, поэтому одеял на нем было немного. Все пассажиры, поднявшиеся на борт в Пуэрто-Рико и Пунта-дель-Эсте, планировали находиться в теплом климате и не брали с собой зимней одежды. Пленники напяливали на себя все что можно: на них постоянно было несколько пар легких рубашек, шорт и носков. Чтобы сохранить тепло тела, они заворачивали головы в полотенца. Больше всего людям не хватало перчаток.
Тепла не было нигде. Аммар ответил решительным отказом на все просьбы обогреть помещения. Такого он просто не мог себе позволить. Тепло растопило бы ледяную пленку, тем самым сведя на нет его гениальный план.
Гала была не единственной пленницей, которой не спалось. Большинство пассажиров обнаружили, что при такой температуре глубокий сон невозможен. Они лежали погруженные в нечто похожее на гипнотический транс, осознавая, где они находятся, но не в силах даже рукой пошевелить. О сопротивлении террористам уже никто и не помышлял. Капитан Коллинз и его люди теперь были заняты борьбой за выживание в пронизывающем холоде.
Когда сенатор Питт вошел в комнату, Гала приподнялась на локтях.
На общем фоне он выглядел странно, оставаясь в сером деловом костюме и тонкой голубой рубашке. Он ободряюще улыбнулся госпоже Камиль, хотя и понимал тщетность таких попыток. Усталость последних пяти суток сказалась и на неизменно подтянутом сенаторе. Он больше не казался моложавым и сильным, а выглядел измученным пожилым человеком.
– Как дела? – спросил он.
– Я бы отдала правую руку за чашку горячего чая, – пытаясь улыбнуться, сообщила Гала.
– Что касается меня, я бы отдал не только руку.
Президент Де Лоренцо сел и спустил ноги на пол.
– Кто-то говорил о горячем чае? Я не ослышался?
– Мы просто мечтали, господин президент, – ответил сенатор.
– Никогда не думал, что можно замерзнуть и умереть от голода на роскошном круизном лайнере.
– Я тоже.
Президент Хасан пошевелился, негромко застонал и поднял голову.
– Вас опять беспокоит спина? – участливо спросил Де Лоренцо.
– Мне так холодно, – ответил Хасан, – что я даже боли не чувствую.
– Могу я помочь вам подняться?
– Нет, спасибо, лучше я останусь здесь и сохраню остаток сил. – Хасан взглянул на президента Де Лоренцо и слабо улыбнулся. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Я слышал, американцы говорят, что политика загоняет в одну постель самых разных людей. Мы с вами – прямой тому пример.
– Когда выберемся из этой истории, вы должны быть моим гостем в Египте.
Де Лоренцо кивнул:
– Благодарю вас. Но и вы тоже должны посетить Мексику.
– Это для меня большая честь.
Два президента торжественно пожали друг другу руки. В этот момент они были не главами государств, а обычными людьми, попавшими в ситуацию, которой не могли управлять, и желавшими выйти из нее с почетом, каким бы ни был исход.
– Двигатели остановились, – неожиданно сказала Гала. Сенатор Питт кивнул:
– Только что бросили якоря. Мы стоим, поэтому и двигатели молчат.
– Должно быть, мы недалеко от земли.
– К сожалению, невозможно выглянуть в окно и посмотреть.
– Плохо быть слепым.
– Если кто-то из вас покараулит дверь, я попробую обеспечить для нас обзор, – сказал Питт. – Если удастся разбить стекло, не привлекая внимания охранника, я смогу прорезать отверстие в фиброкартоне. При определенной доле везения мы сможем увидеть, где находимся.
– Я послушаю у двери, – вызвалась Гала.
– Мы и так замерзаем, зачем же впускать холод снаружи? – уныло протянул Де Лоренцо.
– В каюте температура такая же, как на улице, – ответил сенатор.
Он не был намерен терять время на дебаты и направился прямо к стеклянному окну в гостиной. Оно было довольно большое – примерно два метра на метр. Снаружи под окнами не было прогулочной палубы. Двери всех апартаментов выходили к центру судна, а окна возвышались прямо над бортами.
Террористы патрулировали только верхние палубы, а также открытые части главной палубы на носу и корме.
Сенатор постучал по стеклу костяшками пальцев. Послышался глухой звук. Стекло было толстым. Оно должно было выдерживать удары волн и напор ураганного ветра.
– У кого-нибудь есть кольцо с бриллиантом?
Гала вытащила руки из карманов легкого плаща, протянула их вперед и, пошевелив пальцами, продемонстрировала два небольших колечка с бирюзой и опалами.
– Мусульманские поклонники не балуют своих женщин дорогими подарками, – сказала она.
– А мне нужен целый карат.
Президент Хасан снял с тонкого пальца массивное кольцо:
– Здесь три карата.
Сенатор осмотрел кольцо:
– То, что нужно! Спасибо.
Он работал быстро, но осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Первым делом следовало проделать отверстие такой величины, чтобы в него пролез палец. Работу приходилось периодически прерывать, чтобы согреть дыханием руки. Когда же пальцы совсем теряли чувствительность, он держал их под мышками до тех пор, пока они снова не обретали подвижность.
Сенатор не думал о том, что сделают с ним террористы, если поймают. И даже без особых эмоций представлял свой пробитый пулями труп, плывущий по течению.
Он прочертил кружок вокруг маленькой дырочки в центре, потом несколько раз провел брильянтом по тому же месту, постепенно усиливая нажим. Драгоценный камень вгрызался в стекло все глубже и глубже. Самое сложное было не дать вырезанному стеклу упасть. Звон бьющегося о стальной корпус стекла наверняка будет услышан.
Сенатор осторожно просунул палец в отверстие в центре и потянул на себя. Стекло поддалось. Он медленно вынул стеклянный кружочек и опустил его на ковер. Неплохо. Теперь в стекле появилось отверстие достаточно большое, чтобы в него можно было просунуть голову.
Фиброкартонные щиты, являющиеся стенками фальшивых контейнеров, располагались на расстоянии половины вытянутой руки от окна и закрывали всю надстройку. Сенатор осторожно просунул голову в окно, понимая: края отверстия настолько острые, что он легко может остаться без ушей. Оглядевшись, он увидел только узкую щель между контейнерами и стальными бортами судна. Сверху постулат свет – там виднелся небольшой участок неба, но он был тусклым, словно проходил сквозь полосу тумана. Внизу он ожидал увидеть воду, но вместо нее сенатор увидел огромный кусок пластика, закрепленный на уровне ватерлинии. Он с удивлением уставился на новое украшение, искренне недоумевая, зачем оно понадобилось.
Сенатор чувствовал себя в безопасности. Он вернулся в спальню и стал рыться в портфеле.
– Что вы ищете? – спросила Гала.
Сенатор достал и показал большой швейцарский армейский нож.
– Я всегда вожу его вместе с принадлежностями для бритья, – сообщил он. – Правда, до сих пор из всех его приспособлений мне приходилось пользоваться только штопором.
Сенатор Питт помедлил, чтобы как следует согреть руки, и только потом продолжил. Он крепко взялся за красную рукоятку, просунул руку в отверстие в стекле и принялся за работу. Сначала он, поворачивая нож, использовал маленькое лезвие как сверло, а потом большим лезвием срезал края, увеличивая площадь круга.
Процесс шел мучительно медленно. Он старался, чтобы кончик ножа не высовывался за уровень фиброкартона, справедливо опасаясь, что привлеченные шумом охранники могут заметить блеск металла. Он действовал очень осторожно и, справившись с одним слоем фиброкартона, переходил к следующему.
Его рука уже почти ничего не чувствовала, но он не хотел прерываться, чтобы согреться. Ладонь сенатора, казалось, примерзла к красной рукоятке, а нож стал продолжением руки.
В конце концов сенатору удалось проделать достаточно большое отверстие в картоне, чтобы можно было видеть море. Он снова просунул голову сквозь дыру в стекле и приник к глазку.
Что-то мешало, загораживало обзор. Он ткнул в глазок пальцем и коснулся пластиковой поверхности. Оказалось, что пластик закрывает не только корпус, но и контейнеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60