К примеру, ни у одного из охранников не вызвала сомнений ложь, что один из их высокопоставленных членов делегации слег с пищевым отравлением и капитан просит агента срочно прибыть на место происшествия.
Как только очередной египетский охранник входил в каюту, за ним закрывали дверь, и террорист, исполнявший роль палача, хладнокровно посылал ему пулю в сердце. Затем тела складывали в спальне, а кровь быстро смывали.
Когда подошла очередь мексиканцев, у двоих охранников Де Лоренцо возникли подозрения – и они отказались входить в каюту. Справиться с ними в темном коридоре было делом нескольких секунд. Ни один из несчастных не успел поднять тревогу.
Так один за другим были уничтожены все агенты египетской и мексиканской службы безопасности, всего двенадцать человек. Осталось только два египтянина и три мексиканца, которые стояли у дверей кают своих лидеров.
Темнота быстро сгущалась. Аммар снял капитанскую форму и натянул черный хлопковый костюм. Затем он стянул латексную личину и надел на лицо маску клоуна.
Он как раз затягивал на поясе тяжелый ремень с двумя автоматическими пистолетами и радиопередатчиком, когда в дверь, предварительно постучавшись, вошел Ибн-Тельмук.
– Осталось пятеро, – доложил он, – их можно взять только открытым штурмом.
– Хорошая работа, – сказал Аммар. – Больше нет смысла прятаться. Уберите их, но предупреди наших людей, чтобы соблюдали осторожность. Не хочу, чтобы Хасан или Де Лоренцо случайно пострадали.
Ибн-Тельмук кивнул и отдал распоряжения террористу, ожидающему за дверью. Потом он снова взглянул на Аммара и уверенно улыбнулся:
– Все будет в порядке.
Аммар махнул рукой в сторону большого медного хронометра, висящего над столом капитана Коллинза.
– Уходим через тридцать семь минут. Соберите всех пассажиров и членов экипажа, кроме судовых механиков. Позаботьтесь, чтобы в машинном отделении все были на своих местах, когда я отдам приказ. Остальные пусть сидят в пассажирском салоне. Пора нам открыться и выдвинуть требования.
Ибн-Тельмук не ответил. Он стоял не двигаясь, лишь по его физиономии медленно расползалась улыбка, обнажая все имеющиеся в наличии зубы.
– Аллах уготовил нам великое будущее, – изрек он.
Аммар не смог скрыть иронии:
– Мы будем лучше знать это по прошествии пяти дней.
– Он уже послал нам хороший знак. Она здесь.
– Она? О ком ты говоришь?
– Гала Камиль.
Сначала Аммар не понял, в следующий момент не поверил.
– Камиль? Она здесь, на судне?
– Она поднялась на борт менее десяти минут назад, – ответил сияющий Ибн-Тельмук. – Я поместил ее в одну из кают, предназначенных для женской части экипажа, и приставил охрану.
– Аллах воистину благосклонен к нам, – молвил Аммар.
– Да, он направил муху прямо в сеть к пауку, – добавил Ибн-Тельмук, – и дал тебе второй шанс убить ее от имени Ахмеда Язида.
* * *
В сгущающихся сумерках прошел короткий тропический дождь. Небо очистилось, дождевые тучи уплыли на север. На улицах Пунта-дель-Эсте и на судах в гавани снова засверкали огни, отбрасывая на воду разноцветные блики.
К борту судна сенатора Питта доставил легкий катер. Ему показалось странным отсутствие огней на «Леди Флэмборо». Судно выглядело темным и пустынным, особенно по сравнению с ярко освещенными судами по соседству.
Держа в руках портфель, сенатор спрыгнул на узкую полосу трапа. Не успел он сделать и двух шагов по палубе, когда катер уже отвалил от судна и заторопился к причалу. Сенатор огляделся и обнаружил, что находится в полном одиночестве. Во всем этом было нечто странное. В первый момент сенатор было подумал, что перепутал судно.
Единственным звуком, единственным признаком жизни, донесшимся до озадаченного гостя, был мерный шум генераторов из недр корпуса, да еще чей-то голос, неразборчиво вешавший по судовой связи в помещениях надстройки.
Он обернулся, чтобы вернуть катер, но тот уже успел отойти слишком далеко. Кричать было бесполезно. Потом из тени возникла фигура, державшая в руках автоматическую винтовку, направленную в грудь сенатора.
– Это «Леди Флэмборо»? – раздраженно спросил сенатор.
– Кто вы? – Последние слова по непонятной причине были произнесены шепотом. – Что вы здесь делаете? – Охранник вел себя довольно странно, и сенатор счел необходимым назвать себя и объяснить свое присутствие. – Говорите, вы сенатор Джордж Питт? Американец? Вас не ждали.
– Президент Хасан был проинформирован о моем прибытии, – нетерпеливо пояснил сенатор. – Пожалуйста, опустите оружие и проводите меня в его апартаменты.
Охранник подозрительно осмотрелся:
– С вами прибыл еще кто-нибудь?
– Нет, я один.
– Вы должны немедленно вернуться на берег.
Сенатор показал на удаляющийся катер:
– Увы, мой транспорт уже ушел.
Охранник напряженно что-то обдумывал. В конце концов он решился, опустил винтовку, спустился на палубу и подошел к двери. Свободную руку он протянул к портфелю.
– Сюда, пожалуйста, – тем же таинственным шепотом проговорил он, словно делился с сенатором важным секретом. – Дайте мне ваш портфель.
– Здесь официальные документы, – решительно заявил сенатор и, для верности прижав к себе портфель обеими руками, прошел мимо охранника.
Он откинул тяжелую черную занавеску и оказался в просторном салоне, площадью около двухсот квадратных метров. Обширное помещение было отделано дубовыми панелями и стилизовано под гостиную английского родового замка. Здесь были люди: одни – одетые в деловые костюмы, другие – в форму членов экипажа. Все они с напряженным вниманием уставились на вошедшего, словно он был мячом в решающем футбольном поединке.
У стен салона молча стояли девять человек, одетых в одинаковые черные костюмы, напоминающие спортивные, и мягкие туфли. На плече у каждого висел автомат. Медленно водя дулами автоматов из стороны в сторону, эти люди контролировали аудиторию.
– Добро пожаловать, – сказал усиленный динамиками голос. Он принадлежал человеку, внешне не отличимому от остальных, стоящих перед микрофоном. Единственное, что выделяло его среди собравшихся, – маска клоуна, закрывавшая верхнюю часть лица. – Будьте добры, представьтесь.
Сенатор Питт в полном недоумении смотрел по сторонам:
– Что здесь происходит?
– Я пока не получил ответа на свой вопрос, – сказал Аммар с ледяной вежливостью.
– Сенатор Джордж Питт. Я прибыл для встречи с президентом Хасаном. Мне сообщили, что он находится здесь, на борту этого судна.
– Президент Хасан сидит в первом ряду кресел.
– Но почему эти люди держат всех под прицелом?
Аммар вздохнул, демонстрируя притворную усталость:
– По-моему, сенатор, все совершенно очевидно. Вы по недоразумению попали на захваченное судно.
Сенатор силился поверить в очевидное, но его разум не желал мириться с абсурдностью происходящего. И еще он почувствовал страх, который помимо воли закрался в душу и грозил овладеть всем его существом. Словно под гипнозом, он двинулся вперед, прошел мимо капитана Коллинза и его офицеров, увидел знакомые, но очень бледные лица президентов Хасана и Де Лоренцо и, словно споткнувшись, остановился, встретившись взглядом с Галой Камиль.
В этот момент он понял, что эти люди вскоре умрут.
Он молча обнял Галу за плечи и, взглянув в ее горящие гневом глаза, почувствовал, что страх покинул его, уступив место ненависти.
– Ради бога, – воскликнул он, – вы понимаете, что делаете?
– Я отлично понимаю, что делаю, – ответил Аммар. – Аллах благословил каждую деталь моего плана. Выражаясь вашим языком, он повысил наши ставки, неожиданно послав нам Генерального секретаря ООН и американского сенатора. На ваше прибытие мы, откровенно говоря, не рассчитывали.
– Вы совершаете непоправимую ошибку, – мрачно изрек сенатор. – Вы не сумеете выйти живыми из капкана, в который сами же и угодили.
– Что вы, сенатор! Я сумею выбраться из этого, как вы изволили сказать, капкана живым, и обязательно сделаю это.
– Невозможно.
– Вовсе нет, – тихо проговорил Аммар, и на его физиономии появилась угрожающая улыбка. – И очень скоро вы сами в этом убедитесь.
36
Николс уже надел пальто и укладывал бумаги в портфель, собираясь отправиться домой, когда в комнату заглянула секретарша:
– К вам господин из Лэнгли, сэр.
– Пусть заходит.
Агент ЦРУ, которого Николс хорошо знал, вошел в комнату, держа в руке старомодный кожаный портфель, который делал его похожим на бухгалтера.
– Ты застал меня как раз вовремя, Кейт, – сказал Николс – Я уже собрался домой.
Кейт Фаркер был обладателем роскошных пышных усов, густой копны каштановых волос и очков в роговой оправе. Этот неизменно серьезный немногословный человек с задумчивыми глазами был превосходным работником. Именно такие люди, подумал Николс, являются основой основ Центрального разведывательного управления.
Не дожидаясь приглашения, Фаркер уселся на стул для посетителей, положил портфель на колени и набрал комбинацию цифр на кодовом замке, которая открыла защелку и отключила небольшое взрывное устройство, приводившееся в действие при несанкционированном доступе. Он извлек из портфеля тонкую папку и положил на стол перед Николсом.
– Мистер Броган поручил сказать вам, что информация об Ахмеде Язиде очень неполная. Биографических данных, касающихся рождения, родителей, образования, семьи, детей, так же как упоминаний об участии в судебных разбирательствах, уголовных или гражданских, не существует. Нашим экспертам по Востоку пришлось работать только с описаниями знавших Язида людей. К сожалению, все они по той или иной причине стали врагами Язида, поэтому излагали свое мнение, с определенным предубеждением.
– А как насчет психологического портрета?
– Наши психологи составили предварительный проект. В душу Язида так же сложно проникнуть, как в сердце песчаной бури. Он принял строжайшие меры безопасности и окружил себя покровом тайны, который трудно сорвать. Если журналистам и удавалось взять интервью у кого-то из окружения Язида, они состояли в основном из недомолвок и туманных фраз.
– Что лишь добавляло таинственности образу. Не человек, а мираж!
Фаркер улыбнулся:
– Мистер Броган сказал: ускользающий мираж.
– Спасибо тебе за то, что принес документы, – сказал Николс, – и спасибо всем, кто собирал информацию.
– Все к услугам клиента, – усмехнулся Фаркер. Он защелкнул замок, встал и направился к двери. – Приятного вечера.
– Вам тоже.
Николс вызвал секретаршу. Она вошла, уже одетая в пальто, и с опаской спросила:
– Могу я еще что-нибудь сделать до ухода? – Женщина явно боялась, что ей придется третий вечер подряд работать сверхурочно.
– Будьте добры, позвоните моей жене. Скажите, чтобы она не волновалась, я обязательно приду к ужину, просто задержусь на полчаса.
Секретарша облегченно вздохнула:
– Да, сэр. Я сейчас позвоню, сэр. Всего хорошего.
– До свидания.
Николс зажал в зубах трубку, но закуривать не стат. Отложив портфель, он сел за стол и углубился в чтение Фаркер не преувеличил. Данные были крайне скудными. И хотя на протяжении последних шести лет о Язиде много писали, сведения о его жизни до необыкновенно быстрого взлета из небытия заняли всего лишь один небольшой параграф. Его имя впервые появилось в средствах массовой информации, когда он был арестован египетской полицией во время сидячей забастовки в поддержку голодающих Каира, организованной в вестибюле шикарного отеля. Затем он стал ездить с проповедями по самым отдаленным уголкам страны.
Ахмед Язид утверждал, что родился в трущобах среди грязи и нищеты, что его детство прошло на мусорных свалках Каира. Семья долгое время жила на грани голодной смерти, и в конце концов его отец и две сестры умерли от болезни, вызванной голодом и антисанитарными условиями.
Он не получил образования, но всю свою молодость учился у святых людей, проповедников ислама. Правда, ни один из последних не был найден, чтобы подтвердить это заявление. Язид утверждал, что его устами говорит сам пророк Магомед, передавая божественные откровения верующим и требуя, чтобы Египет вновь стал исламским государством.
Язид отработал и речь, и манеру поведения и знал все ораторские и актерские приемы, чтобы подчинить себе толпу слушателей, вначале завладев ее вниманием, а в конце доведя до экстаза. Он утверждал, что западная философия неспособна решить социально-экономические проблемы Египта. Он вещал, что все египтяне принадлежат к потерянному поколению, которое должно обрести себя посредством духовного прозрения.
Существовали свидетельства того, что он не гнушается использованием террористических методов для достижения своих целей, хотя он категорически это отрицал. Расследование пяти отдельных инцидентов привело прямиком к Язиду. Среди терактов было убийство высокопоставленного чиновника Военно-воздушных сил США, взрыв грузовика возле советского посольства, обставленное как казнь социализма, убийство четверых университетских преподавателей, которые выступали за западный образ жизни, привело именно к Язиду. Прямых доказательств его причастности к этим преступлениям не существовало, но, основываясь на обрывочной информации, полученной ЦРУ от мусульманских информаторов, аналитики сделали вывод, что Язид планирует некий ловкий ход, направленный на свержение президента Хасана и захват власти на волне народного одобрения.
Николс отложил папку и, не удержавшись, все-таки закурил трубку. Где-то в самом отдаленном уголке памяти возникла смутная, неоформившаяся пока мыслишка, которая, однако, тревожила, не давала покоя.
Что-то в отчете, который он только что внимательно прочитал, показалось ему знакомым. Он взял в руки глянцевую фотографию Язида и стал задумчиво рассматривать его самоуверенное, недоброе лицо.
Ответ пришел внезапно. Он был простым и крайне шокирующим одновременно.
Николс нетерпеливо схватил телефонную трубку и набрал номер телефона, известный только очень ограниченному кругу лиц. В ожидании ответа он нервно барабанил пальцами по столу.
– Броган слушает.
– Мартин! Слава богу, вы на месте!
– Что я могу для вас сделать, Дейл? – спросил директор ЦРУ. – Вы получили документы по Язиду?
– Да, спасибо, – ответил Николс – Я уже все прочитал и обнаружил кое-что, в чем вы можете мне помочь.
– Конечно, рассчитывайте на меня.
– Мне необходимы образцы крови двоих персонажей и отпечатки пальцев.
– Отпечатки пальцев?
– Именно.
– В наши дни пользуются генетическими кодами и анализами ДНК, – снисходительно объяснил Броган. – Что вы задумали?
Николс помолчал, собираясь с мыслями.
– Если я скажу, то, боюсь, вы первый потребуете, чтобы на меня надели смирительную рубашку.
Йегер снял свои стариковские очки, засунул их в карман хлопчатобумажной рабочей куртки, переворошил, а потом снова сложил в аккуратную стопку компьютерные распечатки. Потом он открыл банку диетической колы и сделал изрядный глоток.
– Черт, – скорее грустно, чем злобно помянул нечистого компьютерный гений. – Все напрасно. Чтобы найти след, оставленный тысяча шестьсот лет назад, нужна более полная информация, чем та, что у нас есть. Компьютер не может отправиться в путешествие во времени, а потом рассказать, как все было.
– Быть может, доктор Гронквист сможет точнее определить, в какой местности «Серапис» подходил к берегу, когда закончит изучение найденных артефактов, – предположила Лили.
Питт сидел двумя рядами ниже в амфитеатре конференц-зала НУМА.
– Я разговаривал с ним по радио всего лишь час назад. Он не нашел ничего, кроме предметов из Средиземноморья.
Экран над сценой заполнило трехмерное изображение Атлантического океана, показывающее складки земли и неровности морского дна. Взгляды всех присутствующих были прикованы к экрану.
Всех, кроме одного. Адмирал Джеймс Сэндекер подозрительно рассматривал Ала Джордино, а если точнее – толстую сигару, свисавшую из уголка рта заместителя директора департамента специальных проектов НУМА.
– Когда, интересно, ты начал покупать продукцию фирмы «Хойо де Монтеррей экскалибур»?
Джордино невинно взглянул на адмирала:
– Это вы мне, адмирал?
– А кому же еще? Если мне не изменяет зрение, из всех присутствующих только вы и я курим «экскалибур», и потом, я не имею обыкновения беседовать сам с собой.
– Великолепные сигары! Запах просто божественный, – сказал Джордино, глубоко затянувшись и выдохнув облачко голубого дыма. – Отдаю должное вашему изысканному вкусу, адмирал.
– Где вы ее взяли?
– Купил в маленьком магазинчике в Балтиморе. Не помню названия.
Сэндекер не был обманут ни этой очевидной ложью, ни невинным выражением лица собеседника. Джордино уже много лет таскал у него сигары, но больше всего адмирала бесил не сам факт воровства, а то, что он никак не мог понять, как это удается коротышке итальянцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Как только очередной египетский охранник входил в каюту, за ним закрывали дверь, и террорист, исполнявший роль палача, хладнокровно посылал ему пулю в сердце. Затем тела складывали в спальне, а кровь быстро смывали.
Когда подошла очередь мексиканцев, у двоих охранников Де Лоренцо возникли подозрения – и они отказались входить в каюту. Справиться с ними в темном коридоре было делом нескольких секунд. Ни один из несчастных не успел поднять тревогу.
Так один за другим были уничтожены все агенты египетской и мексиканской службы безопасности, всего двенадцать человек. Осталось только два египтянина и три мексиканца, которые стояли у дверей кают своих лидеров.
Темнота быстро сгущалась. Аммар снял капитанскую форму и натянул черный хлопковый костюм. Затем он стянул латексную личину и надел на лицо маску клоуна.
Он как раз затягивал на поясе тяжелый ремень с двумя автоматическими пистолетами и радиопередатчиком, когда в дверь, предварительно постучавшись, вошел Ибн-Тельмук.
– Осталось пятеро, – доложил он, – их можно взять только открытым штурмом.
– Хорошая работа, – сказал Аммар. – Больше нет смысла прятаться. Уберите их, но предупреди наших людей, чтобы соблюдали осторожность. Не хочу, чтобы Хасан или Де Лоренцо случайно пострадали.
Ибн-Тельмук кивнул и отдал распоряжения террористу, ожидающему за дверью. Потом он снова взглянул на Аммара и уверенно улыбнулся:
– Все будет в порядке.
Аммар махнул рукой в сторону большого медного хронометра, висящего над столом капитана Коллинза.
– Уходим через тридцать семь минут. Соберите всех пассажиров и членов экипажа, кроме судовых механиков. Позаботьтесь, чтобы в машинном отделении все были на своих местах, когда я отдам приказ. Остальные пусть сидят в пассажирском салоне. Пора нам открыться и выдвинуть требования.
Ибн-Тельмук не ответил. Он стоял не двигаясь, лишь по его физиономии медленно расползалась улыбка, обнажая все имеющиеся в наличии зубы.
– Аллах уготовил нам великое будущее, – изрек он.
Аммар не смог скрыть иронии:
– Мы будем лучше знать это по прошествии пяти дней.
– Он уже послал нам хороший знак. Она здесь.
– Она? О ком ты говоришь?
– Гала Камиль.
Сначала Аммар не понял, в следующий момент не поверил.
– Камиль? Она здесь, на судне?
– Она поднялась на борт менее десяти минут назад, – ответил сияющий Ибн-Тельмук. – Я поместил ее в одну из кают, предназначенных для женской части экипажа, и приставил охрану.
– Аллах воистину благосклонен к нам, – молвил Аммар.
– Да, он направил муху прямо в сеть к пауку, – добавил Ибн-Тельмук, – и дал тебе второй шанс убить ее от имени Ахмеда Язида.
* * *
В сгущающихся сумерках прошел короткий тропический дождь. Небо очистилось, дождевые тучи уплыли на север. На улицах Пунта-дель-Эсте и на судах в гавани снова засверкали огни, отбрасывая на воду разноцветные блики.
К борту судна сенатора Питта доставил легкий катер. Ему показалось странным отсутствие огней на «Леди Флэмборо». Судно выглядело темным и пустынным, особенно по сравнению с ярко освещенными судами по соседству.
Держа в руках портфель, сенатор спрыгнул на узкую полосу трапа. Не успел он сделать и двух шагов по палубе, когда катер уже отвалил от судна и заторопился к причалу. Сенатор огляделся и обнаружил, что находится в полном одиночестве. Во всем этом было нечто странное. В первый момент сенатор было подумал, что перепутал судно.
Единственным звуком, единственным признаком жизни, донесшимся до озадаченного гостя, был мерный шум генераторов из недр корпуса, да еще чей-то голос, неразборчиво вешавший по судовой связи в помещениях надстройки.
Он обернулся, чтобы вернуть катер, но тот уже успел отойти слишком далеко. Кричать было бесполезно. Потом из тени возникла фигура, державшая в руках автоматическую винтовку, направленную в грудь сенатора.
– Это «Леди Флэмборо»? – раздраженно спросил сенатор.
– Кто вы? – Последние слова по непонятной причине были произнесены шепотом. – Что вы здесь делаете? – Охранник вел себя довольно странно, и сенатор счел необходимым назвать себя и объяснить свое присутствие. – Говорите, вы сенатор Джордж Питт? Американец? Вас не ждали.
– Президент Хасан был проинформирован о моем прибытии, – нетерпеливо пояснил сенатор. – Пожалуйста, опустите оружие и проводите меня в его апартаменты.
Охранник подозрительно осмотрелся:
– С вами прибыл еще кто-нибудь?
– Нет, я один.
– Вы должны немедленно вернуться на берег.
Сенатор показал на удаляющийся катер:
– Увы, мой транспорт уже ушел.
Охранник напряженно что-то обдумывал. В конце концов он решился, опустил винтовку, спустился на палубу и подошел к двери. Свободную руку он протянул к портфелю.
– Сюда, пожалуйста, – тем же таинственным шепотом проговорил он, словно делился с сенатором важным секретом. – Дайте мне ваш портфель.
– Здесь официальные документы, – решительно заявил сенатор и, для верности прижав к себе портфель обеими руками, прошел мимо охранника.
Он откинул тяжелую черную занавеску и оказался в просторном салоне, площадью около двухсот квадратных метров. Обширное помещение было отделано дубовыми панелями и стилизовано под гостиную английского родового замка. Здесь были люди: одни – одетые в деловые костюмы, другие – в форму членов экипажа. Все они с напряженным вниманием уставились на вошедшего, словно он был мячом в решающем футбольном поединке.
У стен салона молча стояли девять человек, одетых в одинаковые черные костюмы, напоминающие спортивные, и мягкие туфли. На плече у каждого висел автомат. Медленно водя дулами автоматов из стороны в сторону, эти люди контролировали аудиторию.
– Добро пожаловать, – сказал усиленный динамиками голос. Он принадлежал человеку, внешне не отличимому от остальных, стоящих перед микрофоном. Единственное, что выделяло его среди собравшихся, – маска клоуна, закрывавшая верхнюю часть лица. – Будьте добры, представьтесь.
Сенатор Питт в полном недоумении смотрел по сторонам:
– Что здесь происходит?
– Я пока не получил ответа на свой вопрос, – сказал Аммар с ледяной вежливостью.
– Сенатор Джордж Питт. Я прибыл для встречи с президентом Хасаном. Мне сообщили, что он находится здесь, на борту этого судна.
– Президент Хасан сидит в первом ряду кресел.
– Но почему эти люди держат всех под прицелом?
Аммар вздохнул, демонстрируя притворную усталость:
– По-моему, сенатор, все совершенно очевидно. Вы по недоразумению попали на захваченное судно.
Сенатор силился поверить в очевидное, но его разум не желал мириться с абсурдностью происходящего. И еще он почувствовал страх, который помимо воли закрался в душу и грозил овладеть всем его существом. Словно под гипнозом, он двинулся вперед, прошел мимо капитана Коллинза и его офицеров, увидел знакомые, но очень бледные лица президентов Хасана и Де Лоренцо и, словно споткнувшись, остановился, встретившись взглядом с Галой Камиль.
В этот момент он понял, что эти люди вскоре умрут.
Он молча обнял Галу за плечи и, взглянув в ее горящие гневом глаза, почувствовал, что страх покинул его, уступив место ненависти.
– Ради бога, – воскликнул он, – вы понимаете, что делаете?
– Я отлично понимаю, что делаю, – ответил Аммар. – Аллах благословил каждую деталь моего плана. Выражаясь вашим языком, он повысил наши ставки, неожиданно послав нам Генерального секретаря ООН и американского сенатора. На ваше прибытие мы, откровенно говоря, не рассчитывали.
– Вы совершаете непоправимую ошибку, – мрачно изрек сенатор. – Вы не сумеете выйти живыми из капкана, в который сами же и угодили.
– Что вы, сенатор! Я сумею выбраться из этого, как вы изволили сказать, капкана живым, и обязательно сделаю это.
– Невозможно.
– Вовсе нет, – тихо проговорил Аммар, и на его физиономии появилась угрожающая улыбка. – И очень скоро вы сами в этом убедитесь.
36
Николс уже надел пальто и укладывал бумаги в портфель, собираясь отправиться домой, когда в комнату заглянула секретарша:
– К вам господин из Лэнгли, сэр.
– Пусть заходит.
Агент ЦРУ, которого Николс хорошо знал, вошел в комнату, держа в руке старомодный кожаный портфель, который делал его похожим на бухгалтера.
– Ты застал меня как раз вовремя, Кейт, – сказал Николс – Я уже собрался домой.
Кейт Фаркер был обладателем роскошных пышных усов, густой копны каштановых волос и очков в роговой оправе. Этот неизменно серьезный немногословный человек с задумчивыми глазами был превосходным работником. Именно такие люди, подумал Николс, являются основой основ Центрального разведывательного управления.
Не дожидаясь приглашения, Фаркер уселся на стул для посетителей, положил портфель на колени и набрал комбинацию цифр на кодовом замке, которая открыла защелку и отключила небольшое взрывное устройство, приводившееся в действие при несанкционированном доступе. Он извлек из портфеля тонкую папку и положил на стол перед Николсом.
– Мистер Броган поручил сказать вам, что информация об Ахмеде Язиде очень неполная. Биографических данных, касающихся рождения, родителей, образования, семьи, детей, так же как упоминаний об участии в судебных разбирательствах, уголовных или гражданских, не существует. Нашим экспертам по Востоку пришлось работать только с описаниями знавших Язида людей. К сожалению, все они по той или иной причине стали врагами Язида, поэтому излагали свое мнение, с определенным предубеждением.
– А как насчет психологического портрета?
– Наши психологи составили предварительный проект. В душу Язида так же сложно проникнуть, как в сердце песчаной бури. Он принял строжайшие меры безопасности и окружил себя покровом тайны, который трудно сорвать. Если журналистам и удавалось взять интервью у кого-то из окружения Язида, они состояли в основном из недомолвок и туманных фраз.
– Что лишь добавляло таинственности образу. Не человек, а мираж!
Фаркер улыбнулся:
– Мистер Броган сказал: ускользающий мираж.
– Спасибо тебе за то, что принес документы, – сказал Николс, – и спасибо всем, кто собирал информацию.
– Все к услугам клиента, – усмехнулся Фаркер. Он защелкнул замок, встал и направился к двери. – Приятного вечера.
– Вам тоже.
Николс вызвал секретаршу. Она вошла, уже одетая в пальто, и с опаской спросила:
– Могу я еще что-нибудь сделать до ухода? – Женщина явно боялась, что ей придется третий вечер подряд работать сверхурочно.
– Будьте добры, позвоните моей жене. Скажите, чтобы она не волновалась, я обязательно приду к ужину, просто задержусь на полчаса.
Секретарша облегченно вздохнула:
– Да, сэр. Я сейчас позвоню, сэр. Всего хорошего.
– До свидания.
Николс зажал в зубах трубку, но закуривать не стат. Отложив портфель, он сел за стол и углубился в чтение Фаркер не преувеличил. Данные были крайне скудными. И хотя на протяжении последних шести лет о Язиде много писали, сведения о его жизни до необыкновенно быстрого взлета из небытия заняли всего лишь один небольшой параграф. Его имя впервые появилось в средствах массовой информации, когда он был арестован египетской полицией во время сидячей забастовки в поддержку голодающих Каира, организованной в вестибюле шикарного отеля. Затем он стал ездить с проповедями по самым отдаленным уголкам страны.
Ахмед Язид утверждал, что родился в трущобах среди грязи и нищеты, что его детство прошло на мусорных свалках Каира. Семья долгое время жила на грани голодной смерти, и в конце концов его отец и две сестры умерли от болезни, вызванной голодом и антисанитарными условиями.
Он не получил образования, но всю свою молодость учился у святых людей, проповедников ислама. Правда, ни один из последних не был найден, чтобы подтвердить это заявление. Язид утверждал, что его устами говорит сам пророк Магомед, передавая божественные откровения верующим и требуя, чтобы Египет вновь стал исламским государством.
Язид отработал и речь, и манеру поведения и знал все ораторские и актерские приемы, чтобы подчинить себе толпу слушателей, вначале завладев ее вниманием, а в конце доведя до экстаза. Он утверждал, что западная философия неспособна решить социально-экономические проблемы Египта. Он вещал, что все египтяне принадлежат к потерянному поколению, которое должно обрести себя посредством духовного прозрения.
Существовали свидетельства того, что он не гнушается использованием террористических методов для достижения своих целей, хотя он категорически это отрицал. Расследование пяти отдельных инцидентов привело прямиком к Язиду. Среди терактов было убийство высокопоставленного чиновника Военно-воздушных сил США, взрыв грузовика возле советского посольства, обставленное как казнь социализма, убийство четверых университетских преподавателей, которые выступали за западный образ жизни, привело именно к Язиду. Прямых доказательств его причастности к этим преступлениям не существовало, но, основываясь на обрывочной информации, полученной ЦРУ от мусульманских информаторов, аналитики сделали вывод, что Язид планирует некий ловкий ход, направленный на свержение президента Хасана и захват власти на волне народного одобрения.
Николс отложил папку и, не удержавшись, все-таки закурил трубку. Где-то в самом отдаленном уголке памяти возникла смутная, неоформившаяся пока мыслишка, которая, однако, тревожила, не давала покоя.
Что-то в отчете, который он только что внимательно прочитал, показалось ему знакомым. Он взял в руки глянцевую фотографию Язида и стал задумчиво рассматривать его самоуверенное, недоброе лицо.
Ответ пришел внезапно. Он был простым и крайне шокирующим одновременно.
Николс нетерпеливо схватил телефонную трубку и набрал номер телефона, известный только очень ограниченному кругу лиц. В ожидании ответа он нервно барабанил пальцами по столу.
– Броган слушает.
– Мартин! Слава богу, вы на месте!
– Что я могу для вас сделать, Дейл? – спросил директор ЦРУ. – Вы получили документы по Язиду?
– Да, спасибо, – ответил Николс – Я уже все прочитал и обнаружил кое-что, в чем вы можете мне помочь.
– Конечно, рассчитывайте на меня.
– Мне необходимы образцы крови двоих персонажей и отпечатки пальцев.
– Отпечатки пальцев?
– Именно.
– В наши дни пользуются генетическими кодами и анализами ДНК, – снисходительно объяснил Броган. – Что вы задумали?
Николс помолчал, собираясь с мыслями.
– Если я скажу, то, боюсь, вы первый потребуете, чтобы на меня надели смирительную рубашку.
Йегер снял свои стариковские очки, засунул их в карман хлопчатобумажной рабочей куртки, переворошил, а потом снова сложил в аккуратную стопку компьютерные распечатки. Потом он открыл банку диетической колы и сделал изрядный глоток.
– Черт, – скорее грустно, чем злобно помянул нечистого компьютерный гений. – Все напрасно. Чтобы найти след, оставленный тысяча шестьсот лет назад, нужна более полная информация, чем та, что у нас есть. Компьютер не может отправиться в путешествие во времени, а потом рассказать, как все было.
– Быть может, доктор Гронквист сможет точнее определить, в какой местности «Серапис» подходил к берегу, когда закончит изучение найденных артефактов, – предположила Лили.
Питт сидел двумя рядами ниже в амфитеатре конференц-зала НУМА.
– Я разговаривал с ним по радио всего лишь час назад. Он не нашел ничего, кроме предметов из Средиземноморья.
Экран над сценой заполнило трехмерное изображение Атлантического океана, показывающее складки земли и неровности морского дна. Взгляды всех присутствующих были прикованы к экрану.
Всех, кроме одного. Адмирал Джеймс Сэндекер подозрительно рассматривал Ала Джордино, а если точнее – толстую сигару, свисавшую из уголка рта заместителя директора департамента специальных проектов НУМА.
– Когда, интересно, ты начал покупать продукцию фирмы «Хойо де Монтеррей экскалибур»?
Джордино невинно взглянул на адмирала:
– Это вы мне, адмирал?
– А кому же еще? Если мне не изменяет зрение, из всех присутствующих только вы и я курим «экскалибур», и потом, я не имею обыкновения беседовать сам с собой.
– Великолепные сигары! Запах просто божественный, – сказал Джордино, глубоко затянувшись и выдохнув облачко голубого дыма. – Отдаю должное вашему изысканному вкусу, адмирал.
– Где вы ее взяли?
– Купил в маленьком магазинчике в Балтиморе. Не помню названия.
Сэндекер не был обманут ни этой очевидной ложью, ни невинным выражением лица собеседника. Джордино уже много лет таскал у него сигары, но больше всего адмирала бесил не сам факт воровства, а то, что он никак не мог понять, как это удается коротышке итальянцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60