И она прикидывалась, что вместе со всеми беспокоится о здоровье Доры, и, мол, нельзя перебивать аппетит, и всякое другое, но, разумеется, все дело в мороженом. Вот она и злится. Ежу понятно! И почему люди всегда думают одно, а говорят другое? Ну хоть кто-нибудь от этого стал счастливее? Ну покажите хоть одного. Нет таких! А те, кто считает от этого вранья себя счастливым, те, конечно, законченные идиоты. Как этот придурок, который без конца врет по Ти-Ви, потому что хочет попасть в депутаты. И попадет – мир так устроен. Хотя, конечно, не так, совсем не так! Мир, к счастью, устроен совсем не так, как надеются идиоты.
Дора рассмеялась, встретив удивленный взгляд старшей сестры.
– Смех без причины… первый признак того, что кто-то переел мороженого.
Все дуется, злится. Ну и ладно, Дора ничего на это не будет отвечать. Хотя нет, она скажет кое-что:
– В таком случае смех без причины очень вкусная штука. Вот! Особенно со взбитыми сливками, печеньем, шоколадной стружкой и живыми фруктами!
– Ах, ты еще и ехидничаешь?! Ну погоди, сейчас получишь по ушам.
Но поздно. Дора уже закрылась в своей комнате (кстати, она ничего не имеет против того, что у Катьки комната больше и что там постоянно сидят разные подозрительные типы – Катькины самодовольные придурки одноклассники – и рассказывают всякую чушь о музыке и современном бизнесе). Дора подошла к шкафчику и взяла с полки новый спортивный костюм фирмы «Салева». Зимний костюм из чудесного материала флиса с индейскими рисунками и альпийской вышивкой. Такой приятный, совсем не кусается, и такой теплый. А красивый! Дора в нем поедет с папой в горы – как они будут вместе смотреться на лыжах! Если только она успеет закончить с одним делом, одним очень важным делом. Тогда она поедет в чудесном костюме фирмы «Салева» в горы.
Дора посмотрела в окно и увидела, что в зале суперкомпьютерных игр погашен свет.
– Странно, время ужина, а они уже закрылись. Обычно я уже сплю, а они все работают.
– Дора, перестань разговаривать сама с собой, – раздался из-за двери Катькин голос. – И иди к столу, тебя все ждут.
– Не пойду! Не хочу я ужинать. И вообще с некоторых пор я не ем мяса. Я стала вегетарианкой.
– Это с каких же пор?
– С этих самых! – Дора посмотрела на маленький электронный будильничек. – С семи часов ноль-ноль минут сорока трех секунд…
– Пап, а пап, – позвала Катька, – пап, поди сюда. По-моему, у твоей младшей дочери возникли какие-то проблемы с интеллектом. Может, она Моцарта переслушала?!
– Может, конечно, и переслушала, – тихо проговорила Дора, – но в окошко сегодня я понаблюдаю дольше обычного.
Потом она вышла в новом спортивном костюме в столовую, где папа уже пил свое вечернее темное пиво, Катька ковыряла вилкой какой-то салат, а мама раскладывала по большим плоским тарелкам из черного стекла румяные, с золотой корочкой, венские шницели. Увидев Дору в лыжном костюме, она с улыбкой спросила:
– Ты что, малышка, замерзла?
Дора пропустила столь некорректно сформулированный вопрос мимо ушей и совершенно серьезно сказала:
– Как вы отнесетесь к тому, если я буду вынуждена на некоторое время уехать за границу?
– Нет, ну точно, – прыснула Катька, – эту даму на некоторое время придется оставить без Моцарта.
9. …Оставалось несколько минут
Дядя Витя спал на кушетке сторожа в ночном кафе, а на втором этаже все еще продолжалась дискотека, веселились богатые пижоны и их друзья – пижонствующие студенты. Студенты имели серьезные намерения и перспективные связи в жизни, и все знаменитости ночной Москвы были с ними. Эта публика проводила время в обществе своих независимых, соблазнительно-агрессивных подруг с не менее перспективными планами. Студент все это называл богемствующе-бандитской тусовкой. Дядя Витя сам бы не смог так выразиться, но он прекрасно понимал, о чем идет речь, и от этого ему было грустно. Первый раз на его длинном веку мир так серьезно менялся. Вернее, не так. Устойчивый мир, который Дяде Вите был знаком и понятен, полетел ко всем чертям. Мир милых воспоминаний и верных друзей (в тесноте, да не в обиде!), мир уютного пьянства и гордости по красным датам календаря, не совсем хорошей, зато всегда имеющейся в холодильнике колбасы; мир со своей системой ценностей и своей системой координат (молоко за 16 или за 25 копеек, хлеб за 13, калорийка за 9, пиво за 22 плюс сушка с солью – 1 копейка, 3.62 – водка, 4.12 – «Экстра», 2 рубля – килограмм говядины, 14 копеек– пачка «Примы» – на червонец можно жить неделю!) – этот мир рухнул окончательно! И на его пепле веселились новые жестокие дети, возможно, даже не догадывающиеся о происшедшей катастрофе.
Дядя Витя проснулся рано утром и понял, что он окончательно вышел из запоя. И тогда он вдруг отчетливо почувствовал весь ужас, ждущий его за дверьми этой тесной комнатушки. Тоска сковала его сердце. Эйфория алкоголя прошла, и реальность, холодная, безжалостная, бесконечно далекая от сердечного тепла, реальность, в которой самое страшное было оказаться с ней один на один, вдруг показала свою мерзкую рожу.
У него больше нет ни квартиры, ни денег. Нет милиции, которой он бы мог пожаловаться, и нет законов, которые его защитят. Что ж это за законы, когда грамотеи-аферисты крутят как хотят и могут купить что угодно, а главный жулик – нотариус?..
Как в горячечном бреду, он вспоминал внезапно свалившиеся на него деньги и как потом он все пропил или проиграл в эти новые компьютеры… И чего он с ними связался?..
Вспышка ослепительной сказки прошла, и теперь стало ясно, что до нее, до сказки, было лучше, было хорошо и надежно. А теперь – все!.. Потому что теперь у него НЕТ ДОМА… Вот сволочи, а такие культурные, грамотные. А если Студент не сможет помочь? Тогда ему что ж, действительно на вокзале бомжевать?
«Вот именно, дорогуша, – подал голос Стержень. – Теперь держись Студента… Если кто и не относится к тебе по-скотски, так это он… Он единственный, кто сможет помочь. Да и вроде привязались они с Алкой к тебе, к дураку… Может, у них того… у тебя на квартире было в первый раз? Помнишь, она тогда вышла вся в слезах?.. Красивая девка… А может, и не поэтому».
У Дяди Вити было тяжело на душе. Он пересчитал оставшиеся деньги – было еще прилично. Со Студентом (у него – зачеты!) договорились встретиться в три в кафе… Может, стоит пойти выпить? С Андрюхой? Совсем что-то тяжко.
Вместо этого он направился в зал суперкомпьютерных игр.
«Не делай, не поступай так, – тихо проговорил Стержень. – Это еще хуже того, что с тобой произошло. Понимаешь, чудес не бывает… Или за них надо очень дорого платить…
Но Дядя Витя его уже не слушал.
Всю первую половину дня Дядя Витя проиграл в автоматах у Робкопа, и, когда они встретились со Студентом в кафе, от утренней депрессии не осталось и следа.
– Все, Дядя Витя, я спихнул все зачеты! Свободен! – Студент довольно потер руки. – У Алки сегодня укатили предки, так что – добро пожаловать!
– Спасибо, Сашок… Ноя, наверное, к Андрюхе…
– И самое главное! Я навел через ребят кое-какие справки. Словом, вляпался ты, Дядя Витя. Этот твой «Норе» – действительно бандитская контора. Раскрутить их очень сложно. И опасно. Но есть один гениальный ход– человек, я тебе говорил, с кафедры, свой должок отрабатывает… Там тоже не все чисто, но если провернем, то с юридической стороны будет безукоризненно. Если все получится, то на этом случае можно юридическую карьеру сделать. – Студент улыбался.
– Спасибо тебе, Сашок, может, действительно что получится…
– На наглую силу хама мы постараемся ответить спокойной силой интеллекта. Этот малый за дело берется сам. Ему интересно, а потом, за ним был должок. Да и «крыша» у него надежная – он сейчас таких ребят консультирует, что твой «Норе» – просто овечки… Так что попытаемся раскрутить.
– Раскрутим, – вдруг сказал Дядя Витя и как-то странно улыбнулся.
Студент подозрительно на него посмотрел:
– Дядя Витя, надеюсь, ты не собираешься идти к ним бить морды?
– Я?! Нет… – Дядя Витя опять как-то странно улыбнулся (в этой улыбке было что-то застенчивое и вызывающее одновременно) и быстро проговорил: – Сашок, мы сегодня выиграем много денег, и многое изменится…
– Что? Что значит выиграем?
– Да так… В игровые автоматы.
– Опять ты за свое… Дядя Витя, послушай, все – чудеса кончились. Пора посмотреть на вещи серьезно… К сожалению, – добавил Студент мягко.
– Не кончились…
– Прекрати, Дядя Витя. Тебе твой выигрыш просто голову вскружил. Такого не бывает, а уж два раза подряд– это точно! Знаешь, говорят, что конь удачи не возвращается и возможность вскочить в его седло дается только раз!
– Да знаю я…
– Так что, пока ты богатенький, надо привести себя в порядок, приодеться и браться за дело.
– Я уже не богатенький…
– В каком смысле?
– Ну… Я много денег оставил в этом зале с компьютерами… Помнишь, тогда заходили? Я потом еще два раза был, и сегодня тоже… Ты знаешь, это место – большое дело!
– Дядя Витя! – Студент смотрел на него, широко раскрыв глаза. – Ну что ж это такое, ну как так можно?! – В голосе Студента впервые чувствовалось раздражение. – Ну что же это за легкомысленное раздолбайство?! У тебя что, проблем мало?
– Не горячись, Сашок…
– Ну, Дядя Витя, если ты сам не захочешь, то ни я, ни кто другой тебе помочь не сможет! И сколько ты продул?..
– Сашок, не горячись… Я к тебе сердцем прикипел… Мы сегодня много выиграем.
– Опять двадцать пять, – выдохнул Студент. – Не знаю я, Дядя Витя…
– Ну хорошо, чтоб ты поверил… Ты только будь рядом. Я… Я чувствую, что выиграем обязательно. – Дядя Витя порылся в кармане и нашел там несколько жетонов. – Вот смотри.
– Да прекрати ты, Дядь Вить…
– Ну смотри…
Он запустил жетоны в игровой автомат и пару раз опустил ручку. Выигрыша не было.
– Ну точно, заболел, – пробурчал Студент.
– Это холостые, – как бы оправдываясь, сказал Дядя Витя, – и еще раз будет холостой…
– Ладно. – Студент отвернулся.
«Сердится», – подумал Дядя Витя, а вслух добавил:
– То были холостые… Сейчас, Сашок, ты только не уходи… То были холостые, и сейчас будет некрупный выигрыш. Ставим на все.
– Ну прекрати, ну несерьезно…
– Сейчас, именно сейчас… Смотри!
И Дядя Витя опустил ручку. Жетоны посыпались в поддон. Три «сливы», ставка умножена на восемь.
– Вот он, некрупный, – прошептал Дядя Витя. Потом он посмотрел на Студента горящими глазами и сказал: –А я знаю, Сашок, где искать крупный. Понимаешь, я чувствую…
Студент смотрел на него, не веря своим глазам.
– Шаманство какое-то… Вздор! Просто тебе опять повезло.
– Считай как хошь, Сашок.
– Но ты понимаешь, что такие вещи не просчитываются? Случайность – тебе опять просто повезло. Давай еще раз.
– Здесь уже ничего не будет… По крайней мере сегодня.
– А где будет?
– Недалеко, где-то рядом…
Дядя Витя повел носом.
– Слушай, прекрати, ты прямо как Баба Яга: тьфу-тьфу-тьфу, русским духом пахнет!
– Здесь еще есть такие машины, где-то недалеко.
– Дядя Витя, – рассмеялся Студент, – ты что, колдун? Здесь вокруг полно игровых автоматов. В универмаге стоят, на Кольце – целый павильон.
– Сашок, пошли!
– Дядя Витя, чем ты занимаешься?! Я пытаюсь ему помочь, а он совсем из ума выжил.
– Сашок, пожалуйста, пошли. Если я ошибусь – плюнь в рожу и все – баста. Делай со мной что хошь. А сейчас, в последний раз прошу тебя, пошли. Мы станем очень богатыми, я, ты… вы с Алкой. У меня ж теперь никого нет, кроме вас…
– Бред какой-то! – проговорил Студент. – Только чтобы ты угомонился. Но договариваемся – в последний раз.
– Сашок, все делим пополам…
– Что делим пополам?..
– Не смейся… Я чувствую, ты в этом тоже… как бы… Без тебя мне не выиграть!
– Чародействующий пенсионер. – Студент уже дружелюбно улыбался. – Ладно, пошли, но – в последний раз!
Дядя Витя покрутился вокруг универмага и сказал, что там сегодня ничего нет. Он также прошел мимо игрового павильона.
– Там сегодня все продуют. – Дядя Витя, ухмыляясь, покрутил пальцем у виска, а Студент подумал, что он принимает участие в каком-то шарлатанстве. Потом Дядя Витя остановился перед выложенной из кирпича аркой. Над темными зеркальными дверьми красовалась табличка: «Казино «Марина». Кафе».
– Нам сюда!
– Э, Дядя Витя, ты это брось. Мы так не договаривались. Там рулетка и блэк-джек! Не по нашему карману такие эксперименты. Это казино!
– Нам все это не надо, – возразил Дядя Витя. – Там есть машина – игровая, как в вашем кафе. Нам нужна она.
– Ну, Дядя Витя, только смотри, без всякого экстремизма. – Студент толкнул дверь, звякнул колокольчик. – Пошли!
Швейцар попытался было встать, но, разглядев их, решил этого не делать. Внутри был полумрак, только длинный ряд игровых автоматов и стойка бара нарядно и призывно светились. В углу имелись стол для блэк-джека и стол для игры в рулетку. За последним находилось несколько человек в форменной одежде, и один объяснял им термины и правила игры. В этом заведении чувствовалась претензия, но не было стиля.
– Чего это они так вырядились?
– Тихо, Дядя Витя, это идет обучение крупье… Они недавно открылись.
Дядя Витя походил вдоль игровых автоматов, остановился у одного, затем у другого, снова начал расхаживать. Студент наблюдал за ним с легкой усмешкой. Потом Дядя Витя остановился у автомата для игры в покер и долго, в упор смотрел на сменяющиеся под музыку светящиеся картинки. На его лбу выступили капельки пота. К счастью, никто этого не видел. Дядя Витя вернулся к Студенту и тихо сказал:
– Вот этот. Двадцать четвертый ход.
– Что – двадцать четвертый ход?
– Наш ход будет двадцать четвертый, можешь считать! Только… – И Дядя Витя застенчиво посмотрел на Студента. – Объясни мне правила, Сашок. Я ж только в «дурака» играю…
– Ладно, сейчас объясню. Будешь пиво, Дядя Витя?
– Что, не доверяешь?
– Да нет, мы же договорились. Хочу зачеты обмыть.
Дядя Витя облегченно вздохнул:
– Так я сам возьму, у меня деньжата есть. Ты только… Ты мне верь, Сашок, это очень важно…
– Ладно-ладно, договорились же… Это значит, ты двадцать три раза собираешься продуть?
– Ну! Зато в двадцать четвертый я выиграю. Я столько выиграю!
– Точно шаман!
Дядя Витя сам подошел к скучающему бармену и, уже не путая марки заморского пива, сказал:
– Дай пару «Хольстена», сынок, светлого.
Кельнер-бармен недоверчиво осмотрел стоящую перед ним фигуру и лениво проговорил:
– Пиво дорогое, отец, пять штук кружка.
– Знаю, сынок, знаю, – невозмутимо парировал Дядя Витя, – поэтому дай нам еще и орехов с солью.
– Нуда, с солью. – Кельнер с трудом оторвал себя от стула, и в этот момент в руках Дяди Вити появилась пятидесятитысячная купюра. Кельнер посмотрел на нее, как бы убеждаясь в серьезности Дяди-Витиных намерений, на какое-то мгновение в глазах его вспыхнул интерес, потом он равнодушно проговорил: – У вас чего, ребята, маскарад?
– Вроде того…
– А, это не мое дело… Значит, одну темного, одну светлого?
– Две светлого…
– Как скажете. Орехов каких? У нас семь сортов. От фисташек до этих… мать их…
– Подешевле и посолоней, хотя нам все равно.
– И мне все равно…
– Тогда самых дорогих.
– Они примерно в одной цене… Ладно, держите банку смеси, сами вскроете.
– И еще. Сколько стоит поиграть в покер?
– Сто рублей шаг, меньше двух штук не заряжаю.
– Дороговато…
– У нас казино, отец, не я цены устанавливаю. Вон через дорогу павильон, там дешево.
– Ну заряди две штуки.
– Да это все пенсия! Надо хотя бы червонец, чтоб чего-то дало. Люди по сто штук засаживают.
– У нас таких денег нет.
– Да, вы бедные, у вас, наверное, и часов нет. – Кельнер подмигнул, и еще на секунду в его глазах появился интерес.
К стойке подошел Студент:
– Что есть к пиву горячее, может, сосиски?
– У нас все дорого… – открыл меню кельнер, – все дорого, хочешь – вурсты, хочешь – лобстеры! Лобстеры с лимончиком и всякой пургой украшены, такое блюдо на двоих– сто штук! Между прочим, зря смеетесь – свежак, возят самолетом. А вечерами народ наезжает, по пять ящиков сжирают. Да…
Кельнер вздохнул и оглядел зал. Убедившись, что, кроме Студента, Дяди Вити и обслуживающего персонала, никого нет, он достал сигарету и закурил.
– У нас все дорого… Цены объявляют атомные… – И он бросил укоризненный взгляд в сторону стола для игры в рулетку и еще дальше, где в полумраке, видимо, находился кто-то из начальства. – А мы лапу сосем. Заведение, мол, на ноги поставить надо, а потом… Но при этом «мерсюка» себе взяли, хоть «вольво» уже есть… Что при коммуняках, что сейчас: сам крутиться не будешь – соси лапу! Ладно, отец, давай тебе автомат заряжу. Хотя на самом деле через дорогу – двадцатка шаг. Я сам иногда туда захаживаю. А здесь все дорого.
Очень быстро Дядя Витя проиграл две тысячи. Студент находился рядом, объясняя, какие комбинации карт выигрышные. Все двадцать ходов оказались нулевыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Дора рассмеялась, встретив удивленный взгляд старшей сестры.
– Смех без причины… первый признак того, что кто-то переел мороженого.
Все дуется, злится. Ну и ладно, Дора ничего на это не будет отвечать. Хотя нет, она скажет кое-что:
– В таком случае смех без причины очень вкусная штука. Вот! Особенно со взбитыми сливками, печеньем, шоколадной стружкой и живыми фруктами!
– Ах, ты еще и ехидничаешь?! Ну погоди, сейчас получишь по ушам.
Но поздно. Дора уже закрылась в своей комнате (кстати, она ничего не имеет против того, что у Катьки комната больше и что там постоянно сидят разные подозрительные типы – Катькины самодовольные придурки одноклассники – и рассказывают всякую чушь о музыке и современном бизнесе). Дора подошла к шкафчику и взяла с полки новый спортивный костюм фирмы «Салева». Зимний костюм из чудесного материала флиса с индейскими рисунками и альпийской вышивкой. Такой приятный, совсем не кусается, и такой теплый. А красивый! Дора в нем поедет с папой в горы – как они будут вместе смотреться на лыжах! Если только она успеет закончить с одним делом, одним очень важным делом. Тогда она поедет в чудесном костюме фирмы «Салева» в горы.
Дора посмотрела в окно и увидела, что в зале суперкомпьютерных игр погашен свет.
– Странно, время ужина, а они уже закрылись. Обычно я уже сплю, а они все работают.
– Дора, перестань разговаривать сама с собой, – раздался из-за двери Катькин голос. – И иди к столу, тебя все ждут.
– Не пойду! Не хочу я ужинать. И вообще с некоторых пор я не ем мяса. Я стала вегетарианкой.
– Это с каких же пор?
– С этих самых! – Дора посмотрела на маленький электронный будильничек. – С семи часов ноль-ноль минут сорока трех секунд…
– Пап, а пап, – позвала Катька, – пап, поди сюда. По-моему, у твоей младшей дочери возникли какие-то проблемы с интеллектом. Может, она Моцарта переслушала?!
– Может, конечно, и переслушала, – тихо проговорила Дора, – но в окошко сегодня я понаблюдаю дольше обычного.
Потом она вышла в новом спортивном костюме в столовую, где папа уже пил свое вечернее темное пиво, Катька ковыряла вилкой какой-то салат, а мама раскладывала по большим плоским тарелкам из черного стекла румяные, с золотой корочкой, венские шницели. Увидев Дору в лыжном костюме, она с улыбкой спросила:
– Ты что, малышка, замерзла?
Дора пропустила столь некорректно сформулированный вопрос мимо ушей и совершенно серьезно сказала:
– Как вы отнесетесь к тому, если я буду вынуждена на некоторое время уехать за границу?
– Нет, ну точно, – прыснула Катька, – эту даму на некоторое время придется оставить без Моцарта.
9. …Оставалось несколько минут
Дядя Витя спал на кушетке сторожа в ночном кафе, а на втором этаже все еще продолжалась дискотека, веселились богатые пижоны и их друзья – пижонствующие студенты. Студенты имели серьезные намерения и перспективные связи в жизни, и все знаменитости ночной Москвы были с ними. Эта публика проводила время в обществе своих независимых, соблазнительно-агрессивных подруг с не менее перспективными планами. Студент все это называл богемствующе-бандитской тусовкой. Дядя Витя сам бы не смог так выразиться, но он прекрасно понимал, о чем идет речь, и от этого ему было грустно. Первый раз на его длинном веку мир так серьезно менялся. Вернее, не так. Устойчивый мир, который Дяде Вите был знаком и понятен, полетел ко всем чертям. Мир милых воспоминаний и верных друзей (в тесноте, да не в обиде!), мир уютного пьянства и гордости по красным датам календаря, не совсем хорошей, зато всегда имеющейся в холодильнике колбасы; мир со своей системой ценностей и своей системой координат (молоко за 16 или за 25 копеек, хлеб за 13, калорийка за 9, пиво за 22 плюс сушка с солью – 1 копейка, 3.62 – водка, 4.12 – «Экстра», 2 рубля – килограмм говядины, 14 копеек– пачка «Примы» – на червонец можно жить неделю!) – этот мир рухнул окончательно! И на его пепле веселились новые жестокие дети, возможно, даже не догадывающиеся о происшедшей катастрофе.
Дядя Витя проснулся рано утром и понял, что он окончательно вышел из запоя. И тогда он вдруг отчетливо почувствовал весь ужас, ждущий его за дверьми этой тесной комнатушки. Тоска сковала его сердце. Эйфория алкоголя прошла, и реальность, холодная, безжалостная, бесконечно далекая от сердечного тепла, реальность, в которой самое страшное было оказаться с ней один на один, вдруг показала свою мерзкую рожу.
У него больше нет ни квартиры, ни денег. Нет милиции, которой он бы мог пожаловаться, и нет законов, которые его защитят. Что ж это за законы, когда грамотеи-аферисты крутят как хотят и могут купить что угодно, а главный жулик – нотариус?..
Как в горячечном бреду, он вспоминал внезапно свалившиеся на него деньги и как потом он все пропил или проиграл в эти новые компьютеры… И чего он с ними связался?..
Вспышка ослепительной сказки прошла, и теперь стало ясно, что до нее, до сказки, было лучше, было хорошо и надежно. А теперь – все!.. Потому что теперь у него НЕТ ДОМА… Вот сволочи, а такие культурные, грамотные. А если Студент не сможет помочь? Тогда ему что ж, действительно на вокзале бомжевать?
«Вот именно, дорогуша, – подал голос Стержень. – Теперь держись Студента… Если кто и не относится к тебе по-скотски, так это он… Он единственный, кто сможет помочь. Да и вроде привязались они с Алкой к тебе, к дураку… Может, у них того… у тебя на квартире было в первый раз? Помнишь, она тогда вышла вся в слезах?.. Красивая девка… А может, и не поэтому».
У Дяди Вити было тяжело на душе. Он пересчитал оставшиеся деньги – было еще прилично. Со Студентом (у него – зачеты!) договорились встретиться в три в кафе… Может, стоит пойти выпить? С Андрюхой? Совсем что-то тяжко.
Вместо этого он направился в зал суперкомпьютерных игр.
«Не делай, не поступай так, – тихо проговорил Стержень. – Это еще хуже того, что с тобой произошло. Понимаешь, чудес не бывает… Или за них надо очень дорого платить…
Но Дядя Витя его уже не слушал.
Всю первую половину дня Дядя Витя проиграл в автоматах у Робкопа, и, когда они встретились со Студентом в кафе, от утренней депрессии не осталось и следа.
– Все, Дядя Витя, я спихнул все зачеты! Свободен! – Студент довольно потер руки. – У Алки сегодня укатили предки, так что – добро пожаловать!
– Спасибо, Сашок… Ноя, наверное, к Андрюхе…
– И самое главное! Я навел через ребят кое-какие справки. Словом, вляпался ты, Дядя Витя. Этот твой «Норе» – действительно бандитская контора. Раскрутить их очень сложно. И опасно. Но есть один гениальный ход– человек, я тебе говорил, с кафедры, свой должок отрабатывает… Там тоже не все чисто, но если провернем, то с юридической стороны будет безукоризненно. Если все получится, то на этом случае можно юридическую карьеру сделать. – Студент улыбался.
– Спасибо тебе, Сашок, может, действительно что получится…
– На наглую силу хама мы постараемся ответить спокойной силой интеллекта. Этот малый за дело берется сам. Ему интересно, а потом, за ним был должок. Да и «крыша» у него надежная – он сейчас таких ребят консультирует, что твой «Норе» – просто овечки… Так что попытаемся раскрутить.
– Раскрутим, – вдруг сказал Дядя Витя и как-то странно улыбнулся.
Студент подозрительно на него посмотрел:
– Дядя Витя, надеюсь, ты не собираешься идти к ним бить морды?
– Я?! Нет… – Дядя Витя опять как-то странно улыбнулся (в этой улыбке было что-то застенчивое и вызывающее одновременно) и быстро проговорил: – Сашок, мы сегодня выиграем много денег, и многое изменится…
– Что? Что значит выиграем?
– Да так… В игровые автоматы.
– Опять ты за свое… Дядя Витя, послушай, все – чудеса кончились. Пора посмотреть на вещи серьезно… К сожалению, – добавил Студент мягко.
– Не кончились…
– Прекрати, Дядя Витя. Тебе твой выигрыш просто голову вскружил. Такого не бывает, а уж два раза подряд– это точно! Знаешь, говорят, что конь удачи не возвращается и возможность вскочить в его седло дается только раз!
– Да знаю я…
– Так что, пока ты богатенький, надо привести себя в порядок, приодеться и браться за дело.
– Я уже не богатенький…
– В каком смысле?
– Ну… Я много денег оставил в этом зале с компьютерами… Помнишь, тогда заходили? Я потом еще два раза был, и сегодня тоже… Ты знаешь, это место – большое дело!
– Дядя Витя! – Студент смотрел на него, широко раскрыв глаза. – Ну что ж это такое, ну как так можно?! – В голосе Студента впервые чувствовалось раздражение. – Ну что же это за легкомысленное раздолбайство?! У тебя что, проблем мало?
– Не горячись, Сашок…
– Ну, Дядя Витя, если ты сам не захочешь, то ни я, ни кто другой тебе помочь не сможет! И сколько ты продул?..
– Сашок, не горячись… Я к тебе сердцем прикипел… Мы сегодня много выиграем.
– Опять двадцать пять, – выдохнул Студент. – Не знаю я, Дядя Витя…
– Ну хорошо, чтоб ты поверил… Ты только будь рядом. Я… Я чувствую, что выиграем обязательно. – Дядя Витя порылся в кармане и нашел там несколько жетонов. – Вот смотри.
– Да прекрати ты, Дядь Вить…
– Ну смотри…
Он запустил жетоны в игровой автомат и пару раз опустил ручку. Выигрыша не было.
– Ну точно, заболел, – пробурчал Студент.
– Это холостые, – как бы оправдываясь, сказал Дядя Витя, – и еще раз будет холостой…
– Ладно. – Студент отвернулся.
«Сердится», – подумал Дядя Витя, а вслух добавил:
– То были холостые… Сейчас, Сашок, ты только не уходи… То были холостые, и сейчас будет некрупный выигрыш. Ставим на все.
– Ну прекрати, ну несерьезно…
– Сейчас, именно сейчас… Смотри!
И Дядя Витя опустил ручку. Жетоны посыпались в поддон. Три «сливы», ставка умножена на восемь.
– Вот он, некрупный, – прошептал Дядя Витя. Потом он посмотрел на Студента горящими глазами и сказал: –А я знаю, Сашок, где искать крупный. Понимаешь, я чувствую…
Студент смотрел на него, не веря своим глазам.
– Шаманство какое-то… Вздор! Просто тебе опять повезло.
– Считай как хошь, Сашок.
– Но ты понимаешь, что такие вещи не просчитываются? Случайность – тебе опять просто повезло. Давай еще раз.
– Здесь уже ничего не будет… По крайней мере сегодня.
– А где будет?
– Недалеко, где-то рядом…
Дядя Витя повел носом.
– Слушай, прекрати, ты прямо как Баба Яга: тьфу-тьфу-тьфу, русским духом пахнет!
– Здесь еще есть такие машины, где-то недалеко.
– Дядя Витя, – рассмеялся Студент, – ты что, колдун? Здесь вокруг полно игровых автоматов. В универмаге стоят, на Кольце – целый павильон.
– Сашок, пошли!
– Дядя Витя, чем ты занимаешься?! Я пытаюсь ему помочь, а он совсем из ума выжил.
– Сашок, пожалуйста, пошли. Если я ошибусь – плюнь в рожу и все – баста. Делай со мной что хошь. А сейчас, в последний раз прошу тебя, пошли. Мы станем очень богатыми, я, ты… вы с Алкой. У меня ж теперь никого нет, кроме вас…
– Бред какой-то! – проговорил Студент. – Только чтобы ты угомонился. Но договариваемся – в последний раз.
– Сашок, все делим пополам…
– Что делим пополам?..
– Не смейся… Я чувствую, ты в этом тоже… как бы… Без тебя мне не выиграть!
– Чародействующий пенсионер. – Студент уже дружелюбно улыбался. – Ладно, пошли, но – в последний раз!
Дядя Витя покрутился вокруг универмага и сказал, что там сегодня ничего нет. Он также прошел мимо игрового павильона.
– Там сегодня все продуют. – Дядя Витя, ухмыляясь, покрутил пальцем у виска, а Студент подумал, что он принимает участие в каком-то шарлатанстве. Потом Дядя Витя остановился перед выложенной из кирпича аркой. Над темными зеркальными дверьми красовалась табличка: «Казино «Марина». Кафе».
– Нам сюда!
– Э, Дядя Витя, ты это брось. Мы так не договаривались. Там рулетка и блэк-джек! Не по нашему карману такие эксперименты. Это казино!
– Нам все это не надо, – возразил Дядя Витя. – Там есть машина – игровая, как в вашем кафе. Нам нужна она.
– Ну, Дядя Витя, только смотри, без всякого экстремизма. – Студент толкнул дверь, звякнул колокольчик. – Пошли!
Швейцар попытался было встать, но, разглядев их, решил этого не делать. Внутри был полумрак, только длинный ряд игровых автоматов и стойка бара нарядно и призывно светились. В углу имелись стол для блэк-джека и стол для игры в рулетку. За последним находилось несколько человек в форменной одежде, и один объяснял им термины и правила игры. В этом заведении чувствовалась претензия, но не было стиля.
– Чего это они так вырядились?
– Тихо, Дядя Витя, это идет обучение крупье… Они недавно открылись.
Дядя Витя походил вдоль игровых автоматов, остановился у одного, затем у другого, снова начал расхаживать. Студент наблюдал за ним с легкой усмешкой. Потом Дядя Витя остановился у автомата для игры в покер и долго, в упор смотрел на сменяющиеся под музыку светящиеся картинки. На его лбу выступили капельки пота. К счастью, никто этого не видел. Дядя Витя вернулся к Студенту и тихо сказал:
– Вот этот. Двадцать четвертый ход.
– Что – двадцать четвертый ход?
– Наш ход будет двадцать четвертый, можешь считать! Только… – И Дядя Витя застенчиво посмотрел на Студента. – Объясни мне правила, Сашок. Я ж только в «дурака» играю…
– Ладно, сейчас объясню. Будешь пиво, Дядя Витя?
– Что, не доверяешь?
– Да нет, мы же договорились. Хочу зачеты обмыть.
Дядя Витя облегченно вздохнул:
– Так я сам возьму, у меня деньжата есть. Ты только… Ты мне верь, Сашок, это очень важно…
– Ладно-ладно, договорились же… Это значит, ты двадцать три раза собираешься продуть?
– Ну! Зато в двадцать четвертый я выиграю. Я столько выиграю!
– Точно шаман!
Дядя Витя сам подошел к скучающему бармену и, уже не путая марки заморского пива, сказал:
– Дай пару «Хольстена», сынок, светлого.
Кельнер-бармен недоверчиво осмотрел стоящую перед ним фигуру и лениво проговорил:
– Пиво дорогое, отец, пять штук кружка.
– Знаю, сынок, знаю, – невозмутимо парировал Дядя Витя, – поэтому дай нам еще и орехов с солью.
– Нуда, с солью. – Кельнер с трудом оторвал себя от стула, и в этот момент в руках Дяди Вити появилась пятидесятитысячная купюра. Кельнер посмотрел на нее, как бы убеждаясь в серьезности Дяди-Витиных намерений, на какое-то мгновение в глазах его вспыхнул интерес, потом он равнодушно проговорил: – У вас чего, ребята, маскарад?
– Вроде того…
– А, это не мое дело… Значит, одну темного, одну светлого?
– Две светлого…
– Как скажете. Орехов каких? У нас семь сортов. От фисташек до этих… мать их…
– Подешевле и посолоней, хотя нам все равно.
– И мне все равно…
– Тогда самых дорогих.
– Они примерно в одной цене… Ладно, держите банку смеси, сами вскроете.
– И еще. Сколько стоит поиграть в покер?
– Сто рублей шаг, меньше двух штук не заряжаю.
– Дороговато…
– У нас казино, отец, не я цены устанавливаю. Вон через дорогу павильон, там дешево.
– Ну заряди две штуки.
– Да это все пенсия! Надо хотя бы червонец, чтоб чего-то дало. Люди по сто штук засаживают.
– У нас таких денег нет.
– Да, вы бедные, у вас, наверное, и часов нет. – Кельнер подмигнул, и еще на секунду в его глазах появился интерес.
К стойке подошел Студент:
– Что есть к пиву горячее, может, сосиски?
– У нас все дорого… – открыл меню кельнер, – все дорого, хочешь – вурсты, хочешь – лобстеры! Лобстеры с лимончиком и всякой пургой украшены, такое блюдо на двоих– сто штук! Между прочим, зря смеетесь – свежак, возят самолетом. А вечерами народ наезжает, по пять ящиков сжирают. Да…
Кельнер вздохнул и оглядел зал. Убедившись, что, кроме Студента, Дяди Вити и обслуживающего персонала, никого нет, он достал сигарету и закурил.
– У нас все дорого… Цены объявляют атомные… – И он бросил укоризненный взгляд в сторону стола для игры в рулетку и еще дальше, где в полумраке, видимо, находился кто-то из начальства. – А мы лапу сосем. Заведение, мол, на ноги поставить надо, а потом… Но при этом «мерсюка» себе взяли, хоть «вольво» уже есть… Что при коммуняках, что сейчас: сам крутиться не будешь – соси лапу! Ладно, отец, давай тебе автомат заряжу. Хотя на самом деле через дорогу – двадцатка шаг. Я сам иногда туда захаживаю. А здесь все дорого.
Очень быстро Дядя Витя проиграл две тысячи. Студент находился рядом, объясняя, какие комбинации карт выигрышные. Все двадцать ходов оказались нулевыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53