А что это за фигурки стоят по углам? Древний бог Тот, Асирис, египетский бог Солнца – Ра… Еще один бог Солнца с берегов озера Титикака. Хозяин – богатый собиратель древностей? Макеты пирамид, странная спиральная башня, на стенах в живописных рамках фотографии дальних стран с дружескими подписями: Тур Хейердал, Яцек Палкевич, Жак Ив Кусто… А, так хозяин, наверное, известный путешественник! Буддийские маски из Внутренней Монголии, статуэтка богини Кали, магический гонг, фигурка грозного Вотана, снова спиральная башня… Крайне странные предметы для скучной личности.
Однако заглянем в кабинет. Здесь странных вещей еще больше. Можно даже сказать, что, кроме большого рабочего стола и книжных полок, тянущихся от пола к потолку (на книгах останавливаться не будем – такой коллекции позавидовала бы любая библиотека), здесь все вещи странные. Как, к примеру, причудливый потолок с картой звездного неба. Впрочем, и со столом не все в порядке. Стол деревянный, ручной работы, но присмотритесь повнимательнее к его ножкам: что это за ухмыляющиеся черти и прочая безобидная нечисть несет стол-ковчег на своих греховных плечах? Хозяин утверждает (возможно, шутит), что это копия, подаренная ему друзьями к 35-летию, а за оригиналом создавал свои бессмертные тексты Великий Магистр и писатель Анатоль Франс.
Хозяин высокого роста, прекрасно сложен, у него светлое, открытое лицо, изумрудные и очень пронзительные глаза. В уголках этих глаз застыл озорной огонек. Скорее всего женская половина человечества признала бы его красивым. По крайней мере большинство студенток на факультетах, где он читает лекции, влюблены в своего профессора. И безусловно, все, посещающие его семинары, признают, что профессор Ким – крайне неординарная личность и в доску свой парень. Ну где вы еще отыщете профессора, который сыграет на гитаре партию любой сложности, проплывет за институт стометровку вольным стилем, выступит в спарринге по боевым восточным единоборствам да еще найдет время потолковать с вами об алхимических воззрениях Леонардо да Винчи и полотнах Дали, о темперированном клавире Баха и хриплом голосе Тома Вэйтса? Что, скажете, такого не бывает?! Тогда можете захлопнуть эту книгу прямо сейчас и выбросить ее в мусоропровод! Если же вы этого не сделали, мы можем продолжить разговор о профессоре Киме.
Конечно, он не так хорош, как кажется с первого взгляда. Во-первых, он всегда и везде, за исключением небольшого количества личных вещей, разводит жуткий бардак. И порядок в этом доме держится на хрупких плечах милейшей женщины-экономки. А бардачный профессор (кстати, еще достаточно молодой и неженатый) даже не называет ее по имени. Он прозвал эту степенную даму в возрасте просто Мадам. И это – во-вторых. Но она не обижается. Напротив, Мадам обожает своего работодателя и уверена, что когда-то, очень давно, еще в детстве, профессор Ким просто отказался взрослеть. Как Питер Пэн. И уж кто-кто, а Мадам-то знает, что ему это удалось. Однако возникает законный вопрос: чем таким занимается наш профессор и как ему на скромное профессорское жалованье удается содержать квартиру, напичканную не только музейными редкостями, но и массой всякой новейшей электроники, разными затейливыми приборами, да еще, судя по фотографиям, путешествовать по всему земному шару? Да, вопрос, конечно, справедливый, но не будем заострять внимание на меркантильных проблемах– из дальнейшего повествования мы узнаем, чем же таким занимается наш профессор. Сам он полушутя заявляет, что соединил новейшие научные открытия с некоторыми древними знаниями, и получилось очень даже ничего! И, весело улыбаясь, добавляет, что в старину таких, как он, звали волшебниками, чародеями или колдунами. Как вам больше нравится! «Ищите Истину на грани наук и преданий» – выгравировано на металлической зажигалке «Zippo», с которой профессор не расстается уже десять лет. Вот такой он, наш профессор, названный дедушкой – пламенным революционером и знатоком Востока – не Марленом и не Виленом, а Кимом, в честь великого вождя корейского народа. Так как имя оказалось довольно редким для наших широт (не много по Москве бродит Ким Иванычей и Ким Ир Сен Степанычей), наш герой решил для краткости так и называться – Профессор Ким. Конечно, после того, как получил звание профессора, что случилось с ним в весьма раннем возрасте.
– Мадам, Мадам! – зовет Профессор. – Не приготовите ли еще чашечку кофе для одного банкира, еще рюмку водки для одного водолаза и стаканчик чаю для меня?
– Разумеется, Профессор… В общем-то это не мое дело, но все же позволю себе напомнить: данный джентльменский набор я повторяю в пятый раз за последний час.
– Не говорите, Мадам. Кого-то с утра посещают любящие дети и нежные жены, а кого-то – кофеманы и алкоголики.
Радостный смех коренастого бородача в свитере грубой вязки и сдержанная улыбка молодого, элегантно одетого мужчины показали, что они не против подобных оценок.
– И заметьте, Мадам, пристрастие к возбуждающим зельям не помешало одному сохранить форму практикующего костолома, а другому весьца удачно маскироваться под яппи.
– Видишь ли, Кимушка, – засмеялся бородач, – у русского человека напивается не тело, а душа, дух!
– Стремящийся поскорее покинуть тело, – с улыбкой добавил яппи-банкир.
– Будь я духом Артура, – указал бородач на элегантного мужчину, – я бы не торопился покинуть так модно одетое и ухоженное тело.
– Спасибо, – поблагодарил Артур, – я переговорю об этом со своим духом. И все же вернемся к нашим баранам…
– Сам такой! – обиделся бородач.
– Да нет, он скорее всего имеет в виду меня, – ухмыльнулся Профессор Ким.
– Тогда бы я сказал – жеребцам, – произнес Артур.
– Спасибо хоть не свиньям, – вставил бородач.
– А я сказал «баранам», видимо, имея в виду тех, кто все это будет оплачивать… Так что, как насчет моего предложения?
– Затонувшие галионы?..
– Совершенно верно! Испанские галионы, целый караван, предположительный район поиска – Бискайский залив. Группа банков готова финансировать проект при условии, что в деле будет такой авторитет, как Профессор Ким.
– А галионы, судя по первоисточникам, полны золота, – пробурчал водолаз. – Ив случае удачи твоя группа банков получает второй золотой запас России…
– Возможно, это всего лишь возможно. А очевидно только то, что флотилию ищут уже не одну сотню лет, и пока никто не получил даже дырочки от бублика. Первоисточников не хватает; для объективности картины нужно, чтобы Профессор Ким применил свои нетрадиционные методы, как это было с кладом Гектора.
– Я недавно прочитал, что мои методы полностью антинаучные, – улыбнулся Профессор Ким.
– Я давно это утверждал! – вставил бородач.
– Спорить с академическими кругами не берусь, – произнес Артур, – я поэтому и завязал с наукой.
– А, ну да, ваш банк– все сплошь математики и физики…
– И лирик Артур, – рассмеялся бородач. – Энергия накопления капитала равна массе банкира на квадрат скорости света.
– Сейчас время дилетантов. – Артур сделал большой глоток кофе, и его чашка опустела. – Мы все делаем только первые шаги и учимся уже в дороге.
– Ты, Артур, прямо даос. – Бородач, улыбаясь, поглаживал свою бороду. – Но согласись, если судить по капиталам, которые сделал ваш новый атакующий класс, вы уже давно не ученики.
– Не будем переходить на классовую терминологию, – мягко улыбнулся банкир. – Мы все гораздо большего добьемся на позиции всеобщего сотрудничества. Сейчас в России несложно заработать большие деньги, гораздо труднее их сохранить и грамотно использовать.
– Например, вкладывая в полубезумные авантюры? – поинтересовался Профессор Ким.
– И так тоже, – пожал плечами Артур. – Ты что думаешь, только ты не наигрался в детстве в пиратов и кладоискателей?
– А также в членов Тайного Общества Колдунов, – тут же добавил бородач. – Сокращенно– «в членов»…
– Да, вот именно, – сказал Артур. – Поверьте, ребята, среди людей, с которыми я веду дела, таких – великое множество.
– «Членов», ты имеешь в виду? – поинтересовался бородач.
– Да, с очень большими деньгами, неудовлетворенным любопытством или самолюбием, повернутых на магии, тайных доктринах и древних знаниях. И для них Ким – звезда первой величины! Галионы – что! Они готовы финансировать самый безумный проект – путешествие к берегам озера Титикака или к ламам Тибета… Если в деле Профессор Ким, то у него в руках ключ к древним знаниям или он может его отыскать, поэтому за финансированием дело не станет… Вот так! Бизнес – та же физика, по крайней мере сумасшедших там не меньше!
– Действительно, – сказал водолаз, – я, конечно, не банкир, но по мне, лучше финансировать экспедиции безумных ученых, чем избирательные кампании придурков политиков. Хотя никто не знает, что в итоге принесет больше вреда. Шучу.
– Артур, а я думал, что со времен твоего банкирства ты стал более прагматичным человеком, – грустно улыбнулся Профессор Ким.
– А я и стал! Все, что я предлагаю, имеет под собой чисто прагматические цели. Видишь ли, Кимушка, с тех пор, как мы играли в Тайную Войну, в Непроходяшую Битву, ничего не изменилось!
– Кроме того, что мы стали взрослыми.
– С тех пор ничего не изменилось, – проговорил Артур. – Ведь наш Орден Белых Рыцарей никто не распускал.
Профессор Ким бросил быстрый взгляд на друга и ничего не сказал.
– Нет, ну ты гляди, – широко улыбнулся бородач, – все помнит! Ким, я еще в школе говорил – у Артура не голова, компьютер. Может, ты еще наш устав помнишь?
– Я помню все, – серьезно сказал Артур, – и мои представления о мире не претерпели существенных изменений. И потом, если не мы – этим займутся другие. В мире много тайного, и когда мы в детстве создавали Орден Белых Рыцарей… Я помню все.
– Тогда, мужики, я скажу одно, – растроганно проговорил бородач, – дураки мы! Разве можно так редко видеться?! За это стоит выпить.
– Выходит, Старый Рог вновь трубит сбор? – полушутя произнес Профессор Ким.
– Выходит, что так…
И три старых друга, не сильно повзрослевшие, несмотря на количество пройденных лет, поднялись со своих мягких кресел и крепко обнялись.
Дверь открылась – в комнате появилась Мадам. Зрелище обнимающихся мужчин привело ее в некоторое замешательство.
– Я же предупреждала, что столько возбуждающих напитков с утра ведут к излишней чувствительности, – нарочито сухо проговорила она. – Не хочу мешать столь откровенной беседе, но я позволила себе внести некоторые коррективы: вам, Олег, не помешает большой мясной бутерброд, а также селедка в винном соусе в качестве закуски…
– Благодарю вас, Мадам! Ким бы уморил меня голодом…
– А фигуру Артура не испортят пирожные… Я их приготовила сегодня утром.
– Ваши знаменитые эклеры?! Вот спасибо! Все же везет нашему Киму – у него есть такой клад, как вы…
– Да уж, по части везения я всех сделал! Во мне, наверное, дремлет великий игрок в рулетку…
– Скорее всего карточный шулер, – вежливо добавил Артур.
– А вы ничего не перепутайте, – улыбнулся Профессор Ким. – Эклеры к водке, а селедка – к кофе со сливками. Утрете нос вьетнамским кулинарам.
– Да, конечно, мы обычно так и поступаем…
– Утирание носа вьетнамцам в какой-то момент стало целью и смыслом всей нашей жизни.
…Потом они ушли, а Профессор Ким остался один в своем причудливом кабинете. Их детский Орден Белых Рыцарей никто не распускал. Никто, кроме Времени. Мы все остаемся верны обещаниям, данным в детстве. Но каждый – по-своему. Потому что времена меняются. Хотя как там было в уставе? «В миру ты можешь быть кем угодно и заниматься чем тебе хочется… Однако на самом деле ты остаешься Белым Рыцарем, должен соответствовать требованиям, предъявляемым Орденом, и прибыть немедленно по зову Старого Рога!» Вот такая патетика!
Профессор Ким усмехнулся. Устав они сочиняли вдвоем с Артуром, остальные вносили разные коррективы и дополнения.
Олежа предложил записать: «Отступничество карается Отлучением», но Артур настоял на своей формулировке: «Отступничество карается Смертью»…
Профессор Ким закурил и подумал, что действительно во что-то они в детстве не доиграли. А может, и нет. Поэтому Профессор Ким отклонил, по крайней мере временно, предложение Артура, сославшись на большую загруженность на кафедре. Правда, пообещал, что, как только возникнут какие-либо идеи, он немедленно даст о себе знать. Профессор Ким посмотрел на полную пепельницу: когда они встречались в прошлый раз, почти полгода назад, на Камчатке, на восхождении, Олежа курил папиросы, Ким щеголял, попыхивая трубкой, а Артур предпочитал «Мальборо». Сегодня все трое, не сговариваясь, извлекли сигареты «Кэмел». Бывают и такие совпадения, мелочь, конечно, но все же любопытно.
Разумеется, на кафедре полно работы, но не в этом дело. Уже давно Профессора Кима интересует одна проблема, но об этом никто не знает. Даже Мадам. Мадам в курсе всего, что делает Профессор, кроме одной маленькой, но очень любопытной проблемки. Потому что если она превратится в Большую Проблему, то понадобится помощь. И возможно, не только Мадам. И не только Артура.
Профессор Ким достал новую сигарету и начал крутить ее пальцами. Он не обратил внимания на звонок в дверь– все визиты на сегодня окончены. Вероятно, кто-то из соседей, Мадам разберется. Профессор Ким думал, что, конечно, испанские галионы и Атлантика – это здорово и отказываться от такого может только сумасшедший. Но если позже, ближе к лету…
В дверь постучали. Это была Мадам:
– Профессор, к вам гостья. Очаровательная, но весьма настырная. Говорит, что это очень важно.
– Гостья?.. – растерянно проговорил Профессор. – Я никого не жду. – Он продолжал думать о галионах.
Из-под локтя Мадам выпорхнуло маленькое и очень живописно наряженное существо. Оно изучающе оглядело Профессоpa своими большими ясными глазами, словно ему надо было что-то окончательно решить, потом произнесло:
– Ага, вы ведь знаменитый Профессор Ким?
– Ну, не настолько знаменитый. – Профессор удивленно отложил в сторону сигарету. Ему вдруг показалось, что он слышит странные звуки: где-то далеко и приглушенно били африканские барабаны. Потом Профессор улыбнулся девочке – какие барабаны, скорее всего Мадам просто смотрит телевизор.
– Не скромничайте… Мы ваши соседи с нижнего этажа. У меня очень важное дело. Не могли бы мы остаться наедине?
Профессор оглядел гостью – это была маленькая девочка, на вид лет девять-десять. В руках она теребила какой-то странный предмет.
– Да, простите, забыла представиться. Для меня это крайне неприятный момент. И хоть я, конечно, против, родители меня зовут Дорой… Как считаете, совсем дурацкое имя?!
6. Не все студенты – отъявленные проходимцы
В поединке Стержень – Дядя Витя установилась временная ничья. Стержень признал, что статус Дяди Вити, увы, не позволяет так сразу взять и завязать, здесь нужна плавность. А уж Дядя Витя знал, что такую плавность в состоянии предложить только пиво. Тем более что Студент оказался вовсе не болтуном и опохмелялись действительно «на его». Но и Дядя Витя признал, что это последний день его загула. Потому что что-то не так. Совсем не так. Над его королевской жизнью нависла страшная угроза, опасность, подкравшаяся незаметно, пока Дядя Витя, пребывая в чудесной эйфории, угощал всех и вся. Это уродливое чудовище – страшная опасность – было облачено в одежды доброжелательных маклеров и респектабельного нотариуса с жесткими насмехающимися глазами. «Норе. Операции с недвижимостью». Его недвижимость прооперировали так, что она дышала на ладан. Теперь Дядя Витя отчетливо помнил, что он подписал. Одним документом была генеральная доверенность на право распоряжаться имуществом. «Это чтоб тебя не беспокоить, Дядя Витя», – уверяли маклеры. Но были и еще какие-то бумаги, несколько, и Дядя Витя, щедрый, как индийский раджа, подписал их все. Он готов был подписать все что угодно! Потому что в тот момент он был щедрее индийского раджи и могущественнее багдадского эмира; он был Повелителем Рек и Хозяином Воздуха, Покровителем Лунных Приливов и Магараджей Цунами. Впервые за свою жизнь он переживал короткий миг полностью, всей душой, впервые он полностью ощущал себя. Он был Человеком, и еще никогда Человек не был столь добр и столь могуществен. И в общем, не беда, что виной этому были внезапные деньги и алкоголь. И не беда даже, что все это, как уверяет сейчас Студент, оказалось иллюзией. А что не есть иллюзия, скажите вы мне? Он пережил что-то наподобие первой любви, он пережил короткий роман с Жизнью. В каком-то смысле он даже был благодарен ребятам из «Норса». Даже если они и собирались с ним сделать то, в чем уверял Студент, – отобрать у него все и, возможно, жизнь, – он им был как-то странно благодарен. Потому что на закате этой самой жизни был удивительный миг и в нем – Дядя Витя в ослепительных нарядах графа Монте-Кристо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Однако заглянем в кабинет. Здесь странных вещей еще больше. Можно даже сказать, что, кроме большого рабочего стола и книжных полок, тянущихся от пола к потолку (на книгах останавливаться не будем – такой коллекции позавидовала бы любая библиотека), здесь все вещи странные. Как, к примеру, причудливый потолок с картой звездного неба. Впрочем, и со столом не все в порядке. Стол деревянный, ручной работы, но присмотритесь повнимательнее к его ножкам: что это за ухмыляющиеся черти и прочая безобидная нечисть несет стол-ковчег на своих греховных плечах? Хозяин утверждает (возможно, шутит), что это копия, подаренная ему друзьями к 35-летию, а за оригиналом создавал свои бессмертные тексты Великий Магистр и писатель Анатоль Франс.
Хозяин высокого роста, прекрасно сложен, у него светлое, открытое лицо, изумрудные и очень пронзительные глаза. В уголках этих глаз застыл озорной огонек. Скорее всего женская половина человечества признала бы его красивым. По крайней мере большинство студенток на факультетах, где он читает лекции, влюблены в своего профессора. И безусловно, все, посещающие его семинары, признают, что профессор Ким – крайне неординарная личность и в доску свой парень. Ну где вы еще отыщете профессора, который сыграет на гитаре партию любой сложности, проплывет за институт стометровку вольным стилем, выступит в спарринге по боевым восточным единоборствам да еще найдет время потолковать с вами об алхимических воззрениях Леонардо да Винчи и полотнах Дали, о темперированном клавире Баха и хриплом голосе Тома Вэйтса? Что, скажете, такого не бывает?! Тогда можете захлопнуть эту книгу прямо сейчас и выбросить ее в мусоропровод! Если же вы этого не сделали, мы можем продолжить разговор о профессоре Киме.
Конечно, он не так хорош, как кажется с первого взгляда. Во-первых, он всегда и везде, за исключением небольшого количества личных вещей, разводит жуткий бардак. И порядок в этом доме держится на хрупких плечах милейшей женщины-экономки. А бардачный профессор (кстати, еще достаточно молодой и неженатый) даже не называет ее по имени. Он прозвал эту степенную даму в возрасте просто Мадам. И это – во-вторых. Но она не обижается. Напротив, Мадам обожает своего работодателя и уверена, что когда-то, очень давно, еще в детстве, профессор Ким просто отказался взрослеть. Как Питер Пэн. И уж кто-кто, а Мадам-то знает, что ему это удалось. Однако возникает законный вопрос: чем таким занимается наш профессор и как ему на скромное профессорское жалованье удается содержать квартиру, напичканную не только музейными редкостями, но и массой всякой новейшей электроники, разными затейливыми приборами, да еще, судя по фотографиям, путешествовать по всему земному шару? Да, вопрос, конечно, справедливый, но не будем заострять внимание на меркантильных проблемах– из дальнейшего повествования мы узнаем, чем же таким занимается наш профессор. Сам он полушутя заявляет, что соединил новейшие научные открытия с некоторыми древними знаниями, и получилось очень даже ничего! И, весело улыбаясь, добавляет, что в старину таких, как он, звали волшебниками, чародеями или колдунами. Как вам больше нравится! «Ищите Истину на грани наук и преданий» – выгравировано на металлической зажигалке «Zippo», с которой профессор не расстается уже десять лет. Вот такой он, наш профессор, названный дедушкой – пламенным революционером и знатоком Востока – не Марленом и не Виленом, а Кимом, в честь великого вождя корейского народа. Так как имя оказалось довольно редким для наших широт (не много по Москве бродит Ким Иванычей и Ким Ир Сен Степанычей), наш герой решил для краткости так и называться – Профессор Ким. Конечно, после того, как получил звание профессора, что случилось с ним в весьма раннем возрасте.
– Мадам, Мадам! – зовет Профессор. – Не приготовите ли еще чашечку кофе для одного банкира, еще рюмку водки для одного водолаза и стаканчик чаю для меня?
– Разумеется, Профессор… В общем-то это не мое дело, но все же позволю себе напомнить: данный джентльменский набор я повторяю в пятый раз за последний час.
– Не говорите, Мадам. Кого-то с утра посещают любящие дети и нежные жены, а кого-то – кофеманы и алкоголики.
Радостный смех коренастого бородача в свитере грубой вязки и сдержанная улыбка молодого, элегантно одетого мужчины показали, что они не против подобных оценок.
– И заметьте, Мадам, пристрастие к возбуждающим зельям не помешало одному сохранить форму практикующего костолома, а другому весьца удачно маскироваться под яппи.
– Видишь ли, Кимушка, – засмеялся бородач, – у русского человека напивается не тело, а душа, дух!
– Стремящийся поскорее покинуть тело, – с улыбкой добавил яппи-банкир.
– Будь я духом Артура, – указал бородач на элегантного мужчину, – я бы не торопился покинуть так модно одетое и ухоженное тело.
– Спасибо, – поблагодарил Артур, – я переговорю об этом со своим духом. И все же вернемся к нашим баранам…
– Сам такой! – обиделся бородач.
– Да нет, он скорее всего имеет в виду меня, – ухмыльнулся Профессор Ким.
– Тогда бы я сказал – жеребцам, – произнес Артур.
– Спасибо хоть не свиньям, – вставил бородач.
– А я сказал «баранам», видимо, имея в виду тех, кто все это будет оплачивать… Так что, как насчет моего предложения?
– Затонувшие галионы?..
– Совершенно верно! Испанские галионы, целый караван, предположительный район поиска – Бискайский залив. Группа банков готова финансировать проект при условии, что в деле будет такой авторитет, как Профессор Ким.
– А галионы, судя по первоисточникам, полны золота, – пробурчал водолаз. – Ив случае удачи твоя группа банков получает второй золотой запас России…
– Возможно, это всего лишь возможно. А очевидно только то, что флотилию ищут уже не одну сотню лет, и пока никто не получил даже дырочки от бублика. Первоисточников не хватает; для объективности картины нужно, чтобы Профессор Ким применил свои нетрадиционные методы, как это было с кладом Гектора.
– Я недавно прочитал, что мои методы полностью антинаучные, – улыбнулся Профессор Ким.
– Я давно это утверждал! – вставил бородач.
– Спорить с академическими кругами не берусь, – произнес Артур, – я поэтому и завязал с наукой.
– А, ну да, ваш банк– все сплошь математики и физики…
– И лирик Артур, – рассмеялся бородач. – Энергия накопления капитала равна массе банкира на квадрат скорости света.
– Сейчас время дилетантов. – Артур сделал большой глоток кофе, и его чашка опустела. – Мы все делаем только первые шаги и учимся уже в дороге.
– Ты, Артур, прямо даос. – Бородач, улыбаясь, поглаживал свою бороду. – Но согласись, если судить по капиталам, которые сделал ваш новый атакующий класс, вы уже давно не ученики.
– Не будем переходить на классовую терминологию, – мягко улыбнулся банкир. – Мы все гораздо большего добьемся на позиции всеобщего сотрудничества. Сейчас в России несложно заработать большие деньги, гораздо труднее их сохранить и грамотно использовать.
– Например, вкладывая в полубезумные авантюры? – поинтересовался Профессор Ким.
– И так тоже, – пожал плечами Артур. – Ты что думаешь, только ты не наигрался в детстве в пиратов и кладоискателей?
– А также в членов Тайного Общества Колдунов, – тут же добавил бородач. – Сокращенно– «в членов»…
– Да, вот именно, – сказал Артур. – Поверьте, ребята, среди людей, с которыми я веду дела, таких – великое множество.
– «Членов», ты имеешь в виду? – поинтересовался бородач.
– Да, с очень большими деньгами, неудовлетворенным любопытством или самолюбием, повернутых на магии, тайных доктринах и древних знаниях. И для них Ким – звезда первой величины! Галионы – что! Они готовы финансировать самый безумный проект – путешествие к берегам озера Титикака или к ламам Тибета… Если в деле Профессор Ким, то у него в руках ключ к древним знаниям или он может его отыскать, поэтому за финансированием дело не станет… Вот так! Бизнес – та же физика, по крайней мере сумасшедших там не меньше!
– Действительно, – сказал водолаз, – я, конечно, не банкир, но по мне, лучше финансировать экспедиции безумных ученых, чем избирательные кампании придурков политиков. Хотя никто не знает, что в итоге принесет больше вреда. Шучу.
– Артур, а я думал, что со времен твоего банкирства ты стал более прагматичным человеком, – грустно улыбнулся Профессор Ким.
– А я и стал! Все, что я предлагаю, имеет под собой чисто прагматические цели. Видишь ли, Кимушка, с тех пор, как мы играли в Тайную Войну, в Непроходяшую Битву, ничего не изменилось!
– Кроме того, что мы стали взрослыми.
– С тех пор ничего не изменилось, – проговорил Артур. – Ведь наш Орден Белых Рыцарей никто не распускал.
Профессор Ким бросил быстрый взгляд на друга и ничего не сказал.
– Нет, ну ты гляди, – широко улыбнулся бородач, – все помнит! Ким, я еще в школе говорил – у Артура не голова, компьютер. Может, ты еще наш устав помнишь?
– Я помню все, – серьезно сказал Артур, – и мои представления о мире не претерпели существенных изменений. И потом, если не мы – этим займутся другие. В мире много тайного, и когда мы в детстве создавали Орден Белых Рыцарей… Я помню все.
– Тогда, мужики, я скажу одно, – растроганно проговорил бородач, – дураки мы! Разве можно так редко видеться?! За это стоит выпить.
– Выходит, Старый Рог вновь трубит сбор? – полушутя произнес Профессор Ким.
– Выходит, что так…
И три старых друга, не сильно повзрослевшие, несмотря на количество пройденных лет, поднялись со своих мягких кресел и крепко обнялись.
Дверь открылась – в комнате появилась Мадам. Зрелище обнимающихся мужчин привело ее в некоторое замешательство.
– Я же предупреждала, что столько возбуждающих напитков с утра ведут к излишней чувствительности, – нарочито сухо проговорила она. – Не хочу мешать столь откровенной беседе, но я позволила себе внести некоторые коррективы: вам, Олег, не помешает большой мясной бутерброд, а также селедка в винном соусе в качестве закуски…
– Благодарю вас, Мадам! Ким бы уморил меня голодом…
– А фигуру Артура не испортят пирожные… Я их приготовила сегодня утром.
– Ваши знаменитые эклеры?! Вот спасибо! Все же везет нашему Киму – у него есть такой клад, как вы…
– Да уж, по части везения я всех сделал! Во мне, наверное, дремлет великий игрок в рулетку…
– Скорее всего карточный шулер, – вежливо добавил Артур.
– А вы ничего не перепутайте, – улыбнулся Профессор Ким. – Эклеры к водке, а селедка – к кофе со сливками. Утрете нос вьетнамским кулинарам.
– Да, конечно, мы обычно так и поступаем…
– Утирание носа вьетнамцам в какой-то момент стало целью и смыслом всей нашей жизни.
…Потом они ушли, а Профессор Ким остался один в своем причудливом кабинете. Их детский Орден Белых Рыцарей никто не распускал. Никто, кроме Времени. Мы все остаемся верны обещаниям, данным в детстве. Но каждый – по-своему. Потому что времена меняются. Хотя как там было в уставе? «В миру ты можешь быть кем угодно и заниматься чем тебе хочется… Однако на самом деле ты остаешься Белым Рыцарем, должен соответствовать требованиям, предъявляемым Орденом, и прибыть немедленно по зову Старого Рога!» Вот такая патетика!
Профессор Ким усмехнулся. Устав они сочиняли вдвоем с Артуром, остальные вносили разные коррективы и дополнения.
Олежа предложил записать: «Отступничество карается Отлучением», но Артур настоял на своей формулировке: «Отступничество карается Смертью»…
Профессор Ким закурил и подумал, что действительно во что-то они в детстве не доиграли. А может, и нет. Поэтому Профессор Ким отклонил, по крайней мере временно, предложение Артура, сославшись на большую загруженность на кафедре. Правда, пообещал, что, как только возникнут какие-либо идеи, он немедленно даст о себе знать. Профессор Ким посмотрел на полную пепельницу: когда они встречались в прошлый раз, почти полгода назад, на Камчатке, на восхождении, Олежа курил папиросы, Ким щеголял, попыхивая трубкой, а Артур предпочитал «Мальборо». Сегодня все трое, не сговариваясь, извлекли сигареты «Кэмел». Бывают и такие совпадения, мелочь, конечно, но все же любопытно.
Разумеется, на кафедре полно работы, но не в этом дело. Уже давно Профессора Кима интересует одна проблема, но об этом никто не знает. Даже Мадам. Мадам в курсе всего, что делает Профессор, кроме одной маленькой, но очень любопытной проблемки. Потому что если она превратится в Большую Проблему, то понадобится помощь. И возможно, не только Мадам. И не только Артура.
Профессор Ким достал новую сигарету и начал крутить ее пальцами. Он не обратил внимания на звонок в дверь– все визиты на сегодня окончены. Вероятно, кто-то из соседей, Мадам разберется. Профессор Ким думал, что, конечно, испанские галионы и Атлантика – это здорово и отказываться от такого может только сумасшедший. Но если позже, ближе к лету…
В дверь постучали. Это была Мадам:
– Профессор, к вам гостья. Очаровательная, но весьма настырная. Говорит, что это очень важно.
– Гостья?.. – растерянно проговорил Профессор. – Я никого не жду. – Он продолжал думать о галионах.
Из-под локтя Мадам выпорхнуло маленькое и очень живописно наряженное существо. Оно изучающе оглядело Профессоpa своими большими ясными глазами, словно ему надо было что-то окончательно решить, потом произнесло:
– Ага, вы ведь знаменитый Профессор Ким?
– Ну, не настолько знаменитый. – Профессор удивленно отложил в сторону сигарету. Ему вдруг показалось, что он слышит странные звуки: где-то далеко и приглушенно били африканские барабаны. Потом Профессор улыбнулся девочке – какие барабаны, скорее всего Мадам просто смотрит телевизор.
– Не скромничайте… Мы ваши соседи с нижнего этажа. У меня очень важное дело. Не могли бы мы остаться наедине?
Профессор оглядел гостью – это была маленькая девочка, на вид лет девять-десять. В руках она теребила какой-то странный предмет.
– Да, простите, забыла представиться. Для меня это крайне неприятный момент. И хоть я, конечно, против, родители меня зовут Дорой… Как считаете, совсем дурацкое имя?!
6. Не все студенты – отъявленные проходимцы
В поединке Стержень – Дядя Витя установилась временная ничья. Стержень признал, что статус Дяди Вити, увы, не позволяет так сразу взять и завязать, здесь нужна плавность. А уж Дядя Витя знал, что такую плавность в состоянии предложить только пиво. Тем более что Студент оказался вовсе не болтуном и опохмелялись действительно «на его». Но и Дядя Витя признал, что это последний день его загула. Потому что что-то не так. Совсем не так. Над его королевской жизнью нависла страшная угроза, опасность, подкравшаяся незаметно, пока Дядя Витя, пребывая в чудесной эйфории, угощал всех и вся. Это уродливое чудовище – страшная опасность – было облачено в одежды доброжелательных маклеров и респектабельного нотариуса с жесткими насмехающимися глазами. «Норе. Операции с недвижимостью». Его недвижимость прооперировали так, что она дышала на ладан. Теперь Дядя Витя отчетливо помнил, что он подписал. Одним документом была генеральная доверенность на право распоряжаться имуществом. «Это чтоб тебя не беспокоить, Дядя Витя», – уверяли маклеры. Но были и еще какие-то бумаги, несколько, и Дядя Витя, щедрый, как индийский раджа, подписал их все. Он готов был подписать все что угодно! Потому что в тот момент он был щедрее индийского раджи и могущественнее багдадского эмира; он был Повелителем Рек и Хозяином Воздуха, Покровителем Лунных Приливов и Магараджей Цунами. Впервые за свою жизнь он переживал короткий миг полностью, всей душой, впервые он полностью ощущал себя. Он был Человеком, и еще никогда Человек не был столь добр и столь могуществен. И в общем, не беда, что виной этому были внезапные деньги и алкоголь. И не беда даже, что все это, как уверяет сейчас Студент, оказалось иллюзией. А что не есть иллюзия, скажите вы мне? Он пережил что-то наподобие первой любви, он пережил короткий роман с Жизнью. В каком-то смысле он даже был благодарен ребятам из «Норса». Даже если они и собирались с ним сделать то, в чем уверял Студент, – отобрать у него все и, возможно, жизнь, – он им был как-то странно благодарен. Потому что на закате этой самой жизни был удивительный миг и в нем – Дядя Витя в ослепительных нарядах графа Монте-Кристо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53