— Если это рекомендация, то я все равно дьявольски молчалив.
— Я вот думаю, что там делает Сайм. Вы ничего не слышите?
— Мы отошли довольно далеко, чтобы слышать отсюда их голоса, если, конечно, они не начнут кричать друг на друга. А что вы хотели бы услышать? Глухие удары?
— Не знаю. Тихо!
— Ну вот, — произнес Дикон после паузы, — это и был глухой удар. Полагаете, мистер Квестинг повержен на землю второй раз за последние две недели?
— Боюсь, Сайм ударил его.
— Я боюсь того же, — согласился Дикон. — Взгляните.
С того места, где находились молодые люди, им была видна часть куста мануки. Из-за него появился мистер Квестинг, прижимающий к лицу носовой платок. Он медленно двинулся по тропинке, а когда подошел поближе, Дикон и Барбара разглядели на его носовом платке красные пятна.
— Получил по носу, — пробормотал молодой человек. Приблизившись к пересечению тропинок, мистер Квестинг остановился.
— Я ухожу... Он увидит меня. Я не могу... — начала Барбара, но было уже поздно. Бизнесмен заметил и ее и Дикона. Он свернул на другую тропинку и, все еще прижимая платок к носу, с довольно большого расстояния обратился к ним:
— Смотрите. Начинает опухать, не так ли? Я люблю все делать с изысканным вкусом и вот что за это получаю. Вообще, откуда здесь подобралась такая компания? Просишь даму выйти за тебя замуж, так вдруг кто-то начинает завывать, и едва не происходит убийство. Обя-
зательно приведу в порядок этот бордель. Простите, мистер Белл, за вторжение с частными делами.
— Ничего, ничего, — вежливо ответил Дикон.
Мистер Квестинг неосторожно сдвинул платок, и три большие капли крови упали ему на рубашку.
— Проклятье! — воскликнул он раздраженно и снова закрыл нос, продолжив говорить через ткань. — Послушайте, Бабс, если вы чувствуете, что передумали, я не стану отказываться от своего предложения. Но если вы уже решились, нужно действовать быстро. Я собираюсь покончить со всеми. Со всей компанией. Дам полковнику срок до конца месяца, а потом выпровожу отсюда. И, видит Бог, если бы у меня был свидетель, я подал бы на вашего неотесанного братца в суд за разбойное нападение. Видит Бог, я сделал бы это. Я сыт по горло. Мне больно, и я сыт по горло. — Бизнесмен вытаращился на Дикона поверх носового платка и добавил: — Еще раз извините, старина. Уверяю вас, очень скоро вы увидите большие изменения к лучшему в управлении этой проклятой свалкой. А сейчас всего доброго.
Много времени спустя после того, как описанные в этой истории события завершились, Дикон, оглядываясь в прошлое на первые две недели в Wai-ata-tapu, должен был признать, что все проживающие на курорте испытывали коллективную нервную икоту. В течение непродолжительных ничем не прерываемых периодов относительно нормальной жизни они постоянно ожидали очередных потрясений и конфузов. После выходки мистера Квестинга Дикон не верил, что осталась хоть какая-то надежда на возвращение Клейров к привычному существованию. Ему показалось, после кровопролития бизнесмен вышел из себя. Усилившаяся рассеянность полковника наряду с появившимся на его лице выражением горя свидетельствовала о поставленном перед ним ультиматуме.
Однажды Дикон застал миссис Клейр на коленях перед старым сундуком. Женщина автоматически качала головой над фотоснимками Эдварда и бесцельно складывала их в стопки. Заметив молодого человека, она пробормотала что-то о привязанности к родным пенатам, несмотря ни на какие отъезды. Барбара конфиденциально сообщила Дикону, что заставила Саймона поклясться держать в секрете инцидент у озера. Но Квестинг в течение получаса находился с ее отцом в кабинете, по-прежнему прикрывая нос окровавленным платком, и, вне всяких сомнений, рассказал полковнику собственную версию вспыхнувшей драки. Молодой человек описал Гонту сцену скандала, но в середине своего повествования пожалел об этом. Актер на удивление сильно заинтересовался происшествием.
— В самом деле, настоящая интрига, — произнес он, потирая руки. — Видите, я был прав насчет девушки. Она ужасно неуклюжа, говорит как умалишенная и гримасничает словно обезьянка, но подобное происходит просто из-за того, что Барбара неопытна, не обладает уверенностью в себе. Это косточка, к которой стоит приглядеться. Покажите мне хорошую основу, пару глаз, развяжите мои руки, и я создам Красоту. Воодушевила же девушка несравненного Квестинга.
— Но его интересует курорт.
— Ни один мужчина, мой дорогой Дикон, не женится на женщине, которая его не привлекает, из-за семи убогих грязевых луж. Нет-нет, в девушке что-то есть. Я беседую с ней, изучаю ее. Должен сказать вам, я никогда не ошибаюсь. Помните то дитя, дублершу в «Единороге»? В ней я тоже увидел кое-что, рассказал дирекции. Она никогда не оглядывалась назад. Это чутье. Я мог бы... — Гонт умолк, потирая подбородок большим и указательным пальцами, затем пробормотал: — Было бы забавно попытаться.
Ощущая приближающуюся панику, Дикон воскликнул:
— Что попытаться, сэр?
— Дикон, могу я сделать Барбаре Клейр подарок? Как называется магазин одежды, который мы видели в Окленде? Недалеко от отеля. «Модные товары»? Вы должны помнить. Там еще стояло какое-то безобразное имя.
— Я не помню.
— Сара Снэйп! Ну конечно! К субботнему концерту маори Барбара получит новое платье. Безусловно, черное. Оно должно быть совершенно простым. Можете написать прямо сейчас. Нет, вероятно, вам лучше пойти в Хэрпун и позвонить по телефону. Тогда покупку привезут завтрашним поездом. Там в витрине выставлено платье, шерстяное с вышитыми звездами. Оно вполне приличное и должно устроить девушку. Попросите также служащих магазина оказать любезность и подыскать для нас туфли и перчатки. Если можно, еще чулки. Как-нибудь попытайтесь определить нужный размер. И ради Бога, не забудьте про белье. Правда, трудно представить, какое нравится Барбаре. Я доставлю себе это удовольствие, Дикон. Да, мы должны отвести девушку к парикмахеру. Я уговорю ее. Если Сара Снэйп не поверит, что вы мой секретарь, можете позвонить в отель и оформить покупку через него. — Гонт пристально посмотрел на молодого человека. — Все-таки что же я за ребенок, Дикон, не правда ли? Я хочу сказать, моя идея доставляет мне истинное удовольствие.
— Но это невозможно, сэр, — ледяным тоном ответил молодой человек.
— Какого черта? О чем вы?
— Между Барбарой Клейр и дублершей из «Единорога» нет ничего общего.
— Я и сам это знаю. У той крошки имелись большие возможности. Он была просто невероятно вульгарна.
— Чего не скажешь о Барбаре Клейр, — произнес Дикон. Он взглянул на патрона, заметил в нем признаки величайшего самодовольства и продолжил: — Если честно, сэр, Клейры этого никогда не поймут. Вы же знаете, какие они люди. Почти незнакомый человек предлагает их дочери одежду!
— Почему, черт возьми, нет?
— Только потому, что это в их мире не принято.
— Вы становитесь человеком с совершенно сумасшедшим классовым сознанием, мой дорогой Дикон. Умоляю вас, что за «их мир» вы имеете в виду?
— Вас устроит, если я назову данное явление гордой бедностью, сэр?
— Хотите сказать — подозрительно благовоспитанный класс? Невероятно, потрясающе глупая буржуазия, которая в проявлении заботы видит оскорбление? Вы хотели бы дать мне понять, что эти люди постараются все превратить в скандал?
— Думаю, они будут вежливы, — ответил Дикон, пытаясь скрыть в своем голосе оттенок удовлетворения. — Но так в действительности скандал и проявится. Я уверен, семейство воспримет вашу заботу однозначно.
Лицо Гонта побелело. Его секретарь, знавший все подобные сигналы опасности, почувствовал приближение паники, которая была вызвана перспективой скорой потери работы. Актер подошел к двери, выглянул на веранду и, продолжая стоять спиной к Дикону, сказал:
— Вы поедете в Хэрпун и сделаете заказ по телефону. Чек нужно выслать мне, а посылку на имя мисс Клейр. Подождите секунду. — Гонт подошел к своему столу и что-то начеркал на клочке бумаги. — Попросите служащих магазина переписать записку покрасивее и вложить в посылку. Никакой подписи, конечно. Будьте так любезны, езжайте сейчас же.
— Хорошо, сэр, — ответил Дикон.
Полный дурных предчувствий, он направился к автомобилю. В гараже находился Саймон. Гонт позволял ему пользоваться своей лицензией туриста на бензин, и в благодарность юноша предложил услуги по содержанию шикарной машины актера в полном порядке. С тайной радостью он проводил за различными мелкими регулировками часы, что-то чистил, к чему-то прислушивался и приглядывался.
— Я считаю, мы могли бы немного улучшить систему зажигания, — сказал Саймон, не глядя на вошедшего в гараж Дикона.
— Я собираюсь в Хэрпун, — сообщил тот. — Хочешь поехать со мной?
— Без разницы.
Дикон уже хорошо изучил подобный прием.
— Прыгай в машину, — сказал он. — Можешь сесть за руль.
— Не могу.
— Почему?
— Это не моя колымага, и мне не место за ее рулем.
— Не будь ослом. Я прошу тебя без всякой задней мысли. Ведь ты же сможешь лучше обращаться с мотором, если поведешь автомобиль, не так ли? — Дикон увидел на лице Саймона борьбу между желанием поехать и стремлением не потерять чувство собственного достоинства, скромно занял место пассажира и сказал: — Заводи.
Автомобиль обогнул угол дома и двинулся по отвратительного качества дороге. Дикон взглянул на Саймона и был тронут его неподдельно счастливым видом. Юноша вел машину спокойно и уверенно.
— Хорошо идет, правда? — осведомился Дикон.
— Шикарная штука, — ответил Саймон.
Когда автомобиль набрал скорость на шоссе, юный шофер растерял все свое обычное упрямство и стал выглядеть даже чуть взрослее. Стараясь выбросить из головы последнюю сцену с Гонтом, Дикон втянул Саймона в разговор о личных делах юноши, о его нетерпении надеть военную форму, о тяжкой борьбе с азбукой Морзе и о страстном интересе к новостям с фронтов. Затем он вдруг подумал, каким молоденьким и беззащитным выглядел бы Саймон среди английских сверстников.
— Я выучил почти всю азбуку, — сообщил Саймон, — и сам спаял передатчик. Помощь от него потрясная. Правда, в приеме я еще не так хорошо навострился, зато могу работать на коротких волнах. Конечно, все там закодировано, но некоторые сообщения идут прямо на английском. Черт возьми, я хочу, чтобы они меня побыстрее призвали. Просто хамство с их стороны так водить за нос человека.
— Тебя будет не хватать дома.
— Не беспокойтесь, жить здесь нам осталось недолго. Квестинг об этом позаботится. Если честно, я иногда представляю себе, что ухожу в армию, а вонючий бизнесмен на чем-нибудь повесился.
Молодые люди некоторое время ехали молча, а затем на Саймона внезапно нахлынула ярость. Было трудно уследить за движением его мыслей. Гнусность Квестинга, бессловесность полковника, добродетельность Барбары, достоинство народа маори, отвращение к крупному бизнесу и предпринимателям — все мешалось, безнадежно путалось в рассуждениях юноши. Наконец стала постепенно вырисовываться новая тема.
— Дядя Джеймс думает, что собирание местных редких вещичек для продажи — ширма, — сказал Саймон. — Он считает Квестинга вражеским агентом. — Дикон издал слабый нечленораздельный звук. — Вполне может быть, — продолжал с боевым видом юноша. — Почему нет? Не дурачите же вы себя мыслью, будто они не забросили своих людей в Новую Зеландию, верно?
— Вообще-то он не показался мне личностью, похожей...
— Не станут же они ходить здесь в масках, — возразил Саймон с неожиданно резкой интонацией своего дяди.
— Знаю, знаю. Все это от того, что мы наслушались так много очевидных глупостей про шпионов, и теперь любая мысль об агентах вызывает недоверие. Словно набившая оскомину отравленная стрела в детективной истории. Так почему доктор Акрингтон думает...
— Я еще сам не до конца понял. Он почти ничего не рассказывает, только постоянно намекает, что нам не стоит быть такими уверенными в неотвратимости выдворения отца из «Источников» Квестингом. Вы уже находились в нашей стране, когда торпедировали «Ипполит»?
— Нет, но мы, конечно, слышали об этом случае. Подводная лодка, кажется?
— Верно. «Ипполит» вышел из Хэрпуна вечером и двигался недалеко от берега. Дядя Джеймс сейчас считает, что вражеский радист получил от кого-то сигнал.
— Квестинг? — спросил Дикон, стараясь сохранить в голосе нотки скептицизма.
— Ага, Квестинг. Дядя Джеймс сделал такое замечание, поскольку, по его мнению, у бизнесмена появилась идея купить наш курорт, еще когда он дал отцу взаймы. Дядя считает, что бизнесмен действует в качестве агента уже несколько лет и собирается использовать курорт как штаб. Дом заселят мнимые постояльцы, и он превратится в нечто вроде радиопередающей станции.
— О Боже!
— Ну! Во всяком случае, Квестинг действует довольно изворотливо, а? Думаю, все это не очень смешно. Если бы наша старая доблестная контрразведка на родине не переутомилась в своих трудах, возможно, мы не выглядели бы сейчас так глупо, — проговорил Саймон и мстительно добавил: — Я считаю, люди типа Квестинга должны уничтожаться. Всех к стенке. Знаете, как поступают с ними в России? Послушайте...
Саймон сделал паузу, а затем продолжил:
— Я вам кое-что расскажу. В ночь перед торпедной атакой на «Ипполит» на Пике были видны огоньки. Несколько парней из Kainga — неукрепленного района селения — Эру, Реви, Те Каху и их банда плыли из Хэрпуна на лодке и, как потом рассказывали, видели мерцающий свет. И дядя Джеймс тоже. Все знают, что отсюда постоянно отправляются корабли с грузами и армейскими подкреплениями. Чем занимается Квестинг? Где он пропадает большую часть времени? Шляется вокруг Пика, так? Зачем он пытался столкнуть Смита под поезд?
Дикон хотел заговорить, но был жестко прерван.
— Случайность! — воскликнул Саймон. — Квестинга нужно привлечь к суду за попытку убийства. Местная полиция, кажется, думает, будто от нее есть какой-то толк. А я считаю, они не помнят дней своего рождения.
— Ну хорошо, — мягко произнес Дикон. — Какие действия ты хочешь предпринять?
— Только не нужно сарказма! — вскричал юноша. — Если хотите знать, что я собираюсь сделать, я расскажу вам. Не буду спать по ночам. Если Квестинг выйдет из дома, я выскользну за ним и провожу до
самого Пика. Моих познаний в азбуке Морзе будет достаточно, чтобы понять его сообщение. Оно, конечно, закодировано, но если Квестинг использует азбуку Морзе, я все расшифрую. Клянусь вам, я сделаю это, а потом пойду в отделение полиции в Хэрпуне. Если они не арестуют Квестинга по моим показаниям, я выдвину против него обвинение в попытке убийства.
— А если они и на это не обратят внимания?
— Я что-нибудь предприму, — ответил Саймон. — Что-нибудь сделаю.
Глава 6 ПРИБЫТИЕ СЕПТИМУСА ФОЛЛСА
Пятница, день перед концертом, ознаменовалась пронзительным крещендо в Wai-ata-tapu. Дело было за завтраком. Лондонский бюллетень новостей оказался более зловещим, чем обычно, и чувство депрессии, и так почти не покидавшее сознание каждого новозеландца, на этот раз казалось еще острее. Полковник Клейр с рассеянным видом молча ел. Квестинг и Саймон появились в столовой с опозданием. Дикону было достаточно одного взгляда в лицо юноши, чтобы понять, чТо произошло какое-то событие, сильно его взволновавшее. Вокруг глаз Саймона виднелись темные круги, и всем своим видом он выражал злое удовлетворение. Мистер Квестинг тоже выглядел невыспавшимся. На этот раз он пощадил всех и не подал обычных натянуто игривых реплик.
Два дня после поездки в Хэрпун Дикон пытался свыкнуться с мыслью воспринимать бизнесмена как вражеского агента. Молодой человек даже спать ложился теперь на час или два позже обычного для себя времени и наблюдал за Пиком Рэнджи. Но хотя мистер Квестинг объявлял каждый вечер о своем намерении пообедать в гостинице в Хэрпуне и не возвращался в «Источники», пока остальные постояльцы не лягут в постели, гора за окном Дикона меняла окраску с цвета красного вина до пурпурного, затем с пурпурного до черного, но на ее бархатной поверхности не появлялось ни одной искорки света. В конце концов молодой человек терял терпение и засыпал. В оба эти утра его будил слабый звук автомобиля, огибающего угол дома и направляющегося к гаражу. Насколько он знал, Саймон следил за Пиком каждую ночь, и сейчас ему показалось, что бодрствование принесло результат. По наблюдениям Дикона, Квестинг, видимо, провел заключительную атаку на Клейров, поскольку в пятницу за завтраком они своим видом здорово напоминали заблудившихся в лесу детей. Супруги почти ничего не ели, бросая друг на друга взгляды, в которых легко читались замешательство и отчаяние.
Смит, казавшийся в самом деле потрясенным после прыжка с моста, завтракал рано. Эта привычка превратилась у него в своего рода традицию, обусловленную тем, что он работал за еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34