— Товарищ председатель! Меня не преду...— Вас и не должны были предупреждать.— Готов выполнить любое ваше распоряжение.— Немедленно приведите сюда арестованного Филитова, — резко бросил Герасимов. — Немедленно, — повторил он.— Слушаюсь! — Заместитель директора тюрьмы вскочил и выбежал в соседнюю комнату. Меньше чем через минуту он вернулся. — Для этого понадобится пять минут.— Позаботьтесь, чтобы он был должным образом одет, — напомнил Герасимов.— В свой мундир? — недоуменно спросил заместитель директора.— Нет, идиот! — взорвался Герасимов. — В гражданскую одежду. Он должен хорошо выглядеть. Ведь у вас здесь хранятся все его личные вещи?— Да, товарищ председатель, но...— Я не могу сидеть здесь с вами всю ночь, — тихо произнес он. Не бывает ничего более опасного, чем спокойный председатель КГБ, Заместитель начальника тюрьмы буквально вылетел из комнаты. Герасимов повернулся к своему телохранителю, на лице которого сияла довольная улыбка. Тюремщики не нравятся никому. — Как ты думаешь, сколько времени им потребуется?— Меньше десяти минут, товарищ председатель, хотя им придется искать его одежду. В конце концов, это ничтожество понимает, какое здесь теплое место и как славно тут служить. Я знаю его— Вот как?— Сначала он служил в ПГУ, но плохо проявил себя в первой же операции и с тех пор служит в тюрьме. — Телохранитель взгля нул на часы.На всю операцию потребовалось восемь минут. Филитов появился одетый в свой костюм, хотя рубашка не была застегнута, а галстук просто накинут на шею. Заместитель начальника тюрьмы держал в руках поношенное пальто. Филитов редко покупал штатскую одежду. Он был полковником Советской Армии и неуютно чувствовал себя, когда на нем не было мундира. На лице старого полковника было замешательство, и тут он увидел Гсрасимова.— В чем дело? — спросил он.— Вы поедете со мной, Филитов. Застегните рубашку. Попы таитесь по крайней мере выглядеть как мужчина!Михаил Семенович едва не выругался в ответ, но сумел сдер жаться. Взгляд, который он бросил на-председателя КГБ, был по дон такой ярости, что телохранитель Герасимова опустил руку па кобуру пистолета. Филитов застегнул рубашку, поправил воротнш-и аккуратно завязал галстук. Поскольку здесь не было зеркала, галстук оказался сдвинутым в сторону.— Теперь, товарищ председатель, прошу вас расписаться...— Вы передаете мне такого опасного преступника просто так?— Не понимаю, товарищ...— Наручники! — рявкнул Герасимов.В том, что наручники лежали в столе заместителя начальника тюрьмы, не было ничего удивительного. Он защелкнул их на кистях Филитова и собрался было положить ключ в карман, когда увидел протянутую руку Герасимова.— Вот так. Завтра вечером я привезу его обратно.— Но вы должны расписаться... — И заместитель начальника замолчал, увидев, что говорит в сторону удаляющейся спины председателя КГБ.— Подумать только, в моем подчинении служит столько людей, — заметил Герасимов, обращаясь к телохранителю, — и попадаются вот такие...— Вы правы, товарищ председатель. — Сорокадвухлетний телохранитель обладал невероятной физической силой, бывший оперативник и эксперт во всех видах боевых единоборств как с оружием, так и без него. Филитов сразу понял это по железной хватке его руки.— Филитов, — заметил председатель КГБ, обращаясь через плечо к старому полковнику, — сейчас мы прокатимся на машине, а затем совершим небольшой полет. Вам не будет причинено никакого, вреда. Если вы будете себя хорошо вести, то вас даже прилично покормят. Если же станете сопротивляться, Василий заставит вас раскаяться в этом. Вам все ясно?— Все, товарищ чекист.Часовой у выхода вытянулся и тут же открыл дверь. Наружные часовые тоже вытянулись, и Герасимов кивнул им. Водитель стоял у открытой задней дверцы автомобиля. Герасимов остановился у машины и повернулся к телохранителю.— Усади его рядом со мной на заднем сиденье, Василий. Ты и с переднего сиденья сможешь присматривать за ним.— Как прикажете, товарищ председатель.— Шереметьево, — сказал Герасимов водителю. — Грузовой терминал на южной стороне.Вот и аэропорт, подумал Райан. Он неожиданно рыгнул и почувствовал неприятный запах сардин и вина. Вереница автомобилей начала подниматься по пандусу наверх, затем неожиданно свернула в сторону от входа и направилась к месту стоянки. Да, заметил Райан, служба безопасности не теряет бдительности. Русские прямо-таки одержимы этим. Куда ни посмотри, всюду вооруженные автоматами солдаты в форме КГБ. Автомобиль проехал мимо главного здания, мимо недавно построенного сооружения, похожего на инопланетный корабль из фильма Спилберга «Звездные встречи». Райан уже давно хотел спросить кого-нибудь, почему это сооружение построено, но так и не используется. Может быть, в следующий раз, подумал он.Члены американской делегации попрощались со своими русскими коллегами в Министерстве иностранных дел. Несколько дипломатов стояло у трапа «Боинга», чтобы пожать руки отъезжающим, но никому не хотелось выходить из теплого комфорта лимузинов, и в результате посадка шла медленно. Наконец машина, в которой сидел Райан, продвинулась вперед, остановилась, сидящий рядом с ним американец открыл дверцу, а водитель поднял крышку багажника. Райану тоже не хотелось выходить наружу. Лишь к концу поездки автомобиль как следует нагрелся. Наконец Джек заставил себя выйти из машины. Он взял свой чемодан, кейс и направился к трапу.— Надеюсь, вам понравилось пребывание в нашей стране, — произнес один из провожающих.— Мне хотелось бы приехать еще раз и осмотреть город, — ответил Джек, пожимая протянутую руку.— Мы будем очень рады.Да уж конечно, подумал Джек, поднимаясь по трапу. Войдя в салон, он посмотрел вперед. В кокпите на откидном сиденье расположился русский летчик, который полетит вместе с ними, чтобы помочь в переговорах с авиадиспетчерами. Его глаза были устремлены на аппаратуру связи, отгороженную занавеской. Райан кивнул американскому пилоту через открытую дверь, и тот подмигнул ему в ответ.— Меня пугает политическая ситуация вокруг этого дела, — сказал Ватутин. Они с Головко сидели в здании № 2 на площади Дзержинского и сравнивали отчеты.— Сейчас другое время. Нас не расстреляют за то, что мы выполняем свои обязанности.— Ты так считаешь? А что, если Филитов действовал с согласия председателя?— Чепуха, — фыркнул Головко.— Вот как? Что, если деятельность Герасимова против диссидентов вывела его на разведывательные организации Запала? Нам известно, что он принимал личное участие в некоторых делах — главным образом в тех, где были замешаны диссиденты из балтийских республик, но ведь были и другие.— Сейчас ты действительно рассуждаешь как сотрудник «Двойки».— А ты сам подумай. Мы арестовываем Филитова, и сразу после этого председатель встречается один на один с представителем ЦРУ. Ты помнишь, чтобы такое когда-нибудь случалось?— Я слышал рассказы про Филби, но... нет, это было лишь после того, как он перебежал к нам.— Поразительное совпадение. — заметил Ватутин, потирая глаза. — Нас готовят не для того, чтобы мы верили в случайные стечения обстоятельств...— ...твою мать! — воскликнул Головко. Ватутин с раздражением посмотрел на него и увидел, как тот поднял взгляд к потолку. — В прошлый приезд американцев на переговоры — как я позабыл об этом! — Райан разговаривал с Филитовым — они столкнулись как бы случайно, и...Ватутин поднял трубку своего телефона и набрал номер.— Позовите к телефону ночного дежурного... Это полковник Ватутин. Разбудите арестованного Филитова. Я должен допросить его минут через сорок... Что вы сказали? Кто? Хорошо. Спасибо. — Полковник из Второго главного управления встал. — Председатель КГБ Герасимов увез Филитова из Лефортовской тюрьмы пятнадцать минут назад. Он сказал, что отправляется с ним в специальную поездку.— Где твоя машина?— Я могу вызвать...— Нет, — произнес Головко. — Твоя личная машина. 26. Черные операции Пока можно было не спешить. Члены экипажа усаживали делегацию в салонах самолета, а полковник фон Эйк еще раз пробежал взглядом предполетные инструкции. VC-137 был подключен к генератору, размещенному в кузове грузовика, и этот же генератор позволит им запустить двигатели самолета намного проще, чем с помощью бортовых систем. Он взглянул на часы и еще раз подумал о том, как было бы хорошо, если бы все прошло по плану.Райан направился к хвосту самолета, прошел мимо своего обычного места, миновал кабину Эрни Аллена, размещающуюся в центральной части «Боинга», и сел в кресло в последнем ряду хвостового салона. Здесь все выглядело, почти как в обычном авиалайнере, хотя кресел в ряду было пять вместо шести. Тут размещались те «видные личности», которым не хватило места в передних салонах. Джек выбрал кресло на левой стороне самолета, там, где кресла стояли парами. Затем в салон вошли еще с десяток пассажиров, пожелавших сидеть в самом хвосте, где, как им посоветовал один из членов экипажа, полет не так ощутим. Механик будет сидеть по другую сторону прохода, справа от Райана, вместо отведенного ему места впереди. Джек хотел, чтобы здесь присутствовал еще один член экипажа, который мог бы прийти на помощь в случае необходимости, но это бы слишком уж бросалось в глаза. На борту самолета находился советский летчик. Такова была установленная процедура, и отступать от нее не следовало. Вся идея заключалась в том, что каждый, кто находился на борту самолета, должен быть уверен, что все идет именно так, как и следовало.В кокпите первый пилот закончил проверку приборов и механизмов.— Все на борту?— Так точно, сэр. Готовы закрывать двери.— Обратите внимание на индикаторную лампочку над служебным входом. С ней происходит что-то странное, — произнес фон Эйк, обращаясь к бортинженеру.— Неисправность? — спросил советский летчик с откидного сиденья. Внезапная разгерметизация в полете заставляет беспокоиться всех пилотов.— Каждый раз, когда мы проверяем эту дверь, с ней все в порядке, Скорее всего неисправно реле на панели управления, но нам пока не удалось его обнаружить. Я сам проверил эту проклятую дверь. — заверил он русского летчика. — Что-то в электрическом контуре.— Готовы к старту, — послышался голос бортинженера.— Хорошо. — Пилот взглянул в иллюминатор, чтобы убедиться, что трап откатили от самолета, и летчики надели шлемы с наушниками. — С левой стороны все чисто.— Все чисто с правой, — раздался голос второго пилота.— Проворачиваем первый. — Кнопки нажаты, переключатели включены, и крайний левый двигатель начал вращать лопатки своей турбины. Стрелки на приборах задвигались и скоро остановились на режиме холостого хода. Теперь, когда самолет получил возможность снабжать самого себя электроэнергией, грузовик с генератором уехал.— Проворачиваем четвертый, — сказал пилот. Он переключил свой микрофон на радиосистему салона. — Дамы и господа, говорит полковник фон Эйк. Мы включаем двигатели и через пять минут начинаем рулежку. Пристегните ремни, и те из вас, кто курит. пусть потерпит несколько минут.Райан, сидевший в своем кресле заднего ряда, был готов на что угодно ради сигареты. Механик взглянул на него и улыбнулся. Да, он достаточно крепок, чтобы справиться с этим, подумал Джек. Возраст главного сержанта ВВС приближался к пятидесяти, но выглядел сержант так, что запросто мог преподать хорошие манеры нападающему лучшей команды по американскому футболу. На его огромных кистях были надеты кожаные рабочие перчатки с затянутыми ремнями.— Вы готовы? — спросил Джек, Подслушать их было невозможно — гул двигателей разрывал барабанные перепонки.— По первой же вашей команде, сэр.— Вы сами увидите, без команды.— Гм, — хмыкнул Герасимов. — Еще не прибыли. — Грузовой терминал был закрыт, и в нем не было огней, за исключением прожекторов вдоль периметра, которыми пользовалась охрана.— Может быть. позвонить? — спросил водитель.— Не стоит. Спешить некуда. Что... — Охранник в форме солдата КГБ дал знак, чтобы они остановились. Они уже проехали через один контрольно-пропускной пункт. — А-а, понятно. Американский самолет готовится к взлету. Из-за этого и задержка.Охранник подошел к окну водителя и потребовал предъявить припуск. Водитель небрежно махнул рукой в сторону заднего сиденья.— Добрый вечер, ефрейтор, — сказал Герасимов и показал свое удостоверение. Ефрейтор вытянулся. — Через несколько минут сюда прилетит самолет — это за мной. По-видимому, задержка произошла из-за американской делегации. Обеспечена их безопасность?— Так точно, товарищ председатель! Задействована целая рота.— Ну что ж, пока мы здесь, почему бы не провести проверку. Кто ваш командир?— Майор Зарудин, товарищ...— Что здесь происходит, черт побери? — К машине подошел лейтенант. Лишь остановившись рядом с ефрейтором, он разглядел сидящих в машине.— Лейтенант, где сейчас майор Зарудин?— В башне управления полетами, товарищ председатель. Оттуда лучше всего...— Ничуть не сомневаюсь. Свяжитесь с ним по радио и сообщите, что я решил проверить внешнюю цепь охраны, затем приеду к нему и сообщу свое мнение. Поехали, — бросил он водителю. — Направо.— Башня управления полетами Шереметьево, номер девять-семь-один запрашивает разрешение, чтобы вырулить на взлетную дорожку — правую, номер два-пять.— Девять-семь-один, разрешаю. Поверните налево на главную рулежную дорожку один. Направление ветра два-восемь-один, сила — сорок километров.— Принято, конец связи, — ответил пилот. — О'кей, птичка, поехали.Второй пилот увеличил газ всех четырех двигателей, и самолет двинулся с места. По бетонке прямо перед ними шел человек с двумя светящимися жезлами и без всякой надобности указывал им направление к рулежной дорожке, но русские вообще считают, что всем следует давать указания, как действовать. Фон Эйк съехал с парковочной площадки и направился к югу по рулежной дорожке девять, затем повернул налево. Небольшое колесо в носу самолета. направляющее его движение, как всегда, немного заедало, и самолет двигался медленно. Полковник вообще предпочитал тут двигаться медленно. Рулежные дорожки были здесь настолько неровными, что всегда существовала опасность что-то повредить. Ему совсем не хотелось, чтобы это произошло именно сегодня. До конца главной рулежной дорожки номер один было больше полумили, и от непрерывных толчков и кренов могла наступить морская болезнь. Наконец фон Эйк повернул направо на рулежную дорожку номер пять.— Похоже, все часовые несут службу бдительно, — заметил Василий, когда они пересекли дорожку номер двадцать пять. Водитель вел машину с выключенными фарами и прижимался к краю аэродрома. Самолет выруливал на взлет, и оба — водитель и телохранитель — внимательно следили за этой опасностью. Они не заметили, как Герасимов достал из кармана ключ и снял наручники с изумленного Филитова. Затем председатель КГБ извлек из наплечной кобуры автоматический пистолет.— Проклятье — вон там автомобиль, — выругался полковник фон Эйк. — Как он здесь оказался, черт побери?— Мы легко обойдем его, — заметил второй пилот. — Он на краю дорожки.— Просто великолепно. — Пилот снова повернул направо в конец рулежной дорожки. — Черт бы побрал этих автомобилистов, ездят тут, как на уик-энд.— Эта новость тоже вам не понравится, полковник, — заметил бортинженер, обращаясь к пилоту. — Над задней дверью снова горит лампочка.— Ну когда кончится вся эта мерзость? — воскликнул фон Эйк в микрофон внутренней связи, затем переключился на систему трансляции, но, прежде чем заговорить, постарался взять себя в руки. — Механик, проверьте заднюю дверь.— Начинается, — произнес сержант. Райан отстегнул пристяжной ремень и отодвинулся на несколько футов, наблюдая за тем, как сержант тянет за ручку двери.— Где-то короткое замыкание, — сказал бортинженер, стоя в кокпите. — Только что выключилось освещение хвостовою салона. Сработал рубильник и никак не становится на место.— Может быть, заменить рубильник? — спросил полковник фон Эйк.— У меня есть запасной. Можно попробовать, — согласился инженер.— Действуйте. Я сообщу сидящим в хвостовом салоне, почему у них погас свет. — Это была ложь, но достаточно убедительная, а поскольку все сидели в креслах, пристегнутые ремнями, было непросто повернуться и взглянуть в сторону хвостового салона.— Где председатель? — спросил у лейтенанта Ватутин.— Он ведет проверку — а кто вы такой?— Я — полковник Ватутин, а это — полковник Головко. Где этот проклятый председатель, говори, несчастный молокосос!У возмущенного лейтенанта изо рта полетели слюни, но он наконец указал направление.— Извини, Василий, — произнес Герасимов. Телохранитель повернулся к своему председателю и увидел дуло автоматического пистолета. — Дай мне спой пистолет.— Но.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80