— Замечание полковника прозвучало особенно резко из-за того, что он произнес его совсем равнодушно.Полковник Бондаренко теперь возглавлял отдел лазерного оружия в Министерстве обороны. Он был назначен на эту должность по приказу самого министра, маршала Язова, по рекомендации, конечно, полковника Филитова.— Итак, полковник, у вас есть для меня новости? — спросил маршал.— Ребята из Комитета госбезопасности передали нам некоторые схемы зеркала с регулируемой оптикой. — Он протянул присутствующим в кабинете два комплекта чертежей.— А мы сами не можем изготовить такое? — спросил Филитов.— Это весьма хитроумная конструкция, а, как говорится в сопроводительной записке, в стадии проектирования находится еще более совершенная модель. Особенно интересно, что в ней требуется меньшее количество сервоприводов...— Меньшее количество чего? — спросил Язов.— Сервоприводы — это механизмы, меняющие контуры зеркала. Уменьшая их число, мы снижаем нагрузку на компьютерную систему, управляющую комплексом зеркал. Зеркало, которым пользуются сейчас американцы, — вот оно — требует обслуживания исключительно мощного суперкомпьютера, изготовить который нам пока не удается. Для управления проектируемым зеркалом потребуется всего четверть компьютерной мощности. Это позволяет пользоваться менее мощным компьютером для управления комплексом зеркал, и программа намного упрощается. — Бондаренко наклонился вперед, — Товарищ маршал, в моем первом докладе указывалось, что одной из главных трудностей в реализации проекта «Яркая звезда» является система компьютерного обеспечения. Даже если нам удастся создать такое зеркало с регулируемой оптикой, мы не сможем использовать его с максимальной эффективностью из-за того, что не располагаем соответствующей системой компьютерного и программного обеспечения. Нам понадобится эта система, когда мы получим нужное зеркало.— Но пока у нас нет чертежей нового зеркала? — спросил Язов.— Совершенно верно, пока нет. КГБ занимается этой проблемой.— Нам не удается даже скопировать эти датчики, — проворчал Филитов. — Мы получили спецификации и чертежи несколько месяцев назад, и ни одно предприятие не сумело их изготовить.— Время и деньги, товарищ полковник, — с упреком заметил Бондаренко. Он уже научился чувствовать себя уверенно в высших коридорах власти.— Финансирование, — фыркнул Язов. — Всегда все упирается в финансирование. Мы могли бы построить неуязвимый танк, если бы у нас было достаточно денег, могли бы догнать Запад в технологии подводных лодок. Каждый любимый проект каждого академика в Советском Союзе обеспечит нам абсолютное оружие — только дайте достаточно денег. К сожалению, для всех для них денег не наберешься. Вот в этом нам удалось догнать Запад — хотя бы в этом!— Товарищ маршал, — произнес Бондаренко, обращаясь к министру обороны. — Я являюсь кадровым военным на протяжении уже двадцати лет. Мне доводилось служить в штабах батальонов и дивизий, принимать участие в рукопашных схватках. Я всегда служил в Советской Армии и только в ней. Проект «Яркая звезда» принадлежит другому роду войск. Несмотря на это, я утверждаю, товарищ маршал, что, если понадобится, нужно урезать финансирование строительства танков, кораблей и самолетов, для того чтобы завершить ввод в строй «Яркой звезды». В нашем распоряжении достаточно обычного оружия, чтобы остановить агрессию со стороны НАТО, но мы не в силах помешать вражеским ракетам уничтожить нашу страну. — Он замолчал и затем произнес извиняющимся голосом: — Прошу прощения за то, что так откровенно выразил свою точку зрения.— Вам платят за то, что вы думаете, — заметил Филитов. — Товарищ маршал, я согласен с точкой зрения этого молодого офицера.— Михаил Семенович, неужели мои полковники замышляют дворцовый переворот? — На лице Язова появилась улыбка, что было крайне редким явлением. — Бондаренко, в стенах этого кабинета я требую, чтобы вы говорили мне все, что считаете нужным. И если вам удалось убедить этого старого кавалериста, что научно-фантастический проект, о котором вы говорите, заслуживает внимания, значит, мне следует серьезно задуматься над ним. Итак, вы считаете, что на этом проекте нужно сосредоточить самое пристальное внимание?— Товарищ маршал, мы должны отнести данную программу к числу важнейших. Для ее завершения потребуется проведение некоторых фундаментальных исследований, и, по моему мнению, финансирование их должно быть резко увеличено. — Бондаренко сумел не зайти слишком далеко и дать определенный ответ на вопрос маршала. Такой вопрос носит политическую окраску, и не какому-то полковнику совать нос в подобные проблемы. «Кардиналу» пришла мысль, что он все-таки недооценил этого умного молодого полковника.— Учащается сердцебиение, — произнес врач почти три часа спустя. — Начинаем отсчет времени, пациентка пришла в сознание. — Его слова записывались на непрерывно движущуюся магнитную ленту.Светлана не сознавала, когда кончился ее сон и началось бодрствование. Для большинства людей эта граница весьма туманна, особенно если отсутствует сигнал пробуждения в виде раннего солнечного света. Ее лишили возможности почувствовать какой-либо сигнал. Первым сознательным ощущением Светланы Ванеевой было недоумение. Где я? — спросила она себя, спустя пятнадцать минут. Исчезающие последствия сильнодействующего снотворного оставили ее, но взамен приятного расслабления от сна, лишенного сновидений, новых ощущений не появилось. Она словно... парила?Светлана попыталась шевельнуться, но... не смогла! Ее тело было предельно расслаблено, каждый квадратный сантиметр его поверхности покоился на чем-то, в результате ни один мускул не испытывал ни малейшего напряжения. Еще никогда в жизни ей не приходилось испытывать такое удовольствие, такое радостное чувство релаксации. Где я?Она ничего не видела, но и это казалось чем-то странным. Светлана будто парила в каком-то... нет, не черном... сером окружении... словно внутри ночного облака, отражающего огни Москвы, невыразительного и бесцветного, аморфного, но обладающего какой-то... структурой. Было совершенно, сверхъестественно тихо, она не слышала никаких звуков — ни отдаленного шума двигающегося транспорта, ни хлопанья дверьми, ни журчания воды в трубах...Она повернула голову, но вид не изменился — такое же серое аморфное пространство, словно находишься внутри облака, или в вате, или... Светлана сделала глубокий вдох. У воздуха не было запаха, он не казался сухим или влажным, не ощущалась даже температура. Она заговорила... совершенно невероятно, она не услышала ни звука. Где я?Светлана начала изучать окружающий мир более внимательно. На это потребовалось полчаса. Она старалась держать себя в руках, постоянно напоминала себе, что нужно сохранять спокойствие, не волноваться. Это не что иное, как сон. С ней не может случиться ничего плохого — только не с ней. Настоящий страх еще не охватил ее, но она ощущала его приближение. Светлана собрала в кулак всю свою волю и попыталась не подпускать его к себе. Нужно исследовать, что меня окружает, подумала она. Ее взгляд метнулся влево, вправо. Вокруг царила не совсем полная темнота, хотя свет ниоткуда не проникал. Она ощущала кисти рук, но они находились в стороне от бедер, и ей никак не удавалось прижать их к телу, хотя она и пыталась сделать это в течение, как ей казалось, нескольких часов. То же самое было и с ногами. Светлана попробовала сжать правую руку в кулак... но даже не смогла заставить пальцы соприкоснуться друг с другом.Ее дыхание участилось. Она чувствовала, как воздух проникает ей в легкие и выходит из них, но не ощущала ничего больше. Закрыв глаза, она погрузилась в полную темноту. Так где же я?Нужно двигаться, приказала она себе, больше двигаться. Она повернулась, надеясь почувствовать сопротивление, стараясь воспользоваться органами осязания, ощутить что-то вне своего тела. И не почувствовала ничего, кроме парения в каком-то облаке. Было невозможно сказать, с какой стороны исходит сила тяготения — снизу или сверху, справа или слева. Ощущения были совершенно одинаковыми. Светлана крикнула изо всех сил, надеясь услышать себя, убедиться хотя бы, что она существует. Все, что донеслось в ответ, — это отдаленное исчезающее эхо.И тут ее охватила настоящая паника.— Отсчет времени — двенадцать минут пятнадцать секунд, — произнес врач, и его слова запечатлелись на магнитной пленке. Кабина управления находилась на высоте пяти метров над бассейном. — Частота сердцебиения увеличивается, достигла ста сорока, частота дыхания — сорок два в минуту, наступает фаза острой тревоги. — Он посмотрел на Ватутина. — Быстрее обычного. Чем умнее и образованее человек...— ...тем больше его потребность в ощущениях от окружающего мира, — проворчал полковник. Он читал описание процедуры, но все-таки относился к ней скептически. Процедура была совершенно новой и требовала участия квалифицированного медицинского персонала, тогда как в прошлом полковник Ватутин обходился без посторонней помощи.— Частота сердечных сокращений достигла, по-видимому, максимума при ста семидесяти семи. Никаких серьезных отклонений.— Каким образом вы заглушаете ее речь? — спросил Ватутин.— Я пользуюсь новой техникой — это электронное устройство, вопроизводящее ее голос и повторяющее его с полным рассогласованием по фазе. В результате звуки голоса почти предельно нейтрализуются, словно она кричит в пустоте. Нам понадобилось два года, чтобы усовершенствовать такую технику. — Врач улыбнулся. Подобно Ватутину, он гордился своей работой, и теперь у него появилась возможность оправдать годы напряженного труда, заменив существующие методы чем-то новым, более совершенным, созданием его разума.Светлана находилась на грани гипервентиляции, но врач изменил состав газа, поступающего в ее легкие. Сейчас следовало крайне внимательно следить за состоянием ее организма. При этой технике допроса не оставалось никаких следов на теле, никаких шрамов, ни малейших признаков пытки — более тою, это вообще нельзя было назвать пыткой. По крайней мере физической пыткой. Единственным недостатком этого метода — метода полной изоляции организма от окружающих ощущений — было то, что ужас, испытываемый человеком, мог вызвать тахикардию и... смерть.— Вот это уже лучше, — заметил врач, глядя на дисплей с ЭКГ. — Частота сердечных сокращений стабилизировалась на уровне ста тридцати восьми. Она испытывает нервное возбуждение. но в остальном ее состояние стабильно.Паника не помогла. Несмотря на то что сознание по-прежнему лихорадочно искало выход, тело Светланы инстинктивно боялось причинить себе вред. Она старалась овладеть собой и тут почувствовала, как ее охватывает странное спокойствие.Я жива или мертва? Она напрягла память, стараясь привлечь на помощь все, что происходило с ней в прошлом, и... ничего. Но...Какой-то звук.Что это?Тук-тук, тук-тук... Что это за звук?Это бьется сердце!Ее глаза были по-прежнему открыты, она искала в пустоте источник звука. Там есть что-то, если ей удастся найти. Ум Светланы старался найти это что-то. Нужно добраться до него. Если бы только удалось добраться...Но она не могла вырваться из окружающего... Светлана не могла даже описать, из чего ей нужно вырваться. Она снова начала двигаться. И снова поняла, что вокруг нет ничего осязаемого.Лишь теперь она почувствовала свое полное одиночество. Весь ее организм, изолированный от окружающей среды, изголодавшийся по ощущениям, требовал каких-то посторонних раздражении — световых, мышечных, звуковых, — каких угодно! Нервные центры ее мозга искали питание для себя и находили только пустоту.Что, если я умерла? — спросила она себя.Если такое происходит, когда ты умираешь... Небытие? И тут же возникла еще более тревожная мысль: неужели это — ад?Но рядом было что-то. Этот звук. Она сконцентрировала на этом все внимание и тут же обнаружила, что чем напряженнее прислушивалась, тем труднее было слышать этот звук. Казалось, будто она пытается схватить облачко дыма — вот оно, перед тобой, пока ты не трогаешь его, — но ей нужно, обязательно нужно схватить это облачко.И она приложила все силы. Светлана зажмурила глаза и сосредоточилась на ритмичном биении человеческого сердца, и в результате заметила, что звук исчез из ее органов чувств. Он затихал и затихал вдали, пока не остался только в воображении, а потом и это растаяло тоже.Она застонала — или подумала, что застонала. Ей не было слышно почти ничего. Почему она не слышит, когда говорит?Неужели я умерла? Важность этого вопроса требовала ответа, но сам ответ был слишком ужасным, чтобы выразить его даже в мыслях. Не может быть, чтобы я не могла предпринять чего-нибудь... но хватит ли у нее смелости? Да!Светлана Ванеева изо всех сил прикусила язык и почувствовала солоноватый привкус крови.Я жива! — воскликнула она про себя. Ощущение триумфа владело ею, казалось Светлане, длительное время. Но даже длительному времени приходит конец.Тогда где я? Меня похоронили... Закопали заживо? ПОХОРОНИЛИ ЖИВОЙ!— Снова увеличивается частота сердцебиения. По-видимому, наступает вторая фаза тревоги, — заметил врач, чтобы зафиксировать этот момент на магнитной ленте. Как все-таки жаль, подумал он. Врач ассистировал при подготовке тела. Очень привлекательная женщина, ее гладкий живот лишь чуть тронут следами материнства. Затем они покрыли ее тело маслом и надели на нее специально изготовленный «мокрый» костюм, подобный тем, которыми пользуются воднолыжники, из резины «номекс» высшего качества, такой легкой, что сухим костюм едва ощущался на теле, а намекнув, не ощущался совсем. Даже вода в бассейне была особого состава, со значительным содержанием солей, так что находящееся в ней тело обладало нейтральной плавучестью. Движения Светланы в бассейне перевернули ее на живот, но она не заметила этого. Единственная опасность заключалась в том, что она могла запутать воздушные шланги, однако в бассейне находилась пара ныряльщиков, которым было поручено следить за этим, ни в коем случае не касаясь ее тела и не допуская, чтобы его касались шланги. Практически труднее всего приходилось ныряльщикам.Врач посмотрел на полковника Ватутина с самодовольной улыбкой. На совершенствование этой самой секретной части того крыла Лефортовской тюрьмы, где велись допросы, было потрачено несколько лет. Бассейн длиной в десять метров и глубиной в пять, специальная соленая вода в нем, изготовленные по спецзаказу из резины «номекс» костюмы, несколько лет экспериментов для проверки теоретических расчетов — все это было направлено на то, чтобы разработать технику допросов во всех отношениях более совершенную, чем старинные методы, которыми КГБ пользовался с момента победы революции. И все испытания прошли успешно, за исключением одного — человек скончался в результате сердечного приступа в момент острой тревоги... Показатели физического состояния пациентки на дисплее снова изменились.— Вот, началось. Похоже, наступила вторая фаза. Время — один час шесть минут. — Он повернулся к Ватутину. — Обычно эта фаза затягивается надолго. Посмотрим, насколько продолжительной она будет у этой пациентки.Ватутину показалось, что врач походит на ребенка, увлеченного сложной и жестокой игрой; как ни хотелось ему выяснить, что знает арестованная, в душе он испытывал ужас от того, что происходило перед его глазами. Неужели это от страха — а вдруг когда-нибудь эту технику допроса будут пробовать на нем...Тело Светланы расслабленно распласталось в воде. Напряжение от непрерывных часов страха истощило ее. Теперь из груди вырывалось неглубокое частое дыхание, как у женщины, готовящейся к родам. Даже тело предало Светлану, и сознание пыталось покинуть тело и искать спасения самостоятельно. Ей казалось, что сознание отделилось от бесполезного мешка плоти и ее дух, внутренняя сущность, душа или что там еще, отрешенно парил, одинокий и свободный. Однако свобода была не меньшим проклятием, чем все происшедшее ранее.Сейчас она могла двигаться свободно, видеть окружающее пространство, но вокруг была пустота. Светлане казалось, будто она плывет или летит в трехмерном пространстве, границ которого она не видела. Она чувствовала, что ее руки и ноги двигаются безо всяких усилий, но когда она попыталась взглянуть на них, то обнаружила, что они находятся за пределами ее поля зрения. Светлана чувствовала, что они двигаются... но их не было. Часть ее сознания, все еще способная мыслить рационально, убеждала, что это всего лишь иллюзия, что она плывет навстречу своей гибели — но ведь даже это лучше одиночества, правда?Так продолжалось целую вечность. Наиболее приятным было отсутствие усталости в невидимых частях тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80