Кошмарная тварь заворочалась, выпростала из воды щупальце, дотянулась до Паттона и коснулась присоской его темени. Словно бы ледяная змейка прогнулась в его черепную коробку, обвила и стиснула мозг. Накатила непроглядная тьма.

* * *

Слабосильное сознание двуногого млекопитающего недолго трепыхалось, прежде чем померкнуть. Но и после того в присоске осталось чувство лёгкой щекотки, словно Кхан поймал щупальцем тёплого пушистого зверька.
Его пси-клон, БарбараКхан, встала с кресла. Отложив на столик активированный ультра-пси-разрядник, она вынула из сумочки автоматический инъектор, наполненный переливчатой эмульсией. Оперировать её негибкими шарнирными конечностями было не совсем удобно. БарбараКхан приложила сопло инъектора к сонной артерии развалившегося в кресле бесчувственного Паттона, нажала спуск, и мириады одноклеточных биорезонаторов устремились по кровотоку в кору головного мозга, встраиваясь в аксонные цепи, замыкая их на себе.
Спустя десяток биений малого сердца имплантация успешно завершилась, и в мозгу Паттона засело несчётное множество микроскопических гарпунов, когерентных частотному спектру грудного мозга Кхана. Биорезонаторы нерасторжимо связали Кхана и его новый пси-клон мощным торсионным пучком, протянувшимся на тысячи миль от квартиры на Трумэн-роуд в Миннеаполисе до подземной крепости, сооружённой глубоко в толще антарктического материкового щита.
Кхан распластал щупальца по дну бассейна и целиком сосредоточился на том, чтобы равномерно распределить периферийные ресурсы сознания между своими двумя пси-клонами – БарбараКхан и ПаттонКхан. Вскоре он успешно справился и с этим, ведь не зря на его головогруди ветвился пурпурный знак пси-виртуоза двенадцатой степени.
Осторожные аналитики предупреждали Кхана, что пси-клонирование млекопитающих почти невозможно, что есть риск не только спонтанно утратить над ними контроль, но и войти в штопор обратного резонанса. Тем не менее, вот он, блестящий результат.
Хотя и впрямь Кхан чувствовал себя несколько странно, вселившись в этих приматов. Ни рыбы, ни рептилии не шли ни в какое сравнение с ними. Яркие, пронзительные ощущения млекопитающих необычайно будоражили Кхана, и даже их экзотичное зрение, обусловленное коэффициентом преломления света в воздухе, вдруг показалось ему привлекательным.
Поначалу, хозяйски обустраиваясь в сознании ПаттонКхана, он почувствовал саднящую тяжесть в области гениталий и обеспокоился, уж не страдает ли его пси-клон какой-то хворью. Однако быстро разобрался, в чём загвоздка. Попросту тело самца испытывало некоторый дискомфорт из-за неутолённого полового возбуждения.
Что ж, пускай эта парочка позабавит его и усладит. Оргазм у теплокровных протекает пикантно.
Повинуясь воле своего хозяина, оба пси-клона совлекли одежду и растянулись на паласе. Кхан приослабил контроль над их поведенческими рефлексами, пусть всё идёт как бы само собой, при его минимальном вмешательстве.
Кожа человеческой самки пахла пряно, и непривычный аромат, дразнивший ноздри клона-самца, дурманил Кхана ничуть не слабей, чем защитные чернила кольчатых каракатиц. Самец встал над самкой на колени, погладил коротко стриженный лобок, раздвигая мокрые кудряшки, погрузил пальцы в осклизлую раковину промежности и поднёс упругий член к её губам. БарбараКхан вобрала в рот головку, начала обрабатывать её языком и тихо ахнула, когда пальцы ПаттонКхана принялись теребить набрякший бугорок над мокрой пещеркой. Кхан упивался двойным пиршеством гениталий, он ласкал свою изнывающую вульву, вонзал свой член себе в рот и упоённо сосал себя, потом, войдя в раж, опрокинул самку навзничь, и самцом набросился сверху.
Мускулистое волосатое тело размашисто и сильно двигалось между раскоряченных ног самки, та постанывала, закинув руки за голову. Белые полушария грудей сотрясались перед его глазами. От этого накатил соблазн прокусить ей кожу и жадно сосать кровь из голубеющих жилок, но Кхан превозмог себя, стиснул губами самца коричневый отвердевший сосок, зачарованно прислушиваясь к тому, как по телу самки заструилось колкое электричество.
В обоих телах начали сгущаться тучи томительной истомы, предвестницы надвигающегося грозового разряда. Почуяв это, Кхан содрогнулся, заёрзал по днищу бассейна, охваченный телесным буйством двух своих кукол-марионеток с их жёсткими, негнущимися костяками на шарнирах, дивно чуткой кожей и одуряюще сладостной, горячей кровью. Вода вокруг него ходила ходуном, переплёскивалась через край на мозаичные плиты пола.
ПаттонБарбараКхан таранил себя и отдавался себе, его крепкий упрямый член с прихлюпом вонзался в собственную нежную разверстую вульву, наконец, сразу две кипящие лавины, два нарастающих бурных оргазма ринулись навстречу друг другу, вздымаясь и захлёстывая Кхана. Взвизгнув от сладчайшей боли, Кхан свил кольцом хвост, зажмурился, его хелицеры дробно пощёлкивали, трясущиеся клешни судорожно защемили друг друга. Там, в другом полушарии планеты, надсадно сопящий ПаттонКхан извергал горячую струю семени в жадное лоно БарбараКхан. Хриплое рычание самца смешалось с пронзительным криком самки. И безраздельный властелин обоих людишек на миг окончательно растворился в клубящемся, угарном сумасшествии соития.
Разом обессилевшие клоны разъединились и замерли. С размаха, точно плетью, Кхан хлестнул щупальцем себя по головогруди, чтобы опомниться.
Его крестцовый мозг занемел от прилива крови к гениталиям. Чтобы взбодрить угнетённую сосудистую систему, Кхан высунул хобот из воды и несколько раз, до ломоты в жаберных щелях, вдохнул шершавый воздух. Помогло.
Да, млекопитающие, пожалуй, не идут ни в какое сравнение с прочими видами. Разумеется, впредь надо быть поосторожней, он балансировал на лезвии, чуть не отождествившись с клонами целиком. Вдобавок вживлённые компьютерные шунты едва не выдрало с мясом, когда он бился в конвульсиях. Зато пережил бесподобное приключение, создал подлинный шедевр пси-мастерства.
Вдруг до его слуха донеслась настырная трель домофона. Шофёр вернулся спустя оплаченные два часа, чтобы забрать сотрудницу фирмы «Эдем».
ПаттонКхан поднялся с паласа, напялил купальный халат и побрёл в прихожую.

Глава 5

Из-за двух таблеток снотворного Березин проснулся поздно, в половине десятого утра, совершенно измочаленный. Перебравшись с постели на пол, он кое-как сделал гантельную гимнастику, затем покатил на кресле в ванную.
По пути его окликнул Василий, высунувшийся из дверей кухни.
– С добрым утром, товарищ генерал. Завтрак накрыть?
– Кофе, две чашки, – велел Березин.
– Я уже овсянку сварил. Будете?
– Потом. Сначала кофе.
После контрастного душа вкупе с утренней молитвой Березину чуток полегчало, а от первой чашки кофе в голове прояснилось. Не испытывая особого желания возиться с трубкой, он поспешно закурил «Герцеговину Флор» и, прихватив вторую чашку кофе с собой, направился из кухни в кабинет, к компьютеру.
– Овсяночки бы поели... – вслед ему воззвал денщик.
– Сказано тебе, потом.
Над корпусом погружённого в дрёму компьютера витала розовая табличка отложенного экстренного вызова. Из Северо-Восточной Африки, от Медеровой. Березин поспешно нахлобучил шлем, натянул перчатки. Едва он вошёл в вирел, сработала открытая линия подсоединения к Судану, откуда пришёл тревожный сигнал.
– Здравия желаю, товарищ генерал, – приветствовала его полковник Хельга Медерова, командир Хартумской группы, хмурая до невозможности.
– Что там у вас стряслось? – спросил он, жадно затягиваясь кисленьким дымком папиросы.
– Сегодня в шесть ноль-ноль утра радары засекли две тарелки над пригородом Асмэры, – стала докладывать Медерова. – Аддис-Абеба запросила о помощи, их десант из Харара никак туда не успевал. Я выслала роту с базы в Тедарефе. Она прибыла на место в шесть сорок пять. Одна из тарелок успела стартовать, но её сбили перехватчики в районе Массауа, уже над морем. Чужаки со второй тарелки приняли бой. Десять медузняков и два декапода, все уничтожены. Однако мы потеряли семерых бойцов.
– Многовато, – нахмурившись, покачал головой Березин.
– Причиной тому чрезвычайное происшествие, товарищ генерал. В самом начале атаки сержант Леконт открыл огонь по своим. Абсолютно неожиданно. Он убил двоих и тяжело ранил своего взводного. После чего был, так сказать, вынужденно ликвидирован. По инциденту частично есть видеоматериалы.
– Покажите.
Медерова включила плейер, в его рамке Березин увидел видеофайл, отснятый через прицел кибертанка. Несколько убогих глинобитных домиков среди чахлых финиковых пальм и растрёпанных тонконогих веников африканской акации. За дувалом, среди традиционного для мусульманских селений горбатого периметра из отбросов, залёг боец в рыжей камуфляжной накидке поверх бронежилета.
– Он только что стрелял в лейтенанта Коркия, – пояснила полковник. – А сейчас попытается добить раненого.
Привстав, боец изготовился для стрельбы с колена, но спустя мгновение башенный лучемёт превратил его в обугленный труп.
– Мне было далеко не просто принять решение о ликвидации, – ровным безжизненным голосом призналась Медерова. – Но другого выхода не оставалось.
Невольно Березин представил себя на месте Медеровой и свирепо стиснул зубами папиросный мундштук. Хорошо ещё, не трубку закурил, а то наверняка перекусил бы кончик.
– У сержанта начался стрессовый психоз? – спросил он.
– Сомневаюсь, товарищ генерал. Клод Леконт был крайне дисциплинирован и уравновешен. Напрашивается другое объяснение.
– Слушаю вас.
Медерова протянула ему запакованный файл голограммы в виде посверкивающего кубика с цифровым ярлычком.
– Вот устройство, которое нашли на трупе одного из декаподов. Во время атаки тот укрылся в сарае, поблизости от места гибели Леконта, – пояснила она. – Взгляните.
На ощупь ткнув окурок папиросы в пепельницу, Березин распаковал голограмму, повертел её перед глазами так и сяк. Запечатлённое на объёмном снимке незнакомое оружие отдалённо смахивало на револьвер, но без ствола и со спиральной рукоятью, рассчитанной на малое щупальце декапода. Генерал пристально осмотрел цилиндрическое утолщение над спусковой гашеткой, утыканное мелкими фиолетовыми пирамидками.
– Это что-то новенькое, – пробормотал он. – Чем оно стреляет?
– Судя по всему, излучатель неизвестной конструкции. Полагаю, что именно с его помощью чужак осуществил зомбирование Леконта.
– Отправьте эту штуку спецрейсом в нашу псковскую лабораторию, немедля, – приказал Березин. – Вместе со всеми видеоматериалами. Составьте доклад о происшествии, разошлите через мою канцелярию командирам групп. Под грифом «Крайне важно, молния».
– Слушаюсь.
– Имеете ли добавить что-то ещё по этому инциденту?
– Если я права в своей догадке, нам теперь придётся туго, – мрачно предрекла Медерова.
– Боюсь, вы правы. До связи.
Выйдя из вирела, Березин сдвинул шлем на затылок и хлебнул остывший кофе.
Как видно, научные разработки у чужаков тоже идут полным ходом. Их новый сюрприз крайне опасен. Допустим, один чужак с аппаратом для зомбирования – ещё куда ни шло. А если их будет десятеро и в атаке вдруг сразу треть взвода примется палить по своим?..
Генерал быстро отстучал срочную депешу в Псков с требованием как можно быстрее исследовать захваченный в Эфиопии трофей и доложить о результатах лично ему.
– Василий, давай свою овсянку, – распорядился он, принимаясь разгребать завалы текущей корреспонденции. За ночь на его компьютер пришло больше полусотни документов, их предстояло завизировать личным кодом и переслать для исполнения.
Василий принёс миску овсянки, щедро заправленной черничным вареньем. Продолжая корпеть над почтой, Березин уплёл кашу подчистую и закурил ещё одну папиросу.
Под конец ему попалась заявка из гарнизона Московского округа, начальник хозчасти проекта «Ч» Самусенко просил выделить средства на постройку нового складского помещения. Генерал нахмурился. Совсем недавно, к зиме, там сдали в эксплуатацию громадный складской комплекс. Что за притча?
Войдя в вирел, он соединился с Центральной базой. Дежуривший по части капитан отрапортовал, что подполковник Самусенко убыл на аудиенцию к архиепископу Суздальскому и Волоколамскому.
– Ладно, сами разберёмся, не маленькие, – буркнул генерал. – Перебросьте-ка меня на ваш склад.
Ждать, покуда складской персонал подсоединится к вирелу, пришлось довольно долго. Наконец представшая взору Березина откормленная розовая ряшка отрапортовала:
– Товарищ генерал, на связи завскладом прапорщик Окунев.
– Что у вас там, опять места не хватает? – проворчал Березин.
– Так точно, товарищ генерал, склады забиты под завязку, – скорбно доложил прапорщик.
– Ну-ка, покажите, что за добро вы тут накопили.
– Слушаюсь, товарищ генерал, – засуетился Окунев. – Вот сюда, в этот ход, товарищ генерал...
Несколько секунд его изображение дёргалось и рябило, видать, от волнения прапорщик ткнулся в два канала сразу. Затем линия связи пришла в норму, и сопровождаемый прапорщиком Березин зашагал по виртуальному складскому пространству, где на полочках лежала ярко раскрашенная, на манер ёлочных игрушек, амуниция. Особенно пикантно выглядели стопки солдатских трусов, их казённый синий сатин в компьютерной реальности оказался раскрашен во все цвета радуги.
– На кой хрен нам эти сто двадцать ПКТМ? – мрачно спросил Березин, остановившись возле стеллажа со светящимся табло, указывающим количество единиц хранения.
– На бронекиберы поставили лучемёты, а это старьё сняли, товарищ генерал.
– Ну, я кое-как понимаю, что их не с походных кухонь снимали. Но теперь они тут зря пылятся.
– Никак нет, не пылятся, – осмелился возразить прапорщик. – Они в полной исправности, законсервированы и упакованы в ящики по четыре.
– Продать немедля.
– Есть, товарищ генерал. Кому продать?
– Это ваша проблема. Хоть чужакам. Неделю сроку.
– Слушаюсь, товарищ генерал, – промямлил Окунев настолько растерянным голосом, что Березин сжалился и уточнил постановку задачи:
– Пусть Самусенко покопается в Россети, найдёт какую-нибудь торговую фирму, которая занимается оружием, их же там как собак нерезаных. Скажите ему, чтоб проект договора прислал мне на визу.
– Уяснил, товарищ генерал. Будет сделано, товарищ генерал.
– Если всякий утиль хранить годами, никаких помещений вам не хватит, – продолжал чехвостить прапорщика Березин.
– Товарищ генерал, у нас трофеи очень много места берут, – робко разъяснил тот.
– Вот как? Давайте сюда трофейную ведомость.
– Сию секунду...
На сей раз Окунев моментально разыскал нужный документ, и перед генералом по воздуху развернулась длиннющая, с простыню шириной, таблица. Составивший её шаблон программист назначил в качестве основного шрифта вязь, стилизованную под церковно-славянский. То ли крепко верующий, то ли юморист.
– А это что?! – вспыхнул Березин, тыча пальцем в первую попавшуюся на глаза строку.
– Чаны титановые, триста восемь штук, – пролепетал вконец расстроенный прапорщик.
– Вы что тут, капусту квасить собираетесь?! Продать!
– Кто ж их купит, товарищ генерал?
– Продайте по весу, как металлолом. Учитесь коммерции.
Толстощёкое лицо Окунева вытянулось на манер дыни, а генерал мысленно крякнул. Ну, чистый цирк с конями, рассказать кому, так не поверят ведь. Прапорщика со склада учить коммерции? Оригинально-с...
– Что у вас тут ещё? – Березин продолжал штудировать таблицу. – Ага, образцы сплавов с летающих тарелок, шесть тонн. И куда нам столько? К вашему сведению, корпусные сплавы тарелок исследованы давным-давно. Их уже выпускает Магнитогорский комбинат!
Прапорщик безмолвствовал и старательно ел начальство выпученными глазами.
– Короче говоря, вот что. Передайте Самусенко, чтобы срочно разгрузил склады от хлама. Никакой новой стройки не будет. Умейте обходиться тем, что есть. Ясно вам?
– Так точно, товарищ генерал.
– Вопросы ко мне есть?
– Никак нет.
– Чтоб Самусенко сегодня же со мной связался, – проворчал Березин, отключился от склада и принялся набивать трубку.
Однако не успел он её толком раскурить, как пришёл ещё один вызов, на сей раз из Пскова.
– Устный режим, – велел генерал компьютеру, попыхивая трубкой. – Доложить, в чём дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24