На краю бухты разбит мелководный аквасад для прогулок и отдыха, за ним ход в помещение со специальным просторным бассейном. Там обитает спрут по имени Кхан, осуществляющий руководство базой и планирование вылазок. Этого гада необходимо взять живьём, но при захвате соблюсти максимум осторожности. Кхан имеет степень пси-виртуоза высочайшего ранга и способен взять под свой контроль любого бойца из группы захвата. По счастью, лишь одного. Если это произойдёт, его придётся оглушить парализатором.
По прикидкам Березина выходило, что для успешного штурма вполне достаточно одного взвода из-под Пскова. Валить по коридорам большой толпой просто ни к чему. Сначала бойцы заблокируют жилые отсекли, потом начнут продвигаться вперёд, зачищая путь гранатами. Когда база будет захвачена, предстоит вывезти пленных и трофеи, заложить взрывчатку и уничтожить базу до основания. Точка.
Командовать операцией генерал решил лично. Хоть прошение об отставке отослано, оно ещё не принято, а значит, разгромить логово пришельцев дотла он успеет. Это его последний бой, и он вправе дать его без промедления.
Всё-таки, перед тем как составить подробный план штурма и отдать приказы, Березин заколебался. Ведь можно обойтись без всякого риска: послать в атаку эскадрилью «Су-139», и после ракетного удара от базы пришельцев не останется камня на камне. Генерал тщательно взвесил все резоны за и против.
Если базу инопланетян просто разбомбить, учёные будут рвать на себе волосы от досады. Там ведь наверняка есть уникальные штуки – аппаратура и артефакты пришельцев, новые ключи к тайнам чужой цивилизации.
Но добытые трофеи придётся оплатить человеческими жизнями. Оборона будет наверняка свирепой, бескровного боя не получится. И из тех, кого он отправит завтра в атаку, не все вернутся назад.
Березин сутулился за компьютером, курил одну папиросу за другой и никак не мог сделать выбор. За других решать всегда труднее, чем за себя. Наконец генерал пришёл к мысли: а будь слово за самими бойцами, неужто они согласились бы избежать решающей схватки? И он предпочёл бомбардировке штурм.
До позднего вечера Березин просидел над планом десантной операции. Скрупулёзно перечислил экипировку: по шесть гранат на бойца, четыре наступательные и две оборонительные. Всем выдать новые защитные скафандры с антигравитационными ранцами и с улучшенной бронёй, которую не пробивал даже выстрел из плазменного пистолета инопланетян. Пускай скафандр не спасал от плазменной винтовки, медузняки вооружены ими через одного. Каждому по кибераптечке, сканер движения, ноктовизор. Кроме того, группа захвата из четырёх человек возьмёт с собой парализаторы и бесценную новинку – разработанные Фатимой Саидовой датчики пси-контроля.
Вот где вовремя пригодились сверхплановые деньги, полученные через прохиндея Ильина. Благодаря этим суммам удалось заказать в мастерских новое снаряжение для всего личного состава Псковской базы, и оно уже доставлено на склад.
В общей сложности выкладка получалась большая, на грани допустимого. Однако среди псковских бойцов нет задохликов, да и новые скафандры снабжены плавной регулировкой гравитации.
Вылет гравиплана с десантом генерал назначил на следующее утро.
* * *
Ущелье косо уходило во тьму. Березин остановил свой танк на самом краю. Дальше дороги не было. Луч прожектора обежал клыки каменной пасти, утонул в мутной тьме, не достигнув дна. Далеко внизу шепелявил прибой.
Десантники в скафандрах бодро сбежали по аппарели, разминая мышцы, затёкшие из-за долгого перелёта. Окамото построил их в две шеренги, провёл немногословный последний инструктаж: разбиться попарно, идти короткими перебежками, помещения зачищать гранатами, парализаторы держать включёнными в кармашке на бедре.
По команде Березина бойцы пошли на штурм. Один за другим они с разбегу ныряли в пропасть с лазерными винтовками наперевес.
Эвелин шла в паре с сержантом Чукариным. Перед тем как включить антигравитационный ранец и прыгнуть в чёрную пропасть, она мысленно перекрестилась на русский манер. Её охватило ощущение невесомости, свободного парения, приправленное щекочущим холодком опасности. Очки ноктовизора высветляли пространство и слегка окрашивали его в травянистый цвет.
Бойцы снижались стремительными зигзагами, навстречу им из-под козырька хлестнули длинные изумрудные нити – это медузняки открыли огонь из плазменных винтовок. Эвелин выпустила длинную очередь наугад. Чукарин выстрелил гранатой из подствольника, бешеное эхо разрыва заметалось в теснине, с визгом и чириканьем разлетелись осколки. Файнберг, летевший в паре с Окамото, заложил стремительный вираж и влепил ещё одну гранату под козырёк.
Спустя несколько секунд десантники приземлились на широком гранитном уступе под козырьком и, с оружием наперевес, рассредоточились. Удивительное дело, из всего взвода никого не убило, а ранило только Ваню Стразда. Тихо матерясь сквозь зубы, он прикладывал кибераптечку к пробитому плечу скафандра.
Осмотревшись, Эвелин насчитала шестерых убитых медузняков, двое из них сжимали в лапах винтовки, остальные были вооружены пистолетами. Вот почему обошлось без серьёзных потерь. К тому же пришельцы не выставили при входе серьёзный заслон, только часовых. Скорей всего, никак не ожидали они стремительной атаки с воздуха.
Впереди мерцали три громадных серебристых диска, четвёртое посадочное место пустовало. Короткими перебежками взвод пересёк причальную площадку размером почти с футбольное поле.
В дальнем её углу, возле причудливого грибовидного агрегата, сверкнула зелёная вспышка и сухо треснул выстрел плазменного пистолета. За мгновение до этого сканер движения предостерегающе пискнул и высветил на забрале зыбкий оранжевый контур лежащего тела. Эвелин припала на колено, прошила медузняка длинным импульсом. Одновременно с ней ещё двое бойцов выстрелили навскидку. Один из импульсов угодил в перевитый множеством гофрированных шлангов металлический гриб, рядом с которым притаился медузняк. Из пробитой стенки со свистом забил тонкий вспененный фонтанчик.
Первым к жерлу входного тоннеля подбежал Дрейфус, он метнул гранату, отпрыгнул вбок, привалился спиной к скале. Грохнул взрыв, и тут же послышался жалобный предсмертный писк инопланетянина.
Атака шла на диво гладко. Основные силы взвода ворвались в тоннель, снаружи осталась группа захвата под командованием самого лейтенанта Окамото – Файнберг, Чукарин и Эвелин. Впереди то и дело вразнобой рвались гранаты.
Пошатываясь, подошёл Стразд. Винтовку он держал в левой руке, правая свисала плетью.
– Хреновые дела, – пробормотал он, сел и привалился спиной к стене. – Кажется, кость зацепило, ети её мать...
Разрывы гранат становились всё реже, дальше, глуше. В радиосети стояла напряжённая тишина. Наконец в наушниках послышался голос Березина:
– Группа захвата, проход чист! Вперёд!
– Есть! – откликнулся Окамото.
Четверо десантников вбежали в тоннель, который сразу у входа разделялся на два широких прохода. Они свернули в левый и устремились в его дальний конец, перепрыгивая время от времени через трупы инопланетян. Эвелин с Чукариным шли первыми, Окамото с Файнбергом подстраховывали их со спины. Бежать со включённым на половинную мощность антигравом было удивительно, прямо-таки неправдоподобно легко.
Бегло косясь по сторонам, Эвелин видела бойцов, блокировавших жилые помещения и изготовившихся к стрельбе. Закруглённые вверху проёмы не имели дверных створок, за ними виднелись анфилады ярко освещённых комнат с низкими потолками, стены облицованы тусклыми металлическими панелями.
Уже никто не метал гранаты, не стрелял, и лишь дробный топот бегущей группы захвата разносился по длинному коридору. А это значило, что фактически база уже захвачена, сопротивление сломлено, бой закончился, едва начавшись.
Добежав до конца коридора, Эвелин остановилась, вжалась в угол. Аквасад помещался в просторном округлом гроте, его каменный пол сбегал грубо обтёсанными уступами к высоким, в человеческий рост, зарослям тростника с невиданными багровыми цветами. Их мясистые бахромчатые лепестки осеняла звёздная темень полярной ночи. Настороженным слухом десантница впитывала тишину, однако различала только еле слышные вздохи океанского прибоя, омывавшего тростник.
В десятке метров от Эвелин чернело пятно плазменного фугаса, в его центре ничком лежал труп десантника. Его скафандр исковеркало и смяло, как консервную банку.
По плану штурма зачистить аквасад должны были Вернер в паре со Жданович. Кто убит, Зигфрид или Люся? И где напарник?
– Вперёд, перебежками! – скомандовал из-за спины Окамото. – Мы прикроем.
Эвелин опрометью выскочила в открытое пространство, зябко сознавая, что где-то там, в густых цветущих зарослях, засел инопланетянин с базукой. Возможно, он уже ловит её на прицел. Благодаря сканеру движения она вовремя заметила, как что-то шевельнулось среди стеблей тростника, и крест-накрест полоснула лучом от бедра. Взмыли шипящие клубы пара, опали скошенные лазером стебли, и надрывный визг раненого декапода резанул по нервам. Именно декапода, эти твари кричат точь-в-точь как грудные младенцы, будь они неладны. Чукарин дал длинную очередь, и визг утих.
Остановившись и изготовившись для стрельбы с колена, Эвелин осмотрелась. Теперь она увидела Люсю Жданович, та лежала навзничь за уступом неподалёку от зарослей, осколок фугаса угодил ей в горло. Не всё шло так легко и успешно, как поначалу казалось.
Окамото и Файнберг в несколько длинных прыжков пересекли грот наискось, устремляясь туда, где чернел вход в пещеру спрута, окаймлённый витой металлической аркой. Привалившись к стене по бокам от арки, они подождали, пока подтянутся Хадсон и Чукарин. Затем Окамото метнул гранату вовнутрь. Через мгновение после того, как осколки с воем отрикошетили от стен, все четверо ринулись туда.
Они очутились внутри карстовой пещеры, в поперечнике около пятнадцати метров и примерно тридцать вдоль. Половину её площади занимал овальный бассейн, к которому вела широкая пологая лестница с никелированными поручнями. Рядом с ним стоял диковинного вида компьютер, один из его кабелей уходил под воду.
Файнберг сбросил на пол заплечный мешок, расстегнул «молнию», вытряхнул ловчую сеть.
Приблизившись к бассейну, Эвелин увидела тёмную продолговатую тушу на облицованном плитками дне, и в этот момент на её забрале тревожно замигал красный огонёк пси-детектора. Значит, один из группы захвата оказался под пси-контролем. Кто?!
Трое десантников завертели головами, разглядывая друг друга, и лишь один стоял неподвижно. Чукарин.
Чтобы вытащить парализатор, Эвелин потребовалось бы несколько лишних мгновений.
Она вскинула лучемёт, но не могла заставить себя надавить гашетку.
А Чукарин рванул из поясного кармашка гранату.
– Степа-ан! – истошно крикнул Файнберг.
Окамото бросился вперёд, выстлался в отчаянном прыжке, ткнул сержанта парализатором в затылок. Однако тот успел выдернуть чеку. Падая, оглушённый Чукарин разжал кулак, и ребристая «лимонка» с цоканьем покатилась по каменному полу.
Секунду Эвелин боролась с оцепенением. По полу к её ногам катилась верная гибель («разлёт осколков...»). Вторая секунда («...оборонительной гранаты...»), третья секунда («...до двухсот метров...»), четвёртая секунда («...каменный мешок, рикошет...»). На пятой секунде десантница прыгнула и накрыла гранату своим телом.
Эвелин ещё успела подумать о письме в сейфе адвоката. Мысль пришла помимо слов, просто перед глазами возник белый продолговатый конверт с аккуратно надписанным адресом. Взрыва она не услышала и не ощутила боли. Нахлынула тьма.
* * *
Едва проскользнув сквозь открытый шлюз в бухту, Кхан услышал позади глухой разрыв гранаты. Пси-контроль над безмозглым десантником почему-то внезапно оборвался. Однако тот успел поставить гранату на боевой взвод, и она сработала.
Защитить базу не представлялось возможным. Медузняки хороши в атаке, но в глухой обороне ведут себя трусливо и легко поддаются панике. А командиров на базе осталось только двое, поскольку позавчера все декаподы из клана Большебрюхих улетели спецрейсом. Старейшина запретил им служить у Кхана под страхом пожизненного позора.
Что ж, он превосходно отдохнёт и всласть поохотится в океане. Его ждут новые приключения на лоне чужой дикой природы. А как только Кхан мысленно свяжется с главой своего ордена и сообщит о происшедшем, за ним пришлют корабль. И спустя неделю он вернётся в родные лагуны.
Когда он миновал подводное кладбище двуногих, впереди смутно замаячила тень чужого сознания, примитивного и чрезвычайно агрессивного. Кхан сосредоточился, и когда навстречу ему скользнуло стремительное каплевидное тело с горизонтальным хвостом, попытался провести пси-захват. С виду хищник напоминал зубана, однако подобие оказалось чисто внешним. Приёмы, которыми с лёгкостью удавалось подчинить исконного врага ихличи, оказались бесполезны.
Несколько мгновений Кхан безуспешно силился распознать и подчинить себе путаницу незнакомых ассоциативных цепей и реакций, но едва не увяз в них. А между тем нападавший хищник разинул пасть, норовя с разгона вцепиться Кхану в голову. Ихличи увернулся, однако враг сумел сомкнуть мощные челюсти на его боку. Ловкостью и силой он также превосходил зубана.
Отчаянным рывком Кхан сумел высвободиться, на боку затлела рваная рана. По счастью, неглубокая. Что ж, придётся действовать приёмами мускульного боя.
Быстро развернувшись, противник опять бросился на него. Кхан встретил его натиск, выставив напружиненные щупальца веером. Одним из них придётся пожертвовать. Челюсти зверя ухватили правое ходовое щупальце и перекусили его с лёгкостью, как водоросль. Превозмогая дикую боль, Кхан обвил лобастую голову нападавшего остальными щупальцами, напряг присоски, намертво беря врага в плен. Этот приём, отточенный им с юности, назывался «смертельное объятие цветка».
Под кончиком левого ловчего он ощутил студенистое яблоко глаза. Это означало победу. Когда роговое навершие щупальца вонзилось в глаз, Кхана обдала кипучая лавина чужой ярости, настолько мощная, что у него слегка помутилось сознание. Однако он не ослабил хватки, изо всех сил долбя щупальцем глазницу, стараясь проломить черепную кость и добраться до мозга.
Жестоко израненный Кхан ощутил прилив торжества, его ловкость и самообладание брали верх над грубой нерассуждающей силой.
И тут осёдланный Кханом противник выгнулся, ударил хвостом, ринулся вниз головой на придонный скальный гребень. Это случилось так неожиданно, что Кхан не успел разжать щупальца. Удар пришёлся по центру спины. Хрустнули позвонки, и сразу оборвалась связь между головным и крестцовым мозгом. Бессильно распластанный по дну, Кхан тщетно пытался пошевелиться. Собственное тело отказывалось ему повиноваться, однако в то же время он отчётливо чувствовал, как зубы врага бешено рвут его внутренности.
* * *
Первые дни пребывания в госпитале показались Березину тихим адом. Культи ног, схваченные пластиковыми манжетами и погружённые в ёмкости с регенерационным раствором, нестерпимо зудели. Спать приходилось под сильным снотворным, от которого по утрам голову обволакивала ватная одурь.
На третий день Березина проведала Джейн Галахер. Когда на Псковской базе соорудили первую регенерационную установку, она вызвалась в добровольцы для испытаний. Лучившаяся от радости Джейн размахивала своей выращенной заново рукой и болтала без умолку. Она сказала, что зуд пройдёт примерно через неделю, потом будет гораздо легче.
Березин с тихим изумлением разглядывал её правую кисть, асбестово-белую, как обыкновенно бывает у рыжеволосых, и усеянную веснушками. До сих пор у него не укладывалось в голове, что чудеса бывают и через несколько месяцев он сможет ходить на своих двоих.
А вскоре после ухода Галахер в палату заявился почтальон в белом халате поверх форменной кожаной куртки.
– Вы Андрей Николаевич Березин?
– Да. Чему обязан?..
– Вам пакет с уведомлением. Распишитесь, пожалуйста.
Березин расчеркнулся на бланке, почтальон вручил ему тонкую бандероль с обильно налепленными марками Североамериканских Штатов и ушёл. Вообще-то генерал запамятовал, когда в последний раз получал корреспонденцию на бумаге. Сущий анахронизм, да и только.
Надо полагать, внутри нет ничего отрадного. Единственным местом в Северных Штатах, откуда ему могли прислать пакет, была комиссия ООН. Небось какие-то дурацкие бюрократические формальности, связанные с уходом в отставку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
По прикидкам Березина выходило, что для успешного штурма вполне достаточно одного взвода из-под Пскова. Валить по коридорам большой толпой просто ни к чему. Сначала бойцы заблокируют жилые отсекли, потом начнут продвигаться вперёд, зачищая путь гранатами. Когда база будет захвачена, предстоит вывезти пленных и трофеи, заложить взрывчатку и уничтожить базу до основания. Точка.
Командовать операцией генерал решил лично. Хоть прошение об отставке отослано, оно ещё не принято, а значит, разгромить логово пришельцев дотла он успеет. Это его последний бой, и он вправе дать его без промедления.
Всё-таки, перед тем как составить подробный план штурма и отдать приказы, Березин заколебался. Ведь можно обойтись без всякого риска: послать в атаку эскадрилью «Су-139», и после ракетного удара от базы пришельцев не останется камня на камне. Генерал тщательно взвесил все резоны за и против.
Если базу инопланетян просто разбомбить, учёные будут рвать на себе волосы от досады. Там ведь наверняка есть уникальные штуки – аппаратура и артефакты пришельцев, новые ключи к тайнам чужой цивилизации.
Но добытые трофеи придётся оплатить человеческими жизнями. Оборона будет наверняка свирепой, бескровного боя не получится. И из тех, кого он отправит завтра в атаку, не все вернутся назад.
Березин сутулился за компьютером, курил одну папиросу за другой и никак не мог сделать выбор. За других решать всегда труднее, чем за себя. Наконец генерал пришёл к мысли: а будь слово за самими бойцами, неужто они согласились бы избежать решающей схватки? И он предпочёл бомбардировке штурм.
До позднего вечера Березин просидел над планом десантной операции. Скрупулёзно перечислил экипировку: по шесть гранат на бойца, четыре наступательные и две оборонительные. Всем выдать новые защитные скафандры с антигравитационными ранцами и с улучшенной бронёй, которую не пробивал даже выстрел из плазменного пистолета инопланетян. Пускай скафандр не спасал от плазменной винтовки, медузняки вооружены ими через одного. Каждому по кибераптечке, сканер движения, ноктовизор. Кроме того, группа захвата из четырёх человек возьмёт с собой парализаторы и бесценную новинку – разработанные Фатимой Саидовой датчики пси-контроля.
Вот где вовремя пригодились сверхплановые деньги, полученные через прохиндея Ильина. Благодаря этим суммам удалось заказать в мастерских новое снаряжение для всего личного состава Псковской базы, и оно уже доставлено на склад.
В общей сложности выкладка получалась большая, на грани допустимого. Однако среди псковских бойцов нет задохликов, да и новые скафандры снабжены плавной регулировкой гравитации.
Вылет гравиплана с десантом генерал назначил на следующее утро.
* * *
Ущелье косо уходило во тьму. Березин остановил свой танк на самом краю. Дальше дороги не было. Луч прожектора обежал клыки каменной пасти, утонул в мутной тьме, не достигнув дна. Далеко внизу шепелявил прибой.
Десантники в скафандрах бодро сбежали по аппарели, разминая мышцы, затёкшие из-за долгого перелёта. Окамото построил их в две шеренги, провёл немногословный последний инструктаж: разбиться попарно, идти короткими перебежками, помещения зачищать гранатами, парализаторы держать включёнными в кармашке на бедре.
По команде Березина бойцы пошли на штурм. Один за другим они с разбегу ныряли в пропасть с лазерными винтовками наперевес.
Эвелин шла в паре с сержантом Чукариным. Перед тем как включить антигравитационный ранец и прыгнуть в чёрную пропасть, она мысленно перекрестилась на русский манер. Её охватило ощущение невесомости, свободного парения, приправленное щекочущим холодком опасности. Очки ноктовизора высветляли пространство и слегка окрашивали его в травянистый цвет.
Бойцы снижались стремительными зигзагами, навстречу им из-под козырька хлестнули длинные изумрудные нити – это медузняки открыли огонь из плазменных винтовок. Эвелин выпустила длинную очередь наугад. Чукарин выстрелил гранатой из подствольника, бешеное эхо разрыва заметалось в теснине, с визгом и чириканьем разлетелись осколки. Файнберг, летевший в паре с Окамото, заложил стремительный вираж и влепил ещё одну гранату под козырёк.
Спустя несколько секунд десантники приземлились на широком гранитном уступе под козырьком и, с оружием наперевес, рассредоточились. Удивительное дело, из всего взвода никого не убило, а ранило только Ваню Стразда. Тихо матерясь сквозь зубы, он прикладывал кибераптечку к пробитому плечу скафандра.
Осмотревшись, Эвелин насчитала шестерых убитых медузняков, двое из них сжимали в лапах винтовки, остальные были вооружены пистолетами. Вот почему обошлось без серьёзных потерь. К тому же пришельцы не выставили при входе серьёзный заслон, только часовых. Скорей всего, никак не ожидали они стремительной атаки с воздуха.
Впереди мерцали три громадных серебристых диска, четвёртое посадочное место пустовало. Короткими перебежками взвод пересёк причальную площадку размером почти с футбольное поле.
В дальнем её углу, возле причудливого грибовидного агрегата, сверкнула зелёная вспышка и сухо треснул выстрел плазменного пистолета. За мгновение до этого сканер движения предостерегающе пискнул и высветил на забрале зыбкий оранжевый контур лежащего тела. Эвелин припала на колено, прошила медузняка длинным импульсом. Одновременно с ней ещё двое бойцов выстрелили навскидку. Один из импульсов угодил в перевитый множеством гофрированных шлангов металлический гриб, рядом с которым притаился медузняк. Из пробитой стенки со свистом забил тонкий вспененный фонтанчик.
Первым к жерлу входного тоннеля подбежал Дрейфус, он метнул гранату, отпрыгнул вбок, привалился спиной к скале. Грохнул взрыв, и тут же послышался жалобный предсмертный писк инопланетянина.
Атака шла на диво гладко. Основные силы взвода ворвались в тоннель, снаружи осталась группа захвата под командованием самого лейтенанта Окамото – Файнберг, Чукарин и Эвелин. Впереди то и дело вразнобой рвались гранаты.
Пошатываясь, подошёл Стразд. Винтовку он держал в левой руке, правая свисала плетью.
– Хреновые дела, – пробормотал он, сел и привалился спиной к стене. – Кажется, кость зацепило, ети её мать...
Разрывы гранат становились всё реже, дальше, глуше. В радиосети стояла напряжённая тишина. Наконец в наушниках послышался голос Березина:
– Группа захвата, проход чист! Вперёд!
– Есть! – откликнулся Окамото.
Четверо десантников вбежали в тоннель, который сразу у входа разделялся на два широких прохода. Они свернули в левый и устремились в его дальний конец, перепрыгивая время от времени через трупы инопланетян. Эвелин с Чукариным шли первыми, Окамото с Файнбергом подстраховывали их со спины. Бежать со включённым на половинную мощность антигравом было удивительно, прямо-таки неправдоподобно легко.
Бегло косясь по сторонам, Эвелин видела бойцов, блокировавших жилые помещения и изготовившихся к стрельбе. Закруглённые вверху проёмы не имели дверных створок, за ними виднелись анфилады ярко освещённых комнат с низкими потолками, стены облицованы тусклыми металлическими панелями.
Уже никто не метал гранаты, не стрелял, и лишь дробный топот бегущей группы захвата разносился по длинному коридору. А это значило, что фактически база уже захвачена, сопротивление сломлено, бой закончился, едва начавшись.
Добежав до конца коридора, Эвелин остановилась, вжалась в угол. Аквасад помещался в просторном округлом гроте, его каменный пол сбегал грубо обтёсанными уступами к высоким, в человеческий рост, зарослям тростника с невиданными багровыми цветами. Их мясистые бахромчатые лепестки осеняла звёздная темень полярной ночи. Настороженным слухом десантница впитывала тишину, однако различала только еле слышные вздохи океанского прибоя, омывавшего тростник.
В десятке метров от Эвелин чернело пятно плазменного фугаса, в его центре ничком лежал труп десантника. Его скафандр исковеркало и смяло, как консервную банку.
По плану штурма зачистить аквасад должны были Вернер в паре со Жданович. Кто убит, Зигфрид или Люся? И где напарник?
– Вперёд, перебежками! – скомандовал из-за спины Окамото. – Мы прикроем.
Эвелин опрометью выскочила в открытое пространство, зябко сознавая, что где-то там, в густых цветущих зарослях, засел инопланетянин с базукой. Возможно, он уже ловит её на прицел. Благодаря сканеру движения она вовремя заметила, как что-то шевельнулось среди стеблей тростника, и крест-накрест полоснула лучом от бедра. Взмыли шипящие клубы пара, опали скошенные лазером стебли, и надрывный визг раненого декапода резанул по нервам. Именно декапода, эти твари кричат точь-в-точь как грудные младенцы, будь они неладны. Чукарин дал длинную очередь, и визг утих.
Остановившись и изготовившись для стрельбы с колена, Эвелин осмотрелась. Теперь она увидела Люсю Жданович, та лежала навзничь за уступом неподалёку от зарослей, осколок фугаса угодил ей в горло. Не всё шло так легко и успешно, как поначалу казалось.
Окамото и Файнберг в несколько длинных прыжков пересекли грот наискось, устремляясь туда, где чернел вход в пещеру спрута, окаймлённый витой металлической аркой. Привалившись к стене по бокам от арки, они подождали, пока подтянутся Хадсон и Чукарин. Затем Окамото метнул гранату вовнутрь. Через мгновение после того, как осколки с воем отрикошетили от стен, все четверо ринулись туда.
Они очутились внутри карстовой пещеры, в поперечнике около пятнадцати метров и примерно тридцать вдоль. Половину её площади занимал овальный бассейн, к которому вела широкая пологая лестница с никелированными поручнями. Рядом с ним стоял диковинного вида компьютер, один из его кабелей уходил под воду.
Файнберг сбросил на пол заплечный мешок, расстегнул «молнию», вытряхнул ловчую сеть.
Приблизившись к бассейну, Эвелин увидела тёмную продолговатую тушу на облицованном плитками дне, и в этот момент на её забрале тревожно замигал красный огонёк пси-детектора. Значит, один из группы захвата оказался под пси-контролем. Кто?!
Трое десантников завертели головами, разглядывая друг друга, и лишь один стоял неподвижно. Чукарин.
Чтобы вытащить парализатор, Эвелин потребовалось бы несколько лишних мгновений.
Она вскинула лучемёт, но не могла заставить себя надавить гашетку.
А Чукарин рванул из поясного кармашка гранату.
– Степа-ан! – истошно крикнул Файнберг.
Окамото бросился вперёд, выстлался в отчаянном прыжке, ткнул сержанта парализатором в затылок. Однако тот успел выдернуть чеку. Падая, оглушённый Чукарин разжал кулак, и ребристая «лимонка» с цоканьем покатилась по каменному полу.
Секунду Эвелин боролась с оцепенением. По полу к её ногам катилась верная гибель («разлёт осколков...»). Вторая секунда («...оборонительной гранаты...»), третья секунда («...до двухсот метров...»), четвёртая секунда («...каменный мешок, рикошет...»). На пятой секунде десантница прыгнула и накрыла гранату своим телом.
Эвелин ещё успела подумать о письме в сейфе адвоката. Мысль пришла помимо слов, просто перед глазами возник белый продолговатый конверт с аккуратно надписанным адресом. Взрыва она не услышала и не ощутила боли. Нахлынула тьма.
* * *
Едва проскользнув сквозь открытый шлюз в бухту, Кхан услышал позади глухой разрыв гранаты. Пси-контроль над безмозглым десантником почему-то внезапно оборвался. Однако тот успел поставить гранату на боевой взвод, и она сработала.
Защитить базу не представлялось возможным. Медузняки хороши в атаке, но в глухой обороне ведут себя трусливо и легко поддаются панике. А командиров на базе осталось только двое, поскольку позавчера все декаподы из клана Большебрюхих улетели спецрейсом. Старейшина запретил им служить у Кхана под страхом пожизненного позора.
Что ж, он превосходно отдохнёт и всласть поохотится в океане. Его ждут новые приключения на лоне чужой дикой природы. А как только Кхан мысленно свяжется с главой своего ордена и сообщит о происшедшем, за ним пришлют корабль. И спустя неделю он вернётся в родные лагуны.
Когда он миновал подводное кладбище двуногих, впереди смутно замаячила тень чужого сознания, примитивного и чрезвычайно агрессивного. Кхан сосредоточился, и когда навстречу ему скользнуло стремительное каплевидное тело с горизонтальным хвостом, попытался провести пси-захват. С виду хищник напоминал зубана, однако подобие оказалось чисто внешним. Приёмы, которыми с лёгкостью удавалось подчинить исконного врага ихличи, оказались бесполезны.
Несколько мгновений Кхан безуспешно силился распознать и подчинить себе путаницу незнакомых ассоциативных цепей и реакций, но едва не увяз в них. А между тем нападавший хищник разинул пасть, норовя с разгона вцепиться Кхану в голову. Ихличи увернулся, однако враг сумел сомкнуть мощные челюсти на его боку. Ловкостью и силой он также превосходил зубана.
Отчаянным рывком Кхан сумел высвободиться, на боку затлела рваная рана. По счастью, неглубокая. Что ж, придётся действовать приёмами мускульного боя.
Быстро развернувшись, противник опять бросился на него. Кхан встретил его натиск, выставив напружиненные щупальца веером. Одним из них придётся пожертвовать. Челюсти зверя ухватили правое ходовое щупальце и перекусили его с лёгкостью, как водоросль. Превозмогая дикую боль, Кхан обвил лобастую голову нападавшего остальными щупальцами, напряг присоски, намертво беря врага в плен. Этот приём, отточенный им с юности, назывался «смертельное объятие цветка».
Под кончиком левого ловчего он ощутил студенистое яблоко глаза. Это означало победу. Когда роговое навершие щупальца вонзилось в глаз, Кхана обдала кипучая лавина чужой ярости, настолько мощная, что у него слегка помутилось сознание. Однако он не ослабил хватки, изо всех сил долбя щупальцем глазницу, стараясь проломить черепную кость и добраться до мозга.
Жестоко израненный Кхан ощутил прилив торжества, его ловкость и самообладание брали верх над грубой нерассуждающей силой.
И тут осёдланный Кханом противник выгнулся, ударил хвостом, ринулся вниз головой на придонный скальный гребень. Это случилось так неожиданно, что Кхан не успел разжать щупальца. Удар пришёлся по центру спины. Хрустнули позвонки, и сразу оборвалась связь между головным и крестцовым мозгом. Бессильно распластанный по дну, Кхан тщетно пытался пошевелиться. Собственное тело отказывалось ему повиноваться, однако в то же время он отчётливо чувствовал, как зубы врага бешено рвут его внутренности.
* * *
Первые дни пребывания в госпитале показались Березину тихим адом. Культи ног, схваченные пластиковыми манжетами и погружённые в ёмкости с регенерационным раствором, нестерпимо зудели. Спать приходилось под сильным снотворным, от которого по утрам голову обволакивала ватная одурь.
На третий день Березина проведала Джейн Галахер. Когда на Псковской базе соорудили первую регенерационную установку, она вызвалась в добровольцы для испытаний. Лучившаяся от радости Джейн размахивала своей выращенной заново рукой и болтала без умолку. Она сказала, что зуд пройдёт примерно через неделю, потом будет гораздо легче.
Березин с тихим изумлением разглядывал её правую кисть, асбестово-белую, как обыкновенно бывает у рыжеволосых, и усеянную веснушками. До сих пор у него не укладывалось в голове, что чудеса бывают и через несколько месяцев он сможет ходить на своих двоих.
А вскоре после ухода Галахер в палату заявился почтальон в белом халате поверх форменной кожаной куртки.
– Вы Андрей Николаевич Березин?
– Да. Чему обязан?..
– Вам пакет с уведомлением. Распишитесь, пожалуйста.
Березин расчеркнулся на бланке, почтальон вручил ему тонкую бандероль с обильно налепленными марками Североамериканских Штатов и ушёл. Вообще-то генерал запамятовал, когда в последний раз получал корреспонденцию на бумаге. Сущий анахронизм, да и только.
Надо полагать, внутри нет ничего отрадного. Единственным местом в Северных Штатах, откуда ему могли прислать пакет, была комиссия ООН. Небось какие-то дурацкие бюрократические формальности, связанные с уходом в отставку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24