Кольм, совершенно проснувшийся, засыпал их вопросами и принялся искать черепаху, которая могла наброситься на его отца. Но Тюльпен объяснила ему, что все в порядке; просто отцу приснился дурной сон.
— Со мной тоже бывает такое, — признался Кольм и с сочувствием посмотрел на Богуса.
Из-за этого кошмара Богус решил одолжить машину у Кента и отвезти Кольма обратно в Мэн.
— Но это же глупо, — возразила ему Бигги по телефону.
— Я хорошо вожу машину, — сказал Трампер.
— Я знаю, но это займет слишком много времени. Он может долететь до Портленда всего за час.
— Если только не свалится в океан, — упорствовал Богус.
Бигги вздохнула.
— Хорошо, — согласилась она. — Я поеду на машине до Портленда и встречу его там, так что тебе не придется сидеть за рулем до самого Джорджтауна.
«Ага! — подумал Трампер. — Что там такое в Джорджтауне, чего я не должен видеть?»
— Почему я не могу приехать в Джорджтаун? — спросил он.
— Господи, — вздохнула Бигги. — Конечно же ты можешь, если хочешь. Но я не думала, что ты хочешь. Я просто подумала, что раз мне все равно ехать в Портленд встречать самолет…
— Хорошо, пусть будет по-твоему.
— Нет, поступай по-своему, — возразила Биг-ги. — Вы хорошо провели время?
Но он поступил так, как хотела Бигги. Он одолжил у Кента его ужасную машину и довез Кольма до аэропорта в Портленде. Тюльпен приготовила им еду и купила замечательный контейнер для перевозки выбранной Кольмом рыбки — большой пурпурной вуалехвостки. Кольм не видел, как Тюльпен заплакала, обнимая его на прощание; она сердито одернула Трампера, когда тот попытался обнять ее на тротуаре.
Прежде чем они миновали границу штата Нью-; Йорк, Кольм обнаружил в грязном бардачке Кента машинку для скручивания сигарет и пять завалявшихся самокруток с марихуаной. Придя в ужас от мысли, что его может застукать полиция — да еще на глазах у мальчика, — Богус велел Кольму опорожнить содержимое бардачка в пакет для мусора, и, как только они оказались на дороге одни, он выбросил все это в окно.
Где-то уже в Массачусетсе до него дошло, что он выбросил все документы на машину и, вероятно, водительские права Кента; весь этот инструментарий будет найден вместе с именем и адресом Кента. От решил, что скажет Кенту, будто бардачок был взломан.
Трампер расслабился, ведя машину через Нью-Хэмпшир. Он выбрал более длинную дорогу вдоль побережья, чтобы растянуть последние минуты пребывания с Кольмом. Он думал о Бигги и о Коуте, и о том, что могла Бигги сказать Кольму о его отце и о девушке его отца. Но он не думал о ней плохо: иногда с грустью, но всегда по-доброму. Мысли о Бигги не были неприязненными.
— Тебе нравится жить в штате Мэн?
— Угу.
— Даже зимой? — удивился Трампер. — Чем можно заниматься на берегу океана в зимнее время?
— Гулять по снежному пляжу, — ответил Кольм. — И смотреть на шторм. А еще мы собираемся спустить лодку обратно на воду, когда я вернусь домой…
— О? — удивился Трампер. — Ты и мама? — Он нарочно сказал так, подводя Кольма к ответу.
— Нет, — возразил Кольм. — Я и Коут. Это лодка Коута.
— Тебе ведь нравится Коут, да?
— Угу.
— Ты хорошо провел время в Нью-Йорке? — умоляюще спросил Трампер.
— Угу.
— Мне тоже нравится Коут… и мама, — сказал Богус.
— И мне тоже, — кивнул Кольм. — А еще ты, — добавил он, — и эта… как ее зовут?
— Тюльпен.
— Угу, Тюльпен. Она мне тоже нравится, — заявил Кольм, — и ты, и мама, и Коут.
Ну вот вам и заключение. Он не мог бы сказать, что он чувствовал.
— Ты знаешь Даниэля Арбутнота? — неожиданно спросил Кольм.
— Нет, не знаю.
— Ну так вот, он мне не слишком нравится.
— Кто он такой?
— Да так, один мальчик из моей школы, — объяснил Кольм. — Он просто дурак.
В аэропорту Портленда Бигги спросила Трампера, не хочет ли он заехать в Джорджтаун, — до города оставался час езды, и он мог переночевать там. Коут будет рад увидеться с ним. Но Богус почувствовал, что на самом деле Бигги не хочет, чтобы он приезжал, да он и сам этого не хотел.
— Передай Коуту, что мне очень жаль, но я должен поскорее вернуться в Нью-Йорк, — сказал он. — Ральф горит от нетерпения заняться новым фильмом.
Бигги потупилась в землю.
— Кто главный герой? — спросила она, а когда Богус пристально посмотрел на нее, как бы спрашивая, откуда ей это известно, сказала: — Ральф заезжал к нам. Он прилетал на выходные и беседовал с Коутом. — Она пожала плечами. — Я не возражаю, Богус, — сказала она. — Я только не понимаю, зачем тебе понадобился фильм о… о чем? — добавила он* сердито. — Вот это я хотела бы знать.
— Ты же знаешь Ральфа, Биг. Я не думаю, что он сам ответит, о чем его фильмы…
— Ты знаешь, что он хотел переспать со мной? — спросила она. — И не раз, — добавила она, раздражаясь все сильней. — Господи, даже когда он приезжай на выходные, даже при Коуте и всех остальных.
Трампер только вздохнул.
— А эта девушка, — начала Бигги, и Трампер поднял на нее глаза. — Тюльпен?
— Да. — вмешался Кольм. — Тюльпен…
Они подвинулись к другому краю машины. Кольм был поглощен тем, что разворачивал покрытую фольгой и перевязанную лентой баночку с рыбкой.
— Так что насчет нее? — спросил Трампер.
— Знаешь, Ральф говорит, что она хорошая девушка, — произнесла Бигги. — Я хочу сказать, действительно очень хорошая.
— Да, хорошая.
— Знаешь, он хотел переспать и с ней, — выпалила Бигги. — Ты должен это знать… — Трампер хотел сказать, что Ральф уже спал с Тюльпен и что, быть может, он до сих пор жалеет, что больше не спит с ней, но промолчал; он лишь шевельнул губами, но ничего не сказал.
— Богус, — начала Бигги. — Только не говори, что тебе жаль. Хотя бы на этот раз не говори ничего такого. Ты всегда говоришь это.
— Но мне и вправду жаль, Биг.
— Не нужно, — сказала она ему. — Я очень счастлива, и Кольм тоже.
Он ей верил, но почему это так злило его? — А ты?
— Что?
— Ты счастлив?
Он думал, что да, что можно так сказать, но не стал отвечать.
— Мы отлично провели время, Кольм и я, — заявил он ей. — Мы ходили в зоопарк и на кукольное представление…
— И еще в музей, — добавил Кольм. Теперь он развернул банку и поднял ее, чтобы показать Бигги. Но рыбка плавала на поверхности.
— О, какая красивая! — восхитилась Бигги.
— Она умерла, — сказал Кольм; казалось, он не слишком удивился.
— Мы найдем тебе другую, — пообещал Трампер. — Ты можешь снова приехать к нам, — добавил он, не глядя на Бигги. — Ведь ты бы этого хотел?
— Угу.
— Или твой папа приедет навестить нас, — сказала Бигги.
— Там были еще желтая и красная, — сообщил Бигги Кольм. — И много разных черепах. Может, черепаха не умерла бы так быстро?
Неподалеку от них взлетел небольшой самолет, и Кольм наблюдал, как он поднимается в небо.
— Лучше бы я вернулся на самолете, — сказал °н с сожалением. — На самолете не так долго, как на машине, может, тогда бы рыбка не умерла.
Рыбоубийца Трампер едва удержался, чтобы не сказать: «Может, Великий Коут сумеет оживить ее?» Но на самом деле ему не хотелось говорить ничего такого; на самом деле он чувствовал себя настоящим дерьмом из-за того, что так подумал.
Глава 20
ЕГО ОТЪЕЗД
Он оставил жену и ребенка в Айове. И купил себе билет в один конец.
Ральф Покер. Из текста к фильму «Облом»

Он стоит на темном тротуаре, защищенный от уличных огней кустом, он исполнен уважения к освещенному окну Бигги, а также к мистеру Фит-чу, ночному стражу своей и соседских лужаек. Фитч машет ему, и Богус, осторожно прихрамывая, ковыляет в сторону города, медленно ступая вдоль полоски травы, пробившейся между тротуаром и шоссе; в тени между фонарными столбами он налетает на чью-то кучу листьев.
— Вышел пораньше поохотиться на уток! — кричит ему вслед мистер Фитч, способный поверить чему угодно.
— Ага! — отзывается Богус и, истекая кровью, плетется к центру города в «Бенни», где находит накачавшегося пивом Ральфа Пакера. Однако Ральф сразу трезвеет при виде друга в плачевном состоянии.
У Пакера хватает здравого смысла вмешаться, когда Богус начинает задирать безобидного толстого студента в белой индийской робе со знаками Тао и обритой наголо головой.
— Если ты скажешь, что любишь всех, то я прибью тебя стеклянной пепельницей… — грозит ему Богус и хватает со стола пепельницу. — Вот этой самой.
Пакер с пьяными уговорами выпроваживает Богуса на Клинтон-стрит и, пошатываясь, подводит к бордюру, где лежит его гоночный велосипед. Со свойственной пьяным выносливостью Ральф везет их обоих к реке, через мост и вверх по убийственно-длинному склону холма, к университетской больнице. Там страдания Трампера облегчают, обработав его изувеченные ступни, осторожно проколов и надрезав нагноения.
Весь день в воскресенье Трампер провалялся ничком на диване Ральфа, водрузив ноющие от пульсирующей боли ноги на гору подушек. Лихорадочное видение преследовало его в грязных комнатах Ральфа: запах дворняги Пакера, окрещенной Трампером Рвотой, и запах масла для волос, который проникал снизу через половое покрытие из парикмахерской, расположенной прямо под квартирой Ральфа на Джефферсон-стрит.
Один раз прямо над его изголовьем зазвонил телефон. После долгого поиска трубки Богус ответил, и сердитый женский голос проинформировал его, что он может поиметь самого себя. Он не узнал, кто это был, но то ли из-за лихорадки, то ли из-за ясно осознаваемого чувства вины он ни на минуту не усомнился, что звонок предназначался не Ральфу.
К вечеру в голове Богуса активизировались некие нечеткие импульсы, которые с большой натяжкой можно было принять за план. Овертарф, из-за своей способности все драматизировать, назвал бы это прожектом.
Трампер передернул плечами, вспомнив короткое письмо отца, которое он разорвал на мелкие кусочки и бросил Бесстрашной Мыши:
* * *
«Сын!
Я очень серьезно все обдумал, и первым делом должен заявить тебе, что я самым решительным образом не одобряю твоего нынешнего поведения, как в смысле личной жизни, так и карьеры.
То, что я решил одолжить тебе денег, категорически расходится со всеми моими принципами. Уясни себе: это не подарок. Прилагаемый мною чек на $5000 должен помочь тебе снова стать на ноги. Я не буду столь бесчеловечным и не стану называть определенный процент или точную дату возврата. Достаточно сказать, что я надеюсь, что ты сочтешь себя ответственным за эти деньги передо мной и что ты воспримешь эту ответственность со всей серьезностью, которой так недостает тебе в последнее время».
* * *
Богус также вспомнил, что он не порвал чек и не бросил его в подвал.
На следующее утро Трампер медленно доковылял до банка на своих распухших ногах. Совершенные им сделки этого дня включали в себя следующее: получение депозита на пять тысяч долларов (что вызвало персональное поздравление президента банка Шамвэя); двадцатиминутное ожидание в приемной президента Шамвэя, который был теперь сама любезность, пока банк оформлял ему новую чековую книжку (старая осталась дома с Бигги); получение трехсот долларов наличными; кража четырнадцати спичечных коробков из маленькой корзинки со стойки возле окошечка банковского кассира («Я собираюсь ограбить вас», — прошептал он ошарашенному кассиру, затем схватил спички).
Трампер доковылял до почтового отделения и выписал чеки следующим адресатам:
«Хамбл ойл & рефайнинг компани»
«Синклер рефайнинг компани»
«Айова-Иллинойс газ & электрик»
«Сантехнические услуги Кротца»
«Нортуэстерн телефон белл компани»
Мило Кубик («Пиполс-Маркет»)
«Сиарс, Роебук & К°»
Отделение финансовой помощи,
Государственный университет Айова
«Кредит юнион»
«Шайв & Хупп»
Агентство «Аддисон & Халсей коллекшин»
Кутберт Беннетт
Международное бюро путешествий Джефферсона
Недоставало лишь чека на несколько тысяч долларов, взятых у Национального защитного займа — правительственных денег на обучение, которые, как он полагал, должны были идти от американского департамента здравоохранения, образования и социального обеспечения. Вместо чека он отослал в департамент здравоохранения, образования и социального обеспечения короткое письмо, в котором объявил себя «нежелающим и неспособным оплатить свой долг по причине получения незаконченного образования». Затем он вернулся в «Бенни», надрался до чертиков и яростно резался в пинбол, пока Бенни не позвонил Пакеру, чтобы тот пришел и забрал его.
От Ральфа Богус позвонил на почту и продиктовал телеграмму, которую хотел послать:
«Герру Мерриллу Овертарфу
Швиндгассе 152,
Вена 4, Австрия
Меррилл, я еду.
Боггли».
— Кто такой Меррилл? — спросил Ральф Пакер. — И кто такой Боггли?
Трампер не слыхал об Овертарфе с тех пор, как был в Европе с Бигги больше четырех лет тому назад. Если бы Ральф знал об этом или хоть догадывался, то он, скорее всего, попытался бы остановить Трампера. Задним числом, позже, Богусу пришло на ум, что, вероятно, Ральф имел определенные виды на остававшуюся в одиночестве Бигги.
На следующее утро Трамперу позвонили на квартиру Ральфа из «Люфтганза аэролайнс». Они заменили его заказ на Вену, зарезервировав место на рейс Чикаго—Нью-Йорк—Франкфурт. По какой-то необъяснимой причине это обойдется ему дешевле, даже если он закажет бизнес-класс от Франкфурта до Вены. «Особенно если я воспользуюсь автостопом», — подумал Трампер.
— Франкфурт? — удивился Ральф. — Черт возьми, что ты там забыл?
И он посвятил его в свой, так сказать, «план». В четыре часа Ральф звонит Бигги и сообщает, что Богус «здорово надрался и лезет драться». Бигги вешает трубку.
Ральф звонит снова. Он предлагает Бигги немедленно приехать на машине вместе с Кольмом, чтобы они вместе могли засунуть Богуса в багажник.
После того как она опять вешает трубку, Ральф подбивает троих молчаливых посетителей бара создать видимость шумной ссоры, на фоне которой он еще раз пытается позвонить. Но этот звонок остается без ответа в течение целых пяти минут, а тем временем Богус, почти утративший надежду, прячется за кустом на безукоризненно ухоженной лужайке мистера Фитча. Наконец он видит, как Бигги и Кольм покидают дом.
Ральф встречает Бигги у дверей бара и вешает ей на уши историю о крови, пиве, зубах, «скорой помощи» и полиции, пока Бигги не догадывается, что ее водят за нос, тут она решительно проходит мимо Ральфа в бар. Какая-то пьяная девушка играет в пинбол, совершенно одна; у двери двое мужчин в подпитии ведут задушевную беседу. Бигги спрашивает у Бенни, была ли здесь драка.
— Да, где-то пару месяцев назад… — начинает Бенни.
Когда Бигги вылетает пулей из бара, она обнаруживает, что Ральф отогнал куда-то машину и прогуливается с Кольмом по тротуару. Пакер не желает говорить ей, куда он дел машину, пока она не пригрозила ему полицией.
К тому времени, когда она возвращается домой, Богус уже побывал здесь и ушел.
Он забрал свой магнитофон и все свои записи, свой паспорт, но не взял свою пишущую машинку и бумаги с переводом «Аксельта и Туннель». Бог знает почему.
Он опустошил холодильник — отнес всю еду в подвал для Бесстрашной Мыши; он уничтожил мышеловку.
Рядом с подушкой Кольма он оставил игрушечную утку с настоящими перьями, ручной работы амишских фермеров. Эта утка стоила $15.95, намного дороже любой, когда-либо купленной Трампером игрушки.
Рядом с подушкой Бигги он положил новую чековую книжку с оставшейся на счете суммой в $1612.47 и большой розово-лиловый французский бюстгальтер нужного размера. На одной из выпиравших чашечек он пристроил записку: «Биг, никто не виноват, честное слово».
Это было все, что обнаружила вернувшаяся домой Бигги. Разумеется, она не знала об остальных завершенных им делах. Если бы мистер Фитч пожелал посплетничать, он мог бы рассказать Бигги о Трампере, роющемся в мусорных бачках за его домом и извлекающем оттуда выброшенную утку, которая к тому моменту уже начала разлагаться. Фитч не выразил удивления, когда Трампер завернул утку в пластиковый пакет. Фитч также не стал докладывать, как Трампер искал прочную коробку, в которую он впихнул содержащий утку пакет вместе с запиской: «Уважаемый сэр, пожалуйста, пересчитайте вашу сдачу».
Бандероль была отправлена отцу Богуса.
Наблюдая из-за куста Фитча за предвещающим бурю возвращением Бигги, Богус решил немного покрутиться возле дома, чтобы убедиться, что она не выпрыгнет из окна. Наблюдая вместе с миссис Фитч сквозь занавеску за Богусом, Фитч проявил недюжинную сообразительность: он понял деликатность ситуации и удержался от того, чтобы выйти на порог и отпустить какое-нибудь неподходящее замечание. Обернувшись назад, Богус увидел подсматривающую за ним пожилую пару и помахал им; они помахали ему в ответ. «Добрый старина Фитч. Должно быть, он годами суетился в своем статистическом бюро, но теперь он ни во что не вмешивается. Не считая своей лужайки, этот человек знает, как отойти от дел».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44