Он поднял голову. Это была Маржи; она тихо стояла в нескольких ярдах
от него, по ее щекам текли слезы.
Его сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки. Господи, она
красива даже после недели скитаний по джунглям. Он был восхищен ею.
- Итак, ты решила вернуться. Долго же ты раздумывала, - зло проворчал
он.
Она справилась с собой, спокойно и тихо спросила:
- Могу я присесть на этой коряге?
- Планета свободна, - он уронил голову, стараясь не глядеть на нее. -
Ты можешь сесть, где тебе заблагорассудится, - он не хотел уступать.
- Я могу поговорить с тобой? - она была очень серьезна.
- Господи, прекрати это, умоляю тебя! - Он еще ниже опустил голову.
Она была в отчаянии от его молчания. Мариетта бросилась к его стопам
и, обняв его ноги, зарыдала:
- Мой повелитель, прости меня. Я так несчастна без тебя. Я не стою
твоего мизинца. Я мерзкая... сука. Дура. Идиотка. Я уже никогда не буду
стоящей женщиной для тебя. Позволь мне стать твоей рабыней. Я буду
выполнять любые твои желания. Умоляю, умоляю тебя, прости... Я обещаю,
я... никогда не позволю себе...
Он встал и резко поднял ее на ноги.
- Ты никогда не будешь рабой. Единственное, кем ты можешь быть - это
хорошей женой. Единственное, чего я не выношу - это пресмыкающуюся
женщину.
Она перестала плакать.
- Джимми, ты, наверное, шутишь.
- Нет, и не думаю. Но я скажу тебе одну вещь, женщина. Между нами
никогда не будет ни повелителя, ни раба. Ты моя жена, это делает нас
равными. В этом случае я только выигрываю. Ведь если бы ты не была моей
женой, ты, конечно, была бы выше меня.
- Джимми!.. - ее глаза сияли.
- Фактически, - когда он входил в роль, то не мог уже остановиться, -
жена или не жена - это лишь отговорка, ты все-таки немного выше меня,
совсем немного. Тебе ясно?
Она только кивнула. Слов уже не было.
- Мы, таранцы, никогда не теряем самообладания, но потом жалеем об
этом. Жена же, вроде тебя, заслуживает хорошей порки...
- Так высеки меня, если хочешь. Я заслужила. Я...
- Ты никогда не дождешься этого от меня, слышишь. Даже если очень
провинишься. Тем более, что с тобой можно проделывать гораздо более
интересные штучки, что я и собираюсь предпринять немедленно.
Неплохо сказано, а?
Он поцеловал ее в щеку в знак примирения. Видит Бог, Гармоди был
прав.
- Значит, я прощена? - она была растеряна, едва верила своим ушам.
Чего же ты еще ждешь от меня, женщина?
- Я тоже прощен?
Она бросилась к нему на шею.
- Я так люблю тебя. Ты такой замечательный. Я самая счастливая
женщина во всей вселенной.
- Ну наконец-то.
Она глубоко вздохнула. Слова полились, как бурлящая вода.
- Симус, что со мной происходит? Меня разрывают противоречия. Я не
похожа на себя. Ведь я солдат. Я верю в смелость, а веду себя, как трус. Я
бесконечно доверяю тебе, но стараюсь все время помешать. Я верю в то, что
должна поддерживать тебя, но делаю все, чтобы потерять. Я люблю тебя и
причиняю тебе боль. Я хотела умереть из-за того, что унизила тебя, и уже
была на краю. Но голос внутри меня сказал: "Вернись к этому человеку, ты
необходима ему." И вот я вернулась. Но ведь я не нужна тебе, ведь так?
Нет, конечно нужна. Я знаю, ты любишь меня. Что происходит? - она упала к
его ногам. - Джимми, прошу тебя... помоги мне...
Ну как ей объяснить, ведь она в таком стрессовом состоянии сейчас.
- Маржи, я не могу помочь тебе, - тяжело и спокойно ответил он, но
сердце в его груди бешено колотилось, и все его существо страстно желало
ее.
Она едва слышно продолжала, заливаясь слезами у него на груди:
- Я не хотела причинять тебе боль, Джимми. Когда я решила свести
счеты с жизнью, голос сказал, что я причиню тебе еще большую боль. Я
вернулась, чтобы попробовать еще раз.
- Я страшно рад этому, - он бережно осушал губами ее прекрасные
глаза, потом губы, шею, грудь.
Любовь после размолвки лучше всего, говорил Гармоди. Скоро я это
выясню.
- Скажи мне, что случилось. Я схожу с ума? - умоляла она.
- Я скажу тебе, только, пожалуйста, дай мне слово, что не
рассердишься. Что будешь внимательно слушать.
- Обещаю, - она вытерла слезы. - Но как же я могу внимательно
слушать, когда ты вытворяешь такое с моей грудью?
- Это входит в программу.
Конечно, это затрудняло немного взаимную беседу. Тогда он откинул ее
короткие волнистые волосы и очень нежно погладил их. Потом скрестил
пальцы, чтобы не отвлекаться, и начал очень осторожно:
- Видишь ли, дело в том... Понимаешь, ты потянулась ко мне во-первых
потому, что я неотразим, а во-вторых я против тех зилонгцев, которым не
доверяешь, сомневаешься и разочаровалась ты сама. Вспомни, в тот день,
когда ты спасла меня, ведь ты сказала, что не хочешь больше жить?
- А после встречи с тобой я стала заговорщицей.
Она быстро схватывает.
- Ты обнаружила, что ваше правительство постоянно лжет вам и даже
пытается убивать непокорных. И ты замкнулась в себе, как и большинство
других.
Она смотрела на него очень серьезно. Откинувшись назад, освободилась
от его объятий и ждала продолжения.
- Я пришел, как искуситель. Я вывел тебя из равновесия тонкой лестью,
которую ты никогда не услышала бы от зилонгского холостяка, мы прошли
через потери и пустыню, через горы. Потом я пустил в ход нежность. Я
заставил тебя испытывать чувства, о существовании которых ты не
подозревала - уступчивость, доверие, страсть, сексуальное наслаждение.
Я уподобился монаху, дающему ежегодную проповедь.
- Я испугал тебя, и ты решила защититься, снова став ребенком. Это
так естественно.
Последние слова он сказал зря. Она вырвалась от него, страшно
рассерженная.
- Как ты смеешь сравнивать меня с ребенком. Я такой же зрелый
человек, как и ты. Даже более зрелый.
Он сжал зубы и крепко схватил ее за кисти.
- Женщина, ты хуже ребенка. Я уже сказал, постарайся проявить свою
зрелость, выслушай меня.
Она сжала кулаки и упорно старалась освободиться. Потом начала
хохотать.
- Симус, ты удивительный милый идиот. Это ужасно смешно, - она
уткнулась лицом ему в грудь. - Ты пытаешься проучить меня, как
расшалившегося ребенка, - веселье девушки было искренним.
Вдруг в нем зародилось отвратительное подозрение.
- Ты говорила, что услышала голос, который сказал тебе вернуться?
Какой это был голос?
Она дотронулась до его лица.
- О, я не помню. Разве это имеет значение? - она почувствовала, как
он стиснул челюсти. - Хорошо, хорошо, дорогой, это важно. Дай вспомнить...
голос сказал: "Отправляйся назад, идиотка, бедняга нуждается в тебе." Да,
именно так это и было.
"Бедняга." Это не похоже на Зилонг. Это был голос с Тары. Дейдра, я
твой должник. Так ты все еще слушаешь и следишь. Последнее, что ты можешь
сделать для меня - предоставь нас самим себе.
Она вывела его из задумчивости, взяв его руки в свои и положив себе
на грудь.
Убирайтесь, Ваше Преосвященство. Вы меня слышите?
- Я хочу быть с тобой, а ты? - робко спрашивала его женщина.
- Да, очень хочу, любимая, - вздохнул он. Ну что же, если
Настоятельница хочет поиграть с ним в эту игру, он покажет, на что
способен. - Ты забудешь обо всем, я тебе обещаю.
- Как замечательно, - она счастливо вздохнула. - Какой ты славный.
- А потом?
- А потом... - не только у нее меняются настроение и намерения, -
потом мы отправимся в Город Зилонга и наведем там порядок, чтобы достойные
люди вроде нас с тобой могли жить свободно и мирно.

16
Саблезубый тигр бросился на Симуса, как демон из преисподней.
Пока он нащупывал свое копье, то успел заметить, что это был очень
крупный экземпляр. Создатель совершил ошибку, превратив очаровательного
котенка в такое страшное и свирепое существо.
Почти такой же в длину, как и его судно "Дев", поразился Симус, когда
чудовище распласталось в прыжке, нацелившись на его шею.
Симус понял, что не успеет воспользоваться копьем. Жизнь была такой
интересной.
- Мариетта! - завопил он, зная, что это его последние слова.
Каким-то образом она успела протиснуться между ним и рычащим хищником
и воткнуть в его грудную клетку копье, изменив тем самым направление его
броска.
Зверь рухнул рядом с Симусом, корчась и скалясь от ярости, разрывая
воздух страшными клыками и когтями.
Мариетта бережно оттащила Симуса подальше от умирающего животного.
- Ты ждешь, когда он прикончит тебя? Смотри, он еще жив.
Дрожащий и молчаливый, он позволил девушке поместить его на краю
маленькой поляны, на которой они расположились.
- Что с тобой происходит? Почему ты стоял и ждал, когда это чудовище
растерзает тебя? Почему ты не схватил копье и не убил его? Проклятый
искуситель!
- Почему искуситель? - дыхание вернулось к нему.
- Потому что ты самый глупый идиот. Почему ты не убил его?
- Ну, потому что я оцепенел от ужаса...
- Глупости, я никогда не поверю, - ворчала она.
- Кроме того, я не знал, как.
- Да, да, конечно. Можно подумать, что на других планетах ты с ними
не сталкивался и не тренировался убивать, как это делают военные у нас.
- Вы что, тренируетесь вот на таких, на живых?
- Конечно же нет, - она понемногу отходила от испуга. - На
механических.
- А у тебя великолепная реакция.
- Да уж, твои святые наверняка оценили, - она обвила его руками. -
Ох, Джимми, я почти потеряла тебя!
- Теперь я твой должник вдвойне, - он сгреб ее в объятия. - Этот тип
целился прямо мне в глотку. Иди ко мне, давай присядем, пока мы оба не
погибли.
Они растянулись прямо на траве, избегая смотреть на труп хищника и
стараясь успокоить свои нервы.
- Я должна признаться тебе, - смущенно заговорила она, - я давно
хотела сказать об этом. Скажу сейчас... пока не случилось еще что-нибудь.
Симус не на шутку разволновался. В этой женщине уживалось так много -
комичность, ребячливая благодарность, страстная любвеобильность,
стремительность военного.
Не обманывай себя, Симус Финбар О'Нейл. Все равно она - твое
наказание.
- Никаких признаний, моя девочка.
- Ни одна зилонгская девушка не ведет себя так с незнакомым мужчиной,
как я в первую ночь. Мне было стыдно.
Если ты хочешь знать, я так толком и не успел тебя разглядеть, - он
прижался к ней совсем близко. - Неплохая грудка. Правда, я видел и лучше.
Не очень большая, ты знаешь. Вот на планете Корк...
- Успокойся, - настояла она примирительно. - Ты не смутишь меня
своими глупостями. Просто я хотела тебя соблазнить. Меня ужасно тянуло к
тебе с самого начала... вот поэтому я и была такой грубой, ты понимаешь?
- Думаю, что да.
- Я знала, что скоро умру, и хотела испытать это чувство перед
смертью, а рыжебородый бог был бы лучшим любовником из всех, вот... ну, ты
знаешь, что было потом.
- Да, я...
- Потом только я поняла, что значит любить...
- Ну и что же?
- Это то, как ты относишься ко мне, нежно, ласково, какое счастье ты
мне даришь, какое редкое наслаждение. Все, что ты делаешь, доставляет мне
удовольствие. Я без ума от тебя. Именно с той ночи я хотела быть с тобой.
- Вот ты и заполучила меня?
Она прижалась лицом к его груди.
- Теперь ты жалеешь об этой печальной истории соблазнения доверчивого
космического бродяги?
Она очень серьезно задумалась.
- Думаю, что нет.
- Ее Преосвященство говорит, что когда люди познают, что значит
любить и быть любимым, они понимают, что такое Бог.
- Как это прекрасно. Твой Бог Иисус, да? Он думает обо мне так же,
как и я о тебе? Он так же любит меня, как и ты?
- Ну, наверное, в данную минуту Иисус совершенно запутался в этом,
так я думаю. Но, наверное, ответ на твой вопрос утвердительный.
- Действительно Дейдра так говорила?
- А... - опять всплыло имя этой женщины. Он задумался на несколько
секунд. - В ту ночь, в Городе, ты следовала за мной?
- Конечно, мой любимый, - казалось, что она несколько удивлена его
вопросом. - Ведь я знала, что Четвертый Секретарь боится тебя, и ты
нуждаешься в защите.
- Избавь нас, Повелитель, от саблезубых тигров и Четвертых
Секретарей, - Симусу очень понравилось построение фразы.
- Что это значит?
- Это молитва, обращенная к моему ангелу-хранителю... Господь
доверяет духам и заботится о нас.
- Твой Бог такой удивительный. Совсем как ты, - она уютно
пристроилась поближе к нему. - Думаю, что я уже вполне готова заняться
любовью, Симус.
- А я уже начал бояться, что этого не произойдет.

После этого, когда она блаженно спала в его объятиях, Симус
недоумевал - и что за нужда признаваться в том, что совершенно очевидно
любому здравомыслящему мужчине - признаваться в том, что он не
преследователь, а всего лишь преследуемый.
- Другими словами, такому здравомыслящему, как я, - бормотал он
печально.
На следующий день они столкнулись с бандой хорошо вооруженных
туземцев. И снова Мариетта первая почувствовала приближение опасности.
Она втянула воздух.
- Кто-то приближается, Симус. Быстро в укрытие.
Это был приказ. И он, испытывая чувство вины перед Кардиной,
последовал за девушкой в густую поросль красноватого кустарника.
Совершенно уверенные в себе туземцы (а их было около сорока - мужчины
и женщины, молодежь следовала сзади) растянулись вдоль берега озера. Все
были вооружены до зубов - ножами, копьями и огромными дубинками. По озеру
вдоль берега, параллельно отряду, двигалось несколько больших каноэ,
управляемых массивным рулем. Лодки были нагружены оружием и припасами.
О'Нейл с женщиной неподвижно ждали, когда скроется эта процессия.
- Нам не следует разжигать их аппетит, как ты считаешь?
- Это военный отряд, а не охотники, - задумчиво проговорила она. - И
направляются они в Город.
- Они собираются штурмовать его при помощи копий и дубин?
- Скорее всего, это разведчики Ната. Он послал их пересечь Реку и
выяснить, действует ли лазерное оружие. Если они погибнут, Нат атаковать
не станет.
- Он мертв.
- Мертв? - скептически переспросила она. - Будем надеяться, что так.
- Ты хочешь сказать, что Изгнанные тоже не считают аборигенов людьми?
- Конечно нет. Они их используют и убивают. Да и почему они должны
отличаться от нас?
- Но ведь ты же считаешь туземцев людьми?
- Иногда мне кажется, что они более человечны, чем мы. И как бы они
не попали на нашу Планету, они были первыми.
- Тогда даже если... я имею в виду, после нашей победы в Городе, нам
придется что-то сделать и для них?
Она наклонилась за своим рюкзаком.
- Что ты можешь сделать, Симус О'Нейл, чтобы исправить ошибки
тысячелетней давности?
Прекрасно, поистине на этот раз деликатный вопрос.
- Я шепну Кцару, чтобы он вступил с ними в переговоры. У него
правильно устроена голова.
Она гордо улыбнулась.
- Узнаю моего Симуса. Никто не придумал бы ничего лучше.
Симус не подал виду, что согласен с ее оценкой. Что я смыслю в
политике?
- Свободу всем, свободу каждому, - она сжала его руку, - включая и
этих несчастных.
- Каждому, - согласился он нехотя, без всякого воодушевления.
- Поспешим в Город, пока не поздно. Свободу всем!

17
Много дней спустя, после бессонной ночи, проведенной в раздумьях о
всеобщей свободе, Симус О'Нейл открыл один глаз, когда солнечный луч,
заглянувший в кабину "Имона Де Валери", разбудил его.
У входного люка стояла нагая женщина, ее молодая стройная фигурка
казалась позолоченной в лучах солнца. Она внимательно и восхищенно
смотрела на него. Он быстро прикрыл глаз.
О, женщина доведет меня до могилы. Все время на пути от Большого
Озера она потешается надо мной, разве это не ужасно? Она хочет заняться
любовью в такую дикую рань, а я никак не могу решить - Отправляться в этот
проклятый Город сегодня, или нет.
Он старался не дышать, опасаясь, что ее дикая страсть станет еще
сильнее, как только она поймет, что он уже проснулся. Вот уж чего он
совсем не ожидал, так это того, что она превратится в комедиантку. Когда
они добирались до Гиперона, она почти не улыбалась. Теперь же она
постоянно смеялась и танцевала целыми днями, даже после того, как они оба
уже были истощены любовными играми.
Она всегда была такой, просто скрывала это от меня. Кажется, я влип.
Он снова почувствовал приступ страха, правда, это скоро прошло. Ее
удивительное чувство юмора часто придавало ему силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32