Здесь все было безразлично, загадочно, покрыто тайной. "Комитеты",
"Руководители", "компьютеры"? Бессмыслица какая-то. Кто-то же должен
управлять всем этим. Кто конкретно?
А может быть, развитая цивилизация стала настолько древней и
устоявшейся, что в этом нет необходимости?
По крайней мере, треть рециркуляционной системы не функционировала.
Два ручья пересохли, и их вымощенное камнем русло четко вырисовывалось на
солнце. Ему сказали, что они будут приведены в порядок "вскоре". Однако,
слова звучали скорее как избитая фраза, чем как твердая уверенность в том,
что ремонт действительно на подходе. Один из двух лифтов в жилом
небоскребе Эрни и Сэмми также простаивал и "вскоре" должен был быть пущен.
На вопрос, как долго он не будет работать, Симусу объяснили, что а). Он не
должен задавать подобных вопросов и б). Несколько месяцев.
- Комитет, отвечающий за ремонт, очень загружен. Слишком многое
необходимо сделать. Существуют определенные приоритеты очередности
выполнения. И мы, не знающие всего, должны терпеливо ждать. Жаловаться не
годится.
Это следовало понимать таким образом, что энергичная Самарита и
хотела бы от нетерпения пожаловаться, но вынуждена сдерживать себя.
В обществе, располагающем богатствами и ресурсами для таких
длительных простоев не было объяснения. Кроме, пожалуй, бюрократической
некомпетентности, о которой он только читал, но ни разу не испытывал на
собственной шкуре в стенах тесного и вздорного монастыря.
Если ремонтная бригада не появилась в течение пятнадцати минут, вы
разыскиваете ответственного и задаете ему несколько вопросов о том, не
страдает ли он дурной наследственностью, склонностью к сексуальным
извращениям, и не считает ли он целесообразным предпринять немедленно
выход на постоянную индивидуальную орбиту.
Конечно, кое-что вы услышите в ответ, но после этого он приходит со
своей угрюмой бригадой и делает дело, после чего пропускается
стаканчик-другой. И не надо ждать месяцами.
- А вопрос о том, когда обзаводиться детьми, тоже решает компьютер?
- Беременности санкционируются Комитетом по Беременностям, - медленно
произнес Орнигон. - Разрешение дается только после тщательных проверок.
Редким семьям позволено три беременности, обычно - две, чаще всего - одна.
Иногда запрещается вообще.
В дополнение к этому, младенец проходит квалификационный отбор на
жизнь. Если он не проходит отбор, то от него избавляются. Очень трудно
получить разрешение на дополнительную беременность, - Орнигон помолчал. -
У нас был второй ребенок... дочь... был небольшой дефект... - И добавил
грубо: - Жаль, конечно, но существует социальная плата за такие дефекты,
которое общество, подобное нашему, просто не может себе позволить. В любом
случае, ребенок не мог бы быть счастливым.
- Что-то подобное происходит и с пожилыми людьми? - поинтересовался
О'Нейл, начиная догадываться, почему он так редко встречал стариков.
- Как я понимаю, любая активность "прерывается" в период между
семьюдесятью двумя и девяноста годами.
Возможно применение и более раннего предела, иногда в случае болезни
устанавливается более ранний срок, чем официально установленная дата.
Вас интересует, как мы "прерываем" деятельность, но вы не решаетесь
спросить?
О'Нейл кивнул и, допивая капли ликера, старался не выдать своего
ужаса.
- На Фестивале, посвященном сбору урожая, - объяснил Орнигон. - Они
уходят к богу! Они становятся одним целым с Зилонгом.
- Человеческое жертвоприношение? - О'Нейл задыхался, его собственный
бумажный стаканчик превратился в скомканный плотный шарик.
- Когда-то давно так было, Благородный Гость. Теперь мы стали слишком
цивилизованными, чтобы поступать так. Все происходит совершенно
безболезненно, никакой боли - легкий способ завершить деятельность. По
крайней мере говорят, что легкий. У нас нет свидетельств от тех, кто через
это прошел.
Заметив, что О'Нейл тяжело дышит, перегнувшись через перила, он слабо
улыбнулся.
- Вы шокированы нашими обычаями. Они отличаются от ваших? У нас
гуманные мотивы, никто не хочет быть в тягость на старости лет. Всегда
утверждалось, что они не были бы счастливы...
Они молча стояли рядом, наблюдая за угасанием солнца.
Уже позже, оперевшись на другой маленький мостик над быстро несущимся
стоком, он подумал о том, что этот блистательный мир наполнен жестокостью
до краев. Но существовал несмотря на это. Собственно, почему все в космосе
должны становиться кельтами-анархистами, как таранцы? Он выпрямился. Хотел
направиться домой, но вдруг потерял направление к "жизненному
пространству".
Да, таранцы - сумасшедшие, но они любят детей, даже трудных, особенно
трудных. И они ценят стариков за их мудрость, повествования, великодушие.
Это не просто отличие в подходах, горячо убеждал себя Симус. У них
прекрасно развитое общество, мы - варвары.
Но правда на нашей стороне, черт бы их побрал.
Затылок буквально разрывался от ноющей боли, как никогда прежде. Он
ощутил гнилостный запах, словно под самым носом раздавили испорченное
яйцо. Одновременно кто-то сильно обхватил его плечи и запястья. Он
попытался резко освободиться, но они надавили еще сильнее, прижимая его к
земле.
Симус почувствовал тошноту, силы покидали его. Закружилась голова,
сознание угасало. Он пытался бороться, но мускулы расслабились и
отяжелели.
Его рывком подняли над перилами и скинули вниз. Он успел ощутить, что
вода очень холодная и грязная.
Самая настоящая клоака, вяло подумал он, уходя на дно. Он предпринял
отчаянную попытку вынырнуть, но его заторможенное тело тянуло вниз. Еще
одна отчаянная попытка, и рука зацепилась за каменный парапет. Он
попытался прижаться к нему, рука скользила. Последняя надежда на спасение
пропала. Поток нес в темноту. Ему хотелось молиться.
Вдруг кто-то уверенно подхватил его. Он уступил этой силе. В
кромешной темноте его потащили к берегу, с трудом вытянули из воды,
заставили встать на подгибающиеся ноги. После этого, пропитанного запахом
нечистот, подвели к зданию, по короткому пролету ступеней в помещение. Он
упал на жесткую кровать.
Чуть позже он открыл глаза. Комната была заляпана чем-то желтым.
Слабость проходила. Действие наркотиков понемногу выветривалось.
Даже следов на теле не обнаружат.
- Наш ликер слишком крепок для вас, Пришелец с Тары, - послышался
укоризненный женский голос.
Ах, это Ее Милость, неужели? Она - мой ангел-хранитель, послала
защитников славному малому?
- Какого дьявола ликер, женщина? - отозвался он слабо. - Я был
отравлен, - он попытался сфокусировать зрение. Это действительно она?
- О, - скептически заметил голос, - как захватывающе.
Это была действительно Она. Сердце Симуса бешено заколотилось. Он
открыл глаза.
Маленькое помещение было обставлено по-казарменному просто: кровать,
на которой он растянулся, стул, стол, видеоэкран, маленький бассейн для
купания, стены, выкрашенные в светло-желтый цвет, рассеянный свет. Тем не
менее, в этой комнате обитала женщина, все имело отпечаток чисто женского
присутствия.
- Я должен услышать, наконец, имя замечательной женщины, которой я
обязан спасением, - тряся болящей головой, проговорил он.
Волевые темные глаза внимательно разглядывали его.
- Вы прекрасно меня знаете, пришелец, неужели забыли, как по-дурацки
строили мне глазки на вечеринке у Директора Исследовательского Центра. Я
лейтенант зилонгской армии Мариетта, и я не уверена в том, что ваша жизнь
в безопасности.
- Прекрасно, - тихо проговорил Симус, - тогда вы не заслуживаете
того, чтобы вам строили глазки.
- Можете и дальше разбираться в своих чувствах, меня это совершенно
не волнует, - Она уже стащила с себя армейскую робу. А сейчас потянула
практически незаметную застежку и откинула верхнюю часть корсажа.
Ах вот, как это работает, составленное из двух половинок.
Он скептически вспомнил свои жалкие попытки вообразить себе эту часть
ее тела. Она была изысканно безупречна.
Быстро, но без всякого стеснения, она скользнула в бассейн.
- Мне, конечно, все равно, может быть, вам нравится, что от вас
несет, как от мусорного бачка. А если нет, можете воспользоваться ванной.
Вы мне не помешаете.
- Если это был ликер, - оправдывался Симус, - и если я напился, то
почему все так быстро выветрилось?
- Идите сюда, - коротко приказала она.
Он повиновался, словно ему приказывала Леди Дейдра. Кстати, эта
женщина вполне могла бы сравниться с Настоятельницей характером. Симус
испытал легкое замешательство.
Он спустил ноги на мягкий ковер и неуверенно подошел к ванне. Она
погрузилась достаточно глубоко в непрозрачную воду, оставаясь в рамках
приличий, и вместе с тем выглядела достаточно соблазнительной, чтобы не
повлиять на его самообладание. Девушка упорно смотрела на него. Он же
старался выглядеть невозмутимым, хотя сердце и выскакивало из груди.
Неудовлетворенная, она подтянула его голову поближе.
- Дайте мне разглядеть вас. Я не собираюсь вас бить. Хммм. Похоже,
вам помогли искупаться сегодня вечером. Правда, это не мое дело, - она
отпустила его голову и погрузилась еще ниже.
Вопреки словам, девушка была явно озадачена и обеспокоена.
- Итак, я полагаю, что Четвертый Секретарь не находит вашу легенду
убедительной.
- Это был он? Да?
Она безразлично пожала плечами.
- Ну а кто еще обладает властью в этом хаосе? Нашлись бы и другие, да
вряд ли они уже знают о вас.
- Другие?
- Если вы пробудете в нашем городе достаточно долго, то познакомитесь
с ними.
- Может быть, вам было бы спокойнее, если бы я оказался на дне? - его
интересовала реакция девушки.
Ее глаза вспыхнули гневом.
- Не говорите ерунды. Меня призвали, чтобы защищать жизнь.
Немного поколебавшись, она продолжила:
- Поэт О'Нейл, я же вас пригласила. От вас разит, как от сточной
канавы. Будьте добры, разденьтесь и ступайте в ванну. Я отвернусь, пока вы
раздеваетесь, надеюсь, это не затронет вашей излишней щепетильности. После
того, как я выкупаюсь, вы останетесь здесь и отвернетесь к стене, пока я
одеваюсь. Потом я выйду из комнаты, и вы проделаете то же самое. После
этого я провожу вас в жизненное пространство Самариты и Орнигона.
- В моем положении даже ваша красота не возбуждает меня, - он пытался
рассмеяться, снимая одежду и вступив в ванну, осторожно держался подальше.
Все же, он увидел ее грудь, которая немного просматривалась под кромкой
воды. Она решительно повернула его голову к стене.
- Вы будете делать то, что я вам сказала, - никаких признаков иронии
в ее голосе не было.
Он все еще пребывал в изумлении. Старался не думать об этом. Все его
тело ныло.
- Да, теперь, здорово все-таки, что вы случайно оказались рядом,
когда я тонул, - вежливо обратился он к стене.
Осторожные всплески воды на ее стороне прекратились.
- Да, вы правы, Поэт О'Нейл. Я ведь могла оказаться также и среди
тех, кто вас спихнул. Вы ведь очень удивились, что я в этом не
участвовала?
Шутливый тон и очаровательный смех, которые последовали, заставили
его забыть о смущении. Он сжал кулаки, чтобы не оторвать взгляда от стены.
- Вы ужасная женщина, - отвесил он комплимент, который вызвал новый
приступ смеха.
Ей это нравится. Она держит меня в неизвестности и старается
запугать. Последнее явно доставляет ей удовольствие.
- Прекрасно, просто для заметки, я хочу вас искренне поблагодарить за
спасение жизни. Может быть, это не так уж и значительно, - он печально
вздохнул, - но это все, что у меня есть.
- Я просто выполнила свой долг. То же самое я сделала бы для каждого,
- ее тон потеплел. - Итак, я принимаю вашу благодарность и страшно рада,
что вы живы. Ведь вы, - она слегка осуждающе хохотнула, - нелегкая ноша
для вытаскивания из канавы.
Послышались всплески, свидетельствующие о том, что она выбирается из
бассейна. Симус не осмелился взглянуть.
- Этот плащ, возможно, прикроет вас, пока мы не вернемся к вам, - она
кинула на кушетку темную мешковатую накидку. - это горная роба. Она будет
немного тесновата, но ведь вы не вписываетесь в стандартные размеры.
Теперь я оставлю комнату, чтобы не смущать, - она бесшумно вышла.
Когда О'Нейл, изрядно помучившись, оделся, они вышли из помещения и
спустились по ступенькам.
Ужасное место для таких, как она, пришло ему в голову.
Машинально он произнес древнее гэльское благословение: "Да хранят
Иисус, Мария и Бригида это жилище."
- Кто это такие? - Мариетта потребовала разъяснений.
- Святые люди.
- Что это значит?
- Ну, такие друзья Бога.
- Понимаю, - в темноте ее голос звучал иначе. - У вашего бога есть
помощники?
- Вроде того. Они передают ему наши молитвы, мы верим в их могущество
и влияние на Создателя.
- А как считается, Бог - добрый?
- Не всегда. Но он нас не покидает, направляет нас в жизни, если
хотите знать мое мнение.
- Удивительно, и вместе с тем не лишено смысла. Хотелось бы
поподробнее узнать о нем. Он мужского рода, да?
- Иногда да, - ответил О'Нейл. - Правда, Святой Дух объединяет в себе
и женское, и мужское начала.
- Вы не обманываете меня?
- Зачем мне это нужно?
Она довела его до квартала гостей. За все это время оба не проронили
ни слова. Когда они очутились в небольшом скверике перед небоскребом Сэмми
и Эрни, Симус отыскал в темноте ее руку и тихо проговорил:
- Спасибо. Теперь я ваш должник.
- Для чего вы говорите эту чепуху? - нетерпеливо отозвалась она.
- Вы спасли мне жизнь, и я... - он подыскивал слова. - Вы можете
рассчитывать на мою помощь в любое время.
- Это так красиво звучит, - у нее перехватило дыхание. - Возможно,
мне понадобится ваше участие. Я с радостью позову вас.
Как изменился ее тон, тревожно подумал О'Нейл.
- Чем же я могу помочь? - порывисто прошептал он.
- Никто мне не может помочь, - она почти плакала.
Совершенно необъяснимо они оказались в объятиях друг друга. Неистовый
О'Нейл никогда не испытывал ничего подобного. Он чувствовал ее близость,
ее упругую грудь, чувствовал, как бьется у нее сердце, его руки жадно
ласкали ее тело. Их тела слились воедино в безумном порыве страсти.
Плащ упал с его плеч, ее одежда соскользнула от легкого прикосновения
его рук.
Симус почувствовал, как она вся замерла в ожидании.
- Пожалуйста, - умоляла она.
Симус чувствовал ее печаль. Она умоляла пощадить. В ее голосе было
все - и желание, и неуверенное сопротивление, а главное - не было надежды,
что он услышит ее мольбу.
Он инстинктивно понял, что может обидеть ее. Пусть лучше потом,
когда-нибудь позже она сама позовет его.
А кроме того, садовая дорожка была слишком раскалена.
Именно в это мгновение Симус Финбар О'Нейл постиг, что значит любить.
Ее хрупкость стала важнее его бешеной страсти. Ее чувства - важнее его
неуемных желаний.
Его губы и руки не стремились завоевать, они превратились в
инструмент ее наслаждения; в его объятиях не было властного требования.
Ему хотелось защитить и уберечь ее; его поцелуи были нежной и чувственной
данью ее добродетели.
Она таяла в его руках. Симус отпустил ее. На несколько секунд она
отпрянула, затем снова прижалась к нему.
Он наощупь отыскал плащ и накидку и нежно закутал ее дрожащие плечи.
- Ты отпустил меня, - прерывисто шепнула Мариетта.
- Ведь ты хотела этого.
- Большинство мужчин поступили бы иначе. Это моя вина, эмоции
оказались менее дисциплинированными, чем я думала. Теперь я - твоя
должница.
- Не говори так.
- Может быть, ты и космический паразит, Поэт О'Нейл, но ты очень
хороший, - она помолчала. - И великолепный любовник.
- Я польщен, - он пытался рассмеяться, - По крайней мере, я всегда
так думал.
- Ты поцеловал Доктора Самариту точно так же? - ревниво
поинтересовалась она.
- Я никогда и никого не целовал так.
- Почему?
- Я никогда и никого в жизни не любил так, как люблю тебя.
Когда мы в конце концов познаем настоящую любовь, часто говорила
Кардина, мы познаем Бога.
- В таком случае, я тоже польщена. Но довольно. Я должна доставить
тебя домой. Вот моя рука, - рассмеялась она, - рука провожатого. Иди за
мной.
Все в нем ликовало. И она испытывала то же самое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32