Восемнадцать часов

Сегодня должна прийти беда. Какая? Откуда? Неизвестно. Но беда придет обяз
ательно. Это Лиза знала точно. Она проснулась с ощущением беды. Даже не так
. Это чувство пришло еще раньше. Она запомнила время Ч половина четверто
го ночи. Лиза проснулась от духоты, и еще в дремоте привычно протянула рук
у к Генкиному лицу. Но рука повисла в воздухе, потом упала на пустую прохла
дную подушку. Лиза села рывком на постели Ч Генки рядом не было. В квартир
е тихо. Она встала и, не зажигая света, пошла на кухню. В рассветном голубом
сумраке она увидела Генку. Он сидел на полу, прислонившись спиной к холод
ильнику, по-турецки скрестив под собой ноги. Голова свесилась на грудь Сн
ачала ей показалось, что Генке плохо. И почти в то же мгновение увидела, чт
о у него в руке тускло поблескивает черной сталью пистолет. Ей стало жутк
о. Она подошла к нему на цыпочках, надеясь, что это ей в темноте показалось.
Нет, ей не показалось, это был самый настоящий пистолет. Такой был когда-т
о у отца, и она неожиданно вспомнила, что он называется «вальтер».
«Боже мой, что же это? Ч в ужасе подумала она. Ч Неужели он из-за служебны
х неприятностей хотел покончить с собой? И откуда у него пистолет?»
Она присела рядом с ним, и ею овладела такая же растерянность, как пятнадц
ать лет назад, когда она в один день потеряла родителей. Что же делать? Раз
будить его и спросить? Но о таких вещах не спрашивают…
Крот спал тяжело, ему снились какие-то кошмары. Он стонал и скрипел зубами
во сне. И Лиза с горечью подумала, что дворника Степана Захаровича она зна
ет лучше, чем самого дорогого ей человека. Чем он живет, чем занимается, гд
е бывает Ч ничего ей не известно, Иногда ей казалось, что он вовсе не внеш
ней торговлей занимается. Однажды бессонной ночью она вдруг подумала, чт
о Генка контрразведчик. И так считала довольно долго, никогда не задавая
вопросов. А потом эта мысль ушла как-то сама собой. У нее не было знакомых к
онтрразведчиков, но она почему-то думала, что они совсем другие. Это должн
ы быть твердые, убежденные люди. А Генка Ч нет, у него нет никаких убежден
ий. И твердости мужской тоже нет. Это она точно знала, хотя он и вел себя оче
нь уверенно, даже нагло иногда. Лиза представляла себе, что он и на работе
ведет себя так же и все считают его человеком очень твердым и решительны
м. Но она женщина, и она знает лучше всех. Не дай бог ему попасть в серьезные
жизненные передряги: он их не вынесет. Слишком много сил уходит на показу
ху, ничего на фундамент не остается. В таких передрягах Генка может что уг
одно плохое сделать. И она должна уберечь его от этого, потому что она его
любит и она его гораздо сильнее. Она это поняла давно. Вот, видно, и сбывает
ся то, что она обдумывала долгими бессонными ночами. Пришли передряги.
Она погладила его рукой по голове.
Ч Геночка, тебе плохо?
Ч А? Что? Ч встрепенулся Крот, глаза его смотрели бессмысленно. Он медле
нно приходил в себя.
Ч Тебе плохо, Гена?
Он повернулся к ней боком, стараясь незаметно засунуть «вальтер» в карма
н.
Ч Что с тобой, Геночка?
Ч Плохо мне, Лизок, плохо. Со здоровьем плохо Ч бессонница мучает, всю но
чь по квартире болтался.
Ч И все?
Ч Все. А тебе этого мало?
Ч По уши хватает. Поедем, Гена, на юг, в дом отдыха. Ты же извелся весь. Тебе н
адо отдохнуть, развлечься немного, и пройдут все твои неприятности.
Крот обнял ее за голову.
Ч Эх, Лизок, Лизок! Погоди немного. Еще недельку Ч и поедем. И все отлично
будет…
Ч Гена, а что за открытку ты получил для Виктора Михалыча?
Крот задумался на мгновение.
Ч Понимаешь, это дело весьма тонкое, и я бы не хотел его обсуждать. Меня и т
ебя это не касается.
Ч А зачем у тебя дома пистолет?
Крот посмотрел ей в лицо, и она увидела, как в его черных глазах заблестели
светлые огоньки злобы.
Ч Раз есть Ч значит надо. Так надо.
Ч Это не ответ.
Ч Ответ. Я тебе говорю, что ответ. Ч Потом отвел глаза и сказал: Ч Ты же не
маленькая, должна понимать, что есть вещи, о которых никому не говорят. Ник
ому.
Ч Жаль. Тогда идем спать, здесь для этого не самое удобное место…
Она не поверила ни одному его слову и пролежала до света без сна. Потом кор
отко, тревожно задремала и, когда проснулась, почувствовала: сегодня при
дет беда…
Лиза работала в этот нескончаемый жаркий день, как всегда, аккуратно, веж
ливо, но без блеска, который делает хороших мастеров художниками. Она нак
ручивала пряди волос, ловко надевала бигуди, промывала эти пряди в едком
красителе, сухо щелкали в руках ножницы, вырастали холмы и бастионы слож
ных дамских причесок, она расписывалась в карточке и, кажется, беспрерыв
но говорила: «Следующая… следующая…» Ч и ожидала, задыхаясь от жары и не
понятного страха, когда следующей войдет беда.
И когда заведующая вышла в зал и сказала: «Лиза, загляни ко мне на минуточк
у…», она поняла Ч вот она, пришла.
В маленьком кабинетике она увидела высокого парня. Заведующая сказала:

Ч Вот это наша Лизочка Куликова, Ч извинилась и вышла, плотно затворив
за собой дверь.
Ч Присаживайтесь, Елизавета Алексеевна, Ч подвинул ей парень стул.
Ч Спасибо, я постою. Рассиживаться некогда Ч у меня народ!
Ч Видите ли, у нас разговор важный будет, так что лучше присесть Ч в нога
х, как говорится, правды нет. А нам с вами одна правда нужна сейчас. И мне и в
ам.
Ч А кто ж вы такой, чтобы я с вами только по правде говорила?
Ч Я с Петровки, тридцать восемь. Инспектор Тихонов. Не слыхали?
Ч Нет, Ч растерянно ответила Лиза и, еще не понимая, что к чему, подумала:
«Вот оно!»
Ч Ну вот, будем знакомы, Ч и Тихонов улыбнулся так белозубо-широко, что Л
иза невольно ответила слабой вымученной улыбкой.
Ч Елизавета Алексеевна, беседа у нас с вами будет большой, и я бы очень хо
тел, чтобы она получилась сердечной.
Ч А зачем это вам?
Ч Это не мне. Это нужно закону. И закон стоит за нас всех и за вас тоже. Мы с в
ами почти ровесники. Можно, я буду называть вас Лизой?
Ч Да, конечно…
Ч Мне надо, чтобы вы, Лиза, ответили на несколько вопросов. И давайте сраз
у договоримся: пусть у нашего разговора будет один пароль Ч правда! Идет?

Ч Идет, Ч кивнула Лиза.
Ч Вы знаете человека по фамилии Балашов?
Ч Нет.
Ч Лиза!
Ч Я, честное слово, не знаю никакого Балашова!
Ч Хорошо. Посмотрите тогда на эти фотографии, может быть, какое-то из эти
х лиц вам знакомо?
Лиза посмотрела три фотографии и сразу же протянула Тихонову фото, на ко
тором был изображен Балашов.
Ч Это Виктор Михалыч!
Ч Кто он?
Ч Начальник моего Гены.
Тихонов уже булькнул горлом, но вовремя затолкал обратно чуть не вырвавш
ийся вопрос.
Ч Так, отлично. Это и есть Балашов.
Ч Но я этого действительно не знала!
Ч Я вам верю. Скажите, в каких вы с ним отношениях?
Лиза пожала плечами:
Ч Да я его видела всего раза два.
Ч Вы знакомы семьями, бываете друг у друга в гостях?
Ч Видите ли, товарищ Тихонов, я хорошо знаю его жену Ч она моя постоянна
я клиентка. А потом случайно обнаружилось, что он Гении начальник. Как-то
раз он был у меня дома по делу.
Ч Давно это было?
Ч Весной еще. По-моему, в марте.
Ч Что он у вас, Лиза, делал дома?
Ч Он привел ко мне пожить на несколько дней их общего знакомого.
Ч Знакомый после этого бывал у вас?
Ч Да. Месяц назад. Пробыл один день.
Ч Как он выглядел, этот знакомый? Постарайтесь поточнее вспомнить его в
нешность.
Ч Пожилой, лет за шестьдесят, седой, с усиками щеткой, высокий, очень худо
й. Продолговатая голова, прическа с прямым пробором, глаза у него, по-моем
у, серые…
Ч Прямо готовый словесный портрет! Ч воскликнул весело Тихонов.
Ч Я же парикмахер, у меня взгляд профессиональный, Ч объяснила растеря
нно Лиза.
Ч Лиза, вы не запомнили, как его звали?
Ч Фамилию я вообще не знаю. А звали его Порфирий Викентьевич.
Ч Взгляните, пожалуйста, может, вы его опознаете на этих фотографиях?
Лиза безошибочно показала на фото Коржаева.
Ч Так. Дальше. Вам известно имя Макс Цинклер?
Ч Нет, никогда не слышала даже.
Ч Это точно?
Ч Мы же договорились!
Ч Верно. Прошу прощения. А когда вы видели последний раз Балашова?
Ч Вчера вечером.
Ч В связи с чем?
Ч Днем Геннадий получил какую-то открытку. Он плохо себя чувствует, поэт
ому попросил меня съездить к Виктору Михалычу на дачу и сказать, что пись
мо он получил. И попросил еще передать, чтобы он обязательно был завтра на
каком-то совещании.
Ч Ясно. Значит, Балашов с самой весны у вас дома не был?
Ч Нет. Во всяком случае, я этого не знаю.
Ч То есть как не знаете? Разве он мог без вашего ведома…
Ч Но он мог приходить к Геннадию, когда я была на работе.
Ч Геннадий Ч это ваш муж? Ч как-то между прочим, безразлично спросил Ти
хонов.
Ч Да-а, Ч поколебавшись, ответила Лиза.
Ч А он что, прописан у вас?
Ч Нет. Мы с ним не зарегистрированы.
Ч А как его полное имя?
Ч Геннадий Александрович Тарасов. Он работает в Министерстве внешней т
орговли.
Ч Раз уж у меня в кармане целый альбом, потрудитесь еще, пожалуйста, Лиза,
взгляните, нет ли в нем вашего мужа? Ч Тихонов протянул ей фотографию Кро
та. Он задыхался. Засунув палец за воротник рубашки, Стас хотел отстегнут
ь верхнюю пуговицу, но пуговица не вылезала из размокшей петли, и он прост
о оторвал ее. Ч Он?!
Ч Да, это Гена, Ч прошептала Лиза, держа в руках фотографию Крота.
Она поняла: произошло что-то ужасное, и Генка имеет к этому отношение. Но к
ак спасти его Ч она не знала. Врать? А что врать, когда она не знает, может б
ыть, от вранья всем будет хуже! И ее Генке, и ей, и этому белозубому оператив
нику, и всем, всем на свете!
Ч Скажите, Лиза, ваш муж сейчас в Москве или, может быть, он в командировке?

Ч Послушайте, товарищ Тихонов, я понимаю, что произошло что-то очень неп
риятное. Но я вас уверяю, что Геннадий здесь ни при чем. Он сейчас в отпуске
и из-за того, что плохо себя чувствует, вообще не выходит на улицу уже две н
едели…
Ч Лиза, мы условились говорить правду. Так знайте, что сегодня утром Бала
шов с преступными целями встретился у вас дома с неким гражданином. Поэт
ому мне нужно увидеться с вашим мужем, а в квартире сделать обыск.
Ч Вот и пришла, Ч упали у Лизы руки на колени.
Ч Что?
Ч Нет, это я так, про себя…
Ч Подождите меня здесь минуту, Ч Тихонов вышел в соседнюю комнату, оста
вив открытой дверь Ч чтобы видеть коридор. Набрал номер. Ч Борис Иванов
ич? Я, Тихонов. Вышли на Крота, высылайте туда опергруппу. Пусть ждут меня о
коло дома…

Девятнадцать часов

Солнце перевалило через крышу и яростно бросилось в окно. И настенные ча
сы, будто разбуженные его лучами, вдруг заскрипели и надтреснуто ударили
: бам-м! Крот вздрогнул, посмотрел на темный циферблат. Ой, как долго ждать е
ще! Хромой должен прийти завтра в это же время. Надо ждать еще сутки. Двадц
ать четыре часа. Тысяча четыреста сорок минут. А секунд Ч не счесть! Какие
вы тяжелые, вязкие, минуты, без конца.
«Будет там тюрьма или нет, а пока что мне Хромой одиночку организовал. Ох,
како-ой змей! Заиграет он меня, как есть заиграет. Не дать долю просто так п
обоится: знает, что я пришью за это… Придумает что-нибудь. Но обманет обяз
ательно! Да черт с ней, с долей! Дал бы только паспорт приличный и на дорогу,
уехал бы отсюда на кулички куда-нибудь. От уголовки, от ОБХСС подальше, вы
браться бы только из этой однокомнатной берлоги! А что толку? Милиция вез
де есть. Что же делать? Ох, тоска какая!»
Крот взял в серванте оставленную Балашовым бутылку «Двина». Налил в стак
ан, морщась, большими глотками выпил. Нашел зеленое морщинистое яблоко, у
кусил раз, но есть не хотелось, и он выплюнул прямо на паркет. Завалился на
тахту, закрыл глаза, и все мягко заколыхалось перед ним.
Как задавила его эта хромая собака! Уж очень он умен, Хромой, нехорошо умен
! Крот вспомнил свой первый разговор с ним. Сидел перед Хромым тогда тихон
ько, протирал платком стекла очков. Хромой остро глянул:
Ч Ты зачем очки носишь?
Ч Как зачем? Ч растерялся Крот. Ч По близорукости…
Ч Врешь, Ч спокойно сказал Балашов, небрежно пояснил: Ч Маскируешься п
лохо. У близоруких людей без очков вид глуповатый, а у тебя Ч ишь какая хи
щная рожа! Ты, наверное, жаден очень?
Ч Да нет…
Ч Снова врешь. Да ты не смущайся. Мне такие люди нужны. Ч Потом сказал, и К
рот не понял, всерьез или шутя: Ч Простые стекла в оправе тоже улика. Ты бы
еще синие очки надел, как Паниковский…
Давно было. Сколько воды утекло после того разговора. И вроде был уже моме
нт, когда он мог прижать Хромого лопатками к полу. Да вот, гляди ж ты, Ч сам
лежит, чуть жив, как милости, ждет подачки Хромого. Это свою-то долю! Кровно
заработанную! А эта сволочь еще выкаблучивается: захочет Ч даст, не захо
чет Ч пошлет к черту. Дожил ты, Крот, до хорошей жизни…
Не было сил злиться, орать, бесноваться. Он боялся думать о том, что будет, и
думал только о том, что было и чего уже не вернешь. Зачем он согласился тог
да ехать в Одессу? Ну разве можно быть таким идиотом? Не поеду Ч и все! Ну, п
оймали бы, допустим, Ч отсидел свой пятерик и вышел.
Он молодой еще, здоровый. Женился бы на Лизке или на другой какой, прожил б
ы как-нибудь. Занялся бы прежним делом, коль работать не хочется. Не даром
же он свою кличку носит. Крот вспомнил, как давным-давно он получил ее: что
бы не попасть на глаза милиции, как лицо без определенных занятий, заключ
ил договор с конторой по заготовке пушнины. Все приятели завистливо хохо
тали, когда он показывал свой мандат, Ч где назывался «уполномоченным п
о отлову кротов». Не шутка же Ч факт! И дела свои потихонечку делал…
«А сейчас Ч все! Особо опасный преступник! Если наследил у старичка в Оде
ссе, каждый милиционер на улице меня теперь в лицо знает. Ой, что же я надел
ал! Как меня этот гад связал! На улицу выйти нельзя. Что же мне теперь Ч сгн
ить тут, что ли?» Ч Крот в возбуждении вскочил с тахты, пробежал по комнат
е. Налил еще стакан коньяка, жадно выпил. Эта вспышка обессилила его, он сн
ова лег на тахту.
"А почему Хромой меня так уговаривал никуда отсюда не выходить? А что, если
он сюда уголовку наведет? Анонимкой. Мол, сидит беглый каторжник сейчас п
о такому адресу, пока все вы ушами хлопаете… Он же понимает, что я про него
не заикнусь Ч иначе обязательно Одесса всплывет. А он пока что сдаст тов
ар этому проклятущему Максу и нырнет куда-то на дно. Что же это я, совсем пр
опал? А вдруг все-таки наследил у старика и мне суд предложит принять девя
ть граммов? Советский суд, он и жуликов не разрешает давить самовольно! Ах
, хромая гадина, что же ты со мною сделал? Как заплел насмерть Ч вздохнуть
нельзя! Словами своими закрутил. Липкие они у него, умные, много их Ч не вы
рвешься! Как это он любит говорить: «Главный твой порок, Крот, в отсутствии
высоких принципов. Ты же ведь и девятую заповедь рассматриваешь только
в свете сто сорок шестой статьи Уголовного кодекса…»
Никого, никого не осталось! Джага, гад, кусошник, если бы не я, сдох бы в лаге
ре! Я же его откормил ворованными пайками. И этот помоешник сейчас мне пое
т: «Независимость имею…» Ах, гнида несчастная! Дай мне бог только выкараб
каться отсюда Ч кровью плеваться будете, заплатите мне сполна за эту од
иночку, на всю жизнь Крота запомните!
…Лизка одна на всем свете меня любит. Больше ни один человек. Да и она-то на
верняка какую-нибудь мыслишку при себе имеет. Думает, наверное, что я боль
шой внешторговский босс, собирается со мной за границу ехать. А кукиш не х
очешь? В тюрьму, в Потьму, со мной не желаете, дорогая невеста? Ах, не желаете
! Вы, оказывается, вовсе собирались со мной в Монреаль, на Всемирную выстав
ку? Так нате, выкусите! Вы, наверное, полагаете, что у меня в МИДе задержка с
заграничным паспортом? Извините! В заграничном паспорте графа «фамилия
» узкая Ч мои шесть фамилий туда не влезут. Вот так! Угодно? Нет? Катитесь т
огда…"
Крот прямо из горлышка допил остатки коньяка.
"Нет, дорогой друг мой и компаньон, гражданин Хромой! Если вы уже отправили
анонимочку, то милиция здесь найдет от мертвого осла уши. Вот так, уважаем
ый Виктор Михалыч!
Уходить надо. Скорее. А если уже дом оцепили? Если у дверей возьмут? И за Кор
жаева?.. Красный свет зажигается за два часа и гонг…"
Крот обессиленно упал на стул. Он был совершенно мокрый и чувствовал так
ое же головокружение, как утром в шкафу. Сейчас упадет в обморок…
Ч Нет, врете, не упаду! Мне не хочется смотреть на красный свет, не хочу слы
шать гонг. Я жить хочу. Жи-ить! Ч заорал он. Ч Я не хочу умирать, а они чтобы
все жили! Я не хочу умирать! Ч и вдруг, разорвав воротник рубашки, истерич
ески зарыдал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19