Несколько недель эту историю повторяли немного по-разному, но всегда с одним и тем же кровавым концом.Поскольку самоубийство было тесно связано с преступной деятельностью Лэрда, заодно обсуждали и ее. Жадные до новостей обыватели проглатывали сюжеты в мгновение ока, пресса из кожи вон лезла, чтобы удовлетворить их ненасытный интерес.Общество было возмущено двуличностью судьи и тем, как нагло он пользовался данной ему властью и служебным положением. Вдова, которая помогла вывести его на чистую воду, вызывала сочувствие и восхищение.Элиза избегала публичности. Она не хотела становиться знаменитостью. Ее победа была маленькой и очень простой. Но для нее самой она имела огромное значение — теперь Элиза смогла забрать тело своего брата и достойно похоронить. Чет Роллинз не был святым. Но такой ужасной смерти он тоже не заслужил. Возможно, теперь он обрел покой. Что касается Элизы, ее душа наконец была спокойна.Сейчас Элиза и Дункан лежали, обнявшись, их руки и ноги утомленно переплелись. Они занимались любовью всю ночь и все утро. Он потерся щекой о ее живот.— Тебе надо побриться, — сонно сказала она.— Потом. Сейчас я не могу ни идти, ни хотя бы пошевелиться.Она взъерошила ему волосы и прошептала:— А я и не хочу, чтобы ты уходил.Он принялся целовать ее; начал с живота, а под конец добрался и до губ, закончив путешествие долгим возбуждающим поцелуем. Когда они наконец оторвались друг от друга, она, не открывая глаз, пробормотала:— Я всего лишь сказала, что ты можешь никуда не ходить.— Тебе нравится эта колючая щетина?— В особенности эта колючая щетина.— Значит, ты должна выйти за меня замуж. Она открыла глаза:— Я не могу.— Можешь не отвечать сразу, — сказал Дункан, глядя в сторону. — У тебя есть время подумать.— Дункан, я не могу выйти за тебя замуж.Он вытянулся рядом с ней, подпер кулаком щеку.— Почему?— Потому что я тебя люблю.— Хм. Видишь ли, обычно бывает наоборот. Если кого-то любишь, хочешь выйти за него замуж.— Я тебя очень люблю. — Ее слова прозвучали как священная клятва.Торжественность передалась и ему.— Тогда я не понимаю, в чем проблема.— Во-первых, дети.Он погладил пальцем ее изящные скулы.— Перевязка маточных труб — обратимая операция.— Не всегда успешно.— А если неуспешно, мы усыновим детей. Или обойдемся без них.— Ты так не захочешь.— Больше всего я не хочу жить без тебя. — Он взял ее лицо в ладони. — Ты — самое главное, без чего не может состояться моя жизнь.— Мне нечего принести в такие важные отношения, как брак.Она ничего не взяла из дома Като, даже личные вещи оставила там. Когда ей позвонил адвокат Като и выразил соболезнования по поводу того, что Элиза не упомянута в завещании, она рассвирепела.— Мне противно от одной мысли прикоснуться к его собственности! — выпалила она в трубку.Дункан не имел к этому решению никакого отношения, но он был рад, что она решила именно так. Ему не хотелось, чтобы она хранила вещи, оставшиеся после Като Лэрда.— Пока я жила на сбережения, которые сделала еще до замужества, — сказала она ему. — Но скоро они закончатся, и мне придется искать работу.— А чем бы ты занялась, если бы проснулась и решила делать то, что хочется?Она задумалась.— Помнишь, я тебе рассказывала, что изучала историю кино до того, как переехать в Саванну?— Кино — твоя страсть. Ты же тогда почти цитировала эту слезливую девчачью историю.Она поморщилась от его терминологии, но спорить не стала.— Возле твоего дома есть старый кинотеатр.— За Форсайт-парком? Его еще в тридцатые годы построили. Он много лет стоит без дела.— Я подумала, что его можно было бы восстановить, — неуверенно продолжила она. — Получилось бы здорово. И показывать только классику. «Великана», «Лоуренса Аравийского», «Доктора Живаго». Длинные, эпические фильмы. Или нуар Трэйси и Хэпберн. Там можно было бы организовать множество кинофестивалей. Устраивать премьерные просмотры. Оборудовать в фойе ресторанчик, вино и все такое, а не привычный попкорн. Его можно сдавать в аренду для специальных торжеств, благотворительных собраний, корпоративных вечеров и прочего. Представь, как там было бы здорово проводить деловые съезды.Помнишь, в Бофорте мы разговаривали о фильмах, которые были сняты в этом городе? А если бы поблизости работала съемочная группа, то можно было бы пригласить режиссера или пару актеров рассказать о профессии. Например, в рамках сбора благотворительных средств. Представляешь, Энг Ли или Лассе Халлстром Энг Ли (р. 1954) — тайваньский кинорежиссер, ныне снимает фильмы в Голливуде («Крадущийся тигр, затаившийся дракон», «Погоня с дьяволом» и т.д.). Лассе Халлстром (р. 1954) — шведский кинорежиссер, ныне также работает в Голливуде («Шоколад», «Корабельные новости» и т.д.).

. — Заметив его улыбку, она замолчала. — Что?— Ты права. Тебе совершенно нечего принести в отношения.Она почувствовала, что он ее дразнит.— Думаешь, идея того стоит?— У меня только один вопрос: мне обязательно будет каждый раз надевать смокинг на все эти «мероприятия»?Она тихо засмеялась, но потом погрустнела:— Это ведь просто идея. Если делать так, как я это себе представляю, понадобится много денег.— Ну, я ведь тоже не перекати-поле. Мы найдем инвесторов, деньги отыщутся. — Он поправил ей прядь. За эти месяцы волосы натурального цвета уже отросли до подбородка. — Какие еще найдутся возражения против того, чтобы стать моей женой?— Твои друзья и родственники.— Они тебе не нравятся?— Дункан, брось шутить.— Ладно. Прости. Так что там с моими родственниками и друзьями?— Им придется постоянно общаться со мной. Как они к этому отнесутся?— Знаешь, ты убедила Диди отказаться от «химии» и начать выщипывать брови. Это, черт побери, серьезно. А вся мужская часть нашего полицейского департамента за моей спиной называет меня счастливчиком и по-черному завидует.— Тому, что ты свяжешь свою жизнь с официанткой из стрип-клуба?— Тому, что меня любит женщина, которая не побоялась встретиться с Савичем один на один. Поверь мне, в моем присутствии никто не рискнет даже пикнуть о нас с тобой. Но и в присутствии Диди они боятся распускать языки. А если кто не боится, то он мне не друг и его мнение для меня ничего не значит.— Зато мнение родителей для тебя кое-что значит. Ты любишь их. Они любят тебя. — Она отвернулась. — Я стану для них кошмаром.— Ты права, — вздохнул он. — Мама ужасно нервничает. Кажется, она впервые так из-за меня расстроилась. — Он взял ее за подбородок и повернул к себе лицо. — Я им сегодня звонил. Сказал, что завтра мы приедем ужинать. Мама пришла в ярость, что я не предупредил ее заранее. Оказывается, она хотела перекрасить гостиную, прежде чем я впервые приведу тебя в родной дом.— В родной дом? — Ее глаза заблестели такой ребяческой надеждой, что у него сердце заныло от любви. Всю свою жизнь он принимал как должное, что те, кто заботится о нем, любят его бескорыстно. Она никогда не знала этого счастья. Ничего, его любви хватит на то, чтобы это восполнить. И даже больше. — Они не осуждают меня за то, что я сделала?— Они умеют прощать, — улыбнулся он. Потом, уже посерьезнев, погладил ее по щеке. — Да и за что тебя прощать, Элиза? В чем твоя вина? Зло — это Савич. Злом был Като Лэрд. Не ты.Когда он замолчал, ее глаза блестели от слез. Она обняла его, прижалась губами к его губам, прошептала:— Я люблю тебя, Дункан. Люблю всей душой, всем сердцем. Люблю тебя. Люблю тебя.Он перевернулся, так что она оказалась под ним, крепко обнял и улыбнулся, прижимаясь к ее губам.— Будем считать, что ты сказала «да».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40