Поддавшись этому настроению, Дункан решил уйти домой пораньше. По дороге задержался возле стола Диди.— Что говорит тебе внутренний голос? Она не подняла головы.— О чем?— О Лэрдах. Закрываем дело? Самозащита. Точка.— Тебе этого хочется?— Если бы мы могли переговорить с Наполи…— Но мы не можем.— Это как будто засело во мне и свербит, а я почесать не могу, — сказал Дункан. — Хитросплетения между Наполи, Троттером и Лэрдами.— Хорошо бы узнать, что именно Наполи раскопал про миссис Лэрд. Насколько это было опасно?Дункан взглянул в окно, потом решительно сказал:— Будем копать дальше. Подождем несколько дней. Вдруг Наполи появится.Только после этих слов Диди подняла голову и посмотрела на него.— До завтра, — широко улыбнулась она.Несмотря на это, меньше чем через час она уже звонила ему по телефону.— Чем занимаешься?— Продукты закупаю.— Продукты? Ты же готовить не умеешь.— Я начал с пива и туалетной бумаги.— Куда без этого в хозяйстве! Обрадовавшись примирению, Дункан спросил:— А в чем дело?— К восьми мы должны быть у Лэрдов.— Сегодня?— Ага.— Зачем?— Ну уж точно не на ужин.— Увидимся на месте.За тридцать секунд до восьми они встретились на дорожке, ведущей к роскошному особняку.— Какие соображения? — спросил Дункан.— Он попросил нас приехать к восьми, вот мы и приехали.— А с какой стати он позвонил тебе?— Потому что, кроме меня, в кабинете никого не было. — Диди нажала кнопку звонка. Они услышали трель внутри дома. — Думаю, на признания надеяться не стоит.— В чем?— Какая разница.Дверь открыла миссис Берри. Выражение лица у нее было такое, словно от детективов несло, как от кучи свежего дерьма.— Вас ожидают.Она проводила их до арки, отделяющей гостиную от холла. Като Лэрд стоял сииной к камину и натюрморту с мертвым кроликом, окруженным свежими овощами. Элиза сидела на диване. Лица у обоих были торжественные. Несмотря на это, Като весьма дружелюбно поблагодарил их за визит и пригласил садиться. На этот раз напитков им не предлагали.Судья опустился на диван рядом с женой. Взял ее за руку, успокаивающе погладил.— Элиза рассказала мне о вашем сегодняшнем разговоре. Сначала я хотел позвонить Биллу Жерару и устроить скандал. Вы нанесли моей жене чудовищное оскорбление.Дункан с Диди скромно молчали.— Но потом я передумал жаловаться. За подобную выходку надо бы с вас шкуру спустить, но я не хочу снова травмировать Элизу. Честно говоря, я гораздо сильнее злюсь на себя, чем на вас. Это я виноват в том, что ей пришлось пережить во время ужасного допроса. Не могу себе простить. — Он бросил взгляд на жену, потом повернулся к ним. — Потому я признался жене в том, что приставил Мейера Наполи следить за ней.Дункан посмотрел на Элизу. Она смотрела на него с откровенной враждебностью.— Я понял: Элиза должна узнать все, о чем мы тогда говорили в раздевалке, детектив Хэтчер, — продолжил судья. — Я солгал детективу Боуэн, будто никогда не имел личных дел с Наполи, и стыжусь своей лжи. Я горячо сожалею о том, что с ним связался, тем более если это каким-то образом, пусть и самым косвенным, могло привести к смерти Троттера.— Приглашая миссис Лэрд на разговор, мы так и думали, — сказала Диди. — Что проникший в ваш дом Троттер как-то связан с Мейером Наполи.— Наша сделка была недолгой, — сказал судья. — И я по-прежнему придерживаюсь теории, по которой Троттер действовал в одиночку, а любая его связь с Наполи — совпадение. Конечно, с точки зрения детектива, ведущего расследование, это требовало детального изучения, особенно если у Наполи были доказательства романа между моей женой и Коулманом Гриэром.Таким образом, — продолжал он, — я подумал, что нам надо прояснить ситуацию. Надеюсь, обсудив несколько вопросов животрепещущей важности, мы сможем раз и навсегда покончить с этим происшествием. Теперь, когда между мной и Элизой больше нет секретов, мы можем быть с вами полностью откровенны. Прошу, ваши вопросы.Диди не заставила себя долго ждать:— Миссис Лэрд, у Наполи действительно были доказательства вашего романа с Коулманом Гриэром?— Нет, детектив Боуэн, их попросту не существует. Никакого романа не было.Заметив скептическое выражение лица Диди, судья вмещался:— Вы поверите ей, когда Элиза объяснит вам суть их отношений.— Она говорила, что они были друзьями, — сказала Диди.— Я говорила, что мы были близкими друзьями. И мне глубоко оскорбительно видеть, как вы пытаетесь превратить нашу дружбу во что-то грязное. — Сказав это, она бросила на Дункана убийственный взгляд. — Мне в принципе больно говорить о нем, но раз уж выбора вы мне не оставили… — Она помолчала и глубоко вздохнула. — Мы встречались несколько раз, когда учились в одной школе, но это были платонические свидания, без секса, даже без романтики. Мы были хорошими товарищами.— Если уж вы так дружили, почему вы не знали о его намерении покончить с собой? — спросила Диди.— Я знала, что у Коулмана депрессия, но не понимала, Насколько глубокая. Если бы я только знала!— Его карьера была в расцвете, — сказал Дункан. — С чего бы ему впадать в депрессию?— Из-за несчастной любви.Это простое объяснение изумило детективов.— Не могли бы вы объяснить, миссис Лэрд, — попросил Дункан.— Его покинул любимый человек.— И это были не вы.— Нет, — твердо сказала она. — Не я.— Значит, в течение всех ваших тайных свиданий…— Я была для него жилеткой, в которую он мог выплакаться.— И никакой половой жизни.— Сколько раз мне это повторять, детектив Хэтчер?— Милая, они по-прежнему тебе не верят, — вмешался судья. — И не поверят до тех пор, пока не услышат то же, что и я.Она посмотрела на Дункана долгим взглядом, словно стараясь внушить ему свои мысли.— У Коулмана не было сексуальных отношений ни со мной, ни с любой другой женщиной. Его любовником был Тони Эстебан. Товарищ по команде. Глава 14 Хотя Атланта находилась дальше от побережья, чем Саванна, влажность здесь была такой же.Выйдя из здания аэропорта, чтобы поймать такси, Дункан изнемогал от жары. Водитель ему попался дружелюбный, разговорчивый. Всю дорогу болтал о том о сем, пробираясь в гуще машин по дорожным развязкам к Бакхеду. Там, в пентхаусе на крыше высотного дома, жил Тони Эстебан.Чтобы приехать в Атланту, Дункану пришлось рано встать. Он никому не сказал о своей поездке, даже Диди — она бы непременно захотела поехать с ним. Пуэрториканскому сокровищу «Брэйвз» вряд ли улыбнется обсуждать с полицией свою сексуальную жизнь, но уж лучше это делать с одним полицейским, чем с двумя.И потом, ему хотелось отдохнуть от Диди. Вчера, покинув дом Лэрдов, они поехали в ресторан, каждый на своей машине: Дункан поужинал, Диди выпила чуть не ящик диетической колы, непрерывно поливая грязью лживую Элизу Лэрд.— И как это у нее хватило смелости обвинить Коулмана Гриэра в гомосексуализме! Думает, мы ей поверим. Как же, разбежалась!— Конечно, ее заявление противоречит стереотипу, но это не значит…— Коулман Гриэр не был геем. Она не хотела слушать никаких доводов и зло высмеяла и его, и судью за то, что они хоть на секунду посмели поверить в подобное.— Для нее мужнин член — вроде поводка, за который она его держит. Он верит, потому что хочет этому верить. До чего умна баба! Сочинила для него единственно возможную историю, в которой он мог сохранить лицо. Сама вывернулась и при этом спасла его уязвленную гордость. Вот это талант. Дункан, это актриса, каких еще мир не видывал.Наконец Дункану удалось вставить слово:— Даже если ее слова об ориентации Гриэра — неправда, ее можно обвинить только в измене. Это никак не доказывает, что она застрелила Гэри Рэя Троттера по какой-то другой причине, кроме самозащиты.— Темное дельце, Дункан.Так и было. Настолько темное, что он отправился из Саванны в Атланту за свой счет. Дорожные расходы он попробует компенсировать потом. А если даже не выйдет — что ж, за то, чтобы узнать правду, не жалко и за авиабилеты заплатить из своего кармана. Действительно ли Элиза Лэрд лгала, чтобы манипулировать? Если так, они продолжат расследовать это убийство. Если нет, значит, ее собственная жизнь в опасности.Короче говоря, он должен был все выяснить.Водитель остановил такси около высотного дома и отпустил шуточку по поводу его помпезного вида. Дункан с ним согласился. Расплатившись, он вошел в мраморный холл, встретивший его кондиционированной прохладой, запахом лилий и негромкой музыкой. За стойкой поджидал одетый в униформу консьерж.— Доброе утро, сэр. Чем могу помочь?— Доброе. Я хотел бы встретиться с мистером Энтони Эстебаном. — Он достал полицейское удостоверение, постаравшись, чтобы консьерж заметил под его спортивной курткой перевязь с кобурой. Консьерж откашлялся.— Мистер Эстебан вас ждет?— Не хочу испортить сюрприз, — ослепительно улыбнулся ему Дункан.— Мне нужно ему позвонить.— Ради бога. Я никуда не спешу, — небрежно сказал он и тут же с любопытством наклонился над стойкой, глядя, как консьерж прижал трубку к уху и нажал кнопку соединения с пентхаусом.— Мистер Эстебан, простите, что помешал. Один джентльмен хочет вас видеть. Мистер… э…— Старший детектив Дункан Хэтчер, полиция Саванны — Чатема-Метрополитана.Городские отделения полиции официально слились с пригородными год назад. Дункан редко пользовался полным названием своей должности. Во-первых, глупо. Во-вторых, слишком длинно. Пока будешь представляться какому-нибудь бандиту, он тебя десять раз пристрелить успеет. Поэтому он приберегал его для тех случаев, когда надо пустить пыль в глаза.Консьерж повторил, выслушал ответ на том конце провода и попросил бейсболиста не вешать трубку.— Он хочет знать, по какому поводу.— На прошлой неделе в доме Элизы Лэрд произошел несчастный случай.Тот снова повторил в трубку слова Дункана. После паузы он сказал:— Мистер Эстебан говорит, он не знает никакой Элизы Лэрд.— Подруга Коулмана Гриэра.Рот консьержа округлился, потом он передал в трубку слова Дункана.— Разумеется, мистер Эстебан. — Он положил трубку на телефон. — Проходите. Лифт за тем углом.— Спасибо.Лифт оказался таким быстрым, что у Дункана даже уши заложило. Когда двери открылись, он увидел перед собой большой холл. Тони Эстебан ждал его у входной двери. На несколько дюймов ниже Дункана, коренастый; от его удара на мяче могли нитки полопаться. На нем были только шорты и массивная золотая подвеска на толстой золотой цепочке.— Хэтчер?— Рад познакомиться, мистер Эстебан.— Зовите меня Тони, — протянул тот руку. — Заходите. — Его испанский акцент был едва заметен.— Да это хрустальный дворец из сказки, — сказал Дункан, входя в пентхаус и оглядываясь. Окна от пола до потолка обеспечивали почти круговой обзор города.— Нравится? Чертову кучу денег сюда вбухал.— Если зарабатываешь чертову кучу денег…Он просиял улыбкой, сделавшей его бешено популярным у болельщиков и прессы.— Выпить хотите?Через скупо обставленный мебелью огромный зал он провел Дункана к бару. Нажал скрытую кнопку — и зеркальные дверцы раскрыли перед ними свое содержимое.— На любой вкус. Скотч, бурбон, молочный коктейль? У меня есть все.— Минеральная со льдом будет в самый раз.Ответ разочаровал бейсболиста, но возражать он не стал. К удивлению Дункана, к бару тот не подошел, а вместо этого гаркнул:— Дженни!Дженни не заставила себя ждать. В шести футах ее роста большую часть составляли ноги — стройные, загорелые, идеально гладкие. Волосы у нее были цвета золотистого закатного неба, груди огромными — словом, выглядела она роскошно. На ней были босоножки на высоких каблуках, мини-юбка и топ на бретелях размером не больше носового платка, не делавший из ее форм никакой тайны.— Дженни, познакомься с мистером Хэтчером.— Привет, мистер Хэтчер.— Очень приятно, Дженни, — обрел наконец дар речи Дункан.— И мне. Вы тоже в бейсбол играете?— Нет-нет.— Он из полиции Саванны, хочет выпить. Налей ему Минералки со льдом. А мне сделай питательный коктейль.— Ягоды с йогуртом?— Да, эту витаминную бурду. Она проследовала к бару. Эстебан жестом пригласил Дункана садиться на низкий диванчик с белой кожаной отделкой — в этой части зала их собралась целая стайка. Столики возле диванов были из кованой стали и стекла. Как только они уселись, Эстебан спросил:— Вы бейсбол любите?— Да.— Болеете за «Брэйвз»?— Разумеется.— Здорово, — просиял он. — А сами играете?— Чуть-чуть. Больше в футбол.— Профи? Дункан с улыбкой покачал головой:— Для меня все закончилось с окончанием колледжа. Пока Дженни готовила напитки, они болтали о спорте и о том, как дела у «Брэйвз» в нынешнем сезоне.— Покажи ему кольцо, детка, — велел Эстебан Дженни, когда та принесла напитки. Она протянула Дункану левую руку. Дункан восхитился бриллиантом — кажется, от него ждали именно этого.— Почти десять каратов, — объявил Эстебан, хотя его об этом не спрашивали.— Ого. — Он улыбнулся Дженни. — Обручальное?— Он сделал мне предложение на воздушном шаре, — жеманно хихикнула она.— В Напе, — прибавил Эстебан. — Там еще вино делают и все такое.— Романтично.— Точно, — сказала Дженни.— Вы уже назначили день свадьбы?— На выходные после Дня благодарения. Во время сезона не получится.— Еще бы.— Свадьба, свадьба, свадьба — она больше ни о чем говорить не может. Цветы. Платья. Креветочные коктейли и прочая чушь. Иди уже отсюда, детка.— Рада была с вами познакомиться, мистер Хэтчер. Пока.— Пока.Эстебан с чувством шлепнул ее по фигуристому заду, когда она повернулась и пошла, цокая каблуками по мраморному полу. Стоило Дженни скрыться за дверью, он сказал:— Шикарная цыпочка, верно?— Она сногсшибательна.— Я от нее с ума схожу. Видели у кого-нибудь еще такое тело?— Подобного не припомню.— Она еще немного подпихнула себе в сиськи. Я заплатил. Хотела, чтобы они были побольше, ну я и подумал — какого черта? Чем больше, тем лучше, верно?— Это мой жизненный девиз. — Его ирония ускользнула от самовлюбленного бейсболиста, слушавшего только себя.— Сладкая девочка. Деньгами сорит направо и налево — зато это делает ее счастливой. А она меня делает счастливым. Имейте в виду — я ничуть не преувеличиваю. — Он наклонился поближе. — Сосет так, что яйца трещат.— Впечатляет.— Вы себе и представить не можете. — Он отпил глоток своего коктейля, потом взглянул на часы: — Через полчаса тренировка. Чем могу помочь?— Я веду расследование убийства.— Убийства — значит, кто-то умер, верно?— Да. Это случилось в прошлый четверг вечером в доме судьи Като Лэрда и его жены Элизы.— А, я знаю Эли. Вы мне напомнили. Это она умерла?— Нет. — И Дункан изложил ему факты. Короткими, нераспространенными предложениями. — Видимо, Элиза выстрелила для самозащиты. Я проясняю кое-какие детали.— Например?— Мне известно, что она близко знала Коулмана Гриэра. Эстебан огорченно сморщил лоб.— Короля Коула, как мы его звали. Надо же было случиться такому говну. Знаете, наверное, его обнаружили только через пару дней. Говорили, мозги по всей комнате разлетелись.Он отстрелил себе верхнюю часть черепа. Еще бы не разлетелись.— Что вы можете сказать по поводу их взаимоотношений с Элизой?— Сто лет друг друга знали. Сошлись на трахе. Ну, знаете, когда больше некого…— Я знаю это выражение.— Такие они были друзья.Дункан отпил глоток минералки со льдом и сказал как ни в чем не бывало:— Когда вы с ней познакомились?— Он привел ее на вечеринку «Брэйвз» почти сразу, как подписал контракт с командой. Мы все, конечно, забалдели — девочка была что надо, а Коул о ней и словом не обмолвился. Он вообще тихий был парень. Не компанейский.— А вы компанейский? Он засмеялся:— Стараюсь.— А после женитьбы собираетесь менять свои привычки?Эстебан поднял брови…— Не пойман — не вор. Понимаете меня?— Ну еще бы.И они с Эстебаном дружески сдвинули кулаки, скрепив мужской договор о взаимовыручке.— Итак, Король Коул приводит Элизу на вечеринку «Брэйвз», она его подружка.— Ага.— И?— Больше ничего. — Эстебан взял коктейль и шумно отхлебнул. — Все.— В самом деле?— Я ее больше в жизни не видел, а Коул, как я уже говорил, об этом трепаться не любил. В общем, все, что знал, я выложил.Дункан откинулся на спинку дивана и положил лодыжку на колено.— А знаете, что мне рассказала Элиза? Что это вы с Коулманом Гриэром сошлись на почве траха. Затем вы его бросили, и поэтому он сунул себе дуло в рот и спустил курок.У Эстебана отвисла челюсть. Он подался вперед, потом откинулся на спинку дивана. Открыл рот, но не смог произнести ни слова. Наконец покачал головой и сказал:— Вот сука! Лживая сука!— Это неправда?— Чтоб у меня яйца отсохли, если это правда. — Он вскочил с дивана и принялся бегать по мрамору пола, бешено ругаясь по-испански.— Зачем ей вдруг говорить такое? — спросил Дункан. Эстебан резко повернулся к нему:— Зачем? Я скажу вам, зачем. Хотите знать, зачем?— Зачем?— Ладно, дело было так. Короче, та вечеринка…— Вы, кажется, в этом месте сказали «больше ничего»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40