…
Каждый человек может и должен питаться так, как это подобает ему. Он может быть вегетарианцем, может быть сыроедом, может быть всеядным, может быть время от времени то тем, то другим, то третьим. Следует сказать, что истинные вегетарианцы могли бы и не особенно кичиться этим своим качеством, так как (я уже говорил об этом) их организм производит значительное количество органических белков, по природе своей абсолютно адекватных тому мясу, которое они отвергают. Все дело лишь в том, чтобы мы стремились ощущать вкус прежде всего именно солнечной пищи, но так, чтобы, образно выражаясь, в организме нашем не возникали затмения из-за противостояния несовместимых продуктов. Впрочем, и затмения время от времени оказываются полезными.
Однако затмения-праздники, слава богу, редки так же, как редки и прививки, которые получают наши дети в качестве ослабленной инфекции, чтобы выработать их способность к сопротивлению, и в основе своей нам следует придерживаться все-таки генеральной схемы совместимости или несовместимости продуктов, о которых выше уже сказано. По возможности всегда, даже на пирах, следует, однако, избегать столь распространенного обычая, как приятие сладкого, вкусного питья сразу же после еды. Дело в том, что сладкие жидкости, — это самостоятельная еда, которую следует принимать не раньше чем через час после основной еды, после того, как все остальные силы желудка и слюнных желез уже были брошены на прорыв и исполнили все, что от них требовалось.
Почему? Да потому, во-первых, что желудочных соков разного типа на переваривание пищи, которая попала в наш желудок, выделилось именно столько и именно в такой консистенции, которая и потребна для ее расщепления, растворения, переваривания. И вот здравствуйте: этот желудочный сок почему-то неожиданно разводится, концентрация его резко падает, ибо вам, видите ли, угодно получить сразу после обеда еще что-либо вкусненькое (ох, это «вкусненькое»!). Но дальше — хуже. Ведь вы не просто разбавили концентрацию пищеварительных соков, ведь вы ввели в желудок и сахар, для того, очевидно, чтобы вызвать там еще и брожение?.. Поверьте или проверьте: жидкость, употребленная после трапезы с интервалом в час, сохранит и прибавит вам здоровья столько, сколько не сможет этого сделать и весь ваш месячный отпуск с оздоровительной поездкой на курорт.
Прошу заметить: я не случайно чуть выше ввел тему радостных задушевных гулеваний, во время которых под воздействием сильных положительных эмоций перегорает даже вся нечеловеческая пища. Это имеет прямое отношение к приему пищи вообще! Если он не сопровождается духовным подъемом, радостью, добрым общением, то еда в значительной степени утрачивает свой смысл. Она и усваивается хуже, и приносит энергии, а главное, полезной информации гораздо меньше, чем это было заложено в саму возможность трапезы. И какой убийственный обычай: спорить за едой, выяснять отношения, обмениваться колкостями, вспоминать о каких-то гадостях — короче говоря, вносить в пищу отрицательные эмоции! Это — признак удручающего бескультурья, хотя бы и была у вас степень доктора наук, и заведовали бы вы кафедрой, и даже носили бы титул лауреата Государственной премии…
И еще о спокойствии и отсутствии отрицательных импульсов за едой. Абсолютно достоверно установлено, что неторопливое, многократное пережевывание пищи, тщательная ее переработка и образование в это время обильной слюны вдвое улучшают усвоение того продукта, который находится у нас во рту. Я прошу задержаться взглядом на слове: «вдвое»! Это означает, что при таком подходе к пище ее можно потреблять вдвое меньше, чем мы ее сейчас потребляем в повседневности. Истина, что малое количество продуктов может принести сытость неизмеримо большую, чем значительное нагромождение их на тарелке, поглощаемое со сверхзвуковой скоростью. Бедные дети! Сколько раз им приходилось услышать на протяжении своего детства окрик: «Ешь быстрее!» Мы готовим их то ли к гастриту, то ли к язве желудка.
Установка на то, что есть надо в благожелательном состоянии и не бегом, дает нам не только экономию продуктов (и, следовательно, укрепляет наш семейный бюджет), но приносит и нечто более весомое: ощущение, чувство наслаждения прекрасным вкусом того естественного продукта, которого вы до этого не замечали. То есть перед вами открывается еще одна новая, эмоционально насыщенная сторона действительности — извлечение радости из встречи со старым знакомцем, которого вы, оказывается, не знали. И более того, вернемся мысленно к тому месту книги, где было показано, как наше восхищение человеком ли, предметом ли увеличивает его энергетику, которую, в свою очередь, этот человек или предмет отсылает нам. Так вот, время нашего питания — самое лучшее время для подобного «пинг-понга», благодаря которому энергия наша может возрастать непропорционально выше той, что будет получена от механических калорий пищи.
И опять слышу я: «Да где же его взять, это время? С утра надо ребенка умыть-собрать, мужу завтрак приготовить, собой некогда заняться, бежишь на работу нечесаная!..» Вопрос этот, думаю, надо ставить иначе: доколь же мы будем рабами своих обстоятельств и своего безволия? Когда поймем, что не от доброго дяди со стороны, а от самого себя прежде всего зависит переустройство своей жизни на разумных началах?
И вот о разумных началах применительно к вопросу: «как есть?» выскажу мысль, которая сначала покажется крамольной, но затем заставит призадуматься. Итак: лучший режим питания тот, когда вы истинно хотите есть, а не тогда, когда вы есть должны. Животные от природы гораздо здоровее нас, потому что их регламентирует не официальный режим, установленный вне какой-либо зависимости от биоритмов, но единственно естественная потребность. Когда она появляется, то в изобилии начинают выбрасываться и все необходимые ферменты, и соки, и слюна, и пища усваивается самым лучшим образом. Попробуйте пожить в таком режиме — и вы убедитесь на практике в его физиологичности. Разумеется, я все понимаю: и единый обеденный перерыв на всей фабрике, и традиция семейных сборов, и общая инерция — их-то куда? Тут возможен путь компромиссов — в общий перерыв можно перехватить чего-либо живого, принесенного из дома, и сэкономить бездну времени и нервов на нестоянии в очереди и поспешном потом хлебании не самого здорового супа; от ритуала семейных обедов отказываться, конечно, не надо, но они могут приобрести облик не насильственной обжираловки (со взглядом, уткнутым при этом в телевизор), но доброго круга общения и т. д.
Что же касается детей, то в нашей семье обычай относительно них непререкаемый: хочешь есть — ешь, не хочешь есть — не ешь. Ведь еще не было случая, чтобы ребенок, который живет в достаточно обеспеченной обстановке, умер от голода, раз или два пропустив свою еду. И какое удручающее впечатление производят те родители, которые приплясывают и уговаривают дитя съесть еще одну ложечку — за маму, за папу, за бабушку, за дедушку. Они готовы едва ли не встать на четвереньки или задрать ноги перед дитяткой, а в результате? А в результате они не только портят тракт пищеварения малому ребенку, но гораздо хуже — они разрушают его психику: каков же авторитет их, ползающих на карачках и стоящих перед ним на коленях, будет у маленького ребенка. Они готовят деспота себе на шею, и кто, кроме них, повинен в том, что из него вырастет в последующем закоренелый эгоист?.. Напоминаю: начало такого воспитания коренится в стремлении насильственно накормить ребенка против его совершенно естественного желания есть только тогда, когда есть хочется.
Как изготовить драгоценную хрустальную вазу, прозрачную, как вода горного озера.
И вот сейчас, когда мы уже хорошо знаем, что нам в полном соответствии со своей индивидуальностью необходимо есть и что нужно пить, когда нам достоверно известно и то, как нужно есть и как требуется пить во имя своего здоровья, мы подошли еще к одному опорному, принципиально важному закону, пренебрежение которым способно свести на нет все наши предыдущие знания и решения. Выглядит он так: прежде чем наполнить организм пищей, соответствующей ему, его обязательно нужно очистить от всевозможных шлаков, ядов, отложений, препятствующих нормальному функционированию всех его многочисленных биофизиологических систем. Образно говоря, под новые свежие продукты мы должны подготовить хрустально-прозрачную вазу идеальной чистоты. Проблема чистого организма, его постоянных радикальных очисток не менее значима, чем проблема правильного питания, — наполнения вазы, образно говоря. Очистка организма суть важнейшая составная часть теории и практики истинного питания. Концепция чистого организма в равной степени опирается на верное питание и поддержание внутренней чистоты всех органов и систем.
Если стратегией подавляющего большинства врачей является стремление накачать лекарствами болеющий организм, то декларируемая здесь прямо им противоположна и заключается, напротив, в стремлении выкачать из организма как можно больше химических остатков от потребленных в течение жизни лекарств вместе со всей другой накопившейся в нем грязью.
Не уходит из памяти пример с Сергеем К., 31 года, который должен был пройти через исключительно опасную операцию удаления немалой части (размером в несколько сантиметров) околосердечной аорты, почти утратившей проходимость для крови, — ее должны были заменить сосудом, взятым из его же бедра. Когда Сергей узнал, что процент выживаемости после операции подобного рода не превышает 30, он, естественно, не впал в особый энтузиазм. Находясь в подобном удручающем состоянии, он и попросил его продиагностировать. Когда осмотрел его, то со всей возможной неделикатностью сказал ему, что эта смертельно опасная операция ничего в его жизни по существу не заменит, ибо сосуды его представляют собой, по моему далекому от вежливости мнению, клоаку, по которой бедное сердце с огромным трудом перегоняет с места на место всяческую дрянь, чтобы не выразиться грубее. Надо не засорившуюся деталь менять, а всю систему.
— Но что же делать? — спросил он. — Прежде всего необходимо капитальнейшим образом очистить все возможные системы организма, — ответил я, — и начать надо с очистки печени, ибо ее дисфункция как раз и приводит к тому, что пищевые яды, практически не расщепленные, двигаясь по кровеносной системе, выводят из строя один орган за другим. — Как это осуществить?..
Следует сказать, что Сережа со всей серьезностью отнесся к сказанному. Время от времени он выходил на связь и докладывал о реализации плана — все шло успешно. И вот месяцев через пять-шесть как-то в одном из общественных заведений по лестнице, ведущей на четвертый этаж, меня лихо обгоняет, шагая через две-три ступеньки, молодой худощавый человек.
— Сережа, да ты ли это?!
Да, это был он, которому не только не понадобилась эта удручающая операция, но человек, обретший такую добрую спортивную форму, которой можно было только порадоваться.
Возникают естественные вопросы: а почему же наш столь совершенный и многофункциональный организм не обладает способностью к самоочищению? Как так получается, что если ему не помочь, то он начинает на глазах закупориваться и разваливаться? Куда же смотрела матушка Природа, сотворяя венец своих вдохновенных усилий?
Матушка-то смотрела туда, куда нужно, и многие миллионы лет ее создания, в том числе и наиболее совершенное из них — человек, прекрасно справлялись с возникающими внутри них затруднениями. До той поры, пока благодаря своему уму-разуму этот любименький ребеночек не отошел напрочь от всех заветов и наставлений своей любящей матушки. Что же такое стал вытворять он, чего она в слепой любви своей и предусмотреть не могла?
Могла ли думать-предполагать матушка, что детки ее кровные — охоты своей и удовольствия ради — начнут заполнять свои нежно-голубые, нежно-розовые легочные мешки серо-коричневым удушливым дымом, несущим в себе более шестидесяти разновидностей отравляющих веществ, в том числе разного рода смол? Могла ли она себе представить, что рожденное нормальным дитятко начнет вливать в себя сжигающий и умертвляющий его внутренности и психику алкоголь? Думала ли, гадала ли, что дитя ее кровное в неуемном стремлении к удовольствиям начнет без меры поглощать молоко и после того, как выйдет из молочного возраста, забивая внутренние органы свои онкологически опасной слизью — результатом и следствием не расщепляемого до конца молока? Да приходило ли ей в сознание, что существо, рожденное для переработки и пережевывания преимущественно пищи растительной, станет стремиться к безудержному потреблению пищи мясной, полностью переварить которую, за малым исключением приполярных народов, оно не в состоянии?
Да могла ли поместить в ее голове такая фантазия, что дитя ее кровное да любимое не только начнет синтетическими своими одеяниями кутаться-прятаться от нее, но хуже того — принимать внутрь бесчисленное количество синтезированных веществ, которые, будучи расщепленными организмом единожды, затем навсегда, до самой смерти человека, будут сидеть в его нежных внутренних органах, подобно острым, беспощадным осколкам? Да могло ли силам, человека сотворившим, причудиться кошмарное предположение, что творение это поднимет руку на саму создательницу свою, доведя проблему экологические уже до крайней позиции, убивая и отравляя тот воздух, которым дышит, ту воду, которую пьет, и, следовательно, без конца загрязняя все потроха свои полным набором выбросов всех промышленных предприятий?.. И уж коли не могла мать-Природа предвидеть эти и другие подобные им аномальные выверты в поведении обезумевшего дитяти своего, так откуда же ей было предусмотреть системы самоочистки для обладателя подобного саморазрушительного — чуть ли не сказал «сознания», нет — заболевания чувств и разума?
Загрязнение внутренней среды человека веществами, попадающими в организм с пищей, лекарствами, водой и воздухом, с ходом истории значительно возрастает. Еще со времен Гиппократа медицина занималась прибавлением и отнятием (прибавлением недостающего и отнятием лишнего). Сейчас задача отнятия постоянно усложняется. На первых порах были достаточны такие средства выведения грязи и ядов из организма, как промывание желудка и тонкого кишечника, как применение рвотных, слабительных и потогонных средств. До XVII в. популярным было и кровопускание. В XX в. медицина вынуждена была ввести в клиническую практику и искусственную почку. Но что делать медицине сейчас, если, по данным американской организации по контролю за лекарственными и пищевыми продуктами, число вредных веществ достигает ныне шестидесяти — восьмидесяти тысяч? А к этому следует еще добавить растущую опасность накопления в организме человек убийственных радиоактивных элементов. Что же касается печальных последствий длительного применения химических, так называемых лекарственных, препаратов то они, в свою очередь, начали приводить к различным видам эндокринных и иммунных заболеваний, вплоть до катастрофических, всем известных. Как сообщает академик Ю. Лопухин, в научных прогнозах на XXI столетие, составленных группой ведущих медиков и социологов мира, говорится, что периодически будет необходимо проводить удаление и очистку всех жидких сред организма: крови, желчи и других компонентов, производить их регулярное обновление, с тем чтобы довести все же человека до старости.
Пройдемся же аналитическим взглядом сверху вниз по бедному организму нашему и вглядимся в него с целью инвентаризации тех систем, которые, безусловно, нуждаются в регулярных очистках:
— это нос, скопище омерзительных выделений, покрытых слизистой оболочкой, в которой копошатся, подобно головастикам в болоте, многочисленнейшие вирусы и микробы, прежде чем быть засосанным в кровеносные сосуды и отправиться по ним в организм, чтобы оттуда, изнутри, творить свои черные дела;
— это зубы, буквально со всех сторон облепленные болезнетворными бактериями, паразитирующими на гниющих и разлагающихся на шейках зубов и между зубами остатках пищи;
— это гланды, в которых обосновали свои пиратские базы разного рода омерзительные кокки, перед тем, как совершить дерзкие бандитские десанты на клапаны сердца;
— это наш девятиметровый кишечник, до такой степени забитый грязью и окаменевшими каловыми массами, особенно в области толстого кишечника, что неизвестно, чего всасывается из него в кровь больше: ядов или пищевых соков;
— это бедная наша печень и желчный пузырь при ней, настолько забитые билирубиновыми камнями, холестериновыми хлопьями, черно-зеленой и желто-бурой застоявшейся желчью, что ни о какой очистке крови от ядов на этой главной химической фабрике нашего организма и речи быть не может;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Каждый человек может и должен питаться так, как это подобает ему. Он может быть вегетарианцем, может быть сыроедом, может быть всеядным, может быть время от времени то тем, то другим, то третьим. Следует сказать, что истинные вегетарианцы могли бы и не особенно кичиться этим своим качеством, так как (я уже говорил об этом) их организм производит значительное количество органических белков, по природе своей абсолютно адекватных тому мясу, которое они отвергают. Все дело лишь в том, чтобы мы стремились ощущать вкус прежде всего именно солнечной пищи, но так, чтобы, образно выражаясь, в организме нашем не возникали затмения из-за противостояния несовместимых продуктов. Впрочем, и затмения время от времени оказываются полезными.
Однако затмения-праздники, слава богу, редки так же, как редки и прививки, которые получают наши дети в качестве ослабленной инфекции, чтобы выработать их способность к сопротивлению, и в основе своей нам следует придерживаться все-таки генеральной схемы совместимости или несовместимости продуктов, о которых выше уже сказано. По возможности всегда, даже на пирах, следует, однако, избегать столь распространенного обычая, как приятие сладкого, вкусного питья сразу же после еды. Дело в том, что сладкие жидкости, — это самостоятельная еда, которую следует принимать не раньше чем через час после основной еды, после того, как все остальные силы желудка и слюнных желез уже были брошены на прорыв и исполнили все, что от них требовалось.
Почему? Да потому, во-первых, что желудочных соков разного типа на переваривание пищи, которая попала в наш желудок, выделилось именно столько и именно в такой консистенции, которая и потребна для ее расщепления, растворения, переваривания. И вот здравствуйте: этот желудочный сок почему-то неожиданно разводится, концентрация его резко падает, ибо вам, видите ли, угодно получить сразу после обеда еще что-либо вкусненькое (ох, это «вкусненькое»!). Но дальше — хуже. Ведь вы не просто разбавили концентрацию пищеварительных соков, ведь вы ввели в желудок и сахар, для того, очевидно, чтобы вызвать там еще и брожение?.. Поверьте или проверьте: жидкость, употребленная после трапезы с интервалом в час, сохранит и прибавит вам здоровья столько, сколько не сможет этого сделать и весь ваш месячный отпуск с оздоровительной поездкой на курорт.
Прошу заметить: я не случайно чуть выше ввел тему радостных задушевных гулеваний, во время которых под воздействием сильных положительных эмоций перегорает даже вся нечеловеческая пища. Это имеет прямое отношение к приему пищи вообще! Если он не сопровождается духовным подъемом, радостью, добрым общением, то еда в значительной степени утрачивает свой смысл. Она и усваивается хуже, и приносит энергии, а главное, полезной информации гораздо меньше, чем это было заложено в саму возможность трапезы. И какой убийственный обычай: спорить за едой, выяснять отношения, обмениваться колкостями, вспоминать о каких-то гадостях — короче говоря, вносить в пищу отрицательные эмоции! Это — признак удручающего бескультурья, хотя бы и была у вас степень доктора наук, и заведовали бы вы кафедрой, и даже носили бы титул лауреата Государственной премии…
И еще о спокойствии и отсутствии отрицательных импульсов за едой. Абсолютно достоверно установлено, что неторопливое, многократное пережевывание пищи, тщательная ее переработка и образование в это время обильной слюны вдвое улучшают усвоение того продукта, который находится у нас во рту. Я прошу задержаться взглядом на слове: «вдвое»! Это означает, что при таком подходе к пище ее можно потреблять вдвое меньше, чем мы ее сейчас потребляем в повседневности. Истина, что малое количество продуктов может принести сытость неизмеримо большую, чем значительное нагромождение их на тарелке, поглощаемое со сверхзвуковой скоростью. Бедные дети! Сколько раз им приходилось услышать на протяжении своего детства окрик: «Ешь быстрее!» Мы готовим их то ли к гастриту, то ли к язве желудка.
Установка на то, что есть надо в благожелательном состоянии и не бегом, дает нам не только экономию продуктов (и, следовательно, укрепляет наш семейный бюджет), но приносит и нечто более весомое: ощущение, чувство наслаждения прекрасным вкусом того естественного продукта, которого вы до этого не замечали. То есть перед вами открывается еще одна новая, эмоционально насыщенная сторона действительности — извлечение радости из встречи со старым знакомцем, которого вы, оказывается, не знали. И более того, вернемся мысленно к тому месту книги, где было показано, как наше восхищение человеком ли, предметом ли увеличивает его энергетику, которую, в свою очередь, этот человек или предмет отсылает нам. Так вот, время нашего питания — самое лучшее время для подобного «пинг-понга», благодаря которому энергия наша может возрастать непропорционально выше той, что будет получена от механических калорий пищи.
И опять слышу я: «Да где же его взять, это время? С утра надо ребенка умыть-собрать, мужу завтрак приготовить, собой некогда заняться, бежишь на работу нечесаная!..» Вопрос этот, думаю, надо ставить иначе: доколь же мы будем рабами своих обстоятельств и своего безволия? Когда поймем, что не от доброго дяди со стороны, а от самого себя прежде всего зависит переустройство своей жизни на разумных началах?
И вот о разумных началах применительно к вопросу: «как есть?» выскажу мысль, которая сначала покажется крамольной, но затем заставит призадуматься. Итак: лучший режим питания тот, когда вы истинно хотите есть, а не тогда, когда вы есть должны. Животные от природы гораздо здоровее нас, потому что их регламентирует не официальный режим, установленный вне какой-либо зависимости от биоритмов, но единственно естественная потребность. Когда она появляется, то в изобилии начинают выбрасываться и все необходимые ферменты, и соки, и слюна, и пища усваивается самым лучшим образом. Попробуйте пожить в таком режиме — и вы убедитесь на практике в его физиологичности. Разумеется, я все понимаю: и единый обеденный перерыв на всей фабрике, и традиция семейных сборов, и общая инерция — их-то куда? Тут возможен путь компромиссов — в общий перерыв можно перехватить чего-либо живого, принесенного из дома, и сэкономить бездну времени и нервов на нестоянии в очереди и поспешном потом хлебании не самого здорового супа; от ритуала семейных обедов отказываться, конечно, не надо, но они могут приобрести облик не насильственной обжираловки (со взглядом, уткнутым при этом в телевизор), но доброго круга общения и т. д.
Что же касается детей, то в нашей семье обычай относительно них непререкаемый: хочешь есть — ешь, не хочешь есть — не ешь. Ведь еще не было случая, чтобы ребенок, который живет в достаточно обеспеченной обстановке, умер от голода, раз или два пропустив свою еду. И какое удручающее впечатление производят те родители, которые приплясывают и уговаривают дитя съесть еще одну ложечку — за маму, за папу, за бабушку, за дедушку. Они готовы едва ли не встать на четвереньки или задрать ноги перед дитяткой, а в результате? А в результате они не только портят тракт пищеварения малому ребенку, но гораздо хуже — они разрушают его психику: каков же авторитет их, ползающих на карачках и стоящих перед ним на коленях, будет у маленького ребенка. Они готовят деспота себе на шею, и кто, кроме них, повинен в том, что из него вырастет в последующем закоренелый эгоист?.. Напоминаю: начало такого воспитания коренится в стремлении насильственно накормить ребенка против его совершенно естественного желания есть только тогда, когда есть хочется.
Как изготовить драгоценную хрустальную вазу, прозрачную, как вода горного озера.
И вот сейчас, когда мы уже хорошо знаем, что нам в полном соответствии со своей индивидуальностью необходимо есть и что нужно пить, когда нам достоверно известно и то, как нужно есть и как требуется пить во имя своего здоровья, мы подошли еще к одному опорному, принципиально важному закону, пренебрежение которым способно свести на нет все наши предыдущие знания и решения. Выглядит он так: прежде чем наполнить организм пищей, соответствующей ему, его обязательно нужно очистить от всевозможных шлаков, ядов, отложений, препятствующих нормальному функционированию всех его многочисленных биофизиологических систем. Образно говоря, под новые свежие продукты мы должны подготовить хрустально-прозрачную вазу идеальной чистоты. Проблема чистого организма, его постоянных радикальных очисток не менее значима, чем проблема правильного питания, — наполнения вазы, образно говоря. Очистка организма суть важнейшая составная часть теории и практики истинного питания. Концепция чистого организма в равной степени опирается на верное питание и поддержание внутренней чистоты всех органов и систем.
Если стратегией подавляющего большинства врачей является стремление накачать лекарствами болеющий организм, то декларируемая здесь прямо им противоположна и заключается, напротив, в стремлении выкачать из организма как можно больше химических остатков от потребленных в течение жизни лекарств вместе со всей другой накопившейся в нем грязью.
Не уходит из памяти пример с Сергеем К., 31 года, который должен был пройти через исключительно опасную операцию удаления немалой части (размером в несколько сантиметров) околосердечной аорты, почти утратившей проходимость для крови, — ее должны были заменить сосудом, взятым из его же бедра. Когда Сергей узнал, что процент выживаемости после операции подобного рода не превышает 30, он, естественно, не впал в особый энтузиазм. Находясь в подобном удручающем состоянии, он и попросил его продиагностировать. Когда осмотрел его, то со всей возможной неделикатностью сказал ему, что эта смертельно опасная операция ничего в его жизни по существу не заменит, ибо сосуды его представляют собой, по моему далекому от вежливости мнению, клоаку, по которой бедное сердце с огромным трудом перегоняет с места на место всяческую дрянь, чтобы не выразиться грубее. Надо не засорившуюся деталь менять, а всю систему.
— Но что же делать? — спросил он. — Прежде всего необходимо капитальнейшим образом очистить все возможные системы организма, — ответил я, — и начать надо с очистки печени, ибо ее дисфункция как раз и приводит к тому, что пищевые яды, практически не расщепленные, двигаясь по кровеносной системе, выводят из строя один орган за другим. — Как это осуществить?..
Следует сказать, что Сережа со всей серьезностью отнесся к сказанному. Время от времени он выходил на связь и докладывал о реализации плана — все шло успешно. И вот месяцев через пять-шесть как-то в одном из общественных заведений по лестнице, ведущей на четвертый этаж, меня лихо обгоняет, шагая через две-три ступеньки, молодой худощавый человек.
— Сережа, да ты ли это?!
Да, это был он, которому не только не понадобилась эта удручающая операция, но человек, обретший такую добрую спортивную форму, которой можно было только порадоваться.
Возникают естественные вопросы: а почему же наш столь совершенный и многофункциональный организм не обладает способностью к самоочищению? Как так получается, что если ему не помочь, то он начинает на глазах закупориваться и разваливаться? Куда же смотрела матушка Природа, сотворяя венец своих вдохновенных усилий?
Матушка-то смотрела туда, куда нужно, и многие миллионы лет ее создания, в том числе и наиболее совершенное из них — человек, прекрасно справлялись с возникающими внутри них затруднениями. До той поры, пока благодаря своему уму-разуму этот любименький ребеночек не отошел напрочь от всех заветов и наставлений своей любящей матушки. Что же такое стал вытворять он, чего она в слепой любви своей и предусмотреть не могла?
Могла ли думать-предполагать матушка, что детки ее кровные — охоты своей и удовольствия ради — начнут заполнять свои нежно-голубые, нежно-розовые легочные мешки серо-коричневым удушливым дымом, несущим в себе более шестидесяти разновидностей отравляющих веществ, в том числе разного рода смол? Могла ли она себе представить, что рожденное нормальным дитятко начнет вливать в себя сжигающий и умертвляющий его внутренности и психику алкоголь? Думала ли, гадала ли, что дитя ее кровное в неуемном стремлении к удовольствиям начнет без меры поглощать молоко и после того, как выйдет из молочного возраста, забивая внутренние органы свои онкологически опасной слизью — результатом и следствием не расщепляемого до конца молока? Да приходило ли ей в сознание, что существо, рожденное для переработки и пережевывания преимущественно пищи растительной, станет стремиться к безудержному потреблению пищи мясной, полностью переварить которую, за малым исключением приполярных народов, оно не в состоянии?
Да могла ли поместить в ее голове такая фантазия, что дитя ее кровное да любимое не только начнет синтетическими своими одеяниями кутаться-прятаться от нее, но хуже того — принимать внутрь бесчисленное количество синтезированных веществ, которые, будучи расщепленными организмом единожды, затем навсегда, до самой смерти человека, будут сидеть в его нежных внутренних органах, подобно острым, беспощадным осколкам? Да могло ли силам, человека сотворившим, причудиться кошмарное предположение, что творение это поднимет руку на саму создательницу свою, доведя проблему экологические уже до крайней позиции, убивая и отравляя тот воздух, которым дышит, ту воду, которую пьет, и, следовательно, без конца загрязняя все потроха свои полным набором выбросов всех промышленных предприятий?.. И уж коли не могла мать-Природа предвидеть эти и другие подобные им аномальные выверты в поведении обезумевшего дитяти своего, так откуда же ей было предусмотреть системы самоочистки для обладателя подобного саморазрушительного — чуть ли не сказал «сознания», нет — заболевания чувств и разума?
Загрязнение внутренней среды человека веществами, попадающими в организм с пищей, лекарствами, водой и воздухом, с ходом истории значительно возрастает. Еще со времен Гиппократа медицина занималась прибавлением и отнятием (прибавлением недостающего и отнятием лишнего). Сейчас задача отнятия постоянно усложняется. На первых порах были достаточны такие средства выведения грязи и ядов из организма, как промывание желудка и тонкого кишечника, как применение рвотных, слабительных и потогонных средств. До XVII в. популярным было и кровопускание. В XX в. медицина вынуждена была ввести в клиническую практику и искусственную почку. Но что делать медицине сейчас, если, по данным американской организации по контролю за лекарственными и пищевыми продуктами, число вредных веществ достигает ныне шестидесяти — восьмидесяти тысяч? А к этому следует еще добавить растущую опасность накопления в организме человек убийственных радиоактивных элементов. Что же касается печальных последствий длительного применения химических, так называемых лекарственных, препаратов то они, в свою очередь, начали приводить к различным видам эндокринных и иммунных заболеваний, вплоть до катастрофических, всем известных. Как сообщает академик Ю. Лопухин, в научных прогнозах на XXI столетие, составленных группой ведущих медиков и социологов мира, говорится, что периодически будет необходимо проводить удаление и очистку всех жидких сред организма: крови, желчи и других компонентов, производить их регулярное обновление, с тем чтобы довести все же человека до старости.
Пройдемся же аналитическим взглядом сверху вниз по бедному организму нашему и вглядимся в него с целью инвентаризации тех систем, которые, безусловно, нуждаются в регулярных очистках:
— это нос, скопище омерзительных выделений, покрытых слизистой оболочкой, в которой копошатся, подобно головастикам в болоте, многочисленнейшие вирусы и микробы, прежде чем быть засосанным в кровеносные сосуды и отправиться по ним в организм, чтобы оттуда, изнутри, творить свои черные дела;
— это зубы, буквально со всех сторон облепленные болезнетворными бактериями, паразитирующими на гниющих и разлагающихся на шейках зубов и между зубами остатках пищи;
— это гланды, в которых обосновали свои пиратские базы разного рода омерзительные кокки, перед тем, как совершить дерзкие бандитские десанты на клапаны сердца;
— это наш девятиметровый кишечник, до такой степени забитый грязью и окаменевшими каловыми массами, особенно в области толстого кишечника, что неизвестно, чего всасывается из него в кровь больше: ядов или пищевых соков;
— это бедная наша печень и желчный пузырь при ней, настолько забитые билирубиновыми камнями, холестериновыми хлопьями, черно-зеленой и желто-бурой застоявшейся желчью, что ни о какой очистке крови от ядов на этой главной химической фабрике нашего организма и речи быть не может;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46