– Да… здесь действительно прекрасно.Он долгое время молчал, потом тихо сказал:– Райза, я люблю тебя.– И я… так тебя люблю! Если бы с тобой что-нибудь случилось… Когда я об этом думала, мне не хотелось больше жить. О Господи, что же нам делать? Война никак не кончается.– Да. И ты все та же янки. А я все тот же мятежник.– Что же нам делать?– Жить.Он нежно привлек ее к себе.– Но ты опять уплывешь на своем корабле…– Только после того, как помогу отцу отстроиться заново.– А потом…– Ты можешь остаться здесь.– Да, конечно, могу, но… Понимаешь… Не то что я не люблю Юг. Мне здесь очень нравится, правда. Может, поэтому тебе и удалось так легко меня соблазнить именно здесь, в этих местах.– Я тебя соблазнил?! А мне казалось, что все наоборот и это ты соблазнительница.– Неправда!– Правда. Ты была неповторима. Я помню каждую минуту.Да он просто разыгрывает ее, поняла Райза.– Я люблю эту воду, этот ветерок, эти пальмы, и песок, и теплые зимы… Я бы с удовольствием здесь осталась. Но я стала очень хорошей медсестрой. Я научилась спасать человеческие жизни. В большинстве случаев, когда человек ранен, изувечен или умирает, не имеет значения, на чьей он стороне. Порой сразу и не определишь, янки это или мятежник. Часто раненых охватывает такой страх перед смертью, что им самим становится все равно, на чьей они стороне, за кого сражались. Если ты не хочешь, чтобы я вернулась вместе с Джейми к отцу, я смогу это понять. Но тогда позволь мне отправиться в Сент-Августин или в крайнем случае я могла бы добраться до Джулиана. Буду помогать ему…– А ты считаешь, с конфедератов не довольно твоей помощи? Думаешь, они смогут выдержать еще?– Джером!– Шучу, любовь моя. Не обращай внимания. – Он посерьезнел. – Если бы ты присоединилась к мятежникам – я имею в виду Джулиана, – я бы смог навещать тебя.– А если нет, тогда ты будешь навещать Жанин Томпсон?– Райза, я говорил правду.– Я тоже. Я всегда говорила только правду.Он негромко рассмеялся. На мгновение привлек ее к себе. Потом отпустил, положил Джейми на песок, устроив для него ложе из пеленок и одеяльца. Обернулся к Райзе:– Прости меня. Я действительно сожалею. Но я чувствовал обиду и боялся уступить тебе.– Прости и ты меня.– Я так тебя люблю. Никогда не думал, что смогу полюбить так глубоко… всем сердцем… что буду так нуждаться в другом человеке.– О, любовь моя! – Слезы выступили у нее на глазах.– Думаю, у нас впереди немало бурь и потрясений. Но мы выдержим. Я верю в свою семью. Верю, что мы с тобой будем вместе, что бы ни случилось. И эта земля останется нашим раем, тем местом, где мы все соберемся залечивать раны… когда все наконец завершится. Но… знаешь, Райза… боюсь, мне никогда полностью не избавиться от некоторого высокомерия, даже если южане и проиграют войну.Она пожала плечами:– А я, наверное, никогда не перестану говорить все, что думаю.– А я всегда буду учить тебя, что надо делать.– Вряд ли я буду делать так, как ты скажешь. Он рассмеялся:– Каким же я был глупцом! Но теперь… Я верю в тебя. В нас. – Он посмотрел на ребенка. – Что бы ни принесла нам война, всегда помни: я люблю тебя. Как бы далеко ни разбросала нас жизнь, никогда не сомневайся во мне, потому что на свете не существует ни одной женщины, кроме тебя, с которой мне бы хотелось быть вместе.– О Боже, я так люблю тебя, Джером!– Райза…– Да?– Такие минуты, как эта, редко бывают в жизни.– Я знаю.– А еще кое-что ты знаешь?– Что же?– Может, мы с тобой и политические противники, но ребенок у нас получился отличный.– Да.– А если воспользоваться случаем и попытаться еще раз? Знаешь, говорят, лови момент, куй железо, пока горячо… ну и все такое.– М-м-м… Лови момент? И как ты собираешься его ловить, любовь моя?В следующую секунду она оказалась на песке. Ответом ей послужил его страстный поцелуй.Она не знала, что готовит им будущее. Но сегодняшняя ночь означала капитуляцию. Для них обоих.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39