- спросил сержант Холкомб.
- Все, - подтвердил один из полицейских.
- Письмо с упоминанием о дневнике мы задерживаем в качестве
вещественного доказательства, - заявил Холкомб. - Похоже, что дневник
свистнули из квартиры. У Мейсона нет дневника, следовательно он у его
секретарши. Проверьте у охранниц на женском отделении. Если не нашли
дневник и у секретарши, то значит они не успели забрать его перед нашим
приходом. Подумаем минутку. Мейсон стоял в дверях кухни, когда мы вошли.
Секретарша должна была быть в кладовой.
Сержант подсунул Мейсону толстый желтый конверт.
- Вы задержаны за сопротивление властям, параграф сто тридцать пятый,
а также за незаконное вторжение в чужую квартиру. Мы освобождаем вас при
условии, что вы предстанете перед Судом. Вы можете получить свои вещи по
квитанции, за исключением письма, которое мы задерживаем в качестве
вещественного доказательства. По этому делу вы можете подать протест
прокурору. Суд рассмотрит его на предварительном заседании.
- Вы наверное отдаете себе отчет, что это противоречит правилам? -
сдавленным от сдерживаемого бешенства голосом спросил Мейсон.
- Я в этом не разбираюсь, - ответил сержант Холкомб, обнажая зубы в
иронической насмешке. - Я только тупой полицейский. Это вы разбираетесь в
юриспруденции. Если вы считаете, что мы поступили неправильно, то бегите в
суд с жалобой. Но, не воображайте, что мы будем играть с вами в бирюльки.
У нас нет привычки шутить, когда дело идет о вещественных доказательствах.
Мейсон молчал.
- Конечно, - снова заговорил Холкомб, - если вы предпочитаете, чтобы
вас освободил судья в соответствии с буквой закона, то мы доставим вас в
суд в течении завтрашнего утра. До этого времени мы закроем вас в камере,
где вы сможете вдоволь отоспаться. Однако, предупреждаю вас, что мы готовы
освободить вас прямо сейчас. Вы подпишите квитанцию и будете свободны. А
подписать вам придется рано или поздно, поэтому можете не торчать всю ночь
в камере. Но если вы такой формалист, что хотите чтобы все было согласно
букве закона, то можете ждать, пока вас освободят по суду. Мне все равно,
камеры имеются.
Мейсон взял со стола авторучку, поименованную среди найденных при нем
предметов и расписался в получении вещей на обороте желтого конверта.
Дежурный оторвал от конверта полосу со списком и квитанцией и поместил в
специальную картотеку. Все это время он сидел со скучающим лицом, даже не
пытаясь скрыть своего равнодушия к происходящему.
- О'кей, откройте ему, - приказал сержант Холкомб охраннику у дверей
и повернулся к адвокату: - Вы освобождаетесь по собственной просьбе.
Мейсон вышел через стальные двери. Сзади до него долетел хохот
Холкомба:
- Господи, такой буквоед и согласился на освобождение без судебного
распоряжения! Я думал, он предпочтет переспать в камере! Спокойной ночи,
господин адвокат, ха-ха!
Мейсон миновал комнату с решетками и по лестнице дошел до стальной
решетки, где другой охранник повернул большой медный ключ, отодвинул засов
и открыл перед ним тяжелые решетчатые двери. Мейсон вышел на бодрящий
ночной воздух, оставляя за собой тошнотворный, пропитавшийся карболкой
запах тюрьмы.
У выхода ждала Делла Стрит. Один взгляд на лицо Мейсона сказал ей
все. Она сунула свою руку ему под локоть и они без слов вышли под густой
дождь, направляясь к машине Мейсона. Мейсон сел за руль с белым от ярости
лицом и почти вбил ключ зажигания в гнездо.
- Теперь я понимаю, как можно довести людей до убийства, - нарушила
молчание Делла.
- Тебя обыскивали? - спросил Мейсон.
- Охранница раздела меня догола и осмотрела с ног до головы.
- Что они сделали с дневником?
- У меня не было никакого дневника.
Мейсон оторвал взгляд от приборной доски и повернулся, заглядывая
Делле в лицо.
- Ты его не нашла?
- Конечно нашла, - ответила Делла. - Но я сразу же услышала сигнал,
что появилась полиция. В кухне на столе лежала початая буханка хлеба. Я
вырезала мякиш, затолкала дневник в середину, залепила отверстие хлебом и
бросила буханку в мусорное ведро. Потом подошла к двери и показалась
сержанту Холкомбу.
Мейсон с восхищением посмотрел на свою секретаршу.
- Делла - ты просто прелесть! - сказал он.
Он выехал задним ходом со стоянки, включил первую скорость, прибавил
газу, резко свернул в мокрую улицу, переключил скорость и помчался,
разбрызгивая лужи.
- Попытаемся достать дневник? - спросила Делла.
- Нет. Они как раз этого и будут дожидаться, как только Холкомб
убедиться, что дневника у тебя не нашли.
- Думаешь, они следят за нами?
- Им нет в этом необходимости, - ответил Мейсон. - Они будут охранять
дом. Позволят нам войти и арестуют снова, когда мы будем выходить.
- Они имеют право так сделать?
- Нет.
- Шеф, как я ненавижу этого человека!
Мейсон не ответил.
- Болван, - горько продолжала Делла. - Один раз его уже отстранили,
потому что он опозорился, пытаясь противостоять тебе. Теперь он пользуется
своим положением, чтобы отыграться. Шеф, как ты думаешь, они найдут этот
дневник?
- Не обязательно, - ответил Мейсон. - Не забывай, что Карл Фрэтч
выскользнул у них из лап. Не исключено, что сержант Холкомб совсем
оглупеет, не найдя дневника ни в одном из видных мест. И, прежде чем ему в
голову придет, что ты спрятала его в квартире, он вспомнит о человеке,
который сбежал через окно. Может быть, это убедит его в том, что он удрал
с дневником.
- И что тогда?
- Трудно предвидеть. Он может подозревать Пола Дрейка или кого-нибудь
из его людей. Может вытащить из постели Язона Бартслера. А может добраться
до Карла.
Повисла длинная пауза.
- Куда мы едем? - нарушила молчание Делла.
- Домой.
- Ты не желаешь заняться Карлом?
- Нет.
- Он знает, что ты там был?
- Мог слышать начало нашего разговора с сержантом, если задержался на
минуту в спальне.
- Ты думаешь, что он знает о дневнике?
- Понятия не имею.
- Что он мог там искать?
- Это еще одно неизвестное в нашем уравнении.
- По мне мурашки пробежали, когда он так крался к спальне. Не хотела
бы я оказаться в тот момент спящей там на постели. В этом Карле есть
что-то ужасающее. Кстати, шеф, а он-то откуда взял ключи?
- Вероятно, снял отпечатки ключей из сумочки Дианы и заказал себе
комплект.
- Зачем?
- Может, просто-напросто с эротическими целями, а может быть и нет.
Они снова замолчали. Мейсон быстро мчался по пустым улицам и сбавил
скорость только подъезжая к дому Деллы.
- Спокойной ночи, - сказал он.
Делла подняла на него полный заботы взгляд.
- Отряхнись от этого, шеф, - попросила она.
- От чего?
- От своей сдерживаемой ярости.
Мейсон рассмеялся. Делла уже собиралась выходить, когда снова бросила
на него взгляд. Она внезапно подняла руку и прижала к себе его голову. Она
прижалась губами к его губам, после чего решительно освободилась от
объятий.
- Это должно отвлечь твои мысли от сержанта Холкомба, - заявила она.
- Не забудь стереть помаду. Спокойной ночи, шеф.

10
Яркое утреннее солнце освещало вымытые дождем здания города. Небо
было непорочной голубизны, как будто по нему никогда не ползали тяжелые
тучи. Солнечные лучи ложились длинной полосой на стол Мейсона. Делла
старательно вытерла со стола пыль и успела опустить жалюзи на окнах, чтобы
свет не бил хозяину в глаза, когда раздался щелчок замка и в кабинет вошел
Мейсон.
- Добрый день, Делла. Как спала?
- Ничего. А ты, шеф?
- Я был слишком взбешен, чтобы спать. Позвони Полу и попроси, чтобы
он немедленно пришел к нам.
Делла сунула тряпку в ящик своего стола и соединилась с агентством
Дрейка. Мейсон тем временем повесил в шкаф плащ и шляпу. Положив трубку,
Делла кивнула:
- Сейчас Пол придет.
Мейсон кивнул головой, подошел к столу, хотел сесть, но передумал и
стал расхаживать по кабинету.
- Ты не можешь обвинить Холкомба в незаконном аресте или в другом
нарушении? - спросила Делла.
- Я мог бы утереть ему нос, - ответил Мейсон, - но при этом стал бы
посмешищем для всего города. Единственное, чего я добился бы - это что
дело получит огласку. Слишком часто я позволял себе подобные штучки, чтобы
поднимать крик, когда досталось мне самому. Другое дело лейтенант Трэгг, у
того мозги работают, поэтому он опасен. А Холкомб - это тупой, задирающий
нос полицейский, которому власть ударила в голову.
За дверью раздался условный стук Пола Дрейка. Делла подошла и открыла
дверь.
- Привет, красотка, - улыбнувшись сказал Дрейк. - Какого черта вы
здесь вытворяете?
- А что?
- Я из-за вас всю ночь глаз не сомкнул.
- Я тоже, - ответил Мейсон.
- Наш приятель сержант Холкомб снова аж подскакивает. Он опять на
тропе войны и полон желания победить. А я-то думал, что его отстранили...
- Оказывается, он уже снова завоевал милости у сильных мира сего, -
сказал Мейсон. - Он крепко взялся за тебя, Пол?
- Вытащил меня из постели, чтобы объявить, что один из моих парней
скрывает от него какой-то дневник. Затем обвинил меня в том, что я был с
тобой в квартире у Дианы Рэджис, украл упомянутый дневник и сбежал с ним
по пожарной лестнице.
- И как ты на это отреагировал, Пол?
- В первую минуту меня это так ошеломило, что даже злость прошла, -
ответил Дрейк. - В конце концов я вроде бы даже его убедил, что ничего не
знаю. Но в результате того, что он прихватил меня врасплох, вначале ему
удалось заставить меня перейти к обороне. Я вызвал детектива, который
наблюдал за домом Дианы, чтобы узнать, что, собственно, произошло. Мой
парень видел подъезжающую машину, как потом оказалось, зарегистрированную
на имя Язона Бартслера. Из нее вышел молодой прощелыга, небрежно открыл
дверь собственным ключом и вошел. Детектив был, конечно, убежден в том,
что парень живет в этом доме. Но хлыщ стал манипулировать у почтового
ящика Дианы, поэтому детектив на всякий случай записал номер его машины.
Одновременно другой детектив дал тебе два гудка.
- Твой человек видел, как наш приятель убегал по лестнице? - спросил
Мейсон.
- Нет, лестница выходит на боковую улочку, невидимую с того места, на
котором он стоял. А сразу после того, как хлыщ вошел в квартиру, появилась
полиция и второй детектив дал тебе три гудка, после чего драпанул. Первый
детектив остался один и вскоре на него навалился Холкомб, который пытался
его запугать. Парень прикинулся дурачком, утверждал, что это его обычная
работа, что он должен был следить за блондинкой с подбитым глазом, если бы
она вышла из этого дома и что он не обращал особого внимания на входящих.
Это сообразительный парень, намного сообразительней Холкомба, поэтому не
дал себя в обиду.
- А как ты справился с Холкомбом?
- Он начал говорить о том, что если я буду мешать полиции, то он мне
то, то он мне это... сам понимаешь, в таком духе. Поэтому я рассвирепел,
проснулся и перешел в контрнаступление. По-моему, он немного напугался,
потому что ушел не солоно хлебавши.
- А что ты сделал, Пол?
- Ну, узнав о машине Язона Бартслера, я быстро проехал в агентство и
просмотрел рапорты своих парней, наблюдавших за виллой. Все сходится.
Пасынок Бартслера, Карл Фрэтч, выехал из дома на машине, а вернулся после
полуночи на такси.
- Ты эту информацию передал Холкомбу?
- Еще чего, - ответил Дрейк. - Холкомб понятия не имеет о том, что мы
наблюдаем за виллой Бартслера. Он накрыл моего человека перед домом Дианы,
поэтому мне пришлось объясняться. Но о вилле я не шепнул ни слова.
- У Бартслера ничего больше не происходило?
Дрейк усмехнулся.
- На рассвете явился сержант Холкомб с несколькими полицейскими и
поставил весь дом на ноги. Свет горел довольно долго. Наконец полицейские,
злые, как осы, вывели Карла Фрэтча и забрали его в Управление. Насколько я
знаю, он все еще там...
Мейсон сунул большие пальцы в вырезы жилета подмышками и стал кружить
по кабинету, молча пережевывая новости.
- Сержант Холкомб аж с наслаждением дал мне понять, что у тебя была
тяжелая ночь, Перри.
Мейсон стиснул губы в твердую линию.
- Он мне заплатит за это.
- А что с пропавшим дневником?
- Растворился.
- Полиция на этом не успокоится.
- Пускай не успокаивается.
- Думаю, они надеются узнать из дневника что-нибудь о прошлом Дианы
Рэджис. Что-нибудь, что дало бы им возможность зацепиться.
- Тьфу! - фыркнул Мейсон. - Они хотят любой ценой докопаться до
компромата на Диану и раструбить об этом в прессе. Они великолепно знают,
что суд не допустит дневник в качестве вещественного доказательства на
процессе, поэтому хотят, чтобы его содержание просочилось в газеты, и
чтобы репортеры измазали Диану грязью. Когда девушка предстанет потом
перед судом, у присяжных головы будут набиты тем, что они о ней
начитались. Это старый полицейский фокус, который уже множество раз
использовался для того, чтобы ознакомить присяжных с материалами, которые
потом не будут допущены на процессе.
- Я не адвокат, Перри, - ответил Дрейк, - но существует параграф об
уголовной ответственности за сокрытие вещественных доказательств.
Мейсон кивнул головой.
- Так вот, знай, - продолжал Дрейк, - что Холкомб пенится от ярости.
Он убежден в том, что дневник ускользнул у него из рук таинственным
способом и теперь сержант встанет на голову, чтобы его найти. Если ты
стянул дневник у него из-под носа или знаешь, где он находится, советую
тебе быть поосторожнее.
- К черту сержанта Холкомба, - взорвался Мейсон. - Если в прошлом
Дианы Рэджис есть какая-то темная карта, то это наверняка не имеет ничего
общего с убийством Милдред Дэнвил.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что все это не держится вместе.
- Это могло быть мотивом.
- Не будь наивным, - ответил Мейсон. - Предположим, что Милдред
действительно вела дневник. Но ведь Милдред и Диана дружили, снимали одну
квартиру. Почему же Диана должна вдруг убивать Милдред из-за того, что та
о ней знала?
- Тогда из-за чего она ее убила? - недоуменно спросил Дрейк.
- Она не убивала.
- Полиция убеждена в том, что убила.
- Чепуха! Слушай, Пол. Из письма, которое Милдред написала Диане и
которое, вероятно, было последним, что она написала в жизни, ясно, что она
забрала сумочку Дианы, потому что ей нужны были водительские права.
Какой-то полицейский задержал ее за нарушение продолжительности стоянки и
потребовал водительские права, которых у Милдред не было. Она ухватилась
за обычную увертку, сказав, что оставила права дома, не предполагая, что
полицейский поедет с нею, чтобы это проверить. Ты должен отыскать этого
полицейского, Пол.
- Когда примерно это могло произойти?
- Утром.
- Вчера?
- Конечно.
- Не знаешь, где?
- Совсем рядом с домом, потому что Милдред объясняла полицейскому,
что выскочила только на минуту за покупками и забыла сумку. Когда
полицейский вошел с нею в квартиру, Милдред предъявила права Дианы и,
конечно, вынуждена была потом забрать сумочку, из которой эти права
доставала.
- Посмотрю, что удастся сделать, - сказал Пол с сомнением.
- Пожалуйста. И проверь мне точно, в какое время все домашние
Бартслера выходили из дома и в какое вернулись.
- Это уже в первом приближении сделано, - ответил Дрейк. - Только ты
должен помнить, что мои парни появились на месте лишь в полночь, поэтому
большая часть данных получена из третьих рук. Миссис Бартслер вышла около
половины третьего днем и ее не было весь вечер. Она вернулась только около
одиннадцати. Самого Бартслера не было от пяти вечера до десяти. Карл Фрэтч
вышел в шесть и вернулся без четверти одиннадцать, был дома самое большее
пятнадцать минут, после чего выехал на машине отчима и вернулся после двух
на такси. Этот тип, по имени Фрэнк Гленмор, который является чем-то вроде
компаньона Бартслера, вышел из дома в полдень, вернулся около половины
десятого вечером и больше не выходил.
- Брал машину? - спросил Мейсон.
- Да, свою.
- Одним словом, все выезжали из дома.
- Да. Один Господь знает, где их носило.
- Ты не интересовался случайно, когда вчера начался дождь, Пол?
- Согласно официальным сводкам, в семь сорок семь вечера. Этот дождь
является важной частью полицейской реконструкции происшествия, Перри.
Довольно глубокое увязание тела в грязи и следы вокруг говорят за то, что
смерть наступила, когда ливень уже какое-то время поливал вовсю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22